Новые препараты млу туберкулеза

Пациент получает лечение МЛУ ТБ в клинике MSF Инсейн в Янгоне, Мьянма (Yasmin Rabiyan/ MSF)

Туберкулез – это самое смертоносное инфекционное заболевание в мире: по оценкам, в 2016 году он унес жизни 1,7 млн человек. Но кроме этого, мы утрачиваем позиции в борьбе с устойчивыми формами туберкулеза.

В то время как обычный туберкулез поддается излечению, лекарственно-устойчивый туберкулез зачастую приводит к смерти больного.

Следующие вопросы и ответы помогут лучше понять сложную задачу, которая стоит перед нами:

Лечение обычной формы туберкулеза длится шесть месяцев, в течение которых пациент принимает четыре разных антибиотика.

Но такое лечение все чаще и чаще оказывается напрасным, потому что используемые препараты неэффективны против устойчивых форм туберкулеза.

В зависимости от уровня лекарственной устойчивости, различают три типа туберкулеза:

Лекарственно-устойчивый туберкулез (ЛУ ТБ)
Туберкулез с множественной лекарственной устойчивостью (МЛУ ТБ)
Туберкулез с широкой лекарственной устойчивостью (ШЛУ ТБ)

Проект endTB ориентирован на лечение МЛУ ТБ и ШЛУ ТБ. Перейдите по ссылке, чтобы узнать больше о проекте.

Масштабы проблемы только увеличиваются. По оценкам ВОЗ, каждый год появляется полмиллиона новых случаев МЛУ ТБ, причем один больной МЛУ ТБ может заразить в течение года от 10 до 15 человек.

Да. Когда человек с легочным туберкулезом разговаривает, чихает и – особенно – кашляет, он распространяет бактерии воздушно-капельным путем. Если здоровый человек вдохнет эти бактерии, он может заразиться. Заражение особенно часто происходит при длительном и близком контакте с больным туберкулезом.

Если больной получает эффективное лечение, риск распространения болезни значительно снижается.

Симптомы МЛУ ТБ в целом схожи с симптомами обычного туберкулеза: потеря веса, лихорадка, ночная потливость и чувство слабости. Если туберкулез поражает легкие, – а это случается в большинстве случаев и представляет собой фактически единственную заразную форму туберкулеза, – часто появляется боль в груди и кашель с кровью.

Довольно часто туберкулез диагностируется точно так же, как и сто лет назад: образец мокроты больного помещают под микроскоп и изучают на наличие бактерий туберкулеза. Проведение самого надежного теста этого типа занимает два месяца.

В большинстве стран проведение такого теста усложняется из-за отсутствия лабораторий, оборудованных для диагностики туберкулеза, и поэтому образцы приходится отправлять заграницу. Из-за этого заболевание часто не диагностируется.

В последние годы появились экспресс-тесты, в том числе перспективная технология под названием Xpert MTB/RIF, которая способна обнаружить бактерии туберкулеза менее, чем за два часа. Эта технология также может выявить устойчивость туберкулеза к рифампицину, одному из основных противотуберкулезных препаратов. Иными словами, она помогает в диагностике лекарственно-устойчивого туберкулеза (ЛУ ТБ).

К сожалению, система Xpert MTB/RIF пока непригодна для использования на местах, в пункте оказания помощи, так как для ее работы требуется постоянное подключение к электросети и вентиляция воздуха. Тем не менее, она значительно упростила диагностику туберкулеза с устойчивостью к рифампицину в окружных медицинских учреждениях.

Разработка следующего поколения системы Xpert или других молекулярных экспресс-тестов должна способствовать дальнейшей децентрализации диагностики и выявлению устойчивости к другим противотуберкулезным препаратам.

Общинный медработник Вероника Киспе и техник полевой медицинской службы Есела Родригез консультируют пациента Диего* в медицинском центре Пунчаука, Карабайльо, Перу.
* Имя пациента изменено
(Фото William Castro Rodríguez / Partners In Health)

Устойчивость к антибиотикам может возникнуть в следующих случаях:

При проведении несоответствующего лечения, как, например, прием некачественных препаратов, нерегулярный прием препаратов или прием препаратов в меньших дозировках, неправильных комбинациях или через большие промежутки времени;

При заражении бактериями туберкулеза, которые уже обладают лекарственной устойчивостью.

Очень часто никак: мир пока не готов к борьбе с МЛУ ТБ.

Из 600 000 пациентов, которым в 2016 году было необходимо лечение МЛУ ТБ, лишь 129 689 или 22% получили соответствующее лечение.

Для этих людей тяжелое бремя МЛУ ТБ не ограничивается симптомами болезни.

Из-за того, что МЛУ ТБ устойчив к большинству эффективных противотуберкулезных препаратов, у пациентов почти нет вариантов лечения.

может длиться до двух лет;
включает восемь месяцев инъекций и прием до 14 600 таблеток;
часто вызывает изнуряющие побочные эффекты, например, нарушения работы желудочно-кишечного тракта, острый психоз, хроническую глухоту и многие другие.

Очень часто пациенты бросают лечение до его завершения.

Более того, само лечение оказывается эффективным только у 54% пациентов.

Это означает, что только 11.9% из всех предполагаемых больных МЛУ ТБ могут рассчитывать на излечение от болезни.

Зачастую МЛУ ТБ приводит к смерти больного из-за высокой токсичности и низкой эффективности препаратов, а также запущенности заболевания на момент начала адекватного лечения (если оно вообще начинается).

Возбудителями МЛУ ТБ являются бактерии, устойчивые к двум основным препаратам стандартного режима лечения – изониазиду и рифампицину. Лечение часто длится 18‑24 месяцев, в течение которых пациент принимает не менее пяти различных препаратов.

Что касается ШЛУ ТБ, то он, по подсчетам, встречается в 6.2% всех случаев МЛУ ТБ, однако в некоторых странах доля ШЛУ ТБ может достигать 25–30% (например, в Беларуси, где работает endTB). Бактерии ШЛУ ТБ обладают устойчивостью к двум основным препаратам стандартного режима лечения и двум основным препаратам режима лечения МЛУ ТБ.

Довольно часто лечение ШЛУ ТБ длится 24 месяца, в течение которых больной принимает не менее пяти препаратов, многие из которых очень токсичны и не имеют доказанной эффективности. Среди таких пациентов процент излечившихся еще ниже: только 30%, согласно ВОЗ.

Судя по всему, бремя МЛУ ТБ и ШЛУ ТБ распространяется по всему миру. И, несмотря на то, что во всем мире пациенты с МЛУ ТБ составляют лишь 4.6% от общего числа больных туберкулезом, из-за широкого распространения туберкулеза мы каждый год видим не менее полумиллиона новых случаев МЛУ ТБ.

В Африке и Азии процент больных МЛУ ТБ низкий. Однако в Африке, из-за эпидемии ВИЧ, миллионы людей становятся исключительно уязвимыми для первичного и повторного заражения туберкулезом и МЛУ ТБ.

В странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза отмечено низкое абсолютное число больных туберкулезом, однако процент лекарственно-устойчивого туберкулеза крайне высок.

Первый пациент принимает самую первую дозу бедаквилина, Алматы, Казахстан.
(Фото Yekaterina Sahabutdinova / Partners In Health)

В 90-е гг. XX века эксперты по туберкулезу провели оценку распространения лекарственно-устойчивого туберкулеза. Вплоть до начала XXI века это заболевание не считалось проблемой мирового масштаба. А это значит, что готовые препараты для его лечения отсутствовали.

Не проводилось ни одного исследования, не совершалось научных открытий, не создавалось новых режимов лечения почти 50 лет.

Препараты, используемые для лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза – это старые токсичные лекарства, которые ранее часто применялись для лечения других заболеваний. В разных регионах мира используются разные режимы лечения. По нашим оценкам, для лечения МЛУ ТБ или ШЛУ ТБ применяется более 20 различных лекарственных средств.

Все режимы лечения объединяет только одно: они попросту неэффективны и недостаточно просты в применении, чтобы сдержать распространение болезни.

Режим лечения – это комбинация препаратов, назначаемая пациенту для лечения заболевания. Из-за того, что научных исследований по туберкулезу мало, а препараты по-разному действуют на разных людей, мы не знаем, какая комбинация препаратов лучше всего подойдет определенному пациенту.

Задача проекта endTB состоит в восполнении этого недостатка доказательной базы.

Это первые противотуберкулезные препараты, разработанные за последние 50 лет. Они дают большие надежды в лечении лекарственно-устойчивых форм туберкулеза.

Будем надеяться, что открытие этих препаратов приведет к улучшению результатов лечения, и на данный момент исследования указывают на их эффективность. В некоторых развитых странах бедаквилин и деламанид уже одобрены и имеются в продаже.

Одна из целей проекта endTB состоит в расширении применения этих препаратов. На сегодняшний день только 5% пациентов могут рассчитывать на лечение бедаквилином и деламанидом, и, как правило, это жители богатых стран.

Другая важная цель проекта endTB состоит в повышении эффективности режимов лечения. Производитель лекарственного препарата стремится вывести на рынок свой продукт. Однако на рынке, прежде всего, не хватает данных о применении препаратов в различных комбинациях.

У нас нет данных по оптимальному использованию этих препаратов, и поэтому мы не знаем, как велика в них потребность и как много пациентов во всем мире получат пользу от их приема. Другими словами, сбор данных о новых и улучшенных режимах лечения окажет влияние на потребности рынка и поможет повысить доступность бедаквилина и деламанида для пациентов.

Learn about our mission, our charter and principles, and who we are.

See what triggers an intervention and how supply and logistics allow our teams to respond quickly.

Discover our governance and what it means to be an association. Find a quick visual guide to our offices around the world.

Read through our annual financial and activity reports, and find out about where our funds come from and how they are spent.

Visit this section to get in touch with our offices around the world.

Médecins Sans Frontières brings medical humanitarian assistance to victims of conflict, natural disasters, epidemics or healthcare exclusion.

We treat patients suffering from a wide array of illnesses and health needs. Here are some of the main needs we see and what we do about them.

Discover some of the main crises we work in, the consequences faced by affected people and challenges in delivering care.

In more than 70 countries, Médecins Sans Frontières provides medical humanitarian assistance to save lives and ease the suffering of people in crisis situations.

Our staff “own” and manage MSF, making sure that we stay true to our mission and principles, through the MSF Associations.

We set up the MSF Access Campaign in 1999 to push for access to, and the development of, life-saving and life-prolonging medicines, diagnostic tests and vaccines for people in our programmes and beyond.

Read stories from our staff as they carry out their work around the world.

Hear directly from the inspirational people we help as they talk about their experiences dealing with often neglected, life-threatening diseases.

Based in Paris, CRASH conducts and directs studies and analysis of MSF actions. They participate in internal training sessions and assessment missions in the field.

Based in Geneva, UREPH (or Research Unit) aims to improve the way MSF projects are implemented in the field and to participate in critical thinking on humanitarian and medical action.

Based in Barcelona, ARHP documents and reflects on the operational challenges and dilemmas faced by the MSF field teams.

Based in Brussels, MSF Analysis intends to stimulate reflection and debate on humanitarian topics organised around the themes of migration, refugees, aid access, health policy and the environment in which aid operates.

This logistical and supply centre in Brussels provides storage of and delivers medical equipment, logistics and drugs for international purchases for MSF missions.

This supply and logistics centre in Bordeaux, France, provides warehousing and delivery of medical equipment, logistics and drugs for international purchases for MSF missions.

This logistical centre in Amsterdam purchases, tests, and stores equipment including vehicles, communications material, power supplies, water-processing facilities and nutritional supplements.

SAMU provides strategic, clinical and implementation support to various MSF projects with medical activities related to HIV and TB. This medical unit is based in Cape Town, South Africa.

Regional logistic centre for the whole East Africa region

BRAMU specialises in neglected tropical diseases, such as dengue and Chagas, and other infectious diseases. This medical unit is based in Rio de Janeiro, Brazil.

Our medical guidelines are based on scientific data collected from MSF’s experiences, the World Health Organization (WHO), other renowned international medical institutions, and medical and scientific journals.

Find important research based on our field experience on our dedicated Field Research website.

The Manson Unit is a London, UK-based team of medical specialists who provide medical and technical support, and conduct research for MSF.

Providing epidemiological expertise to underpin our operations, conducting research and training to support our goal of providing medical aid in areas where people are affected by conflict, epidemics, disasters, or excluded from health care.

Evaluation Units have been established in Vienna, Stockholm, and Paris, assessing the potential and limitations of medical humanitarian action, thereby enhancing the effectiveness of our medical humanitarian work.

The Luxembourg Operational Research (LuxOR) unit coordinates field research projects and operational research training, and provides support for documentation activities and routine data collection.

The Intersectional Benchmarking Unit collects and analyses data about local labour markets in all locations where MSF employs people.

To upskill and provide training to locally-hired MSF staff in several countries, MSF has created the MSF Academy for Healthcare.

This Guide explains the terms, concepts, and rules of humanitarian law in accessible and reader-friendly alphabetical entries.

The MSF Paediatric Days is an event for paediatric field staff, policy makers and academia to exchange ideas, align efforts, inspire and share frontline research to advance urgent paediatric issues of direct concern for the humanitarian field.

The MSF Foundation aims to create a fertile arena for logistics and medical knowledge-sharing to meet the needs of MSF and the humanitarian sector as a whole.

A collaborative, patients’ needs-driven, non-profit drug research and development organisation that is developing new treatments for neglected diseases, founded in 2003 by seven organisations from around the world.

Вернуться к содержанию

Содержание

Вернуться к содержанию

Области

Вернуться к регионам

Многие верят, что туберкулез остался в прошлом, однако сегодня эта болезнь убивает больше людей, чем любая другая инфекция, и входит в число десяти ведущих причин смертности во всем мире . От туберкулеза ежегодно умирают порядка 1,6 млн человек, что соответствует ужасающим 4 400 смертей в день. Мировые лидеры поставили перед собой амбициозные цели по борьб е с туберкулезом, однако международная борьба с этим всемирными кризисом позорнейшим образом уклонилась от заданного курса.

Одна из проблем заключается в том, что для эффективного лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза требуется несколько препаратов. Однако фармацевтические компании разработали бедаквилин и деламанид по отдельности и не изучали их безопасность и эффективность в сочетании с уже существующими лекарствами. Эта общепринятая модель исследований и разработок не позволяет использовать все возможности и только приводит к отсрочкам в создании эффективного лечения. В партнерстве с другими организациями MSF проводит важнейшие исследования, которые направлены на разработку доказательной базы терапевтической ценности новых вариантов лечения ЛУ ТБ и могут повысить шансы наших пациентов на выживание. Эти исследования будут завершены лишь в 2022 году; тем не менее основываясь на данных мониторинга безопасности препаратов и операционных исследований в условиях клинических испытаний, в 2018 году Всемирная организация здравоохранения обновила рекомендации по лечению ЛУ ТБ и включила в них новый препарат бедаквилин.

Фармацевтическая кампания Johnson & Johnson (J&J) обладает патентом на бедаквилин и поэтому единственная из всех фармкомпаний может участвовать в коллективной деятельности по разработке препарата и демонстрации его терапевтической ценности. Финансовая поддержка приходит от гражданского общества и благотворительных организаций, а также сообщества пациентов с туберкулезом, которые отчаянно стремятся повысить эффективность лечения для больных ЛУ ТБ. Бедаквилин был одобрен в 2012 году и стал первым препаратом для лечения ЛУ ТБ, разработанным за более чем 40 лет. Но к концу 2018 года это лекарство получили лишь 28 700 человек во всем мире — менее 20% всех тех, кому бы оно могло помочь.

Мы продолжаем бороться за то, чтобы наши пациенты получали самое эффективное лечение туберкулеза. Мы также продолжаем оказывать давление на правительства стран и фармацевтические компании, призывая их претворить в жизнь обязательства по снижению страданий и сокращению смертности от этой ужасной болезни. В 2018 году 19 400 пациентов MSF получили лечение туберкулеза, включая 2 840 пациентов с МЛУ ТБ. Кампания MSF за доступ к необходимым лекарственным средствам была основана в 1999 году с целью повышения доступности и ускорения разработки жизненно важных медицинских препаратов, диагностических тестов и вакцин для пациентов программ MSF и за их пределами.

Дата публикации: 23.11.2019 2019-11-23

Статья просмотрена: 92 раза

Туберкулез по-прежнему остается одной из глобальных проблем здравоохранения, несмотря на то, что он является излечимым заболеванием. В 2015 г. было зарегистрировано 10,4 млн. новых случаев туберкулеза и 1,4 млн. смертей от этого заболевания. В 2015 г. коэффициент летальности от туберкулеза варьировал в широких пределах — от менее 5 % в некоторых странах до более 20 % в большинстве стран Африканского региона ВОЗ. Эти данные подчеркивают сохранение большого неравенства в доступе к высококачественным услугам диагностики и лечения туберкулеза. Европейский регион ВОЗ имеет самый высокий коэффициент заболеваемости туберкулезом с множественной лекарственной устойчивостью к рифампицину (МЛУ/РР-ТБ) на уровне 14 случаев на 100 000 населения. [1]

