В случае неправильного лечения инфекции она
28 Февраля 2018
Ситуация непримиримая. Многие медики считают, что на них разворачивается травля, и предупреждают: если врачу (например, хирургу) "связать руки" угрозой суровой ответственности, он перестанет рисковать ради спасения пациента. И если "разогревать" в обществе градус агрессии по отношению к людям в белых халатах - нас в итоге просто некому будет лечить. Другая сторона возражает: самоотверженные и профессиональные врачи у нас, конечно, есть. Но есть и другие: пациенты реально сталкиваются с халатностью, некомпетентностью, вымогательством денег. И с этим надо что-то делать.
Конечно же, любой доктор должен отвечать за результаты своей работы. С другой стороны, мы видим, что порой врачей наказывают и даже лишают свободы в очень спорных случаях: делали все, что могли, пациента спасти не удалось, а в результате доктор становится обвиняемым в суде. Почему так происходит?
"Система контроля над врачебной деятельностью прописана очень четко, - считает доктор медицинских наук, член правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO) Михаил Бяхов. - Первый уровень - в самом медучреждении. Завотделением проводит обход больных совместно с врачами, определяется тактика обследования и лечения, все это отражено в истории болезни. Перед выпиской больного завотделением проверяет и оценивает историю болезни по нескольким критериям. Далее ее проверяет зам главного врача по экспертизе. Последний уровень проверки - страховые компании".
В идеале все предусмотрено: в операционной медсестра обязана учитывать инструменты и перевязочные материалы, сверять их количество до и после операции. Тактику лечения тяжелых больных определяют коллегиально, на консилиуме. Молодых врачей курируют старшие товарищи. Каждый летальный исход разбирается на специальной комиссии, и если выявляются ошибки - проходит разбор на клинико-анатомической конференции. В обоих случаях привлекаются сторонние рецензенты.
Казалось бы, каждый шаг врача проходит под постоянным контролем, при такой системе вероятность ошибиться сводится к минимуму.
И все-таки эта система то и дело дает сбои.
Конечно, большинство пациентов выздоравливает и вспоминает своих докторов с благодарностью. Тем не менее общая картина оценки тревожна: недавний опрос ВЦИОМ показал: лишь 9 процентов оценивают состояние здравоохранения на "хорошо" и "скорее хорошо". "Тройку" поставили 37 процентов. А более половины (52 процента) настроены критически.
"Конечно, бывают "проколы" из-за отсутствия материальной базы - скажем, больному нужно срочно сделать компьютерную томографию, а аппарат вышел из строя. Или в клинике недостаток препарата, и врач вынужденно сокращает больному курс лечения или уменьшает дозировку. В таких случаях ни о какой личной ответственности врача, конечно же, речи не идет, - говорит руководитель рабочей группы по qорганизации ОМС Всероссийского союза страховщиков Алексей Березников. - И все-таки две трети дефектов, выявляемых страховыми медицинскими компаниями при проверках, - это элементарные "забыл, не назначил, перепутал". То есть пресловутый человеческий фактор".
Не случайно же есть расхожая фраза: история болезни пишется для прокурора. А в результате ошибки скрывают, на них не учатся
Эксперт рассказал о вопиющих случаях таких ошибок. Проверяли один из перинатальных центров, и выяснили: необходимые лекарства назначались недоношенным новорожденным без учета сниженной массы тела. В результате - у нескольких младенцев двукратная передозировка привела к тяжелой почечной и печеночной недостаточности. Больной должны были оперировать бедренную вену, но ошибочно убрали бедренную артерию. Массированное кровотечение. Ногу пришлось ампутировать. Родившую женщину из-за простуды, чтобы не заражала других, выписали домой. Состояние внезапно ухудшилось, лихорадка, послеродовой эндометрит. Спасти пациентку не удалось…Больной острым панкреатитом молодой мужчина помещен в хирургический стационар. Лечащий врач не обращает внимания на растущий лейкоцитоз, не проводит необходимых инструментальных исследований и выписывает пациента из стационара. А у того развивается панкреонекроз, сепсис, который привел к смерти.
Конечно, перечисленные ситуации - за гранью. Но таким трагедиям предшествуют другие, не столь вопиющие нарушения, не повлекшие за собой фатальных последствий. Отвечать за подобное, когда медики ошиблись, недоглядели, хотя для пациента все обошлось, - все равно нужно, безнаказанности не должно быть.
"При лечении больного врач просто обязан иметь в виду и собственную безопасность, тогда его ошибки будут сводиться к минимуму, - считает доктор Бяхов. - Для этого необходимо постоянно учиться, не стесняться привлекать более грамотных коллег в решении клинических задач. Не говорить, к примеру, что ты умеешь выполнять, например, гастрэктомию по поводу рака желудка, если ты самостоятельно выполнил меньше 30 таких операций. Это - недостаточный опыт, есть определенная кривая обучения, и так далее. Ошибка, как правило, совершается или по халатности, или от нехватки профессиональных навыков, то есть переоценки собственных возможностей".
Мы, пациенты, часто не можем объективно судить о качестве лечения, то есть работы врача. Мы скорее оцениваем "обертку": внимательный, выслушивает, отвечает на вопросы - значит, хороший доктор. Стало легче - тем более считаем, что повезло попасть в профессиональные руки. Но если исход лечения плохой, тут, даже если доктор сто раз прав и сделал все, что от него зависело, пациент зачастую недоволен. Отсюда и жалобы, и проявления агрессии в отношении врачей.
Между тем у пациентов есть законный способ защитить себя.
"Собственно, система контроля за деятельностью медучреждений выстраивается в интересах и пациента, и врача, - говорит сопредседатель Всероссийского Союза общественных объединений пациентов Юрий Жулев. - Пациент имеет право сомневаться в результатах лечения и требовать проверить, правильно ли его лечили. Он вправе обратиться в свою страховую компанию, и она обязана отреагировать на жалобу. Еще одна контролирующая инстанция - Росздравнадзор. При этом, если проверка проводится непредвзято, если медицинская экспертиза выполняется компетентными экспертами (а врач все делал правильно), - ему нечего опасаться. Кстати, если "хронический" пациент столкнулся с нарушением своих прав, он может также обратиться и в пациентскую организацию".
В непредвзятости выводов при проведении медэкспертизы во время проверок, возможно, ключ решения проблемы. Глава Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль уже несколько лет продвигает идею создания независимой медэкспертизы - три первых таких экспертных центра в качестве "пилота" должны открыться в Подмосковье, Смоленской и Липецкой областях. По мнению Рошаля, независимый статус таких центров поможет объективно "разруливать" конфликтные ситуации между врачом и пациентом, не доводя дело до суда. Правда, для создания таких центров нужны вложения, и не малые. Остается открытым и вопрос, насколько экспертиза, созданная под эгидой медицинского сообщества, может быть действительно независимой.
Сейчас медицинскую экспертизу, если в результате жалобы пациента выясняется ее необходимость, проводит страховая организация, выполняются проверки и в системе Фонда ОМС. Кстати, расхожее пациентское мнение: доказать врачебную ошибку, даже если она очевидна, невозможно, поскольку эксперты, сами медики, всегда работают в пользу коллег. В союзе страховщиков уверяют, что это не так, экспертиза проводится независимо. Во-первых, к работе привлекают экспертов из других регионов, чтобы исключить круговую поруку, во-вторых, работают они по обезличенным документам.
"Созданная система контроля, включающая при необходимости и проведение медицинской экспертизы, вполне объективна, - настаивает Алексей Березников. - Проверки в системе ОМС проходят по двум направлениям: страховые компании работают по жалобам пациентов и, кроме того, выполняют плановые и целевые экспертизы в медучреждениях. Во втором случае это сотни тысяч проверенных историй болезни и амбулаторных карт на один миллион застрахованных. Если же говорить об обращениях граждан - речь идет примерно о 3500 жалоб в год. В 88% случаев выводы сделаны в пользу пациента, в 12% - действия медиков признаны обоснованными".
Михаил Бяхов тоже признает, что в большинстве случаев экспертизы проводятся объективно. И все-таки однозначно установить истину, по его мнению, возможно не всегда. "Сложность заключается в том, что медицина - это смесь ремесла и искусства. Это означает, что в сложных ситуациях однозначно толковать цепь событий, приведших к трагедии, не представляется возможным, - говорит эксперт. - Поэтому надо признать: спорные случаи были и будут, и выигрывает тот, у кого более грамотный адвокат".
Чтобы спорных случаев было меньше, необходимы четкие критерии, по которым можно было бы судить: грамотно действовал врач или нет. В системе контроля, которую уже несколько лет выстраивает минздрав, ключевую роль играют клинические протоколы. По сути, эти документы описывают всю цепочку действий в отношении больного по всем основным видам заболеваний. Глава министерства Вероника Скворцова не раз подчеркивала: выполнение клинических протоколов, в написании которых принимали участие лучшие профильные специалисты страны, - это гарантия того, что пациент получит качественную помощь. Кроме того, для врача база данных таких рекомендаций (ее минздрав обещает сделать доступной на каждом рабочем месте) - подспорье в работе, помощь в выборе тактики лечения. Что касается возражений, что протоколы связывают врачу руки, не позволяют проявлять инициативу и принимать нестандартные решения, в минздраве утверждают, что это не так. Если ситуация с конкретным пациентом, особенности течения его заболевания не "вписываются" в прописанные алгоритмы, врач вправе применить индивидуальный подход в соответствии со своим опытом и клиническим мышлением.
Чтобы спорных случаев было меньше, необходимы четкие критерии, по которым видно: грамотно действовал врач или нет
Пока же, по словам министра, медиков будут "приучать" действовать в рамках правил: если доктор не раз игнорировал клинические рекомендации, это может говорить о его некомпетентности, а потому, если подобное обнаружится, его будут отправлять на переквалификацию.
В Росздравнадзоре тоже есть идеи, как улучшить качество медицины. Глава федеральной службы Михаил Мурашко предложил медицинским и фармацевтическим организациям активнее внедрять внутренний аудит. Для этого в Росздравнадзоре разработали и утвердили специальные чек-листы - алгоритмы таких проверок.
"Чек-листы, по сути, охватывают основные направления деятельности медучреждения, безопасности и прав граждан. Каждая организация имеет возможность для самотестирования в рамках внутреннего аудита на соответствие требованиям законодательства", - пояснил Михаил Мурашко.
Понятно, что если в клинике будет налажен бескомпромиссный внутренний контроль, дефектов в работе врачей будет меньше.
Впрочем, все эти рассуждения о "критериях" и "протоколах" рядовому пациенту малоинтересны. Для больного все просто: если врач лечит хорошо, ему надо сказать спасибо и платить такому доктору достойную зарплату. А если имела место халатность или некомпетентность - врач должен нести ответственность.
За рубежом за неумышленные ошибки врачей не сажают. Интересы и пациента, и доктора защищены страхованием врачебной ответственности. Если доказано, что пациент пострадал из-за неправильного лечения, он получает денежную компенсацию. При этом, если доктор уличен в том, что именно его действия нанесли пациенту вред, тюрьма ему не грозит. Но грозит фактически профессиональная смерть: его действия бескомпромиссно разбирают в профессиональной ассоциации, и если некомпетентность подтверждается, лишают права заниматься практикой.
Возможность ввести обязательное страхование ответственности врача (в первую очередь в высокорисковых областях медицины - хирургии, онкологии) обсуждалась и в нашей стране. Но модель эта дорогая, а потому до реальных шагов к ее исполнению дело не дошло.
Действующая сейчас внутриотраслевая система контроля (в ее основе - "треугольник": Росздравнадзор, ФФОМС, страховые медицинские компании) ответственность за нарушения и ошибки возлагает на медучреждение, персонально врача тут тоже не наказывают. Тем не менее едва ли не любой доктор работает под дамокловым мечом возможной уголовной ответственности - если расследованием смерти или нанесения тяжкого вреда здоровью пациента начинают заниматься правоохранительные органы.
И тут мнения даже в профессиональном сообществе расходятся. Одни считают, что в наших условиях уголовная ответственность медиков должна сохраняться, но распространяться не только на врачей, но и руководителей медучреждений. Ведь именно главный врач несет ответственность за создание условий работы своих подчиненных и за их профессиональный уровень. Разве возможно оставить безнаказанной, например, ситуацию, когда роженицу, пришедшую в роддом "самотеком" и без документов, оставляют на улице, и она умирает? Или когда из-за недогляда медперсонала в перинатальном отделении в неисправном кювезе от перегрева погибает младенец? (Все это - реальные случаи, увы).
Если в тяжелой ситуации врач боролся, но болезнь оказалась сильнее, было бы странно обвинять врача в том, что он не Бог
Впрочем, по-своему убедительна и противоположная точка зрения: боязнь уголовной ответственности (не за бездеятельность, а за "неправильно" якобы проведенное высокорисковое лечение) толкает медиков на искажение истинной картины заболевания. Не случайно же есть такая расхожая фраза: история болезни пишется для прокурора. А в результате ошибки скрывают, а значит, не анализируют. На них не учатся. Вот почему нужно восстановить понятие презумпции невиновности врача.
Нам всем надо понять: можно и нужно стремиться свести врачебные ошибки к нулю, но совсем их избежать невозможно. В США, например, официально признано: количество летальных исходов из-за неправильных действий медиков занимает третье место в перечне основных причин после сердечно-сосудистых заболеваний и рака - более 250 тысяч таких смертей зафиксировано в 2017 году.
Истина, наверно, где-то посредине. Очевидно, нужно стремиться к четкому разграничению самого понятия "ошибка". Можно и нужно наказывать, если врач оставил пациента без помощи, или если не оказал ему ту помощь, которая была необходима. Но если в тяжелой ситуации врач боролся, но болезнь оказалась сильнее - здесь ставить клеймо "ошибка" нельзя. Было бы странно обвинять врача в том, что он не Бог.
На днях Федеральный фонд обязательного медицинского страхования впервые обнародовал сводную статистику по летальным исходам при оказании медицинской помощи. По данным за 9 месяцев 2017 года эксперты рассмотрели 417,5 тыс. историй болезни. Нарушения были выявлены в 48,5 тысячах случаев. При этом дефекты, которые привели к летальному исходу (в том числе нарушения при выполнении необходимых лечебно-диагностических мероприятий, несоблюдение клинических протоколов), имели место в 3 177 случаях. Доля страховых случаев, содержащих нарушения, за последние годы снизилась, но незначительно: с 22,6% в 2013 году до 21,7% в 2017 году. За это же время доля проведения тематических экспертиз качества медицинской помощи в объеме всех плановых проверок выросла в четыре раза.
Требования о компенсации морального вреда, причиненного врачебной ошибкой: неверно поставленным диагнозом, выбором неподходящего метода лечения и т. д., как правило, заявляются вместе с требованием о возмещении вреда здоровью, нанесенного такой некачественной медицинской помощью (апелляционное определение СК по административным делам Верховного Суда Республики Хакасия от 14 апреля 2016 г. по делу № 33-1059/2016, апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 29 февраля 2016 г. по делу № 33-4065/2016, решение Костомукшского городского суда Республики Карелия от 18 августа 2015 г.). Также нередко за компенсацией морального вреда обращаются родственники граждан, умерших в результате врачебной ошибки (апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия от 22 ноября 2016 г. по делу № 33-2725/2016, решение Таганрогского городского суда Ростовской области от 25 апреля 2016 г.).
Однако взыскание компенсации возможно и в случае, когда врачебная ошибка не повлекла никаких последствий для здоровья лица, но причинила ему нравственные страдания. Об этом недавно напомнил ВС РФ, включив решение по соответствующему делу в обзор судебной практики № 4 (2016) (утв. Президиумом ВС РФ 20 декабря 2016 г.). Рассмотрим данное дело подробнее.
Фабула дела
КРАТКО
Реквизиты решения: Определение СК по гражданским делам ВС РФ от 28 июня 2016 г. № 77-КГ16-3.
Требование заявителя: Присудить компенсацию морального вреда, причиненного сообщением недостоверной информации о положительном результате анализа на ВИЧ-инфекцию.
Суд решил: Факт причинения истцу нравственных страданий диагнозом, который впоследствии не подтвердился, является очевидным. Отказ от возмещения морального вреда в этом случае возможен, только если ответчик докажет отсутствие своей вины в допущенной ошибке.
В ходе обследования в городской больнице гражданину А. (истцу) был поставлен предположительный диагноз: туберкулез левого легкого. Согласно приказу соответствующего регионального управления здравоохранения все пациенты с подозрением на туберкулез обследуются на ВИЧ-инфекцию. В связи с этим 25 декабря 2014 года А. сдал соответствующий анализ крови, а 31 декабря ему позвонил сотрудник центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями (далее – Центр) и сообщил о положительной реакции на ВИЧ-инфекцию. В самом Центре, куда истец поехал в тот же день, ему разъяснили, что он заражен уже больше года. В связи с высоким риском заражения об этом известили жену А., причем еще до разговора с ним самим.
А., уверенный в том, что не является инфицированным, настоял на проведении дополнительного анализа крови в этом же Центре. Результаты обследования показали, что ВИЧ-инфекции у истца нет. Однако 15 февраля 2015 года к нему домой приехали три человека, представившиеся сотрудниками Центра, и вручили письменное уведомление о необходимости явиться в Центр отцу А., поскольку его самого не было дома. Свидетелями этого стали соседи истца. А. посчитал действия указанных лиц грубым вмешательством в свою частную жизнь и распространением ложной информации о состоянии здоровья против его воли. В результате истцу пришлось успокаивать отца и давать объяснения соседям. Все это, а также факт разрыва отношений с женой по причине сообщения ей недостоверной информации о заболевании причинило А. сильные моральные страдания, и он обратился в суд с иском к больнице и Центру (ответчикам) о возмещении морального вреда в связи с неверно поставленным диагнозом.
Тем не менее доводы истца не убедили районный суд. В ходе рассмотрения дела было установлено, что в день взятия крови у истца в больницу поступил гражданин Р., сообщивший о наличии у него ВИЧ-инфекции, в связи с чем образец его крови также был направлен в Центр на анализ. Но полученные свидетельские показания не дают оснований полагать, что контейнеры с кровью А. и Р. были перепутаны вследствие халатности медперсонала, посчитал суд. Так, представитель больницы сообщила, что кровь была взята разными медсестрами в разное время, а пробирки (контейнеры), в которые были помещены ее образцы, подписаны нестирающимся маркером, так что перепутать их невозможно. В Центр образцы крови были направлены одновременно – 26 декабря. Согласно показаниям одного из его сотрудников, в этот день из больницы было доставлено 24 образца крови пациентов для проведения анализа на ВИЧ-инфекцию. Одна проба оказалась положительной, и согласно направлению на анализ и маркировке контейнера данный образец принадлежал истцу. При этом контейнера с образцом крови Р. среди поступивших в Центр в этот день образцов не было.
Таким образом, на основании представленных доказательств не установлена вина конкретного сотрудника больницы или Центра в совершении неправильных или некомпетентных действий, которые привели к постановке ошибочного диагноза при проведении анализа крови истца, заключил суд. А виновность причинителя вреда, напомнил он, является одним из обстоятельств, которые обязательно должны быть установлены для взыскания компенсации морального вреда – наряду с фактом наличия физических или нравственных страданий лица и причинно-следственной связью между ними и действиями причинителя вреда (ст. 151 Гражданского кодекса, п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 20 декабря 1994 г. № 10).
В каких случаях медицинский работник может быть привлечен к уголовной ответственности, узнайте из Домашней правовой энциклопедии интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите бесплатный
доступ на 3 дня!
Также суд подчеркнул, что фактического вреда жизни или здоровью А. ошибочным диагнозом причинено не было, истец перенес только нравственные страдания в связи с получением им и его родственниками информации о наличии у него ВИЧ-инфекции. Сотрудники Центра должны были оповестить А. о его диагнозе, чтобы предотвратить распространение инфекции, – такая обязанность возложена на медработников законом (ст. 13 Федерального закона от 30 марта 1995 г. № 38-ФЗ "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)"). Более того, давая письменное согласие на исследование своей крови на ВИЧ, истец указал, что не будет предъявлять претензий к организации, проводящей тестирование, и медработникам, дающим консультации по его результатам, за выдачу ложноположительных и ложноотрицательных результатов тестирования, которые возможны в результате особенностей развития заболевания, а также свойств тест-систем.
Не нашел суд оснований и для взыскания компенсации морального вреда в связи с распространением конфиденциальной информации о состоянии здоровья истца. Установить лиц, приезжавших домой к А. и вручивших его отцу уведомление о необходимости посещения Центра, не удалось. Сотрудники Центра и больницы отрицали свое участие в этом и отмечали, что выезд к пациентам не входит в их должностные обязанности. Кроме того, представители Центра утверждали, что поскольку проведенный в тот же день повторный анализ крови истца опроверг положительную пробу, сведения о заражении истца ВИЧ-инфекцией не передавались в региональное управление Роспотребнадзора, что подтверждается полученным от него ответом. Напомним, обязанность медработников незамедлительно сообщить о каждом случае выявления инфекционной болезни или подозрения на нее установлена санитарно-эпидемиологическими правилами профилактики инфекционных и паразитарных болезней (СП 3.1/3.2.3146-13, на момент рассмотрения дела судом первой инстанции действовали СП3.1/3.2.1379-03, содержащие аналогичное требование). Таким образом, никаких дальнейших действий в отношении А. Центру предпринимать не нужно было, тем более посылать своих сотрудников к нему более чем через месяц после установления ошибочности диагноза.
На основании изложенного суд отказал А. во взыскании компенсации морального вреда. Суд апелляционной инстанции оставил данное решение без изменения (апелляционное определение СК по гражданским делам Липецкого областного суда от 2 ноября 2015 г.).
Позиция ВС РФ
ВС РФ с позицией нижестоящих судов не согласился. Он подчеркнул, что ошибочный диагноз был поставлен истцу не в результате ложноположительного тестирования, а из-за того, что на исследование поступил не принадлежащий истцу образец крови, маркированный его фамилией. Сам факт причинения истцу нравственных страданий сообщением о диагнозе "ВИЧ-инфекция" является очевидным, поэтому он вправе требовать компенсации морального вреда.
Суд напомнил, что ответственность за причинение вреда по общему правилу возлагается на его причинителя, если тот не докажет отсутствие своей вины (ст. 1064 ГК РФ).
Также действующим законодательством определено, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений, а суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела и какой стороне надлежит их доказывать, и может вынести на обсуждение обстоятельства, на которые стороны не ссылались (ст. 56 ГПК РФ).
Таким образом, суд должен был не отказывать истцу в удовлетворении иска на том основании, что вина Центра и больницы не доказана, а обязать последних представить доказательства отсутствия вины их сотрудников в том, что на контейнере с сывороткой крови, содержащей ВИЧ-инфекцию и не принадлежащей истцу, содержалась его фамилия, указал ВС РФ.
В связи с этим Суд отменил решение нижестоящего суда и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2016 г. № 77-КГ16-3).
Существует два разных термина, показывающих, что врачом в отношении пациента были предприняты неверные действия: врачебная ошибка и врачебное преступление. В обоих случаях алгоритм действий пациента одинаковый, но наказания, примененные к врачам, будут разные.
Существует два разных варианта компенсации :
- При небольшом ущербе
- При наличии полиса ОМС
Если у пациента есть сомнения в диагнозе
Если у пациента есть сомнение, что врач поставил верный диагноз, он должен забрать свою карту из медучреждения и ознакомиться с диагнозом. Затем ему необходимо пройти обследование как минимум у 2-х сторонних специалистов и получить их заключение.
Если заключения специалистов будут совпадать между собой и различаться с тем, что поставил лечащий врач, это повод для того, чтобы подозревать врача в ошибке. Эти заключения также используются, как доказательство для руководства клиники.
Важно : постарайтесь получить заключения известных клиник. Лучше всего, если одно заявление будет получено в государственной поликлинике, а другое - в частной.
- Заявление
- Заверенная копия медицинской карты или выписка из истории болезни
- Адрес медицинского учреждения, в котором проходило лечение
- Диагноз, который был поставлен
- Ф.И.О. лечащего врача
- Какой ущерб был нанесен
Отправьте документы в страховую компанию
Собранные документы и доказательства необходимо передать в страховую компанию. Компания вместе с пациентом передаст все материалы руководству клиники.
Поступившее заявление рассматривается руководством клиники в течение 10 дней.
Если факт ошибки врача будет доказан, то по обоюдному согласию руководства клиники и страховой компании и пациента будет назначена сумма компенсации материального вреда.
Решение о выплате оформляется специальным приказом руководителя медучреждения. В документе указывается сумма компенсации и сроки ее получения пациентом. Копия приказа выдается пациенту.
В том случае, если у руководства клиники и страховой компании и пациента появляются разногласия в том, имела ли место врачебная ошибка, руководством клиники, принесшей ущерб пациенту, назначается медицинская экспертиза. Ее результаты могут быть оспорены в суде любой из сторон.
В случае отказа
Если руководство клиники отказывается идти навстречу пациенту, то он может обратиться в суд либо самостоятельно, либо с привлечением страховой компании, которая поможет составить исковое требование и отстоять право пациента на компенсацию.
Важно : помните, что в том случае, если решение суда будет вынесено в вашу пользу, все судебные издержки можно взыскать с ответчика.
Если вред был причинен частной клиникой
Если пациент недоволен качеством предоставленных услуг (неудачная пластическая операция, некачественно оказанные стоматологические услуги) , он может написать официальную претензию к руководству клиники с требованием вернуть деньги или провести повторное лечение на основе 29 статьи "Закона о защите прав потребителей".
В случае отказа руководства клиники возмещать ущерб, пациент может обратиться в суд.
Если же был причинен серьезный моральный и материальный вред здоровью, то можно сразу написать заявление в прокуратуру или обратиться напрямую в суд. Воспользуйтесь услугами адвоката.
Важно : помните, что в том случае, если решение суда будет вынесено в вашу пользу, все судебные издержки можно взыскать с ответчика.
Если была разглашена врачебная тайна
Если врачебная тайна была разглашена медицинским работником, то вы можете потребовать компенсации морального вреда. Последовательность шагов будет такая же, как и выявлении врачебной ошибки или врачебного преступления.
Разглашение врачебной тайны без согласия пациента или его законного представителя допускается в следующих случаях :
- В целях обследования и лечения гражданина, не способного из-за своего состояния выразить свою волю
- При угрозе распространения инфекционных заболеваний, массовых отравлений и поражений
- По запросу органов дознания и следствия, прокурора и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством
- В случае оказания помощи несовершеннолетнему в возрасте до 15 лет (для больных наркоманией - до 16 лет) и для информирования его родителей или законных представителей
- При наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий
- В целях проведения военно-врачебной экспертизы в порядке, установленном положением о военно-врачебной экспертизе
Читайте также:
