Во время эпидемии дифтерии в 1925 году на аляске лекарства в город ном были

Кандидат технических наук Степан Мойнов

В Центральном парке Нью-Йорка, недалеко от входа со стороны Пятой авеню, стоит памятник Балто — вожаку собачьей упряжки на Аляске.

Эти слова запали в память, и я начал собирать информацию о событиях, происшедших на Аляске почти девяносто лет назад…

Зимой 1925 года в маленьком городке Ном, расположенном чуть южнее полярного круга, на западной оконечности Аляски, вспыхнула эпидемия дифтерита.

Вечером 22 января городской врач Нома доктор Велч — единственный дипломированный доктор на многие сотни километров вокруг — сообщил в радиоэфир о разразившейся эпидемии и просил срочно доставить в Ном спасительную сыворотку. К этому дню в городе уже умерли четверо ребятишек и примерно у сорока наблюдались явные симптомы дифтерии.

В больницах западных штатов США сыворотки было достаточно, но отправить её в Ном раньше, чем через четыре или пять недель, не представлялось возможным. К счастью, небольшое количество вакцины отыскали на юге Аляски, в одном из госпиталей Анкориджа. Её следовало срочно переправить в Ном.

По решению губернатора территории была организована эстафета, для участия в которой привлекли самые быстрые упряжки и лучших каюров — погонщиков собак. Почти все они были потомками коренных жителей этого сурового края — индейцев и эскимосов — и служили почтальонами в Почтовой службе США. В те годы эта профессия была одной из самых уважаемых и высокооплачиваемых на Аляске и работали в ней мужественные и сильные духом люди.

Поздно вечером 27 января укутанный в меха свёрток с сывороткой был доставлен поездом в Ненану. Его принял каюр Билл Шеннон. До посёлка Толована, где ждал следующий участник эстафеты, ему предстояло проехать 80 километров. Почтальоны обычно проходили этот путь за два дня с ночёвкой на промежуточной станции, но Шеннон должен был преодолеть его одним броском. Температура той ночью опустилась до –46 о С и продолжала падать.

В кромешной тьме Шеннон повёл упряжку из девяти собак по льду одного из притоков Юкона — реки Танана. Уже через пару часов его ноги и руки стали терять чувствительность. Чтобы согреться, приходилось всё чаще соскакивать с саней и бежать рядом с ними, но это помогало ненадолго. Наваливались усталость и апатия, притуплялось сознание, и каюр уже слабо контролировал собак. Упряжку вёл фактически её вожак, который несколько раз, резко меняя направление движения, сумел обойти невидимые в темноте опасные полыньи. Через шесть часов тяжелейшего пути Шеннон добрался до промежуточной станции. Термометр, закреплённый на двери крохотной хижины, показывал 52 градуса ниже нуля.

Взглянув на его обмороженное лицо, смотритель станции усадил Шеннона у печи, а сам стал распрягать и кормить измученных до предела собак.

Дав упряжке четыре часа отдыха, Шеннон начал готовиться к выходу, но три собаки так и не смогли подняться на ноги. Пришлось продолжить путь с шестью оставшимися, и утром следующего дня драгоценный груз был передан второму участнику эстафеты.

На следующий день план был скорректирован: число упряжек, двигавшихся на запад, было увеличено, и встреча с Сеппалой планировалась уже километров на 200 ближе к Ному, а на заключительных 150 километрах трассы были размещены ещё три дополнительные упряжки. Однако Сеппала, с которым не было никакой связи, ничего не знал об этих изменениях.

Температура в центральных районах Аляски продолжала падать и опустилась намного ниже 50-градусной отметки. На четвёртые сутки упряжки, двигавшиеся на запад, перевалили через горный хребет высотой около 1200 метров и, оставив позади экстремально холодные, но безветренные районы центральной части страны, спустились на побережье Берингова моря — в мир бешеных, леденящих ветров и неистовых буранов. Здесь, на заваленном сугробами берегу, один из участников восточного крыла эстафеты Генри Иванофф, дальний потомок первых русских поселенцев на Аляске, сумел разглядеть в сгущавшихся сумерках направлявшуюся на восток упряжку Сеппалы, ничего не знавшего об изменениях первоначального плана, остановить её и передать свёрток с бесценным грузом.

Сеппала уже несколько раз пересекал залив. Случалось, что он был на волосок от гибели, но Того каждый раз находил выход из сложившейся ситуации. Теперь, когда каюр получил драгоценную сыворотку, только от него зависело, насколько быстро она попадёт в Ном, и ему надо было принять непростое решение: рисковать и вторично пересечь коварный залив по льду или избрать безопасный, но более долгий путь по берегу.

За несколько часов до этого, когда ранним утром упряжка вышла на предательский лёд, ветер дул с юга, в сторону суши, но к середине дня он начал менять направление и его порывы, с каждым часом всё более сильные, были уже направлены в сторону моря. Надвигался буран, и надо было действовать, пока он не набрал полную силу. И Сеппала решился. Он верил в свою упряжку и в её лидера.

Поздно вечером того же дня Сеппала помог измученной упряжке втащить сани на скалистый мыс на противоположном берегу залива, где стояла небольшая почтовая хижина. Накормив собак, которые тут же заснули, свернувшись калачиком и уткнув носы в пушистые хвосты, каюр сам забылся тяжёлым сном. За последние сутки героическая упряжка практически без отдыха преодолела более 130 километров, а до следующей почтовой станции в бухте Головина оставалось ещё около 80 километров тяжелейшего горного пути.

Через шесть часов Сеппала снова вывел собак на трассу. Начавшийся накануне буран набрал силу и бушевал уже в полную мощь. Порывы ветра грозили перевернуть сани и сбросить собак и каюра со скалистого берега на лёд. Снежные вихри слепили, не давали дышать, сокращали видимость до двух-трёх метров.

Сильнейший буран встревожил мэра и врача Нома. Они понимали, что в таких экстремальных условиях вероятность гибели каюра и упряжки с сывороткой очень велика. Поэтому было решено остановить эстафету до окончания бурана и передать это распоряжение по телефону на трассу. Но удалось связаться только с двумя станциями, самая дальняя из которых находилась в 50 километрах от Нома. С остальными станциями связи не было, и, несмотря на ураганный ветер и слепящий каюров снег, упряжки продолжали свой путь к конечной цели.

Очередной участник эстафеты, Гуннар Каасен, получил свёрток с вакциной, когда до Нома оставалось около 80 километров. Высокий, атлетически сложённый норвежец работал на Аляске больше двадцати лет, но никогда ещё ему не приходилось выезжать на трассу в такой сильный буран. Его упряжке из 13 собак предстояло преодолеть около 50 километров горного пути и передать сыворотку последнему участнику гонки, который должен доставить её в Ном. Лидером упряжки был Балто, крупный, сильный пёс, с примесью волчьей крови, угольно-чёрный, с белой лапой. Каасен полностью доверял ему, в отличие от других каюров, считавших, что у Балто нет качеств, необходимых лидеру.

Трудности начались с первых же километров. Упряжка буквально увязала в свежем снегу, и каюру приходилось раз за разом останавливать собак и, проваливаясь по грудь, утаптывать снег, чтобы дать им возможность выбраться из сугробов. Снежные вихри слепили Каасена, и он несколько раз сбивался с пути, но Балто каждый раз удавалось выбраться на трассу. Но вот, переходя по льду горную реку, вожак внезапно остановился и отказался идти дальше, несмотря на команды каюра. Оказалось, что он стоял на краю свежей полыньи, которую в снежной круговерти не видел Каасен и в которую могла провалиться упряжка. Однако самое серьёзное происшествие случилось чуть позже, когда на спуске с очередной горной гряды порыв ветра перевернул нарты и сбросил каюра с собаками в глубокий сугроб. Выбравшись из сугроба, Каасен кинулся к саням и не нашёл в них свёртка с сывороткой. В темноте, сбросив рукавицы, он лихорадочно рылся в снегу и, к счастью, нащупал драгоценный груз.

Через несколько километров Каасен добрался наконец до почтового домика, где его должен был ждать последний участник гонки. Но оказалось, его никто не ждёт и свет в доме погашен. Как выяснилось позже, получив известие об остановке эстафеты до окончания бурана, каюр просто улёгся спать. Неизвестно почему, но Каасен не стал входить в дом и решил продолжить свой путь к Ному. Впоследствии многие обвиняли его в том, что он сделал это намеренно, чтобы слава человека, доставившего сыворотку в город, досталась ему одному, но, скорее всего, это было не так. Парализованный холодом и очень уставший, он уже не мог контролировать свои действия и просто лежал в санях, предоставив Балто вести упряжку. К счастью, буран стал понемногу стихать, и, пробежав без особых осложнений последние километры, собаки остановились на центральной улице городка. Великая гонка милосердия, как её позже назвали газеты, была завершена. Расстояние в 1100 километров удалось пройти за 127 часов и 30 минут.

Каасен и Балто в одночасье стали знаменитыми. Однако, прославляя их, пресса и радио забыли обо всех остальных участниках эстафеты и в первую очередь о главных её героях — упряжке Сеппалы, которая за четыре дня, практически без отдыха, покрыла расстояние в 420 километров, в несколько раз большее, чем преодолел какой-либо другой участник эстафеты, и дважды, рискуя утонуть, пересекла по льду залив Нортона, сократив по меньшей мере на одни сутки время доставки вакцины в Ном.

Через несколько дней после завершения эстафеты Каасену поступило предложение снять фильм о Балто и совершить турне по городам западного побережья США, и в конце февраля он на своей упряжке отправился на юг Аляски и далее в Лос-Анджелес, где их ожидала восторженная встреча. Голливудская звезда тех лет Мэри Пикфорд позировала с Балто на ступенях мэрии, а мэр города увенчал вожака упряжки венком. В эти же дни из Нью-Йорка пришло сообщение о том, что городские власти приняли решение установить бронзовую статую Балто в Центральном парке Нью-Йорка, — неслыханное событие, такой чести до него удостоились только Колумб, Шекспир и известный общественный деятель США Александр Гамильтон.

Слава, как известно, недолговечна. Спустя некоторое время материалы о героической упряжке всё реже появлялись в печати, и о Балто стали постепенно забывать. А через несколько месяцев бизнесмен из Кливленда Кэмпбелл случайно обнаружил Балто и ещё шестерых собак сидевшими на цепи на задворках провинциального театра, голодных и больных. Остальных членов упряжки, скорее всего, уже распродали, либо они погибли. Возмущённый Кэмпбелл потребовал у продюсера продать ему оставшихся собак. Тот согласился, назначив цену 2000 долларов. Кэмпбелл вернулся домой и начал кампанию по сбору денег, которая всколыхнула весь город. Необходимая сумма была собрана за несколько дней. Собак выкупили и привезли в Кливленд, где они до конца своих дней жили в зоопарке, катая детей на колясках.

Последние годы жизни Того провёл в питомнике в Мэне. В 1929 году ему исполнилось 16 лет. Он почти ослеп, страдал от болей в суставах, и в декабре того же года Сеппала был вынужден усыпить его. Знаменитый вожак оставил после себя многочисленное потомство. Гены его до настоящего времени живут в лучших сибирских хаски. Чучело Того находится на Аляске, в Музее упряжных собак в пригороде Анкориджа.

Протяжённость гонки, которая стартует в первую субботу марта, — 1668 километров. Рекордное время — 8 дней 18 часов 46 минут и 39 секунд. Победитель соревнования получает денежный приз в 50 000 долларов и грузовой автомобиль в подарок. Остальные участники, закончившие гонку, также получают денежные призы в соответствии с занятым местом.

Трасса гонки, как и в 1925 году, проходит в основном по ненаселённой местности. Она очень сложна, и в среднем каждый пятый участник соревнования сходит с дистанции. В любой из упряжек изначально стартуют 16 собак, но добраться до финиша в полном составе не удаётся практически никому.

В гонке на равных условиях участвуют как мужчины, так и женщины. Двигаться по трассе разрешается круглосуточно. Каждый гонщик придерживается своей стратегии и сам определяет, какие участки пути ему следует проходить днём, а какие ночью. На пути к финишу спортсмены должны получить отметки о прохождении 25 контрольных пунктов, затерянных в необъятных аляскинских просторах. Гонка продолжается до тех пор, пока на дистанции находится хотя бы одна упряжка.

В 1991 году в гонке впервые приняли участие российские каюры Николай Эттыне и Александр Резнюк, занявшие соответственно 36-е и 37-е места. В 2000 году в ней участвовал известный российский путешественник Фёдор Конюхов. В 2013 году на трассе соревновались 65 упряжек. Михаил Тельпин, 59-летний профессиональный охотник на морского зверя из чукотского посёлка Янракыннот, финишировал пятидесятым.

Случай из жизни Того

Комментарии к статье

Не стану вдаваться в подробности о том, что это за пёс и какой он подвиг совершил, лишь коротко о главном:

Балто (англ. Balto) — угольно-чёрный сибирский хаски, ездовая собака из упряжки, перевозившей медикаменты во время эпидемии дифтерии в 1925 году в городах штата Аляски, США. Был назван в честь норвежского исследователя Сэмюэля Балто.

Многие из нас, наверное, помнят этот прекрасный мультфильм. А я его буквально только что пересмотрел, так как давно об этом уже мечтал. И, на волне эйфории, решил погуглить, какова же реальная история героической собаки. Был, мягко говоря, шокирован.

Стоит начать с того, что события, описанные в мультфильме, как и полагалось, сильно преувеличены, многое даже было совершенно не так, как описано (особенно по части говорящих собак!).

Но всё это блекнет по сравнению с тем, что я собираюсь вам поведать, а именно: какова была судьба, дальнейшая, Балто и других собак из геройской упряжки? (кстати говоря, оказывается, упряжок было несколько - 20 - и всего было 150 собак! Владелец Балто, Леонард Сеппала, был недоволен тем, что вся слава досталась Балто, единственному из 150 псов, участвовавших в перевозе лекарства. Для сравнения: другой пёс Леонарда, Того, вожак упряжки, которой управлял сам Сеппала, проделал куда больший путь. Того был старше Балто на 4 года, и Сеппала всерьёз опасался, что Того может не пережить такого забега. Стоит отметить, что упряжкой во главе с Балто руководил другой человек - Гуннар Каасен.)

Стоит ещё один факт отметить: Гуннар Каасен не должен был ехать этот последний участок, ответственный за него спал (Эд Рон), а сам Каасен до этого уже преодолел предпоследний участок пути (Если верить Вики, общий путь, пройденный упряжкой Каасена, составил 85 км, а оставшийся участок пути был 34 км, то-есть, в 1,5 раза больший путь он прошёл), но всё равно решился не будить Рона, а ехать самому. (Не совсем понял только, почему собак не сменил? Наверняка, они были уставшими? Судя по всему, ехала та же упряжка, так как Балто в ней был, либо оставил лишь Балто?).

P.S.: на одном из источников обнаружил информацию, что есть другая версия?! :

" В этой снежной круговерти Каасен разминулся с упряжкой, ждущей его на следующем этапе, и ему пришлось продолжать свой нелегкий путь к Ному, до которого еще оставалось более 30 километров. "

Т.о., тут уже более понятным становится то, почему не была произведена смена упряжки (собак), которые по-любому должны были быть уставшими. Вот тут

А теперь некоторые детали по поводу недовольства Сеппалы:

Он утверждал, что Балто не достоин своей славы, но статистика просит оправдания:

упряжка Балто прошла 85 км и преодолела этот путь за 7,5 часов.

Всего было 20 упряжек. 1085 км и потрачено 5 дней.

Т.о., на каждую упряжку, грубо говоря, приходилось:

54,25 км и 6 часов времени в пути.

Не трудно сосчитать, что на 85 км пути упряжка Каасена могла потратить 9 часов, а не 7,5. И должна была пройти лишь 2/3 этого пути, а не все 85 км.

Потому я охотно верю одному из источников, что многие собаки, к сожалению, погибли, и Каасену приходилось перерезать поводья и продолжать путь без них.

"Собаки на пределе сил все шли и шли вперед за своим вожаком, но постепенно одна за другой падали на снег.

Каасен перерезал постромки и продолжал гнать вперед, но вскоре тоже изнемог и, тяжело дыша, рухнул на нарты. А Балто уже в одиночку тащил упряжку дальше при морозе -60 градусов (-51 градус по Цельсию). Пес не мог знать о больных детях и о лекарстве, но понимал, что жизнь хозяина зависит только от него."

Не слишком верю, так как кардинально различаются версии источников, но более вероятно, что это правда, так как объясняет такую популярность Балто и причину продолжения пути упряжки Каасена.

Каасен и его упряжка во главе с Балто стали героями. Слава о них быстро разлетелась и они стали очень известными.

В конце февраля 1925 года Гуннар Каасен с разрешения Леонарда Сеппалы отправился вместе с собачьей упряжкой в тур по стране. Балто и его упряжка хаски собирали толпы людей вокруг себя, создавая ажиотаж и привлекая к себе внимание. Собаки возили упряжку, поставленную на колеса, для поддержания формы. Все СМИ полнились сообщениями о знаменитом туре. Поражаясь такому чуду, пресса сделала Балто новым героем всей нации. Промоутером тура был известный продюсер Сол Лессер, чей документальный фильм Balto's Race to Nome вышел в том же 1925 году.

Газеты полнились статьями по всему миру, и уже 17 декабря 1925 года статуя, вырезанная Фредериком Ротом (англ.), была установлена в Центральном парке Нью-Йорка. Средства на неё были собраны из частных пожертвований под эгидой Муниципального общества искусства, сама статуя получила премию Шпаера от Национальной академии дизайна.

Но тут не кончается история. Недовольный Сеппала, хозяин четвероногого героя, считал, что почести достались последнему экипажу и Балто незаслуженно. Поэтому, когда некий Сэм Хьюстон захотел купить у него пса, Сеппала, не раздумывая, согласился. Хьюстон организовал представление в одном из городских театров, куда разрешалось заходить только джентльменам, уплатившим 10 центов.

Спустя пару лет Балто оказался полностью забытым. Джордж Кэмпбелл, кливлендский бизнесмен, решил найти легендарного пса. Явившись в театр, Джордж был в шоке от увиденного. Балто и остальные хаски были посажены на стальные цепи в тесных грязных клетках. При малейшем движении оковы причиняли им сильную боль. Через прутья на Джорджа смотрело безучастное, исхудавшее и больное подобие гордого хаски.

Разгневанный бизнесмен отправился к Хьюстону и настоятельно потребовал продать ему собак. Тот сопротивлялся недолго, но уступил за 2 тысячи долларов. К чести Кэмпбелла надо сказать, что он оперативно начал сбор денег по всей стране, и необходимая сумма была собрана к назначенному сроку. Собаки были выкуплены и привезены в Кливленд 19 марта 1927 года.

В Кливлендском зоопарке, куда поместили измученных животных, они вновь обрели популярность. На них приходили посмотреть, их рисовали, фотографировали. В первый же день около вольеров побывало 15 тысяч посетителей!

Но, тут есть и другая сторона медали, что я заметил позже. Оказалось, если верить источнику тому же, что Сеппала имел объяснение своему недовольству. Довольно приличный участок пути пришлось пройти его упряжке с вожаком в двое старше Балто и тот пёс (Того) даже пострадал (отнялись лапы), потому Сеппала считал, что Балто получил славу незаслуженно (а мне, почему-то кажется, что он просто хотел себе лавры, но да ладно).

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
Пес Балто умер в 1933 году. После смерти он в виде чучела попал в Кливлендский музей естественной истории. Там же находится и кинопленка от 1925 года, запечатлевшая Балто и его сподвижников.
Бронзовый Балто и сейчас встречает детей в Центральном парке — его мышцы напряжены, уши насторожены, он словно по-прежнему готов к любым испытаниям, вопреки тьме, пурге и страху.

Как по мне, всё это весьма печально. Из-за людского безразличия и зависти пострадали собаки (не только Балто, говорится же, что и другие собаки), которые по сути проделали такую работу и спасли чьи-то жизни. Окончить свою жизнь в зоопарке, вряд ли мечта собаки, что привыкла разгребать снег Аляски мощными лапищами, и которая привычна к свободе. Ещё более жестоким кажется то, что её не просто захоронили, а оставили в виде чучела, но это уже, наверное, я вам покажусь нытиком и моралистом (моралфагом, как вам угодно), мне это, честно говоря, противно.
Так или иначе, мультфильм вышел же отличный, хотя, конечно, вся слава в нём отдаётся Балто, что очевидно, а остальные собаки изображены пугливыми и немощными, того же Того я вообще не заметил, как и упоминания про 20 упряжек. Данный момент мне кажется со стороны сценариста весьма грубым по отношению к тем собакам и людям. (продюссер - Стивен Спилберг, на минуточку).

Хотя это ни в коем случае не умаляет моего высокого уважения создателям мультфильма, если не смотреть на "реальную" составляющую.

Остаётся лишь отметить, что по-мимо собак, здесь никто не отметился такой же преданностью.

P.S.: так как информация во всех источниках об окончательном "продавце" Балто разнится, где-то указано, что это был сам Каасен, где-то, что это был - Сеппала, прошу воздержаться от упрёков в чей-либо адрес конкретно. Заключим, что виноват некоторый человек Х, но, в целом, оба виноваты одинаково, раз не позаботились о судьбе собак и Балто в частности. Лишь журналист достоин уважения. Правда не совсем мне понятно, почему всё, что он смог, это перевести собак в другой "театр" - зоопарк, а не найти им что-то получше, но, наверное, это было обусловлено их состоянием.

Остальные были использованы "вскользь", потому не указываю, в целом, большая часть информации везде схожая, лишь относительно роли Балто разнится. Кстати, на многих ресурсах даже не было упомянуто про его дальнейшую судьбу и про негативное отношение Сеппалы, что примечательно

Порода хаски наделена дружелюбным и спокойным характером, эти собаки быстро привыкают к новому дому и хорошо ладят с детьми. При этом хаски не терпят поводка, они могут только тянуть сани, но совершенно не пригодны в качестве служебных или охотничьих собак.

Сибирский хаски Балто родился 10 февраля 1919 года на Аляске в городке Ном. Он был простым ездовым псом и использовался в первые годы своей жизни для доставки еды по городу, так как считался довольно медлительным и неподходящим для тяжелой работы.

Свое имя пес получил в честь известного норвежского исследователя народности саами Самуила Балто, который побывал в Номе в период золотой лихорадки.

ЧЕТВЕРОНОГИЙ ГЕРОЙ

Городок Ном, стоящий на берегу Берингова моря, — детище золотой лихорадки, разразившейся на Аляске в конце XIX века. Со временем прииски иссякли, оставив без работы и источника дохода почти 1,5 тысячи жителей. Ко всем прочим неприятностям в середине января 1925 года в этом богом забытом месте началась эпидемия дифтерии — болезни, которой наиболее подвержены дети. Как выяснилось, срок годности имеющейся вакцины истек.

Когда несколько детишек погибли, а многие находились на пороге смерти, единственный врач города бросил в радиоэфир отчаянный крик о помощи. Выяснилось, что немного вакцины осталось в городе Анкоридж, который находился за более чем 1,5 тысячи километров от поселения. К этому времени навигация уже закончилась, а единственный самолет, который мог бы перебросить лекарство, стоял с замерзшим двигателем.

И все же решение было найдено. На поезде коробку с лекарством доставили в городок Ненана, где кончалась железная дорога, а последние 650 километров иного пути, кроме как на собаках, не было. Этот трудный путь предстояло пройти 20 погонщикам и 150 собакам, эстафетой передавая спасительное лекарство. Между тем температура воздуха быстро упала до - 50 градусов (по Фаренгейту).

Балто с хозяином

Как это часто бывает, больше всего пресса уделила внимание заключительному этапу доставки вакцины. Героем стал норвежец Гуннар Каасен с его упряжкой из сибирских хаски во главе с неопытным, но выносливым вожаком Балто. 2 февраля 1925 года ящичек с вакциной, укутанный в оленьи шкуры, был принят Каасеном от предыдущего экипажа.

Буран в этот день бушевал не да шутку, и Каасен, как caм потом рассказывал, не видя даже собственных рук, , потерял ориентиры. Собаки двигались в правильном направлении только благодаря чутью Балто. В какой-то момент ураганный ветер, дующий со скоростью около 30 метров в секунду, поднял нарты и собак на воздух, пакет с сывороткой провалился в снег.

К счастью, погонщику все же удалось его найти. В этой снежной круговерти Каасен разминулся с упряжкой, ждущей его на следующем этапе, и ему пришлось продолжать свой нелегкий путь к Ному, до которого еще оставалось более 30 километров. Собаки на пределе сил все шли и шли вперед за своим вожаком, но постепенно одна за другой падали на снег.

Они прибыли в Ном в 05:30 2 февраля, пройдя 85 километров за семь с половиной часов. Сыворотка замерзла, но не испортилась, и с ее помощью эпидемия дифтерии была остановлена за пять дней. Погонщик Гуннар Каасен, вожак Балто и остальные собаки были тут же признаны героями в США.

На волне славы Каасен организовал тур по стране. На Балто и упряжку хаски приходили посмотреть толпы людей. Чтобы не потерять форму, собаки возили упряжку, поставленную на колеса. Пресса вовсю пестрила сообщениями о подвиге Балто. Но интерес публики, как известно, недолговечен, и ажиотаж постепенно утих.

Леонард Сеппала, хозяин четвероногого героя, считал, что почести достались последнему экипажу и Балто незаслуженно. Поэтому, когда некий Сэм Хьюстон захотел купить у него пса, Сеппала, не раздумывая, согласился. Хьюстон организовал представление в одном из городских театров, куда разрешалось заходить только джентльменам, уплатившим 10 центов.

НАСТОЯЩИЕ ГЕРОИ

В этой славной истории (такое часто бывает) настоящие герои остались в тени. На самом деле большая часть выполненной работы принадлежала упряжке того самого Сеппалы во главе с псом Того. Псу на тот момент исполнилось уже 12 лет. А Балто, прошедший сравнительно небольшой, но славный отрезок пути, был вдвое моложе.

Сеппала получил сыворотку возле деревни Шактолик, примерно в 300 километрах от Нома. В тот день температура воздуха была -30 градусов. И погонщик решил сократить путь, пройдя по льду залива Нортон. Сквозь тьму и метель они 80 километров пробирались по кромке льда, который местами опасно трещал под нартами.

Однажды лед вокруг обломился, и их чуть не унесло в открытое море. Но, по счастью, льдину почти прибило к берегу. Погонщик с вожаком и с постромками перебрались через полутораметровую полынью, чтобы притянуть туда нарты и остальных собак. И опять им не повезло — упряжь упала в воду.

Тогда вожак Того прыгнул в ледяную воду и тянул постромки до тех пор, пока льдина не подошла плотно к берегу, чтобы собаки могли выбраться на крепкий лед и вытянуть драгоценную поклажу. На протяжении всего пути Того прекрасно справлялся с обязанностями вожака: он угадывал правильный путь в темноте, заставлял работать уставших и замерзших собак, предупреждал каюра о полыньях и трещинах. Они едва успели: через три часа после того как упряжка миновала Нортон, лед в заливе окончательно вскрылся.

Добравшись до северного побережья, Сеппала вместе с собаками заночевал в хижине. Он надеялся, что через какое-то время буря утихнет. Однако утром мороз продолжал крепчать. Тем не менее погонщик с собаками возобновили путь, торопясь доставить долгожданное лекарство для умирающих детей.

Когда упряжка подъехала к Головину, собаки упали на снег, полностью обессиленные. У вожака Того отнялись лапы, он больше не мог даже двинуться с места, пройдя несколько сотен километров сквозь метель и морозы. Но до Нома осталось еще 85 километров. Здесь эстафету и перехватил Каасен с Балто. Можно понять обиду Сеппалы, что не Того, а Балто стал героем пробега. Он даже называл того выскочкой.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Пес Балто умер в 1933 году. После смерти он в виде чучела попал в Кливлендский музей естественной истории. Там же находится и кинопленка от 1925 года, запечатлевшая Балто и его сподвижников.

Бронзовый Балто и сейчас встречает детей в Центральном парке — его мышцы напряжены, уши насторожены, он словно по-прежнему готов к любым испытаниям, вопреки тьме, пурге и страху.

Читайте также: