Я беременна мой муж меня заразил инфекцией

Детские черты лица, хрупкая фигура Шабнам (имя изменено) совершенно не сочетаются с ее взглядом - пронизывающим, совершенно взрослым, он вводит в ступор. Только в одной истории этой 18-летней девушки можно увидеть все изъяны нашего общества - начиная с выдачи замуж несовершеннолетних детей до "талака" (религиозный развод) по телефону.

Специально для Sputnik Шабнам мысленно вернулась в день своей свадьбы и вспомнила все, что она пережила после. На тот момент ей было 16 лет…

"Мама радовалась, что мне повезло с мужем"

— Меня нарядили по всем правилам: накрасили, одели во все белое, шелковое. Он глаз с меня не сводил, когда увидел. Свадьба проходила в Подмосковье, он там живет с мамой и папой. У них там своя двухкомнатная квартира, — рассказывает Шабнам. — Моя мама была так рада, что мне повезло с женихом. У него российское гражданство, крыша над головой…

После свадьбы я постоянно хотела спать, температурила, голова болела сильно. Свекровь жаловалась на меня всем, говорила, что у нее горькая судьба, раз такая сноха больная попалась.

Муж упрекал, мол, не повезло ему с женой, вечно болеет. А сам он первые дни после свадьбы пил какие-то лекарства, потом эти коробочки куда-то исчезли… В те дни он спрашивал, умею ли я читать? Я ему ответила на чисто русском, что выросла не в коровнике, а в городе. Училась хорошо — умею и читать и писать, и считать. Он выглядел расстроенным.

Через несколько месяцев я забеременела. Я была на седьмом небе от счастья, но до тех пор, пока не сообщила ему эту радостную весть. Он заявил, что не хочет ребенка и мне нужно избавиться от плода. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Я не могла понять, почему он так говорит, почему не хочет ребенка? Но я настояла на своем, сказала, что лучше сама умру, чем убью свое дитя.

Мне нужно было встать на учет по беременности, а он все тянул. На третьем месяце я попросила маму отвезти меня в поликлинику и открыть медкарту.

Заразил, чтобы никуда не ушла

Я сдала все анализы и на следующий день мне позвонила врач. Она попросила присесть и сообщила, что у меня ВИЧ положительный результат.

Я смеялась, плакала, потом началась трясучка. Пошла в гостиную, где его отец смотрел телевизор. Рассказала ему, а он, не отрываясь от экрана, фыркнул и промямлил: "сейчас каждый третий ВИЧ инфицированный, ну и что из этого?"

Моя мама в это время была в поликлинике. Она ездила забрать результаты моих анализов. Когда ей сказали, что у меня ВИЧ, она упала в обморок.

Позже выяснилось, что вся его семейка были в курсе. Они намеренно искали молодую, неопытную домоседку, воспитанную в рамках религии, чтобы не создавала проблем.

Я была еще больше шокирована, когда узнала, что он после свадьбы бросил принимать АРВ терапию (антивирусная терапия), чтобы специально заразить меня. Врачи сказали, что я могла избежать инфицирования, если бы он не прерывал свое лечение…

"Я не хотел жениться, меня заставили родители, я хотел уехать, убежать. Но когда увидел тебя в день свадьбы, я влюбился и не мог себе позволить потерять тебя. Ты была такая красивая, вся в белом… я надеялся, что ты глупенькая и даже не знаешь, что такое СПИД. Потом я испугался, что ты уйдешь от меня, как только узнаешь о болезни и решил прервать АРВ терапию, чтобы заразить тебя. Я надеялся, что ты смиришься и останешься со мной навсегда…", — сказал мне муж.

В России антивирусная терапия очень дорогостоящая, ежедневно нужно тратить по 30 тысяч рублей. Мне сказали, что в Таджикистане она бесплатная и я решила вернуться на родину.

Я хотела бороться за жизнь моего ребеночка.

Борьба за жизнь ребенка

Уже в Душанбе, на шестом месяце беременности, УЗИ показало, что у ребенка жидкость в голове. Предложили прервать беременность. Я, конечно, отказалась. Продолжала принимать АРВ таблетки.

На восьмом месяце у малыша выявили позвоночную грыжу, и плюс голова была очень большая из-за накопления этой самой жидкости. В этот раз врачи были непреклонны, да и все вокруг уговаривали меня согласиться на преждевременные роды. Сказали, что я не смогу родить через месяц, потому что голова ребенка будет продолжать расти.

У меня начались схватки.

Спустя три дня после родов меня отпустили домой с ребенком и предупредили, что малыш протянет максимум неделю. Голова у него действительно была увеличенная, и позвоночная грыжа виднелась, как язва. Мне было больно смотреть, как он мучается. Но мой сынок боролся за жизнь.

Мне говорили, что он все равно уйдет, но я все надеялась, что он выкарабкается, мне казалось, что он не инфицированный.

Проходили дни, месяцы, он уже смеялся, интересовался окружающим. Мой малыш даже поправился. Я молила Бога, чтобы он не забрал моего сыночка.

За эти полгода, я обошла всех хирургов, всех врачей. Они твердили одно — шансов нет! Я узнала, что к нам приехали врачи из Индии. Взяла ребенка и пошла — они были моей последней надеждой. Один из них, пожилой, видно опытный, осмотрел его и с помощью переводчика сказал: "пяти процентов шанса на выздоровление нам было бы достаточно, чтобы взяться за его лечение, но здесь ничего не получится. Полагайтесь только на Бога".

После этих слов я была разбита, убита, теперь мне оставалось только молиться…

В одно несчастное утро мой ребеночек умер — это было в пять часов утра. Я попрощалась с ним и позвонила мужу — высказала ему все! В ответ он послал меня и после дал талак…

Россиянка Анна Золотарева рассказала о страхах, семье и смирении в эксклюзивном интервью Крым.News

В мире 1 декабря отмечается День борьбы со СПИДом. По данным Минздрава Республики Крым в 2017 году ВИЧ выявили у 891 человека. Под диспансерным наблюдением в медицинских учреждения Крыма со статусом ВИЧ+ сейчас находится 6724 человека. От ВИЧ в 2017 году на полуострове умерли 353 человека, а за 9 месяцев 2018 года – 269 человек. Это заболевание ежегодно забирает тысячи людей.

Но чаще всего ими являются ВИЧ-диссиденты. Они не пьют лекарства и внушают остальным, что СПИД – это миф. Мы хотим убедить вас в обратном. Как принимая лекарства жить с ВИЧ можно долго и счастливо, Крым.News рассказала россиянка Анна Золотарева, которая узнала о своем статусе 10 лет назад.

"Я не могла поверить своим ушам"

– Буквально через 2 недели после знакомства со своим будущим мужем я забеременела. На 12 неделе меня положили на сохранение, где проводя анализы, выявили у меня ВИЧ-инфекцию. Врач попросил меня зайти к нему в кабинет, где сообщил мне о ВИЧ. В голове сразу образовался какой-то протест, я переспросила несколько раз, не могла поверить своим ушам. Врач сказал, что анализы нужно перепроверить, чтобы диагноз не был ошибочным.

– Сначала я очень испугалась. Думала о том, как доношу ребенка, что сказать мужу о ВИЧ. Боялась, что он меня бросит. Переживала, что он тоже мог заразиться. Мысли были смешанные. Испугалась, ничего не понимала, сидела в палате и плакала. В день выписки меня приехал забрать муж. По пути домой я ему говорю: Леша, ты знаешь, у меня обнаружили ВИЧ-инфекцию, тебе нужно тоже сдать анализы. В ответ он только посмеялся, не поверил. Мы поехали в Центр, сдали анализы. Мой ВИЧ статус подтвердился, его – нет.

– Трудно ли вам было смириться с тем, что вы ВИЧ+?

– Как только я узнала о своем статусе мы пошли к психологу при Центре профилактики и борьбы со СПИД и инфекционными заболеваниями. Я была во взвинченном состоянии, не понимала что происходит, ощущала жуткий страх. После того, как пообщалась с психологом – успокоилась. И сейчас я абсолютно спокойна, меня это никак не трогает. Врач объяснил, что такое ВИЧ, и как он действует на наш организм. Я получила всю информацию, которая мне была нужна, в Интернет лезть не стала. Меньше знаешь – крепче спишь. В дальнейшем я что-то читала, мне было интересно. Узнала о ВИЧ-диссидентах, которые не пьют терапию, настраивают людей на тот же лад. Они говорят, что эта инфекция - ерунда и болезни не существует. Но я на себе прочувствовала, что она действительно есть.

– Моя беременность прошла нормально, на 14 неделе мне назначили терапию, я начала принимать таблетки. Вирусная нагрузка на тот момент у меня была не высокая. Я родила абсолютно здорового ребенка. Мне делали кесарево сечение. После родов малышке тоже давали антиретровирусную терапию. До полугода мы сдавали анализы, она находилась на учете, так как антитела к ВИЧ-инфекции у нее были в организме. Позже выяснилось, что все они мои. Её сняли с учета, ребенок оказался абсолютно здоров.

"Я спасла жизнь нескольким ВИЧ-положительным"

– Как решились сказать родным и близким? Какая реакция от них последовала?

– У меня на тот момент был только отчим, мамы в живых уже давно нет. А у мужа наоборот - только мама, отца нет. Свекровь узнала совсем недавно, отреагировала спокойно. Она очень мудрая и образованная женщина, поэтому отношения наши не испортились. Друзьям я рассказала всем, с кем близко общалась. Никогда не пыталась это от кого-то скрывать, и не считала ВИЧ приговором.

– В моей жизни было несколько моментов, когда я точно спасала жизни. Мне писали девушки и парни, которые заразились ВИЧ. Все они жили в маленьких городах, от многих отвернулись друзья. Некоторые даже хотели свести счеты с жизнью. Я долго общалась с ними, рассказывала о себе, со временем они успокоились. С тех пор у всех есть семьи и дети, жизнь восстановилась.

– Были ли такие люди, которые узнав о ВИЧ отвернулись от вас?

– После того, как я рассказала своим друзьям и близким о своем статусе, никто от меня не отвернулся, все со мной продолжили общаться, как и раньше. Естественно я изучила определенную информацию, которую нужно говорить людям, чтобы не сильно их ошарашить. Мой круг общения не поменялся, со временем даже увеличился. Есть у меня знакомые, у которых тоже ВИЧ положительный статус. Но ничего, мы радуемся жизни, рожаем детей.

– Не думали, как могли заразиться?

– Наркотиков в моей жизни не было, беспорядочных половых связей тоже. После того, как я узнала, что ВИЧ положительная, решила оповестить всех мужчин, с которыми у меня была интимная связь. Они сдали кровь. Оказалось, что никто из них не болен. Появилось предположение, что заразилась я по-другому. До знакомства с мужем у меня был выкидыш на большом сроке. Я потеряла много крови, пришлось делать переливание. Почему-то я грешу в эту сторону. Скорее всего, у них не соблюдался период карантина крови, потому что очень мало доноров.

– Как на инфекцию отреагировал ваш организм? Почувствовали ли вы какие-то явные изменения?

– Организм мой изначально на инфекцию никак не отреагировал. После рождения дочери я чувствовала себя прекрасно. Я не кормила её грудью, ведь был большой риск инфицирования. Терапию после родов не пила, мне ее отменили на время, 5-6 лет я не принимала лекарств вообще. После чего организм начал давать сбой. Я очень сильно уставала, у меня была жуткая слабость, я себя постоянно плохо чувствовала, хотелось спать. Я доезжала до работы и уже была уставшая.

В итоге моя подруга настояла на том, чтобы я поехала к врачу. После сдачи крови, выяснилось, что у меня осталось 2 клетки иммунитета, нагрузка на организм была огромной. Доктор сказал – еще бы чуть-чуть и они ничем не смогли бы помочь. После этого меня госпитализировали, я легла в больницу на 3 недели, мне провели полное обследование. Хотя ранее никогда так тщательно не осматривали. Только окулист смотрел меня 40 минут, я так удивилась. И лишь потом выяснилось, что таблетки, которые мне прописали, сильно влияют на зрение и на слух.

– Расскажите подробнее о своей семье. У вас ведь есть муж и дочь.

– С мужем мы познакомились в 2008 году, именно тогда я узнала о своем статусе. Через 7 месяцев мы поженились, а через 9 у нас родилась дочь Лерочка. Сейчас ей 9 лет, учится в 3 классе, профессионально занимается русскими народными танцами. Радует нас с папой. Муж любит меня, живем дружно. Сейчас я абсолютно счастлива, иммунитет мне подняли. Сижу на терапии уже 2 года. Пью таблетки утром и вечером. Чувствую себя хорошо, я подружилась с ВИЧ, и он меня не беспокоит. Мы с мужем не предохраняемся уже давно, почти 3 года. В данный момент мы подумываем завести второго ребенка, готовимся к этому морально и физически.

– Можете ли вы в обществе, когда кто-то обсуждает ВИЧ+, высказать свое мнение? Как это обычно происходит?

– Конечно, практически все мои знакомые знают о моем ВИЧ статусе. Я могу с ними поспорить, что-то рассказать. Бывает и такое, что они в чем-то заблуждаются. Если люди мне мало знакомы, то конечно я им не кричу, что ВИЧ положительная, а рассказываю то, что знаю. Пускай люди думают, что я просто умная.

– Часто люди воспринимают статус Вич +, как приговор на всю жизнь и скорую смерть. Как в действительности обстоят дела? Ваша жизнь полноценна, несмотря на диагноз?

– Изначально да, это был приговор. Думала, что жизни и будущего нет, до разговора с психологом. Я понимаю, что у меня ВИЧ есть. И если копнуть глубже, то можно понять, что все намного страшнее, чем кажется. Но я не хочу копать, мне так комфортно. Я из тех людей, которых мало что трогает. Все проблемы решаются, не решается только смерть. Принимаю терапию, слушаю врачей, главное следовать их указаниям.

– Я по жизни человек, который живет на веселой ноте, и меня точно ничего не остановит. Такой у меня девиз – жить и радоваться каждому дню. Страх отступил, пришли знания и осознание.

– Дайте несколько советов людям, которые только узнали, что они заражены. Стоит ли им так трагично реагировать на неутешительные новости, как обычно это делают люди?

– Не стоит негативно реагировать, нужно просто принять, что ВИЧ есть. Жить вы будете долго и счастливо, нормальные люди от вас не отвернутся. Дам совет, если вы живете в маленьком городе, не рассказывайте о своем статусе никому. Друзьям стоит тоже говорить выборочно. Ни в коем случае не давайте воли чувствам, не пускайте в себя страх. Если нужно кого-то поддержать словом, в любой момент можете обратиться ко мне. И запомните - ВИЧ не помешает вам заводить семьи и рожать детей, главное принимать терапию и слушаться врачей.

Анна работает равным консультантом в Томском центре по профилактике и борьбе со СПИДом. По ее словам, она — единственная в России женщина с ВИЧ, которая решила родить ребенка при помощи процедуры ЭКО. Более того, она смогла добиться от государства бесплатной квоты. У женщины уже было несколько подсадок эмбрионов, но пока ни одна из них не увенчалась успехом. Но она продолжает попытки забеременеть. Анна согласилась на условиях анонимности поговорить с ТВ2 об отношении врачей, жизни с ВИЧ и ВИЧ-диссидентстве.

— Как вы узнали, что у вас ВИЧ?

— В 2013 году мужу сказали, что у него ВИЧ, так и я узнала. Муж мне сразу показал положительный результат. Пошла и сдала анализы: у меня тоже выявили ВИЧ. Ну, раз положительный — значит, надо научиться с ним жить. Мне сразу помогли, назначили терапию.

— Обида была на мужа, на Вселенную за несправедливость?

— Я, наверное, исключение из правил. Мне было проще принять диагноз. У меня в семье медики. И семья поддержала во всем. В том числе и в желании иметь ребенка, все хотят быстрее поняньчить. И я не стала прятать свой диагноз. Когда пришли результаты, я сказала гинекологу: я не знаю, где находится СПИД-центр, скажите, куда мне ехать? Сказали адрес, и я поехала. С ВИЧ сейчас живут. До старости.

Для мужа диагноз ВИЧ был ударом. И морально, и физически. У него была затяжная депрессия. Его брат, когда узнал о болезни, перестал с ним общаться. Боялся, что тот его заразит. В обществе нашем как считают: ВИЧ и гепатит у гулящих, проституток и наркоманов. Однако у ВИЧ-инфекции нет ни пола, ни возраста, ни вероисповедания.

Мужа заразили в больнице, когда делали операцию. Но мы не стали подавать на медицинскую организацию в суд о компенсации. Его, помимо ВИЧ, еще и гепатитом заразили. Мы писали в Роспотребнадзор, в департамент здравоохранения. Для нас было важно сделать так, чтобы инфекция не пошла дальше. Мы, конечно, могли подать в суд на компенсацию, но нам было важно, чтобы другие люди не заразились. Мы не хотели, чтобы кто-то пережил то же самое. У организации были проверки, виновные понесли административную ответственность. Проще говоря, они заплатили штраф.

— Когда вы приняли решение делать ЭКО?

— Мы планировали и раньше ЭКО, до диагноза, но просто не успели его сделать. Мы с мужем сдавали анализы, было все нормально. Потом раз — диагноз. Я собрала все нужные и ненужные справки, результаты анализов и пошла в наш перинатальный центр. Записалась к заведующей, прихватив еще с собой кипу законов. Сказала, что я подхожу по всем параметрам, вирусная нагрузка не определима, полгода принимаю терапию. Все документы сложила. Заведующая посмотрела на меня и говорит: такой случай у меня впервые, нужна консультация инфекциониста. Ну и мне не отказали. У меня было несколько подсадок эмбрионов, ждем, когда одна из них завершится успехом.

Потом оказалось, что я единственная в России ВИЧ-положительная женщина, которая решила делать ЭКО. При этом добилась бесплатной квоты. Я-то думала, что единственная в Сибири, потому что на меня смотрели, как на Лунтика.

ВИЧ-инфекция, в принципе, не является противопоказанием для ЭКО. При ВИЧ нельзя подсаживать больше одного эмбриона, так как при многоплодной беременности есть вероятность заражения второго ребенка. В остальном противопоказаний нет. Хотя я знаю случаи, когда женщины естественным путем беременели и рожали двойняшек. И детки здоровы. Многоплодная беременность — это всегда стресс для организма. А для женщины с низким иммунитетом это двойной стресс.

И процедура ЭКО для ВИЧ-позитивных женщин ничем не отличается. После пункции яйцеклетки я лежала в общей палате со всеми женщинами. Естественно, там никто не обсуждал, что у меня есть ВИЧ, и не говорил другим пациентам. Потому что у других страх возникает, скажем честно.

Позже, когда собрала все документы, я их отксерокопировала и отнесла в СПИД-центр, чтобы любая женщина могла пройти мой путь.

— Вы сталкивались с плохим отношением со стороны врачей во время подготовки к ЭКО?

— Я нашла клинику поближе к Томску, которая меня возьмет к себе на квоту. И у которой есть специальное оборудование: шкафы определенного уровня защищенности. В Томске такого оборудования нет. И мне в новосибирской клинике сказали, что мне от нашего перинатального центра необходимо гарантийное письмо. Я приезжаю в центр, а мой врач оказалась на больничном. Меня принял другой специалист. Фамилию я ее уже не помню, но мне было достаточно один раз с ней пообщаться. Врач должна была мне поставить печать и расписаться. Прихожу довольная, что удалось найти клинику, вся в своих мыслях.

Тут врач спрашивает: почему не у нас делаете ЭКО? Я говорю, что у вас нет шкафов уровня такой-то защиты. Она: а что у вас? Я говорю: ВИЧ. А она в ответ: вы что? Больных детей рожать собрались? Я встала и сказала: все, до свидания, вы некомпетентный и неграмотный врач. Пошла к другому специалисту. Я такой человек, я не буду доказывать. Если человек — неграмотный врач и мне такое в глаза говорит, смысл с ним разговаривать? Слышала, что зачастую многие ВИЧ-позитивные женщины плачут и жалуются. Они, беременные, пьют терапию, приходят к гинекологу, и им говорят: ты зачем будешь больного ребенка рожать? Представляете, такое беременной женщине сказать? Это ужасно. И такие случаи не единичны в наших больницах.

Чаще всего такое говорят пожилые врачи, у которых восприятие ВИЧ и СПИДа осталось где-то в конце 80-х. У них нет понятия, что есть терапия, что есть неопределяемая вирусная нагрузка (когда под воздействием антиретровирусной терапии вирус в крови не обнаруживается – прим. ред.). И что с такой нагрузкой женщина может родить ребенка и его не заразить. Многие женщины с ВИЧ планируют беременность, спокойно приходят и говорят об этом, и им назначают индивидуально терапию. Ребенок как ВИЧ-контактный, конечно, состоит на учете до полутора лет. Сдает анализы, и потом его снимают с учета. Детки-то здоровые рождаются.

Я не знаю, как можно бороться с пожилым врачом? Да, мы можем пойти пожаловаться. Но кто его уволит, если врачу осталось полгода до пенсии?

Хотелось, чтобы чаще в больницах проводились лекции по ВИЧ. Врачи не знают, что есть терапия и она действует. Считают, что если человек пропустил прием таблеток, то ничего страшного. Но это страшно. Бывали случаи: привозишь препарат в больницу, а врач забудет его дать пациенту. Может дня два не давать препараты. И такое происходит в Томске. К нам приходили люди, жаловались на врачей. Мы начинаем с врачами разговаривать, а они: а что такого? Нет такого препарата, который нужно принимать секунда в секунду. Но они есть. Как раз те препараты, которые мы принимаем. Некоторые лекарства действуют только 12 часов. Нельзя сбивать время приема. ВИЧ имеет способность мутировать. Пойдут и заражение, и больные дети.

— Вы говорили, что не знали раньше, где находится СПИД-центр, а теперь тут работаете?

Особенность моей работы в том, что я могу сделать так, чтобы человек вернулся в СПИД-центр и продолжил лечение. Зачастую люди открывают интернет, а там много статей ВИЧ-диссидентов. Это очень страшно. Люди сами себя запускают. Возвращаются в центр, но помочь уже нельзя. Я считаю, что нужно больше информировать граждан, блокировать те сайты и группы, где говорится, что вируса ВИЧ не существует. Чем страшен человек, пропагандирующий ВИЧ-диссидентство? То, что взрослый человек сам с собой делает — это его личное дело. Каждый человек имеет право выбирать, лечиться или нет. Но он губит своих детей, своих половых партнеров. ВИЧ-диссидент же считает, что этой болезни нет, значит, предохраняться не обязательно. Это и есть самое страшное.

— То есть вы считаете, что любой человек, вне зависимости от того, принимает он терапию или нет, должен обязательно предупреждать своего партнера о своем ВИЧ-статусе?

— Я считаю, что человек должен говорить о своем статусе и предупреждать. Зачем кого-то подвергать опасности? Тем более если нам человек приятен. Если человек не говорит об этом, значит, он не дорожит человеческой жизнью. Вероятность заражения всегда есть. Маленькая, но она есть. Для чего рисковать другими людьми? Я знаю одну пару, один из партнеров с ВИЧ-позитивным статусом. Они скоро женятся, в планах иметь ребенка.

— Ребенку родители должны говорить о своем ВИЧ-статусе?

— Это личный выбор человека. Если ребенок здоровый, то зачем ему лишнее знать? Мир и так жестокий. Но я знаю женщин, которые своим подросшим детям сообщают о ВИЧ. Что им приходится принимать терапию. А некоторые скрывают ото всех.

— Что нужно делать, чтобы в обществе стало меньше негатива в отношении ВИЧ-позитивных людей?

— С себя надо начинать. Я никогда не думала, что у меня будет ВИЧ. Я человек, который постоянно проходил обследование. Должны чаще говорить о том, как можно получить ВИЧ-инфекцию, как часто сдавать анализы. Никто не застрахован.

Для справки: Согласно последним данным, кумулятивное количество зарегистрированных случаев ВИЧ-инфекции среди граждан Российской Федерации составило 1 306 109 человек (по предварительным данным). К концу октября 2018 года в стране проживало 998 037 россиян с диагнозом ВИЧ-инфекция, исключая 308 072 умерших больных. К наиболее пораженным ВИЧ-инфекцией субъектам Российской Федерации относятся: Иркутская (зарегистрировано 1095,1 живущих с ВИЧ на 100 тыс. населения), Свердловская (1804,1), Кемеровская (1796,0), Самарская (1474,5), Оренбургская (1356,6) области, Ханты-Мансийский автономный округ (1303,7), Челябинская (1266,5), Ленинградская (1210,5), Тюменская (1201,2), Новосибирская (1171,7) области, Пермский край (1090,5), Ульяновская область (1031,5), Республика Крым (1004,7), г. Санкт-Петербург (994,5), Красноярский край (982,5), Алтайский край (930,4), Томская (919,7), Курганская (918,9), Ивановская (812,6), Тверская (812,2), Омская (778,7), Мурманская (723,0), Московская (696,1), Калининградская (649,4) области.

К концу октября 2018 года в Российской Федерации родилось 189 504 живых детей от ВИЧ-инфицированных матерей, у 10 695 из них была подтверждена ВИЧ-инфекция. 12 388 детей родилось от матерей с с положительным ВИЧ-статусом, из них у 158 детей (1,3%) была подтверждена ВИЧ-инфекция. Официальной статистики по женщинам с ВИЧ-статусом, которые решились на процедуру ЭКО, нет.

Все новости

Сегодня в мире вспоминают жертв этой опасной инфекции

В третье воскресенье мая во всём мире вспоминают тех, кто умер от СПИДа. Это не только день скорби, но и напоминание здоровым людям о том, что ВИЧ может коснуться каждого. История нашей сегодняшней героини, которую опасной инфекцией заразил муж, прекрасное тому подтверждение.

С Алёной, челябинкой средних лет, мы встретились в СПИД-центре. Открыть своё имя она пока не готова, поэтому мы изменили его в материале. В остальном беседа вышла очень откровенной. В уютном кабинете за чашкой чая воспоминания, полные, с одной стороны, нежности к любимому, с другой — боли, нахлынули и начали всплывать одно за другим.

— В молодости я была уверена, что за алкоголика никогда замуж не выйду, была вся такая правильная. Думала, муж у меня будет такой же, — говорит Алёна. — А в итоге первый муж оказался алкоголиком, второй и вовсе наркоманом. Прилетело мне за мою гордыню.

Но если с первым мужем челябинка рассталась спокойно, то второго бросить в беде не смогла, чувства победили разум. Расплачивается за них Алёна до сих пор.

— Когда я первый раз увидела его на фото, мне было 12 лет, — улыбается челябинка. — Мы с его сестрой учились в одном классе, но с ним не были знакомы. Он занимался плаванием, был такой спортивный, подтянутый, красивый. На том фото он стоял с флагом на линейке в пионерском лагере. (Смеётся.) А встретились мы уже после моего развода с мужем. В жизни Вова оказался очень умным, обходительным — читал стихи, с ним было очень интересно. Не скажу, что это была сумасшедшая любовь с первого взгляда, но он был моим, таким родным и близким.

Алёна знала, что Владимир — бывший наркоман. Незадолго до судьбоносной встречи он вышел из больницы после очередной ломки.

Первое время Алёне казалось, что любимый и вправду завязал. Но хватило его всего на несколько месяцев, пока не нашёл работу и не получил первую зарплату.

Через несколько лет Алёна вдруг поняла, что беременна.

— Дочка от первого брака на тот момент подросла, просила у Деда Мороза братика или сестричку. Да и с Вовой они подружились. Никогда не забуду, как вернулась домой с работы, а они делали уроки. Она читала ему рассказ, и так смешно у неё это выходило, что Вова захохотал. Она тогда его первый раз назвала папой, — вспоминает Алёна. — Этого малыша мы тоже очень хотели, несмотря на трудности. С деньгами было туго, муж продолжал употреблять, особенно тяжело было удержать его по весне, в это время года он всегда срывался. С работы его увольняли, он находил новую, и как только появлялись деньги, всё повторялось. Мне тоже пришлось уволиться, так как работа была связана с поднятием тяжестей, поэтому я пошла учиться на парикмахера и встала на учёт в центр занятости.

У беременной челябинки попросили справку от гинеколога о том, какую работу ей можно выполнять. Пришлось идти на врачебный консилиум.

Повторные анализы подтвердили диагноз. Врачи поставили Алёне третью стадию.

— Когда пошла на приём в СПИД-центр, я встретила там беременную девушку. Подумала, почему ей можно рожать, а мне нет? А потом и доктор сказала, что у меня есть шанс родить здорового ребёнка, — говорит Алёна. — Но я даже не могу передать, что творилось в моей душе. Я доверяла этому человеку, он обещал заботиться, а сам предал. Было больно, я лишь молилась, чтобы ребёнок родился здоровым.

Мальчик появился на свет в День всех влюблённых. Родился вполне здоровым и доношенным крепышом.

— До полутора лет сыну нужно было давать лекарство каждые три часа, кормить грудью запретили, материнского молока он даже не попробовал, — сетует челябинка. — Раз в месяц мы с ним сдавали кровь, из маленькой ручонки каждый раз брали анализ, это было очень страшно. Я переживала, когда он станет старше и нам придётся сдавать анализы, как ему объяснить, зачем это нужно? Но в полтора года его сняли с учёта, сказали, что ребёнок здоров.

Но организм Алёны не выдержал потрясений и после родов дал сбой.

Владимир тоже начал принимать терапию, несколько лет всё было нормально, не считая наркотиков. В 2015 году его в очередной раз уволили с работы и, чтобы купить очередную дозу, он заложил паспорт. Этот вариант выручал, когда денег не было даже на булку хлеба, но без паспорта нельзя было получить таблетки, тогда он решил, что они не нужны и даже вредны.

— Начал и меня убеждать, что не надо пить таблетки, ударился в ВИЧ-диссидентство, — говорит Алёна. — Меньше чем через год его не стало — начали гнить ноги, а потом отказало сердце.

— Я заболела на глазах дочери, ей тогда было 13. Она видела, как мне плохо, поэтому я её сразу предупредила, что у меня заболевание крови, чтобы она не брала мои щипчики, а если отец будет буйствовать — не трогала кровь. Она тогда очень тяжело это переживала, часто закрывалась и плакала. Теперь она уже взрослая, поддерживает и подбадривает меня, а я до сих пор не живу, просто знаю, что мне нужно сына поднять и всё. До сих пор не могу найти в себе силы рассказать всё младшему, хотя мы с ним раз в год сдаём анализы, и он уже интересуется зачем?

Больше всего Алёна теперь боится, чтобы сын не повторил судьбу отца. Такую ношу хрупкие женские плечи второй раз не выдержат.

Южный Урал находится в пятёрке регионов-лидеров по заболеваемости ВИЧ-инфекцией. По официальным данным, более 39 тысяч жителей региона живут с ВИЧ, уже несколько лет преобладает именно половой путь передачи инфекции. Для того чтобы остановить эпидемию, врачи советуют обследоваться на ВИЧ, особенно если был риск заражения. Бесплатно, быстро и анонимно пройти обследование можно сегодня на площади Революции.

О том, как можно подхватить ВИЧ и почему иглы в креслах кинотеатров, а также шприцы в песочницах являются лишь страшилками, читайте в нашем материале.