Вирус идущий на россию

Динамика сохранится

— Насколько я знаю, наша страна занимает второе место в мире по количеству проведенных тестов, — отметил он.

Эксперты сходятся во мнении, что число заболевших COVID-19 надо оценивать не в сравнении с другими странами, а в пересчете на численность населения.

— На 17 апреля у нас было примерно одинаковое количество выявленных случаев с Нидерландами и Канадой. Но это сравнение некорректное: там проживает всего 17 и 37 млн человек, а у нас 148 млн, — подчеркнул Иван Коновалов.

Ежедневный прирост заболеваемости в последние дни составляет примерно 15% в сутки: чуть больше по России, чуть меньше по Москве, уточнил директор Института медицинской паразитологии, тропических и трансмиссивных заболеваний им. Е.И. Марциновского Сеченовского университета Александр Лукашев. И пока в столице эта динамика сохранится — по крайней мере еще 10–12 дней. В целом он считает, что введение пропускного режима в Москве, хоть и довольно мягкого, должно дать положительный результат.

Работа над ошибками

Избежать массовых заражений в нашей стране было невозможно — ни одно государство не смогло уйти от COVID-19, отметил Иван Коновалов.

Всё, что сделали в России по предупреждению распространения вируса, было адекватно. Введение карантина отсрочило коллапс в больницах, считает Евгений Тимаков. Проблема в том, что меры не исполнялись должным образом, в том числе самими гражданами, которые нарушали режим самоизоляции.

Росту заболеваемости способствовало то, что мы длительное время возвращали наших соотечественников из разных стран, согласился с коллегой руководитель отдела микробиологии латентных инфекций Института им. Гамалеи, профессор Виктор Зуев.

— У людей, которые прилетают на родину, широкий круг контактов: они идут по переходам, аэропортам, летят в самолетах, и их шансы заразиться и привезти сюда вирус очень большие, — пояснил он.

Ужесточение передвижения людей происходит на основе устаревших данных и попыток моделирования ситуации в будущем, подчеркнул Иван Коновалов. Чтобы свести к минимуму распространение COVID-19, нужно было закрывать границы России с другими странами и между регионами тогда, когда не было ни одного случая. Но это обернулось бы социальными и экономическими потрясениями. Люди, не осознавая серьезности ситуации — ведь угрозы, нет, никто не заболел, — нарушали бы режим изоляции, отметил он.

Статистику заболеваемости ухудшают и некоторые управленческие решения, считает Виктор Зуев. Например, негативные последствия будут из-за столпотворения в московском метро 15 апреля, когда началась тотальная проверка пропусков.

В беспорядочной толпе степень инфицирования может быть даже больше, чем в вагоне метро, подтвердил завлабораторией биотехнологии и вирусологии Новосибирского государственного университета, член-корреспондент РАН Сергей Нетесов. Ограничения в общественном транспорте вводить нужно, но очень аккуратно.

По его мнению, ситуация с заболеваемостью коронавирусом в России могла бы развиваться по более благополучному сценарию. Но некоторые просчеты были допущены с самого начала эпидемии.

По мнению ученого, такую же ошибку допустили в США, Италии и Испании, но они ее уже исправили, и их кривые заболеваемости пошли вниз.

— Во-вторых, у нас не учли опасность бессимптомных носителей, а они вносят не меньший (если не больший) вклад в распространение вируса, чем ярко заболевшие, — добавил он.

— Не исключено, что и май у нас будет непростой, — сказал Сергей Нетесов.

Нежелательная пятерка

Для того чтобы регистрировать высокую заболеваемость, нужно иметь достаточно сильную медицинскую службу, которая сможет эти случаи выявлять, уверен Александр Лукашев.

— Страны, где практически нет медицинской службы, могут не попасть даже в сотню по количеству выявленных случаев, но это не значит, что там нет заболеваемости. Я бы не стал заострять внимание на суммарном количестве случаев. Наверное, большее значение для нас имеет статистика тяжелых случаев и летальных исходов, — сказал он.

Пока, по мнению врача, эти показатели удается держать на очень низком уровне (0,7–0,8% случаев с летальным исходом), и благодаря эффективному выявлению легких случаев, и потому что медицинские учреждения успели подготовиться.

— Эта цифра может вырасти и в два, и в три раза, но она уже на порядок ниже, чем то, что наблюдалось в Италии и Испании на этом же этапе распространения вируса. Поэтому здесь у нас очевидный успех, — сказал он.

— При этом сократилось и количество ложных результатов, поскольку к тестированию привлечены частные лаборатории с большой степенью автоматизации диагностических процедур, — сказал Сергей Нетесов. — Именно поэтому к концу следующей недели будут получены устойчивые данные по динамике количества зараженных.

— Все-таки те меры, которые принимаются, и вся линия нашего поведения дают хороший результат. Люди стали более дисциплинированными, и об этом свидетельствует косвенный фактор — появилось огромное количество волонтеров, помогающим тем, кто находится в изоляции, — отметил он.

Главное сейчас, по мнению врача, — всеми силами и стараниями прервать передачу вируса от одного человека к другому, а достигается это соблюдением карантина, мерой, известной еще со Средних веков.

Беспристрастная аналитика

По прогнозу российского аналитика Бориса Овчинникова, директора по исследованиям исследовательского агентства Data Insight, после ближайших выходных РФ может занять второе место в мире по ежедневному приросту общего количества зараженных.

— В странах, которые пока опережают Россию по общему количеству заразившихся, количество новых случаев стабилизировалось или даже сокращается. У нас же каждый или почти каждый день количество новых кейсов растет, — рассказал Борис Овчинников. — Даже если исходить из того, что это будет не экспоненциальный, а линейный рост, к понедельнику или вторнику страна выйдет на 5-5,5 тыс. новых случаев в сутки.

Пока в официальной статистике нет никаких сигналов к тому, что ежедневный прирост стабилизируется на текущем уровне — около 4 тыс. человек в сутки.

В странах с большим количеством заразившихся — Испании, Италии, Франции, Германии, Великобритании, Иране, Турции — аналогичный показатель или колеблется в районе 4–5 тыс. в день, или уже существенно сократился.

Помимо непосредственного количества заболевших, аналитик предложил обратить внимание на темпы увеличения общего числа зараженных. Например, если усреднить статистику за период с 9 по 16 апреля, среднесуточный прирост к числу инфицированных в России составил 16,9%.

В то же время в странах, где намного больше само число зараженных, скорость роста количества выявленных носителей в среднем равна 4,6% и нигде не поднимается выше 8,5%. Более высокими темпами прироста больных, чем в России, обладают только Белоруссия, Бангладеш и Джибути — около 20%, однако там общее число выявленных больных и количество новых кейсов в день в 7–60 раз меньше, чем в России.

Надежда есть

Напомним, что первый описывает ситуацию, когда никакие меры не принимаются, — в этом случае число заболевших растет экспоненциально. Во втором — меры принимаются максимально жесткие (как в Китае) — тогда эпидемия постепенно затухает.

В первом случае болезнь получит максимально широкое распространение, во втором — есть шансы возвращения к нормальной жизни к концу июня, считает эксперт.

— В России принимаемые меры носят промежуточный характер — их не всегда достаточно для эффективного снижения числа новых больных. При этом мы наблюдаем не экспоненциальный рост, а субэкспоненциальный, что немного медленнее, — пояснил Артур Каримов. — Это означает, что пика эпидемия в нашей стране достигнет к середине мая с выходом на плато к первой декаде июня.

На ближайшее время, по его мнению, прогноз такой: в течение недели число зарегистрированных случаев будет расти, однако, скорее всего, не превысит 68–72 тыс. человек к 23 апреля.

Также эксперт добавил, что возможность резко взлететь по лестнице эпидемии существует практически в любой момент. Стоит раньше времени ослабить принимаемые меры и позволить болезни неконтролируемо распространяться.

Материал подготовили Валерия Нодельман, Светлана Казанцева, Ольга Коленцова, Ярослава Костенко

Национальная культура и социальная дистанция. Что удерживает Японию от взрывного роста числа инфицированных коронавирусом.

