Под стражей с туберкулезом

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1966 году и до своего задержания проживал в г. Калининграде Калининградской области.

A. Медицинская помощь во время содержания под стражей

7. 13 декабря 1999 г. заявитель был задержан и через два дня заключен в следственный изолятор N ИЗ-39/1 в Калининграде. По прибытии в изолятор он прошел флюорографическое обследование, которое не выявило признаков туберкулеза. 20 июня 2000 г. заявитель прошел еще одно флюорографическое обследование, которое также не выявило симптомов заболевания.

8. 16 января 2001 г. заявитель вновь прошел флюорографическое обследование, которое выявило туберкулезные изменения в левом легком. На основе этого обследования заявителю был поставлен диагноз: "инфильтративный туберкулез верхней доли левого легкого" (далее - туберкулез), и он был переведен в отделение туберкулеза легких медицинской части следственного изолятора, где он оставался до 28 января 2002 г.

9. Несмотря на запрос Европейского Суда о представлении полной медицинской документации заявителя, власти Российской Федерации представили только медицинские документы, составленные после 28 января 2002 г. Ссылаясь на справку, выданную начальником медицинской части управления исполнения наказаний по Калининградской области, власти Российской Федерации утверждали, что в изоляторе N ИЗ-39/1 заявитель прошел интенсивный курс противотуберкулезной химиотерапии, включавшей два неуказанных лекарства. Как следует из этой справки, в мае 2001 г. была зарегистрирована позитивная динамика в лечении заболевания. Однако 5 августа 2001 г. состояние здоровья заявителя серьезно ухудшилось. На осмотре фтизиатра 16 августа 2001 г. заявителю был поставлен диагноз: "острое респираторное заболевание". Ему было назначено "симптоматическое лечение". Флюорографическое обследование, проведенное 3 сентября 2001 г., выявило негативную динамику туберкулезного процесса, свидетельствующую об увеличении количества полостей распада. Врач поставил диагноз: "инфильтративный туберкулез верхней доли левого легкого в стадии распада, [наличие микобактерий туберкулеза (МБТ)], развитие туберкулезного процесса и гипотрофия 1-2 стадии". Согласно той же справке режим противотуберкулезного лечения, которое получал заявитель, был изменен с учетом ухудшения его состояния. Заявителю была назначена "инфузионная химиотерапия", включавшая ряд лекарств (изониазид, этамбутол и рифампицин) и детоксикационная терапия.

10. Извлечение из медицинской карты, составленное 26 июня 2003 г., свидетельствует, что ухудшение состояния заявителя в августе 2001 г. было связано с "нерегулярным приемом лекарств".

11. 28 января 2002 г. заявитель был выписан из медицинской части следственного изолятора с окончательным диагнозом: "инфильтративный туберкулез верхней доли левого легкого в стадии распада", и был направлен для дальнейшего лечения в Туберкулезную больницу N 5 в Калининграде. По прибытии заявителя в больницу дежурный врач сделал запись в его медицинской карте, отметив, что заявитель спокоен и собран, проявляет сильную решимость продолжать противотуберкулезное лечение. Заявитель не жаловался на качество лечения, предоставленного ему в туберкулезной больнице.

12. 11 ноября 2002 г., после ряда обследований медицинской комиссией экспертов, заявитель был признан инвалидом второй группы. В июле 2004 г. он перенес стабилизирующую торакопластику после интенсивного курса противотуберкулезной химиотерапии. Заявителю была рекомендована еще одна операция после его освобождения из-под стражи.

B. Условия содержания заявителя под стражей в изоляторе N ИЗ-39/1

13. С 15 декабря 1999 г. по 28 января 2002 г. заявитель содержался в изоляторе N ИЗ-39/1. Как утверждает заявитель, этот следственный изолятор был построен в 1929 году, и с тех пор ремонт в нем не проводился.

14. Согласно справкам, выданным 12 июля 2007 г. начальником изолятора и представленным властями Российской Федерации, заявитель содержался в девяти различных камерах, имевших площадь 7,8, 16,7, 17,4, 18,4 и 21 кв. м. В меньших камерах имелись два спальных места, в трех больших по размеру - четыре спальных места, в самой большой - пять спальных мест. Власти Российской Федерации указывали, что информация о точном числе заключенных, содержавшихся совместно с заявителем, неизвестна. Они также отметили, что заявитель постоянно имел отдельную кровать и постельные принадлежности.

15. Ссылаясь на информацию, предоставленную начальником изолятора, власти Российской Федерации также утверждали, что санитарные условия в камерах были удовлетворительными. В частности, власти Российской Федерации указали, что в камеры поступало достаточное естественное освещение и имелась вентиляция через окна размером 1,2 кв. м. Камеры не имели искусственной вентиляция. Каждая камера была оборудована унитазом, раковиной, водопроводным краном, деревянными скамьями и столом. Заключенные могли принимать душ раз в 7-10 дней не менее чем 15 минут. Чистые постельные принадлежности также выдавались раз в неделю. Камеры дезинфицировались. Заключенные имели право на ежедневную часовую прогулку во дворах площадью 12 кв. м, оборудованных деревянными скамьями и имевших односкатную крышу от дождя и снега. Власти Российской Федерации, ссылаясь на информацию, предоставленную начальником изолятора, также указывали, что заявитель получал питание "в соответствии с установленными нормами".

17. Заявитель также утверждал, что санитарные условия являлись ужасающими. Камеры кишели насекомыми, но администрация не предоставляла инсектицида. Стены в камерах были покрыты толстым слоем плесени. Со стен падали куски штукатурки. Заявитель отметил, что окна были закрыты металлическими жалюзи, которые препятствовали естественному освещению и поступлению свежего воздуха. Не ранее 25 ноября 2002 г., то есть намного позже его перевода в другой следственный изолятор, металлические жалюзи были устранены в соответствии с рекомендациями Министерства юстиции России. Невозможно было принимать душ, поскольку заключенным отводилось только 15 минут, и два-три человека должны были использовать один душ одновременно. Такая ситуация дополнительно усугублялась тем, что заключенные могли принимать душ раз в две недели. Заключенные должны были стирать и сушить свои вещи в помещении, что создавало чрезмерную влажность в камерах. Им также разрешалось курить в камерах. Туалет представлял собой зловонное отверстие в полу, отделенное от жилой зоны небольшой перегородкой, и распространял в камере неприятный запах. Заключенные не имели возможности уединения. Вся их жизнедеятельность - пользование туалетом, сон - осуществлялась на виду надзирателей или других заключенных. Туалетные принадлежности не предоставлялись. Пища была низкого качества и в недостаточном количестве.

18. Заявитель жаловался в различные российские органы, включая Уполномоченного по правам человека Калининградской области, на неудовлетворительные условия его содержания под стражей. 28 июня 2001 г. заявитель получил письмо от уполномоченного, в соответствующей части которого сообщалось следующее:

"Проверка, проведенная Уполномоченным по правам человека Калининградской области 25 апреля 2001 г. в следственном изоляторе, показала, что [на каждого заключенного] приходится менее 1 кв. м личного пространства, тогда как требуемая норма составляет 4 кв. м на каждого заключенного, таким образом, конституционные права заключенных нарушаются. Выявлены иные нарушения санитарных норм и [правил], относящихся к медицинской помощи, и уполномоченный рекомендовал начальнику следственного изолятора N ИЗ-39/1 устранить [эти нарушения]".

C. Разбирательство о возмещении вреда

19. 12 июля 2001 г. заявитель предъявил иск к следственному изолятору N ИЗ-39/1 и Министерству финансов с требованием компенсации вреда, причиненного его здоровью вследствие заражения туберкулезом при содержании под стражей, отказа в доступе к адекватной медицинской помощи и содержания в ужасающих условиях в течение почти двух лет после его задержания.

20. 19 ноября 2001 г. Центральный районный суд г. Калининграда отклонил иск, мотивировав это тем, что заявитель прошел медицинский осмотр при поступлении в изолятор N ИЗ-39/1, оставался под постоянным медицинским наблюдением и содержался в камерах со здоровыми заключенными, не имеется доказательств вины администрации изолятора в причинении вреда его здоровью. Что касается довода заявителя о неудовлетворительных условиях его содержания под стражей и возможной связи между условиями содержания под стражей и его заражением туберкулезом, районный суд установил следующее:

"Доводы [заявителя] о несоблюдении санитарных требований в следственном изоляторе являются необоснованными, поскольку представитель следственного изолятора опроверг эти доводы. несмотря на то, что здание изолятора нуждается в реконструкции, в изоляторе принимаются все санитарные меры; туберкулезные больные принимают душ отдельно от здоровых заключенных, после этого помещения дезинфицируются. Имеются отдельные помещения для прогулок туберкулезных больных. Эти помещения также дезинфицируются.

В судебном заседании установлено, что [заявитель] ранее не болел туберкулезом и не был зарегистрирован в качестве больного туберкулезом, и туберкулез был впервые выявлен у него в следственном изоляторе.

Однако это обстоятельство не может служить основанием для удовлетворения требований истца, поскольку причина заболевания не установлена, и вина администрации изолятора отсутствует; кроме того, со стороны администрации не допущено действий/бездействия, которые могли создать условия для развития заболевания истца.

Переполненность в камерах следственного изолятора является объективным обстоятельством, которое не было вызвано администрацией изолятора, и, кроме того, суд не установил прямой причинной связи между переполненностью камер, в которых содержался [заявитель], и его заболеванием".

Заявитель участвовал в заседаниях районного суда.

21. Заявитель подал жалобу и просил о разрешении лично участвовать в заседании суда кассационной инстанции.

22. 27 февраля 2002 г., в отсутствие заявителя, который не был уведомлен о заседании, Калининградский областной суд оставил решение от 19 ноября 2001 г. без изменения. Региональный суд заключил, что факт заражения заявителя туберкулезом в следственном изоляторе "не может служить доказательством вины ответчика в возникновении заболевания", поскольку причина туберкулеза не была и не может быть установлена.

23. 22 апреля 2002 г. председатель Калининградского областного суда принес протест в порядке надзора на определение от 27 февраля 2002 г., указав следующее:

"В нарушение требований статьи 299 Гражданского процессуального кодекса РСФСР [областной] суд рассмотрел дело по иску [заявителя], несмотря на то, что не имелось данных об извещении истца о времени и месте судебного заседания.

[Заявитель] содержится под стражей и не был доставлен в суд, однако он имеет право излагать свои доводы [или] участвовать в разбирательстве через своего представителя. и, таким образом, он должен быть заблаговременно извещен о дате рассмотрения дела".

24. 16 мая 2002 г. президиум Калининградского областного суда удовлетворил протест, отменил решение от 27 февраля 2002 г., поддержав доводы председателя регионального суда, и направил дело на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции.

25. В марте 2002 г. заявитель подал дополнение к кассационной жалобе, в котором уведомил региональный суд о том, что он привлек двух представителей для участия в кассационном производстве. Он также отметил, что в случае неявки представителей региональный суд может вынести решение в их отсутствие. Ходатайство о разрешении на личное участие заявителя в заседании регионального суда не подавалось.

26. Письмом от 27 мая 2002 г. региональный суд уведомил представителей заявителя и заявителя о том, что заседание назначено на 19 июня 2002 г.

27. 19 июня 2002 г. Калининградский областной суд, рассмотрев дело на основании письменных объяснений сторон, поскольку представители заявителя и ответчик не явились, оставил решение от 19 ноября 2001 г. без изменения. Региональный суд поддержал вывод районного суда о том, что до заключения под стражу заявитель был здоров, и что туберкулез был у него выявлен только через год после поступления в следственный изолятор. Он также поддержал заключение районного суда о том, что невозможно установить причину заболевания и что вина администрации изолятора в ухудшении состояния здоровья заявителя отсутствует. Не сообщая дополнительных подробностей, региональный суд также подчеркнул, что заявитель проходил регулярные медицинские осмотры во время содержания под стражей и что он получал необходимую медицинскую помощь. Он также отметил, что тот факт, что в камерах следственного изолятора содержалось в 1,5 раза больше заключенных, чем это допускала вместимость, не мог быть причиной заболевания заявителя.

28. Копия решения была вручена заявителю 16 августа 2002 г.

Решение Европейского суда по правам человека “Кушнир (Kushnir) против Украины”, № 42184/09, 11 декабря 2014 года.

Нарушение статьи 3 и статьи 5 § 1 Конвенции.

Представитель заявителя в Европейском Суде – Л. Мнушкина, юрист.

Дело касается ненадлежащих условий содержания под стражей и неадекватного оказания медицинской помощи лицу, болевшему СПИДом, туберкулезом и вирусным гепатитом B и C.

Заявитель, 1983 года рождения, болеет туберкулезом с 2004 г., СПИДом – с 2007 г., а также страдает от вирусного гепатита B и C.

3 июля 2009 г. заявителя вызвали в Шевченковское РУГУ МВД в г. Киеве по подозрению в краже мобильного телефона. По словам заявителя, касательно которого на то время уже было возбуждено уголовное дело, по прибытии в милицию, его сразу же задержали без каких-либо объяснений и жестоко избили сотрудники отделения. Д. В. Кушнира вызвали в отделение ночью и допрашивали относительно кражи на следующий день. Позже, 7 июля 2009 года, по решению Шевченковского районного суда г. Киева заявителя взяли под стражу и на следующий день он был помещен в Киевский следственный изолятор (далее – СИЗО). Окончательно заявителю выдвинули обвинение в совершении преступлений в марте 2012 года и приговорили к 6 годам лишения свободы. Только в октябре 2012 года заявителя освободили из-под стражи по состоянию здоровья.

В августе 2009 прокуратура из-за недостаточности доказательств отказалась возбудить уголовное дело касательно жалоб заявителя на ненадлежащее обращение с ним во время задержания. Кроме того, представитель заявителя жаловался на его избиения в СИЗО людьми в масках в октябре 2011 года. Заявитель находился в СИЗО а период с 8 июля 2009 года по 2 июля 2012 года в сырых переполненных камерах, с плохой вентиляцией. К тому же, камеры менялись 14 раз.

За время нахождения заявителя в СИЗО ему неоднократно проводились медицинские осмотры и делались рентгены. Заявитель также сообщил врачам о своей истории болезни. До 2011 года специалисты сделали заключения о неудовлетворительном состоянии правого легкого заявителя и назначали лечения. В апреле 2011 г. специалист составил заключение о хорошем здоровье заявителя. Но, позже, рентген показал уже ужасное состояние правого легкого. После второго осмотра специалист назначил ему лечение, которое, по словам заявителя, не применялись на практике. После жалоб на ухудшение состояния здоровья, специалист изменил курс лечения. В январе 2012 года рентген снова показал ужасное состояние правого легкого. Его осмотрели 2 специалиста и назначили другое лечение. На рентгене в мае 2012 года обнаружили признаки туберкулеза уже двух легких. В июле 2012 года заявителя перевели из СИЗО в Октябрьскую исправительную колонию № 17 в Харьковской области, где находился специализированный госпиталь по лечению туберкулеза. Врачи обнаружили, что ухудшение здоровья заявителя было вызвано двумя медикаментами, которыми его лечили предварительно. Там же подтвердили диагноз гепатита и СПИДа, и назначили лечение.

Суд указал на то, что государство должно обеспечить лицу такие условия содержания под стражей, которые не противоречат принципу уважения их человеческого достоинства, и чтобы ни форма, ни способ осуществления указанного мероприятия не вызывали его душевных мук и других страданий сверх той неизбежной меры, присущей обычно содержанию под стражей (см. Kudła v. Poland [GC], no. 30210/96, § 94, ECHR 2000-XI). Из-за переполненности камер, в которых находился заявитель, он имел только 1 кв. м. личного пространства, что является абсолютно недопустимым даже для лица, находящегося под стражей, да еще и больного туберкулезом и c другими серьезными проблемами со здоровьем. Суд считает, что условия, в которых находился задержанный были бесчеловечными и унижали человеческое достоинство в свете статьи 3 Конвенции.

Суд неоднократно акцентировал внимание на том, что несмотря на практические требования заключения, здоровье и общее состояние человека должны быть надлежащим образом обеспечены путем предоставления ему необходимой медицинской помощи. Отсутствие надлежащей медицинской помощи может рассматриваться как нарушение статьи 3 Конвенции (см. İlhan v. Turkey [GC], no. 22277/93, § 87, ECHR 2000-VII, and Sarban v. Moldova, no. 3456/05, § 90, 4 October 2005). Сам по себе факт того, что заключенного осматривали врачи и назначали лечение не может автоматически подтверждать адекватность медицинской помощи (см. Hummatov v. Azerbaijan, nos. 9852/03 and 13413/04, § 116, 29 November 2007). Государство должно обеспечивать точность диагнозов и скорость оказания медицинской помощи. Медицинские осмотры должны быть регулярными; терапия должна быть направлена на улучшение состояния здоровья заключенных. “Адекватность” лечения должна заключаться в надлежащем обследовании, так, как государство обязано заботиться о тяжело больных заключенных.

Суд не получил доказательств точности и своевременности диагнозов больного. Также не было доказательств фактического соблюдения лечения и специальной диеты. Учитывая национальное законодательство, Суд указал на важный момент в лечении больных туберкулезом, как соблюдение специальной гигиены и режима, что не было обеспечено заявителю. Заявитель провел в СИЗО 3 года в слишком переполненных камерах и неудовлетворительных гигиенических условиях, а также не получил адекватной медицинской помощи для лечения туберкулеза. Соответственно, была нарушена статья 3 Конвенции.

Суд также пришел к выводу о нарушении статьи 5 § 1 Конвенции. Cуд традиционно придерживался мнения, что непризнанное задержание лица представляет собой полное отрицание фундаментальных важнейших гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и свидетельствует о серьезном нарушении этой нормы (см. Giulia Manzoni v. Italy, 1 July 1997, § 25, Reports of Judgments and Decisions 1997-IV; and Austin and Others v. the United Kingdom [GC], nos. 39692/09, 40713/09 and 41008/09, § 60, ECHR 2012). Отсутствие протокола с указанием таких вещей, как дата, время и место задержания, имя задержанного, основания задержания и имя лица, осуществившего задержание, рассматривается как отступление от требования законности и целей статьи 5 Конвенции (см. Fedotov v. Russia, no. 5140/02, § 78, 25 October 2005). Заявитель был арестован после 7 часов вечера 3 июля 2009 г., но допрашивали его под утро. Однако, задокументирован его арест в 2 часа дня 4 июля 2009 г. Суд считает, что заявитель был арестован 3 июля 2009 г. без достаточных на то оснований и продержан под арестом в неизвестности до следующего дня.

Заявитель также указывал на сфабрикованное уголовное дело против него 4 июля 2009 г. и нарушение статьи 6 Конвенции. Но Суд отклонил эту часть жалобы, так, как заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты в соответствии со статьей 35 §§ 1, 4 Конвенции.

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации
6 июня 2017 года
Николаевский районный суд
в составе: председательствующего судьи Клименко С.В.,

при секретаре ФИО5,

с участием ФИО2 ОМВД ФИО3

ФИО6, ФИО2
ФИО7, прокурора
ФИО8,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по исковому заявлению ФИО1 к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по, Отделу Министерства внутренних дел ФИО3 по с привлечением в качестве третьего лица ФИО2 по взыскании компенсации морального вреда за вред, причиненный государственными органами и их должностными лицами,

У С Т А Н О В И Л:

Просит суд взыскать в его пользу с Министерства Финансов РФ за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 1500000 рублей.

В судебное заседание истец ФИО1, осужденный за совершение уголовного преступления и содержащийся под стражей, надлежаще извещенный о дате и времени рассмотрения дела, представил ходатайство о несогласии с возражениями другой стороны.

Другие участники судебного разбирательства не возражают против рассмотрения дела в отсутствие истца ФИО1

ФИО2 ответчика – ОМВД ФИО3 по возражает против удовлетворения иска.

в судебное заседание не явился, представив возражения по существу исковых требований.

ФИО2 по /адрес> возражает против удовлетворения иска.
Суд определил рассмотреть дело в отсутствие истца и ответчика.

Выслушав ответчика, представителя третьего лица, изучив материалы дела, выслушав заключение прокурора, полагавшего иск не подлежащим удовлетворению, суд пришел к следующему.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Статьей 12 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрены способы защиты гражданских прав, одним из которых, является компенсация морального вреда.

В силу п. 1 ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
На основании ст. 1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Статья 1071 ГК РФ предусматривает, что в случаях, когда в соответствии с указанным Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступает финансовый орган.

Как следует из искового заявления и материалов дела ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ задержан за совершение уголовного преступления и заключен под стражу. ДД.ММ.ГГГГ во время нахождения в СИЗО-5 ему была сделана флюрография и выявлено затемнение правого легкого. ДД.ММ.ГГГГ он был переведен в СИЗО-1 , после чего заключением медицинской комиссии ему был поставлен диагноз: Инфильтративный туберкулез верхней доли правого легкого МБТ(-)1а ГДУ (ВК № от ДД.ММ.ГГГГ).

Данным решением было взыскано с Министерства Финансов РФ за счет казны РФ в пользу ФИО1 компенсация морального вреда в размере 10000 рублей. Решение вступило в законную силу ДД.ММ.ГГГГ на основании кассационного определения Волгоградского областного суда.

Решением было мотивировано тем, что ФИО1 содержался в одной камере с лицами, больными туберкулезом, тем самым подвергался угрозе заражения туберкулезом. Однако в решения содержится вывод, что само заболевание туберкулезом у ФИО1 не произошло.

Такой вывод суда был сделан на основании заключения судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №-гр, в которой указано, что по представленным на экспертизу материалам объективных данных за наличие заболевания туберкулез у ФИО1 нет. (л.д. 11-13)
Согласно части 2 статьи 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Свои настоящие требования ФИО1 мотивирует тем, что во время содержания в 2007 года в камере с больными туберкулезом, он был заражен данным инфекционным заболеванием и вследствие этого болеет им в настоящее время.

Таким образом, с момента освобождения ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 находился на свободе.

На основании изложенного следует, что заболевание туберкулезом впервые выявлено у ФИО1 в декабре 2011 года и диагноз туберкулез поставлен в январе 2012 года.

Никаких данных о наличии заболевания туберкулезом до этого момента у ФИО1 не представлено. Истец обосновывает свое заболевание содержанием в одной камере с туббольными в 2007 году.

Оснований не доверять показаниям специалиста у суда не имеется, так как она имеет стаж работы по специальности врач-фтизиатр более 23 лет, имеет высшую врачебную категорию, предупреждена судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.
В виду нецелесообразности проведения по делу судебно-медицинской экспертизы из-за отсутствия необходимых документов, судом в её проведении было отказано.

Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В данном случае истцом не представлено допустимых и достоверных доказательств того, что по вине ответчика ОМВД Росси по , находясь в одной камере с больными туберкулезом, он заразился и как следствие, заболел инфекционным заболеванием Инфильтративный туберкулез верхней доли правого легкого МБТ(-)1а ГДУ. Тот факт, что истец находится в местах лишения свободы, никоим образом не влияет на распределение обязанностей по представлению доказательств.

Предоставление таких доказательств лежит на истце, однако ФИО1 с момента освобождения из мест заключения в 2009 году, с момента обнаружения заболевания туберкулезом в 2012 году, не предпринял никаких мер по собиранию доказательств, истребования документов, прохождения обследований. Только в очередной раз попав в места лишения свободы, обратился с указанными требованиями, возложив обязанность по сбору доказательств на суд. В этом суд усматривает злоупотребление правом со стороны истца.

Между тем, истец не привел относимых, допустимых, достаточных и достоверных доказательств противоправности действий (бездействия) должностных лиц ОМВД ФИО3 по и причинно-следственной связи между такими действиями (бездействием) и возникновением заболевания у истца.

Сам факт возникновения заболевания по истечении четырех лет после нахождения истца в ИВС ОВД ФИО3 по не свидетельствует о том, что заболевание у ФИО1 возникло по вине ответчика.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по , Отделу Министерства внутренних дел ФИО3 по о взыскании с Министерства Финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 1500000 рублей за вред, причиненный государственными органами и их должностными лицами, отказать.
Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в течение месяца в Волгоградский областной суд через Николаевский районный суд
Решение изготовлено в совещательной комнате.
Судья:

Нормы питания туббольных установлены следующие:

2. Нормы питания больных установлены Приказом МЮ РФ № 136 от 4.05.2001. Туббольные получают питание по норме 7-б вне зависимости от места содержания, если они имеют I-III группы диспансерного учета (ВК-), либо наблюдаются по поводу туберкулеза с V-VII группой диспансерного учета в период проведения противорецидивного лечения. Больные туберкулезом, переведенные на III группу диспансерного учета, обеспечиваются питанием по данной норме в течение года, далее - в период проведения противорецидивного лечения; больные туберкулезом (ВК+), а также перенесшие операцию на легких, переведенные на III группу диспансерного учета - в течение двух лет, далее - в период проведения противорецидивного лечения. Для полноты картины приведена полностью норма питания № 7.

Норма N 7 суточного довольствия больных, находящихся на стационарном лечении в лечебных учреждениях и медицинских частях исправительных и воспитательных колоний, тюрем, следственных изоляторов, а также беременных женщин и кормящих матерей, содержащихся в следственных изоляторах, исправительных колониях и тюрьмах Министерства юстиции Российской Федерации

Вид продовольствия	Норма на одного человека в сутки (граммов)
Общая форма (норма "А")	норма для больных туберкулезом, дистрофией, язвенной болезнью, авитаминозом и со злокачественными новообразованиями (норма "Б")	норма для беременных женщин и кормящих матерей, содержащихся в следственных изоляторах, исправительных колониях и тюрьмах (норма "В")
Хлеб из смеси муки ржаной обдирной и пшеничной 1-го сорта	250	200	200
Хлеб пшеничный из муки 2-го сорта	250	250	300
Мука пшеничная 2-го сорта	5	5	5
Крупа разная	70	70	70
Макаронные изделия	20	30	20
Мясо	100	150	125
Рыба	100	100	100
Жиры животные топленые пищевые и кулинарные, маргарин	15	10	10
Масло растительное	20	20	20
Масло коровье	20	40	40
Молоко коровье	250	500	500
Творог	-	50	50
Яйца куриные (штук)	-	0,5	1
Сахар	40	45	60
Чай натуральный	1	1	1
Соль	10	10	10
Лавровый лист	0,1	0,1	0,1
Томатная паста	3	3	3
Крахмал картофельный	1	1	1
Фрукты сушеные	15	15	15
Картофель	450	450	450
Овощи	300	350	350

Кроме того в соответствии с тем же приказом установлены специальные замены для отдельных категорий больных, находящихся на стационарном лечении в лечебно-профилактических и лечебных учреждениях уголовно-исполнительной системы:

4. Каким образом производится перевод с одной группы диспансерного учета на другую?
Перевод осужденных из групп диспансерного учета производится решением специализированной комиссии, а снятие с 3 и 7 групп диспансерного учета осуществляется при отсутствии данных о возможности рецидива после диспансерного наблюдения в течении сроков, установленных приказом Минздрава РФ № 324 от 22.11.95.

Читайте также: