Уолтер рид желтая лихорадка
23 ноября 1902 года не стало Уолтера Рида - американского армейского врача, патолога, бактериолога, разгадавшего с командой коллег-соратников секрет заражения жёлтой лихорадкой через укус комара Aеdes aegypti.
Уолтер Рид родился в 1851 году. Окончив за 2 года медицинские курсы в Виргинском университете, он стал самым молодым выпускником в истории военно-медицинского образования. К моменту получения диплома ему не было ещё 18 лет. В истории Штатов никто до сих пор так и не побил этот возрастной рекорд.
В июне 1900 года Рид, возглавляющий группу военных врачей, был командирован на Кубу в Гавану и со своими ассистентами создал комиссию американской армии по исследованию жёлтой лихорадки. Борьба с инфекционными заболеваниями, подрывающими боеспособность армии США, была для нашего героя приоритетом и делом чести.
«По приказанию Рида был построен специальный домик площадью около 25 метров, с дверью и двумя окнами на одной из его стен. Так было задумано специально, чтобы не допустить проветривания домика. К тому же его сделали из очень плотно пригнанных досок, не оставлявших ни одной щелки. Чтобы атмосфера напоминала спертый и душный воздух тропических джунглей, внутри дома поставили несколько бочек с водой. Туда из госпиталя принесли грязные постельные принадлежности и одежду умерших от желтой лихорадки.
В домике поселились три добровольца, согласившиеся рисковать своим здоровьем ради успеха науки. Они надели белье умерших больных и легли на их кровати. В течение 20 дней жили волонтеры в душном домике, изнуряемые жарой и смрадными испарениями от грязных постельных принадлежностей. Добровольцы не заболели и этим доказали, что через белье и личные вещи больного желтая лихорадка не передается.
Главная трудность экспериментальной работы заключалась в том, что было известно о полной невосприимчивости любых лабораторных животных к желтой лихорадке. Нужно было начать заражать людей. Это означало, что Риду как председателю комиссии следовало решиться на убийство: ведь желтая лихорадка в естественных условиях убивала от 20 до 80 из каждых 100 заболевших. Где было взять таких добровольцев?
Неугомонный Йерненган пошёл дальше: теперь ему вводили кровь пациента с жёлтой лихорадкой, и спустя четыре дня он все-таки заболел. Он оказался иммунокомпетентен, а потому - живуч. Выздоровел и в ноябре 1901 года дембельнулся.
За эпохальное открытие команде Рида пришлось расплатиться, ведь практически ни одна раскрытая тайна природы не обходится без принесения в жертву чьей-то жизни… Доктор Лэзир ещё в самом начале эксперимента решился доказать гипотезу на самом себе. Он дал заражённому комару укусить себя, заболел тяжёлой формой жёлтой лихорадки и скончался от болезни в возрасте 34 лет. Когда спустя практически полвека (в 1947 году) исследователи изучили записную книжку погибшего учёного, стало известно, что Лэзир намеренно совместил желание совершить самоубийство с желанием послужить перед тем науке, поставив опыт на себе. Уходя из жизни, он, несомненно, знал, что прожил её не зря… Но не лучше ли любить жизнь во всех её проявлениях, а не только в возможности принести себя в жертву науке?
Вирус желтой лихорадки является арбовирусом рода flavivirus. Специфического противовирусного лечения болезни в данный момент не существует. Хотя выздоровление при грамотном симптоматическом лечении наступает в подавляющем большинстве случаев. Вакцинация же - основной способ профилактики желтой лихорадки - безопасный и недорогостоящий метод. При этом одна доза вакцины достаточна для формирования пожизненного иммунитета без необходимости ревакцинации. За разработку вакцины в 1937 году Максу Тейлеру спустя 14 лет была присуждена высшая научная награда - Нобелевская премия.
Нью - Йоркского университета
Университета Джона Хопкинса
Эмили Рид (называется Blossom) (родился 12 июля 1883 года, Ft. Omaha)
Сьюзи Рид (принят аборигена американского ребенка)
содержание
Ранняя и семейная жизнь
Уолтер Рид родился в Belroi, штат Вирджиния , в Lemuel Sutton Рид (бегущий методистский министр) и его первую жену, Pharaba Уайт. В юности, семья проживала в Мерфрисборо, штат Северная Каролина с семьей своей матери во время проповеднической туры отца. Два его старших братьев позже достиг различия: JC стал министром в Вирджинии , как и их отец, и Кристофер судья в Вичита, штат Канзас , а позднее Сент - Луис, штат Миссури, их детство включено в историческом районе Мерфрисборо .
После американской гражданской войны , преподобный Рид женился во второй раз, миссис Мэри К. Бэрд Кайл Harrisonburg, штат Вирджиния , с которым он будет иметь дочь. Молодой Уолтер поступил в Университет штата Вирджиния . После двух лет, Рид закончили степень доктора медицины в 1869 году, за два месяца до того , как исполнилось 18 лет он был самым молодым получателем MD из университета.
Рид затем поступили в Нью - Йоркский университет «s Bellevue Hospital Medical College в Манхэттене, Нью - Йорк, где он получил второй MD в 1870 году, как и его брат Кристофер пытался создать юридическую практику. После того, как интернирование в нескольких больницах Нью - Йорка Уолтер Рид работал в Нью - Йорке Совет здравоохранения до 1875.
Он женился на Эмили Blackwell Лоуренс (1856-1950) из Северной Каролины 26 апреля 1876 г. и взял ее Запад с ним. Позже, Эмили родит сын, Уолтер Лоуренс Рид (1877-1956) и дочь Эмили Лоуренс Рид (1883-1964), и пара также приняла абориген американской девушки, а размещена на приграничных лагерях.
Армия США медицинский корпус
Нахождение его молодость ограничила свое влияние, и недоволен городской жизнь, Рид присоединились к армии США медицинского корпуса. Это позволило ему как профессиональные возможности и скромной финансовой безопасности , чтобы установить и поддерживать семью. После того, как Рид проходил изнурительные тридцать-часовой экзамен в 1875 году, армия медицинский корпус зачислил его в качестве помощника хирурга. К этому времени, два из его братьев работали в Канзасе, и Уолтер вскоре был назначен проводки в американском Западе. В течение следующих шестнадцати лет, в армии назначена офицер карьеры в различные заставы, где он был ответствен не только за американские военные и их семьи, но и различных коренных американских племена, в одной точке , глядя через несколько сот апачей , включая Geronimo . Рид заметил , что опустошение эпидемия может нанести и поддерживать его озабоченность по поводу санитарных условий. Во время одного из своих последних гастролей, он закончил передовые курсовую работу в патологии и бактериологии в больнице патологии лаборатории Университета Джона Хопкинса .
В 1893 году Рид присоединился факультет Университета Джорджа Вашингтона школы медицины и недавно открывшийся Военно - медицинской школы в Вашингтоне, округ Колумбия, где он занимал должность профессора бактериологии и клинической микроскопии. В дополнение к своей преподавательской обязанности, он активно проводит медицинские научно - исследовательские проекты и служил в качестве куратора музея Военно - медицинской, который позднее стал Национальный музей медицины и здоровья (NMHM). Эти позиции также позволили Рид вырваться из полос медицинского мира бесплатно.
В 1896 году Рид первым отличился в качестве медицинского исследователя. Он доказал , что желтая лихорадка среди завербованных людей , находящихся вблизи реки Потомак не был результатом пить речную воду. Он показал , что должностные лицо срочнослужащих мужчину , которые получили желтую лихорадку имел привычку принимать тропы через местные заболоченные леса в ночное время . Их желтой лихорадки свободных офицеров коллеги не сделали этого. Рид также показал , что местные гражданские лица , пьющие из реки Потомак не имело никакого отношения к частоте заболевания.
Рид отправился на Кубу для изучения болезней в улусах армии США там во время испано-американской войны . Назначен председатель группы , сформированная в 1898 году для изучения эпидемии тифа , Рид и его коллеги показали , что контакт с фекалиями и пищевыми продуктами или напитками , зараженных мухами причиной того, что эпидемии. Желтая лихорадка также стала проблемой для армии в это время, рубка тысячи солдат на Кубе.
В мае 1900 года майор Рид вернулся на Кубу , когда он был назначен главой совета армии порученного хирурга Джорджа Миллер Штернберг для изучения тропических болезней, в то числе желтой лихорадки. Штернберг был один из основателей бактериологии в это время больших достижений в области медицины из - за широкое признание Луи Пастер «s микробной теории болезней , а также методы изучения бактерий , разработанных Роберт Кохом . Во время пребывания Рида с армией США желтой лихорадкой Комиссией на Кубе, совет как подтвердила передачу комаров и опроверг распространенное мнение , что желтая лихорадка может быть передана одеждой и постельными принадлежностями загрязненных жидкостей и экскрементами желтой лихорадки страдальцев - статьи известны в фомиты . Совет провел ряд драматической серии экспериментов в Кэмп Lazear, названный в ноябре 1900 года для помощника и друга Рид Джесси Уильям Lazear , который умер два месяца назад от желтой лихорадки во время этого задания.
Рискованная , но плодотворная исследовательская работа была сделана с добровольцами, в том числе некоторые из медицинского персонала, такие как Клара Маас , который позволил себе быть преднамеренно заражены. Научно - исследовательская работа с заболеванием под руководством Рида была в значительной степени ответственна за вытекающий уровень смертности от желтой лихорадки во время строительства Панамского канала , то , что он смешал французские попытки в этом регионе только 20 лет назад.
После того, как Рид вернулись с Кубы в 1901 году, он продолжал говорить и публиковать на желтой лихорадке. Он получил почетные степени Гарвардского университета и Университета штата Мичиган в знак признания его плодотворную работу.
В ноябре 1902 года, Рид приложение разорвано. Он умер 22 ноября 1902 года, в результате перитонита , в возрасте 51. Он похоронен в Арлингтонском национальном кладбище .
наследие
Прорыв Рид в желтой лихорадки исследований широко считается вехой в биомедицине, открывая новые горизонты исследований и человеколюбия. Во многом это было продолжением работы Карлоса Дж Финли, проведенных в течение 1870 - х годов на Кубе, который , наконец , получил известность в 1900 году Финлей был первым теоретизировать, в 1881 году, что комар был носителем, теперь известный как болезнь вектор, из организма , вызывая желтую лихорадку: комар , который кусает жертву болезни впоследствии может укусить и тем самым заразить здоровый человек. Он представил эту теорию на Международной конференции по санитарии 1881 года, где он был хорошо получен. Через год Finlay определил комара рода Aedes как организм передающим желтой лихорадки. Его теория последовали рекомендации для контроля популяции комаров в качестве способа борьбы с распространением этого заболевания.
Это открытие помогло Уильям C. Горгас снизить заболеваемость и распространенность комарами заболеваний в Панаме во время американской кампании, с 1903 года, чтобы построить Панамский канал. До этого, около 10% рабочей силы было каждый год умер от малярии и желтой лихорадки.
В 1912 году он посмертно получил то , что получило название как Уолтера Рида медаль в знак признания его работы по борьбе с желтой лихорадкой. Тропический курс медицины также назван в его честь, Walter Reed Tropical Medicine Course . Национальная библиотека медицины в Bethesda, Maryland держит сборник его статей , касающихся исследований брюшного тифа. Хенч , лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1950 году, сохраняется длительный интерес к Уолтера Рида и желтой лихорадки. Его коллекция тысяч наименований-документов, фотографий и артефактов, находится в Университете штата Вирджиния в Philip S. Хенч Walter Reed желтой лихорадки коллекции. Более 7500 из этих предметов, в том числе несколько сотен писем , написанных самим Ридом, доступны в Интернете на веб - выставке , посвященной этой коллекции.
В дополнении к этой медали, конечно, и марке, выпущенной в честь его (показано), места и учреждение, названное в честь медицинского пионера включают:
- Walter Reed General Hospital (WRGH), Вашингтон, округ Колумбия был открыт 1 мая 1909 года, через семь лет после его смерти.
- Рид Холл , в Рэдфорд колледж (ныне университет) был построен в 1939 году как оригинальный дом для науки и названа в честь доктора Вальтера Рида. Теперь часть Артис колледжа по науке и технике , в Рэдфорд университете .
- Walter Reed Army Medical Center (WRAMC) был открыт в 1977 году в качестве преемника WRGH и закрыт в 2011 году; это было во всем мире третичной помощи медицинским центром для армии США и был использован конгрессменами и президентами.
- Walter Reed Army Института исследований (WRAIR), недалеко от Вашингтона, округ Колумбия, является крупнейшим биомедицинского научно - исследовательский центр в ведении Министерства обороны .
- Walter Reed биосистематику Unit , работающий под руководством Уолтера Reed Army Института исследований проводящей исследования по систематике с медицинской точки зрения важных членистоногих .
- Уолтер Рид Национальный военный медицинский центр , новый больничный комплекс построен на основании Национального военно - морского медицинского центра , Bethesda, штат Мэриленд , освящен в 2011 году.
- Уолтер Рид Место рождения , добавлен в Национальный реестр исторических мест в 1973 году.
- Riverside Walter Reed Hospital в Глостере, штат Вирджиния (около места рождения Рида) открыт 13 сентября 1977 года.
- Округа Арлингтон, Вирджиния имеет два объекта названные по имени Рид: в Рид школу в Вестовер и сообщества / старшего центра возле Walter Reed Drive в Arlington Village.
- Walter Reed Middle School , Северный Голливуд, Калифорния названа в честь Рида.
- Walter Reed Army Medical Center Пожарники Вашингтон IAFF F151
- Рид появляется в скульптуре на большой камень алтаря экран в церкви Риверсайд , Нью - Йорк. (Раздел 4: "Гуманитарии", а не раздел 1: "врачи".)
Имя Рида имеется на фризе Лондонской школы гигиены и тропической медицины . Двадцать три названия общественного здравоохранения и тропической медицины пионерами были выбраны , чтобы показать на здании школы в Keppel - стрит , когда он был построен в 1926 году.
Редакторы: Аполлинария Боголюбова, Андрей Панов
Первая статья спецпроекта о вакцинации рассказала, как эволюционировали представления о природе болезней и способах борьбы с ними. Во второй статье цикла мы на конкретных примерах рассмотрим, каких усилий стоило контролировать инфекции до изобретения вакцин и как снижалась заболеваемость в результате кампаний по массовой вакцинации. Расскажем, что происходит, если массовую вакцинацию не довести до конца, и обсудим, почему в современном мире это сделать очень сложно.
Борьба с инфекциями в мире без вакцин
— У него тоже началась лихорадка.
— Вот что случается с тем, кто портит святую Библию, — сказал Морган.
— Это случается с тем, кто глуп, как осел, — возразил доктор [Ливси]. — С
тем, у кого не хватает ума отличить свежий воздух от заразного, сухую
почву от ядовитого и гнусного болота.
Роберт Стивенсон. Остров сокровищ
На картине Дина Корнуэлла (рис. 1) изображен один из самых драматичных моментов в истории борьбы с вирусными инфекциями. Дело происходит на Кубе в августе 1900 года. В центре картины два американских военных врача: Джесси Лэзир прислоняет к руке Джеймса Кэролла небольшую пробирку. В этой пробирке комар, который несколько дней назад укусил больного желтой лихорадкой. Такой же процедуре подвергся сам Лэзир и еще несколько врачей из комиссии под руководством Уолтера Рида (с черными усами, в центре). Задачей этой комиссии было выявить возбудителя и способ передачи желтой лихорадки. В то время господствовало мнение, что это заболевание передается непосредственно при контакте с зараженным человеком, воздушно-капельным путем. Кубинский врач Карлос Финлей (слева с белыми бакенбардами) первым высказал гипотезу, что желтая лихорадка переносится комарами, и члены комиссии решили проверить гипотезу на себе.
Все добровольцы знали, на что идут. Комиссия Рида впервые использовала письменное информированное согласие, которое станет стандартом в медицинских исследованиях только много лет спустя: каждый доброволец подписывал документ, где были подробно изложены риски эксперимента, сумма компенсации в случае заболевания и гарантии лучшей медицинской помощи.
Через несколько дней Джеймс Кэролл тяжело заболел, и гипотеза Финлея подтвердилась.
Предварительные результаты своих опытов комиссия Рида опубликовала в небольшой статье в 1900 году: желтая лихорадка переносится комарами, а ее возбудитель — это не бактерия, как считалось ранее [1]. Имя Джесси Лэзира выделено сноской — сейчас под такой размещают контакты автора, ответственного за переписку. Однако здесь в сноске мы читаем другое: Джесси Лэзиар умер в результате экспериментального заражения вирусом желтой лихорадки в том же году.
Джеймсу Кэроллу удалось выздороветь, но болезнь дала осложнения на сердце, от которых он умер спустя пять лет. Руководитель комиссии, Уолтер Рид, умер спустя год от перитонита: первые антибиотики открыли лишь три десятилетия спустя.
Все открытые источники воды регулярно чистили и поливали маслом: тонкая масляная пленка мешала развитию личинок. Заболевших желтой лихорадкой изолировали от комаров с помощью москитных сеток сразу после появления первых симптомов. Всего через год после открытий комиссии Рида и начала борьбы с комарами смертность от желтой лихорадки в Гаване значительно снизилась: в 1896 году от этой болезни умерло 1296 человек, а в 1901-м — всего 18. Параллельно снижалось и число случаев заболевания малярией, также переносимой комарами.
После успеха в Гаване Горгаса перевели в Панаму для решения новой амбициозной задачи: работать санитарным врачом на строительстве Панамского канала.
За двадцать лет до этого неудачную попытку создания канала предприняли французы. Строительством руководил Фердинанд де Лессепс (за плечами которого был успешный опыт строительства Суэцкого канала), а одним из инженеров-проектировщиков был знаменитый Александр Гюстав Эйфель. Но в Панаме французских строителей ждали эпидемии тропических болезней: по оценке Горгаса, около 2000 рабочих умерли от желтой лихорадки и столько же от малярии. Наряду с тотальным воровством и коррупцией в руководстве Панамской компании это привело к полному провалу проекта.
Организованная Горгасом борьба с комарами (рис. 2) позволила избежать эпидемий, когда к работе приступили американцы, и к 1920 году строительство Панамского канала завершили. Подробней об этом масштабном проекте можно почитать в его собственной книге Sanitation in Panama.
Но до настоящей победы над желтой лихорадкой было еще далеко. Помимо Южной и Центральной Америк желтая лихорадка распространена в Африке. В 1927 году в Лагосе (сейчас это территория Нигерии) группе под руководством профессора Эдриана Стокса удалось заразить желтой лихорадкой макаку резуса; для заражения использовалась кровь больного африканца по имени Асиби. Вскоре после этого сам Стокс заразился желтой лихорадкой и умер. А у исследователей впервые появилась лабораторная модель заболевания, без которой изучать инфекцию и разрабатывать вакцину невозможно.
Заниматься этими исследованиями было очень опасно: только в 1931 году зафиксировали 32 случая заражения желтой лихорадкой в лабораториях, пять из которых оказались смертельными. Кроме того, работать с обезьянами оказалось очень дорого и неудобно, и шли поиски более удачной лабораторной модели. В конце концов южноафриканскому вирусологу Максу Тейлеру (рис. 3) удалось заразить вирусом лабораторных мышей, а вскоре после этого и куриные эмбрионы. Многократными пересевами Тейлер пытался ослабить (аттенуировать) вирус — после каждого пересева на новый эмбрион в геноме вируса накапливались мутации, и новые штаммы вызывали все более слабые симптомы. Впервые к вирусным инфекциям этот подход применил еще Луи Пастер: в 1885 году ему удалось получить ослабленный вариант вируса бешенства в кроликах. Тейлер, конечно, знал об этих классических опытах Пастера и успешно применял их принцип.
Во время этой работы он заразился желтой лихорадкой сам, но болезнь прошла достаточно легко. И спустя 176 таких пересевов, Максу Тейлеру удалось получить вариант, который защищал мышей от инфекции диким вирусом желтой лихорадки, но при этом не вызывал никаких видимых симптомов заболевания. Выделенный когда-то из африканца Асиби вирус в результате долгой эволюции в лаборатории стал безвредным для людей — это одна из самых успешных и безопасных вакцин, которую мы применяем до сих пор. Одной прививки достаточно для того, чтобы защитить организм от вируса желтой лихорадки на всю жизнь, а побочные эффекты возникают очень редко. В 1951 году за победу над желтой лихорадкой Макс Тейлер получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине.
Эта история иллюстрирует, что знания о путях передачи и симптомах инфекции позволяют контролировать распространение болезни, но вакцинация остается самым эффективным средством профилактики многих заболеваний.
Почему вакцинацию важно довести до конца
Известно, что число случаев заболевания сильно снижается буквально в течение нескольких лет после начала массовой вакцинации против него (рис. 4). Так, в 1952 году в США было зарегистрировано 57 879 случаев полиомиелита. В 1955 году одобрили инактивированную вакцину Солка, а в 1961 вакцину Сэбина. В результате, в 1962 году число случаев составило 910, а в 1972 году — уже всего 31. Иногда возможно даже полное искоренение болезни, если не существует природного очага инфекции и удается привить вакцину большей части популяции. Однако очень важно довести массовую вакцинацию до конца в масштабах всей планеты, иначе неизбежно будут возникать завозные случаи, при появлении которых всего одного зараженного человека может быть достаточно, чтобы заразить тысячи.
Одна из самых страшных историй произошла полвека назад в Москве под Новый год. Знаменитый советский художник-плакатист Алексей Кокорекин (рис. 5) в 1959 году путешествовал по Индии. После возвращения на второй день он почувствовал недомогание, был госпитализирован в больницу им. Боткина, где и умер. Диагноз смогли поставить не сразу: в Индии художник заразился натуральной оспой, которую в СССР искоренили в 1936 году благодаря массовой вакцинации. Неудивительно, что врачи успели забыть, как выглядят симптомы этой болезни. Спецслужбы вычислили все потенциальные контакты умершего: их оказалось около 9 тысяч. Тысячу из них с наибольшим риском заражения и практически всю больницу имени Боткина быстро изолировали, а практически все население Москвы (на тот момент 6 187 690 человек) срочно провакцинировали. Вспышку удалось локализовать за 19 дней, всего заболело 46 человек, трое из которых умерли. Интересно, что все заболевшие были привиты от оспы в детстве.
Почему же вакцина не смогла спасти их от болезни? По данным ВОЗ, эффективность вакцины против натуральной оспы не абсолютна и составляет около 90%; соответственно, необходима регулярная ревакцинация. Отметим, что около девяти тысяч человек могли заразиться, и мы не знаем, скольких из них защитила прививка.
Кроме того, периодически образцы вируса случайно находят и в других местах. Один из последних случаев произошел в 2014 году, когда несколько пробирок с вирусом оспы обнаружили на заброшенном складе одной из лабораторий в исследовательском центре FDA (Food and Drug Administration) в городе Бетесда, штат Мэрилэнд, США. Кроме того, в природе продолжает циркулировать вирус оспы обезьян, который в редких случаях передается людям. Есть подозрение, что случаев заражения этим вирусом будет всё больше: по всей видимости, вакцина от натуральной оспы давала защиту и от оспы обезьян. Хочется верить, что последний не мутирует в более приспособленный к людям вариант.
Итак, поголовная вакцинация населения может сильно снизить заболеваемость, а в некоторых случаях даже полностью уничтожить инфекцию, как это произошло с оспой. Но пока болезнь не побеждена во всех точках Земли, остается опасность завозных случаев и быстрого развития эпидемий. Понятно, что вакцинация подавляющей части населения Земли — это сложная и амбициозная задача: нужно произвести миллиарды доз вакцины, обучить медиков, доставить ее в самые удаленные районы. Однако эти технические вопросы решаемы, что доказала глобальная кампания по искоренению оспы. Социальные аспекты массовой вакцинации могут являться важнейшей проблемой, тормозящей снижение частоты социально значимых болезней.
Движение против прививок
Антипрививочное движение существует столько же, сколько сама вакцинация: оно зародилось еще во времена Эдварда Дженнера (об этом мы рассказывали в первой статье нашего спецпроекта, посвященной истории вакцинации [2]). Страх и недоверие к прививкам можно понять: в истории разработки вакцин бывали трагические ошибки.
Четверть века спустя история практически повторилась. В апреле 1955 года в США более 200 000 тысяч детей вакцинировали против полиомиелита инактивированной вакциной Джонаса Солка. Но при производстве вакцины на одной из фабрик нарушили технический процесс инактивации вируса формальдегидом, и в вакцине оказался живой вирус. 40 000 детей заболело полиомилетом после вакцинации, 2400 получили паралич разной степени тяжести, 10 детей умерли. Это был мощный удар по массовой программе вакцинации от полиомиелита, и с инактивированной вакцины Джонаса Солка в США перешли на живую аттенуированную вакцину Альберта Сэбина (рис. 6). В свою очередь, у живой вакцины есть редкое, но страшное осложнение — вакциноассоциированный полиомиелит. Очень редко (один раз на миллион вакцинаций) ослабленный вакцинный штамм вируса реверсирует и может вызвать полиомиелит. Проблема заключается в том, что такой вакциноассоциированный полиомиелит тоже может приводить к параличу.
Интересно, что антипрививочные взгляды коррелируют с политическими: консерваторы больше склонны к отказу от прививок [5]. Но есть и менее очевидная корреляция отказа от прививок с либертарианством — философией максимальной свободы личности в обществе. Здесь есть интересный этический вопрос. Нужно ли делать вакцинацию добровольной, а если нет, то какие есть уважительные причины для отказа от иммунизации? Дело в том, что в обществе с высокой степенью иммунизации прививаться самому становится невыгодно. Зачем рисковать получить пусть очень редкие, но вполне серьезные побочные эффекты, если вокруг никто не заболеет и не сможет заразить тебя? Нужно ли давать свободу делать такой выбор, и что произойдет, если им воспользуется каждый? Тут надо помнить, что при некоторых патологиях иммунной системы вакцинация противопоказана или неэффективна (например, в случае иммунодефицита, см. врезку). Здоровье таких людей целиком зависит от того, привиты ли окружающие, от так называемого коллективного иммунитета. Эти вопросы подробно обсуждаются в уже упомянутой книге Пола Оффита, и простого ответа на них нет.
Что такое доказательная медицина и какой она бывает? Почему некоторые эксперты утверждают, что выводы большинства медицинских исследований ошибочны? И самое главное — что с этим делать? В книге "0,05. Доказательная медицина от магии до поисков бессмертия" (издательство АСТ) врач и маркетолог Петр Талантов рассказывает об устройстве современной медицины и возникновении распространенных мифов и заблуждений. Оргкомитет премии "Просветитель" включил книгу Талантова в "длинный список" из 25 книг, среди которых будут выбраны финалисты и лауреаты премии. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященному экспериментам, которые ученые ставили на себе.
Несмотря на все сходство, различия между нами и животными огромны. Поэтому при любом медицинском поиске рано или поздно нужен эксперимент на людях. Только так мы сделаем выводы, применимые при лечении пациентов. Но найти добровольцев удается не всегда, особенно если эксперимент сопряжен с серьезным риском. В ситуации, когда альтернатива — отказаться от эксперимента, сотни исследователей использовали единственную оставшуюся возможность — становились собственными лабораторными животными.
Некоторые из таких экспериментов помогли получить ответы на важные вопросы. Другие, несмотря на безусловную отвагу и высокую цену, заплаченную экспериментаторами, были бессмысленны. Когда один и тот же человек выполняет все роли — исследователя, врача, пациента, сам оценивает и интерпретирует результаты, — шансы получить объективный ответ невелики. При этом эксперименты на себе обычно производят на окружающих сильное впечатление. Сам акт самопожертвования делает любой результат более убедительным, вследствие чего он может оказать большее влияние, чем того заслуживает.
Начнем с удач — экспериментов, которые приводили к важным открытиям, хотя и не всегда заканчивались благополучно для самих экспериментаторов. Трагическая, но важная история произошла в 1900 году на Кубе. В это время там работала комиссия из четырех врачей, созданная по указанию главного хирурга армии США1. Ее задачей было установить пути передачи желтой лихорадки.
Желтая лихорадка — распространенное в тропиках вирусное заболевание. Возбудитель передается с укусом комара и в тяжелых случаях может вызывать поражение печени, приводящее к желтухе, давшей болезни название. При этом возникают тяжелые внутренние кровотечения. Отсюда пошло еще одно название болезни, “черная рвота” — под влиянием желудочного сока кровь в желудке становится темной и окрашивает рвоту. Смертность может доходить до 50 %, даже при своевременном лечении.
Во время Испано‑американской войны 1898 года армия США понесла от этой болезни большие потери. Война закончилась победой США, но оставшиеся на Кубе части продолжали терять людей. Разные врачи склонялись к разным версиям относительно способов передачи желтой лихорадки. Большинство считали, что инфекция передается через питьевую воду. Некоторые — что ей можно заразиться при прикосновении. И только кубинский эпидемиолог Карлос Финлей опубликовал статью, в которой предположил, что желтая лихорадка передается через укусы комаров.
Руководивший комиссией майор Уолтер Рид счел гипотезу Финлея достойной проверки: только она объясняла специфическую сезонность болезни. К тому же Рид успел исключить некоторые другие возможности: солдаты‑добровольцы подолгу носили одежду больных и спали в их постелях, но не заболели.
Рид раздобыл в лаборатории Финлея личинок, вывел из них комаров и запустил в помещение с больными. Через некоторое время туда вошли члены комиссии Джесси Лэзир и Джеймс Кэролл и дали комарам себя укусить. Оба заболели желтой лихорадкой. Лэзир погиб, а Кэролл, хоть и выжил, до конца жизни страдал от тяжелых последствий перенесенной инфекции. Поредевшая комиссия Рида продолжила работу и собрала дополнительные доказательства. Они выглядели столь убедительно, что новая гипотеза была быстро принята на вооружение и помогла снизить заболеваемость. Была ли смерть Лэзира необходима? В отсутствие животных, на которых можно было проверить гипотезу, чьей‑то жизнью в любом случае пришлось бы рискнуть.
Другой важный эксперимент на самом себе был поставлен относительно недавно. В начале 1980‑х годов австралийские ученые Барри Маршалл и Робин Уоррен предположили, что между бактерией Helicobacter pylori и такими заболеваниями, как гастрит, язва желудка и язва двенадцатиперстной кишки, существует связь. На тот момент эти болезни считались понятными и хорошо изученными, их причину видели в стрессе и острой пище, поэтому гипотезу Маршалла и Уоррена никто не воспринял всерьез.
В 1982 году, после многих безрезультатных попыток, у них наконец получилось выделить чистую культуру бактерии из желудочного содержимого больных гастритом. Помогла случайность. В то время засеянную питательную среду выбрасывали, если первые два дня не давали результата1. Однако тест № 31 не был выброшен вовремя: лаборанту пришлось срочно уехать, чтобы поработать в другом месте. Засеянная желудочным содержимым питательная среда простояла на несколько дней дольше обычного, и в ней наконец‑то удалось обнаружить признаки возможного возбудителя.
Сначала Маршалл пытался заразить бактерией поросят, но раз за разом они оставались абсолютно здоровыми. Отчаявшись, он сам выпил бульон, содержащий огромное количество Helicobacter pylori. Маршалл рассчитывал, что в самом лучшем случае у него через несколько месяцев появятся симптомы язвы. Однако, к немалой радости исследователя, уже через несколько дней у него началась сильнейшая тошнота, а затем и рвота. Эндоскопия и биопсия выявили в желудке серьезное воспаление и массовое размножение Helicobacter pylori. Болезнь отступила лишь после того, как Маршалл начал лечиться антибиотиками. Дальнейшие исследования полностью подтвердили его результаты. В 2005 году Маршалл и Уоррен получили Нобелевскую премию по медицине.
Всего было присуждено семь Нобелевских премий, так или иначе связанных с экспериментами на себе. Среди них и премия выделившего инсулин Фредерика Бантинга. После экспериментов на животных Бантинг вводил инсулин себе, чтобы определить безопасные для здорового человека дозы. Кстати, в момент вручения премии ему было всего тридцать два года, и пока он остается самым молодым лауреатом Нобелевской премии по медицине в истории.
Еще одна Нобелевская премия за работу, где эксперимент на себе сыграл важную роль, была вручена Вернеру Форсману, автору процедуры катетеризации сердца, которая сейчас широко применяется для многочисленных лечебных и диагностических процедур. Форсман предположил, что сможет провести длинную гибкую трубку, катетер, через вену пациента прямо в сердце. Это открыло бы новые возможности и для лечения, и для диагностики. Тот самый Клод Бернар, от которого ушла жена, уже делал это на животных. Однако Форсман не был уверен, что процедура достаточно безопасна, чтобы повторять ее на людях. “Использовать беззащитного пациента как морскую свинку, — написал позже Форсман, — не та цена, которую я согласился бы заплатить за осуществление своей мечты”.
К тому же в 1929 году атмосфера для таких экспериментов была крайне неблагоприятной: несколько недавних попыток работать с бьющимся человеческим сердцем закончились гибелью пациентов, и прикосновение к живому сердцу считалось в принципе очень плохой идеей. 25‑летнему Форсману не оставалось ничего, кроме как использовать в качестве лабораторного животного самого себя.
Проигнорировав запрет заведующего отделением, он стал готовиться к операции. В качестве первого шага он обаял одну из медсестер: кто‑то должен был стерилизовать инструменты. Однако та согласилась помогать лишь при условии, что Форсман поставит эксперимент на ней. В операционной, якобы из соображений безопасности, он уговорил ее провести процедуру не в кресле, а на операционном столе. А затем, ссылаясь на побочные эффекты анестезии, убедил, что лучше привязать ей руки и ноги к столу ремнями. Как только медсестра была обездвижена, Форсман ввел себе катетер в вену левой руки и, постепенно продвигая его вглубь, дошел до сердца. Лишь после этого он отвязал обманутую медсестру и вместе с ней отправился в рентгенологическое отделение, где снимок подтвердил, что катетер достиг правого предсердия.
Отрицательные результаты не менее важны, чем положительные. Сейчас мы знаем, что онкологические заболевания вызваны генетическими изменениями, приводящими к неконтролируемому размножению клеток. Однако это понимание пришло лишь в XX веке, а до тех пор каждое поколение опиралось на современные ему идеи. Так, во время господства гуморальной теории рак описывали как следствие избытка черной желчи. А когда анатомические открытия эпохи Возрождения показали, что черной желчи не существует, его стали считать скоплением разлагающейся лимфы с нарушенной кислотностью. Открытие вызывающих болезни микроорганизмов закономерно породило предположение, что рак — инфекционное заболевание.
Если бы последняя гипотеза оказалась верной1, она открыла бы возможность предотвращать болезнь: достаточно знать путь передачи возбудителя. Однако ее экспериментальная проверка оказалась непростой задачей. Страх людей перед раком обычно сводил на нет все попытки найти добровольцев. Поэтому значительную часть экспериментов исследователям пришлось проводить на себе. Еще с XVIII века некоторые отчаянные хирурги помещали часть вырезанной у пациента опухоли в разрез на собственном теле и, зашив рану, ждали признаков неминуемого конца. Впервые это сделал в 1777 году британец Джеймс Нут. Сейчас мы знаем, что его эксперимент был относительно2 безопасным. Но чтобы пойти на это в конце XVIII века, требовалось невероятное мужество. Нут хладнокровно наблюдал и ежедневно описывал изменения в состоянии раны.
Через два часа рана начала меня беспокоить, возникла сильная пульсация. На следующий день ее состояние ухудшилось. Развилось сильное воспаление, при том что обычно для ран, нанесенных таким острым инструментом, оно невелико. На третий день — состояние без изменений. На четвертый рана стала заживать, воспаление и пульсация уменьшились. Через несколько дней образовалась абсолютно сухая корка. Я удалил ее и обнаружил, что рана полностью зажила.
Чтобы быть уверенным в результате, Нут повторил операцию еще несколько раз.
В последующие полтора века нашлось немало смельчаков, повторивших этот опыт. Например, чикагский хирург Николас Сенн в 1901 году имплантировал себе в подмышку пораженный раковым метастазом лимфоузел больного. Хотя Сенн был почти уверен, что рак не заразен, он пережил несколько непростых дней, когда через неделю на месте операции вдруг появился узел, который, впрочем, впоследствии рассосался.
Это был не единственный случай, когда Сенн использовал себя в качестве подопытного кролика. Широко известен эксперимент, в ходе которого он закачал себе в прямую кишку шесть литров водорода. Как бы странно это ни звучало, Сенн преследовал вполне прагматичную цель. Он разработал способ, позволявший обнаружить повреждение кишечника при огнестрельном ранении: если подаваемый под давлением в прямую кишку водород выделяется из раны, то целостность кишечника нарушена. Чтобы убедиться, что из раны выделяется именно водород, Сенн поджигал его. Но поскольку предшествовавший опыт по надуванию водородом животных закончился разрывом кишечника, Сенн на самом себе доказал, что для человека такое давление безопасно.
Иногда трудно сказать, чего в эксперименте на себе больше: отваги, научного озарения или безмятежной глупости. Некоторые из экспериментаторов сегодня выглядят достойными соискателями Дарвиновской премии, вручаемой за самый нелепый способ уйти из жизни. Вот несколько примеров из не очень далекого прошлого.
В начале XX века, изучая физиологические эффекты удушения, румынский профессор Никола Миновичи неоднократно подвергал себя самоповешению. Сначала Миновичи использовал устройство собственного изобретения, которое позволяло ему душить себя с помощью лебедки. Любопытен элемент игры, вероятно добавленный Миновичи для поддержания собственной мотивации. Каждый раз он измерял длительность и силу самоудушения (устройство было прикреплено к динамометру) и постепенно их наращивал. Миновичи поставил себе целью переплюнуть немца Флейшмана: тот утверждал, что смог провисеть целых две минуты. В погоне за этой целью пришлось изменить подход: теперь Миновичи душил ассистент, громко отсчитывавший секунды и отпускавший веревку по первому же сигналу экспериментатора. Несмотря на все меры предосторожности, один раз повешение пошло не по плану. Неправильно завязанный узел привел к тому, что Миновичи оказался на несколько секунд вздернутым в двух метрах от земли. К счастью, он не сломал себе шею и последствия ограничились болью в гортани на несколько недель.
Но, даже изменив дизайн эксперимента, Миновичи так и не смог провисеть дольше двадцати пяти секунд, поэтому в конце концов обвинил Флейшмана во лжи. Какую практическую пользу должны были принести эти опыты, осталось для будущих поколений загадкой.
Куда менее осторожен был итальянский врач Ренато Гильоли, решивший изучить токсические свойства флуобрена — вещества, используемого в огнетушителях. Сев в кресло в небольшой герметичной комнате, он велел подать в нее флуобрен и вскоре потерял сознание. Его коллега Джанмариа Каваньо смог вытащить Гильоли, и тот выжил, хоть и пролежал два дня в реанимации. Увы, спасший его Каваньо погиб. Вряд ли мы когда‑нибудь поймем, что помешало сначала испытать газ на животных или хотя бы вдыхать его небольшими дозами через маску.
Похожий опыт проделал Джозеф Баркрофт, дышавший в герметичной камере синильной кислотой, которую во время Первой мировой войны использовали как отравляющее вещество. Баркрофт продержался целых десять минут, но пес, которого он держал в руках, умер уже через полторы. Впоследствии Баркрофт провел еще несколько смелых экспериментов. Например, он прожил целую неделю в камере с пониженным содержанием кислорода и прекратил эксперимент, лишь когда все его тело посинело. В другой раз он решил изучить влияние переохлаждения на психику, для чего, никого не предупредив, разделся и лег на стол в морозильной камере. По воспоминаниям Баркрофта, через некоторое время он перестал чувствовать холод, и ему стало абсолютно все равно, что произойдет дальше. К счастью, его коллега вошел в камеру, застал экспериментатора еще живым и смог привести в чувство. Самый удивительный факт в биографии Баркрофта: он дожил до 74 лет.
Не менее везучим был профессор Университета Алабамы Аллан Блэйр, решивший на себе изучить действие укуса самки ядовитого паука черная вдова (род Latrodectus). Через несколько минут после укуса у него начались сильнейшие судороги, и ему стало тяжело дышать. Тем не менее в течение двух мучительных часов после укуса он, лежа на полу, скрупулезно описывал свое состояние. К тому моменту, как ассистент доставил его в госпиталь, давление снизилось до критических значений. Спасавший его врач отметил, что за всю практику не видел пациента, испытывавшего столь сильную боль. Агония Блэйра продолжалась несколько дней. Придя в себя, он отказался от серии повторных экспериментов, которые изначально планировал.
Главной загадкой этой истории остаются цели экспериментатора: последствия укусов черных вдов были к тому времени хорошо описаны, в частности благодаря абсолютно аналогичному эксперименту, который все тот же Блэйр уже проводил на себе раньше. Одна из версий гласит, что, повторяя эксперимент, он надеялся показать, что после первого укуса стал нечувствителен к яду.
Читайте также:
