Мода во время чумы

Экскурс в историю

Влияние коронавируса на моду (и на мир) трудно переоценить. Zara теперь шьет дефицитные маски для лица, LVMH производят антисептики для французских больниц, а торговые центры закрываются на неопределенный срок. Пока модная индустрия готовится к предстоящему кризису, вспоминаем, как она справлялась с ним раньше.

Одним из недавних примеров может послужить экономический кризис 2008 года, кардинально изменивший отношение людей к предметам роскоши. Ему предшествовали нулевые годы, когда об устойчивости мало кто задумывался, а консюмеризм только приветствовался. Жизнь в кредит и желание покупать больше привели к необратимым последствиям.

"Люди будто купались в золоте, — говорит журналистка Кристина Бинкли, которая работала в 2008 году в отделе моды Wall Street Journal. — Мода была громкой и яркой, а потом все изменилось буквально за одну ночь. Быть богатым внезапно перестало быть модным".

В последующие годы дизайнеры обратились к минимализму и простоте. Похожее мы видели в 1930-х годах, во времена Великой депрессии: шелковые платья, упрощенные силуэты и неброские оттенки.

Правда, крах экономики не заставил людей покупать меньше — ни в 2008-м, ни в 1930-х. Чтобы восстановить экономику, нужно было покупать еще больше, как того требовали законы капитализма.

Об этом писал социолог Вернер Зомбарт еще в XIX веке, сравнивая моду с народным хозяйством. Капитализм ускорил темпы производства, в том числе и одежды, приравнивая ее к другим сферам промышленности. Консюмеризм — это одновременно залог рабочей экономики и ее дальнейшего краха.

Раньше одежда имела всего лишь защитную функцию. Поэтому средневековая чума не особенно изменила моду тех времен. Люди по-прежнему носили длинные платья, большие головные уборы и слои одежды, которые защищали от инфекций (а их было достаточно и до пандемии). Врачи носили маски в форме птичьего клюва — считалось, что инфекция передается через воздух, и в клюв клали лекарственные травы, перебивающие запах.

Испанский грипп вместе с ужасами Первой мировой войны был куда более революционным. Если в начале пандемии в 1918 году все с головы до ног одевались в скрывающую тело одежду, лицевые маски и длинные перчатки, то в 1920-х женщины освободились от сковывающих корсетов и длинных юбок. В моду вошли сверкающие мини-платья свободного кроя, короткие стрижки "под мальчика" и яркий макияж.

Причин тому было несколько. Война вынуждала многих женщин работать и дала им свободу — теперь они могли выходить на улицу без сопровождения мужчин, а в некоторых странах и голосовать. Моду на короткие юбки и яркий макияж историки объясняют тем, что многие мужчины погибли на войне и женщины боялись остаться без пары. А требование надевать покрывающую тело одежду, чтобы защититься от испанского гриппа, породило желание отказаться от нее, как только опасность миновала.

Вторая мировая война, наоборот, вернула интерес к "Прекрасной эпохе" конца XIX века, предшествовавшей ужасам нового столетия. В 1940-е годы в Европе существенно не хватало тканей — именно поэтому женские юбки становились все короче и уже, а чулки и вовсе заменяли нарисованные на ногах стрелки (выходить на улицу с оголенными ногами в те времена считалось табу).

После долгих лет дефицита Кристиан Диор вернул в моду пышные юбки, кринолины и метры шелка. Женщины ностальгировали по стабильности былых времен, а французские текстильные предприятия оживали благодаря диоровскому "нью-луку".

Похожая ситуация была и при развале Советского Союза. После долгих лет изоляции и повсеместной нехватки товаров люди получили доступ к тому, чего не имели раньше. Неудивительно, что костюмы с тремя полосками Adidas считались роскошью.

Этим же объясняется любовь жителей Восточной Европы к кричащей роскоши и логомании — раньше все это было попросту недоступным. Стиль "все лучшее сразу" стал следствием долгих лет дефицита.

В случае с коронавирусом моду ждет другая история. Вместо новых коллекций дизайнеры шьют медицинские маски и халаты, которых критически не хватает в больницах по всему миру. Студенты модных школ следуют их примеру и готовятся к тому, что, возможно, в их профессии не будет особой потребности в ближайшем будущем.

"Мы пытаемся смириться с тем фактом, что трудоустройство студентов станет проблематичным. Многие дизайнеры будут вынуждены работать над проектами, касающимися здравоохранения или ухода за пожилыми людьми", — говорят в пражской Академии архитектуры, искусства и дизайна. В то же время модные бренды один за другим делают пожертвования на борьбу с коронавирусом, одновременно отменяя предстоящие мероприятия и шоу.

Одежда уходит на второй план, уступая место аксессуарам для защиты, в первую очередь маскам для лица. Фэшн-журналистка NYT Ванесса Фридман называет их символом современности, а бренды Off-White и Marine Serre выпускают свои версии масок стоимостью в сотни долларов, пока медицинские сотрудники рискуют заразиться коронавирусом из-за их дефицита.

Какой будет мода после пандемии? Коронавирус приведет к усилению уже существующих трендов на устойчивость и долговременность. В период нестабильности мода обращается к упрощенным силуэтам и качественным тканям, которые создают иллюзию уверенности в завтрашнем дне. На смену быстрой моде приходит вневременная одежда, которая уже не первый год вытесняет мимолетные тренды.

Остается только надеяться, что в попытке возродить экономику после коронавируса мы не вернемся к консюмеризму начала 2010-х годов, а пересмотрим свои потребительские привычки.

Демна Гвасалия на последнем шоу Balenciaga в Париже показал конец света. Во всяком случае, именно так в представлении многих выглядит апокалипсис: огненное зарево и черная вода, заливающая все вокруг. И, кажется, это тот редкий случай, когда лучше бы интуиция и пресловутый zeitgeist подвели дизайнера… Потому что последние шесть недель мир буквально рушится на глазах.

Но если не открывать свежие новости, а читать лишь пресс-релизы, поступающие на корпоративную почту, кажется, что мы живем в дивном мире, где люди совершают только добрые дела. Брунелло Кучинелли прислал письмо поддержки партнерам и журналистам, в котором рассказал о прилете ласточек и напомнил слова Аристотеля о том, что даже бедствия имеют душу и могут стать наставниками на пути к мудрой жизни. Владимир Потанин объявил, что выплатит гранты некоммерческим организациям, самым уязвимым проектам в эпоху кризиса. Moncler пожертвовал €10 млн на строительство в Ломбардии больницы на 400 боксов. Патрицио Бертелли и Миучча Прада оплатили оснащение для шести боксов интенсивной терапии в миланских больницах, а к 6 апреля изготовят 80 тыс. медкомбинезонов и 110 тыс. масок. Конгломерат LVMH начал производить антисептики вместо парфюма, а также шить на своих фабриках халаты, маски и перчатки для медицинского персонала, чтобы бесплатно передавать их французским органам здравоохранения для борьбы с вирусом. То же сделали L’Oreal, Zara и H&M. На калужской фабрике Bosco при поддержке Минпромторга тоже начали шить маски и поставлять их в больницы и социальные учреждения.

Пока один за другим отменяются мероприятия индустрии (выставки, саммиты, премии, показы, недели моды), главный вопрос, которым задаются и шутники, и паникеры, и трезвые аналитики: что будет, когда все это закончится? И вслед за ним возникают другие: какие потери понесут глобальные мировые корпорации, останутся ли на рынке молодые и маленькие компании? Как далеко отбросит нас всех с пути к устойчивому развитию или, наоборот, даст импульс, чтобы скорее встать на экорельсы? Сможем ли мы отказаться от безудержного консьюмеризма и будет ли производиться меньше товаров или мы все начнем скупать бесполезные вещи в режиме онлайн? Как сейчас чувствуют себя ремесленники и что будет с поставками коллекций, если Chanel, Hermes и Gucci принимают решение закрыть свои фабрики на время пандемии? Как будут платить продавцам, если магазины закрываются?

Есть и хорошие новости — самое время сейчас играть на бирже кроссовок, ведь цены у ресейлеров стремительно падают. Вдруг вы давно хотели. Аналитические агентства сейчас работают круглосуточно. Первым ощутил последствия вируса Burberry (или просто первым признался в этом?). За шесть недель продажи упали на 40–50%, стоимость акций компании снизилась на 3%. В целом компания прогнозирует падение прибыли на 70–80%. Стелла Маккартни недосчиталась £11 млн, а Zara — €287 млн. Для журналов о моде тоже настали тяжелые времена: все съемки отменены, модели и фотографы сидят по домам, а шоурумы, выдававшие образцы коллекций стилистам, закрыты. Русский фотограф Даниил Головкин шутит, что съемки по skype и селфи — будущее модных фотоисторий. Но пока никто не собирается отменять печатные номера. Все выйдут по расписанию.

Фото: Stuart C. Wilson/Getty Images for FFWD

А вот у кого расписание летит в тартарары, так это у магазинов и пиар-служб брендов: поставки срываются, коллекции не производятся, адекватных новостных поводов, которые не будут выглядеть пиром во время чумы, нет.

Слова о душе, красоте, переоценке ценностей прекрасны и возвышенны, но есть еще одна штука, которая пришла мне в голову только что. Мы с коллегами в кулуарах часто говорили, что индустрии нужно пересмотреть приоритеты и что в таком бешеном режиме выхода коллекций, преколлекций, капсульных коллекций, лимитированных коллекций и ограниченных серий каждую неделю мы долго не протянем. И вот оно — переформатирование системы от и до, которое хорошенько встряхнуло и продолжает трясти индустрию. И твердо останутся стоять на ногах после этой центрифуги отнюдь не те, кто на хайпе урвет быструю прибыль на новых масках с цветочками, а те, кто осознает, что мир изменился. И, будем надеяться, навсегда.

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

В Украине 23-й день карантина из-за пандемии коронавируса.

Мода чутко реагирует на все изменения в мире и появление вируса COVID-19 не стало исключением. Дизайнеры создают новые аксессуары, а предприниматели хайпуют на отстутствии гигиенических масок в аптеках.

Миланская неделя моды проходила без зрителей, а модели французского бренда Marine Serre ходили по подиуму в защитных масках.

Фрагмент показа бренда Marine Serre, фото: vogue.ua

Украина тоже старается следовать всемирным антивирусным трендам. Так, политолог Вадим Карасев появился в черной маске cо стразами на молнии во время политического ток-шоу "Черный лебедь" на канале NewsOne. "Это уже элемент культуры, маски, дизайнеры работают над тем, чтобы мы более культурно и модно переносили все эти тяготы и лишения" - объяснил он, расстегнув аксессуар.

Вадим Карасев в шоу "Черный лебедь" на NewsOne, фото: newsone.ua

Карасев также рассказал, что маску для него сделала дизайнер Елена Голец. По словам политолога, она сама позвонила ему и предложила. Елена Голец - основательница брендов Golets и Dolcedonna.

Мэр Киева Виталий Кличко тоже решил, что самое время обзавестись необычной маской. Виталий в очередной раз призвал жителей города "не шастать по улицам без надобности". А на днях в своем видеообращении появился в защитной маске с хэштегом-принтом #доситьшастать.

Городской голова запустил флешмоб в своем официальном фотоблоге Instagram, где просит ставить этот хэштег под фото тех, кто остается дома во время карантина. Как стало известно "Стране", идея принадлежит пресс-службе мэра, а самые активные участники смогут получить в подарок такую черную маску, как у Кличко или футболку.

Российская светская львица и продюсер Яна Рудковская предстала в маске с цветами на шоу Chanel во Франции. Яна уточнила, что маска неопреновая, а цветочки сделаны ею лично.

Яна Рудковская, фото: cosmopolitan.ru

Бренд LA Story певицы Анны Седоковой (одна из участниц группы "ВИА Гра") выпустил целую коллекцию масок - из неопрена, хлопка и даже экокожи. Носить аксессуар предлагается не с целью защиты, а ради красоты - поверх настоящих медицинских масок.

Цены на защиту не низкие: от 1000 рублей (около 360 гривен) за неопреновую маску до 2000 рублей (около 720 гривен) за кожаную. Все средства певица обещает перевести в фонд помощи пожилым людям "Старость в радость".

Украинский телеведущий Владимир Остапчук тоже занялся производством масок с принтом хэштега #подбухиваю. Об этом он сообщил на своей странице в Instagram и пригласил подписчиков в свой онлайн-магазин.

На стартовой странице портала написано: "Привет, Я Владимир Остапчук. И я подбухиваю. А если вы на моем сайте, значит вы тоже хотите это делать стильно и красиво. Что ж, желаю вам найти гармонию, любовь и крутые вещи. И помните, жизнь слишком коротка, чтобы не #подбухивать".

Маска от Остапчука стоит 170 гривен. В продаже имеются худи, свитшоты, сумки, чехлы на телефоны и прочее.

На глобальной торговой интернет-площадке AliExpress (товары производителей из Китая) от масок глаза разбегаются. Помимо обычных гигиенических, здесь есть и детские, и смешные. Вот, к примеру, продают с зубами и мордочками животных.

Стоит такая до $2 (до 60 гривен), но если ваш заказ меньше $35 - нужно будет оплатить доставку. Как долго маска будет ехать в Украину в нынешних реалиях - не известно.

Один из самых популярных итальянских брендов уличной одежды Off-White выпустил восемь защитных масок для лица. Они доступны в четырех цветах: черном, белом, бордовом и оттенке лайма. Каждая маска украшена одним из узнаваемых логотипов бренда: крестом, неоновой абстракцией или футуристической надписью Off-White. Они полностью сделаны из хлопка.

В Иордании дизайнер Самия Альзаклех (Samia Alzakleh) разработала гламурные маски со стразами. "Самая главная цель - это, конечно, призвать людей задуматься о своей безопасности. Мои маски не на сто процентов медицинские, и защиты, может быть, не дают соответствующей. Я это признаю. Но зато они хорошо заметны. Лучше всего надевать их поверх сертифицированных средств. Такой аксессуар подойдет для тех, кто следит за модными трендами", - цитируют слова Самии Альзаклех западные таблоиды.

В рамках кампании по привлечению внимания к средствам защиты от коронавируса, Самия раздала свои творения ведущим иорданским знаменитостям и блогерам.

Египетские дизайнеры модного дома Samo Haggers предложили невестам модное решение: свадебное платье с маской.

Свадебное платье с маской, фото: nina.nn.by

Дизайнеры объясняют, что кружевная маска нужна не только для того, чтобы препятствовать распространению вирусов, а чтобы "мягко отвадить гостей от желания поцеловать невесту".

Карикатуристы, высмеивающие модников, утрируют силуэты и выделяют детали, которые бросаются в глаза современникам, но не всегда заметны потомкам. Arzamas попросил двух историков моды проследить эволюцию европейских фасонов с XVIII до начала XX века по самым характерным шаржам того времени

С тридцати лет, по мысли Морелли, человек может одеваться сообразно своему вкусу, но без излишеств.

Мушки

Фижмы

На карикатуре 1748 года две модницы не могут разминуться на улице, без того чтобы одной из них не пришлось совершать сложные манипуляции со своими юбками, демонстрируя исподнее окружающим.

Панье

В большинстве карикатур этого периода изобличается искусственность модного тела, понимаемая как проявление женской хитроумности, и, прямо или косвенно, высмеивается наивность мужчин, которых можно соблазнить показным лоском.

Развивая тему модного тела как причудливой иллюзии, эта карикатура сводит различные конфигурации фижм — как реально существовавшие, так и выдуманные художником — в единую систему, очевидно, не без влияния естественно-научных классификаций натуралистов Жоржа-Луи Бюффона и Карла Линнея.

Корсет

Корсет появился в XVI веке и уже тогда, как и другие модные ухищрения, подвергался осмеянию как символ суетного тщеславия. На гравюре Алларта Класса модно одетая пара беззаботно танцует, по-видимому, не догадываясь, что за перкуссионист задает ритм.

В XVIII веке с корсетом обычно связаны сюжеты, подразумевающие одевание или раздевание, а значит, определенный эротизм. Шнуровка на спине не позволяла даме одеться самостоятельно — карикатура Коллета высмеивает суетность модницы, привлекшей целый отряд слуг, чтобы потуже зашнуровать корсет. Пикантность ситуации подчеркивается фигурами собаки и обезьянки, символизирующими низменные страсти: похоть и тщеславие.

Кроме того, мишенью сатиры становится контраст между происхождением и амбициями. Жена сапожника смогла затянуть корсет потуже, воспользовавшись одним из рабочих инструментов своего супруга, но тот не оценил ее находчивость. Карикатура отражает проникновение моды во все слои общества и возникновение опасений, связанных с неумеренными тратами и сомнительной моралью модниц.

Реагируя на стирание социальных различий, карикатуристы подчеркивают их, утрируя стереотипические сословные характеристики тела. Если аристократы изображались чересчур манерными, то представители третьего сословия — грубыми и неотесанными. Неуклюжая тучная дама, пытающаяся обрести модный силуэт при помощи тугой шнуровки, символизирует политические и культурные претензии буржуазии.

Корсет XVIII века был очень жестким, придавая лифу модного платья форму гладкого перевернутого конуса. Ситуация изменилась к 1790-м годам: теперь корсет мог дополняться накладками, подчеркивающими и увеличивающими грудь.

Промышленная революция наложила свой отпечаток на представления о модном теле.

Макарони

Куафюра а-ля Мария Антуанетта

В последней четверти века прически, или куафюры (от французского coiffure), внезапно начинают расти ввысь, достигая нечеловеческих размеров — по крайней мере так кажется карикатуристам.

В настоящее время многие исследователи склонны считать вымыслом эксцентричные уборы, которыми пестрят сатирические изображения, помещающие на верхушку и без того монументальной дамской прически башню или корабль, а то и еще одну модницу. Нигде, кроме карикатур, этот мотив не встречается, его не подтверждают ни живописные портреты, ни документальные источники, и в действительности самым громоздким украшением головы были, по-видимому, страусовые перья.

Тем не менее прически, без сомнения, стали объемнее и приобрели ярко выраженную вертикальную доминанту — именно такой стиль ассоциируется с королевой Марией-Антуанеттой, хотя она сама успела поносить и прическу с небрежно растрепанными локонами, вошедшую в моду позднее.

Прическа в духе Марии-Антуанетты (как и другие стили XVIII века) требовала обильного напудривания. Сверкающая дымка пудры придавала воздушности массивным конструкциям из собственных и накладных волос и считалась очень изящной. Кроме того, впитывая жир, пудра позволяла держать волосы в относительной чистоте — до изобретения шампуня оставалось еще более века. В конце столетия в Великобритании был введен налог на пудру для волос, заставивший многих островитян отказаться от этой роскоши раньше, чем это сделали модники на континенте.

Накладные икры

Если дамы в основном стремились зрительно расширить область бедер, представления о мужественности требовали демонстрации мускулистых ног: аристократы носили короткие штаны — кюлоты. Для тех, чье тело не вполне соответствовало идеалу, в атласные чулки вшивали накладки на икры. Накладные икры пользовались успехом на всем протяжении XVIII века, достигнув пика популярности накануне Французской революции, и сохранялись в начале XIX века, когда кюлоты сменились длинными, но узкими панталонами и облегающими лосинами.

На карикатуре модник эпохи Регентства не только утянут в корсет, но и использует специальные приспособления, имитирующие широкие плечи, мускулистые бедра и мощные икры.

Инкруаябли

Существует мнение, что инкруаябли и их не менее удивительные подруги мервейёзы (les merveilleuses) устраивали так называемые балы жертв, на которые допускались только родственники казненных дворян. На эти собрания дамы якобы являлись с собранными наверх или коротко стриженными волосами, как будто перед казнью, и повязывали на шею красную ленточку, имитировавшую кровавый след. Еще большую театральность этим балам придавали диковинные движения, которыми участники сопровождали свои танцы: они мотали головами из стороны в сторону так, словно те вот-вот готовы были скатиться с плеч, отсылая к мотиву обезглавливания. Некоторые исследователи полагают, что эти балы — миф, изобретенный писателями-романтиками эпохи Реставрации. Но как тогда объяснить карикатуры, на которых герои изображены в процессе какого-то странного танца?

В 1984 году молодой Джон Гальяно, заканчивавший учебу в лондонском колледже Central Saint Martins, посвятил инкруаяблям свою дипломную коллекцию. Сценическое решение дефиле показывало, что, по мысли дизайнера, именно эти модники были подлинными героями Французской революции.

Радикально изменился не только фасон, но и модные цвета и текстуры: на смену богато украшенному тяжелому бархату и парче пришел невесомый муслин светлых тонов без рисунка. Воздушные платья скандализировали многих наблюдателей, которые, казалось, могли различить под тончайшими тканями все сокровенные части тел модниц — впрочем, вполне вероятно, что это была только игра воображения.

Капор

Кринолин

На протяжении 1830–40-х годов объем платьев постепенно увеличивался за счет нескольких слоев накрахмаленных нижних юбок, пока наконец в моду не вернулась конструкция из поддерживающих обручей.

Однако, скорее всего, неудобство кринолина преувеличено: он не мешал женщинам вести активный образ жизни. Стоит вспомнить, к примеру, военную медсестру и общественного деятеля этого периода Флоренс Найтингейл. Современные исследователи склонны подчеркивать не закрепощающий, а, напротив, позитивный смысл кринолина, придававшего женщине более внушительный вид и в силу этого — большую уверенность в себе.

Турнюр

Колоколообразный объем кринолина постепенно трансформировался, уплощаясь впереди и вытягиваясь сзади, пока модные журналы не объявили о рождении нового модного феномена — турнюра.

Кроме того, более кокетливый по сравнению с неприступным кринолином турнюр вновь вводит в карикатуру тему женского тщеславия и становится элементом образа легкомысленной вертихвостки.

Эта мода была мимолетна — видимо, поэтому в русском языке даже не появился соответствующий термин. Однако карикатуристы ее заметили: они изображали дам, катящихся по паркету на роликах, погружаемых на движущиеся дорожки, передвигающихся по салону огромными скачками, потому что ходить в модных юбках якобы было совершенно невозможно.

В 1910-е годы в карикатуре наряду с графическими средствами начинает использоваться фотография, знаменуя начало новой эры в том, как воображается и изображается мода.

Мировоззрение целых народов способно меняться под воздействием внешних обстоятельств. Будь то важное научное открытие, военный конфликт, изменение климата или колебание общественного настроя: все это в отражается в массовой культуре, часть которой — мода, пишет TUT.BY.

Новые тренды — реакция моды на изменившуюся социальную или культурную повестку. Учитывая, что с первых полос не сходят новости о коронавирусе, будет особенно интересно проследить, какие модные новшества появлялись во время других громких эпидемий.

Эпидемия чумы

Катастрофическая смертность среди рабочих и крестьян, вызванная эпидемией, привела к резкому подорожанию ручного труда. Низшие классы быстро поняли: именно они — люди, которые могут обрабатывать землю, следить за подворьем и мастерить, — главное богатство аристократов.

Осознав новую роль, рабочий класс захотел улучшить свое материальное положение и попытался добиться определенных политических свобод. Вассалы в свою очередь ответили народовольческим настроениям новыми, более жесткими законами. Наемным работникам запрещалось платить больше, чем до эпидемии. Также дворянство пыталось поднять налоги в своих владениях и усилить влияние посредством массовых репрессий. Противостояние дворянства и подданных вылилось в цепь народных восстаний.

Необходимость содержать наемников, которые смогут обуздать окрепший дух селян и ремесленников, нехватка рабочих рук, общее падение экономики еще больше ударили по кошельку дворян. Престижность высокого рождения проигрывала привлекательности тугого кошелька.

Фокус общественности сместился на человека и его природу. В моде была античность, жизнь как праздник, открытая сексуальность стала нормой.

В погоне за модой и весельем женщины потуже утягивали талии корсетами, из-за этого вверху платье сидело неплотно. Случалось, что во время танца на балу у женщины могла оголиться грудь, но это не считалось зазорным.

Примерно в это время в мужском гардеробе появляется гульфик — мешочек, который закреплялся на причинном месте у мужчин и показывал величину его достоинства.

Эпидемия сифилиса

Итог один: в 1495 году многонациональное войско французов начала косить неизвестная болезнь. Всего за один месяц погибла треть мощной армии Карла VIII. В ужасе король решил оставить завоеванное королевство.

Отступая, французские войска нападали на деревни и насиловали местных женщин. Так заболевание распространилось сначала по Италии, а потом, когда солдаты вернулись на родину, эпидемия захлестнула Францию.

Цепную реакцию запустили многочисленные наемники Карла: возвращаясь к себе домой, они передавали заболевание дальше по Европе.

Всего два года спустя, к 1497 году, были заражены Австрия, Венгрия, Польша и Великое княжество Литовское. Годом позже заболевание появилось в России. В 1500 году эпидемия добралась до Турции, Ирана, Северной Африки, Египта и даже Китая. В 1503 был поражен Вьетнам, в 1512 году сифилис дошел до Японии.

По подсчетам ученых, только в Европе от сифилиса погибло около 5 миллионов человек и еще примерно 6 миллионов стали жертвами в остальных странах.

Вскоре стало ясно, что основным способом передачи заболевания были неразборчивые половые связи.

Людей, раскрепощенных вольной жизнью после эпидемии чумы, сковал страх. Неизвестная болезнь быстро прослыла карой Божьей за общее распутство. В поисках спасения народ обратился к церкви и принялся замаливать грехи.

Мировоззрение людей перевернулось: античная жизнерадостность сменилась пуританским целомудрием. Безусловно, новая повестка отразилась и в моде. Сексуальность порицалась. Декольте больше не приветствовалось, а талии перестали утягивать туго-натуго.

Кстати говоря, именно в эпоху эпидемии сифилиса появилось первое нижнее белье — до этого дамы носили два платья.

Изменился и выходной костюм: с области гениталий акцент сместился ближе к лицу. В моду вошли массивные воротники, которые как бы препятствовали близости. Парадные наряды стали темными, темно-коричневыми или черными. Да-да, тренд на черный не открытие мадам Шанель, этот цвет в моде уже несколько столетий.

Эпидемия туберкулеза

Наряду с миллионами безвестных страдальцев легочный туберкулез унес жизни Антона Чехова, Виссариона Белинского и трех сестер Бронте. Ежедневно эта болезнь убивает около пяти тысяч человек — то есть по человеку каждые 20 секунд.

Всю историю туберкулеза можно разделить на два периода: до и после 24 марта 1882 года, когда Роберт Кох объявил об открытии туберкулезной палочки Mycobacterium tuberculosis. Однако за 160 лет до Коха, теорию о том, что чахотку вызывают микобактерии, выдвинул англичанин Бенджамин Мартин, но тогда научное сообщество было не готово принять открытие.

Основываясь на теории гуморов, которая объясняла здоровье и болезнь балансом четырех телесных жидкостей — крови, флегмы (лимфы), желчи и черной желчи, врачи того времени видели причину болезни в неумеренности и сильных страстях.

К середине XVIII века туберкулез принял масштаб эпидемии. В 1880−90-х годах в России каждый десятый горожанин умирал от легочного туберкулеза. В Петербурге смертность от чахотки в пять раз превосходила смертность от тифов и в три раза — от азиатской холеры.

Вскоре симптомам туберкулеза стали подражать: модники обязаны были выглядеть болезненно-бледными и худыми, а крепкое здоровье считалось уделом рабочего класса.

Но тренды недолговечны. Рост урбанизации и развитие статистики показали неприглядную картину: оказалось, что большинство жертв чахотки — не изнеженные молодые аристократы, а фабричные рабочие и заключенные. Болезнь потеряла всякую привлекательность. Общественность пуще прежнего захотела избавиться от напасти.

Врачи рекомендовали больным больше времени проводить на природе, дышать морским или горным воздухом и созерцать пейзажи, успокаивающие нервы. Так в моду вошел новый вид досуга — поездки в санаторий.

Первый в Европе туберкулезный санаторий открылся в деревне Герберсдорф в прусской Силезии в 1854 году, а уже к 1890-м годам в Западной Европе заработали сотни таких заведений. В России специальных санаториев было всего два, и оба — в окрестностях Петербурга.

Состоятельным больным, которые могли позволить себе новый вариант лечения, был необходим специальный гардероб. Платья должны были уместно смотреться во время прогулок по набережным и туристическим тропам, что требовало немного укоротить подол юбки.

Пандемия испанки

Испанский грипп стал самой массовой пандемией за всю историю человечества. За полтора года эпидемии испанкой заразились около 550 миллионов человек, около 100 миллионов стали жертвами. Для сравнения: жертвами Первой мировой войны, по разным оценкам, стали 10 миллионов солдат и около 12 миллионов гражданского населения.

Вирус испанки невероятно легко распространялся, имел быстрое течение и тяжелые осложнения. У заболевших начинала синеть кожа, затем открывался кровавый кашель, начиналась пневмония и легочные кровотечения — люди буквально захлебывались кровью.

Поскольку эпидемия началась в конце Первой мировой войны, воюющие стороны пытались скрыть масштабы распространения болезни. Первой о катастрофическом положении дел заявила Испания, которая сохраняла военный нейтралитет. К апрелю 1918-го в этой стране были заражены уже 39% населения. Среди заболевших был и сам король.

Тяжелые демографические последствия войны и последующей пандемии гриппа ускорили процесс эмансипации женщин. Новое время требовало изменений устоев общества. Женщинам пришлось бороться за политические права и возможность обеспечивать себя самостоятельно.

Пандемия коронавируса

В большинстве случаев вирус Covid-19 протекает легче, чем описанные выше болезни, а соблюдение правил этикета и гигиены могут заметно снизить темпы заболеваемости.

Однако новый вирус распространяется непривычно быстро, вызывая повсеместную панику.

Пока до конца не известно, какое влияние окажет коронавирус на общество и экономику в целом, но уже можно сказать, что изменения будут ощутимыми.

Модные дома признают необходимость защитных масок и наперебой упражняются в креативе. Если блогеры подхватят тренд, необычная маска станет таким же обыденным аксессуаром, как солнечные очки или резинка для волос.

Так мода может сделать очередной виток и вернуть нас во времена, когда по качеству и дизайну одежды можно было определить, из какой ты касты.