Из-за внутриутробной инфекции умер ребенок

Ребенок умер, тело исчезло. Врачи ни в чем не виноваты

Краснодарский Следственный комитет не стал возбуждать дело по факту смерти новорожденного сына Оксаны Евдощенко. Через три месяца после смерти тело ребенка так и не найдено, что похоже на сокрытие следов. Кубанские же медики назвали причиной смерти новорожденного некую инфекцию, что опровергается медицинскими документами.

Оксана Евдощенко

Где у них сердце?

Восьмого августа, в день поступления в роддом, Оксане сделали КТГ —исследование, определяющее сердечные ритмы плода и сокращения матки. Из 10 баллов Оксана с Валерчиком набрали семь, что считается весьма хорошим результатом. Отличный результат был и на УЗИ. Никаких проблем не выявила и доплерометрия — ультразвуковое исследование, определяющее кровоток плода и мамы.

А заведующий родильным отделением Александр Котельников заявил, что ребенок погиб из-за внутриутробной инфекции: в феврале, на 16-й неделе беременности, у Оксаны был насморк и бронхит (рентген же показал полное отсутствие проблем с легкими — копия заключения есть в редакции). Эксперты, изучившие результаты анализов, свидетельствуют: во время беременности инфекции находились на уровне, который не мог стать причиной смерти ребенка.

Справка о рождении мертвого ребенка

Следствие ведут колобки

Между тем беременность Оксаны сопровождалась тревожными сигналами: возраст роженицы — 37 лет, крупный плод, сердцебиение плода с нормального изменилось на слабое и не восстанавливается, роженица говорит о резком ухудшении самочувствия и скачущем давлении. Врачи были обязаны уделить ей повышенное внимание, стимулируя роды. Но не уделили.

Нет тела — нет дела

Ранним утром после родов заведующий дал подписать Оксане, еще не отошедшей от шока, заявление о захоронении ребенка за счет государства (обычно врачи на это идут неохотно). Ее зачем-то держали в роддоме 9 лишних дней. Оксана выписалась 27 августа и сразу позвонила в патологоанатомическое бюро. Врач Екатерина Усачева сказала ей, что ребенка похоронили в тот же день, 27 августа, на Славянском кладбище Краснодара.

Оксана примчалась на кладбище, где ей сообщили, что захоронения не было. Тогда она бросилась обзванивать городские ЗАГСы и везде слышала: умерший ребенок по документам не проходил. Лишь после третьего звонка в ЗАГСе Центрального округа признались: да, зафиксировано мертворожденное дитя. Соответствующую справку Оксана получила с большим трудом. Но и после этого ни полиция, ни кубанский минздрав исчезнувшее тело ребенка искать не стали.

По законам зла

Трехлетнему Саше Казанцеву провели несложную и успешную операцию под общим наркозом. То, что малыш долго не приходит в себя и хрипит, врачей не насторожило. А потом было поздно. За эту смерть тоже никто не ответил. Как и за смерть трехлетнего Сережи Сазонова: при удалении миндалин началось обильное кровотечение, конкретные причины которого кубанский минздрав скрывает до сих пор. Все три смерти произошли в краевой детской больнице.

Никто не понес уголовной ответственности и за смерть шестиклассника Виталия Пасечного в Славянске-на-Кубани. Он получил перелом височной кости, но его не стал осматривать ни нейрохирург, ни окулист. Мальчик несколько часов оставался без врачебной помощи… и умер. В том же Славянске-на-Кубани новорожденному Вите Панасенко сделали прививку толстым шприцем. Когда распухла рука, ее вскрыли, и малыш без присмотра медперсонала истек кровью. Но снова уголовное дело окончилось ничем.

Мать ищет виновных в гибели новорожденного сына. 33-летняя Виктория Аратова подала в суд на Государственную Новосибирскую областную клиническую больницу - она утверждает, что ее мальчик, проживший девять дней, умер в роддоме из-за недобросовестности медперсонала.

Коротенькую "биографию" умершего ребенка Виктория изложила на нескольких бумажных страничках. Судя по этим записям, молодой женщине не в чем упрекнуть себя - она тщательно готовилась к беременности, обратившись к врачам еще до ее наступления. Забеременев, наблюдалась с первых дней. Неоднократно проходила ПЦР-диагностику на все инфекции ("плод не страдает, лечения не требуется" - цитирует она заключения инфекциониста). Неукоснительно выполняла рекомендации врачей. В общем, делала все, чтобы родить здорового ребенка. Почему ее старания оказались напрасными, Виктория не понимает до сих пор.

- За день до родов мне сделали УЗИ, все было в норме, - рассказывает она. - Десятого октября я родила мальчика весом четыре с половиной килограмма. Мне сказали, что с сыном все хорошо, и приложили к груди. Но уже через час, судя по той же истории болезни, ему был выставлен диагноз - внутриутробная инфекция неуточненной этиологии, двухсторонний конъюнктивит.

Три следующих дня мальчик провел в боксе детской комнаты - через капельницу ему вводили антибиотик. Кроме того, новорожденному был сделан рентген грудной клетки, не выявивший пневмонии. Наконец, вечером 13 октября ребенка отдали матери - дежурный врач нашел, что его состояние удовлетворительное. "В дальнейшем ни врач, ни медсестра ни разу не приходили к нам в палату, и я не была предупреждена о том, что лечение продолжается, - говорит Виктория. - Хотя в истории болезни написано, что антибактериальная терапия продолжалась даже ночью".

Утром сын затемпературил, и его снова забрали в бокс. Виктория утверждает - крохе пытались сбить температуру, оставляя раздетым на пеленальном столе. По ее словам, в боксе малыш провел почти двое суток, и только в час ночи 15 октября к нему вызвали врача отделения патологии новорожденных и реаниматолога. "После осмотра сына забрали в отделение патологии, заявив, что это нужно было сделать давно, - говорит Виктория Аратова. - На следующие сутки у него обнаружили пневмонию, перевели в реанимацию, а утром 19 октября он умер".

По мнению специалистов облбольницы, они сделали все возможное для спасения малыша. А причина его смерти - сепсис, возникший из-за глубокого поражения органов внутриутробной инфекцией, передавшейся ребенку от матери.

- Я считаю, что шанс у новорожденного был, - возражает представитель Виктории Аратовой, врач и юрист медико-страхового права Валерий Иевлев. - Даже если допустить, что он действительно был инфицирован внутриутробно, ребенок мог бы выжить при условии своевременной диагностики и правильного выбора лечения.

Кто прав, будут решать эксперты, - Виктория и ее представители настаивают, чтобы экспертизу проводили в Томске или Тюмени. Мать уверена, что ни о какой внутриутробной инфекции речи и быть не может - в первые минуты после родов у нее брали пуповинную кровь специалисты Института клинической иммунологии СО РАН. По их заключениям, кровь была стерильна.

Александр Шаклеин, главный акушер-гинеколог департамента здравоохранения Новосибирской области:

- Смерть ребенка - всегда трагедия, и для врачей в не меньшей степени, чем для родителей. Ведь мы стараемся спасти каждого пациента, использовав для этого все имеющиеся возможности.
Мама утверждает, что она была здорова, а ребенок погибает от внутриутробной инфекции. Возможно ли такое? Возможно, но только в одном случае: если беременная женщина не знает о том, что у нее есть некая инфекция, представляющая угрозу для будущего ребенка. В данном же случае, как свидетельствует медицинская документация, будущая мама трижды в течение срока беременности проходила стационарное лечение. И по данным представленной документации есть подтверждения того, что у пациентки имелись признаки урогенитальной инфекции, угрожающего самопроизвольного выкидыша и родов, по поводу которых она проводила соответствующее лечение.

Когда у новорожденного в течение первых двух часов жизни проявляется конъюнктивит (воспаление слизистой оболочки глаз), это признак реализации внутриутробной инфекции. Наиболее точно диагноз "внутриутробная инфекция" можно подтвердить или опровергнуть только после морфологического изучения различных тканей, а исследование крови является вспомогательным и не абсолютно достоверным методом диагностики. В частности, исследуются ткани плаценты - "детского места", органа, осуществляющего связь между организмом матери и плода в период внутриутробного развития. Серьезные изменения в плаценте, обнаруженные патологоанатомами в данном случае, могут быть вызваны именно инфекционным агентом.

Говорить о том, что диагноз поставлен не вовремя и лечение начато с опозданием, некорректно. Лечить малыша в Областном перинатальном центре начали сразу же, как только у него были обнаружены признаки инфекции, то есть с первых суток жизни. Терапия продолжалась постоянно, врачи применяли разные методы с учетом состояния ребенка, которое то нормализовалось, то ухудшалось.
Вообще, давая оценку работе врачей, следует учитывать, что все люди имеют одинаковую анатомию и физиологию, но каждый человеческий организм уникален. И предсказать течение болезни у конкретного пациента не всегда представляется возможным. В этом - сложность медицины и ее принципиальное отличие от работы с механизмами, где все действия четко укладываются в определенную схему.

Беременность у женщин часто наступает на фоне хронической инфекции, причем носителями ее бывают как мать, так и отец. Коварство инфекции в том, что она может никак себя не проявлять, не вызывать беспокойства до тех пор, пока ее что-то не спровоцирует на активность. У людей с сильным иммунитетом и людей с иммунитетом ослабленным изначально может быть один и тот же инфекционный фон, но один болеет, а другой - нет. Сегодня ваши анализы хорошие, а завтра болезнь вдруг себя проявит.

К сожалению, детей с внутриутробной инфекцией рождается много, и часть из них погибает. Организм малыша еще настолько слаб, что не в силах справиться с такой агрессией. И даже сильные лекарства не всегда помогают в этом.

Справка "РГ"
В Новосибирской области за девять месяцев текущего года мертвыми родилось 44 ребенка, в прошлом году 43, в 2006 году - 46 детей. У 55 процентов из них обнаружены признаки внутриутробной инфекции. Еще один печальный показатель - ранняя неонатальная смертность, то есть гибель ребенка в течение первых семи суток после рождения. В 2006 году умерло 42 ребенка, в 2007 году - 35 детей, с начала этого года уже 43. У каждого пятого из них причиной смерти стала внутриутробная пневмония, причем, у двух процентов - генерализованная внутриутробная инфекция, то есть тотальное поражение всех органов.

В Азово Омской области молодая мама потеряла новорожденного ребенка. Десятого марта у 22-летней Оксаны родился долгожданный сын. Девушка успела побыть с малышом два часа, потом его забрали. Больше живым она его не видела. В трагедии родители винят медперсонал роддома. Дежурившая в тот день врач из-за переживаний сама потеряла ребенка.

После двух экспертиз следствие установило причину смерти — внутриутробная пневмония. Оксана недоумевает — врачи просмотрели болезнь во время беременности или ее заразили в больнице. Пока родители не получили от больницы никаких документов. Пара подозревает, что их оформляют задним числом.

— Во время беременности жена сильно простудилась, но рожала уже абсолютно здоровая. А в документах больницы написано, что у нее на 13-й неделе выявлена внутриутробная инфекция. Почему тогда ничего не предпринималось, не назначили вообще никакого лечения? Опять же сказали, что малыш родился абсолютно здоровым. То есть его заразили внутрибольничной инфекцией? Почему тогда не принимали экстренных мер, чтобы реанимировать? В каком случае — в первом или втором — нас обманули?

У пары накопилось много вопросов, на которые им не торопятся давать ответы. В больнице перед ними не извинились. Вместо слов сочувствия убитые горем родители услышали упреки.

— Медики устроили нам травлю. Главврач требовал, чтобы мы забрали заявление. Заявлял, мол, вам еще в Азово жить, все равно рожать в следующий раз ко мне придете. Врачи же еще и от меня требовали извинений за то, что предала историю огласке. А я хочу понять. Я видела своего ребенка, он лежал здоровый, а потом умер. Почему?

Мария Иванникова рассказала, что произошло в тот день. Она опытный врач с девятилетним стажем. Случившееся стало трагедией и для нее. Женщина пытается понять, в чем ошиблась и можно ли было спасти ребенка. Из-за стресса она потеряла своего собственного.

— Я до сих пор в шоке. Постоянно думаю, что я могла сделать не так, где ошиблась. Ведь анализы у мальчика были нормальные. А через 3,5 часа я заметила, что у него синюшная голова. Тогда я списала все на неврологию. Подумала: мама его немного зажала во время родов. Отнесла младенца в специальную кислородную палатку. И вроде бы все прошло. Была небольшая одышка, но в пределах допустимого. Потом меня сменила на дежурстве другая врач, и уже утром ребенку стало резко хуже. Появились хрипы, через час снизилось насыщение организма кровью.

Реанимационная машина из Омска, по словам врача, не успела бы доехать вовремя. Азовская больница связалась с коллегами из областного центра для консультации.

— Мы в таких случаях постоянно поддерживаем связь с Омском, нас инструктировали по телефону. Город принимает решение о выезде бригады. После кислородной палатки ребенку визуально стало лучше. А потом все развивалось стремительно.

Мария считает, что ребенок не мог заразиться в больнице. В таком случае, получается, гинеколог просмотрела внутриутробную инфекцию, но и это Иванникова отрицает.

— Это точно не больничная инфекция, для ее развития требуется более трех суток. Уже на последних сроках беременности мама вместе со старшей дочерью переболели ОРВИ. Вероятно, была внутриутробная инфекция. Я знаю только, что младенец умер от внутриутробной инфекции, от пневмонии. Еще раз хочу принести семье соболезнования.

Главный врач Азовской центральной больницы Павел Вейних прокомментировал ситуацию. Он заявил, что женщина сама виновата в смерти ребенка. Она лежала на сохранении, но отпросилась домой к заболевшей дочери. По словам медика, от нее Оксана и заразилась, а персонал его больницы сделал все от него зависящее.

В Ингушетии спустя год после смерти роженицы и ее ребенка в Малгобекской центральной районной больнице возбуждено уголовное дело против бывшей заведующей родильным отделением. Подобный случай в клинике — далеко не первый, напоминают родственники пострадавших женщин и правозащитники.

2015 год. Залина Харсиева

25-летняя жительница Ингушетии Залина Харсиева поступила в приемный покой родильного отделения Малгобекской центральной районной больницы в три часа ночи 28 августа 2015 года. Находившаяся на 36-37 неделе беременности женщина пожаловалась дежурному акушеру-гинекологу на тянущую боль внизу живота и в пояснице. Врач, осмотрев беременную, решил, что необходимости в срочной госпитализации пациентки нет, вколол ей папаверин, рекомендовал принимать спазмолитики и отпустил домой.

Спустя два часа Залину вновь привезли в больницу — боль в животе усилилась. Дежурный врач вновь осмотрел пациентку и на этот раз не услышал сердцебиения плода. Харсиевой экстренно сделали кесарево сечение, однако ребенок был уже мертв. После извлечения тела мертвого мальчика пациентке удалили матку и яичники. Залину перевели в реанимацию, где 5 сентября она, не приходя в сознание, скончалась.

После смерти пациентки акушер-гинеколог, проводивший первичный осмотр Харсиевой, была отстранена от должности, а управление Следственного комитета по Ингушетии начало проверку. По словам адвоката Рустама Мацева, представляющего интересы семьи Харсиевой, позже дежурный врач стала фигурантом уголовного расследования. Дело против еще двух сотрудников больницы было выделено в отдельное производство. Кроме того, спустя год после смерти пациентки против бывшей заведующей родильным отделением Малгобекской ЦРБ Бэллы Боковой было возбуждено дело о причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей (часть 2 статьи 118 УК).

На основании материалов уголовного дела, данных вскрытия и больничной документации специалисты из Отделения судебно-медицинских исследований экспертно-криминалистического отдела СУ СК по Татарстану провели судмедэкспертизу.

Согласно документам, изъятым в больнице, Харсиева иногда пропускала дни амбулаторного осмотра; сотрудники клиники обследовали ее на дому. Последний раз Зарина посетила женскую консультацию 20 июля. Тогда патологий плода или нарушения кровотока выявлено не было. Анализы на гепатит В, гепатит С, ВИЧ и сифилис были отрицательными.

Причиной смерти ребенка Залины стало преждевременное отслоение нормально расположенной плаценты, спровоцировавшее кислородное голодание плода. Однако своевременные клинические исследования могли бы выявить патологию и тем самым предотвратить как гибель плода, так и массивное кровотечение, открывшееся у роженицы, считают эксперты.

Основываясь на истории болезни, специалисты выяснили, что с момента второго обращения женщины в больницу до начала операции прошло более двух часов. За это время женщина потеряла больше двух литров крови. Геморрагический шок и кровопотеря, по заключению экспертов, спровоцировали сердечно-сосудистую и дыхательную недостаточность.

