Крути колесо получай подарки вирус

Эпидемиологам еще предстоит понять, почему в США эпидемия развивалась именно так, но про основные факторы уже можно говорить. Для Америки таким фактором оказалась ее невероятная динамичность. Это страна высочайшей связности, что видно по авиационному трафику. Один человек может за неделю побывать в пяти аэропортах. Нью-Йорк — олицетворение этой динамичности, город с несколькими аэропортами, развитым общественным транспортом, многонациональный. Американцы много путешествуют и по миру: оказалось, что в январе, уже во время эпидемии, прямиком из Китая прилетели почти 400 тыс. человек. Сначала их не проверяли, а потом проверяли выборочно. Уже после запрета полетов из Китая множество пассажиров прилетали в США из Европы. Так что из-за своих особенностей передачи этот коронавирус угрожает открытым обществам.

Еще одним существенным фактором стало опоздание с началом массового тестирования. Когда Китай выложил в открытый доступ генетическую последовательность вируса, к выпуску своего официального теста приступил CDC — Центр по контролю и профилактике заболеваний, уполномоченное государственное агентство. Одновременно, что не запрещено, наладили тестирование университетские клиники по всей стране: по закону они не имеют права продавать тесты, но для своих больных могут их делать. Тест CDC был произведен и разослан по лабораториям, но выяснилось, что он не работает, точнее работает, если убрать из него один лишний компонент. Проблему можно было быстро решить, но ситуация в стране ухудшалась и был объявлен режим ЧП. А при этом режиме действуют особые правила: никто не может ничего тестировать без специального разрешения FDA (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов). Получилась патовая ситуация: с одной стороны, тест CDC не работает, с другой — университетским клиникам запретили проводить свои тесты и даже исправлять неработающий тест CDC. По той же причине США не могли купить немецкий тест. Так страна потеряла две-три важнейшие недели на старте эпидемии. Сейчас массовое производство тестов налажено, но болезнь уже очень широко распространилась и контролировать ее чрезвычайно сложно.

Нью-Йорк, к сожалению, повторяет сценарий самых тяжелых очагов коронавируса в Италии. Система здравоохранения не справляется с наплывом больных и не может оказать помощь всем нуждающимся. Но если в Италии смертность до сих пор сконцентрирована в возрастных группах риска, то в США она отражает экономическое и расовое неравенство. Смертность среди афроамериканцев и латиноамериканцев почти вдвое выше, чем среди белых. Возможно, потому, что они живут в более густонаселенных районах, чаще пользуются общественным транспортом, работают там, где вокруг люди. В их семьях чаще живут сразу несколько поколений. У них больше хронических болезней и меньше возможностей обратиться к врачам из-за отсутствия страховки. Сейчас медицинская поддержка расширена для всех слоев населения. Пациентов с COVID-19 лечат и без страховки, правительство оплатит расходы напрямую госпиталям в рамках пакета экономической помощи.

В итоге всю мощь американской науки и медицины мобилизовали на борьбу с коронавирусом. Начался беспрецедентный по открытости обмен информацией. Все учатся на ходу, врачи советуются в блогах. Нет времени для обычной научной дискуссии в виде статей и препринтов, хотя они выходят тоже. Ведутся испытания известных, уже одобренных или почти одобренных для использования на людях лекарств с целью перепрофилирования на лечение COVID-19. Времени на испытание новых пока нет. Две вакцины вошли в стадию клинических испытаний. Огромную роль здесь играют NIH — Национальные институты здоровья, главная научно-медицинская структура США с бюджетом $30 млрд.

Многие коллективы, которые занимались другими вопросами, перепрофилируются для борьбы с эпидемией. Мой собственный коллектив в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл в последние годы не занимался вирусной тематикой, но сейчас переключился на эти работы. Мы ищем, как эффективнее доставлять лекарства к тем органам и тканям, где они требуются, уменьшая дозу и риск для организма. Исследования, связанные с коронавирусом, — единственные работы, которые сейчас можно вести в университете, все остальное закрыто.

Жизнь, скорее всего, не станет прежней вплоть до внедрения вакцины, но мы научимся жить с этим вирусом. Важно найти наиболее эффективную медицинскую и эпидемиологическую стратегию. Люди думают, как потенциально снизить заболеваемость. Например, главный инфекционист США Энтони Фаучи уже заявил, что Америке придется научиться жить без рукопожатий.

Главный урок состоит в том, что ни Америка, ни мир, за исключением азиатских стран, наученных горьким опытом ТОРС, оказались не готовы к пандемии такого масштаба. И это несмотря на то, что о риске пандемий говорили вирусологи, о них снимали фильмы.

Ясно, что нужно будет изменить подход к запасам критического оборудования, защитного и медицинского, на случай пандемий. Ясно, что необходима система быстрой, надежной и массовой диагностики. Но все предсказать невозможно, и нужен другой подход к оценке рисков, как локальных так и глобальных, возможно на основании анализа больших данных и возможностей ИИ. Задача тут такая же, как при поиске террористов, — научиться слушать информационный шум и выявлять первые случаи болезни еще до распространения. Для этого важно иметь свободу обмена информацией между государствами в области значимых рисков. Сокрытие критической информации об эпидемии — это преступление против человечества. Мы наказываем за допинг на Олимпиаде, а в данном случае вред гораздо больше. Очевиден и вред от изоляционизма — необходимо сотрудничество ученых и врачей по всему миру. Кооперация и защита интеллектуальной собственности — это вещи совместимые, государства должны не наказывать, а стимулировать ученых за сотрудничество в области здравоохранения.

Хорошо, если после пандемии изменится отношение к медицине и к науке в целом. Здравоохранение должно сильно измениться и в Европе, и в Америке, и, я надеюсь, в России. Сам характер эпидемии коллективный, эта катастрофа очень наглядно всем показывает, что наше здоровье зависит от здоровья окружающих. И до эпидемии на американских предвыборных дебатах горячо обсуждалась реформа здравоохранения, которая расширила бы доступ граждан к медицинской помощи, а теперь поддержка реформы только возрастет. Многие политики вынуждены будут изменить свои взгляды.

До пандемии наиболее радикальные предложения демократов в области всеобщего здравоохранения казались нереалистичными из-за своей невероятной дороговизны: десятки триллионов долларов в течение десятилетия. Однако сегодня с учетом уже принятых из-за пандемии стимулирующих мер (более $2 трлн) такие суммы уже не кажутся совсем невозможными. И хотя у демократов на праймериз победил более умеренный в плане расходов Джозеф Байден, я уверен, что здравоохранение станет одной из основных наряду с экономикой тем в его противостоянии с президентом-республиканцем Дональдом Трампом. И весьма вероятно, что эти вопросы соединятся друг с другом. Наукоемкое здравоохранение и медицинские технологии могут стать одним из факторов экономического роста и глобальной конкурентоспособности США в ближайшее десятилетие. Скорее всего, американцев не ждет шведский вариант государственного бесплатного здравоохранения, но охват базовой медицинской помощью должен расшириться.

Я уже ехал в Шереметьево, когда узнал, что в китайском городском округе Хэйхэ, который от Благовещенска отделяет только замерзший Амур (две страны расположены на расстоянии 750 метров друг от друга), зафиксировали первый случай заболевания коронавирусом. На самом деле, коронавирус нашли довольно далеко от границы, в уезде Суньу, который входит в состав Хэйхэ, но все равно как-то остро захотелось, чтобы аэроэкспресс просто встал, не доезжая до аэропорта.

Но аэроэкспресс не встал, самолет благополучно взлетел и приземлился. И вот, спустя почти восемь часов полета, я стою на набережной Благовещенска.

Передо мной, через реку, — двухсоттысячный городской район Айхуэй, входящий в состав Хэйхэ (его благовещенцы для простоты и называют Хэйхэ, хотя Хэйхэ — это почти двухмиллионный округ, включающий в себя сразу несколько населенных пунктов, расположенных друг от друга на расстоянии десятков километров. Ну Хэйхэ, так Хэйхэ). Отсюда Хэйхэ — это серое колесо обозрения, завод с огромной трубой, изрыгающей в небо клубы густого белого дыма, да десятки разновысотных многоэтажек, расположенных как будто в один ряд и из-за этого напоминающих полосы эквалайзера.

