Автор произведения чума философ экзистенциалист

Есть произведения, дающие интересный сюжет – для пересказа и воспоминаний. Но есть художественные тексты, сталкивающие с иной логикой, с таким пониманием жизни, которое, возможно, и приходило тебе на ум, но никогда не оформлялось в ясный образ др

В двухсоттысячном Оране стали умирать крысы, потом – люди. Сначала думали: просто инфекция, потом пришлось признать: чума. Город закрыт, мертвых все больше. Нельзя спрятаться от реальности массовой гибели за высокими словами и былыми учениями о четко сформулированной защите от зла. Сознание должно запылать, когда проясняется: люди обречены, нет им спасения. Автор наращивает ужас, чтобы появился хоть какой-то свет. Так бывает в литературе. Камю видит вокруг себя миллионы бездумных современников, заброшенных в существование невидимой рукой и не задающих лишних вопросов. В унынии и радости они барахтаются в повседневности и вскоре навсегда уходят в небытие. Так нельзя, так плохо. Быть человеком – значит, бороться со смертью, не соглашаться с предписанной участью. Чума – не во французском Оране, она повсюду, где культура и цивилизация. Роман написан в 1944 году, поэтому сопоставление чумы и фашизма обязательно.

Эпидемия проверяет героев: что выберут, кем будут? Имя Камю прочно связано с философией экзистенциализма. Обойдемся без теории, но небольшой тест предложить стоит. Ты уверен, что все большие идеи, объясняющие мир, лишь элегантно выстроенные слова? Чувствуешь, что смерть – предел, за которым совсем нет ничего, никаких следов человека?

Есть произведения, дающие интересный сюжет – для пересказа и воспоминаний. Но есть художественные тексты, сталкивающие с иной логикой, с таким пониманием жизни, которое, возможно, и приходило тебе на ум, но никогда не оформлялось в ясный образ другого существования. Камю предлагает нам роман-идею – большой рассказ об абсурде. В чем этот абсурд? В том, что мыслим и творим, как боги. А умираем и сгниваем в земле, как жалкие, обреченные звери.

Служащий мэрии Жозеф Гран – стареющий аутсайдер, давно брошенный женой, так и не дождавшийся повышения по службе. Он считает, что во всем виновато его косноязычие, неумение сказать нужное слово, которое все изменит, все решит. Наверное, поэтому он задумал написать потрясающее произведение. И уже который месяц переделывает первую фразу, так и не найдя идеальной формы. Он тоже борется со смертью. Скромно, бессловесно, борется, как умеет – в составе добровольной дружины.

Жозефу трудно, но легче, чем безымянному старику, который выходил на балкон, ласковым голосом созывал кошек и смачно, вкладывая всю ненависть к миру, плевал в них, шумно радуясь каждому попаданию. С началом чумы кошки исчезли. Худо старику, ведь единственная мания, ставшая смыслом, теперь не может быть реализована. А желания помочь ближнему у страшного дедушки совсем нет.

Вспомним Жану Тарру, приехавшего в город незадолго до страшных событий и ставшего их летописцем. Тарру хорошо понимает проблему времени – оно постоянно сжимается, вытесняя нас. Можно пытаться замедлить его: проводить дни в приемной зубного врача на жестком стуле, сидеть на балконе в воскресенье после обеда, слушать доклады на непонятном для себя языке, выбирать самые длинные и самые неудобные железнодорожные маршруты. Или без многословия, не смотря на часы, биться за человека. Зная, что судьба одна. Именно так и поступает Жан Тарру, создавший первую добровольную дружину.

Долго всматриваясь в то, что считал абсурдом, писатель столкнулся с ним в последние мгновения своей жизни. В расцвете славы, в январе 1960 года он ехал в машине из Прованса в Париж. Автомобиль вылетел с дороги и врезался в платан. Альбер Камю погиб на месте катастрофы. Ему было 46 лет.

Цитаты:

- Все всегда стоит труда. - В мире всегда была чума, всегда была война. И однако ж, и чума и война, как правило, заставали людей врасплох. - Кто возьмется утверждать, что века райского блаженства могут оплатить хотя бы миг человеческих страданий?

- Когда невинное существо лишается глаз, христианин может только или потерять веру, или согласиться тоже остаться без глаз. - Стоит только обзавестись привычками, и дни потекут гладко.

- Лгать слишком утомительно. - Бесплодна жизнь, лишенная иллюзий.

- Тревога - это легкое отвращение перед будущим. - Когда ждешь слишком долго, то уже вообще не ждешь. - Мужчины и женщины или слишком быстро взаимно пожирают друг друга в том, что зовется актом любви, или же у них постепенно образуется привычка быть вместе. Между двумя этими крайностями чаще всего середины нет. - Самый удобный способ познакомиться с городом — это попытаться узнать, как здесь работают, как здесь любят и как здесь умирают. - Любая радость находится под угрозой.

Интересные факты

- Камю очень увлекался Достоевским. В одном из театров он даже играл Ивана Карамазова.

ISBN:	978-5-17-048663-2, 978-5-271-36235-4
Год издания:	2008
Издательство:	АСТ, Хранитель
Серия:	Золотая классика
Язык:	Русский

В томе представлены наиболее известные произведения классика французской литературы Альбера Камю.

ISBN:	978-5-17-121637-5
Год издания:	2020
Издательство:	АСТ
Серия:	Лучшая мировая классика
Язык:	Русский

Два шедевра Альбера Камю — роман "Чума" и пьеса "Недоразумение" — объединены темами свободы и выбора, осознания человеком собственного бессилия перед лицом жестокого рока. Холодная хроника эпидемии чумы в курортном алжирском городке превращается в трагическую и пугающую притчу о смертельной опасности, пробуждающей в человеческой душе все лучшее — или худшее. И каждый встает перед выбором: бороться за жизнь, искать выход или смириться с господством чумы и неизбежной смертью. Драма "Недоразумение" написана в полном соответствии с аристотелевскими законами "идеальной трагедии". На что готов пойти человек ради денег? И может ли он найти точку опоры, истинный смысл жизни в мире, полном взаимонепонимания и отчуждения.

Два шедевра Альбера Камю — роман "Чума" и пьеса "Недоразумение" — объединены темами свободы и выбора, осознания человеком собственного бессилия перед лицом жестокого рока.…

ISBN:	978-5-17-056580-1, 978-5-403-00211-0
Год издания:	2009
Издательство:	АСТ, АСТ Москва
Серия:	Классическая и современная проза
Язык:	Русский

Последнее крупное произведение Альбера Камю, яркое и весьма неоднозначное, — ведь в нем Камю с огромным талантом противостоит своим собственным литературно-философским экзистенциалистским принципам. История респектабельного адвоката, долгие годы влачившего унылое, бездумное, хотя и вполне благопристойное существование, но однажды пережившего миг прозрения и решившегося на поступок. Поступок, который изменил всю его жизнь и обрек на долгие годы мучительных сомнений.

Последнее крупное произведение Альбера Камю, яркое и весьма неоднозначное, — ведь в нем Камю с огромным талантом противостоит своим собственным литературно-философским…

ISBN:	978-5-17-045341-2, 978-5-9713-5755-1, 978-5-9762-4189-3
Год издания:	2007
Издательство:	АСТ, АСТ Москва, Хранитель
Серия:	Классика
Язык:	Русский

В сборнике представлены известнейшие произведения Камю "Посторонний" и "Чума", герои которых, несмотря на трагическое одиночество и обреченность, каждый по-своему противостоят жестокости, равнодушию, косности и серости окружающего их мира.

ISBN:	978-5-17-071670-8, 978-5-271-33331-6
Год издания:	2011
Издательство:	АСТ, Астрель
Серия:	Философия. Психология
Язык:	Русский

В этот сборник включены философские эссе Альбера Камю, посвященные теме свободы человеческой личности. Свободы абсурдной, жестокой в первую очередь для ее носителя — но бесконечно…

ISBN:	5-91181-079-4
Год издания:	2005
Издательство:	Азбука-классика
Серия:	Азбука-классика (pocket-book)
Язык:	Русский

В книгу вошли две повести А.Камю, выдающегося писателя и мыслителя, лауреата Нобелевской премии в области литературы. "Посторонний" и "Падение", вошедшие в ряд наиболее читаемых произведений французской литературы XX века, - это повести-исповеди. Первая представляет собой записки убийцы, ждущего казни после суда. Вторая - исповедь некогда преуспевающего парижского адвоката, опустившегося до того, чтобы давать советы ворам и проституткам в пабах Амстердама.

ISBN:	978-5-17-067354-4, 978-5-271-28630-8
Год издания:	2010
Издательство:	АСТ, Астрель
Серия:	Книга на все времена
Язык:	Русский

В книгу включены роман "Посторонний", философское эссе "Миф о Сизифе" и пьеса "Недоразумение". Произведения разные по жанру, но объединенные темами бессмысленности и абсурдности бытия, одиночества человека, дерзнувшего противостоять толпе, и заведомо обреченного бунта яркой личности, не укладывающейся в рамки обыденности.

ISBN:	978-5-17-083384-9
Год издания:	2014
Издательство:	АСТ
Серия:	Эксклюзивная классика
Язык:	Русский

В этот сборник вошли три знаменитых произведения Камю. "Посторонний" - дебютная повесть молодого писателя, своеобразный творческий манифест. Понятие абсолютной свободы - основной постулат этого манифеста. Героя этой повести судят за убийство, которое он совершил по самой глупой из всех возможных причин. И это правда, которую герой не боится бросить в лицо своим судьям, пойти наперекор всему, забыть обо всех условностях и умереть во имя своих убеждений.
"Миф о Сизифе" - философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу - такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень в гору, с которой он все равно скатится вниз.
"Калигула" - пьеса, посвященная римскому императору, он представлен в ней не как исторический персонаж.

Роман представляет собой свидетельство очевидца, пережившего эпидемию чумы, разразившейся в 194. году в городе Оране, типичной французской префектуре на алжирском берегу. Повествование ведётся от лица доктора Бернара Риэ, руководившего противочумными мероприятиями в заражённом городе.

Чума приходит в этот город, лишённый растительности и не знающий пения птиц, неожиданно. Все начинается с того, что на улицах и в домах появляются дохлые крысы. Вскоре уже ежедневно их собирают по всему городу тысячами, В первый же день нашествия этих мрачных предвестников беды, ещё не догадываясь о грозящей городу катастрофе, доктор Риэ отправляет свою давно страдающую каким-то недугом жену в горный санаторий. Помогать по хозяйству к нему переезжает его мать.

Первым умер от чумы привратник в доме доктора. Никто в городе пока не подозревает, что обрушившаяся на город болезнь — это чума. Количество заболевших с каждым днём увеличивается. Доктор Риэ заказывает в Париже сыворотку, которая помогает больным, но незначительно, а вскоре и она заканчивается. Префектуре города становится очевидна необходимость объявления карантина. Оран становится закрытым городом.

Однажды вечером доктора вызывает к себе его давний пациент, служащий мэрии по фамилии Гран, которого доктор по причине его бедности лечит бесплатно. Его сосед, Коттар, пытался покончить жизнь самоубийством. Причина, толкнувшая его на этот шаг, Грану не ясна, однако позже он обращает внимание доктора на странное поведение соседа. После этого инцидента Коттар начинает проявлять в общении с людьми необыкновенную любезность, хотя прежде был нелюдимым. У доктора возникает подозрение, что у Коттара нечиста совесть, и теперь он пытается заслужить расположение и любовь окружающих.

Сам Гран — человек пожилой, худощавого телосложения, робкий, с трудом подбирающий слова для выражения своих мыслей. Однако, как потом становится известно доктору, он в течение уже многих лет в свободные от работы часы пишет книгу и мечтает сочинить поистине шедевр. Все эти годы он отшлифовывает одну-единственную, первую фразу.

В начале эпидемии доктор Риэ знакомится с приехавшим из Франции журналистом Раймоном Рамбером и ещё довольно молодым, атлетического сложения человеком со спокойным, пристальным взглядом серых глаз по имени Жан Тарру. Тарру с самого своего приезда в город за несколько недель до разворачивающихся событий ведёт записную книжку, куда подробнейшим образом вносит свои наблюдения за жителями Орана, а затем и за развитием эпидемии. Впоследствии он становится близким другом и соратником доктора и организует из добровольцев санитарные бригады для борьбы с эпидемией.

С момента объявления карантина жители города начинают ощущать себя, словно в тюрьме. Им запрещено отправлять письма, купаться в море, выходить за пределы города, охраняемого вооружёнными стражами. В городе постепенно заканчивается продовольствие, чем пользуются контрабандисты, люди вроде Коттара; возрастает разрыв между бедными, вынужденными влачить нищенское существование, и состоятельными жителями Орана, позволяющими себе покупать на чёрном рынке втридорога продукты питания, роскошествовать в кафе и ресторанах, посещать увеселительные заведения. Никто не знает, как долго продлится весь этот ужас. Люди живут одним днём.

Рамбер, чувствуя себя в Оране чужим, рвётся в Париж к своей жене. Сначала официальными путями, а затем при помощи Коттара и контрабандистов он пытается вырваться из города. Доктор Риэ между тем трудится по двадцать часов в сутки, ухаживая за больными в лазаретах. Видя самоотверженность доктора и Жана Тарру, Рамбер, когда у него появляется реальная возможность покинуть город, отказывается от этого намерения и примыкает к санитарным дружинам Тарру.

В самый разгар эпидемии, уносящей огромное количество жизней, единственным человеком в городе, довольным положением вещей, остаётся Коттар, поскольку, пользуясь эпидемией, сколачивает себе состояние и может не волноваться, что о нем вспомнит полиция и возобновится начатый над ним судебный процесс.

Многие люди, вернувшиеся из специальных карантинных учреждений, потерявшие близких, теряют рассудок и жгут свои собственные жилища, надеясь таким образом остановить распространение эпидемии. В огонь на глазах равнодушных владельцев бросаются мародёры и расхищают все, что только могут унести на себе.

Поначалу погребальные обряды совершаются при соблюдении всех правил. Однако эпидемия приобретает такой размах, что вскоре тела умерших приходится бросать в ров, кладбище уже не может принять всех усопших. Тогда их тела начинают вывозить за город, где и сжигают. Чума свирепствует с весны. В октябре доктор Кастель создаёт сыворотку в самом Оране из того вируса, который овладел городом, ибо этот вирус несколько отличается от классического его варианта. К бубонной чуме добавляется со временем ещё и чума лёгочная.

Сыворотку решают испробовать на безнадёжном больном, сыне следователя Отона. Доктор Риэ и его друзья несколько часов подряд наблюдают агонию ребёнка. Его не удаётся спасти. Они тяжело переживают эту смерть, гибель безгрешного существа. Однако с наступлением зимы, в начале января, все чаще и чаще начинают повторяться случаи выздоровления больных, так происходит, например, и с Граном. Со временем становится очевидным, что чума начинает разжимать когти и, обессилев, выпускать жертвы из своих объятий. Эпидемия идёт на убыль.

Жители города сначала воспринимают это событие самым противоречивым образом. От радостного возбуждения их бросает в уныние. Они ещё не вполне верят в своё спасение. Коттар в этот период тесно общается с доктором Риэ и с Тарру, с которым ведёт откровенные беседы о том, что, когда закончится эпидемия, люди отвернутся от него, Коттара. В дневнике Тарру последние строки, уже неразборчивым почерком, посвящены именно ему. Неожиданно Тарру заболевает, причём обоими видами чумы одновременно. Доктору не удаётся спасти своего друга.

Однажды февральским утром город, наконец объявленный открытым, ликует и празднует окончание страшного периода. Многие, однако, чувствуют, что никогда не станут прежними. Чума внесла в их характер новую черту — некоторую отрешённость.

Однажды доктор Риэ, направляясь к Грану, видит, как Коттар в состоянии помешательства стреляет по прохожим из своего окна. Полиции с трудом удаётся его обезвредить. Гран же возобновляет написание книги, рукопись которой приказал сжечь во время своей болезни.

Доктор Риэ, вернувшись домой, получает телеграмму, в которой говорится о кончине его жены. Ему очень больно, но он осознает, что в его страдании отсутствует нечаянность. Та же непрекращающаяся боль мучила его в течение нескольких последних месяцев. Вслушиваясь в радостные крики, доносящиеся с улицы, он думает о том, что любая радость находится под угрозой. Микроб чумы никогда не умирает, он десятилетиями способен дремать, а затем может наступить такой день, когда чума вновь пробудит крыс и пошлёт их околевать на улицы счастливого города.

Рубрика: Филология, лингвистика

Дата публикации: 05.08.2013 2013-08-05

Статья просмотрена: 15319 раз

Экзистенциализм — философское направление середины ХХ в., выдвигающее на первый план абсолютную уникальность человеческого бытия, ставящее проблемы смысла жизни, отношения человека к смерти и абсурдности бытия.

Осмысление существования человека в пограничных ситуациях, определение подлинности выбора в таких ситуациях, формирование способности стать судьей своих поступков — эти и подобные глобальные установки экзистенциализма стали жизненными ценностями и бытийными ориентирами для многих героев западноевропейской литературы.

Основы экзистенциализма были заложены еще в XIX в. датским теологом и философом С. Кьеркегором (1813–1855), а сложилось это направление в XX в. на почве пессимистического взгляда на технический, научный и нравственный прогресс, обернувшийся кошмаром мировых войн и тоталитарных режимов. [4;529]

Представители экзистенциализма поставили в центр внимания проблемы существования человека, отношения человека к смерти, смысла жизни, ответственности, выбора, бытия как такового, проблемы, трогающие душу любого человека, задумывающегося о смысле своего бытия.

Экзистенциализм приобрел большое влияние на умы людей в Европе во многом также благодаря крупному писателю, публицисту, философу — Альберу Камю (1913–1960).

Чужим, лишним ощущает себя и сам Мерсо:

Мерсо — посторонний и в отношении к жизни, которая ему представляется нелепым собранием ритуалов, он отказывается выполнять их. К примеру, он не плачет на похоронах своей матери, отказывается в последний раз взглянуть на свою мать и т. д.

Но Мерсо чужд не только обществу, не только жизни, он чужд и самому себе. Он даже не знает, что ему интересно:

В литературоведении превалирует точка зрения, что Мерсо — вымышленный образ. «Воображаемость образа Мерсо акцентирует отсутствие у него портрета, привычек, точных указаний на возраст, вследствие чего героя можно отнести к разным поколениям (от 25 до 40 лет).

Ощущение ирреальности происходящего создаётся также благодаря мотиву сна, который пронизывает всю повесть:

Равнодушного Мерсо не вывело из состояния сна даже совершённое им убийство:

И этот самый мотив игры появляется в сцене в зале суда, когда у Мерсо появляется ощущение, будто всё это игра:

Категории абсурдности существования отведена главенствующая роль. Ею пронизана вся повесть. Абсурдно уже первое предложение:

Абсурдным является и суд над Мерсо: героя судят не за убийство, а за то, что он не плакал на похоронах матери. И кроме Мерсо это осознаёт лишь его адвокат:

Суд над Мерсо также является доказательством ирреальности происходящего. То, что его судят и за поведение на похоронах матери, противоречит не только юридическим законам, но и правам человека и элементарному здравому смыслу. Тем не менее, к данному обстоятельству обращается не только прокурор, но и адвокат (например, в эпизоде, когда он просит присяжных учесть, что именно привратник предложил кофе).

Таким образом, Альбер Камю ставит героя в типичное для экзистенциалистов положение вещей — в крайности ситуации, оставляя его на грани выбора между жизнью и смертью, в результате чего должно наступать прозрение. И Мерсо выбирает свободу от абсурда, отказавшись от компромисса, герой принимает смерть. В повести нашли отражение такие категории экзистенциализма, как свобода, страх, смысл жизни и бытия, смерть, отчуждение.

В повести есть два лейтмотива, которые характеризуют героя и жизнь — это мотив равнодушия и мотив жары. И оба этих мотива связаны с экзистенциализмом непосредственно, так как мотив равнодушия непосредственно связан с одной из главных категорий экзистенциализма — свободой.

1. Антология мировой философии. В 4-х т. Том 1. Часть 1. М., 1969, 575 с.

2. Камю А. Посторонний. Избранное. М., 1989, 464 с.

3. Камю А. Записные книжки. Творчество и свобода. М., 1990, 555 с.

4. Литературный энциклопедический словарь. Под ред. В. М. Кожевникова, П.А Николаева. М., 1987, 865 с.

Статья просмотрена: 8044 раза

Как мыслитель экзистенциалистского толка Камю прошел путь от нигилистической философии абсурда до моралистического гуманизма. Экзистенциалисты интересуются человеком, но при этом не рассматривают его как объект, который должен исследоваться при помощи научных методов. Они делают акцент на анализе конкретной жизни и ситуации, в которой находятся индивиды, на исследовании экзистенциалов человеческого существования. Ведь человек есть бытие-в-мире, хотя и конечное, преходящее бытие, с самого рождения пребывающее под угрозой смерти. Трансценденция человека укоренена в его экзистенции, которая понимается как устремленность за пределы самого человеческого существования и поиск индивидом бытия в процессе его вовлеченности в собственную конечность. Человек как свободное существо постоянно трансцендирует свое прошлое и неизбежно определяет самого себя посредством выбора таким образом, что никогда не является просто объектом, пока смерть не исключит такую возможность.

Экзистенциалы – способы существования человека и выявления сущностных характеристик Я; категории человеческого бытия; ценностные узлы, квинтэссенции смыслов, целей, стремлений людей; мировоззренческие конструкции, которые задают параметры человеческого существования в мире. Хотя размышления об экзистенциалах присущи еще мудрецам Античности, Средневековья и Нового времени, в центр внимания эта проблематика была помещена современной постклассической философией, последовательно применившей феноменологический подход к анализу фундаментальных антропологических констант. Такое философствование носит принципиально личностный, интимно-экзистенциальный характер [2, с. 5, 17–20].

Например, у М. Хайдеггера экзистенциальными характеристиками человека выступают трепет и страх, бытие-в-мире, забота, заброшенность; у Г. Марселя – надежда, у Ж.-П. Сартра – тревога (тошнота); у А. Камю – тоска; у В. Франкла – духовность и т.д. При этом все представители экзистенциальной философии большое внимание уделяют исследованию человеческой свободы [12, с. 93, 105–114]. Причем свобода понимается этими мыслителями прежде всего как характеристика уникального конкретного мира индивида, как экзистенциал человеческого существования.

Однако чувство абсурда, подчеркивает философ, – это не понятие или уверенность в абсурде, хотя оно принадлежит к его основаниям; убежденность в абсурде находится в сфере чистого сознания. Более того, это сознание необходимо для существования абсурда. Абсурд проявляется только через человека и не может существовать вне его свободного выбора : мир сам по себе не абсурден, а просто иррационален. Абсурд – это результат самотрансцендирования человека за пределы своего наличного бытия, жизненный переход от повседневного к абсолютному, экзистенциальный эквивалент философского сомнения. Следовательно, абсурд – это ясный разум, осознающий свои пределы, абсурд – это абсурдная свобода [5, с. 50–51].

Камю утверждает, что никто не может ни жить, ни быть счастливым, если доводит абсурд до всех его заключений, ибо никто не может жить без смысла. Рассудок абсурдного человека опирается на очевидность, но что такое сама очевидность, как не абсурд? Как должен вести себя абсурдный человек перед лицом разочаровывающего мира? Мир абсурдного разума – это мир без Бога, мир, в котором нет абсолютных объективных ценностей. Все же именно в таком мире, считает французский мыслитель, должны жить люди, по крайней мере, те, у кого есть мужество сделать это. Именно убежденность человека в абсурдности мира должна руководить его свободным поведением [3, с. 10–14].

Человек абсурда, следовательно, свободен от моральных обязательств, однако у него есть собственная этика. Для него значимо лишь одно: жить наиболее полной жизнью. Революционер, который, осознавая бессмысленность своих усилий, тем не менее, стремится воплотить в жизнь свои идеалы, сражаясь на баррикадах; художник, который, осознавая, что и он сам, и его творения неизбежно обречены на смерть и забвение, все же пытается выразить свои интуиции мира, – все это люди абсурда. К примеру, бунтарь, выступающий против тирана, зная, что дело его безнадежно проиграно и что в любом случае история не сохранит его деяний, живет в абсурде, но в то же время борется с ним и с судьбой, утверждая свою свободу.

Более того, Камю полагает, что человек, восстающий против уготованной ему судьбы и не смиряющийся с объективными и субъективными условиями своего существования, должен быть творческим человеком. Именно благодаря творчеству, которое есть выражение подлинной человеческой свободы, люди могут справиться с бессмысленностью существования. Правда абсурдный человек не ставит себе цель объяснить действительность, решить какие-то проблемы; нет, творчество состоит для него в описании того, что он видит и переживает [3, с. 13–14].

Таким образом, в философии абсурда и бунта Альбера Камю свобода является основополагающим экзистенциалом человеческого существования, который полагает все другие экзистенциалы.

2. Гагарин А.С. Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх. От Античности до Нового времени. – Екатеринбург, 2001. – 372 с.

3. Долгов К. Красота и свобода в творчестве Альбера Камю // Камю А. Творчество и свобода: Сб. – М., 1990. – С. 5–27.

4. Руткевич А. Философия А. Камю // Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. – М., 1990. – С. 5–22.

5. Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Там же. – С. 23–100.

6. Камю А. Письма к немецкому другу // Там же. – С. 101–118.

7. Камю А. Бунтующий человек // Там же. – С. 119–356.

8. Камю А. Записные книжки // Камю А. Творчество и свобода: Сб. – М., 1990. – С. 193–555.

9. Коплстон Ф. История философии. XX век. – М., 2002. – 269 с.

10. Моторина Л.В. Философская антропология. – М., 2003. – 256 с.

11. Сартр Ж.-П. Тошнота // Сартр Ж.-П. Стена: Избр. произв. – М., 1992. – С. 15–176.

12. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сб. – М., 1990. – 368 с.

13. Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии. – СПб., 2001. – 445 с.

Читайте также: