- Азербайджанский az: taun
- Албанский sq: murtaja
- Алеманнский gsw: Pescht
- Английский en: plague, pestilence, black death
- Астурийский ast: peste
- Африкаанс af: builepes
- Банджарский bjn: sampar
- Баскский eu: izurri
- Башкирский ba: чума, тағун
- Белорусский be: чума
- Бенгальский bn: প্লেগ
- Бирманский my: ပလိပ်ရောဂါ
- Болгарский bg: чума
- Боснийский bs: kuga
- Бретонский br: bosenn
- Валлийский cy: pla
- Венгерский hu: pestis
- Галисийский gl: peste ж.
- Греческий el: πανώλη ж.; πανούκλα
- Грузинский ka: ჭირი
- Гуджарати gu: મરકી
- Гэльский gd: plàigh ж.
- Датский da: pest
- Жемайтский sgs: mars
- Иврит he: דבר
- Идиш yi: פּעסט ж.; זױך ж.
- Идо и io: pesto
- Ингушский inh: у
- Интерлингва и ia: peste
- Исландский is: plága
- Испанский es: peste ж.
- Итальянский it: peste ж.
- Кабардино-черкесский kbd: хъарел; емынэ
- Казахский kk: оба
- Каннада kn: ಪ್ಲೇಗ್
- Карачаево-балкарский krc: эмина
- Каталанский ca: pesta ж.
- Киргизский ky: чума
- Китайский zh: 鼠疫 [shǔyì]
- Корейский ko: 페스트 (peseuteu)
- Крымскотатарский crh: taun
- Курдский ku: taûn
- Лакский lbe: тӏаоьн
- Латинский la: pestis ж., pestilentia ж.
- Латышский lv: mēris
- Лезгинский lez: тӏегъуьн, чума
- Литовский lt: maras
- Люксембургский lb: Pescht
- Македонский mk: чума
- Малаялам ml: പ്ലേഗ്
- Мегрельский xmf: ჭირი
- Мирандский mwl: pesta
- Монгольский mn: тахал
- Немецкий de: Pest ж.
- Непальский ne: प्लेग
- Нидерландский nl: pest
- Норвежский no: pest
- Окситанский oc: pèsta
- Ория or: ପ୍ଲେଗ
- Осетинский os: емынӕ
- Пали pi: saṅkantikaroga
- Панджаби pa: ਪਲੇਗ
- Персидский fa: طاعون (tâ'un), مرگامرگ (margâmarg)
- Польский pl: dżuma
- Португальский pt: peste ж.
- Пушту ps: طاعون
- Севернофризский frr: pest
- Сербский sr (кир.): куга, пестис
- Сицилийский scn: pesti ж.
- Словацкий sk: mor
- Словенский sl: kuga
- Суахили sw: tauni
- Таджикский tg: тоун
- Тайский th: กาฬโรค
- Тамильский ta: பிளேக்
- Татарский tt: чума
- Телугу te: ప్లేగు
- Тувинский tyv: сарыг думаа
- Турецкий tr: veba
- Туркменский tk: gyrgyn
- Узбекский uz: chuma, toun
- Украинский uk: чума
- Урду ur: طاعون (tā'ūn)
- Финский fi: rutto
- Французский fr: peste ж.
- Фризский fy: pest
- Хорватский hr: kuga
- Чеченский ce: Іаьржа ун
- Чешский cs: mor
- Шведский sv: pest
- Эмилиано-романьольский eml: pèst
- Эсперанто и eo: pesto
- Эстонский et: katk
- Якутский sah: чумаа
- Японский ja: ペスト (pesuto), 黒死病 (こくしびょう, kokushibyō)
чу́ма
Argy-bargy, blimey и cuppa: учим популярные сленговые слова в английском языке
Обычно мы используем сленг, когда хотим, чтобы наша речь звучала менее официально и более задористо. К тому же, сленговые слова и выражения нередко употребляются в современных фильмах и сериалах.
Сегодня поговорим о сленговых выражениях в английском языке и жаргоне, который можно встретить в речи иностранцев. Конечно, все это — с переводом и примерами употребления.
Интересно, что сами носители языка могут легко понять откуда родом человек не только по акценту, но и по сленгу, который он использует. Давайте познакомимся с некоторыми популярными британскими и американскими словами поближе.
Argy–bargy — дурацкий спор или стычка
Используется в основном для того, чтобы показать нелепость происходящего.
I’m not going to get into an argy–bargy about it — Я не собираюсь вступать в идиотский спор из-за этого
Barmy — придурошный
Stop playing the ape. They'll think you're barmy — Прекрати кривляться. Они подумают, что ты чокнутый
Bonkers — сумасшедший
По сути то же самое, что и crazy.
He is a bit bonkers, but quite a nice guy — Он слегка сумасшедший, но довольно милый парень
Bollocks — чушь, ерунда
He's talking bollocks! — Он несет полную чушь!
Booze — выпивка, алкоголь
Жаргонный аналог привычного alcohol. В Британии используется повсеместно, в США реже, но все же встречается в разговоре.
He’s got problems with booze — У него проблемы с выпивкой
Brass Monkey — жуткий холод
You need to wear a coat and a hat today, it’s brass monkey outside — Тебе лучше бы одеть пальто и шапку сегодня, на улице собачий холод.
Blimey — удивление, изумления
Blimey, you frightened me! — Батюшки, ну и напугал ты меня!
Budge up — просьба подвинутся
Нужно попросить друга подвинуться и дать вам сесть? Используйте это выражение!
I want to sit down too, could you budge up a little, please? — Я тоже хочу сесть, не мог бы ты подвинуться немного?
Cuppa — чашка чая
Довольно простое слово, образованное от cup of tea.
Would you like a cuppa? — Хотите чаю?
Chippy — место, где продают fish&chips
Разговорное выражение для самого британского фаст-фуда.
I'm gonna have supper at the nearest chippy — Я собираюсь поужинать в ближайшем месте, где подают рыбу с картошкой.
Chuffed — быть чем-то очень довольным
He was chuffed to get new car — Он был очень рад, что купил новую машину
Cock-up — провал
The papers sent out to our colleagues were all in the wrong language. What a cock-up! — Бумаги, отправленные нашим коллегам были все на другом языке. Это полный провал!
Dear — дорого (о стоимости)
That’s too dear for me now — Это слишком дорого для меня сейчас
Doofer — штуковина, штука
Обычно употребляется, когда не можешь вспомнить слово. Вроде вот вертится на языке, но точного названия никак не припомнить.
What is that doofer? — Это что еще за штуковина?
Gobsmacked — быть в шоке
I was gobsmacked when she told me she was pregnant — Я был шокирован, когда она сказала мне, что беременна
Hunky-Dory — все в порядке
Don’t worry, everything’s hunky-dory at home — Не беспокойся, дома все пучком
Kip — короткий сон
Why don’t you try and have a kip before everyone gets here? — Почему бы тебе не попытаться недолго вздремнуть перед тем, как все придут?
Knees-up — вечеринка
On the night their exam results came out, they went down to the pub for a knees-up — В ночь, когда результаты экзаменов опубликовали, они пошли в паб на тусовку
Mate — приятель
Good job, mate! – Отличная работа, приятель!
Minger — урод, мерзость
Британцы используют это слово, чтобы назвать что-то противное или неприятное. От него происходит и прилагательное minging.
Don't get excited, she might be just another minger — Не нужно так волноваться, она может оказаться просто очередной уродиной.
Plonk — дешевое вино
Обычное столовое вино, портвейн, одно из самых дешевых в своей категории.
I'll pick up some snacks, and you, girls, bring the plonk — Я прихвачу закуски, ну а вы, девчата, захватите винишко
Row — ссора
James had a huge row with his girlfriend yesterday — Джеймс сильно повздорил вчера со своей девушкой.
Scrummy — что-то очень вкусное
Granny’s apple pie was absolutely scrummy — Бабулин яблочный пирог был просто бесподобен
Skive (off) — отлынивать
Обычно применяется по отношению к школьникам, что прогуливают занятия или работникам, которые ищут причины не идти на работу.
He tried to skive off work but got caught by his boss — Он попытался сачкануть от работы, но его поймал начальник
Skint — быть на мели
Ну а попросту, без гроша в кармане.
Sorry guys, I can’t join you this time. I’m skint — Извини, ребята, не смогу присоединиться к вам в этот раз. Я на мели
Sod’s Law — закон подлости
It was a sunny day and then after I step out of the house it immediately starts to rain. Stupid sod’s law! Был солнечный день, но как только я вышел из дома, сразу же пошел дождь. Дурацкий закон подлости!
Splash out — потратить много денег
I wanted to give Lizzy a special treat for her birthday, so I splashed out on a diamond ring. — Я хотел подарить Лиззи что-то особенное на день рождения, поэтому разорился на бриллиантовое кольцо.
Wicked — что-то потрясающее
Wicked! Thank you for the exciting news! — Просто чума! Спасибо за такие волнующие новости!
Wind up — приколоться над кем-то, подшутить
I was just winding her up for fun, but she got really angry! — Я просто подколол ее ради смеха, но она разозлилась не на шутку!
Ain’t — отрицание
You ain’t going home tonight — Ты сегодня не пойдешь домой
Aight — все в порядке
Тут все легко: это сокращение от слов all right.
I’m aight, thanks! — Я в порядке, спасибо!
A-ok — все в порядке
Еще один способ сказать, что у вас все нормально. Американский аналог британского выражения hunky-dory.
Don’t worry, everything’s gonna be a-ok. — Не волнуйся, все будет пучком.
Babe at the woods — слишком доверчивый и наивный человек
Don't play a babe in the woods with me, I’m not an idiot! — Не надо тут со мной дурачка разыгрывать, я не идиот!
Banana oil — недоговаривать, врать, льстить
Stop! It’s banana oil. I know the truth — Прекращай вешать мне лапшу на уши. Я знаю правду
Bounce — уходить, свалить
На сленге так говорится о факте ухода.
I’m gonna bounce outta here — Я собираюсь отсюда сваливать
Chew the fat — болтать ни о чем, сплетничать
My colleagues don’t work at all. They are always chewing the fat — Мои коллеги совершенно не работают, только болтают без умолку
Chill — расслабление, релакс
I’m really tired, man. Now I’m just chilling — Я реально устал, чувак. Сейчас я просто бездельничаю
Crack up — заставить кого-то сильно смеяться
What a funny joke! You crack me up — Какая забавная шутка! Ну ты и насмешил.
Dude — чувак
Довольно старое слово, но актуально и по сей день. Наряду с dude американская молодежь часто использует слова bro, homie и другие.
Dude, where’s my car? — Где моя тачка, чувак?
Fail — неудача
Слово, знакомое нам не по наслышке. Оно уже прочно перекочевало в русский язык как фейл.
I thought to spend the night with this girl but failed — Я думал провести с этой девушкой ночь, но провалился с этим.
For real — удивление
Обычно задается как вопрос:
You say that you were fired. For real? — Говоришь, что тебя уволили. Реально?
Gross — мерзкий, противный, неприятный
Американский аналог британского minging.
Stop picking your nose, it’s gross! — Хватит ковыряться в носу, это мерзко!
Holla — дать знать о чем-то
Обычно употребляется американцами как высказывание намерения сделать что-то.
If you need anything, just give me a holla — Если тебе что-то нужно, просто дай мне знать.
I’ll holla at you tonight — Я наберу тебя сегодня
Homie — брат по духу
These are all my homies here — Это все мои кореша.
Jerk — болван
Так американцы говорят о глупом, раздражающем человеке.
Do you know Matthew? What a jerk, isn’t he? — Знаешь Мэтью? Ну и болван, скажи?
Lame — отстойный
Используется как прилагательное для описания чего-то совсем не крутого и стремного.
Sorry, but your party’s so lame. I’m out — Извини, но твоя вечеринка такая отстойная. Я ухожу.
Lit — что-то очень крутое
Новое слово, чтобы выразить что-то ошеломительное, гораздо сильнее по эмоциональной окраске, чем просто cool или crazy.
That was lit! — Это было просто снос башки!
Nuts — сумасшедший
То же самое, что и crazy.
Are you nuts?! — Ты что, с ума сошел?!
Raincheck — просьба перенести что-то на другое время
I was afraid you were gonna give me a raincheck — Я испугался, что ты можешь перенести встречу
Salty — обиженный на что-то, злой
She always gets so salty when I miss her calls — Она всегда так обижается, если я пропускаю ее звонки.
Suck — отстой
You know, I suck at relationships — Знаешь, я отстой по части взаимоотношений.
Weird — странный
You could’ve just asked for her phone number, weirdo — Мог бы просто взять у нее номер телефона, чудила.
Yummy — вкусный
Так говорят о чем-то очень аппетитном и нереально вкусном.
This is the best cake I’ve ever had. Yummy! — Это лучший торт, который я когда-либо ел. Вкусняшка!
Если вам интересна тема современного английского языка — обязательно загляните в нашу статью о популярных сокращениях в переписке.
Американская хип-хоп культура — это отдельное явление в мире сленга. У ее представителей сформировался особый язык, зачастую непонятный простым обывателям. Чем популярней становился хип-хоп, тем больше людей стали употреблять эти слова в разговорной речи, а позже некоторые выражения перекочевали и в другие языки.
Вот распространенные слова, которые можно встретить на американских просторах, от бедных кварталов Чикаго до роскошной вечеринки в LA. Check this out (зацените):
Выразить что-то крутое и нереальное можно многими словами и помимо cool: bomb, dope, hot, boo-yaa, crazy, off tha hook.
Как видите, сленг явление само по себе уникальное и непостоянное. Для того, чтобы быть в курсе всех модных словечек, нужно регулярно общаться с носителями языка, причем, желательно, в неформальной обстановке. Плюсы очевидны: и разговорный английский подтянете, и узнаете много нового.
Последние дни весь мир следит за новостями о коронавирусе. В связи с эпидемией новой болезни в Китае закрыли несколько городов, а в Ухане, где вспыхнул вирус, началось срочное строительство больниц. Strelka Mag рассказывает, какие ещё сооружения появлялись в разные эпохи в связи со случаями эпидемий и пандемий.
24 января 2020 года мир облетели кадры из закрытого китайского города Уханя, который признан очагом распространения коронавируса. В видеоролике десятки бульдозеров ровняют почву перед строительством новой больницы, которую обещают открыть в первых числах февраля. 25 января стало известно, что таких больниц в Ухане будет две.
Карантин на острове Лазаретто в Венеции, XV век
В средневековую эпоху эпидемий болезни чаще всего приходили в Европу с торговыми караванами и судами. Города пытались защитить себя от возможной угрозы, строго проверяя товары и прибывающих людей.
В XV веке больных матросов и заразившихся чумой горожан начали отправлять на небольшой остров Лазаретто. К тому времени на острове уже обитали монахи, которые заботились о больных людях.
Постепенно их поселение превратилось в большой изоляционно-лечебный комплекс, который сохранился до наших дней. Здесь же хоронили погибших от чумы.
Чуть позже функцию лазаретов взяли на себя ещё два острова венецианской лагуны: Лазаретто Нуово и Повелья. Там тоже появились хозяйственные постройки, жилые помещения и госпитали. Сейчас Венеция занимается их возрождением, поскольку часть зданий была заброшена. В частности, на островах проводились археологические раскопки, во время которых историки обнаружили на Лазаретто могилу с останками полутора тысяч человек.
Лазарет в Дубровнике, 1590 год
Практически одновременно с Венецией карантинные зоны и лазареты стали появляться в других портовых городах Европы, в том числе в итальянской Анконе, в норвежском Кристиансанне, на Крите и на Мальте.
Первые карантинные меры город (в те времена — столица Дубровницкой республики) начал принимать в XIV веке. Современный комплекс лазаретов появился в 1590 году.
Лазареты находятся за пределами старого города в паре сотен метров от оборонительных стен. Как и в случае со многими похожими сооружениями, лазареты Дубровника часто использовались в военных целях, в том числе при обороне города во время осад. Сейчас лазарет — туристическая достопримечательность. Комплекс отреставрирован, а в некоторых его строениях расположены творческие и культурные пространства, в том числе театральная студия и арт-мастерские.
Чумной столб в Вене, 1683 год
Многие архитектурные и скульптурные сооружения Европы были возведены не для борьбы с эпидемиями, а в честь избавления от них.
В 1679 году Великая эпидемия чумы в Вене унесла жизни 70 тысяч горожан. Когда эпидемия завершилась, император Священной Римской империи Леопольд I распорядился установить в Вене памятную колонну в честь победы над болезнью. В том же году на улице Грабен появился деревянный столб, а к 1683 году его заменили барочным мраморным столбом, также известным как Колонна пресвятой Троицы.