Множественная лекарственная устойчивость (МЛУ) микобактерий туберкулеза (МБТ) — это устойчивость возбудителя к сочетанию изониазида и рифампицина независимо от наличия устойчивости к другим противотуберкулезным препаратам (ПТП). Пред-широкая лекарственная устойчивость микобактерий туберкулеза (пред-ШЛУ МБТ) — это вид устойчивости, при которой определяется устойчивость микобактерий туберкулеза к изониазиду и рифампицину в сочетании с устойчивостью к фторхинолону или аминогликозиду/полипептиду (канамицин и/или амикацин и/или капреомицин) независимо от наличия устойчивости к другим противотуберкулезным препаратам. Широкая лекарственная устойчивость микобактерий туберкулеза (ШЛУ МБТ) — это вид устойчивости, при которой определяется устойчивость микобактерий туберкулеза к изониазиду, рифампицину, фторхинолону и аминогликозиду/полипептиду (канамицину и/или амикацину и/или капреомицину) одновременно, независимо от наличия устойчивости к другим противотуберкулезным препаратам. [5]

По классификации А. Г. Хоменко (1980) различают два вида устойчивости МБТ:

– монорезистентность — устойчивость к одному противотуберкулезному препарату;

– полирезистентность — устойчивость к двум и более противотуберкулезным препаратам.

В свою очередь существует истинная полирезистентность, при которой бактериальная клетка одновременно устойчива ко многим противотуберкулезным препаратам, и ложная (или множественная) резистентность, при которой отдельные особи популяции устойчивы к одному, а другие — к другому препарату. [4]

По своей природе лекарственная резистентность МБТ обусловлена одной или нескольких хромосомных мутаций в независимых генах МБТ. В клинической практике причинами возникновения МЛУ-ТБ являются: поздняя диагностика первичной лекарственной устойчивости (ЛУ) возбудителя, неадекватное или незавершенное предыдущее лечение, а также использование некачественных ПТП. Неадекватный или ошибочно выбранный режим химиотерапии приводит к тому, что лекарственно-устойчивый мутант, встречающийся в микобактериальной популяции, становится доминирующим у пациента, болеющего туберкулезом. Но даже при правильно назначенной противотуберкулезной терапии перерывы в лечении, временные отмены того или иного препарата, несоблюдение сроков химиотерапии способствуют формированию приобретенной устойчивости возбудителя. [5] Перед началом лечения больному назначается двукратное микробиологическое исследование используют световую и люминесцентную микроскопию мокроты. Бактериологический (культуральный) метод выявления МБТ состоит в посеве мокроты и другого патологического материала на твердые и жидкие питательные среды. Для выделения культуры МБТ достаточно 20–100 микробных тел в 1 мл мокроты. Рост культуры происходит за 21–90 сут. ПЦР для выявления ДНК возбудителя. Используют систему BACTEC (Приказ МЗ РФ № 19 от 21 марта 2003 г). [5, 4]

Для пациентов с подтвержденным рифампицин-чувствительным и изониазид-устойчивым туберкулезом рекомендуется лечение рифампицином, этамбутолом, пиразинамидом и левофлоксацином в течение 6 месяцев. Не рекомендуется добавлять в режим лечения пациентов с подтвержденным рифампицинчувствительным и изониазид-устойчивым туберкулезом стрептомицин или другие инъекционные препараты. МЛУ/РУ-ТБ, находящихся на длительном режиме лечения, необходимо включить три препарата группы А (левофлоксацин/моксифлоксацин, бедаквилин, линезолид) и один препарат группы В (клофазимин, циклосерин/теризидон), чтобы лечение начиналось как минимум с четырех противотуберкулезных препаратов. При лечении двумя препаратами группы A, то в режим необходимо включить оба препарата группы B. Если режим не может быть составлен только из препаратов групп A и B, их необходимо дополнить препаратами группы C (этамбутол, деламанид, пиразинамид, имипенем-циластатин, меропенем, амикацин (стрептомицин), этионамид/ протионамид, парааминосалициловая кислота). Канамицин и капреомицин, клавулановую кислоту не следует включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ. Левофлоксацин или моксифлоксацин, линезолид необходимо включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ. Бедаквилин необходимо включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ у пациентов в возрасте от 18 лет и 6–17 лет. Клофазимин и циклосерин или теризидон, этамбутол, пиразинамид, имипенем-циластатин или меропенем можно включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ. Деламанид можно включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ у пациентов в возрасте от 3 лет. Амикацин можно включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ у пациентов в возрасте от 18 лет при условии подтверждения чувствительности к нему и принятия достаточных мер для контроля нежелательных реакций. В случае недоступности амикацина его можно заменить стрептомицином при соблюдении тех же условий.

– Этионамид или протионамид можно включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ только в том случае, если в них не входят бедаквилин, линезолид, клофазимин или деламанид или если невозможно составить режим из более предпочтительных препаратов.

– Парааминосалициловую кислоту можно включать в длительные режимы лечения МЛУ/РУ-ТБ только в том случае, если в них не входят бедаквилин, линезолид, клофазимин или деламанид или если невозможно составить режим из более предпочтительных препаратов. [6]

Общая продолжительность лечения МЛУ/РУ-ТБ составляет 18–20 месяцев; она может быть изменена в зависимости от ответа пациента на терапию. Предполагаемая продолжительность лечения после достижения конверсии культуры составляет 15–17 месяцев. С использованием амикацина или стрептомицина, предполагается интенсивная фаза продолжительностью 6–7 месяцев. У пациентов с МЛУ/РУ-ТБ, которые ранее на протяжении более 1 месяца не принимали препараты второго ряда, используемые в коротком режиме лечения МЛУ-ТБ, или у которых была исключена устойчивость к фторхинолонам и инъекционным препаратам второго ряда, вместо длительных режимов может использоваться короткий режим лечения МЛУ-ТБ продолжительностью 9–12 месяцев. [6, 5] Для мониторинга ответа на лечение рекомендуется посев мокроты в дополнение к микроскопии мазка мокроты ежемесячно. У пациентов с РУ-ТБ или МЛУ-ТБ одновременно с рекомендуемым режимом лечения МЛУ-ТБ может применяться выборочная частичная резекция легких (лобэктомия или клиновидная резекция). [6, 5]

Пациентам, проходящим лечение от ТБ, может быть предложена помощь в виде отслеживание хода лечения и/или цифровой мониторинг приема препаратов, материальная поддержка, психологическая поддержка. Обучение персонала. Пациенты могут лечиться под непосредственным наблюдением (ЛНН) на дому или с привлечением обученных медицинских работников. Лечение под видеонаблюдением (ЛВН) может заменить. Для пациентов, проходящих лечение от МЛУ-ТБ, более предпочтительной является децентрализованная, а не централизованная модель лечения. [6, 4]

Рост лекарственной устойчивости МБТ у больных туберкулезом легких и отсутствие новых противотуберкулезных препаратов ставит фтизиатрическую службу в трудные условия, что заставляет фтизиатров обратиться к богатому опыту борьбы с туберкулезом в доантибактериальный период, а именно в 20–50-е гг. прошлого столетия. Именно в доантибактериальный период были сформированы основные принципы массовой флюорографии, когда более 50 % всех больных деструктивным туберкулезом легких с бактериовыделением умирали в течение 5–6 лет после установления диагноза. В это время рентгенологический метод стал основным способом выявления начальных форм туберкулеза легких. Еще в 30-х гг. XX в. Бройнинг в Германии, Мальмрос и Хедвалл в Швеции и Г. Р. Рубинштейн и И. Е. Кочнова в СССР показали, что преобладающая форма туберкулеза, наиболее рано возникающая у клинически здоровых взрослых людей, является очаговый туберкулез легких, как правило, выявляют через 6–12 месяцев после получения нормальной рентгенограммы. [4]

Ольга Владимировна, к 2050 году ВОЗ хочет победить эпидемию туберкулеза. Россия с этой проблемой уже справилась?

Ольга Демихова: С 2015 года ВОЗ реализует глобальную стратегию профилактики, лечения и борьбы с туберкулезом. Цель действительно грандиозная - справиться с палочкой Коха во всем мире. И Россия в последнее время уверенно к этому идет: смертность от туберкулеза у нас снижается примерно на 10 процентов в год. В 2015-м она составила 9,2 на 100 тысяч населения. Это показатель благополучия страны, результат того, что на борьбу с инфекцией идут огромные ресурсы. Например, модернизирована лабораторная служба, внедрены новые молекулярно-генетические методы диагностики. Причем некоторые из них - биочипы - разработаны российскими учеными. Сроки диагностики сократились с 2-3 месяцев до двух дней. А после появления картриджной технологии и до двух часов: за это время можно узнать не только о наличии палочки Коха, но и определить ее чувствительность к одному из основных противотуберкулезных препаратов.

Почему ученым приходится постоянно разрабатывать новые антибиотики?

Ольга Демихова: Да потому, что микробы к ним приспосабливаются: это универсальное биологическое явление. За последние 10 лет специалисты стали почти в 4 раза чаще ставить диагноз туберкулеза с множественной лекарственной устойчивостью: проверенные временем препараты уже не так эффективны. Поэтому нужно создавать антибиотики с принципиально новой "мишенью" и другим механизмом действия. Это сложно и дорого. Все стадии исследований, от разработки препарата до его выхода на рынок могут занять около10 лет.

В ЦНИИ туберкулеза такие лекарства испытываются. Кто участвует в экспериментах?

Ольга Демихова: Никаких экспериментов! Все исследования идут строго в соответствии с принятыми стандартами. У нашего института есть лицензия на проведение доклинических и клинических испытаний в России, он включен в базу данных The Global Alliance for TB Drug Development. Мы участвуем в международных исследованиях. Схема примерно такая. Разработчик предлагает нам препарат для испытаний, согласовывает их проведение с минздравом. После этого заключается контракт, составляется протокол, по которому будем действовать. Сначала эффективность нового лекарства проверяем invitro. Если в пробирке оно успешно справляется с палочкой Коха, созданный при институте этический комитет дает "добро" для исследований на животных. В нашем виварии доклинические испытания проводятся на генетически "чистых" линиях мышей с разной чувствительностью к туберкулезу. Сначала мы заражаем грызунов инфекцией, а потом лечим их.

Что исследуете сначала?

Ольга Демихова: В первую очередь институт изучает противотуберкулезную эффективность препаратов. Параллельно с нами это же лекарство могут испытывать другие исследовательские центры: они проверяют его токсичность, возможные побочные действия на сердечно-сосудистую, нервную системы, печень, почки. Может ли препарат вызвать рак или порок развития у потомства. По протоколу мы также следим за состоянием мышей: фиксируем, теряют ли они вес, изучаем другие изменения в организме. Если испытания на животных прошли успешно, результаты нашего исследования вместе с заключениями других экспертиз отправляются в минздрав. После того, как ведомство разрешит продолжать работу, можно переходить к испытаниям препарата на людях. Они также контролируются этическим комитетом.

В исследовании участвуют только добровольцы?

Ольга Демихова: Да. Первая фаза клинических испытаний проходит в других научно-исследовательских центрах. Там проверяют переносимость, безопасность препарата на здоровых добровольцах. Они участвуют в этом за денежное вознаграждение и обязательно подписывают документ, что проинформированы о рисках. Такие пациенты застрахованы, их состояние контролируют врачи, ученые. Они получают любую медицинскую помощь. Кроме того, в клинических исследованиях противотуберкулезных препаратов не участвуют дети, беременные или, к примеру, люди, страдающие от рака. Если первая фаза прошла успешно, все согласования получены, лекарство можно отправлять к нам в институт на второй этап. Мы испытываем его на небольшой группе людей, больных туберкулезом. Врач подробно рассказывает пациентам, что это за новый антибиотик, какие есть риски, какие возможности и ожидаемый эффект. Участвовать или нет - больной решает сам и дает письменное согласие. Отказаться от инновационной терапии он может в любой момент. Третья фаза испытаний проводится уже на большой группе пациентов в нескольких научно-исследовательских центрах одновременно, в том числе и у нас.

Сильные препараты могут "нагружать" печень, почки, сердечно-сосудистую систему, предупреждает Ольга Демихова. И это касается не только новых экспериментальных лекарств, но и тех, которые уже давно на рынке. Больного туберкулезом с множественной и широкой лекарственной устойчивостью приходится лечить 5-6 разными антибиотиками одновременно. Такая терапия должна длиться от 18 месяцев до двух лет. Нагрузка на организм - колоссальная. Туберкулез не просто инфекционная болезнь, но и значительная биологическая, социальная и экономическая проблема. Полный курс лечения пациентов с туберкулезом с множественной лекарственной устойчивостью обходится бюджету более чем в миллион рублей.

Читайте также: