Тюрьма для вич инфицированных беларусь

Это несет угрозу для всего общества. Ведь тюрьма -- не резервация, она не способна замкнуть на себе распространение инфекции. Болезнь выходит на волю с персоналом, посетителями и осужденными, если они не получили надлежащего лечения.

В то же время, как отмечает представитель ООН/ПРООН в Беларуси Антониус Брук, заражение туберкулезом не является частью пакета осужденного.

— Осужденные имеют право на такое же медицинское обслуживание, как другие люди. Риск заражения туберкулезом в тюрьмах в Беларуси очень велик. Это несет угрозу для осужденных и для всего общества, -- подчеркивает эксперт.

В Беларуси насчитывается около 50 тысяч осужденных. 1 170 из них, по данным Министерства внутренних дел, больны активной формой туберкулеза.

— В 2008 году показатель заболеваемости туберкулезом среди осужденных составил 303,6 случая на 100 тысяч человек. Среди остального населения страны — 45,3 случая на 100 тысяч человек, — говорит начальник Республиканской туберкулезной больницы ИК-12 Александр Гриневич.

Особенностью пенитенциарных заведений Беларуси является не покамерная, а отрядная система содержания. Так сложилось исторически. Отряд – это несколько десятков человек, которые находятся в одном помещении. При такой скученности заражение туберкулезом может происходить очень быстро.

В то же время эксперты отмечают, что с 1998 года благодаря проведению противотуберкулезных мероприятий и реализации госпрограммы "Туберкулез" удалось снизить уровень заболеваемости туберкулезом в тюрьмах в 5,5 раза, а смертность более чем в два раза в расчете на 100 тысяч населения.

-- В тюрьмах сегодня хорошо отработана система профилактической работы через информационные материалы, деятельность волонтеров, видеоматериалы, аудиолекции. Эффект от этих программ есть, -- отмечает координатор проектов ПРООН Анна Чернышева.

Обязательное флюорографическое обследование спецконтингента два раза в год позволяет выявить у них признаки туберкулеза на очень ранних стадиях, когда еще нет бактериовыделения. Когда оно уже диагностируется – это значит, что процесс зашел далеко и больной опасен для окружающих.

-- Одними из первых в оршанской противотуберкулезной больнице внедрили контролируемое лечение -- прием препаратов под контролем медперсонала. За счет этого произошел и более быстрый темп снижения заболеваемости, чем среди гражданского населения. В некоторых случаях лучше была и эффективность лечения, -- рассказывает Лариса Савищева, руководитель проекта ПРООН по поддержке государственной программы "Туберкулез" в Беларуси.

Если в 2000 году среди всех больных туберкулезом те, кто находился в местах лишения свободы, составляли 20%, то сейчас -- только 4%.

В то же время, как отмечают медики, в места заключения с воли поступает больше больных туберкулезом, чем выявляется в пенитенциарной системе. Это те, кто попал в следственные изоляторы, не зная, что болен туберкулезом. Вторая категория – те, кто в силу разных причин не получил лечения.

-- Это дефекты гражданского здравоохранения, а решать проблему приходится пенитенциарной медицине, -- отмечает Лариса Савищева. -- И сегодня, я думаю, даже некорректно говорить, что тюрьмы являются рассадником туберкулеза. Ведь в гражданском секторе заболеваемость рассчитывается на 100 тысяч населения на 9 млн человек, а в пенитенциарной системе считают на 50 тысяч осужденных.

Тем не менее, смертность от туберкулеза среди заключенных высока — 10,5 случая на 100 тысяч человек, что превышает смертность от этого заболевания в стране в 1,3 раза. Некоторые осужденные сами отказываются от лечения, считая, что тяжелая форма туберкулеза дает возможность выйти на волю по состоянию здоровья. Хотя в каждом конкретном случае решение об этом принимает суд.

Проблемой остается заболеваемость ВИЧ-инфицированных туберкулезом в тюрьмах. ВИЧ-инфицированные болеют туберкулезом в 2,9 раза больше, чем остальные заключенные. Сказывается сниженный иммунитет. При том, что вероятность заразиться туберкулезом у среднестатистического жителя страны 10% на протяжении всей жизни, у ВИЧ-инфицированных она составляет 10% ежегодно. У 51,7% ВИЧ-инфицированных осужденных туберкулез развивается в течение первых пяти лет отбывания срока наказания. В учреждениях пенитенциарной системы находится 1 100 ВИЧ-положительных. Характерно, что случаев заражения ВИЧ в белорусских тюрьмах в последние годы зафиксировано не было.

В большинстве случаев у ВИЧ-инфицированных обнаруживается множественная лекарственно-устойчивая форма туберкулеза. Это означает, что лечиться такое заболевание будет тяжелее и дольше, а стоить курс на одного больного будет около двух тысяч евро.

По ту сторону "колючки"

С 2003 года агентства системы ООН и ПРООН реализуют в Беларуси программы по профилактике и лечению ВИЧ и туберкулеза в тюрьмах.

-- Беларусь стала пионером во внедрении очень многих идей, помогающих бороться с туберкулезом в тюремной системе, но многое еще можно сделать. Например, сокращать переполненность тюрем и улучшать бытовые условия, чтобы сократить риск заражения, -- говорит Антониус Брук.

Представитель ООН/ПРООН обратил внимание на инновационные идеи, которые были внедрены в других странах, включая Литву и Латвию. Пока в Беларуси нет ни одной тюрьмы, которая соответствовала стандартам ВОЗ по инфекционному контролю.

-- Второй момент, над которым следует еще поработать, -- подход с точки зрения прав человека. Например, в Беларуси никогда не проводились исследования о насилии или сексуальном насилии в тюрьмах. Хотя подобные исследования в России показали, что более 40 процентов осужденных в местах заключения подвергались сексуальному насилию, -- говорит Антониус Брук.

ПРООН решила привлечь к борьбе с туберкулезом и самих осужденных. Среди осужденных прошел конкурс на лучшую историю о влиянии ВИЧ-инфекции и туберкулеза на жизнь и судьбу людей. Цели конкурса: привлечение внимания общества, в первую очередь осужденных, к проблемам, связанным с распространением ВИЧ-инфекции и туберкулеза, формирование у пациентов с ВИЧ-инфекцией и туберкулезом приверженности лечению.

В конкурсе принимали участие лица, находящиеся в пенитенциарных учреждениях Республики Беларусь. Материалы конкурса изданы в брошюре "По ту сторону "колючки", по эту сторону жизни".

— Мне 29 лет, я живу в Мозыре и уже более года знаю о своем положительном статусе. Раньше я очень сочувствовал людям, которые выбиваются из общепринятых норм, теперь эмпатия стала еще большей, потому что лично столкнулся со всеми трудностями и сложностями жизни узкой группы в Беларуси, – начинает разговор Евгений.

Сложности, говорит собеседник, начинаются на пороге поликлиник, где никто до сих пор не победил бюрократию, продолжаются в не всегда адекватной реакции общества и заканчиваются законодательно закрепленными запретами для людей с ВИЧ.

— Тема ВИЧ в белорусском обществе сильно табуирована, об этом боятся говорить. По телевизору показывают, как у нас все хорошо и мирно, как растет уровень жизни. Но это все не так: уровень жизни падает, агрессия ширится. Каждый становится сам по себе и не остается сил на сочувствие другим. Я бы очень хотел, чтобы в отношении меня проявляли эмпатию и осознавали, что я тоже человек. Думаю, это идеология белорусского государства: все должны быть красивыми, более-менее одинаковыми, здоровыми, рожать побольше детей. Тот, кто выбивается из списка, может быть не принят никогда, – рассказывает Евгений.

Сложно надеяться на сочувствие простых граждан, когда законодательство во многом ограничивает людей с диагнозом. В Беларуси ВИЧ-положительным запрещены не только некоторые профессии, но и большой спорт, даже несмотря на прием антиретровирусной терапии, которая позволяет не определяться вирусу в крови.

Первый раз с отсутствием сострадания Евгений столкнулся, когда ему сообщили о диагнозе.

— Отношение медиков рабочее. Тебе просто говорят в лоб диагноз, который меняет твою жизнь, добавляя, что с этим живут. И ты со своим шоковым состоянием отправляешься домой – осмысливать и принимать. Никакой психологической помощи мне никто никогда не предлагал. Кажется, у нас в стране вообще серьезная проблема с квалифицированными психологами, которые действительно могут помочь тебе и твоей семье. Личное наблюдение: большей эмпатии можно дождаться от молодых медиков, потому что они более продвинутые и знают, что в Беларуси есть представители различных сообществ, да и жизнь в целом бывает разной. А старшее поколение чаще относится не очень хорошо. Вспоминаю медсестру, которая всячески старалась меня избегать и это было совсем не завуалировано.

Плюс 418 новых случаев заболевания ВИЧ на Гомельщине. Большинство – люди старше 40 лет

Оставаться один на один со своим диагнозом Евгений не смог и начал искать поддержку среди таких же – людей с положительным статусом.

В Беларуси несколько организаций, поддерживающих людей с ВИЧ. Но Евгений во всех видит один серьезный недостаток:

— О них просто никто не знает. Эти организации сами себя не рекламируют, они не находят людей, а ждут, когда люди сами придут. Но как прийти, когда сложно найти подходящую организацию, если у них нет даже контакта с поликлиниками, где человеку и сообщают диагноз? – задается вопросом Евгений.

12 схем антиретровирусной терапии предлагается в Беларуси для ВИЧ-инфицированных. Евгений говорит, что горстями таблетки не пьют ни в одной из них.

— У меня только одна таблетка, но и она дает побочные эффекты – рвоту и диарею. Работать в такие дни сложно, вынужден терпеть.

Но терапия все же позволяет вести полноценную жизнь. Если показатель вирусной нагрузки падает до нуля, можно – с согласия партнера – иметь незащищенный секс, при этом не передавая вирус. В этом и смысл приема терапии.

Минздрав озвучивает амбициозные планы по урегулированию заражения ВИЧ-инфекцией

В Беларуси почти 22 тыс. людей с ВИЧ-положительным статусом

Евгений считает, что в Беларуси с ВИЧ-статусом жить легче, чем принадлежать к ЛГБТ-сообществу.

— К ЛГБТ отношение у белорусов совсем дикое. С ВИЧ в этом плане проще – ты просто больной человек, тебя не будут избивать на улице, максимум – не возьмут на работу или уволят с нее. У меня есть мысли эмигрировать, но не из-за ВИЧ, а из-за принадлежности к ЛГБТ. Скажу так: эмиграция слишком сложна, чтобы организовать ее только потому, что на тебя косо смотрят.

Недавно Евгений снялся в видеоролике о людях с ВИЧ, этот сюжет стал первым шагом к открытости. Ролик увидели даже в соседних странах, а вот на работе о статусе Евгения пока не знают, несмотря на всю его открытость.

— Диагноз открыл сначала одной подруге, потом второй, затем матери, после сестре. Все они, к счастью, не изменили отношения ко мне. На работе пока стараюсь не афишировать – уверен, что реакция не будет для меня приятной.

Почему важно знать свой ВИЧ-статус

Проблема табуированности белорусского общества намного шире, чем непринятие ВИЧ-положительных.

— У нас не принимают никого из узкого круга. Но будем честными: в Беларуси живут и ЛГБТ-представители (их не так мало, кстати), и люди с ментальными и депрессивными состояниями, немало людей с тяжелыми психическими состояниями. Узких групп населения хватает и все они выбиваются из общепризнанных норм. Наверное, пришло время менять эти нормы и не отмалчиваться, только усугубляя проблемы, – говорит Евгений.

Страна диктатора Александра Лукашенко — последнее государство, где еще работает КГБ, и которое продолжает делать вид, что эпидемии коронавируса не существует.

По правде говоря, эту трагедию сложно назвать новой. До коронавируса был ВИЧ. 30 лет назад. Провинциальный Светлогорск даже стал европейским эпицентром эпидемии в 1996 году. По официальным данным, там погибли 1 500 человек, то есть 2% населения. Как сообщают НКО, доля больных сейчас достигает там 10%. При отсутствии должного лечения болезни вроде гепатита С стоили жизни забытым людям. Как режим Лукашенко отреагировал на СПИД? Отправил наркоманов (по большей части ВИЧ-инфицированных) в тюрьму, а не стал их лечить. В случае смерти от ВИЧ врачи были вынуждены скрывать настоящую причину.

В тот момент белорусское руководство отказывалось признавать существование СПИДа и ВИЧ-инфицированных. Деньги, которые помогли бы больным, стали топливом для механизмов режима. История повторяется 30 лет спустя. На этот раз последствия могут оказаться намного более серьезными с учетом развалившегося здравоохранения, отказа от самоизоляции и необъективной информации. Белоруссия дает умереть собственным гражданам. А Европа позволяет себя обмануть.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

• Популярное
• Обсуждаемое

При полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ.Ru обязательна (в интернете — гиперссылка).

Произошла ошибка. Пожалуйста, повторите попытку позже.

Факт регистрации пользователя на сайтах РИА Новости обозначает его согласие с данными правилами.

Пользователь обязуется своими действиями не нарушать действующее законодательство Российской Федерации.

Пользователь обязуется высказываться уважительно по отношению к другим участникам дискуссии, читателям и лицам, фигурирующим в материалах.

Публикуются комментарии только на русском языке.

Комментарии пользователей размещаются без предварительного редактирования.

Комментарий пользователя может быть подвергнут редактированию или заблокирован в процессе размещения, если он:

В случае трехкратного нарушения правил комментирования пользователи будут переводиться в группу предварительного редактирования сроком на одну неделю.

При многократном нарушении правил комментирования возможность пользователя оставлять комментарии может быть заблокирована.

Пожалуйста, пишите грамотно – комментарии, в которых проявляется неуважение к русскому языку, намеренное пренебрежение его правилами и нормами, могут блокироваться вне зависимости от содержания.

Общество
По официальным данным, в белорусских тюрьмах на конец 2010 года насчитывалось 1098 ВИЧ-инфицированных заключенных. Это 15% от числа всех носителей ВИЧ, зарегистрированных в стране. Ежегодно в места лишения свободы в Беларуси попадают около 100 ВИЧ-инфицированных, большинство из них наркоманы. "Несмотря на угрозу распространения этой болезни непосредственно в местах лишения свободы, в последнее время здесь не было выявлено ни одного случая заражения СПИДом", — заявил на одной из пресс-конференций заместитель начальника медицинской службы Департамента исполнения наказаний (ДИН) МВД Беларуси Василий Завадский.

Как чувствуют себя в условиях неволи эти больные?

"ВИЧ-инфицированные заключенные попали в штрафной изолятор за отказ чистить картошку"

Основанием для выбора сегодняшней темы стало письмо на "свободу" от матери одного из белорусских осужденных.

"Мой сын сообщил, что трех его друзей из отряда, имеющих ВИЧ, заставили работать на кухне и чистить картошку, пишет мать заключенного Николая. Такого раньше никогда не было. Ребята отказались на том основании, что давали подписку о незаражэньни других людей. За это рэжымник начал оскорблять их, а затем бросил в штрафной изолятор, где сыро, холодно и все условия для развития болезни. Затем одного из парней отвезли в тюремную больницу на Кальварийскую, что бывает только в самых исключительных случаях. Просто так на больнички НЕ отвозят. Вот так при финансовой помощи ООН, Глобального фонда в нас "поддерживают" заключенных со СПИДом ".

Согласно учению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), распространение сведений о том, что человек болеет ВИЧ-СПИД, — это небрежность врачей. С другой стороны, согласно законам своей субкультуры ВИЧ-инфицированные сами должны сообщить о своем статусе и к тому же нести ответственность за незаражэньне своей болезнью других.

"Подхватить ВИЧ в тюрьме и там же умереть от СПИДа вполне реально"

30-летний ВИЧ-инфицированный Слава, который содержится в одной из колоний на юге Беларуси, свой статус ни от кого не скрывает. В его отряде такие же, как он, ВИЧ-инфицированные живут рядом с теми, кто этой болезни не имеет. Общий срок Славина наказания — 3 года. Сидеть второй Заразился он лет пять назад через иглу.

Слава считает, что на зоне, и особенно в СИЗО, где человек еще не признан виновным, есть все условия, чтобы подхватить ВИЧ, а потом и дождаться медленной и мучительной смерти от СПИДа "

Во-первых, это возможно через средства личной гигиены. Многим не позволяют иметь в камере собственную бритву или маникюрный принадлежности. А потому приходится пользоваться общими.

Во-вторых, ВИЧ можно подхватить и через иглу. В условиях коррумпированной пенитенциарной системы приобрести дозу в зоне вполне возможно.

Слышал ли Слава что-нибудь о проекте ПРООН "Профилактика и лечение ВИЧ / СПИД в Республике Беларусь"? В последние годы в этих целях было освоено 470 тысяч долларов. Основная часть средств пошла на антиретровирусные препараты, дорогие даже для людей на свободе, также на создание медицинских лабораторий, приобретение 350 000 презервативов, на обучение врачей тюремных больниц и сотрудников тюрем, как организовывать работу с такими заключенными, как Слава, и помогать им жить со своей болезнью в неволе.

"У тюремщиков и заключенных разное отношение к больным"

Слава: "Ничего про эти препараты мы не знаем, как и про эту программу. Во-вторых, нас стараются как-то отодвинуть от всего этого, чтобы мы не знали. В лучшем случае дают обычные витамины. Когда температура поднимается, а мы к этому больше склонны, получаем медикаменты в случае, если она больше 40 градусов. И то не потому, что мы со СПИД, а потому, что это общий подход ко всем, кто имеет такую высокую температуру ".

36-летний Андрей сидит в другой колонии. Он ВИЧ не имеет, хотя держат его с ребятами, у которых те же проблемы, что и у Славы. По словам Андрея, на их зоне примерно 200 человек с ВИЧ.

Андрей: "Вот вчера разговаривал я с таким человеком. Его как раз из Минска из республ
иканского госпиталя привезли, у него такое количество клеток СD4 +, которая требует в любом случае терапии. Однако в течение пяти месяцев он так и не мог добиться ни препаратов, ни лечения. При мне знакомы осужденные с ВИЧ умирали. Но не в колонии, здесь стараются не портить статистику. Когда видят, что человеку плохо, то его везут в республиканский госпиталь в Минск. И потом мы узнаем, что он умер ".

Что касается отношения людей из отряда к ВИЧ-инфицированных, то, по Андрея, оно совершенно нормальное. Все едят за одним столом, моются в одной бане. Другое дело — отношение тюремщиков. Ранее парней с гепатитом и ВИЧ никогда не привлекали к работе на кухне (на свободе вообще на кухне могут работать исключительно люди с санитарными книжками), а сейчас такое бывает. Ребят, если они отказываются, чтобы не заразить других, действительно могут наказать штрафным изолятором.

Андрей: "А ведь эти ребята — очень ответственные люди. И никогда не допустят, чтобы заразить других. И все доверяют им, привыкли к этому. Даже если татуировки здесь делают, то отдельные есть машинки".

Врач: "Заразиться возможно из-за отсутствия стерильности"

Комментируя ситуацию, о которой пишет на "Свободу" мать одного из заключенных — когда ВИЧ-инфицированные отказались работать на кухне, а их за это наказали карцером, бывший политзаключенный и правозащитник Тимофей Дранчук отмечает:

Дранчук: "Я думаю, что проблема может быть в том, что в некоторых законодательных актах этот момент не оговорен. Однако действия этих людей, по понятий не только блатных, но и человеческих, правы. Эти люди не только могут, но и должны отказаться ".

Какие угрозы может таит в себе работа ВИЧ-инфицированных на тюремной кухне, могут ли они кого-нибудь заразить, избирая картошку? — Спрашиваю я у минского врача-инфекционист Александра.

Александр: "Через картофель, в том смысле, что ее выбираешь и вдруг порезался, то ты никого не заразить, не инфицируют. Но вот вероятность заражения через нож есть. Когда твоим нестэрылизаваным ножом порезался еще кто-то. Здесь мало какого-то мытья ножа и працираньня его спиртом. К примеру, известны самые разные случаи заражения ВИЧ на курортах бывшего советского Юга — на Кавказе, в Крыму, в других южных регионах России и Украины. Там есть районы, где инфицированных не менее, чем в Южной Африке. И вот эти наркоманы, они колют себе, а потом иглы специально выбрасывают на пляж. Человек идет босиком по пляжу, наступает на иглу, и все.

Если ножом от картошки порезался ВИЧ-инфицирован, чтобы эта инфекция не распространялась дальше, нож нужно основательно прастэрылизаваць, соответствующим способом стерилизации. А это вряд ли существует в тех учреждениях ".

Через две минуты Анжела выходит на улицу. Она ведет своего мужа под руку, помогает спуститься с крыльца, пробует усадить на скамейку. Денис остается стоять. Он молчит и смотрит куда-то в сторону. Денису 32 года, у него ВИЧ в стадии СПИДа и еще полтора абзаца сопутствующих заболеваний: энцефалит, туберкулез, хронический гепатит. Если верить врачам, до конца лета Денис может не дожить. Правда, те же самые врачи утверждали, что он не должен был дожить и до начала лета. Поэтому Анжела медикам верит наполовину и уже почти полгода сражается за жизнь своего мужа и отца их детей — дочке два с половиной года, а сыну шесть месяцев.

Анжела и Денис

Диагноз ВИЧ-инфекция ему поставили еще в 1999 году. За все годы жизни с вирусом он принимал терапию эпизодически — во время отбывания тюремных сроков. Спонтанно начинал и так же спонтанно бросал, потому что и без таблеток чувствовал себя хорошо, а с ними — не очень.

ВИЧ-инфекция — медленно прогрессирующее инфекционное заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека. Размножаясь, ВИЧ поражает клетки иммунной системы, которые называются Т-лимфоциты CD4+.

Анализ иммунного статуса показывает, сколько этих клеток сейчас в организме. В норме у здорового человека их количество варьируется от 500 до 1200.

Если человек живет с ВИЧ и не принимает антиретровирусную терапию (либо она не работает), то количество клеток будет снижаться, ведь именно в них вирус и размножается. Когда их становится меньше 200, то высок риск присоединения СПИД-ассоциированных заболеваний, и если они появляются, то врачи ставят стадию СПИДа.

В мае 2018 года врачи нашли у Дениса потемнение в правом легком и отправили в специализированное лечебно-исправительное учреждение — ЛИУ 51 в Нижнем Тагиле. В этот момент, по словам жены, и начались серьезные проблемы со здоровьем.

Анжела и Денис

Дениса госпитализировали в туберкулезную больницу в Нижнем Тагиле с диагнозом интенсивный туберкулез правого легкого и ВИЧ 4 стадии. Анализы показали вирусную нагрузку — 26 тысяч копий, иммунный статус — всего 2 клетки. На фоне практически убитого иммунитета появилась куча заболеваний-оппортунистов.

Каждый день Анжелы сейчас похож на день сурка: с 8:00 до 8:30 прием таблеток, в этом же промежутке — покормить детей и мужа, с 10 до 11 вывести детей и мужа на прогулку, дальше готовка, обед и снова таблетки. Признается, что силы уже на исходе, да и времени на детей совсем не остается. Не успевает даже собрать документы, чтобы отдать старшую в садик.

Правозащитница надеется на аппарат уполномоченного по правам человека, что они смогут похлопотать и устроить Дениса в ПНИ, и на руководство ГУФСИН по Свердловской области, которые наконец закроют вакантные должности врачей-инфекционистов в колониях. Она считает, что, если бы Денису вовремя оказали должную помощь, его можно было бы спасти. Но врачей там катастрофически не хватает, а у тех, которые есть, — колоссальная нагрузка.

За пять месяцев этого года ГУФСИН Свердловской области актировал, то есть освободил по состоянию здоровья, 72 человека. Это почти столько же, сколько за весь прошлый год. Зачастую люди узнают о своем положительном ВИЧ-статусе только после того, как попали за решетку. У многих из них уже тяжелые стадии заболевания, осложненные туберкулезом или гепатитом, у кого-то нет ни медицинской карты, ни истории болезни — все документы с нуля создаются специалистами, работающими с ними в заключении.

В апреле 2019 года ФСИН представил последнюю статистику по количеству заключенных с ВИЧ. Из отчетности следует, что на 1 января 2019 года в учреждениях уголовно-исполнительной системы страны находились 61 417 ВИЧ-положительных. Это порядка 7 % от всех живущих с ВИЧ в России. По данным ведомства, среди мужчин-заключенных ВИЧ есть у каждого десятого, среди женщин — у каждой пятой.

Причин тому несколько: одна из них — недостаточное финансирование и несвоевременная поставка препаратов заключенным, в связи с чем ведомство с весны этого года начало самостоятельно закупать диагностические тест-системы и АРВТ-препараты для пациентов с ВИЧ.

Анжела и Денис

Среди причин, почему не все ВИЧ-положительные люди, оказавшиеся за решеткой, получают жизненно необходимое лечение, Чащилова называет проблемы с диагностикой. Например, тюремные медики не сделали анализ и не узнали, что у человека ВИЧ, или следователь на стадии производства не выяснил этого. К тому же зачастую не учитывают серонегативное окно: период с момента инфицирования ВИЧ до появления антител к вирусу, по которым можно понять, что человек болен, может продолжаться до трех месяцев. То есть анализ показывает отрицательный результат, хотя вирус уже есть в организме. Повторный анализ никто не делает.

Анжела

Несколько дней назад в больнице умер еще один недавно актированный парень с ВИЧ. Ему не успели помочь — состояние, как и у Дениса, было критическим. Правозащитница Марина Чукавина уверена, что Анжеле и другим родственникам таких освободившихся людей было бы намного легче ухаживать за родными, если бы ФСИН при актировке оформляла группу инвалидности. Ведь в любом случае все заключенные перед освобождением в связи с болезнью проходят серьезную медицинскую комиссию.

Впрочем, региональная ФСИН заявила, что у них такая практика есть, и многие выходят на свободу уже с группой инвалидности. Денису же группу не назначили только потому, что из ЛИУ его срочно госпитализировали в туббольницу. Комментируя историю Дениса, главврач Свердловского областного центра СПИД Анжелика Подымова отмечает, что человек должен начинать прием АРВТ с момента постановки диагноза и быть привержен лечению независимо, на свободе он или отбывает наказание. Что касается социальной помощи, то ее надо добиваться, корректируя действующее законодательство, причем как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Пока чиновники разбираются с документами и регламентами, Денис наблюдается в кабинете инфекционных заболеваний своего города, получает лечение от туберкулеза, лекарства от ВИЧ (Тенофовир, Ламивудин и Долутегравир), проходит обследования и профилактику от заболеваний-оппортунистов.

Анжела тем временем ходит по кабинетам, собирает справки и оформляет инвалидность, чтобы финансово стало хоть немного легче. Правда, в этой беготне она едва не забыла про собственное здоровье — у Анжелы тоже ВИЧ. Полностью погрузившись в проблемы освободившегося мужа, она на какое-то время забыла про свою терапию. Пока общественники не напомнили ей про ответственность за себя и жизнь своих детей, которые благодаря АРВТ родились здоровыми.