Между тем, сообщения о халатности врачей родильного отделения центральной больницы Малгобека поступали в правоохранительные органы на протяжении нескольких лет, однако ни одно из них так и не было расследовано.

2009 год. Хава Тангиева

Жительница Малгобека Хава Тангиева впервые забеременела в 2009 году. Она встала на учет в женской консультации Малгобекской центральной районной больницы и на протяжении девяти месяцев наблюдалась у врачей. На раннем сроке Тангиева попала в стационар из-за угрозы выкидыша, однако медики заверили, что риск потерять ребенка при родах невелик. Все дальнейшие обследования показывали, что плод развивается нормально.

По словам Тангиевой, более семи часов никто ее не осматривал и никаких анализов у нее не брал, хотя живот по-прежнему сильно болел. Около двух часов дня пациентку осмотрел заведующий гинекологическим отделением больницы Хасан Шадиев. Он не нашел у ребенка каких-либо патологий. Врач Лолита Мержоева также заверила Хаву, что с плодом все в порядке. И хотя врач призналась, что обеспокоена выделением мутных околоплодных вод, письменно оформлять свои подозрения она не стала.

В шесть часов утра 11 декабря Тангиевой сделали кесарево сечение. Врачи достали тело мертвого мальчика без видимых патологий.

Лишь на четвертые сутки Хаву осмотрел хирург. Он же сообщил, что матку и яичники ей придется удалить, но пациентка наотрез отказалась от операции. Тогда врачи пообещали провести только санацию брюшной полости — почистить гнойные выделения. 17 декабря, после операции, Шадиев сообщил пациентке, что у нее была удалена матка и яичники. 30 декабря Танигиеву в удовлетворительном состоянии выписали из больницы.

Хава уверена, что ее сын погиб в результате неквалифицированных действий врачей: медики игнорировали все ее жалобы на самочувствие и некачественно провели обследования. По ее заявлению управление СК республики несколько раз начинало расследование против врачей больницы, однако каждый раз по неизвестным причинам оно приостанавливалось. После многочисленных жалоб Тагиевой, врачи получили дисциплинарные взыскания. Вскоре бывшая пациентка обратилась в суд с иском против Малгобекской ЦРБ.

Медики пояснили, что причиной гибели ребенка стала внутриутробная асфиксия. Из-за недостатка кислорода сердечная деятельность младенца была нарушена, а из кишечника начал выделяться меконий (первородный кал), который примешался к околоплодным водам. Поскольку кислородное голодание было продолжительным, плод начал втягивать загрязненные воды, меконий попал в легкие, и ребенок задохнулся.

Подтвердить или опровергнуть поставленный в больнице ребенку диагноз не удалось. Как пояснил на суде следователь Киев, проводивший расследование по заявлению Тангиевой, он не смог исследовать плаценту и изъятые у нее внутренние органы, не помогла и эксгумация тела ребенка, проведенная только через 11 месяцев после его смерти. Тем не менее, судмедэксперты отметили, что если диагноз был поставлен верно, то младенца можно было спасти при немедленном врачебном вмешательстве.

Кто именно расписался в разрешении на удаление матки у пациентки, так и не выяснилось. При этом на медицинской карте заявительницы в ходе почерковедческой экспертизы были обнаружены следы замазки, исправлений и отслоения листов.

По итогам рассмотрения дела Малгобекский районный суд встал на сторону Тангиевой, присудив ей 200 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. Позднее суд апелляционной инстанции увеличил выплату до 1 млн рублей.

2007 год. Макка Досхоева

Макка и Руслан Досхоевы из Малгобека, родители двух здоровых дочерей, несколько лет мечтали о рождении сына. В 1999 году Макке пришлось прервать внематочную беременность, и несколько лет она не могла зачать. Женщина узнала, что вновь ждет ребенка, в 2007 году и тщательно подготовилась к его появлению: купила коляску, кроватку, одежду для новорожденного и первые игрушки.

В ранний период беременности 38-летняя Досхоева наблюдалась в Сунженской районной больнице. На 12-13 неделе врачи установили, что у пациентки есть риск выкидыша, поэтому с 5 по 14 февраля Макка находилась на стационарном лечении. 23 мая она вновь попала в больницу и на этот раз две недели провела в отделении патологии беременных Малгобекской больницы. Когда ее состояние улучшилось, Макку выписали, выдав направление в родовое отделение.

26 июля 2007 года Досхоева, находясь на 38-39 неделе беременности, вновь стала жаловаться на самочувствие и снова оказалась в больнице. Заведующая родовым отделением Бэлла Бокова осмотрела беременную и, проведя УЗИ, сочла состояние пациентки удовлетворительным. Макка осталась в больнице под наблюдением, а спустя два дня поняла, что ребенок перестал двигаться. После обследования стало понятно, что плод погиб. Врачи искусственным путем вызвали у нее роды и достали мертвого мальчика с тугим четырехкратным обвитием пуповины вокруг шеи.

После операции пациентка жаловалась врачам на сильную тошноту, головокружение и кровяные выделения. Как стало известно позднее, у Досхоевой была нарушена целостность матки. По ее словам, только спустя шесть часов после родов, когда пациентка потеряла почти литр крови, врачи провели консилиум. Они убедили Досхоеву в необходимости удалить матку. Времени на обдумывание у нее не было, и женщина согласилась. Тем не менее, говорит она, операция по непонятным причинам врачами была отложена еще два часа. Ее начало, утверждают родственники Досхоевой, совпало с перебоями электроснабжения больницы. Кроме того, в медицинском учреждении не хватало крови для переливания.

Позже было установлено, что в ходе операции по удалению матки врачи травмировали кишечник Досхоевой. В последующие после операции дни состояние пациентки продолжало оставаться тяжелым. Высокая температура, рвота и слабость не проходили. Боли в низу живота и в пояснице только усилились. Ее состояние врачи оценивали как крайне тяжелое. Женщине вновь понадобилось хирургическое вмешательство.

Пока Досхоева находилась в больнице, она перенесла бронхопневмонию и другие заболевания, которых у нее не было до проведения операции. У нее были диагностированы каликоэктазия обеих почек, деформация желчного пузыря, острая анемия тяжелой степени. Кроме того, по итогам УЗИ, у пациентки были диагностировано патологическое увеличение печени, острый холецистит, а также скапливание жидкости в малом тазу. Все эти болезни появились после проведенных в больнице операций, утверждает Макка.

Жительница Ингушетии уверена, что в смерти ребенка и ее заболеваниях виноваты врачи. Они не составили индивидуальный план наблюдения, не установили причину угроз выкидыша, а также не обследовали беременную на инфекции, передающиеся половым путем.

После выписки Досхоева обратилась в правоохранительные органы, и 19 января 2011 года СК возбудил дело по факту причинения тяжкого вреда здоровью вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (часть 2 статьи 118 УК). Тем не менее, расследование дела так и не было завершено.

Кроме того, Досхоева утверждает, что помимо неоказания помощи, врачи самовольно вносили исправления в ее медицинскую карту, что подтверждено в ходе почерковедческой экспертизы. Макка обратилась в суд с исковым заявлением.

Как и в случае Тангиевой, Малгобекский районный суд частично удовлетворил иск Досхоевой и присудил ей 150 тысяч рублей компенсации. Апелляция по гражданскому иску будет рассмотрена 29 сентября.

Адвокат Рустам Мацев, представляющий интересы Тангиевой, Досхоевой и овдовевшего супруга Харсиевой, отмечает, что уголовные дела по заявлению Тангиевой и Досхоевой были замяты следственными органами.

Определить точную причину смерти ребенка Макки Досхоевой, говорит Мацев, уже невозможно — следователи слишком поздно начали проводить расследование. Из многочисленных экспертиз, результаты которых не всегда совпадают, сложно сделать вывод о непосредственной причине гибели плода, говорит Мацев. Тем не менее, все эксперты говорят о том, что медицинская помощь была ненадлежащей, меры были приняты неадекватные, и это в конечном итоге привело к гибели плода и развитию осложнений у пациентки, объясняет адвокат.

Гнездилова отмечает, что республиканское управление СК возбудило дело только по факту смерти Харсиевой, о возбуждении дела о смерти плода речи пока не идет.

Отец Хавы Тангиевой Борис Евлоев намерен продолжить судебные тяжбы с российскими властями. В 2011 году он обращался в администрацию главы республики Юнус-бека Евкурова, однако расследование дела против больницы так и не возобновилось.

Раз в неделю наши авторы делятся своими впечатлениями от главных событий и текстов