Слева от меня — две бесполезные сейчас понтонные переправы, грузовая и пассажирская, растянувшиеся двумя толстыми черными змеями по льду Амура. Зимой эти переправы — единственный способ перебраться на ту сторону (в межсезонье ходят судна на воздушной подушке, а летом работает паромная переправа). Еще недавно по понтонным мостам между Благовещенском и Хэйхэ каждые 30 минут с утра до вечера курсировали автобусы, набитые туристами и челноками (челночество тут до сих пор живо, несмотря на то, что каждый год уменьшается количество товара, которое можно бесплатно ввозить из Китая). Еще недавно китайские и российские дальнобойщики стояли на границе в очереди. Мы везли в Китай сою, мед, лес, молоко, муку, растительное масло, конфеты. А оттуда — овощи, фрукты, шмотки. Китайцы приезжали к нам за золотом, за тем же медом, мороженым. Кипела жизнь. Сначала от той жизни остался только временный коридор, он работал 1 и 2 февраля, и за это время в Россию вернулись 205 россиян, а в Китай уехали 99 китайцев. А теперь и временный коридор прекратил свою работу аж до 5 февраля. По местным меркам – это очень много…

И сейчас Хэйхэ в анабиозе из-за вируса. Со 2 февраля по решению властей там закрыты детские сады, школы и университеты, развлекательные центры, кинотеатры, салоны красоты, музеи и залы для игры в маджонг — в общем, почти все, кроме супермаркетов, аптек, сельскохозяйственных рынков и нескольких самых крупных гостиниц. В Хэйхэ запрещены любые массовые мероприятия, в том числе свадьбы, прекращена деятельность турфирм, там не ходят городские автобусы, жителям советуют общаться друг с другом по видеосвязи, а провизоры обязаны записывать имена всех, кто покупает в аптеках жаропонижающие препараты и лекарства от кашля.

В Благовещенске, на первый взгляд, все как обычно. Блага (именно так город называют местные), кажется, пытается игнорировать то, о чем уже месяц рассказывают все мировые СМИ. И это хорошо получается.

Первый человек в маске, встретившийся мне в Благовещенске, — кассир этой самой бургерной Лена.

— Руководство сказало это носить, — Лена улыбается только глазами из-за черной, под стать униформе, маски на лице. — Но вообще страха нет. Вам с говядиной или индейкой?

— Вируса не боюсь, — говорит женщина, стоя на двадцатиградусном морозе в сланцах на босу ногу с сигаретой в руке. — А в плане бизнеса — мы не особо связаны с Китаем. У нас заселяемость в гостинице китайских граждан была процентов десять. Щас их нет, но это никак не скажется — к нам, в основном, мальчики-спортсмены приезжают из области на соревнования. Ну и еще селятся те, кто к врачам приезжает: зубы или еще что там лечить.

— Да у нас все ориентировано на Китай! Из Хэйхэ постоянно приезжают люди — они любят наше золото. А теперь посмотрите — пусто все, — разводит руками крашеная блондинка Галина, продавщица одной из многочисленных (я насчитал около десяти) ювелирок на улице 50-летия Октября. Три ее коллеги в этот момент с улыбками до ушей окружают единственного и, кажется, случайного посетителя магазина — какую-то бабушку в старенькой шубе.

— Мы, конечно, не только для китайцев работаем, для нашего покупателя тоже, — закончив ностальгировать, уверяет меня Людмила. — Но вообще у нас 80–90 процентов покупателей — китайцы. Убытков пока не чувствуем, но в целом снижение идет. Вообще был уже период, когда тоже проблемы с границей были, но ничего, работали в обычном режиме.

Еще большие убытки, чем ювелирные магазины, судя по всему, несут турагентства.

— Убытки несем колоссальные, — рассказывает менеджер Ирина. — У нас из Благовещенска всего три направления: Вьетнам, Таиланд и Китай. В среднем где-то 35% всех туров идет в Китай.

После моего вопроса о том, что она думает по поводу коронавируса, Ирина закипает:

Этот материал вышел благодаря поддержке соучастников

Соучастники – это читатели, которые помогают нам заниматься независимой журналистикой в России.

Вы считаете, что материалы на такие важные темы должны появляться чаще? Тогда поддержите нас ежемесячными взносами (если еще этого не делаете). Мы работаем только на вас и хотим зависеть только от вас – наших читателей.

Читайте также: