Паразитический образ жизни возможен потому что

1 всасывание питателных веществ идет только через покровы тела
2 хорошо развита пищ. система
3 при размножении образуется много яиц, характерно живорождение
4 размножение происходит только во внешней среде
5 в процессе эволюции они утратили нервную систему
Здесь 2 правильных ответа

Здесь правильный ответ 3 и 5

Верный. Ответ 3,5)))

Другие вопросы из категории

Читайте также

болотах разрушители обитают в воде. 3. Потому что только на болотах в почве температура ниже,чем на воздухе. 4. Потому что во влажной болотной почве нет кислорода и не могут жить разрушители. (Выберите только один правильный ответ).

(4 назвать) 3)Вред, наносимый животному и человеку (4 назвать) 4)Меры профилактики (4 назвать) Плиз очень надо))))

органы .
1) дыхания 3) пищеварения
2) выделения 4)нервной системы .

полуводный образ жизни. Помогите написать!

относятся: собака, лисица, корова, слон и другие млекопитающие. В РЕАЛЬНОСТИ В биологии используется термин „царство”. Помимо царства животных в мире живой природы принято выделять еще царства растений, грибов и некоторые другие, не столь широко известные и популярные. Таким образом, в понятие „животные” входят млекопитающие, птицы, рыбы, амфибии, рептилии, а также беспозвоночные — например, моллюски, черви, насекомые. Скажите ребенку, что собака, корова, слон — это звери, и вы не ошибетесь. Конечно, слово „животные” в данном случае тоже приемлемо. И не стесняйтесь отнести к животным птицу, бабочку, рыбу и других существ, ведь не растениями же им числиться! В данном случае излишний педантизм лишь навредит делу. Миф 2 Еж ест грибы и яблоки В РЕАЛЬНОСТИ Основная пища ежа — жуки и гусеницы, несколько реже — мыши, змеи и лягушки. Это милое и безобидное на первый взгляд существо — безжалостный хищник. Его можно заводить в загородном доме, если там водятся мыши. Пощады им не будет! Еж может съесть яйца или даже птенчиков. А ошибочное мнение о безобидной травоядности ежиков появилось потому, что люди замечали ежей, совершенно случайно наколовших на колючки разные съедобные предметы. Обычно в лесу это грибы, а в саду — яблоки. Вот откуда подобные картинки в детских книжках. Конечно, такое зрелище довольно эстетично и, кроме того, заставляет поверить в то, что ловкий ежик делает себе запасы еды. Рассказать ребенку о том, чем на самом деле питается ежик, не составит труда. Гораздо сложнее объяснить, что в большинстве книжек содержится ошибочная информация. Обычно мы на занятиях говорим детям, что на картинке в его книжке изображен сказочный еж и он вполне имеет право побаловаться яблочком. Но в природе все обстоит совсем по-другому. Миф 3 Бананы растут на пальме РЕАЛЬНОСТЬ Банан — это гигантская многолетняя трава. После цветения и плодоношения вся надземная часть отмирает, чего у дерева (в частности, пальмы) никогда не происходит. Пальмы — древовидные растения. Наиболее широко известны кокосовая и финиковая пальмы, но банановой пальмы в природе не существует. Миф 4 Дельфин, а также кит — это большие рыбы В РЕАЛЬНОСТИ Всем хорошо известно, что рыбы мечут икру, из которой потом появляются мальки. Исключение составляют некоторые живородящие рыбки — например, гуппи. Дельфины и киты относятся к классу млекопитающих. Они рождают детенышей и выкармливают их молоком. Дельфины превосходно ориентируются в воде с помощью эхолокации и очень тонкого слуха. Их звукосигнальный орган расположен в единственной ноздре. У них очень высоко развиты центральная нервная система и головной мозг. Миф 5 Белый медведь охотится на пингвинов В РЕАЛЬНОСТИ Дело в том, что указанные выше представители животного мира живут на противоположных полюсах земного шара: белые медведи — на Северном, а пингвины — на Южном, и они никак не могут встретиться, разве что в зоопарке. Ну если уж быть совсем точными, то магелланов пингвин обитает не только в Антарктике, но и в умеренных водах Южной Америки с атлантической стороны и на Фолклендских (Мальвинских) островах. Но и там ему никогда не доводилось встречаться с Умкой или его собратьями. Миф 6 Лягушки и жабы едят на огороде клубнику В РЕАЛЬНОСТИ Клубнику на огороде портят чаще всего слизни. Жабы и лягушки, наоборот, спасают урожай, поедая вредителей — слизней и жуков. Иногда бессовестные набеги на вкусные ягоды клубники и не только на нее совершают птицы. Знающие люди говорят, что это случается в знойное лето. Но, быть может, и это тоже миф? Миф 7 Пауки относятся к насекомым В РЕАЛЬНОСТИ Отличительные признаки насекомого такие: оно имеет 6 лапок и проходит следующие стадии развития — яйцо—личинка—куколка—взрослая особь. Присмотритесь теперь повнимательнее к пауку. Во-первых, у него 8 лапок, а во-вторых, он проходит только две стадии развития: яйцо—паук. Пауки, клещи и скорпионы никакие не насекомые. Они относятся к классу паукообразных. Конечно, маленького ребенка не стоит загружать сложными научными терминами, но дать информацию на его уровне необходимо. Он с удовольствием рассмотрит строение насекомого и паука, найдет различия между ними и будет вполне способен сказать, к примеру: „На этой картинке нарисованы насекомые и пауки”. Что будет совершенно правильно! Журнал "Мой ребенок", ноябрь 2007 г. Не нашли ответ на свой вопрос? Спросите у эксперта. Онлайн консультации.

← Паразит

Паразиты Большая энциклопедия Южакова

Паразиты лесные →

Словник: т. 14: Нерчинский округ — Пёнч. Источник: т. 14: Нерчинский округ — Пёнч, с. 679—680 ( скан · индекс )

Паразиты, животные или растения, питающиеся на счет других животных или растений, называемых их хозяевами и живущие или на поверхности, или внутри тела последних. По этому определению, П. вообще значительно меньше своего хозяина по размерам, но в этом отношении нельзя провести резкой границы между животными, свободно живущими, и П., тем более, что многие животные и растения ведут паразитический образ жизни или только в молодости, или исключительно в старости, остальное же время своей жизни питаются самостоятельно; некоторые животные меняют несколько раз в жизни своих хозяев, у других паразитирует лишь один из полов и т. д. В зоологии различаются следующие роды паразитизма: настоящими П. называются животные, всецело живущие на счет других; комменсалистами (нахлебниками) те животные, которые питаются пищей других, вместе с ними; мутуалистами (явление симбиоза) называются животные, приносящие пользу тем животным, с которыми вместе они живут; наконец, псевдопаразитами называются животные, паразитирующие лишь в исключительных случаях (напр., личинки мух в человеке).

Комменсализм и мутуализм выражается в животном царстве очень различно: иногда животное, считающееся П., пользуется от своего хозяина в действительности лишь помещением, как мы это видим например в случае паразитизма рыбки Fierasfer, которая живет в полости тела голотурии, но питается рачками и даже обыкновенно держит голову выставленной наружу из тела голотурии. Очень много коменсалистов между раками и червями и из них многие для своего существования постоянно нуждаются в помощи других животных. Особенно хороший пример тому представляет рак-отшельник. Он живет в пустых покинутых раковинах моллюсков, в которых вместе с ним нередко обитает еще один из кольчатых червей, тогда как на самой раковине помещается обыкновенно актиния (морская анемона), которую рак, быть может, даже снабжает пищею и в тех случаях, когда отыскивает для себя новую раковину, переносит со старой на эту последнюю. Актиния, с своей стороны, защищает рака своими стрекательными органами и спасает его от многих угрожающих ему врагов; таким образом оба животные оказывают друг другу взаимные услуги; такие отношения и понимаются под названием мутуализма. Некоторые насекомые, обитающие на зверях и птицах и питающиеся их шелушащейся кожей, могут также считаться мутуалистами, так как присутствие их полезно хозяину; то же самое можно сказать и относительно некоторых клещей, живущих на коже млекопитающих и птиц и охотящихся за клещами-паразитами. Настоящие П. особенно многочисленны между червями и имеются у большинства высших и у многих низших животных. Так уже один человек дает приют целому ряду паразитических форм: глисты в кишечнике, плоские сосальщики-двуустки в печени, в кишечнике и в крови, круглые черви в кишечнике и в крови и т. д.; кроме того, на поверхности его тела живут и питаются его кровью вши, блохи и клопы, а иногда и клещи. Эти настоящие П. питаются составными частями тела животного или человека и нередко вызывают болезни и даже смерть. Большей частью, они водятся в какой либо определенной части организма хозяина или по крайней мере привязаны к определенному хозяину. В П. или на П. живут иногда в свою очередь другие П. Многие П. достигают своего полного развития не в одном и том же хозяине или, по крайней мере, не в одном и том же органе и потому либо переселяются в течение своей жизни активно, либо попадают пассивно в другого хозяина, например в том случае, когда одно животное поедает другое, содержащее в себе не вполне созревших П., которые достигают половой зрелости лишь в новом хозяине. По месту существования П. на хозяине, различают энтопаразитов и эктопаразитов , первые живут внутри, вторые снаружи хозяина. К П., живущим свободно в течение всей своей жизни, причисляются пиявки, комары, мухи, блохи, вши, клопы, клещи и т. п.; они не поселяются на самом хозяине, но питаются только его кровью и не опасны для его жизни, их можно назвать полупаразитами . Другие П. свободны лишь в молодом возрасте, позднее же поселяются в другом животном и иногда необыкновенно сильно изменяют форму своего тела. Иногда самец паразитирует внутри или на самке, которая, случается, сама ведет паразитический образ жизни, как мы это наблюдаем например у червя-бонеллии и у паразитических рачков. У многих животных лишь молодые формы ведут паразитический образ жизни, тогда как взрослые живут свободно, таковы, например, наездники, откладывающие свои яйца в личинки насекомых, слепни и другие. Паразитизм оказывает сильнейшее влияние на строение самого П., гораздо более значительное, чем П. оказывает на хозяина. Хозяин нередко получает уродливую форму, делается малокровным, утрачивает способность к размножению (так называемая паразитическая кастрация ) и т. д.; П., в свою очередь, уменьшается в размерах и, приспособляясь к удобному существованию за счет другого животного, утрачивает часть своих органов. Благодаря этому, многие П. более или менее слепы, обладают атрофированными конечностями, недоразвитой нервной и кровеносной системой, и некоторые превращаются даже в сплошной мешок, содержащий почти одни половые органы. К этим животным, подвергшимся регрессивному метаморфозу , принадлежат, между низшими ракообразными корненогие, которых ранее принимали за опухоли на теле их хозяев, пока не были найдены выходящие из их яичек молодые рачки, которые ведут первоначально свободный образ жизни. См. Vаn Beneden , „Die Schmarotzer des Tierreichs“ (Лейпц., 1876); Perty , „Über den Parasitismus in der organischen Natur“ (2 изд., Берлин, 1874); Leuckart , „Die menschlichen Parasiten“ (2 изд., Лейпц., 1879); его же , „Allgemeine Naturgeschichte der Parasiten“ (1879); Rоbin , „Histoire naturelle des végétaux parasites que croissent sur l’homme et sur les animaux vivants“ (Париж, 1858); Nitzsch-Giebel , „Insecta epizoa“ (Лейпц., 1874); Küchenmeister и Zürn , „Die menschlichen Parasiten“ (2 издан. 1878—81); Braun , „Die tierischen Parasiten des Menschen“ (2 изд., Вюрцбург, 1894); Loots , „Schmarotzertum in der Tierwelt“ (Лейпц., 1892). П.-растения, см. паразитные растения.

Царь дождя древних племен, воинская аристократия аграрных обществ, либеральная элита глобального капитализма — всё это козлы отпущения, которые живут лучше всех, но приносятся в жертву в случае катастрофы. Александр Дугин уверен: глобальная катастрофа уже наступила и время элит сочтено. Что придет им на смену? Читайте второй текст из серии этюдов о метафизике пандемии.

Царь дождя

Вечное возвращение предопределяет баланс жизни и смерти, рождения новых существ и умирания старых, круговорот сезонов, растений, скота и предков. Круг экзистенции должен быть замкнут, и поэтому архаическое общество стремится свести социальную стратификацию к минимуму. Общество не должно знать разрыва, то есть чего-то необратимого. Всё должно быть компенсировано своей противоположностью, включенной в общую структуру. Но… приходит момент, когда обществу в его тотальном онтологическом спокойствии приходится столкнуться с катастрофой. Это момент разрыва уровня , который, строго говоря, должен быть исключен. Общество основано на том, что это невозможно, так как в противном случае все очевидности вечного и неизменного порядка рухнут.

Царь дождя избирается из членов племени как заведомая гарантия того, что невозможное случится. Именно поэтому для царя дождя делаются исключения в обычной жизни — он не должен работать, ему отдаются в жены и наложницы лучшие девушки племени, все его кормят и ублажают. На его фигуре размыкается справедливость, равенство, солидарность и вся непрерывная упорядоченность жизни племени. Царь дождя — исключение, и именно в этой исключительности состоит его миссия и его функция.

Так длится на всем протяжении времени, пока всё идет как всегда. От царя дождя ничего не требуется, в жизни сообщества он большого участия не принимает, лишь иногда появляясь на определенных церемониях. Власти у него никакой нет, но ритуальные почести ему оказываются. И так продолжается вплоть до того момента, когда начинается невозможное, непредсказуемое — когда наступает катастрофа. Вот тут до него и доходят руки. Он, лишний и ненужный в обычном упорядоченном течении жизни, выходит на первый план, когда что-то идет не так. Наступает его час.

Когда начинается засуха, моровая язва или нашествие иноплеменных орд, царя дождя с почестями одевают в священные одежды, в последний раз сытно кормят, дают попрощаться с женами и публично приносят в жертву — закалывают, топят, душат, сжигают, вешают или сбрасывают со скалы. Так эксцесс покрывается эксцессом, нечто непредвиденное получает специально заготовленную для него карту. В этом и суть козла отпущения, берущего на себя грехи и отправляемого на смерть. В каком-то смысле христианский дьявол выполняет ту же роль, и отнюдь не случайна его иконографическая связь с козлом.

Элиты нужны, чтобы их уничтожить

В фигуре царя дождя мы имеем формулу создания государства и социальной стратификации на элиту и массы . Высшим классам — воинам, аристократам — трудовые массы, живущие в вечном настоящем, отдают дань и почести, но только для того, чтобы в момент катастрофы (чаще всего нашествия врагов) их принести в жертву. Воины-аристократы — это коллективная жертва от лица мирных земледельцев. Они проводят время в пирах и забавах, чтобы быть закланными на алтаре войны. И первым из них является царь, глава политической элиты — знакомый нам царь дождя. Когда дело становится совсем плохо — ведьмы поджигают город, а колдуны насылают моровую язву, — разозленная и оголодавшая народная толпа врывается в царские палаты и требуют выдать ей виновного. Царя дождя. Требуется только растерзать его — и пандемия успокоится, пожары угаснут, дождь снизойдет на землю. Массы терпят элиту и позволяют ей вести паразитический образ жизни лишь для того, чтобы в какой-то момент ее убить.

Элита в обществе означает разрыв и символизирует собой смерть. В обычные периоды она для общества — досадное обременение и воплощение паразитических эксцессов. Но когда приходит катастрофа, элита отправляется прямиком в ее прожорливые челюсти.

Демократия и тирания

Современная элита не исключение. Устойчивость социальных представлений — от архаических эпох до Нового времени — поразительна. Ее сложно переоценить. Конечно, современная элита — особенно демократическая — стремится доказать свою нужность и пользу, но это второстепенно. Массы терпят ее именно как армию паразитов и извращенцев, как аномалию и социальное зло, которое, однако, является онтологической страховкой общества на случай чрезвычайных обстоятельств. Когда все обычные меры не действуют и люди сталкиваются с каким-то опасным вызовом (вирусом, язвой, землетрясением), элита либо с этой напастью справляется, будучи заведомо связанной со стихией чрезвычайного, патологического, эксцессивного, либо становится козлом отпущения.

В каком-то смысле в парламентских демократиях так функционируют выборы и партии. Победители — это те, при которых всё идет как обычно, но стоит чему-то пойти не так, и избиратели выбирают других. Едва ли это зависит от рациональной оценки баланса слов, дел и последствий. Слишком много факторов влияют на общество, и каждый выборный цикл обобщает в себе лишь принципиальные роли — и в первую очередь кому быть козлом отпущения. Перевод ритуала царя дождя в формат парламентской демократии удобен тем, что наказание символично и выражается в отлучении от власти проигравшей партии (точнее, партии, которой не повезло). В случае тирании или тоталитарных режимов ситуация оказывается более острой: тиран отвечает за всё, и если засуха или эпидемия случается в период его правления, ему уже не на кого свалить вину и никаких условностей ожидать не стоит. Именно поэтому греки называли пожилого тирана одним из чудес света: редко кому из тиранов удавалось дожить до солидного возраста, чаще всего их убивали раньше.

Капитализм и коронавирус

После этого довольно долгого предисловия переходим к ситуации с пандемией коронавируса. После падения СССР мир вступил в эпоху однополярности и глобализации. Это значит, что вместо двух политико-экономических и идеологических систем осталась одна, и вся мировая элита в любой стране представляет собой нечто приблизительно тождественное. Капитализм является единственной экономической моделью, демократия признается единственной легитимной и легальной формой политической организации, а идеология прав человека, основанная на отождествлении человека с индивидуумом, — фундаментом международного права. Поэтому вся правящая элита стран Запада и Востока сущностно одинакова — все трения между странами основаны на конкуренции, составляющей закон буржуазного миропорядка.

В двухполюсном мире существовало две мировые элиты — социалистическая и капиталистическая — с двумя разными и подчас диаметрально противоположными установками. Поэтому когда советский лагерь и СССР рухнули, бывшие советские страны приняли модель капиталистического Запада. С этого момента и начинается отсчет единой мировой капиталистической элиты, которая правит везде — от США и Европы до России и Китая. В каком-то смысле глобальный мир действительно состоялся.

В глазах масс ситуация, сложившаяся с конца ХХ века, оставалась до какого-то момента легитимной и приемлемой. Не потому, что глобальный либерал-капитализм был наилучшим режимом из возможных, но потому что массы к нему адаптировались и он обеспечивал существование, вынося смерть, катастрофу и чрезвычайные обстоятельства за кадр. Мировая либеральная элита поддерживала такой уровень успокоенности мифологией технического прогресса, экономического роста, успехами медицины, перспективами грядущего физического бессмертия, что на этом основании массы терпели капиталистических паразитов, традиционно и устойчиво предоставляя им право набирать вес.

Но вот пришел момент коронавируса. И это значит, что царь дождя должен сыграть свою роль, ради которой он и находился на вершине общества. Случилось невозможное, началась эпидемия, рухнули рынки и биржи, открытое общество испарилось в одночасье, сменившись тотальным карантином и дисциплинарной секлюзией. Для масс ничто не имеет значения, кроме непрерывности гарантированного однообразного существования. Массы не должны были сталкиваться со смертью, с разрывом уровня, со стихией катастрофы, рока. Для того и существуют элиты, чтобы массы от этого оберегать. Элиты нужны, чтобы катастрофы не случилось, чтобы всё шло по плану, как вчера, как всегда. Чтобы в конечном счете ничего не происходило, чтобы всё шло без происшествий… Особенно без чрезвычайных.

Тупики пандемии

Началась пандемия. На первом этапе массы на нее даже внимания не обратили, полагая, что это дело элит и что это где-то далеко — у китайцев. Что думали китайцы, неизвестно, но и они были в большинстве своем уверены, что никаких эпидемий произойти не может и не должно. Однако когда коронавирус достиг стран Запада, ситуация стала радикальной.

Альтернативой было бы пустить всё на самотек и сохранить открытость и проницаемость всех границ. Но в этом случае коронавирус стремительно распространится на всё население и значительная часть человечества вымрет. При этом очевидно, что это затронет — и уже затронуло — сами элиты.

И закрытость с неопределенными витками эскалации тоталитаризма, и тем более гарантированный геноцид продолжения как ни в чем не бывало либеральной глобализации категорически не устроит мирового обывателя, то есть массы. Массы терпят элиты только для того, чтобы случающееся сегодня ни в коем случае никогда не случалось.

И неважно, к какому государству эта элита относится.

Элита как козел отпущения

Элита, став мировой, больше не может сменить свой фасад — перестроиться на какую-то альтернативную схему или идеологию. Больше никаких идеологий у нее нет. Можно, конечно, попробовать вновь обратиться к социализму или национализму и попытаться опять пройти цикл современных политических идеологий, но доверие у масс это вряд ли вызовет. Крах либерально-капиталистической элиты есть крах мировой элиты как таковой, всех тех правящих групп, которые оказались на вершине общества в однополярную эпоху. Они стали царями дождя именно в этой ситуации, и сейчас время сыграть роль козлов отпущения .

Эпидемия коронавируса не может не завершиться полным истреблением глобальных элит. Причем не важно, что они выберут — резкий возврат к закрытым обществам или продолжение глобализации любой ценой, вплоть до призывов к мировому правительству. В обоих случаях их место — внутри плетеного человека (The Wicker Man), который с постмодернистской иронией воспроизводится из года в год на фестивале Burning Man в США. Элита живет, наслаждается, паразитирует и разлагается только до тех пор, пока массы не сталкиваются со смертью, с катастрофой, с моментом разрыва. Смысл элиты в том, чтобы этого столкновения не произошло. Но если начинается засуха, элита используется по своему прямому назначению — ее вешают, топят, расчленяют, сбрасывают со скалы, изгоняют в пустыню.

И на сей раз у элиты нет возможности перелицеваться, то есть стремительно присягнуть какой-той иной идеологии, свалив всю вину на предыдущую форму, — как поступили многие нацисты после окончания Второй мировой или коммунисты и комсомольцы в 1990-е годы в России. Либеральный глобализм вобрал в себя все мировые элиты, и ничего внешнего для них не осталось. Это значит, что глобальные элиты всех стран обречены на заклание. Пришел их момент. Это мор.

После потопа?

И массам нужен будет новый миф, новые цари дождя, новые элиты. Ведь момент необходимости принесения в жертву паразитической надстройки может прийти снова — в любой момент. А репертуар политических мифов Нового времени исчерпан.

Нечеловек

Вот здесь мы подходим к крайне важному заключению: постглобальный мир потребует помещения на место элиты — царя дождя — фигуры нечеловеческой природы . Именно так было в архаических обществах, но скептицизм Модерна расколдовал тонкий сакральный механизм, придав ему видимость рациональности. Постмодерн, в свою очередь, распознал под этой рациональностью всё тот же старый миф (см. Р. Жирара), а коронавирус обрушил планетарную элиту и ее идеологию с грубой фактичностью катастрофы. Если после падения СССР у постсоветских элит был образец для подражания в лице элит капиталистических, то крах глобальных элит откроет колоссальный вакуум, который можно заполнить лишь новой сакральностью — постматериалистической, пострациональной, постчеловеческой.

Здесь возможны варианты. То, как интерпретируют пандемию православные старцы, например монахи Афона, дает подсказку. Для них речь идет о начале событий, рассказанных в Апокалипсисе, и исток пандемии есть буквально понятое излияние чаши Гнева Господня. Так на горизонте человечества встает фигура Небесного Ангела — наказующего, испытующего, возвращающего на пути Бога. Сходным образом интерпретирует ситуацию исламская эсхатология — и особенно шииты. Всё происходящее суть знаки приближения вплотную к явлению Махди и к его финальной битве с Даджалом, Лжецом (Антихристом). Даджал в глазах мусульман и есть глобалистские элиты. Довольно схожую картину имеют и православные старцы, для которых мировое правительство и глобализация (в частности, виртуализация, цифровизация и т. д.) также однозначно ассоциируются с Антихристом.

Конечно, можно подойти к проблеме новых, апокалиптических элит и с другой стороны. Гиперматериализм спекулятивных реалистов готовит почву для прихода Радикального Объекта. В этом смысле уничтожение человечества и жизни на земле — как в футурологии Ника Лэнда и других акселерационистов — может стать политической программой постгуманизма. Более того, в их оптике сам коронавирус как своеобразный гиперобъект может получить статус правителя.

К той же постчеловеческой перспективе относятся и проект искусственного интеллекта, версии зомби-апокалипсиса или сюжеты о вторжении инопланетян.

И религиозные, и фэнтезийные сюжеты имеют в этом случае сходную формально структуру: за горизонтом пандемии политическая элита будет неразрывно сопряжена с внечеловеческим элементом, где бы он ни размещался — в сфере ангелологии, демонологии, эсхатологии или технократической футурологии. Имманентная легитимизация политических элит после конца либерального глобалистского капитализма исчерпана. После потопа мы будем иметь дело с новой (или старой) сакральностью.

Забыть о будущем

Кто сегодня готов к будущему? Вообще никто. Элиты будут держаться за либерал-капитализм и аксиомы глобализации до последнего, пока их не уничтожат массы, вынужденные столкнуться лицом к лицу со смертью, с катастрофой, с тем, с чем они ни при каких обстоятельствах столкнуться не должны были бы. Что бы ни происходило, существующие элиты будут заклинать: это временные трудности, вот-вот всё наладится и вернется на круги своя. С этим предсмертным хрипом они и умрут. Ведь либеральные глобальные элиты возникли не на пустом месте — это наследники всего Нового времени, и они не мыслят себе иной мировоззренческой парадигмы. А в рамках этой парадигмы нынешней катастрофы произойти просто не могло. В каком-то смысле сами эти либеральные элиты постепенно превратились в обывателей, незаметно слились с массами, отличаясь от них лишь накоплением излишних материальных благ. Эти элиты утратили контакт со смертью и будут уничтожены.

Но и массы не готовы к будущему. Они и не могут быть к нему готовы, так как живут настоящим, непрерывным возвращением одного и того же. Коронавирус — это катастрофа, разрывающая цикл повседневности. Это ужасно для масс, но винить они в этом могут только элиты, которым и придется пойти по пути царя дождя.

В этот момент и появятся представители контрэлиты, сегодня распыленные по периферии. Кто-то выйдет из религиозной среды, кто-то из спекулятивных реалистов или прямых демонопоклонников. Это будет момент нового подъема традиционалистской философии, готовой к происходящему концу Кали-юги, и сторонников Радикального Субъекта. Но с другой стороны, из-под развалин глобального капитализма появятся полноценные ящеры, сегодня скрывающиеся под личинами Ротшильдов и Соросов, но уже в их настоящем, постчеловеческом обличии.

Невероятно? Да, совершенно невероятно. Не может этого быть! И с этим можно согласиться. Не может и никогда не будет. Ведь никогда ничего не было и не будет… Верно?

Как ни странно, но и суть чеченского характера и даже весь ужас сотворенного русскими в Чечне я куда более ясно понял не из увиденного в Чечне и не из личного общения с десятками чеченцев, но из текста, из книги.

Это книга Германа Садулаева "Я чеченец!"

В этой книге столько высокого человеческого достоинства, что мне стало разом и стыдно за свой совершивший столько кровавых ошибок народ, и тошно оттого, что я был с этим народом и ничего не мог исправить в его поступках, ни разу.

Впрочем, так устроен человек читающий, что и мучаясь одной половиной сердца, другой я радовался тому, что имею дело с настоящей, навек, книгой, сам факт появления которой, простите мне моё святотатство, служит пусть несоизмеримым, но всё же оправданием кровавой жути войны. Так Гомер оправдал бессмыслицу Троянской войны, а Шолохов -беспощадный бред Гражданской.

А еще мне стало завидно, что подобной книги с названием "Я русский!" пока нет, и неизвестно кто ее напишет.

И еще захотелось, чтобы подобные вещи были написаны самыми талантливыми сыновьями грузинского, армянского, казахского и иных народов и были розданы всем одномерным, упертым и злым националистам. Быть может, они догадались бы, что русские имеют дело с великими народами, с которыми нужно заедино творить великие дела, а не устраивать лживые, бессмысленные, беспощадные усобицы.

- Кто такой Герман Садулаев? Где родился, как учился, кто отец, кто мама? Дети? Где детство прошло и каким оно было? Чем сейчас занят?

- Мужчина в возрасте 34 лет, высокого роста, плотного телосложения, с короткой стрижкой, славянскими чертами лица и едва заметным кавказским акцентом. Такое описание вполне сойдёт для ориентировки. В онтологическую глубину вопроса мы здесь вдаваться не будем. Возможно, писатель пытается ответить на вопрос, кто он такой и что такое мир вокруг него, в своих книгах.

Я родился в селе Шали Чечено-Ингушской АССР, там же закончил среднюю школу, с серебряной медалью. После школы поступил на юридический факультет Ленинградского государственного университета. Учился в два захода. Когда получал диплом, университет назывался уже Санкт-Петербургским. За это время не только университет и город, но и страна стала называться по-другому.

Отец Умарали Алиевич, чеченец, работал агрономом и чиновником, сейчас пенсионер. Мать, Вера Павловна, русская, школьная учительница, уже в ином, лучшем мире. У меня один ребёнок - дочь, которая названа в честь бабушки Верой.

Детство прошло в Чечне. Оно было разным. Много работал, как и все в сельской местности. Много читал: отец собрал замечательную библиотеку, под которую была выделена специальная комната.

Сейчас работаю в одной российской компании. Применяю свою профессиональную квалификацию, чтобы обеспечить семью, выполнить свой экономический долг перед страной и обществом. Я считаю, что каждый человек должен трудиться. В Советском Союзе не зря наказывали за иждивенчество. Во всяком случае, паразитический образ жизни не должен поощряться и пропагандироваться, как это делается сейчас.

- Вышли две книги твои: "Радио Fuck", "Я чеченец!" Вторую сопровождал не всегда здоровый шум, но вообще литераторы и критики, скорей, приподняли в почтении шляпы: "Да, это настоящее!" - сказали они. Я присоединяюсь: это сильная литература. Какая книжка будет третьей, о чем? Нет желания поработать с "чеченской" темой еще?

- "Радио Fuck" тоже важная и интересная книга. Просто не многие смогли прочесть её настоящие смыслы. Но "Я - чеченец" стал программным произведением. Я не считаю эту книгу только своей. Она должна была появиться.

Желания "работать" с чеченской темой у меня не было никогда. Даже когда я писал тексты, вошедшие в книгу "Я - чеченец". Просто не мог не писать. И заканчивая каждый рассказ или повесть, надеялся, что это - всё. Такие вещи пишутся тяжело и с болью. Но эта тема сама возвращается в меня, снова и снова. Сегодня я закончил работу над повестью о жизни в послевоенной, "кадыровской" Чечне. Где и когда она будет опубликована, будет ли опубликована вообще, я пока не знаю.

- Мир между Россией и Чечней возможен еще? Возможно ли вернуть тот советский Грозный, где отдыхали люди многих национальностей, - прекрасный, спокойный, щедрый, милый город, где жили красивые и гостеприимные люди? Возможно ли забыть эти страшные раны и страшные обиды?

- Здесь я хочу сказать, что в советское время национализм был. Конечно, после кровавого развала СССР, те времена кажутся нам чуть ли ни раем интернационализма. Я сам порой подвержен такой ностальгии. Но надо помнить, что, несмотря на официальную идеологию "дружбы народов", национальные проблемы были и на государственном, и на бытовом уровне. Я, как полукровка, всё это испытал на себе. В Чечне мне приходилось отстаивать честь русской крови, также как в России - честь чеченской крови.

Просто я никогда не старался быть в Чечне большим чеченцем, чем сами чеченцы, или большем русским, чем сами русские, в России. Я всегда старался остаться самим собой. И вставал на сторону слабых. Потому что сильный сам себя защитит. Именно поэтому я считаю себя чеченцем, настоящим чеченцем.

Пассионарность выдохлась, пассионарии физически уничтожены или рассеяны по другим странам. Обиды не забудутся никогда. Но сил не осталось даже на месть. Что будет дальше? Возможно, что дальше ничего не будет. Потому что не будет самих чеченцев.

В войне "до последнего чеченца" Россия победила. Последний чеченец был убит в подвале сельского дома в Толстой-Юрте. Нынешнее население Чечни - это ещё одно дагестанское племя.

Делаю политическое предсказание: в обозримом будущем Чечня объединится с Дагестаном. Новым образованием будет править, конечно, Кадыров, его наследник или преемник. И называться оно будет - Дагестан. Мечта имама Шамиля, без жалости проливавшего чеченскую кровь, чтобы укрепить и прославить свой родной Дагестан, сбудется: Чечня станет частью великого Дагестана.

- Чеченцы - какие они? Иногда твои тексты по-хорошему сентиментальны. Чеченцы сентиментальны? Они действительно жестоки, как принято у нас думать (я так не думаю, я знаю, что и русские зверьем бывают)?

- Очень сентиментальны. Но это секрет. Многие соплеменники не приняли мои тексты именно потому, что я выставил напоказ эту глубокую ранимость и чувственность национального сознания. Чеченцы очень сентиментальны, но за закрытыми дверьми, со своими родными и близкими, когда никто не видит. А на людях чеченец скрывает свои чувства.

Чеченские мужчины умели быть жёсткими. Иначе этот народ не выжил бы в постоянных войнах. Мне легко представить себе чеченца жестоким в драке, жестоким в бою. Чеченец мог хладнокровно убить своих врагов и обидчиков и кровавые мальчики не снились ему по ночам. Жестокость ли это? Да, но это жестокость воина.

Но что такое настоящая жестокость я узнал только в России. Здесь многонациональная банда подростков может ни за что железными прутьями забить насмерть бедного бомжа. Возможно, эти подростки будут косить от армии, а попав все же в горячую точку, будут мочиться в штаны, не в силах поднять автомат и взглянуть в глаза вооруженному врагу. Самая страшная жестокость - это жестокость труса.

Такого нельзя было представить себе в Чечне, которую я знал. В современном нам чеченистане это стало возможным, к сожалению. И в этом чеченистан не отличается от России.

- У тебя есть литературные учителя? Вообще, твои истоки - русская литература или какая-то иная?

- На меня, конечно, повлияла не только русская литература. До сих пор мой самый любимый писатель - гений латиноамериканской прозы Хорхе Луис Борхес. Я сознательно учился у него построению новелл. Но, поскольку я пишу на русском языке, мои тексты могут рассматриваться только в контексте русской литературы. Я перечислю несколько имен русских писателей и поэтов, которые произвели на меня наибольшее впечатление. Иван Бунин, Николай Гумилёв, Андрей Платонов, Венедикт Ерофеев, из современных Николай Кононов.

- Как ты расцениваешь кавказскую линию в русской литературе? "Герой нашего времени"? "Казаки" и "Хаджи-Мурат"?

- Михаил Лермонтов - первый чеченский писатель. Очевидно, Кавказ, особенно Чечня, сыграли большую роль в классической русской литературе.

- С каким чувством смотришь сериалы про доблестных федералов и проклятых бородатых террористов?

- Первые две минуты с сарказмом, третью минуту с омерзением, больше трёх минут смотреть не могу.

- И как смотрят эту дешевую пропаганду в Чечне?

- Как фантастические фильмы, к примеру, о войне с марсианами.

- Следишь за литературным процессом? Что ждешь от литературы? И от кого именно?

- Не могу сказать, что охватываю своим вниманием весь литературный процесс в России. Читаю очень выборочно. Чаще по рекомендации друзей, которых уважаю. Нет времени и жалко мозгов, чтобы засорять их мусором.

От литературы жду, как от неё ждали во все времена и во всех странах, анализа сознания человека, социальных процессов, внутренней правды. Пока ожидания оправдываются редко.

Был счастлив узнать, после форума в Липках, что есть молодые серьезные писатели, читаю их с удовольствием. Это, извините, Прилепин, Кочергин, Гуцко, Сенчин, Мамаева, Новиков. Раньше-то я думал, что один такой. Вот вроде были когда-то Гоголь, Чехов, Булгаков, а теперь на всю русскую литературу только и остался, что чеченец Садулаев.

Это печальная шутка. Потому что не только я один думал, что в русской литературе нет современных серьезных писателей. Так и сейчас полагает большинство читателей. Потому что полки книжных магазинов завалены бест-мусорами, а о настоящей прозе знаем только мы двое да наш третий друг.

- Что сейчас происходит с литературой в Чечне? Пишут молодые? О чем?

- Пишут молодые и не очень. Пишут много. О чём и как - это отдельная, очень обширная тема. Возможно, я напишу эссе о современной чеченской литературе. Вкратце, авторов объединяет апокалиптическое сознание с примесью мессианства и конспирологии.

- Что для тебя является наиболее ценным в чеченской культуре?

- Кодекс нравственного поведения, чувство ответственности за свои поступки.

- Твои тексты должны что - радовать, огорчать, заставлять думать?

- Мои тексты грузят и напрягают. Поэтому никогда не станут бестселлерами. Никто же не приходит в аптеку за таблетками, которые вызывают боль.

- Вообще литература - это всерьёз?

- Литература - это самое серьезное, что я делаю в своей жизни. Всем остальным я занимаюсь только для того, чтобы меня оставили в покое и хотя бы пару часов в день позволили заниматься литературой.

- Какой свой текст хотел бы экранизировать?

- "Осколочную повесть" смог бы экранизировать разве что Кустурица. Если серьезно, то самое сюжетное произведение - "Когда проснулись танки". В любом случае, кино было бы неформатным, "авторским".

- Какие газеты, журналы, сайты читаешь и почитаешь?

- Правительственных газет не читаю. Поскольку сейчас других почти нет, то, следуя совету проф. Преображенского "вот никаких и не читаю". Новости и анализ читаю чаще в Интернете. "Агентство политических новостей", кстати, информативный и интересный ресурс. Читаю литературные "толстые" журналы, прозу.

- Надо ли политикам слушать писателей и журналистов? Памятуя о том, сколько бреда они произнесли и написали в последние 20 лет?

- Я в этом смысле думаю, что на зеркало нечего пенять. А смотреться в зеркало иногда полезно.

- "Писателей надо пороть" по Розанову? Как писатель тебя спрашиваю. Надо нас пороть? Или забить на нас? Или любить нас при жизни и ставить большие памятники?

- Помнишь, есть такая песня у БГ "Боже, храни полярников". В ней есть строки: "…удвой им порцию спирта и оставь их, как они есть".

Не надо писателей ни возносить, ни затаптывать. Не надо их вообще трогать. Писателей надо читать. Это сумасшедшие, которые добровольно становятся рецепторами боли в социальном организме. Представь себе организм, отключивший все рецепторы боли. Его жизнь будет лёгкой и радостной, но очень недолгой. Боль сигнализирует об опасности и болезни, боль заставляет принимать правильные решения. Поэтому писателей не надо ни вырезать, ни закармливать наркотиком гламура и успеха, надо вчитываться в их произведения.

- В чем главная проблема современных молодых писателей? Писать некогда? Писать не о чем? Денег не платят?

- Думаю, надо меньше концентрироваться на своём мирке, избегать мелкотемья. Время нужно находить. Днём работать, писать ночами. Если нужны деньги - заработай деньги и пиши. Никто не обещал, что будет легко. Про судьбу творца есть стихотворение у Николая Гумилёва - "Скрипач" - оно не обещает ни славы, ни сокровищ, но мальчик, назначенный волшебной скрипке, не может от нее отказаться. Стихотворение заканчивается строками: "Так владей же этой скрипкой, Посмотри в глаза чудовищ, И погибни страшной смертью, Славной смертью скрипача".

Мы смотрим в глаза чудовищ, всякий раз, когда начинаем писать.

- Кем бы ты был, если б не писателем?

- Я был бы мёртвым.

Я всегда знал, что буду писателем, с самого раннего детства. Вопрос был в том, кем ещё я буду. Ещё я стал юристом, мог бы стать строителем или офицером. Но не стать писателем я не мог, я родился с этой скрипкой и приученным смотреть в глаза чудовищ.

- Будущая жизнь - только литература? Что-то иное представляешь в своей судьбе?

- Конечно, не только литература. Семья, работа. Но, даже если я умру уже завтра, главное, что останется после меня - это мои тексты. Ведь нигде не напишут: умер Герман Садулаев, замечательный сотрудник офиса такой-то компании, который составил более двух сотен внешнеторговых контрактов! Напишут, что не стало Германа Садулаева, автора повести "Одна ласточка ещё не делает весны".

- А вообще есть, прости за пошлый вопрос, любимый писатель, любимый поэт, любимая экранизация классики?

- Хороший вопрос. Про любимых писателей и любимого поэта я уже сказал, любимая экранизация классики "Мертвые души" Гоголя с Калягиным в роли Чичикова.

- За политикой следишь? Политические взгляды есть у тебя?

- Говорят, что если ты не занимаешься политикой, политика займётся тобой. Политические решения в нашей стране часто имеют ужасающее воздействие на нашу обычную жизнь, поэтому следить приходится. Мои политические убеждения левые, социалистические. Политической организации, соответствующей моим убеждениям, в России нет. Поэтому ни в какой партии я не состою.

- Твое левачество - в чем его истоки? Почему был разрушен советский проект, на твой взгляд?

- Истоки в гуманизме. Упрощенно, есть два принципа взаимодействия живых существ в биологическом и социальном мире: конкуренция и кооперация. Правые концепции, неолиберализм, поощряют конкуренцию. Социализм должен развивать кооперацию. Человеческий проект - это проект сознательной эволюции. Я убежден, что конкуренцию специально развивать нет смысла, она и так сильно укоренена в нашей биологической природе. Для прорыва к новому историческому времени человечество должно сознательно развивать кооперацию, сотрудничество. Диалектика в том, что способность к кооперации - самое сильное конкурентное преимущество.

Причин гибели советского проекта много, и внешних и внутренних. Произошла профанация самой идеи. Потом, когда уже почти ничего не оставалось, было легко продать остатки идеи за колбасу. Теперь у нас нет никакой идеи, ни социальной, ни национальной. Но колбасы ведь много! Сегодня был в супермаркете, три стеллажа с колбасой, есть дорогая, есть дешёвая, какая хочешь! Живём и радуемся.

- Что ждешь от новых времен, в том числе и в политическом смысле? Будущее России - каково оно?

- К сожалению, для оптимистических прогнозов пока нет никаких оснований. А делиться своим пессимизмом не стану.

- Какая идеология, на твой взгляд, наиболее актуальна для современной России?

- Хотелось бы, чтобы это была социалистическая идеология. Идеология социального, справедливого, ответственного государства. Но, к сожалению, в реальности наиболее актуальны все формы национализма, вплоть до черносотенства.