Алая чума основная мысль

Алая чума

The Scarlet Plague

Другие названия: Багровая чума; Пурпурная смерть; Пунцовая смерть

Повесть, 1912 год

Язык написания: английский

Перевод на русский: Г. Злобин (Алая чума), 1961 — 15 изд. Е. Ланн (Алая чума), 1998 — 1 изд. В. Азов (Алая чума), 2011 — 2 изд.

• Жанры/поджанры: Фантастика( Постапокалиптика | Роман-катастрофа )
• Общие характеристики: Социальное | Психологическое
• Место действия: Наш мир (Земля)( Америка( Северная ) )
• Время действия: Близкое будущее
• Сюжетные ходы: Стихийные бедствия, природные катаклизмы | Умирающая Земля
• Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
• Возраст читателя: Любой

По пустынному берегу бредут юноша и старик. В отдалении юноша замечает ветхие руины, и старик начинает долгий рассказ о величественном городе, чьи башни некогда высились на этом берегу, о могучей цивилизации и о событиях, которые привели мир к падению.

Издания на иностранных языках:

Доступность в электронном виде:

На мой взгляд гениальное произведение для того времени :appl:, оно и сей час читается на ура. Джек Лондон наверное один из первых писателей, кто написал постапокалиптический рассказ. Старик рассказывает своим внукам — дикарям, которые не знают цивилизованной жизни, как люди жили до. До того как мир поразила болезнь — алая чума. Как люди вели себя до катастрофы, что делали, как вели себя во время эпидемии, кто то помогал людям, кто то зверел, в общим показывали свою сущность. Как люди скатились чуть ли не до дикарей, после катастрофы. В общим читайте этот рассказ, один из родоначальников этого жанра, читайте и вы поймете откуда черпали идеи другие авторы для своих книг.

Джек Лондон написал фантастический рассказ. Постапокалиптику. Написал так, как мог это сделать только он.

Старик и внуки. Два разных поколения. Старик, он видел то, чего его внукам и во снах не привидится. Он видел могущественную, технологически развитую (в представлениях Лондона) цивилизацию. А внуки ему не верят. Так как не видели. Зато могут рассказать, кто их знакомых может с первого раза попасть в зайца, и кто из них самых сильный. Потому что видели.

Но Старик видел еще и крах этой цивилизации. Видел как чудовищная болезнь, названная алой чумой, убивает людей с невероятной скоростью. Как верный спутник любой катастрофы, паника, усугубляет положение. Как выжившие скатываются из цивилизованных людей в безумных дикарей.

И как все вновь постепенно, подобно Фениксу из пепла, возрождается.

Самого же автора явно интересовал больше всего не сценарий эпидемии, хотя он отработан на совесть, а социальный аспект происходящего. Корень зла, по его мнению, в господстве капиталистов-олигархов. Именно это ускорило, если не предопределило гибель цивилизации. Система власти, созданная олигархами, мгновенно рухнула, начиная с верхних этажей. Та же олигархия разрушила в своё время основы гражданского общества, и оно не смогло заменить власть в момент катастрофы. А миллионы людей, опущенные ниже уровня нормального человеческого существования, немедленно принялись грабить, жечь и убивать. Кровавая анархия идёт даже не следом за чумой, а впереди неё и уничтожает последние шансы остановить эпидемию. А потом умирают все — честные и бесчестные, сильные и слабые, разбойники и жертвы. Немногие уцелевшие возвращаются к первобытному существованию. Можно оспорить и социальный прогноз, и сценарий катастрофы, и, особенно, картину мира после апокалипсиса. Можно, но не хочется. Слишком сильное впечатление оставляет эта небольшая повесть.

Земля наконец-то смогла вздохнуть спокойно — одна зараза пожрала другую. Человечество, которое расползлось по лику планеты, как громадная раковая опухоль, в 2013-ом году практически прекратило своё существование благодаря чудовищной по своей силе пандемии новой болезни, названной алой чумой. Она, как и её исторические тезки терзавшие Европу в Средние века, прошлась частым гребнем по городам и селам неся смерть всякому, кого она коснется. Смертность от алой чумы была практически стопроцентной, а средств лечения найдено так и не было. От первичных проявлений в виде алой сыпи на коже до смерти проходило едва ли пара часов — увидев на лице и теле зловещие высыпания, человек мог не сомневаться в своей скорой гибели. После непродолжительных судорог онемение начинало быстро распространяться по телу, начиная с ног, пока не достигала области сердца, от остановки которого и погибал несчастный больной. Цивилизация угасла в одночасье, словно свеча на ветру. По прошествии шестидесяти лет люди благополучно забыли о своём былом величии и опустились в пучину варварства, лишь слепой старик, чудом доживший до преклоннных годов бережно хранит в своей памяти воспоминания о блеске и великолепии расцвета человеческой цивилизации и тех страшных событиях, приведших к её краху. Но это, по большому счету, уже никого не интересует — только трое мальчишек-козопасов, любопытных как все мальчишки, решают у вечернего костра послушать его рассказ.

Написанная аж в 1912-ом году повесть Лондона, в отличии от многих фантастических произведений того времени, до сих пор читается весьма увлекательно и не производит архаичного впечатления. Дело в том, что автор, описывая мир будущего не стал заострять внимание на каких-то технических новинках или радикальных социальных преобразованиях, коснувшись всего этого вскользь, в дозах, необходимых лишь для придания тексту глубины. Он сосредоточился на людях и их судьбах, на том хаосе, который охватил мир во время эпидемии алой чумы. Поэтому в повести довольно мало анахронизмов — в глаза бросаются разве что частные дирижабли, так и не прижившиеся в нашей реальности, да пришедшие к власти в Соединенных Штатах представители, так сказать, крупного капитала, то есть привычные нам олигархи. Зато большая часть текста отводится под рассказ о ужасах всемирной катастрофы, вызванной эпидемией. Люди, отчаявшись или почувствовав вседозволенность, стали стремительно превращаться в кровожадных зверей, которые с бешеным остервенением обреченных грабили, жгли, разрушали и убивали. Немногие незаразившиеся должны были ещё и элементарно выжить в этой кровавой бане.

Перед нами ни много, ни мало один из первых рассказов в жанре постапокалипсиса. Не берусь утверждать, но возможно даже предтеча всего этого жанра. Джек Лондон мастерски рисует картину того, что, на его взгляд, может случиться, если погибнет цивилизация, как быстро немногочисленные выжившие забудут, кем они были и спустятся обратно к каменному веку, как быстро отвергнут все человеческое, и уподобятся жестоким и невежественным дикарям…

В центре рассказа старик и его внуки, которым он повествует о том, каким было общество до того, как его изувечила ужасная алая чума, пошагово описывает, как болезнь ворвалась в мир, как день за днем пожирала человеческие жизни, каким ужасом отдавалась в его сердце…

Но внуки ничего не хотят слышать. Они считают россказни деда враньем, ничего не знают и не хотят знать! А еще в них нет и грамма уважения к мудрости своего деда, нет даже жалости. Они издеваются над ним, грубят и хохочут. Они уже стали настоящими дикарями. Новым поколением. А их дед, возможно последний на Земле интеллигент ничего не может с этим сделать. Может лишь смириться. Но не может смириться. Вот такой своеобразный конфликт поколений. О многом задумываешься, читая этот рассказ, и временами становится очень грустно…

Интересное и для Д.Лондона — не типичное пост-апокалиптическое произведение. Кроме интересного текста заложена и философская мысль о неизбежности и предначертанности круговорота бытия:

– Снова изобретут порох. Это неизбежно: история повторяется. Люди будут плодиться и воевать. С помощью пороха они начнут убивать миллионы себе подобных, и только так, из огня и крови, когда-нибудь в далеком будущем, возникнет новая цивилизация. Но что толку? Как погибла прежняя цивилизация, так погибнет и будущая. Потребуется, может быть, пятьсот тысяч лет, чтобы построить ее, но так или иначе она погибнет. Все погибает и проходит. Не исчезнут только космическая сила и материя – они вечно движутся, взаимодействуют и создают три непреходящих типа: священника, солдата и правителя. Устами младенцев глаголет истина веков. Одни будут сражаться, другие – молиться, третьи – править, а остальные – большинство

По всей видимости, это первое произведение о гибели человечества и о последних людях на Земле. Сегодня, конечно, уже много похожих произведений. Повторюсь, похожих, ибо, как мне кажется, они не смогли превзойти эту повесть в литературном и сюжетном отношении. Спустя столько лет, а читается с неподдельным интересом, герои очень характерные, а рассказчик вообще будет долго вспоминаться. И никакого героизма и суперменства, рельное, очень реальное описание мира, которое ждёт и нас. Время пришло. На часах без двух минут двенадцать. Но все с радостью ждут, когда ударят пушки.

Апокалипсис, который должен был случиться в 2013 году

Не знаю, как так вышло, но, несмотря на увлечение в юношеские годы прозой Лондона, эта повесть прошла мимо меня.

Наверное, это научная фантастика. Хотя по современному считая — постапокалипсис. Мир, так сказать, После.

А если смастерить из текста книги видеоряд (неважно, в виде игрового или мультяшно-компьютерного зрелища), то и вполне приличное ужастическое кино могло бы получиться, с многочисленными картинами стремительно мрущих от Алой смерти людей и душещипательными сценами расставания с близкими и знакомыми. Ну, и величественные картины опустевшей (а может освободившейся!) без людей природы, разваливающийся урбанистический мир, первобытные нравы и сцены дичания людей и животных — в общем, разгуляться было бы где.

Хотя по структуре произведение очень простое: дед рассказывает мальчишкам историю, но драматичности и уровню сопереживания эта история даст фору кровавым зомби-выживастикам современности. Ведь именно простота образа и сюжета позволяет читателю погрузится в мир не наступившего завтра.

Оценка: Читать всем любителям жанра ретро фантастики и постапокалипсиса.

Я поставила книге 7 баллов, хотя по современным меркам это слабое произведение.

Сюжет повести рассказывает о старике и его 3 внуках. Старый Грэнсэр застал еще прежний мир до жуткой эпидемии алой чумы, уничтожившей более 90% населения всего мира и цивилизацию заодно. Он рассказывает о последних днях мира старого и о том, как сформировался новый мир, в котором родились трое его внуков, описывая свои злоключения. Но его рассказ беземоционален, многие события выглядят нелогичными или притянтыми за уши. Образы персонажей довольно схематичны. Упор делается на такие аспекты социальной жизни, которые в наше время уже не актуальны — вроде утонченной леди Весты, вынужденной стать женой лентяя и садиста Шофера, который — о Боже. — необразованный слуга.

Вряд ли когда-то перечитаю. Нудновато.

Шикарная повесть. Постапокалиптика у многих ассоциируется с дешевой литератоурой и фильмами категории В. А тут в числе отцов-основателей сам Джек Лондон.

Ярко, мощно, возможно, даже жестоко. Чтобы рухнула цивилизация, понадобилось совсем немного.

Прошло 60 лет со времени катастрофы и стареющий бывший профессор рассказывает своим одичавшим внукам какой была земная цивилизация, и пытается понять, почему ее так быстро не стало

Джек Лондон хорошо предвидел количество людей на Земле, почти детально, а некоторые люди так вообще недавно грезили о пришествии Алой чумы и что это вирус Эбола в своем зародыше был. У него вышла, на мой взгляд, очень посредственная и средняя постапокалиптическая повесть, даже призывы к убийствам докторов, знахарей и шаманов не спасли ситуацию для передачи всеобщей разрухи мира.

В романе писатель рассматривает события сквозь призму теории циклического развития цивилизации, одновременно реализуя идею об исторической преемственности, лейтмотивную в его творчестве. В интерпретации урбанистической темы в романе выявляется новый ракурс: жизнь на лоне природы и отсутствие цивилизации не синонимичные понятия. Главный признак падения цивилизации, в понимании писателя, – это утрата нравственных ценностей; именно уровень нравственности, в представлении Лондона, определяет уровень развития цивилизации. Память прошлого (на уровне интеллектуального, эстетического и этического понимания законов жизни) в человеке – это основа поступательного хода развития цивилизации.

Система образов в Северных рассказах является одним из важных компонентов структуры художественного мира Лондона и рассмотрена в связи с раскрытием темы этнического противостояния в условиях северного фронтира (белые, индейцы, эскимосы). С системой образов связано наличие трех точек восприятия событий (белый человек на позиции outside , на позиции inside и абориген), создающее полифонию индивидуальных восприятий, которая возникает не столько на идеологическом уровне, сколько на уровне сопоставления взаимно исключающих субъективно-индивидуальных миров персонажей, существующих в одной и той же жизненной реальности. Это позволяет обнаружить авторское видение диалектичности, драматичности процесса формирования новой цивилизационной формации, возникающей на стыке цивилизации Больших Городов (белых людей) и самобытной этнической формации народов Севера. Позиция Лондона выражена в эпических и лирических отступлениях, расставляющих смысловые, тематические акценты. Одна из центральных тем в рассказах – формы внедрения буржуазной цивилизации в самобытную жизнь народов Севера, его последствия (мотивы нарушения связи времен, власти и форм ее проявления, форм сопротивления и др.). Встреча двух рас неизбежно актуализирует вопрос о необходимости пути к взаимопониманию, межэтническому диалогу, без которого невозможен мирный, что важно для Лондона, путь развития цивилизации (традиции Дж. Ф. Купера). В раскрытии проблемы сосуществования и смешения рас Лондону удается выйти за рамки натуралистической концепции личности – его герои делают выбор (интеллектуальный и нравственный), преодолевая власть генетической памяти, инерцию расовых стереотипов. Важную роль в рассказах играет мотив любви как великой преобразующей силы, которая определяет нравственный выбор человека в рамках межрасовых отношений. С образом женщины-Матери связано мифологическое понимание прогресса как результата великого созидания Жизни, осмысливаемого писателем в качестве альтернативы разрушению.

Центральная тема в рассказах – сложный процесс взаимодействия цивилизации и аутентичной культуры островов – связана с темой взаимного непонимания людей различных рас. Их раскрытие осуществляется в обращении к лейтмотиву стереотипного мышления (иронический ракурс, гротеск, гипербола и т.д.), к литературным и историческим аллюзиям, особой повествовательной стратегии, создающей философский подтекст (композиция, система образов, портретные характеристики, смена интонаций – от бесстрастности до язвительности и т.д.). Тема продвижения западной цивилизации (в том числе через миссионерство) связана с темой борьбы за власть. Не цвет кожи и характер верований, а следование нравственным нормам жизни, по мнению писателя, является подлинным критерием цивилизованности; сохранение основ самобытности культуры аборигенных народов – необходимое условие гармоничного развития мировой цивилизации.

Рассказав в романе о частной судьбе одного человека в общем контексте судьбы нации, судьбы ее идеалов, Лондон раскрыл не только трагедию Мартина Идена, но и трагедию американской цивилизации, утрачивающей связь с подлинной культурой. Писатель сумел художественно воплотить мысль о том, что культура должна обеспечивать устойчивость социального организма, динамичное развитие цивилизации; культура и цивилизация могут существовать только в единстве; разрыв между ними – угроза гуманистическому обществу.

Библиографический список состоит из 689 наименований.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Лунина И.Е. Художественный мир Джека Лондона. – М.: Изд-во МГОУ, 2009. /21 п.л./

Лунина И.Е. Поздний этап творчества Джека Лондона: Учебное пособие по спецкурсу. – М.: Изд-во МПУ, 1996. /4 п.л./

Есть идея! прочитал, как бы мягче выразиться-то, высокоморальные рассуждения о Ищенко и его творчестве, сделали пацану рекламу, замечательно и родилась "мысля"!

1) насчет чтения классики - мысль хорошая
2) насчет заданий - не коррелируется с заголовком темы
3) насчет обсуждний - помнится в школьные годы я не успел прочитать Толстого до того, как "Войну и мир" начали проходить на уроках, а после них, как говорится, "ниасилил". Но это не помешало одноклассникам списывать у меня сочинения, за которые ставили "5".
Отсюда вопрос: будет ли нормальное обсуждение при огромном кол-ве рецензий, сочинений и т.п. в отношении классики в интернете?

З.Ы. недавно читал разбор "Евгения Онегина" на тему: возраст Татьяны Лариной в произведении и восприятие Онегина и его поступков в свете ее возраста.
Прочитав, не поверил и полез в текст. Никто не обращал внимания: сколько же лет Татьяне у Пушкина?

З.З.Ы. как администратор: учитывая манеру общения ряда форумчан, говорю заранее: будет троллинг и т.п. - сразу тему закрою и в архив

(22.07.2015 22:48) Skifenish писал(а): Я вроде обращал, сейчас не помню, но у меня четкое ощущение что ей тридцал был!

(22.07.2015 22:48) Skifenish писал(а): я например лентяй по натуре! и читаю то, что для души! а иногда надо что-то серьезное читать! и тут мотивация!

Да-а-а! В школу, батенька, в школу! Внесите свое предложение в Министерство образования. Ноу-хау по мотивации школьников. Будет шумный успех и овации от "деточек".

А вы случайно не магистр игры "хочу все знать"? Все знаете! за всех решили! красота!
Не судите, да не судимы будете, - говорилось в одной книге.
А на слова, что "для души не дойдет" советую почитать что-нибудь по психологии и поведенческие реакции, а также НЛП. Как говорил один человек "добрым словом и пистолетом - можно добиться большего, чем просто одним добрым словом"!
И если Вам не интересно и не хотите в этом участвовать, насильно Вас никто не тащит! А 5-10 человек я думаю найдется! Я просто внес предложение, особенно после моего переезда в один из городов РФ, у меня не очень хорошее мнение об уровне культуры современной молодежи.

Поэтому еще раз прошу кому интересно пишем и говорим я за! как только наберется необходимый минимум начнем! я думаю 5 человек для первого раза будет достаточно

В общем, идет флуд.

Skifenish
вы начали тему, вам и карты в руки - предложили "Старик и море", значит начинайте обсуждение.
с правилами конкурса разберемся по ходу пьесы.

А почему бы просто не выгулять утюг? зачем читать унылую классику, а затем позориться обсуждая ее?

Цитата: возраст Татьяны Лариной в произведении и восприятие Онегина и его поступков в свете ее возраста

Куда как полезнее будет изучить восприятие Онегина в свете книг, которые читала Татьяна, и которые никто сейчас не читает, и даже не подозревает об их существовании.

Кстати! Можно попробовать изучить одну из таких книг. Это будет . сурово )

Вообщем честно! я не знаю! прочитал "старик и море", но какого-то благоволения или скажем так откровения для себя не открыл! Читал Кафку "Превращение" до сих пор помню! меня мутило и корежило, но я прочитал до конца это произведение! и даже понял о чем оно! "Мастер и Маргарита" вообще замечательно. Но тут другое! Не знаю как сказать! книга по видимому о том, что не стоит поддаваться отчаянию и всегда бороться до конца. Что если твердо верить, то все получится. Не уверен, но мне не понравилось! я перечитывать не буду и через некоторое время забуду о чем это произведение. Как-то так.

кстати старика можно считать шизофреником, а парня даже не знаю, тоже не от мира сего. Хотя он более адекватен чем старик. Складывается вообще ощущение что старик живет по инерции только непонятно зачем! как автомат включили он и работает! работает и работает! зачем? почему?

Честно говоря, про "Старик и море" ничего не скажу. Читал в 16 лет именно с целью ознакомиться с Хэмингуэем. Не проникся и с тех пор ничего больше из его книг не читал.
Это у меня как с "Оводом", которого я взялся читать в 10 лет после прочтения "Как закалялась сталь" - не принял (рановато было), но с тех пор ни разу не брался перечитать.

Но вот в копилку обсуждений предложу прочитать Д.Лондона "Странник по звездам" (др. название "Смирительная рубашка").
Во-первых, это малоизвестное его произведение. Вернее, сейчас может быть его и знают, но в советские годы оно нигде не упоминалось, в отличе от северных рассказов, "Мартина Идена", "Мексиканца".

Да и практически не включалось в собрания сочинений. Мне этот роман встретился случайно, когда в библиотеке разбирали старые ветхие книги. Она была 50-х или начала 60-х годов издания.
И Лондон открылся для меня с неожиданной стороны.
Это сейчас мы избалованы переселенцами и попаданцами, а для 80-х годов это было открытием (не считая М.Твена с его янки) (*)
Если привычные вещи Лондона описывают реальный жестокий мир и борьбу, выживание в нем, то "Странник" сначала воспринимался как полноценная фантастика - путешествие по прошлым жизням своего героя. Но при перечитывании понимаешь, что герои остались прежними: и моряк на необитаемом острове, которому было сложнее, чем Робинзону Дефо, и герой корейской эпопеи, да и сам ГГ, сидящий в одиночке - это все те же, привычные герои Дж.Лондона.

В общем, можно было бы создать рекомендацию в разделе "Читатели рекомендуют", но раз создана тема по классике, думаю, эта книга как раз то, что можно было бы обсудить

История превращения санфранцисского литератора и художника в золотоискателя, история настоящей дружбы и любви рассказанная легко, занимательно и с чувством юмора Джек Лондон снова в хорошо известной среде искателе

Собрание сочинений в 14 томах Том 4 Морской волк (перевод Д Горфинкеля и Л Хвостенко) Глава первая Не знаю, право, с чего начать, хотя иногда, в шутку, я сваливаю всю вину на Чарли Фэрасета У него была дача в Милл Вэлли, под сенью горы Тамальпайс, но он жил там только зимой, когда ему хотелось отдох

Белый Клык Маленькая хозяйка Большого дома Белый Клык Часть первая Глава первая Погоня за добычей Темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки Недавно пронесшийся ветер сорвал с деревьев белый покров инея, и они, черные, зловещие, клонились друг к другу в надвигающихс

Содержание: Сила сильных 1 По ту сторону рва 4 Беспримерное нашествие 8 Враг всего мира 11 Мечта Дебса 15 Морской фермер 19 Сэмюэль 23 ДЖЕК ЛОНДОН " СИЛА СИЛЬНЫХ" (СБОРНИК РАССКАЗОВ) Сила сильных Притчи не лгут, но лгун

Как аргонавты в старину… Летом 1897 года семейство Таруотеров не на шутку всполошилось Дедушка Таруотер, который, казалось, окончательно покорился своей судьбе и сидел смирнехонько почти полных десять лет, вдруг снова будто с цепи сорвался На сей раз это была клондайкская горячка Первым и неизменным

На грузовой шхуне загорелся груз пшеницы В поиске спасения капитан пристал к острову Питкэрн Оказать помощь терпящим бедствие готов потомок Мак Коя, матроса с мятежного " Баунти" Джек Лондон Потомок Мак Коя Шхуна " Пире

Сэм Стюбнер менеджер профессионального бокса Однажды к нему в руки попал Пат Глендон, молодой и никому не известный боксёр, у которого были все шансы завоевать титул чемпиона мира в тяжелом весе Было лишь одно услови

Северная Одиссея 1 Полозья пели свою бесконечную унылую песню, поскрипывала упряжь, позвякивали колокольчики на вожаках; но собаки и люди устали и двигались молча Они шли издалека, тропа была не утоптана после недавнего снегопада, и нарты, груженные мороженой олениной, с трудом двигались по рыхлому

Жанр: История

Лондон Джек Кулаупрокажённый Джек ЛОНДОН Оттого что мы больны, у нас отнимают свободу Мы слушались закона Мы никого не обижали А нас хотят запереть в тюрьму Молокаи тюрьма Вы это знаете Вот Ниули, его сестру семь лет как услали на Молокаи С тех пор он ее не видел И не увидит Она останется на Молок

Все знают и любят классика мировой литературы Джека Лондона Его хрестоматийные рассказы " Любовь к жизни", " Бурый волк", " Меченый" и другие представлять не надо: их обязательно "проходят" в школе Наша книга подарит детям

… Эта болезнь появлялась внезапно и убивала быстро, без промаха Когда алая сыпь появлялась на чьемнибудь лице, человек был отмечен смертью Не выживал никто Так погибла цивилизация XX века Содержание: Глава первая 1 Глава вторая 3 Глава третья 4 Глава четвертая 6 Глава пятая 8 Глава шестая 9 Примеча

Собрание сочинений в 14 томах Том 5 Луннолицый Луннолицый (перевод Д Жукова) У Джона Клэверхауза было круглое, лунообразное лицо Вы знаете этот тип людей – у них широкие скулы, лоб и подбородок незаметно переходят в щеки и образовывают правильный круг, а нос, широкий, короткий и толстый, равноотстоя

Уэд Этшелер умер — умер от собственной руки Сказать, что его смерть явилась полной неожиданностью для нашей небольшой компании, в которой он всего чаще бывал, было бы неверно Однако отчетливой мысли о таком конце у нас не было, — мы были подготовлены какимито подсознательными путями Прежде чем случи

Содержание: Черепахи Тасмана 1 Неизменность форм 7 История, рассказанная в палате для слабоумных 10 Бродяга и фея 12 Блудный отец 15 Первобытный поэт 18 Finis 20 Конец сказки 23 Примечания 28 ДЖЕК ЛОНДОН " ЧЕРЕПАХИ ТАСМА

В тысяча девятьсот таком-то году большевики наконец завоевали всю Россию. Вне их власти остался только Крым, который и висел небольшим привеском на неизмеримом пространстве холодной и голодной Совдепии, как болтается несъедобный золотой брелок на огромном брюхе голодного, отощавшего людоеда.

Что касается окружающих государств, то они выстроили по всей границе высокую крепкую стену, напутали на гребне ее колючей проволоки и вывесили огромные плакаты через каждые пятьсот шагов:

Совдепия была предоставлена самой себе.

Ни ввоза, ни вывоза; ни торговли, ни промышленности; ни законов Божеских, ни законов человеческих; ни наук, ни искусств…

Как человеческая голова, которую заботливая рука не стрижет, не бреет и не моет, — постепенно зарастает дремучим волосом и наполняется тучей насекомых, — так и бывшая Россия как-то заросла дремучими лесами, высокой травой, и в лесах и в траве развелось неисчислимое количество волков и медведей, лосей, зубров, лисиц и оленей…

Иногда стадо диких свиней смело перебегало заброшенный, запорошенный многолетней пылью, заросший маками и кашкой, ржавый рельсовый путь, иногда зоркая рысь, притаившись в мрачной развалине фасада ситценабивной или бумагопрядильной фабрики, часами подстерегала серого зайчишку; орлы вили гнездо в поломанных, лишенных стекол трубах разрушенных обсерваторий… А в стенах бывшего Московского университета свила гнездо страшная шайка разбойников-китайцев, от которых трепетала вся округа.

Население разделялось на три резко обособленных касты или племени: племя совнаркомов, племя исполкомов и племя трудообязанных…

Племя совнаркомов состояло всего из одного человека: неограниченного правителя Совдепии Миши I, сына покойного неограниченного правителя Льва I, из рода Троцких. Монархический принцип вводился постепенно и так незаметно, что никто даже не почухался, когда Льва I похоронили в усыпальнице московских государей.

Племя исполкомов было нечто вроде воевод — оно правило. Каждый исполком состоял из одного человека и отчитывался только перед совнаркомом Мишей I.

Племя трудообязанных работало, сеяло хлеб, охотилось на зубров, шило одежды из звериных шкур и курило вино, за что получало от исполкомов право на жизнь и одну треть сработанного в свою пользу. Другая треть шла исполкому, третья — совнаркому Мише.

Население городов жило в землянках или юртах из оленьих шкур, остальные спали в дуплах вековых деревьев, в пещерах или просто шатались по степи, подстерегая диких кабанов и медведей.

Стоял тихий погожий вечер лета 1950 года… На опушке огромного леса у развалины корня высокой корявой сосны весело пылал костер, вокруг которого расположились трое: сухая, коричневая сморщенная старуха, завернутая в лохмотья засаленной плюшевой портьеры, и двое мальчишек, задрапированных волчьими шкурами. Каждый из них был вооружен топориком из остро отточенного кремня, насаженного на дубовую палку.

— А где старший брат? — спросила старуха, обгрызая желтыми зубами волчью кость.

— Мы его делегировали на пленарное заседание Совнархоза. Люди нашего племени поймали нескольких эсеров-интернационалистов. Теперь идут дебаты о том съесть ли их или выменять на некоторых из нашей коммунистической ячейки, попавших в плен к интернационалистам.

— О, наказание! — воскликнула старуха. — И когда эта проклятая война кончится?! Эх, если бы он хоть кусочек этого интернационалиста домой принес.

— Да, дожидайся, — проворчал внук. — Помнишь того англичанина, который семь лун тому назад перелетел к нам через стену на какой-то странной штуке… Поймали его наши и тут же слопали — даже полпальца не принесли… А когда отец с охоты вернется?

— Солнце шести раз не покажется на востоке, как он будет здесь. Исполком дал ему определенный мандат. Что это у тебя в руках?

— А я, когда на куропаток силки ставил, нашел в лесу… Что-то вроде ореха, да я никак не мог разгрызть.

— Покажи-ка, — с любопытством попросила старуха. — Да это гайка!!

— Что это значит: гайка?

— Этими штуками когда-то рельсы скреплялись.

— Железная дорога. Из железа.

— Какое странное слово: железо.

— Да ты ж видел у меня в числе фамильных драгоценностей гвоздь? Знаешь, такой стержень со шляпкой. Это и есть железо.

— Да как же из этого можно целую дорогу сделать? В землю эти гвозди один около другого вколачивались, что ли?

Старуха заметила, что внук слишком далеко хватил, и усмехнулась:

— Ну, брат, это ты, действительно, ахнул. Из железа делались рельсы… Такие длинные-предлинные палки… И по ним быстро бегали железные дома, в десять раз больше нашего.

— Сколько же лошадей нужно было для этого?!

— Зачем лошади? Воды в котел нальют, дровец подбросят, оно и летит - никакой лошади не догнать.

— Кто ж это делал?

— Не знаю, не пробовала. Когда я была молодая — за меня один инженер сватался.

— Ты этого слова не поймешь. Жениться хотел. Руку мне свою предлагал. Я отказалась.

— Вот дура-то старая. От руки отказалась! Взяла бы и съела. Она нежная.

— Ох, как с вами трудно разговаривать!

И потом мечтательно улыбнулась:

— Он мне записки писал…

— Брали такую палочку с железной штучкой на конце, обмакивали в черную краску и делали на бумаге знаки.

— Какое смешное слово: бумага.

— Да ты разве не видел? У меня в числе фамильных драгоценностей один трамвайный билет есть. Если поймаешь зайца — покажу.

Наступило молчание. Костер тихо потрескивал, догорая.

Один из внуков потянулся, засмеялся и сказал:

— Вчера новый приезжий, кооптированный от Пролеткульта, чуть не женился на нашей соседке: схватил за волосы и потащил в лес.

— Что ж ее прежний жених?

— Он вынес резолюцию протеста, осуждающую это самочинное выступление без мандата от исполкома.

— А формула перехода к очередным делам?

— Обыкновенная: зарезал приезжего топориком, а невесту привязал к дереву и содрал скальп.

— Какая прелесть! Совсем роман!

Но старуха молчала, задумавшись о прошлом…

Все было безмолвно, только слышался далекий олений рев в чаще да порсканье охотившейся за совой рыси на опушке.