Юлия Стоногина, Токио

Сдерживала принятие адекватных вирусу жестких мер и теплившаяся до последнего надежда на проведение Олимпиады в установленный срок. Конечно, национальные и региональные власти призвали граждан к соблюдению санитарных норм и рекомендовали большим компаниям ввести удаленный режим работы. Но все же столица и другие большие города Японии жили в обычном режиме, а поезда метро в час пик стали лишь чуть менее забиты.

Все наслышаны об особенностях японской коммуникационной культуры. Здесь приняты поклоны вместо рукопожатий, рабочая тактильность в виде похлопываний по плечам и пр. не приветствуется, публичные объятия не практикуются даже между любовниками.

Ходить по городу за руку японские пары стали только в последнее десятилетие — поначалу молодежь, насмотревшись американских фильмов. Правда, трогательный пример отставных седеньких императора с императрицей, везде ходивших за руку, склонил в конце концов и старшее поколение пересмотреть свои взгляды. Некоторая — очень скромная — демонстрация близости и душевной теплоты наблюдается в социуме, но, повторюсь, это не культурная норма.

Японский бизнес, конечно же, глобализовался. Поклоны — это между своими. Западным деловым партнерам в Японии всегда подают руку. С началом коронавирусной эпопеи, правда, рукопожатия по молчаливому уговору были дезавуированы. Иностранцам, в феврале — начале марта еще свободно притекающим в страну, заранее писали извинительные мейлы, объясняя текущую обстановку нерукопожатности. Но тогда в Европе и США вирус еще не рассматривали всерьез. Именно так и загремел в инфекцию глава японской футбольной ассоциации Кодзо Тасима, вынужденный пожимать всем руки на протяжении недели своей зарубежной командировки.

В реальности отправить сотрудников на удаленку позволили себе только гиганты уровня торгово-производственных корпораций, остальные работают в обычном режиме. Деловые встречи никто не отменял, так же, как и обмен визитками. Часть риска компенсируют полоскание горла зеленым чаем и диспенсеры с антисептиком в каждом офисе. Зато еще в феврале Министерство экономики, промышленности и торговли Японии распространило меморандум об отмене мероприятий количеством свыше 100 человек (не 5000, как в Москве, и не 1000, как в Париже). Сто — это уже много для тиражирования коронавируса (так ушли на коронавирусные каникулы театр кабуки, большинство выставочных площадок и концертных залов). А те мероприятия, которые проводятся при меньшем стечении людей (семинары, лекции), обставляются с японской эпидемиологической добросовестностью: алкогольсодержащий спрей на входе, 2 метра расстояние между столами и по одному человеку за каждым, все участники в масках.

Гигиена как образ нормы

Подпав под испытание пандемией средневекового размаха, невольно порадуешься, что живешь в самой, пожалуй, гигиеничной стране мира. Сервисные бизнесы, ежедневно работающие с клиентом, будь то мини-маркеты или аптеки, ресторанчики или салоны красоты, повысили ответственность. Обрядили в маски своих служащих (обычно скрытое от клиента лицо — сервисная грубость) и удвоили число алкосодержащих спреев для рук. В одной аптеке видела печатное извинение на кассе за маски персонала. Несмотря на то что из продажи исчезли антисептические салфетки, их вам обязательно положат в отеле или выдадут в клинике. Изменилась подача стаканчиков для кофемашин в мини-маркетах: персонал обрызгивает руки из санитайзера и берет стаканчик как можно ближе ко дну и дальше от кромки, куда скоро припадут губы клиента. Гигиена — в деталях.

Легенды о высокотехнологичных японских стульчаках обошли мир, но в последнее время эти публичные туалеты продвинулись еще дальше: инфракрасный датчик среагирует на руку, если клиент-мужчина захочет поднять сиденье. Датчиками открываются и корзинки для мусора. Это, безусловно, не в каждом следующем туалете, но большое число таких примеров дает представление, что бесконтактность в местах общего пользования можно сделать тотальной.

Скажу забавную вещь. Взгляните на гравюры Харунобу и Хокусая, да что там — на репродукции свитков эпохи Хэйан (XII век), и вы увидите: Япония — страна раздвижных дверей. И окон. Переходя из десятых веков в двадцатые страна всего лишь применила технологические решения к тому, что и так было архитектурной нормой. В итоге 90 процентов публичных пространств здесь отделяются друг от друга раздвижными автоматическими дверями, не требующими контакта с теми самыми фомитами (предметами — передатчиками инфекций) — ручками, замками, поверхностями.

В этой стране с богатой флорой живет и много аллергиков, которые страдают от цветущей сосны весной и полыни осенью, а в перерывах от налетающих из Китая частиц PM2.5. Короче говоря, ношение масок — тоже социальная норма. Привычка к маскам, носимым как в стране, так и в зарубежных поездках, наверняка уберегла какой-то процент японцев от преждевременного заражения.

Еще в январе я получила от чайного сэнсэя из Камакуры приглашение на тякай, который предполагалось провести в марте. В середине февраля пришла другая открытка — с извещением о переносе его на осень. Подобное произошло всюду, где практикуется тяною. Так что на время коронавируса все столь важные в японской культуре массовые чайные встречи отменены или перенесены.

Коронавирус оказал серьезное негативное влияние на значительную часть японских культурных традиций, но, с другой стороны, именно их коллективный характер позволил включить одномоментный стоп-режим.

Последний рубеж — сакура

Благодаря всему вышеописанному, Япония продержалась до настоящего времени неплохо.

Декабрь прошлого года был еще непонятным, январь скорее беспечным, за ним пришел невротический февраль, когда люди охотились за медицинскими масками и дергали стоп-кран из-за кашляющего соседа. В марте случилась легкая потребительская паника: на фоне дефицита медицинских масок японские домохозяйки бросились скупать и другие предметы первой необходимости, в первую очередь алкогольные спреи и туалетную бумагу. Затем пришла очередь сухих продуктов. Паника, к счастью, была недолгой: Япония слишком затоваренная страна (хотя неизвестно, как откликнутся в следующем месяце производственные простои в Китае). Словом, дистанция была пройдена без серьезных срывов и проблем, и в начале марта власти с удовлетворением рапортовали, что взрывного роста числа инфицированных удалось избежать.

И вот в субботу, 21 марта, был опубликован поразительный видеорепортаж из парка Уэно. Главная площадка города для любования сакурой и пикников — как семейных, так и корпоративных — кишела людьми. Хотя чуть раньше, зная народные нравы, муниципалитет объявил, что ханами на нескольких популярных площадках в этом году отменяется: нельзя распивать, сидя под деревьями, и вечерней подсветки тоже не будет. Так вот, в заветную субботу никто и не сидел, и не распивал, и все даже были в масках, но под торжество цветущей сакуры пресловутая социальная дистанция полетела к свиньям. Броуновское движение гуляющих, задевание рукавами и чуть ли не носами, дружеские компании и стайки выпускниц, лишенных официального выпускного… При этом гуляющие взаимно удивлялись на камеру, что никто не соблюдает режим самоограничения.

В этом году, хочется верить, сакура не должна возобладать над разумом…

Пандемия навсегда изменит мир. Мы попросили 12 ведущих мировых мыслителей поделиться своими прогнозами.

Мир менее открытый, процветающий и свободный

Стивен Уолт — профессор международных отношений Гарвардского университета.

Пандемия усилит государственную власть и укрепит национализм. Государства всех типов будут принимать чрезвычайные меры по преодолению кризиса, и многие не захотят отказываться от своих новых полномочий после его окончания.

Что не претерпит изменений, так это конфликтный в своей основе характер мировой политики. Прежние эпидемии не приводили к прекращению соперничества между великими державами и не возвещали новую эпоху глобального сотрудничества. Не будет этого и после COVID-19. Мы станем свидетелями дальнейшего отступления от гиперглобализации, поскольку граждане надеются на то, что их защитят национальные правительства, а государства и компании стремятся ликвидировать будущие уязвимости.

Короче говоря, COVID-19 создаст такой мир, который будет менее открытым, процветающим и свободным. Все могло быть иначе, но сочетание смертоносного вируса, слабого планирования и некомпетентного руководства поставило человечество на новый и весьма тревожный путь.

Конец глобализации в известном нам виде

Робин Ниблетт — директор Чатэм-Хауса.

Пандемия коронавируса может стать той соломинкой, которая сломает хребет верблюду экономической глобализации. Усиливающаяся экономическая и военная мощь Китая уже привела к тому, что обе ведущие партии в США твердо решили отстранить китайцев от американских высоких технологий и интеллектуальной собственности, и попытаться добиться того же от союзников. Усиливается общественное и политическое давление, имеющее целью добиться выполнения целевых показателей по углеродным выбросам. Это может привести к тому, что многие компании откажутся от своих сверхдальних цепочек поставок. COVID-19 вынуждает государства, компании и общества усиливать свой потенциал выживания в условиях продолжительной самоизоляции.

В такой ситуации мир вряд ли вернется к идее взаимовыгодной глобализации, которая стала определяющей чертой начала 21 века. Не имея стимулов защищать общие достижения глобальной экономической интеграции, сформированная в 20 веке архитектура глобального экономического управления очень быстро атрофируется. Политическим лидерам понадобится колоссальная самодисциплина, чтобы сохранить международное сотрудничество и не сползти в болото геополитического соперничества.

Если лидеры докажут гражданам свою способность преодолеть кризис COVID-19, это даст им определенный политический капитал. Но тем, кому не удастся это доказать, будет очень трудно устоять перед искушением обвинить в своем провале других.

Глобализация, ориентированная на Китай

Пандемия COVID-19 кардинально не изменит направление глобального экономического развития. Она лишь ускорит те изменения, которые уже начались. Речь идет об отходе от глобализации, ориентированной на США, и о переходе к глобализации, ориентированной на Китай.

Почему сохранится эта тенденция? Население США утратило веру в глобализацию и в международную торговлю. Соглашения о свободной торговле несут вред как с президентом Трампом, так и без него. А Китай, в отличие от Америки, веру не утратил. Почему? На то есть глубокие исторические причины. Руководители этой страны сейчас хорошо понимают, что столетие унижения Китая с 1842 по 1949 годы стало результатом его собственной самонадеянности и тщетных попыток самоизолироваться от внешнего мира. А последние десятилетия бурного экономического роста являются результатом международного сотрудничества. У китайского народа также появилась и прочно укрепилась культурная уверенность в себе. Китайцы считают, что могут конкурировать везде и во всем.

Демократии выберутся из своей скорлупы

В ближайшей перспективе этот кризис усилит все лагеря, участвующие в дебатах о большой стратегии Запада. Националисты и антиглобалисты, воинствующие противники Китая и даже либеральные интернационалисты — все они найдут новые свидетельства актуальности своих взглядов. А с учетом возникающего экономического ущерба и общественного коллапса мы наверняка станем свидетелями усиливающегося движения в сторону национализма, соперничества великих держав, стратегической разобщенности и тому подобного.

Но как и в 1930-х и 1940-х годах, сейчас может постепенно появиться встречное течение, некий трезвый и упрямый интернационализм, аналогичный тому, который перед войной и во время нее начали формулировать и пропагандировать Франклин Рузвельт и прочие государственные деятели. Крах мировой экономики в 1930-е годы показал, насколько взаимосвязано современное международное общество, и как оно подвержено тому, что Франклин Рузвельт называл цепной реакцией. Соединенным Штатам в то время в меньшей степени угрожали другие великие державы и в большей — глубинные силы современности и их двуликий характер (вспомните доктора Джекила и мистера Хайда). Рузвельт и прочие интернационалисты представляли себе послевоенный порядок, который перестроит открытую систему, обогатив ее новыми формами защиты и новым потенциалом взаимозависимости. Соединенные Штаты просто не могли спрятаться за своими границами. Им надо было действовать в открытом послевоенном порядке, но для этого требовалось построить глобальную инфраструктуру и механизм многостороннего сотрудничества.

Поэтому США и прочие западные демократии могут пройти через ту же самую последовательность реакций, приводимых в действие мощным ощущением уязвимости. Сначала реакция может быть националистической, но со временем демократии выберутся из своей скорлупы, чтобы найти прагматический и протекционистский интернационализм нового типа.

Прибылей меньше, но стабильности больше

COVID-19 подрывает основные устои мирового производства. Теперь компании переосмыслят свою стратегию и уменьшат многоступенчатые и многонациональные цепочки поставок, которые сегодня преобладают на производстве.

Глобальные снабженческие цепочки уже попали под огонь экономической критики из-за роста стоимости рабочей силы в Китае, торговой войны Трампа и новых достижений в области робототехники, автоматизации и 3D-печати, а также под огонь критики политической из-за реальной и мнимой потери рабочих мест, особенно в зрелых экономиках. COVID-19 разорвал многие из этих связей. В пострадавших от эпидемии районах закрылись заводы и фабрики, а другие производители, а также больницы, аптеки, супермаркеты и предприятия розничной торговли лишились своих запасов и продукции.

Но есть и другая сторона пандемии. Сейчас будет все больше компаний, которые захотят подробно узнать, откуда к ним идут поставки, и решат повысить запас прочности даже в ущерб эффективности. Государства тоже будут вмешиваться, вынуждая стратегические отрасли разрабатывать запасные планы и создавать резервы. Прибыльность предприятий снизится, но стабильность поставок должна возрасти.

Эта пандемия может принести пользу

Шившанкар Менон — заслуженный научный сотрудник Института Брукингса (индийское отделение), бывший советник по национальной безопасности индийского премьер-министра Манмохана Сингха.

Пока еще рано судить о последствиях, но три вещи уже очевидны. Во-первых, пандемия коронавируса изменит нашу политику, как внутреннюю, так и внешнюю. Общества, даже либертарианские, обращаются к власти государства. Успехи государств в преодолении пандемии и ее экономических последствий (или их провалы) будут влиять на вопросы безопасности и на поляризацию внутри обществ. Так или иначе, государственная власть возвращается. Опыт показывает, что диктаторы и популисты ничуть не лучше других справляются с эпидемией. Те страны, которые начали реагировать с самого начала и действуют весьма успешно (Южная Корея, Тайвань), являются демократиями, и ими руководят не популисты и не авторитарные лидеры.

Но до конца взаимосвязанного мира пока еще далеко. Сама пандемия стала доказательством нашей взаимозависимости.

Но во всех государствах уже начался процесс обращения вовнутрь, поиск автономии и самостоятельности, попытки самостоятельно определять свою судьбу. Мир в будущем будет беднее, злее и меньше.

Но наконец появились признаки надежды и здравого смысла. Индия взяла на себя инициативу созвать видеоконференцию лидеров всех южноазиатских стран, чтобы выработать общерегиональные ответные меры на угрозу пандемии. Если COVID-19 встряхнет нас достаточно сильно и заставит понять выгоды многостороннего сотрудничества по стоящим перед нами важным глобальным вопросам, он принесет пользу.

Американской власти понадобится новая стратегия

Джозеф Най — заслуженный профессор Гарвардского университета, автор книги «А важна ли мораль? Президенты и внешняя политика от Франклина Рузвельта до Трампа (Do Morals Matter? Presidents and Foreign Policy from FDR to Trump).

Что касается транснациональных угроз типа COVID-19 или климатических изменений, то недостаточно думать о силе и власти США над другими странами. Ключ к успеху лежит также в познании важности силы вместе с другими. Каждая страна превыше всего ставит собственные национальные интересы, и важный вопрос здесь заключается в том, насколько широко или узко она эти интересы определяет. COVID-19 показывает, что мы не в состоянии приспособить нашу стратегию к этому новому миру.

Историю COVID-19 будут писать победители

Джон Аллен — президент Института Брукингса, четырехзвездный генерал Корпуса морской пехоты США в отставке и бывший командующий Международными силами содействия безопасности НАТО и силами США в Афганистане.

Так или иначе, этот кризис полностью переформатирует структуру международной власти, сделав это так, как мы и представить себе не можем. COVID-19 будет подавлять экономическую активность и усиливать напряженность между государствами. В долгосрочной перспективе эта пандемия может существенно ослабить производственный потенциал глобальной экономики, особенно если будут закрываться компании и рабочие места. Риск экономических неурядиц особенно силен для развивающихся стран и для экономик, где большое количество незащищенных в экономическом плане рабочих. Международная система, в свою очередь, подвергнется мощной нагрузке, что вызовет нестабильность и приведет к многочисленным внутренним и международным конфликтам.

Драматический новый этап для глобального капитализма

Лори Гаррет — бывший старший научный сотрудник по вопросам глобального здравоохранения в Совете по международным отношениям и писатель-лауреат Пулитцеровской премии.

Мощные потрясения в мировой финансовой и экономической системе являются признанием того, что глобальные цепочки снабжения и сети распределения очень сильно подвержены дестабилизации и сбоям. Поэтому пандемия коронавируса не только вызовет долговременные экономические последствия, но и приведет к более фундаментальным переменам. Глобализация позволила компаниям распределить производство по всему миру и своевременно доставлять продукцию на рынки, избегая необходимости хранить ее на складах. Если запасы залеживались на полках на несколько дней, это считалось рыночным сбоем. Поставки приходилось тщательно готовить и осуществлять своевременно, согласованно, на глобальном уровне. Но COVID-19 доказал, что болезнетворные микробы не только заражают человека, но и отравляют всю эту систему поставок по строгому графику.

Новые страны-банкроты

Я ожидаю, что многим странам будет трудно восстановиться после кризиса. Государственная власть в ряде стран будет ослабевать, и несостоятельных государств станет больше. Кризис наверняка приведет к ухудшению китайско-американских отношений и к ослаблению европейской интеграции. Но будут и положительные моменты, в частности, следует ожидать определенного укрепления глобальной системы здравоохранения и управления ею. Но в целом коренящийся в глобализации кризис ослабит готовность и способность мира преодолевать его.

Соединенные Штаты не сдали экзамен на лидерство

Кори Шаке — заместитель генерального директора Международного института стратегических исследований.

США больше не будут считать мировым лидером, потому что у правительства этой страны узкие эгоистичные интересы, и оно страдает от неумения и некомпетентности. Глобальные последствия этой пандемии можно было серьезно ослабить, если бы международные организации предоставляли больше информации на самом раннем ее этапе. В этом случае у стран было бы больше времени на подготовку и мобилизацию ресурсов в тех сферах, где эти ресурсы больше всего нужны. Такую работу вполне могли провести Соединенные Штаты, показав тем самым, что несмотря на собственные интересы, они руководствуются не только ими. Вашингтон провалил экзамен на лидерство, и от этого будет хуже всему миру.

В каждой стране мы видим силу человеческого духа

Николас Бернс — профессор школы управления Гарвардского университета, бывший заместитель госсекретаря по политическим вопросам.

Пандемия COVID-19 стала величайшим глобальным кризисом нашего столетия. Ее глубина и масштабы колоссальны. Кризис общественного здравоохранения угрожает каждому из проживающих на Земле 7,8 миллиарда человек. Финансово-экономический кризис способен превзойти по своим последствиям Великую рецессию 2008-2009 годов. Каждый кризис по отдельности может стать сейсмическим толчком, который навсегда изменит международную систему и известное нам соотношение сил.

Налаженного на сегодня международного сотрудничества прискорбно недостаточно. Если самые сильные страны мира, какими являются Соединенные Штаты и Китай, не откажутся от своей войны слов по поводу того, кто из них несет ответственность за кризис, и кто может руководить более эффективно, их авторитет в мире может серьезно пострадать. Если Евросоюз не сумеет оказать более целенаправленную помощь своим 500 миллионам граждан, национальные правительства в будущем отнимут у Брюсселя очень многие полномочия. Для США же крайне важно, чтобы федеральное правительство приняло эффективные меры по сдерживанию кризиса.

Но в каждой стране есть множество примеров того, как силен человеческий дух. Врачи, медсестры, политические руководители и простые граждане демонстрируют стойкость, результативность и лидерские качества. Это дает надежду на то, что люди мира, отвечая на этот чрезвычайный вызов, сплотятся и одержат верх.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.