Когда победят вич прогнозы ясновидящих по

Спасение человечества: ученые нашли средство от ВИЧ

Американские ученые вылечили мышей от ВИЧ с помощью геномного редактирования. В течение года они планируют приступить к экспериментам на людях.

Исследователи из Медицинского центра Университета Небраски и Университета Темпл в США смогли полностью вылечить мышей от ВИЧ-инфекции с помощью комбинации антиретровирусной терапии и редактирования генома. Ученые планируют в течение года улучшить результаты и приступить к экспериментам на людях. Работа была опубликована в журнале Nature Communications.

С 1980-х годов СПИД унес жизни около 35 млн человек. Носителями ВИЧ сегодня являются 37 млн. Научные исследования позволили создать препараты, способные держать болезнь под контролем, но лекарства, которое избавит пациента от вируса раз и навсегда, пока нет.

В настоящее время для борьбы с ВИЧ используется антиретровирусная терапия. Препараты подавляют репликацию вируса, но не позволяют полностью вывести его из организма. АРВТ приходится проводить пожизненно. Несмотря на то, что благодаря терапии люди с ВИЧ живут столько же, сколько и люди без вируса, АРВТ чревата побочными эффектами и требует строгого соблюдения режима приема.

Вирус иммунодефицита человека поражает клетки иммунной системы, имеющие на своей поверхности рецепторы CD4, а также Т-лимфоциты. ВИЧ вторгается в здоровые клетки и изменяет их таким образом, что они перестают бороться с заболеванием и начинают поставлять вирусу питательные вещества, необходимые для его дальнейшего размножения.

Ученые предположили, что от вируса можно избавиться с помощью технологии редактирования генома CRISPR-Cas9.

Они разработали двухступенчатую методику борьбы с ВИЧ у семи мышей, которым пересадили стволовые клетки крови человека и заразили их вирусом.

Первым этапом стало использование на протяжении месяца антиретровирусных препаратов в микроскопических жировых пузырьках, с помощью которых удалось доставлять лекарство прямо в клетки. Когда количество копий вируса упало до минимума, ученые применили CRISPR-Cas9, вырезав ДНК ВИЧ из генома клеток.

Попытки использовать CRISPR-Cas9 без АРВТ не увенчались успехом — Т-лимфоциты гибли в той же мере, что и в не получавшей лечения контрольной группе из шести грызунов, вирусная нагрузка тоже не снижалась.

Полностью избавить от ВИЧ исследователям удалось всего двух мышей — ни в крови, ни в органах следов вируса не было.

При этом также не было и серьезных побочных эффектов.

В ходе повторного эксперимента ученые смогли вылечить трех мышей из шести. Процент выздоровлений пока невелик, но исследователи акцентируют внимание на том, что это лишь начало пути и в перспективе они рассчитывают добиться более значимых результатов.

Пока что, впрочем, неизвестно, даст ли Управление по контролю за продуктами питания и медикаментами США (FDA) разрешение на эксперименты на людях. Однако случаи, когда FDA разрешало использование CRISPR-Cas9 на людях, уже были — метод был одобрен для экспериментального лечения серповидноклеточной анемии и детской слепоты.

Более ранние эксперименты по лечению ВИЧ были связаны с пересадкой стволовых клеток костного мозга. Весной 2019 года стало известно о британце, который полностью избавился от вируса, став вторым в мире человеком, вылечившимся от ВИЧ-инфекции.

Мужчина узнал о своем диагнозе в 2003 году. А в 2012 году у него развилась лимфома Ходжкина — злокачественное заболевание лимфоидной ткани. К 2016 году его состояние было настолько тяжелым, что последним шансом выжить была пересадка стволовых клеток костного мозга.

Донором стал человек с генетической мутацией CCR5 delta 32, дающей устойчивость к ВИЧ.

18 месяцев назад пациент отказался от антиретровирусной терапии. И до сих пор высокочувствительные тесты на ВИЧ не выявляют в его крови никаких следов вируса.

Большинство специалистов, впрочем, считают, что такое лечение нецелесообразно для всех ВИЧ-инфицированных.

Это дорогостоящая, сложная и рискованная процедура, кроме того, подобрать подходящего донора весьма проблематично.

Также ученые не уверены, что дело именно в защищающей от ВИЧ мутации. Они предполагают, что избавлению от вируса могла поспособствовать работа иммунной системы, стремившейся избавиться от трансплантата.

Интервью с вирусологом, лауреатом Нобелевской премии в области медицины Франсуазой Барре-Синусси

Выпуск 87, номер 1, январь 2009 г., 1-80

Французский вирусолог Франсуаза Барре-Синусси (Françoise Barré-Sinoussi) возглавляет Отделение по борьбе с ретровирусной инфекцией (Retroviral Infection Control Unit) в Институте Пастера в Париже. Она пришла в институт в начале 1970-х гг. и в течение 1980-х гг. провела ряд основополагающих исследований по выявлению ВИЧ в качестве возбудителя СПИДа. За это открытие в октябре 2008 г. она и ее коллега Люк Монтанье (Luc Montagnier) были удостоены Нобелевской премии в области медицины. В последнее время ее работа в значительной мере была посвящена налаживанию сотрудничества между французскими экспертами и работниками здравоохранения и людьми с ВИЧ в странах с низким уровнем дохода в Африке к югу от Сахары и Юго-Восточной Азии.

Франсуаза Барре-Синусси рассказала "Бюллетеню" о своей работе в области исследования ВИЧ и своих надеждах на прогресс в знаниях и лечении.

Вопрос: Какова была последовательность событий, приведших к открытию ВИЧ в начале 1980-х годов? Какая атмосфера была в вашей команде, когда вы поняли, что выявили новый вирус?

Ответ: Это открытие не было сделано в какой-то конкретный момент — это был последовательный процесс, включающий тесное сотрудничество с нашими коллегами-врачами у больничных коек [пациентов], в лабораториях и снова у больничных коек. В июне 1981 г. в Соединенных Штатах Америки стали появляться сообщения о случаях заболевания пневмоцистной пневмонией среди ранее здоровых людей в Лос-Анджелесе и позднее в других городах. В январе 1983 г. Уилли Розенбаум (Willy Rozenbaum), врач, знавший о наших исследованиях ретровирусов, привел к нам пациента с заболеванием, вступившем в стадию иммунодефицита, который согласился на биопсию лимфоузлов.

Мы предполагали какой-либо тип ТЛВЧ (Т-лимфотропного вируса человека (HTLV - human T-lymphotropic virus), первого ретровируса человека, выявленного в 1977 г.), поэтому мы должны были культивировать вирус и посмотреть, имеет ли он какую-либо связь с ТЛВЧ. Мы проверяли культуру каждые три-четыре дня и смогли в течение трех недель сохранять инфицированные вирусом клетки живыми путем добавления лимфоцитов, взятых у доноров.

Эта стратегия оказалась правильной. Если бы мы оставили культуру на месяцы, все клетки погибли бы. В мае 1983 г. мы смогли сообщить в журнале "Science" о том, что изолировали новый вирус, который, вероятно, вызывает болезнь, известную как СПИД. Через несколько месяцев это было доказано. Я помню, как звонила другу в США, чтобы сказать о том, что, видимо, мы сделали открытие. Он в шутку посоветовал мне вышвырнуть все это в мусорную корзину, поскольку мы не знаем, во что мы ввязываемся.

Вопрос: По данным ЮНЭЙДС, в 2007 г. во всем мире было 33 миллиона человек с ВИЧ, 2,7 миллиона человек приобрело эту вирусную инфекцию и 2 миллиона человек умерло. Какие проблемы остаются в борьбе с ВИЧ/СПИДом через 25 лет после вашего открытия?

Ответ: Достигнут большой прогресс на пути обеспечения доступа к лечению, но в этой области все еще предстоит многое сделать. Организация Объединенных Наций выдвинула цель обеспечения к 2010 г. доступа к антиретровирусному лечению для всех людей с ВИЧ. Сегодня в странах с низким и средним уровнем дохода лишь 30% людей, нуждающихся в таком лечении, имеют к нему доступ. Несмотря на то, что обеспечить всеобщий доступ будет чрезвычайно сложно, мы должны призывать к достижению этой цели, с тем чтобы правительства продолжали работать в этом направлении.

Забота о людях с ВИЧ является обязательством на всю жизнь, которое охватывает помощь людям с хроническими болезнями, преодоление проблем лекарственной устойчивости и, конечно, профилактику. Мы достигли частичного успеха в области предотвращения передачи инфекции, в частности от матери ребенку, однако очень многие женщины до сих пор не имеют доступа к этим программам. Ведется работа в области разработки вакцины, бактерицидных средств, а также пред- и постэкспозиционных профилактических средств. Несмотря на экономические ограничения мы мечтаем найти лекарство от ВИЧ-инфекции.

Вопрос: Почему так трудно разработать вакцину от ВИЧ?

Ответ: Одним из препятствий является генетическая изменчивость ВИЧ, а другим — то, как вирус может сохраняться в таких "резервуарах", как лимфоузлы в области кишечника. Ликвидировать эту болезнь будет непросто, ведь вирус остается в этих "резервуарах" без какой-либо иммунной реакции со стороны организма даже после проведения антиретровирусного лечения в течение 10 лет. При прерывании лечения вирус реактивируется и у пациентов наступает рецидив болезни.

На сегодняшний день имеются фактические данные, свидетельствующие о том, что иммунная реакция на ВИЧ происходит гораздо раньше, чем считали ранее. Возможно, что все определяется в течение нескольких часов после инфицирования. Диагностирование и лечение на ранних этапах очень важны; может быть, сейчас мы начинаем лечить людей слишком поздно. Если мы лучше поймем то, как развивается инфекция у носителя, мы сможем заняться разработкой терапевтических вакцин. Вакцина должна блокировать передачу вируса из одной клетки в другую, но пока мы не знаем, как это сделать. Я убеждена в том, что прогресс в разработке стратегий в области вакцин против ВИЧ позволит нам добиться успехов и в разработке вакцин против других болезней.

Вопрос: Люди, работающие над решением других проблем, связанных со здоровьем, иногда считают, что на борьбу с ВИЧ/СПИДом выделяется непропорционально много денег.

Ответ: Я с большим удивлением воспринимаю конфликт между людьми, занятыми исследованиями, например, в области птичьего гриппа или малярии, которые говорят, что на борьбу с ВИЧ выделяется слишком много денег, а на борьбу с другими болезнями — недостаточно. Противопоставление борьбы против ВИЧ другим проблемам здравоохранения является заблуждением и ошибкой. Совместная работа — это наилучший путь решения проблем глобального здравоохранения в целом. Я вижу, какое воздействие программы по уходу, профилактике и лечению при ВИЧ оказывают на усиление систем здравоохранения. Я задаю себе вопрос — смогли бы мы избежать нынешней ситуации с множественной лекарственной устойчивостью у пациентов с туберкулезом, если бы с самого начала сообщества, работающие в области ВИЧ и туберкулеза, сотрудничали бы более тесно.

Мое обращение к глобальному сообществу здравоохранения заключается в том, что мы должны продолжать начатую нами деятельность при сохранении твердой приверженности правительств промышленно-развитых стран. Передачу вируса легко предотвратить, а в основе профилактики лежит укрепление такой практики, как использование презервативов. Мы также должны содействовать проведению тестирования с тем, чтобы сделать возможным раннее диагностирование и лечение.

Вопрос: Вы можете привести пример — где это уже имеет место?

Ответ: В Камбодже в результате конкретной работы в области ВИЧ достигнуто всеобщее улучшение системы здравоохранения. В 1995 г. в стране по сути не было функционирующей системы здравоохранения. К 2008 г. в ней создано 50 пунктов для лечения пациентов с оппортунистическими инфекциями и проведения антиретровирусной терапии, 26 пунктов — для оказания педиатрической помощи при ВИЧ и 4 — для мониторинга CD4+. При поддержке Глобального фонда для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией к настоящему времени в программы высокоактивной антиретровирусной терапии HAART (highly active antiretroviral therapy) включено 30 000 пациентов. Мы ожидаем, что к 2010 г. этими программами будут охвачены все люди, нуждающиеся в лечении. В результате улучшается здоровье не только людей с ВИЧ, но и людей с другими болезнями, такими как туберкулез.

Вопрос: Какие прогнозы вы можете сделать в отношении ребенка, рожденного сегодня с ВИЧ?

Ответ: Как исследователь, я не могу быть совершенной оптимисткой. Но если мы сможем лечить людей на ранних стадиях, мы сможем дать им надежду. Продлевая жизнь, мы выигрываем время для разработки новых стратегий на будущее. Я не уверена, что нам удастся ликвидировать эту болезнь, но я убеждена в том, что мы сможем лечить всех носителей ВИЧ, с тем чтобы у них не было обнаруживаемых уровней содержания вируса и они не могли передавать его другим людям.

Вопрос: Как на Вас подействовал факт награждения Нобелевской премией?

Ответ: Я чувствую колоссальную ответственность. Надеюсь, что я смогу довести до сведения руководящих органов, политических организаций и молодежи мысль о том, что настало время для стимулирования молодых исследователей к проведению исследований в области ВИЧ. Для разработки новых, продуктивных стратегий в области вакцины нам крайне необходимы новые подходы. Необходимо стимулировать ученых из других областей, таких как иммунология и даже нанотехнология. Что касается меня, то я хочу вернуться в лабораторию! В определенный момент своей жизни я задумалась над тем, правильный ли выбор я сделала, сосредоточившись именно на этом вирусе. Но для меня достаточно поехать в Африку или Юго-Восточную Азию и пообщаться с людьми с ВИЧ. И когда я чувствую, что могу реально помочь этим людям, приходит убежденность в правильном выборе. ■

Елена Волчкова: Думаю, что с ВИЧ-инфекцией через 5–10 лет проблема будет решена кардинально. Тут показателен пример вирусного гепатита С. Его научились лечить полностью.

Однако надо понимать, что ликвидировать инфекцию до полного исчезновения невозможно. У нас есть единственный пример, когда это удалось, — натуральная оспа.

Есть три фактора, которые могут привести к ликвидации вируса: строгий контроль над ситуацией, ранний доступ к терапии и профилактика. Но полностью победить ретровирусы (а ВИЧ относится к этой категории) и решить все проблемы с инфекционной заболеваемостью вряд ли возможно. Экологическая ниша побежденного будет тут же занята. Неизвестно чем, но это неизбежно.

Галина Позмогова: Успехи последних лет, особенно в области создания и использования химиотерапевтических препаратов, уже превратили ВИЧ-инфицирование из приговора в образ жизни. Да, сегодня этот образ жизни связан с физическими, моральными, иногда с материальными проблемами. Необходимо использовать комплексный подход: усилия общества, усилия самого больного в первую очередь.

Как можно вылечить больного, который не обращается за лечением? Мне хочется надеяться, что в решении этой проблемы будет играть существенную роль создание химиотерапевтических препаратов нового поколения. Они должны быть эффективными, менее травматичными при использовании, обладать меньшими побочными эффектами. Люди будут жить, несмотря на то что они будут носителями вируса. Это будет просто вариант образа жизни, как люди существуют с диабетом. Я совершенно согласна, что уничтожить вирус как факт будет невозможно.

Даниил Огурцов: Уже сейчас существуют и доступны методы терапии, позволяющие контролировать влияние ВИЧ-инфекции на продолжительность и качество жизни. В последние годы интенсивно растет база знаний о биологических свойствах ВИЧ и его взаимодействии с организмом. На основе этого уточняются закономерности подбора оптимальных противовирусных препаратов в зависимости от клинической ситуации, совершенствуются методы адресной доставки лекарственных средств. На мой взгляд, дальнейшее развитие методов лечения и профилактики на основе этих данных может оказать существенный социально-экономический эффект уже в ближайшие годы.

Перспективы создания российского препарата против ВИЧ

Елена Волчкова: Трудно сказать. Значимых успехов по созданию вакцины пока нет. Достижимая сегодня эффективность таких препаратов — 50%, а для инфекционных заболеваний это ничто.

Сергей Крынский: Согласен с предыдущим комментарием. К сожалению, не все способы вакцинации против ВИЧ показывают эффективность даже на ранних стадиях клинических испытаний. Антитела, которые естественным образом образуются у зараженных, обычно не обладают защитным действием.

Создание вакцины против ВИЧ — достаточно сложная задача. Пока непонятно, кто сумеет первым достичь успеха в этой области.

Елена Волчкова: Классическая вакцина делается так: есть поверхностный антиген, белок, его вводят в организм. Причем нет генома вируса — только поверхностный белок. К нему вырабатываются антитела. Когда вирус входит в организм, их встречают антитела, которые не дают вирусу размножиться.

Но ВИЧ очень изменчив. Поэтому нельзя найти стабильную структуру. Классический вариант здесь не подходит. Вы правы совершенно: нужен большой генетический прорыв, которого пока нет, к сожалению.

Галина Позмогова: Путь от разработки биологически активного вещества до создания лекарственных форм, а тем более до использования в медицинской практике чрезвычайно долог, требует огромных вложений и институциональной организации, в которой было бы понятно, каким образом новое лекарство пройдет эти стадии. Может быть, я пессимист, но мне кажется, что в нашей стране эти условия не созданы. Государство, которое раньше этим занималось, самоустранилось от этих вопросов. У нас нет организации, которая могла бы конкурировать с крупными фармкомпаниями, имеющими огромный опыт и значительные ресурсы. В результате мы должны закупать чрезвычайно дорогостоящие лекарства, а прибыль от них увеличивает преимущество этих компаний.

С моей точки зрения, это грустно, потому что это поле, где мы еще остаемся полноценными игроками. Мы можем предложить стратегию поиска и создания новых лекарств.

Руслан Дмитриев: Что касается лекарственных средств, у нас был недавно очень интересный семинар, посвященный абортам. У нас в России не производятся лекарственные препараты, которые позволяют предотвратить беременность. У нас есть резинотехническое изделие № 2 — и всё.

Может быть, с препаратами от ВИЧ-инфекции дело обстоит лучше, но в случае с препаратами для предотвращения беременности — никто в это не вкладывается.

Лекарство от СПИДа вместо полета на Марс

Елена Волчкова: В вопросе борьбы с ВИЧ каждая страна развивается в своем направлении. Поделить этот пирог очень сложно. Могут быть параллельные исследования в разных странах, как это часто бывает в науке.

Галина Позмогова: Российские патенты действуют только на территории РФ. Для остального мира мы сейчас являемся просто дармовыми донорами специалистов и идей.

С моей точки зрения, только государство в состоянии организовать результативные проекты такого масштаба.

Елена Волчкова: В мире строится по-другому вся фармструктура. Есть фирмы, которые просто ищут активные молекулы. Они занимаются только этим. Потом, когда молекула найдена, богатая компания ее выкупает. Есть масса фирм, которые поставляют великолепные лекарства. Они ничего не сделали — они только выкупили патент у разработчиков. Больше ничего.

Сергей Крынский: Есть небольшое количество людей — так называемые элитные контроллеры, у которых даже без лечения не определяется РНК вируса в крови. Не до конца понятны причины столь высокой устойчивости к инфекции, но таких людей очень мало. Изучаются иммунологические механизмы этого феномена, выявлена связь с содержанием и функцией иммунных клеток (лимфоцитов) в слизистых оболочках пищеварительного тракта. При ВИЧ-инфекции происходит патологическая активация кишечной микрофлоры, которая может вызывать воспаление и оппортунистические инфекции. Возможно, что люди, у которых сильный иммунитет слизистых, могут лучше бороться с вирусом. Это одна из гипотез.

Елена Волчкова: Есть лица, генетически невосприимчивые к ВИЧ. Даже существует теория, что якобы белые изобрели этот вирус, чтобы африканцев убить. Хотя впервые эта мутация была выявлена у проституток Танзании. Всё человечество не вымрет, потому что есть люди, невосприимчивые к ВИЧ.

Руслан Дмитриев: В основном это белое население северных регионов.

Елена Волчкова: Есть такие данные по Скандинавии. Они уже посчитали — это приблизительно 5% жителей.

Руслан Дмитриев: У нас это поморы в Архангельской области. Не все, конечно. Но у них, как и у многих народов Севера, — повышенная, по сравнению с другими нациями, доля населения, имеющая иммунитет к этому вирусу.

Елена Волчкова: Может быть, это не мутация, что-то произошло в самом начале разделения на расы. Отсутствует фермент, который позволяет вирусу окончательно привязаться и проникнуть в клетку.

Елена Волчкова: При этом вирус 7-го типа достаточно опасен для человека. С ним ассоциируются очень неприятные состояния — депрессия, поражение центральной нервной системы. Это лишний раз говорит о том, что ниша никогда не будет пустой.

Галина Позмогова: В настоящее время ведется активный поиск перспективных антивирусных препаратов. Интересно, что подход, который разрабатывается в нашей лаборатории, оказался усиленным вариантом природных механизмов, что поддерживает надежду на его успешность.

Раннее выявление ВИЧ-инфекции

Руслан Дмитриев: Есть еще 18 мая (День памяти жертв СПИДа). В этот день мы вспоминаем жертв.

Галина Позмогова: Конечно, нужна постоянно действующая программа и постоянное финансирование, а не один-два дня в год.

Елена Волчкова: В конце прошлого года была предложена государственная стратегия, три основных направления разработаны. Стратегия принята, деньги выделены. Посмотрим, какие будут результаты через год.

Основным направлением хотят сделать обследование населения. В Америке большой процент заболевших впервые попадает в поле зрения врачей через семь лет после инфицирования. Это очень большой срок — представляете, сколько людей можно заразить?

Выявлять нужно вовремя, чтобы люди знали, что они инфицированы, и обращались хотя бы за теми препаратами, которые сейчас есть. У нас ситуация достаточно хорошая, есть уже препараты последнего поколения с минимумом побочных эффектов. Сейчас переходят к тому, чтобы в одной таблетке было всё. Тогда потребуется принимать в день не 5–10 таблеток, а одну. Речь идет о том, что появятся препараты пролонгированного действия — прием один раз в неделю.

Сергей Крынский: Согласен, в современных условиях профилактике и раннему выявлению ВИЧ-инфекции принадлежит во многом определяющая роль. Раннее начало терапии важно как для предотвращения распространения инфекции (пока человек получает терапию, он фактически не может являться источником заражения), так и для оптимального эффекта от терапии. Нужно максимально подавить размножение вируса, когда он еще не успел вызвать тяжелое повреждение иммунной системы.

- На протяжении последних 40 лет мы пытаемся найти радикальное средство против вируса иммунодефицита человека. Приблизиться к этому удалось только сейчас благодаря технологиям генетического редактирования, - говорит заместитель директора Центра стратегического планирования Минздрава России Герман Шипулин. - ВИЧ встраивается в геном человека. А наша задача сегодня - "вырезать" его оттуда, "сломать" этот порочный механизм.

Почему это так важно? Недавно ВОЗ в очередной раз включил ВИЧ в список десяти самых опасных угроз для населения планеты. Только по официальной статистике, в мире инфицировано около 60 миллионов человек. Но эксперты говорят, что эту цифру можно смело умножать на два, - вот реальная картина заболевания. В год умирает около миллиона, заражается - почти вдвое больше. Многие вынуждены всю жизнь принимать препараты - "подавители" ВИЧ.

Проблема еще и в том, что они подавляют вирус не полностью - заблокировать его на 100 процентов с помощью традиционной "химии" невозможно. К тому же, в мире растет устойчивость к противовирусным препаратам. И та заместительная терапия, которая сегодня помогает продержаться, через 10 лет может быть уже не так эффективна.

Выход? Кто-то пошел по радикальному пути. Например, не так давно китайский ученый Цзянькуй Хэ объявил на весь мир о рождении генетически модифицированных детей - близнецов Лулу и Нану. Одна из девочек получила врожденный иммунитет к ВИЧ. Правда, этот эксперимент уже осудило мировое научное сообщество. "Редактирование" эмбрионов даже с благими целями признано неэтичным. Ведь никто не знает, как это отразится на потомках - а искусственно измененный геном выросшие близнецы передадут своим детям, внукам, правнукам…

Другое дело - вмешательство в ДНК уже взрослого человека: эти изменения он по-наследству не передаст. Здесь по всему миру ведутся сотни разработок: в Германии, США, Японии, России…

В чем "фишка" технологии? Если совсем просто, то ВИЧ попадает в клетку человека через две "двери" (рецепторы CCR5 и CXCR4). И если первую "дверь" с помощью специального молекулярного лекарства закрыть можно, то вторую - ни в коем случае нельзя - она играет важнейшую роль в жизни клетки. Что делать? Можно поместить внутрь нее специальный белок, который "ловит" вирус и разрушает его. Но этот метод не дает 100-процентной гарантии: позволяет "отловить" только 70-80 процентов "нарушителей".

И третий метод - самый новый и перспективный - установить на "входе" в клетку "сторожевой" пептид, который будет встраиваться в мембрану, и мешать слиянию вируса.

И если объединить все три механизма (закрыть вирусу одну из "дверей" в клетку, у второй "двери" поставить "сторожа", а внутри - специальный белок-"разрушитель"), вот тогда можно будет говорить почти о 100-процентном излечении и защите.

- Последние испытания, которые были проведены за рубежом и в нашей стране, говорят о том, что тройной механизм позволяет снизить вероятность закрепления ВИЧ в клетке человека практически до нуля, - говорит Герман Шипулин. - Это реальная перспектива именно для радикальной терапии вируса. То, о чем мы мечтаем на протяжении 40 последних лет.

Как лечение может выглядеть на практике? У человека берутся стволовые клетки: они сначала инфицируются, а потом "лечатся" генетическим препаратом прямо в пробирке, приобретая нужные терапевтические свойства. Затем эти клетки вводятся в спинной мозг человека, и начинают там размножаться, постепенно излечивая организм.

В конце февраля правительство должно утвердить Научно-техническую программу развития генетических технологий в России в 2019-2027 годах, которая сейчас разрабатывается по поручению президента. В ней отдельной строкой прописана цель - разработка генетических редакторов для борьбы с ВИЧ.

Подробный проект программы на всероссийской конференции "Путь к успеху" в сочинском центре для одаренных детей "Сириус" представил Курчатовский институт. По всей стране планируется создать около 60 геномных лабораторий. Крупных направлений работы - четыре: агроиндустрия, промышленная микробиология, биобезопасность и биомедицина. Последнее - одно из самых перспективных динамично развивающихся во всем мире: здесь больше всего разработок, больше патентов.

Например, с помощью генетического редактирования ученые пытаются лечить не только ВИЧ, но и рак. В Евросоюзе и Китае идут клинические испытания на людях иммунного препарата, который позволит организму бороться с меланомой. Некоторые клеточные препараты позволяют достичь ремиссии, к примеру, у детей с острым клеточным лейкозом, для которых не эффективны все другие методы лечения. Гемофилия, спинально-мышечная атрофия, возрастная деградация клетчатки - против всех этих заболеваний уже разработаны "генетические" препараты.

- Цель программы - разработка технологии генетического редактирования, препаратов, диагностических систем для здравоохранения, сельского хозяйства, промышленных биотехнологий, а также предупреждения чрезвычайных ситуаций биологического характера. Программа рассчитана на 9 лет, - рассказал директор Института молекулярной биологии имени В.А. Энгельгардта РАН Александр Макаров. - Что мы хотели бы сделать в этой программе. Это клеточная терапия для человека, предотвращение инфекций, гуманизированые органы, лечение наследственных болезней, безопасность и мониторинг, микроорганизмы для биотехнологий, растения и животные с улучшенными признаками.