На вершине колонны расположен скульптурный ансамбль самой Троицы. На пирамиде в основании колонны установлена скульптура императора, молящегося об избавлении города от чумы, над его головой — фигуры девяти ангелов.
Этот памятник считается одним из самых первых чумных столбов, которые позже появлялись во многих городах Центральной Европы. Чаще всего их вершину украшает скульптура девы Марии.
Несмотря на впечатляющую красоту колонны, она не спасла город от новых вспышек чумы. Победу над одной из них город вновь отметил строительством: в 1716–1737 годах в Вене появился собор Карлскирхе, украшенный двумя чумными столбами.
Санта-Мария-делла-Салюте в Венеции, 1687 год
Санта-Мария-делла-Салюте в Венеции — ещё один собор, возведённый в честь избавления от чумы. Его строили на протяжении полувека, с 1631 по 1687 год, и открыли уже после смерти его архитектора Бальдассаре Лонгена.
Собор стоит на входе в Гранд-канал, на противоположном берегу от Дворца дожей и площади Святого Марка. Каждый год в Санта-Мария-делла-Салюте проходит служба в честь избавления Венеции от чумы, этот праздник отмечается 21 ноября.
Чумная стена в Провансе, 1721 год
В ста километрах от Марселя находится город Авиньон — в те времена он был резиденцией римского папы. В связи с эпидемией чумы Святой Престол принял решение построить каменную стену с охраной и отгородиться от заражённой области.
Строительство стены завершилось в июле 1721 года. Её длина составила 27 километров, высота — 2 метра. Она простиралась от берега реки Дюранс до горы Мон-Ванту. В августе эпидемия всё же проникла в Авиньон. По иронии судьбы теперь стена защищала от Авиньона те города, которые ещё недавно были во власти чумы и успели её победить.
Уже с 1723 года стена была заброшена и превратилась в россыпь камней. В 1980-х годах волонтёры решили восстановить фрагменты исторического сооружения. Работы завершились в 1992 году, и теперь каменная Чумная стена представляет собой достопримечательность на прогулочных маршрутах Прованса.
Лазарет в Филадельфии, 1799 год
В 1793 году американский город Филадельфия поразила эпидемия жёлтой лихорадки. Она унесла жизни приблизительно пяти тысяч человек — десятую часть населения города. Филадельфия в те годы была столицей США, и из соображений безопасности правительству пришлось временно покинуть город.
Вскоре в Филадельфии был создан Совет по здравоохранению. По его распоряжению в 1799 году в соседнем городе Тиникум Тауншип на берегу реки Делавер появился лазарет общей площадью 40 тысяч квадратных метров — с доком для кораблей и госпиталем. В те годы в штате Пенсильвания было построено несколько лазаретов, но сохранился только Филадельфийский лазарет, и именно его считают первым подобным учреждением в США.
В 1895-м госпиталь закрылся, и здание бывшего лазарета регулярно меняло своё предназначение. Сначала в нём располагался центр для содержания иммигрантов, потом спортивный клуб, ещё позже — военная база. В 1972 году лазарет попал в национальный реестр исторических мест США. Некоторое время здание находилось в частной собственности американской компании, но в 2005 году его выкупили власти Тиникум Тауншипа. В последние годы активно обсуждается повторное открытие здания, в том числе в качестве сити-холла, пространства для выставок и пансиона для иммигрантов.
Лепрозорий на Канарских островах, 1940-е годы
На протяжении веков проказа, или лепра, считалась неизлечимой болезнью. Прокажённые были изгоями — их исключали из общин и не пускали в города, а наличие болезни у супруга было достаточным поводом для развода. Для изоляции людей с этой болезнью и для попыток их лечения в разных странах мира создавались закрытые колонии — лепрозории.
Возводить одну из таких колоний начали в 1940-х годах на Канарах. Незадолго до этого на островах случилась эпидемия проказы, и испанские власти решили построить для умирающих отдельный город — Абадес. По проектам архитектора Хосе Энрике Марреро Регаладо на юге острова Тенерифе были возведены католический храм, жилые корпуса, больница и крематорий. Однако строительство так и не было завершено: к середине XX века появились действенные способы лечения проказы, и нужды в подобном изоляционном лагере больше не было.
Сейчас рядом с заброшенными зданиями Абадеса находится обитаемый посёлок и курортный пляж. В начале 2000-х бизнесмен Альберто Джакомини за 17 миллионов евро выкупил территорию бывшего лепрозория, чтобы построить там туристический комплекс с полем для гольфа. Джакомини не повезло: вскоре после сделки на Канарах вступил в силу мораторий на строительство туристических объектов. Абадес по-прежнему остаётся мрачной заброшенной достопримечательностью и памятником архитектуры эпохи Франсиско Франко.
Центр для заражённых Эболой в столице Либерии, 2014 год
В 2014–2015 годах мир боролся с вирусом Эбола. Очаг его распространения находился в Либерии. При поддержке ООН и ВОЗ в Западной Африке открывались карантинные и лечебные центры. Великобритания строила их в Сьерра-Леоне и ДР Конго, Россия — в Гвинее, США — в самой Либерии. Подобные центры — это временные постройки и палаточные лагеря, которые имеют отдалённое отношение к полноценному строительству.
Настоящим архитектурным символом борьбы с Эболой стало недостроенное здание министерства обороны Либерии в столице Монровии. Этим проектом в 1982–1985 годах занимались израильские архитекторы, но завершить его не получилось.
В 2014-м в Монровии открылся очередной карантинный и лечебный центр на 200 мест, а фотографии модернистского бетонного недостроя на его фоне получили вирусную популярность в интернете.
Обратная сторона чумы
Александр Мелихов. Чума. Роман. — М.: Вагриус, 2003.
“Обычная история” (кошмарно звучит!) для нашего времени — история семьи, в которой один из сыновей стал наркоманом. Мало того, тема эта — модная (звучит еще кошмарнее). А где мода — там стереотипы, целый набор стереотипов: от этикетных изображений ломок до дидактически-сентиментального мотива “победы над недугом”. Все, что связано с наркоманией, торжественно объявлено “субкультурой” уже давно. Словом, дело зашло далеко.
Тема, о которой я заговорил, стала организующим началом нескольких романов Александра Мелихова. В общем потоке материалов с тенденциозным в целом, к сожалению, освещением темы эти романы стоят особняком. Взгляд на проблему здесь дается не с точки зрения “несчастного” наркомана, “попавшего в беду”, и не с точки зрения абстрактно-публицистической: дай-ка я поисследую наркоманию как социальное явление и т.п. Нет. Романы написаны от лица жертв — но не жертв наркотиков, а жертв самих наркоманов. В новом романе главный герой (Витя) — отец наркомана (Юрки), и “его (Витю. — В.Е .) отсек от мира надежнейший в мире замок — несчастье”. Теперь его жизнь — “слезный путь”: это словосочетание тоже вполне могло бы стать названием романа. “Слезный путь” — обратная сторона “Чумы”.
В журналистике принято, извините за выражение, пускать сопли по поводу мучений самого “подсевшего на кайф” и тут же говорить о том, что его, бедного, “упустили” родители, школа и т.д. Как в советское время: в алкоголизме Иванова виноват коллектив. Очень похоже на тему “маленького человека” в русской литературе XIX века: бедные “бедные люди”, “униженные и оскорбленные” средой! Только во второй половине XIX века пришел А.П. Чехов и сказал “маленькому человеку” твердо и ясно: сам виноват, надо по капле выдавливать из себя раба. Скажем честно: почти никто не акцентирует внимание на том, что сам по себе наркоман есть зло. Еще неизвестно, что страшнее: наркотики или наркоман. Хочет он того или нет. Он, мучаясь сам, мучает окружающих, прежде всего — близких.
В романе эта мысль проводится непрямо, художественными средствами. Первая половина текста — тонкая, светлая лирическая проза: детство Вити, студенчество, история любви к Ане, его будущей жене и матери Юрки. И вдруг проступает “жестокий дар” автора, лирическая проза плавно переходит в психотриллер, в конце романа отец убивает сына, вытолкнув его из окна. Чтобы избавить от дальнейших мук его мать, изможденную возней со страшным существом, в которое превратился ее сын. Главный секрет психологического реализма, традиции которого развивает Александр Мелихов: читатель помещается внутрь “я”, ведущего рассказ, и не может ему не сочувствовать. Писатель достигает своей цели: читатель, который извелся состраданием к рассказчику, испытывает облегчение и воспринимает такой конец как счастливый. Даже после пронзительного по своей трогательности и нежности описания Юркиного детства, даже после истории идиллических отношений отца, матери и растущего сына…
Вторая причина, по которой роман стоит особняком среди материалов, лежащих в русле “освещения темы наркомании в искусстве”, заключается именно в том, что автор по-настоящему, опять же в традициях русского реализма, понимает, что наркомания — лишь следствие, лишь одна из форм проявления болезни общества. Чума у А. Мелихова — не “социальная проблема”, а духовное заболевание человечества. “Какой-то установился в мире невиданный порядок, стало модно пользоваться его плодами и презирать тех, кто его поддерживает, — причем те, кто поддерживает, готовы первыми аплодировать плюющим: изучать их плевки, увенчивать их нобелевскими премиями…” В этом “невиданном порядке” жизнь перестала цениться как физический и — что особенно важно — духовный труд. Получить, “урвать” удовольствие — вот весь “смысл” этой жизни. “Без кайфа нет лайфа” гласит наркопословица. “Вот это, может быть, и есть главный признак чумы, — продолжает рассуждать “слезный путник”, — возможность наслаждаться прекрасным настроением, не прилагая труда?” Наркоман формулирует философию чумы по-своему, жаргонно-афористично: “Мир может быть обломен, а может быть приколен”. Откуда это взялось? — недоумевает Витя, “в какую же щель проникла эта чума. ”.
Для Вити существует, с одной стороны, мир теплый, человеческий, может быть, нелепый, смешной, бедный и т.д., но — человеческий. Главное — это мир, где “человеку нужен человек”, мир непрекращающегося кропотливого духовного труда. Труда любви, заботы о ближнем, улучшения собственной жизни с тем, чтобы жизнь близких тоже улучшилась. С другой стороны — есть мир холодный, бездушный, мир аллигаторов — образ появляется на первых же страницах романа: “город вел себя в точности, как аллигатор”. Здесь сразу возникает целый шлейф литературных ассоциаций. Это и чапековские саламандры, и батюшковское: “Сердце наш — кладезь мрачной: / Тих, спокоен сверху вид. / Но вглядись в него: ужасно, / Крокодил на дне лежит”, и многое другое. Печальным лейтмотивом звучит в романе детский стишок “Жил да был крокодил…”. Где кончается человек и начинается крокодил , аллигатор , кукла , у которой только внешность Юрки, “обугленный растрескавшийся лик с зияющими подглазьями”? Наверное, вот где: “…если прогретую теплом твоей жизни дребедень ты можешь оторвать от себя без всякой боли, значит, ты не теплокровный человек, а хладнокровный аллигатор”. “Нормально, когда кто-то кого-то недолюбливает, — ненормально, когда кто-то кого-то не замечает”.
“Чума” — это равнодушие, пустота, в которой неизбежно нужен “кайф”. Мелихов говорит и о том, что современная т.н. культура, где “аплодируют плюющим”, есть питательная среда для чумы, и это вызывает “кислоту” и “духовную изжогу” — причину сартровской “Тошноты” писатель видит здесь. Пустырь из детства, разглядывание картинок из журнала “Юность”, студенческая картошка, студенческая любовь — все это наивно-ностальгично, и там не могло быть чумы. В принципе не могло. “Стемнело” во второй части романа потому, что наивный, добрый, восторженный Витя, потерпевший фиаско в этом амплуа, учится противостоять “чуме”. “Внутренний наглец” в герое (“наглец” этот, впрочем, наивен, как младенец) развивается в “расчетливого зверя”. Все чаще звучат в романе слова, никак не вписывающиеся в каноны абстрактного гуманизма: “Сострадать стоит только жизнеспособному. А нежизнеспособное лучше скорее прикончить”. Речь идет, конечно, о духовно нежизнеспособном: сострадать аллигаторам и чуме нельзя, как нельзя сострадать дьяволу. Существуют границы сострадания, потому что существуют и границы страдания сострадающего.
Выстраданная и жестокая, не “толерантная” и не “политкорректная”, эта проза может нравиться или не нравиться. Нельзя, однако, не признать, что она и правдива, и актуальна.
Читайте также:
Пожалуйста, не занимайтесь самолечением!При симпотмах заболевания - обратитесь к врачу.
Copyright © Иммунитет и инфекции
