Если чума в ростове

Эпидемия, бунт и власть в императорской Москве 250 лет назад

Чума: путь в Москву

Считается, что в Москву эту заразу (строго говоря, чума — не вирусная, а бактериальная инфекция) занесли с театра русско-турецкой войны, из Молдавии и Валахии. В августе 1770 года зараза достигла Киева, затем Брянска.

Увертюра в военном госпитале. Без паники!

Карантин: монастыри и генералы

Рядом с Большим Каменным мостом располагалась крупнейшая московская мануфактура того времени — Большой суконный двор. С 1 января по 9 марта 1771 года на фабрике умерли 130 человек. Фабричная администрация то ли не поняла поначалу, от чего, то ли слишком хорошо поняла: объяви, что на Суконном чума, и о сбыте продукции придется забыть .

В момент врачебной проверки в марте на Суконном дворе обнаружилось 16 больных с сыпью и чумными бубонами, а сколько разбрелось по городу, уже никто не узнал.

Фабрику закрыли, здоровых рабочих перевели на другие предприятия, а больных увезли в подмосковный Николо-Угрешский монастырь, ставший первым чумным госпиталем. При этом Суконный двор так и не был окружен караулами, и многие рабочие сбежали после оглашения диагноза.

Генерал-поручику Еропкину придется вскоре воевать в Кремле и на Красной площади, и отнюдь не с чумой.

От весны до осени: Москва зачумленная

Императрица одной из первых поняла и другую вещь: настала пора заботиться о том, чтобы зараза не дошла до Петербурга. Интересны детали.

Велено было также не пропускать проезжающих из Москвы не только к Санкт-Петербургу, но и в местности между столицами. Карантины были устроены в Твери, Вышнем Волочке, Бронницах.

Все эти меры помогли предотвратить превращение московского бедствия в общероссийское. Есть данные, что чума попала из Москвы в Воронежскую, Архангельскую, Казанскую и Тульскую губернии, но общенациональной пандемии не случилось.

Однако стоило в июле установиться теплой погоде, иллюзии рухнули. Смертность стала превышать 100 человек за сутки, вымирали целые улицы в Преображенской, Семеновской и Покровской слободах.

На улицах круглосуточно горели костры из навоза или можжевельника.

Бывало, что трупы выбрасывали на улицу или тайно зарывали в огородах, садах и подвалах, несмотря на указ императрицы с угрозой вечной каторги за сокрытие информации о заболевших и умерших.

Фото: Hulton Archive / Getty Images

В обреченном городе не осталось власти, полиции и войска — и немедленно начались бесчинства и грабежи.

Фото: WestArchive / Vostock Photo

Рассказ мгновенно распространился по Москве, и толпы горожан устремились к Варварским воротам в надежде вымолить прощение у Богородицы. Священники, оставив храмы, служили молебны прямо на площади. Люди по очереди лазали к иконе, стоявшей над проемом ворот, по лестнице, просили исцеления, ставили свечи, целовали образ, оставляли пожертвования в специальном сундуке.

Московский митрополит Амвросий, понимая опасность скопления народа в разгар эпидемии, решил его прекратить: икону убрать в храм Кира и Иоанна на Солянке, а сундук с деньгами передать в Воспитательный дом.

Бой в Кремле и на Красной площади

Расправившись с митрополитом, мятежники двинулись на Остоженку, в дом генерал-поручика Еропкина, сохранившийся доныне. Еропкин оказался не робкого десятка; он продемонстрировал, что если в борьбе с чумой к сентябрю 1771 года власти особых успехов не добились, то с бунтовщиками справляться они умеют.

В ноябре, когда чума уже утихала, в Москве состоялась экзекуция: четыре человека, в том числе убийцы митрополита Амвросия, были повешены, 72 человека были биты кнутом, 89 человек высекли плетьми и отправили на казенные работы.

Граф Орлов. Последнее средство

Восстанавливать порядок в Москву Екатерина отправила графа Григория Орлова, который приехал в первопрестольную 26 сентября. Вслед за Орловым шли четыре полка лейб-гвардии.

Орлов снискал славу избавителя Москвы от мора. Принципиально новых санитарных мер, кроме укрепления застав и карантинов, он не ввел. Но пришла на помощь природа: начались ранние холода, и эпидемия стала понемногу сходить на нет.

Впрочем, стоит отдать графу Орлову должное: он начал с верного шага, не свойственного отечественным администраторам,— прибыв в Москву, сразу собрал консилиум специалистов и следовал его указаниям. Орлов велел заново разбить Москву на 27 санитарных участков, открыть дополнительные больницы и карантины. Орлов лично обходил все больницы, следил за лечением и питанием пациентов.

Более того. Понимая, что нищета и болезнь тесно связаны, Орлов организовал общественные работы по укреплению Камер-Коллежского вала вокруг Москвы: мужчинам платили по 15, а женщинам по 10 копеек в день. Боролся Орлов и с бродягами, разносившими заразу: их отправляли в Николо-Угрешский монастырь.

Фото: Alamy / Vostock Photo

По официальной статистике, с апреля по декабрь 1771 года в Москве умерли от чумы 56 672 человека. Но это не все — первые три месяца 1772 года чума в Москве, над которой в Петербурге уже отпраздновали победу, продолжалась, правда ежемесячное количество умерших снизилось до 30 человек. Об окончательном прекращении эпидемии было объявлено только в ноябре 1772 года.

А в одном из писем за границу сама Екатерина сообщала: чума в Москве похитила более 100 тысяч жизней. Это можно, пожалуй, рассматривать как невольное признание в том, что противостоять нежданной напасти по большому счету не смогли ни власти, ни общество.

Попробуем ответить на вопрос о том, что же движет врачами-смельчаками? Для начала — одни из самых загадочных строф из поэтического наследия Константина Симонова:

Всю жизнь лечиться люди шли к нему,

Всю жизнь он смерть преследовал жестоко

И умер, сам привив себе чуму.

Факт есть факт: пропустив это в печать, советская цензура, пусть только одному Симонову, но разрешила хоть как-то намекнуть на глубоко засекреченный эпизод с проявлением в ХХ веке в Москве какого там коронавируса — чумы!

Поэт Константин Симонов посвятил эти строки доктору Абраму Берлину.

Замечательная актриса Нина Ургант в советском документальном фильме озвучила дневники еще одного доктора. То была Любовь Соболева - одна из тех, кто готов был в прямом смысле положить себя на алтарь медицины. "Смешной безобидный зверек этот тарбаган, но появись здесь "черная гостья", и он станет разносчиком смертельных бацилл и их первой жертвой. Местные жители пришли к нам на помощь, начали охоту на тарбаганов, — отмечала в своих дневниках Соболева.

Итак, наш рассказ — о двух переплетающихся подвигах врачей-борцов с чумой и двух медицинских (и не только медицинских) спецоперациях, опыт которых еще как может помочь и нам сегодняшним в коронавирус.

Недавно "Вести в субботу" рассказали, что при строительстве подземного торгового комплекса на Манежной площади в Москве нашли чумные могилы времен эпидемии XVII века. Но тогда мы не рассказали всего об окрестностях торгового центра "Охотный ряд".

Не волнуйтесь, когда здесь обнаружили чумные могилы, то все останки изъяли — с соблюдением и православных обрядов, и, естественно, всех санитарных норм. Но об этом Симонов писать уже не мог — его уже давно не было к тому времени. А вот что он имел в виду, так это то, что в зиму с 1939-го на 1940 год чуму в Москве обнаружили в гостинице "Метрополь". Больным чумой постояльцем оказался саратовский доктор Берлин, к которому вызвали коллегу Соболеву.

"По дороге в гостиницу я вспомнила, что не так давно читала в "Правде" о мужественном поступке саратовских врачей, прививших себе живые культуры штамма чумы. Среди этих врачей был и доктор Берлин", — вспоминала Соболева.

Память о том случае хранят в Музее истории медицины, созданном усилиями единственной в России кафедры истории медицины. Ее руководитель профессор Константин Пашков, недавно сдал мазок на нынешний коронавирус. Результат — отрицательный, поэтому он может без маски. Но почему же такие, как Берлин, сами себя прививали ужасными болезнями?

"Потому что это были люди идейные, которые действительно себя дарили науке, потому что вакцину может сделать только одержимый человек. И самый простой способ доказать всем, что твоя гипотеза верная, что то, что ты сделал, правильно, — это сказать, что я не боюсь", — отметил Константин Пашков, профессор, заведующий кафедрой истории медицины МГМСУ.

Берлина вызвали на коллегию Наркомата здравоохранения.

"Он приезжает в Москву достаточно оперативно, селится в гостинице "Метрополь", где бреется у парикмахера, завтракает, а потом едет на коллегию. Делает свой доклад, возвращается, обедает в кругу коллег, приходит в номер, где ему резко становится плохо", — рассказал Пашков. Назавтра не будет ни его, ни того самого парикмахера.

Причиной вызова в Москву был и смелый эксперимент с прививанием чумой самого себя, но еще и та самая Монголия. В советские годы кто-то в шутку, а кто-то к ужасу всерьез говорил, что Монголии нужно совершить рывок из феодализма сразу в социализм. Но как показывает потребительский бум нынешних лет, и капитализм не лишний эпизод в истории. Что же происходило в Монголии в 30-40-е годы ХХ столетия?

Советская Россия пришла в тогдашнюю Ургу со своими идеями об искоренении не только феодализма, но и чумы. Первую противочумную станцию под Улан-Батором открыл как раз доктор Берлин. Отсюда он съездил в Тибет и потом еще опубликовал в журнале "Современная Монголия" статью о том, что испробованные им тибетские вытяжки и отвары от чумы, к сожалению, бесполезны, а переходить надо на современные методы. Именно их перед вызовом в Москву он продолжал изучать в Саратове.

"Я не думаю, что он был вне противочумного костюма, но, скорее всего, не был выдержан карантин, необходимый в этом случае. Может быть, снял этот костюм не очень правильно", — сказал Константин Пашков.

При этом каким-то чудом не заразилась доктор Соболева, которая вскоре едет совершать еще одно чудо — в Монголию. Еще из ее дневника: "Дурная весть пришла из горной местности. В стойбище пастуха Бабу внезапно слегла вся семья. Я подняла по тревоге наш маленький отряд, всегда ко всему готовый. Стараясь не привлекать внимания, мы поспешили в путь. К исходу вторых суток мы добрались до стойбища старого Бабу, нас никто не встретил. И тут мы увидели мертвеца. Надо было принять все меры предосторожности. В этой юрте все уже бездыханны, и мы обязаны предать огню тела погибших. Хоронить после чумы слишком опасно. Ведь я мечтала о другом, совсем о другом – о балете".

Не Большому театру, а медицине Соболева решила посвятить свою жизнь после того, как еще в Первую мировую при вспышке чумы погибла ее лучшая подруга Регина. В межвоенный период Соболева вышла замуж, родила двоих детей, но уже была так предана науке, что предпочла оставить детей мужу, а сама поехала в Монголию. И вот там во время вспышки чумы она вдруг понимает, что вот только что видела мальчика пятилетнего, который выжил в той семье, которая погибла, но куда-то пропал. И она к ужасу обнаруживает этого мальчика рядом с телом его брата, который умер от чумы. И она идет, по сути, на самоубийство.

"Я велела поставить две новые юрты за рекой — для мальчика и для себя. Решила уйти решила с ним в карантин на 9 дней. Если дымки над юртами погаснут, значит, нас нет в живых. Тогда бросайте сюда факелы — это мой приказ. Когда я стала купать Уфгуна в растворе сулемы, он дважды прокусил мне резиновые перчатки. Если малыш болен, несдобровать", — писала Соболева.

Вот также до этого рядом с заболевшим доктором Берлиным оказался московский врач Горелик, который запирает заболевшего с собой.

- Что движет врачами, когда они так поступают?

- Врачами движет самопожертвование. Каждый врач руководствуется принципом "светя другим, сгораю сам". Люди иные в этой профессии не остаются, как правило. Потому что они дают присягу, и это не формальный акт, это то, чему учат в институте, та среда, которая формирует вообще все медицинское сообщество. Поэтому я абсолютно, например, уверен вот во всех своих коллегах, что если действительно будет проблема, никто не побежит за там противогазом или за какой-то особой способом защитой и сделает то, что нужно в первую очередь, чтобы спасти жизни, а уже потом будет думать, готов он был, самозащищен он был в этот момент или нет, — подчеркнул Константин Пашков.

И вновь Монголия. Конечно, сегодня прогресс не стоит на месте. На монгольских юртах появились солнечные панели, а внутри — телевизоры. Но кое-что неизменно: посреди — очаг.

Когда закрывшуюся со своим маленьким пациентом Соболеву бросило в жар, она из последних сил растопила печь, чтобы дымом дать сигнал, что они все еще живы. Оттуда продолжили приносить продукты на условленное место.

"Связь у нас односторонняя, я им не могу передать ничего, даже записку. Но мне пишут, и я знаю, что пришла помощь из Улан-Батора, прибыли новые врачи, сделали много прививок. Чума, кажется, остановлена", — отмечала Соболева.

А вскоре под бездонным монгольским небом наступил и шестой день карантина, и седьмой. И вот, наконец, на девятый день — топот копыт. Карантин кончился. Выжили оба. А вся Монголия была спасена.

"Уфгуна я увидела лишь через 20 лет и все не верила, неужели этот студент, тот самый малыш", — вспоминала Соболева.

В тот приезд она стала кавалером высшего тогда монгольского ордена Сухэ-Батора. А еще узнала, что спасенный ею малыш из всех профессий выбрал профессию врача.

Но как же в 1939-м от чумы была спасена Москва?

- Больница была мгновенно оцеплена, был определен круг людей, которые контактировали, включая наркома Митерева. И их всех очень деликатно собрали на Соколиной горе — это инфекционная больница, которая всю жизнь специализировалась именно на чуме, — рассказал Константин Пашков.

- Тут я вас поправлю. Вы говорите: "очень деликатно". Насколько мне известно, была спецоперация НКВД.

- Тогда народ был "приучен", к сожалению, к арестам. Под видом ареста их-то и задержали и отправили на Соколиную гору.

"За окном был обычный суматошный московский день, и никто не знал, не должен был знать, что происходит здесь", — писала доктор Соболева.

- И все-таки очень не хотелось бы возвращаться к временам НКВД, когда народ просто "загребают". Наверное, людям самим надо сознательность проявлять сейчас: посидеть в самоизоляции, в карантине?

- Это абсолютно правильно. Причем я хочу сказать, что мы сегодня живем в более выгодных условиях, чем те, кто жили до нас, потому что мы знаем, с чем мы боремся. Мы знаем о том, что коронавирус — это мытье рук. Если вы мылом моете горячей водой в течение нескольких минут руки, вирус прекрасно смывается. Пандемия означает, что для того, чтобы справиться, нужно усилие всего народа. Врачи не решат эту проблему без помощи людей. Нужно делать все то, что сегодня рекомендуется. Маски, мера профилактики в виде перчаток, в виде обработки рук дезсредствами, уборка квартиры, проветривание помещений — понимание вообще всей этой ситуации, оно приближает нас к победе, — уверен Константин Пашков.

9 апреля 2020 16:25

Через огромную вьюжную пустыню, высвечивая фарами дрожащее пятно, подвижный вихрь снега, идет состав из товарных вагонов. Медленно, долго. Минует заваленный сугробами, едва видный под снегом город. Растворяется в снежной мгле.

Длинное одноэтажное здание на отшибе у целого света занесено снегом. В нескольких окнах виден мутный свет. Запорошенная вывеска — названия не разобрать.

На вахте возле железной печки сидит старуха-татарка в повязанной низко на лбу косынке и большом платке поверх. Отрезает острым маленьким ножом маленькие кусочки вяленого мяса, беззубо жует. Взгляд бессмысленно-сосредоточенный.

В боксе сидит Рудольф Иванович Майер. Он в защитном костюме, в маске. Лица не видно. Руки в перчатках. Рассеивает длинной иглой культуру по чашкам Петри. Спиртовка горит, вздрагивая от каждого его движения. А движения плавные, магические.

Длинно и настойчиво звонит телефон на столе перед вахтершей. Она не спешит снимать трубку.

— У, шайтан, кричит, орет. — ворчит старуха. Телефон не унимается. Она снимает трубку:

— Лаблатор! Ночь, говорят, ночь! Что кричишь? Нет никого. Не могу писать, нет. Майер есть! Сиди тут. Сиди, говорят!

Старуха идет в глубину коридора, стучит в дальнюю дверь, кричит:

— Майер! Телефон! Москва тебе зовет! Иди!

Она дергает дверь, но дверь заперта. Она снова стучит, кричит:

— Майер! Иди! Начальник сердитый тебе зовет!

Майер в боксе отложил иглу, замер. Стук раздражает его.

— Сейчас! Сейчас! — голос глухо звучит из-под маски. Маска чуть сдвинулась, слетел уплотнитель под подбородком.

Старуха услышала, пошла к телефону, в трубку громко прокричала:

— Сиди жди, говорят тебе.

Майер в предбаннике снимает перчатки, маску, противочумный костюм, подтирает что-то, наконец, бегом к телефону.

— Извините, был в боксе. Да, да, ночные опыты. Всеволод Александрович, я не готов. Да, да, в принципе. Полная уверенность. Но мне нужно еще полтора-два месяца. Да, полтора. Но я не готов к докладу. Ну, если вы так ставите вопрос. Но считаю доклад преждевременным. Снимаю с себя ответственность. Да, да, до свидания.

Раздраженно кладет трубку. Старуха внимательно смотрит на Майера:

— На мене кричит, на тебе кричит. Шайтан, сердитый начальник. Кушай! — протягивает на ноже кусок вяленого мяса. Майер машет рукой:

— Нет, спасибо, Галя, — автоматически берет кусок и жует.

— Спать иди. Домой! Зачем сидеть?

Утро еще не просветлело, окно темное. Осторожный звонок в дверь. Молодая женщина зажигает маленькую лампочку, бесшумно встает, идет к двери. Ребенок спит.

Рудольф пришел к своей тайной подруге Анне Анатольевне. В заснеженном полушубке, только шапку стащил.

— Что-то случилось? — испуганно замахала ресницами Аня. Рудольф расстегнул полушубок.

— Ничего особенного. Сегодня ночью меня вызвали в Москву. На доклад в коллегию. Работа еще не закончена. Глупость какая-то. Но слушать ничего не хотят. Вынь да положь. Я еду, Анюта. Пришел сказать.

— Вечером. Я опыт прервал. Сделать кое-что надо.

— Уже договорился. Савелова с ней неделю побудет.

— Всё то же. Спать не ложилась. Сидит в кресле, глаза в одну точку.

Аня кладет ладонь на щеку Рудольфу, проводит до лба.

— Может, поедешь со мной в Москву? А? Дня на три?

— Как? Прямо сейчас? — удивилась Аня.

А над бортиком кровати показалась кудрявая голова, засияла, увидев Рудольфа, и вот уже девочка влезла к нему на колени.

— А, проснулась наша Крося, проснулась? — он треплет ее по макушке. — С Марьей Афанасьевной договорись, чтоб ночевала с Кросей, и поехали.

— Ну так прямо сразу. Не могу. Сейчас хоть и каникулы, но у меня там дежурство в школе какое-то…

— Отпросись, перенеси, придумай что-нибудь, а?

— Рудя, я постараюсь, мне самой знаешь как хочется…

Фото: The New York Public Library/Unsplash

…В купе — четверо. Рудольф сидит возле двери, накинув на плечи полушубок, рядом с ним — крепкий, со скособоченным твердым лицом мужчина, скорее молодой, чем пожилой, у столика, с противоположной стороны — красивая женщина с высоко подобранными косами, накрашенная, нарядная, расставляет на столике еду, и напротив Рудольфа — молодой парень несколько деревенского вида, но бойкий и трепливый.

— Вот так совсем другое дело, — говорит женщина, — я люблю, чтоб всё было красиво. Сейчас никто и на стол накрыть не умеет, а я люблю, чтоб вилочки, ложечки, тарелочки — всё по местам, и чтоб салфеточка была… — любуется нарезанной ровно колбасой и разложенными аккуратно кусками хлеба. Скособоченный с большим интересом смотрит на женщину, Молодой продолжает давно уже начатую тему.

— Так вот я говорю, Людмила Игнатьевна, написал я письмо и жду, ответит или не ответит. Шутка ли — академик! А у нас в сельхозинституте такой народец подобрался — ни поддержки, ничего…

— Да вы кушайте, кушайте вот! — предложила Людмила Игнатьевна, и Скособоченный взял бутерброд. Увлеченный своим рассказом Молодой человек тоже протянул руку.

— Ну, я решил самостоятельно, на свой риск. Я их взял и у себя в сарае стал воспитывать, приучать постепенно к морозу. Уже третье поколение идет. Морозоустойчивые. Сделал я доклад, они меня вроде как на смех подняли. Тогда я и написал. А что? Прямо в Академию. Двух недель не прошло — приглашение приходит. Я, слова ни сказамши, отпуск взял и еду вот. У нас вся семья такая: если кто решит что — уже не отступит…

Зябко поводит плечами Рудольф. Парень обращается к нему.

— Вот вы, извините, кто по специальности?

— Это хорошо, это хорошо. Значит, вы тоже идею биологическую понять можете. О наследовании благоприятственных качеств под влиянием воспитания. правильного воспитания, хочу сказать…

— А-а… — протянул Рудольф. — Я, видите ли, микробиолог, боюсь, мой объект живет по другим законам.

— Как это по другим? Как это по другим? — закипятился Молодой. — Мы все по одному закону живем, по марксистско-ленинскому!

— Да вы покушайте, покушайте! — забеспокоилась дамочка.

— Это безусловно, это не вызывает сомнений, — серьезно подтвердил Рудольф. — Только микробы об этом не знают.

— В наше время все об этом должны знать! — запальчиво продолжал парень. — В прошлом году у нас среднемесячная за февраль была двадцать девять градусов. А гуси мои прекрасно перенесли. А сарайчик из фанеры, из ничего, можно сказать. Ведь если, скажем, опыты пойдут на крупном рогатом скоте, если воспитать, приучить к морозу всю скотину, и коровников можно не строить. Здесь польза какая для государства возникнет.

Отодвинулась дверь, всунулась проводница.

— Я подсажу к вам старуху, стоит в тамбуре, а? Не возражаете? Она на четыре часа всего, а?

— Да пускай, пускай сидит! — парень отодвинулся, освобождая место, в дверь протиснулась старуха с узлами.

— Можно попросить у вас чаю? — спросил Рудольф Иванович у проводницы.

— Какого чаю? Теперь до утра, выпили уже чай! — отрезала проводница.

Начали укладываться. Рудольф полез наверх, Скособоченный устроился внизу, сняв отороченные собачьим мехом летные сапоги. Старуха, подобрав ноги в растрепанных больших ботинках, притулилась в уголке, в ногах. Молодой пошел в тамбур.

В тамбуре — клетка с двумя гусями. Он наклонился, сунул кусок размоченного хлеба проснувшимся птицам, погладив высунувшуюся шею.

— Молодец, молодец мой, в Академию едем, так вот! — похлопал по плотной белой шее.

Рудольф кутается в поездное легкое одеяло, надевает меховую шапку.

Скособоченный тихо спрашивает у красивой Людмилы Игнатьевны:

— А вы сами с Москвы?

— Да. Урожденная москвичка. На Лесной улице с рождения проживаю.

— Лесная — это где?

— Возле Белорусского вокзала.

— Знаю, знаю Белорусский. А что, может, в гости пригласите, а?

— Ой, и не познакомились толком, а уже — в гости.

— Я бы в гости пришел, и познакомились бы поподробнее. Адресочек дайте.

Старуха внимательно разглядывает стоящие перед ней сапоги Скособоченного. Хорошие сапоги.

И снова — через заснеженную пустыню идет состав. В свете фар — вьюжное пятно снега и ветра, сугробы, сугробы…

Проводница со стаканом чая открывает дверь купе:

— Эй, кто чаю-то хотел? Здесь, что ли?

Все еще спят. Рудольф Иванович свешивается с верхней полки, берет чай.

— Спасибо. Большое спасибо.

Проводница уходит. Идет к печке, моет стаканы. В тамбуре приоткрыта дверь. Пассажиры просыпаются. Поезд замедляет ход.

— Ой, выйдите, пожалуйста, мне одеться нужно! — требует Людмила Игнатьевна.

Проснувшийся Скособоченный шарит рукой свои сапоги. Их нет. Старухи тоже нет. Зато на полу лежат растоптанные женские туфли со шнурочками.

— Сперла! Ну бабка! Сперла! — радостно заявляет Молодой.

— Как это сперла? — не понимает бывший владелец сапог. — Как это? Ну, я ей устрою! Дай мне твои ботинки, на станцию выйти! — просит он у Молодого.

— Да мне самому надо выйти! Как же я-то буду?

— Ну надо же, ну надо же! — сдерживает смех Людмила Игнатьевна.

— А вы, извините, не выходите? Я бы ваши ботинки надел, а? Мне на станции непременно выйти надо…— искательно обратился пострадавший к Майеру. Майер поморщился, переспросил.

— Да, понимаете, старуха тут сапоги сперла, мне бы выйти на станции, позвонить, чтоб задержали, — горячо сказал Скособоченный.

— Надевайте, — поморщился Рудольф, и сосед вбивается в Майеровы ботинки.

Телеграфное отделение железнодорожной станции. Скособоченный рывком открывает дверь.

— Куда? Сюда нельзя! — кричит служащая.

Скособоченный вынимает документ, сует ей в лицо, она оседает. Он садится на стул.

— Соедини по линии…

И снова поезд — по обжитым среднерусским местам, уже приближаясь к Москве.

Вокзал. Казанский, конечно. Народ вываливает из вагона. Понуро бредет Майер. Толпа рассасывается. У вагона остается только парень с клеткой, в которой плотно лежат накрепко замороженные гуси. Он сидит перед клеткой на корточках и шепчет:

— Это что же такое? Это что же такое? И не так уж холодно было?

Слезы текут по красному здоровому лицу.

О Bookmate

Bookmate — это приложение для iOS и Android с огромной библиотекой книг и аудиокниг по подписке. Кроме того, пользоваться сервисом можно в любом браузере. Bookmate Originals — книги, аудиокниги, подкасты и образовательные курсы, которые мы делаем специально для читателей Bookmate. Приложение работает в России и по всему миру — в Европе, странах Латинской Америки.

О Редакции Елены Шубиной (АСТ)

Лишь в последнее время, где-то в 2013 году, когда был активно внедрен метод ПЦР, посредством анализа растворенных человеческих остатков, в частности зубов или паховой области, были выявлены остатки генома чумы. Возникло доказательство, что чума все-таки была у нас. Это было сделано в 2016 году немецким ученым Йоханессом Краузе совместно с Казанским университетом. Они сделали достаточно хорошее открытие, доказали, что есть могильники и есть чума.

Почему возник такой ажиотаж возле этой статьи? Черная смерть – это показатель развития городов урбанистического общества. Нет черной смерти – для европейцев, значит, нет и городов, нет цивилизации. А тут возникает, что были города, да еще они большие.

Краузе сделал очень много, его достижения большие, он доказал, что здесь была черная смерть, были вторичные вспышки. Но у него есть недостатки в плане оценки скорости распространения. Для него это был мгновенный сюжет, который привел к смертности. Именно отсюда пошла чума, это классический взгляд вообще многих европейцев на черную смерть. Если же смотреть на французских, на английских эволюционистов, они считают, что чума достаточно долго развивалась, черная смерть была наиболее масштабная вспышка, охватила с 1346-го по 1353-й год. И дальнейшие изменения привели к современному миру.

Вопрос о том, когда и где возникла чума, очень субъективен. Последние достижения в биологии, эпидемиологии и генетике позволяют предположить, что одной точки исхода не существует.

Вместе с поселенческими потоками она ушла, как говорит Краузе, сначала в Европу, потом вернулась. Скорее всего, она с людьми пришла на новые территории, где в благоприятных точках появились ее вторичные очаги.

Периодически возникают вторичные очаги, они вызваны тем, что экосистема позволяет содержать в почве определенные болезнетворные микробы. Когда произошла активизация, в чем причина? Судя по всему, если исходить из летописных источников, это объясняется сейсмической активностью, в частности, извержения вулканов, землетрясения. Потому что накануне появления черной смерти вулканы начали действовать, произошел выплеск чумных бактерий в окружающую среду.

А когда же крайняя точка? Когда же возник штамм черной смерти? Есть две точки. Одна датируется 1155 годом, во второй половине XII века. Или во второй половине XIII века. Скорее всего, я склоняюсь ко второму варианту. И такие вспышки дальше проявлялись, но масштабов пандемии это не охватило.

Что и сейчас, коронавирус не совсем пандемичен. Чтобы стать пандемией, смертность должна достичь 15 процентов. Где-то около 5 процентов – это эпидемия. Но сейчас это действительно пандемия, потому что вирус охватил многие регионы. Когда ВОЗ в начале марта объявил пандемию, это не совсем было оно. Коронавирус позволяет рассмотреть в реальности, как, собственно, и распространялась чума.

В дальнейшем нас будут интересовать уже антропоценозные очаги, то есть люди живут и они переносят. Мы все, возможно, имеем чуму в маленькой форме, потому что на протяжении всей истории эпидемический очаг был у нас под боком, он до сих пор существует активно, в частности это Нижневолжский песчаный очаг, от Самарской Луки до Каспия. У нас есть такой активный очаг. Причем самая активная часть не вся эта территория, а определенные кусочки. Самые активные очаги – это не только территория бывших республик Советского Союза – Киргизия, Азербайджан, Дагестан, но и на Нижней Волге.

К чуме надо относиться как к простейшему организму, которому требуется пища. Пищей является белок, любой белковый организм. Любой организм, где есть белок, – место для жилья и размножения.

Как пандемия возникла в Золотой Орде

Когда происходит пандемическая активность? В чем еще причина была? Недоедание, голод, стрессовая ситуация. Если вы психуете, это прямой путь к тому, что у вас ослабится организм, защита, и вы можете заразиться этим коронавирусом. Сейчас главное – сохранить позитивный настрой.

Стрессовая ситуация в Золотой Орде возникает в трех случаях: если идет длительная военная активность, если существует массовое переселение народа и если идет недоедание, голод.

Накануне появления черной смерти в Золотой Орде случился масштабный подъем экономики. Вызван он тем, что в 1291 году сельджуки захватили крепость Акру. И для европейцев нужен был прямой путь для доставки восточных товаров. И они нашли выход на Золотую Орду. Это самый удобный путь, потому что сельджуки недолюбливали европейцев. Экономика Золотой Орды не была так великолепна, как ее обрисовывают. Основной акцент в экономике Орды делался на транспортные услуги и обеспечение безопасности по Великому шелковому пути. В конце XIII века возник экономический блок тюркских государств. Интерес к Золотой Орде был огромен. Соответственно, огромное количество товаров и людей хлынуло на территорию Орды. В этих условиях встал вопрос: что нам делать дальше? Было принято решение о строительстве городов.

Где брать материал? Материал под боком – в Нижнем Поволжье отрастающие буерачные леса. Но в Золотой Орде не знали, что уничтожение растительности приводит к осушению. Стали вырубать лес, появилось огромное количество овец. Это было на фоне масштабного изменения климата в 10-х годах XIV века. В Европе начались дожди, изменился климат. Зимы стали снежнее, летом стало жарче.

Черные крысы

Пришел голод, так как был неурожай. В Золотой Орде стали выращивать огромные стада. Для экосистемы Нижнего Поволжья это была катастрофа. Она могла выдержать определенное количество людей, но не в том количестве, которое было. Примерно 2 миллиона, то есть где-то в два раза больше, чем могла выдержать экосистема. В Европе это привело к тому, что тоже увеличилось поголовье скота, стали выращивать коров и свиней. А там, где свиньи, всегда будут крысы. Европейцы к тому же срубили все леса, где эти черные крысы обитали. Крысы двинулись к людям, когда им стало нечего есть. В 1308–1309 годах на Руси был зафиксирован приток мышей и крыс, вследствие дождей. Получается, из вторичных очагов бактерии заражают людей потихоньку.

Дальше идет процесс математический: накопилось количество бактерий, и это проявилось в следующем поколении. Ослабленный иммунитет, стрессовая ситуация, голод назревает, возникают конфликты – в Европе, в частности, в 1337 году начинается Столетняя война, охватившая всю Европу. Иммунитет западных европейцев упал. В Золотой Орде этого не было. Первая вспышка черной смерти 1346–1353 годов [Золотую Орду] обошла. В летописях зафиксировано, что были захвачены земли Узбековы, но земли Узбековы – понятие растяжимое. Это, скорее всего, Ургенч, Причерноморские, Прикавказские степи. Но нет данных, что севернее поволжские города были заражены. Скорее всего, волна пошла сухопутным путем на Балканы, а вторая волна пошла по Днепру.

В 1352–1353 годах пошли две волны. Одна из Швеции, потому что в Выборге в 1351 году зафиксирована Скандинавская эпидемия. И в 1352 году зафиксированы эпидемии в Пскове и Новгороде – скорее всего, из Скандинавии и Германии. Эта вспышка, скорее всего, закончилась севернее Москвы. Московский мор 1353 года – весьма спорный вопрос.

Когда же произошли самые страшные вспышки? Если говорить о повторных вспышках, мне очень близок взгляд итальянского историка-демографа Гуидо Альфани, который считает, что каждые 25 лет каждая смена поколений приводит к появлению новой волны эпидемии чумы. Я с ним согласен. Следующая волна должна была быть страшнее, сначала убила всех стариков. Как мы и сейчас видим с коронавирусом. А вот следующим был детский мор 1360 года, где погибли все дети и подростки Европы.

Для Золотой Орды это была просто катастрофа, потому что в 1359 году умер хан Бердибек – скорее всего, смерти послужила вспышка чумы. В источниках это зафиксировано.

Бежать или умирать!

В результате этой вспышки в Золотой Орде наблюдается временное сокращение населения. Для Орды это было катастрофично тем, что уровень сельского хозяйства не позволял быстро восстановить численность населения. Если в Европе сельское хозяйство приносило высокий доход, то в Золотой Орде производительность была значительно ниже. Причем уровень технологизации в Орде был еще ниже, чем на Руси. Если Русь после мора 1349–1353 и 1363–1367 годов быстро восстановилась, то Золотой Орде понадобилось еще 20 лет, чтобы хотя бы приблизиться. А там уже случился набег Тамерлана, и последствия были более колоссальны. Сильный удар по городскому населению, все Нижнее Поволжье оказалось под ударом. Не случайно, что приблизительно 20–25 ханов сменилось на троне Золотой Орды. Каждому новому хану, занявшему трон, приходилось либо убегать из-за вспышки чумы, либо умирать от нее же.

Самая страшная вспышка для Золотой Орды в 1420–30 годы постигла и Литву, и Русь. Это как раз и эпоха феодальных войн. То есть это самое опасное десятилетие в истории Москвы в целом. Москва могла исчезнуть, но вместо этого исчезла Золотая Орда, потому что в Москве боролись за престол единый, а в Золотой Орде боролись уже несколько иные центры, более архаичное управление. Орда проиграла это противостояние, причем на 1420–30 годы самостоятельного правления в Орде уже не прослеживается.

Последствия пандемии

1. Рост недоверия чужакам – рост регионального национализма. Мы это видим на картинке – например, турист приезжает, а в него кидают камни. Это стандартная реакция населения: чужак – носитель заболевания.

2. Изменение экономических отношений. Предыдущая вспышка – испанка – возникла в результате советской системы с альтернативным взглядом на экономические отношения. Нынешняя пандемия… Это, скорее всего, виртуализация массовая, переход на дистанционное, сокращение административного аппарата и появление реального искусственного интеллекта управления. Увеличение территорий больших государств. В Китае мы еще увидим очень большой подъем. Что-то сильное появится в Европе – возможно, какой-то союз.

3. Обычно после эпидемий выигрывают те, у кого есть ресурсы и сильная армия. Ожидайте усиления армейских структур, это уже наблюдалось на примере Московского государства, когда служилое дворянство стало опорой при царе.

4. Именно Москва воспользовалась теми плодами, которыми располагала Золотая Орда. Если говорить об основах всех монгольских государств, то есть три стержня. Первое – это дорожная система, второе – налогово-денежная система, и третье – чиновники и армия. Нынешняя система – та же монгольская система дорог. Железная дорога функционирует так же. Чиновничий аппарат – система трудно реформируемая. Вся армия – в принципе, это потомки армии Чингисхана.

5. На Руси в целях дезинфекции использовался метод сожжения территорий. Из-за этого возникали крупные пожары. Например, в 1366 году горела Москва именно по этой причине.

Трупы хоронили или сжигали?

В Золотой Орде нет больших захоронений. Захоронения есть в Пскове, Нижнем Новгороде, Твери. В Европе так же трупы не сжигали, а хоронили. В Европе дошли до того, что человеческие кости использовали как фундамент церквей. В Чехии, например, обнаружили такое.

В России все захоронения находятся в стороне от города, за рекой. Все захоронения посыпаны известью, поэтому многие из них не могут быть обнаружены.

Никто и никогда не скажет, сколько жизней унесла чума. В Золотой Орде было около 3 миллионов населения. Если это была пандемия, процентов 15 умерло от чумы. От эпидемий и голода погибло 45–50 процентов населения. То есть это где-то полтора миллиона человек. Природа делает свое, оставляет столько населения, сколько выносит экосистема.

В чем схожи чума и коронавирус?

На днях появилась информация о возникновении в Китае вспышки нового вируса – хантавируса, которая растет на фоне коронавируса. Аналогичная ситуация параллельного заболевания с чумой была и в Средние века. Там действительно находят и черную оспу (по виду пятна очень похожи на чуму, записали до восьми различных видов пятен), и сыпной тиф, вызываемый укусом блох, и брюшной тиф.