Синегнойная инфекция лечение отзывы

Всё будет, стоит только расхотеть

02.03.11 15:10 Ответ на сообщение Синегнойная палочка пользователя Narima

Елена Анатольевна
В личке не консультирую!

02.03.11 15:31 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя docsima

Всё будет, стоит только расхотеть

02.03.11 15:38 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Narima

Елена Анатольевна
В личке не консультирую!

02.03.11 16:07 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Narima

02.03.11 17:22 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Zaika555

Всё будет, стоит только расхотеть

02.03.11 17:27 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Narima

Исправлено пользователем Zaika555 (02.03.11 17:28)

03.03.11 08:46 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Zaika555

У меня есть (но так понимаю не только из-за палочки: микоплазмоз и две ВМИ кроме этой), ребенка целенаправлено проверяли на наличие того что есть у меня. Назначила мне трехступенчатое лечение разными антибиотиками: таваник, амоксиклав, юнидокс-солютаб - это и напугало.

Благодарю Вас за внимание к моей проблеме: все обдумала - будем лечить, надеюсь пользы будет больше чем вреда.

Всё будет, стоит только расхотеть

09.03.11 13:22 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Narima

Всё будет, стоит только расхотеть

09.03.11 18:33 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Narima

10.03.11 08:38 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя aestnat

Всё будет, стоит только расхотеть

born to be wild

10.03.11 08:54 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя Narima

Warning. Assholes are closer then they appear.

10.03.11 10:14 Ответ на сообщение Re: Синегнойная палочка пользователя 2920

Причины по которым снизила дозировку:
в инструкции:
сентицемия/бактериемия: по 2 таблетки Таваник 250 мг или по 1 таблетке Таваник 500 мг 1-2 раза в день (соответственно 500-1000 мг левофлоксацина) - 10-14 дней;
во-вторых: свое общее состояние: оно ухудшается с каждым приемом, вчера просто тошнота была - сегодня уже печень, почки.

Доктор прописал и ребенку его пить: при противопоказаниях детский и подростковый возраст (до 18 лет); когда позвонила спросила почему - отправила к фармацевту - в справочник Видаля - если там есть такое противопоказание - то да пить нельзя, а потом вообще сказала - я взрослый врач - а вам к детскому надо. У нас спасение утопающих дело рук самих утопающих. Надо все-таки на себя ответственность больше брать - а то потом виноватых искать замучишься в том, что ТВОЕ здоровье угроблено.

Как наилучшим образом использовать антибиотики для устранения легочной инфекции, вызванной микробом под названием Pseudomonas aeruginosa (синегнойная палочка), у людей, страдающих муковисцидозом?

Муковисцидоз - это наследственное заболевание, при котором воздушные пути часто бывают заблокированы слизью. Муковисцидоз ассоциирован с инфекциями органов грудной клетки, которые могут привести к прогрессирующей дыхательной недостаточности и смерти. Бактерия, которая называется синегнойной палочкой - Pseudomonas aeruginosa - является частой причиной такой инфекции, и она с трудом поддаёся лечению при развитии инфекционного процесса.

Мы хотели сравнить различные комбинации ингаляционных, пероральных и внутривенных антибиотиков для устранения синегнойной палочки - Pseudomonas aeruginosa - у людей с муковисцидозом, чтобы выяснить, какой метод лечения лучше всего работает и является более экономически эффективным.

Доказательства актуальны на 10 октября 2016 года.

Мы включили семь испытаний с участием 744 человек с муковисцидозом обоих полов, любого возраста как с легкой, так и с более тяжелой формой поражения легких. Испытания продолжались от 28 дней до 27 месяцев. Мы не могли объединить многие результаты, поскольку в испытаниях использовали различные методы лечения. В двух исследованиях сравнивали тобрамицин с плацебо (лечение пустшкой). В трех исследованиях использовали комбинацию перорального ципрофлоксацина и ингаляционного (вдыхаемого) колистина в экспериментальной группе, но использовали разные препараты сравнения: в одном испытании сравнивали эту комбинацию с отсутствием лечения, в другом - с вдыхаемым тобрамицином и в третьем испытании сравнивали комбинацию с пероральным ципрофлоксацином и вдыхаемым тобрамицином. В другом испытании изучили ингаляционный тобрамицин и сравнили лечение длительностью 28 дней с лечением, продолжавшимся 56 дней. В последнем испытании сравнили регулярные циклы ингаляционного (вдыхаемого) тобрамицина (плюс пероральный ципрофлоксацин или плацебо) с лечением ингаляционным тобрамицином (плюс пероральный ципрофлоксацин или плацебо), используемым на основе результатов культур, выращиваемых в лаборатории.

По результатам двух небольших испытаний (38 добровольцев) лечение ранней инфекции в течение 2 месяцев ингаляционными антибиотиками имело превосходство над отсутствием лечения и устранило Pseudomonas aeruginosa у большинства пациентов. В одном из этих испытаний сообщалось о результатах, полученных в течение более длительного периода, и было предположено, что эффект от лечения может длиться до 12 месяцев. Еще одно небольшое исследование (26 человек), которое длилось два года, показало, что лечение ранней инфекции комбинацией ингаляционных и пероральных антибиотиков лучше, чем отсутствие лечения для устранения Pseudomonas aeruginosa. В испытании, в котором сравнили лечение в течение 28 дней распыленным через небулайзер раствором тобрамицина для ингаляции (88 человек) с лечением в течение 56 дней, было показано, что оба режима лечения были одинаково переносимы и успешны в отношении устранения синегнойной палочки - Pseudomonas aeruginosa. Четыре прямых сравнения пероральных или ингаляционных антибиотиков (или их комбинаций), в одном из которых сообщалось о 223 лицах, не нашли разницы между различными комбинациями антибиотиков. В недавнем испытании с участием 306 детей (в возрасте до 12 лет) сравнили регулярные циклы ингаляционного тобрамицина (либо с пероральным ципрофлоксацином, либо с плацебо) с лечением только тогда, когда было показано, что ребенок был инфицирован синегнойной палочкой. В этом испытании было показано, что, когда детям давали регулярные циклы ингаляционного тобрамицина (либо с пероральным ципрофлоксацином, либо с плацебо), у меньшего числа детей обнаруживался рост Pseudomonas aeruginosa (синегнойной палочки) из мокроты. В этом испытании сделали поправку на возраст и не показали никакой разницы по числу эпизодов роста Pseudomonas aeruginosa из образцов между группами, и не было разницы в продолжительности времени, до момента, когда у детей были следующие эпизоды инфекции органов грудной клетки.

Некоторые из исследований были проведены до 20 лет назад, и их результаты могут быть не применимы сегодня. Некоторые испытания были небольшими. Все испытания имели довольно короткий период наблюдения. Таким образом, мы не смогли показать, приводит ли лечение людей с муковисцидозом к улучшению их самочувствия или продлению их жизни. С учетом видов лечения, используемых в большинстве испытаний, добровольцам было легко угадать, какое лечение они получали, что могло повлиять на некоторые результаты. Два исследования были поддержаны представителями фармацевтической индустрии. Дальнейшие исследования по-прежнему необходимы, чтобы увидеть, улучшает ли самочувствие и качество жизни у людей с муковисцидозом полное устранение бактерий, и чтобы установить, какие комбинации антибиотиков обеспечивают лучший способ устранения синегнойной палочки - Pseudomonas aeruginosa.

В целом качество доказательств было от умеренного до очень низкого, а это означает, что дальнейшие исследования могут изменить оценку размера эффекта лечения. Будущие, более крупные испытания (с большей мощностью) могут показать, что одно лечения является более эффективным в эрадикации (уничтожении) синегнойной палочки - Pseudomonas aeruginosa, чем другое.

Шанс на жизнь: новые антибиотики увеличивают выживаемость при тяжелых инфекциях[1]

Внутрибольничные инфекции, ежегодно уносящие сотни тысяч жизней, остаются одной из самых серьёзных проблем стационарной медицинской помощи во всем мире. В России, согласно данным Роспотребнадзора, ежегодно фиксируются около 25-30 тысяч случаев инфекционных заболеваний, связанных с оказанием медицинской помощи (0,8 на 100 госпитализаций), однако, по результатам научных исследований отечественных ученых, нозокомиальные инфекции могут поражать до 5-10% пациентов, находящихся в стационарах страны, и превышать 2 миллиона случаев в год[2].

Особую угрозу несет в себе антимикробная резистентность возбудителей внутрибольничных инфекций. Основным инструментом борьбы с инфекционными осложнениями служат антимикробные препараты, однако, по данным ВОЗ, резистентность бактерий к некоторым антибиотикам уже достигла 82%[3].

Принимая во внимание обозначенные проблемы, участники III Московского городского съезда анестезиологов и реаниматологов обсудили современные подходы к лечению нозокомиальных инфекций, в том числе вызванных резистентными возбудителями.

Как известно, главными возбудителями вентилятор-ассоциированной пневмонии являются энтеробактерии (Enterobacteriaceae), синегнойная палочка (Pseudomonas Aeruginosa) и ацинетобактерии[6],7.

Главная опасность внутрибольничных инфекций, вызванных этими возбудителями, отметил Бассетти, — резистентность к большинству классов антибиотиков, что приводит к значимому снижению эффективности проводимой терапии. Начинать лечение при ВАП следует немедленно после ее диагностики — каждый час задержки адекватной антибактериальной терапии увеличивает вероятность смерти на 12%[7], однако в условиях растущей резистентности прежние схемы лечения перестают работать, что требует пересмотра подходов к терапии[8].

Наиболее значимым в этой связи является рост резистентности возбудителей внутрибольничных инфекций к карбапенемам, которые до недавнего времени являлись основой схем антибактериальной терапии нозокомиальных инфекций, и, в частности, вентилятор-ассоциированной пневмонии. Именно поэтому карбапенеморезистентные энтеробактерии, ацинетобактерии и синегнойная палочка отнесены ВОЗ к критическому уровню приоритетности в части разработки новых антибактериальных препаратов.

При лечении тяжелых инфекций, требующих проведения комбинированной терапии, например, при сепсисе, препарат цефтазидим-авибактам становится базовым препаратом схем антибактериальной терапии, а при наличии факторов риска инфицирования карбапенеморезистентными возбудителями (предшествующая колонизация, высокая частота таких возбудителей по данным локального мониторинга, иммуносупрессия и др.) назначить его нужно как можно раньше с последующей деэскалацией (перевод на другой антибиотик более узкого спектра действия), после получения результатов микробиологического исследования.[9].

Борьба с золотистым стафилококком на фоне пневмококковой инфекции, получившей широкое распространение в период гриппа зимой прошлого года, явилась серьезным вызовом специалистам интенсивной терапии. Рост резистентности пневмококков к пенициллинам и макролидам снижает эффективность стандартных схем терапии [11], однако на помощь пришли новые антибактериальные препараты, такие как цефтаролин (Зинфоро) [12], который включен в национальные клинические рекомендации по лечению тяжелой внебольничной пневмонии и обладает высокой антипневмококковой и антистафилокковой активностью.

К сожалению, проблема внутригоспитальных осложнений не ограничивается бактериальными патогенами, отметил Маттео Бассетти. Одной из наиболее частых причин возникновения осложнений в стационарах интенсивной терапии является грибковая инфекция, прежде всего инвазивный кандидоз. Сравнение данных конца 90-х годов и данных 2014 года показывает, что уровень осложнений, вызванных кандидозом за это время, увеличился более, чем в два раза, поднявшись от 10% до 22%[13]. В настоящее время кандидоз уверенно лидирует среди причин госпитальных инфекций в отделениях интенсивной терапии, причем, особую тревогу вызывает интраабдоминальный кандидоз, как правило, возникающий после операций на кишечнике, который в 30-40% случаев приводит к перитониту, а в 27% случаев заканчивается смертью пациента[14].

Чтобы снизить летальность от септического шока до приемлемого уровня, необходимо начинать лечение в течение первых часов — уже через сутки уровень смертности таких пациентов повышается в разы, достигая 65%[15]. К сожалению, проблема грибковой инфекции усугубляется снижением чувствительности кандид к одному из самых распространённых противогрибковых средств. Основным методом борьбы с кандидозом долгое время считалось профилактическое назначение противогрибковых препаратов, однако в настоящее время доказано, что для этого лучше использовать новые препараты[16]. Эмпирическая терапия, то есть назначение лечения при подозрении на инвазивный кандидоз, а также так называемая упреждающая терапия, являются в настоящее время наиболее оправданными видами лечения инвазивного кандидоза[17],[18].

В настоящее время используются три препарата, относящихся к группе эхинокандинов[19]. Все они обладают ярко выраженным фунгицидным действием, позволяют снизить смертность и действуют на большинство возбудителей инвазивного кандидоза. Один их препаратов этой группы – анидулафунгин (Эраксис), в отличие от других не имеет известных лекарственных взаимодействий и не метаболизируется в организме человека, что важно для тяжёлых пациентов, получающих много препаратов одновременно. Кроме того, при его назначении не требуется коррекция дозировок ни его самого, ни других лекарственных средств[20]. Это особенно важно для пациентов с хроническими патологиями, например, почечной и печёночной недостаточностью, уточнил Бассетти.

Кроме того, этот препарат в сравнении с остальными лекарствами из группы эхинокандинов имеет наибольший период полувыведения – 24 часа, что обеспечивает стабильность фунгицидных концентраций в организме. И хотя для лечения инвазивного кандидоза подходят все три препарата из этой группы, только анидулафунгин одобрен для пациентов с пониженным уровнем нейтрофилов в крови - нейтропенией[21].

Современные подходы к комплексному лечению инвазивного кандидоза у пациентов без глубокой нейтропении включают также схему де-эскалации – отметил проф. Бассетти. Терапия начинается препаратом класса эхинокандинов (например анидулафунгином), однако через несколько дней, после стабилизации пациента, можно перейти на лечение препаратами других групп, прежде всего – азолов[22].

Pfizer: Создавая вместе здоровый мир

Применяя инновации и используя глобальные ресурсы, Pfizer работает для улучшения здоровья и самочувствия людей на каждом этапе жизни. Мы стремимся устанавливать высокие стандарты качества и безопасности проводимых исследований, разработки и производства лекарств.

Ежедневно сотрудники Pfizer работают в развитых и развивающихся странах над улучшением профилактики и лечения наиболее серьезных заболеваний современности. Следуя своим обязательствам как ведущей биофармацевтической компании мира, Pfizer сотрудничает со специалистами здравоохранения, государственными органами и местными сообществами с целью обеспечения и расширения доступности надежной, качественной медицинской помощи по всему миру.

Портфель продуктов компании включает лекарственные препараты, в том числе вакцины, а также хорошо известные во всем мире витамины и другую продукцию, способствующую поддержанию здоровья. Среди продуктов компании оригинальные антибиотики, противогрибковые препараты и антикоагулянты, ежедневно спасающие пациентов со сложными септическими состояниями, а также противоопухолевые препараты, в том числе для таргетной терапии гемабластозов.

Вот уже более 160 лет Pfizer старается улучшить жизнь тех, кто рассчитывает на нас.

Актуален на 15.08.2018

[1] Ryan K. Shields

Ceftazidime-Avibactam Is Superior to Other Treatment Regimens against Carbapenem-Resistant Klebsiella pneumoniae Bacteremia

Colistin Versus Ceftazidime-Avibactam in the Treatment of Infections Due to Carbapenem-Resistant Enterobacteriaceae

[4] Vincent JL, et al 2323_2329

[5] Kollef et al Chest 2005;128:3854-3862

[6] Koulenti D et al. Crit Care Med. 2009;37(8):2360-2368

[7] Kumar A, et al. Crit Care Med. 2006;34:1589-1596.

[8] Matteo Bassetti, MD, PhD

Материалы III Московского городского съезда анестезиологов и реаниматологов “New perspectives in the treatment of ventilator-associated pneumonia”

[9] Bassetti M et al. Expert Review of Anti-infective Therapy 2017 Jan;15(1):55-65

[11] Сухорукова и соавт. Клиническая Микробиология Антимикробной Химиотерапии 2014; (4):254-265.)

[13] Wisplinghoff H, et al. Clin Infect Dis 2004;39:309–17;

Magill SS, et al. N Engl J Med 2014;370:1198–208.

[14] Dupont H, et al. Arch Surg 2002;137:1341–6;
Sandven P, et al. Crit Care 2002;30:541–7;
Sotto A, et al. J Antimicrob Chemother 2002;50:569–76;
Montravers P, et al. Clin Infect Dis 1996;23:486–94;

Bassetti M, et al. Intensive Care Med 2015;41:1601–10

[15] Bassetti M, et al. Intensive Care Med 2015;41:1601–10.

[16] BDG, Beta D glucan; PCT, procalcitonin
Scudeller L, et al. Infection 2014;42:263–79.

[17] Tascini C, et al. Am J Med 2016; Jul 22:pii:S0002-9343(16)30727-6

[18] GI, gastrointestinal; MV, mechanical ventilation; TPN, total parenteral nutrition

Lam SW, et al. Crit Care Med 2009;37:1580–93;

Playford EG, et al. Intensive Care Med 2009;35:2141–5;

Kratzer C, et al. Mycoses 2011;54:467–74.

[19] RCT, randomised controlled trial

Cornely OA, et al. Clin Microbiol Infect 2012;18 (Suppl. 7):19–37;

Scudeller L, et al. Infection 2014;42:263–79;
Andes DR, et al. Clin Infect Dis 2012;54:1110–22.

[20] ALF, acute liver failure; ARC, augmented renal clearance; AKI, acute kidney injury; RRT, renal replacement therapy; TDM, therapeutic drug monitoring.
*Based on current data; does not account for typical interpatient variability
Bassetti M, speaker opinion.

[21] EMA, European Medicines Agency; IC/C, invasive candidiasis, candidaemia; PK, pharmacokinetic.
Ecalta® (anidulafungin) Summary of Product Characteristics, 2015; 2. Mycamine® (micafungin) Summary of Product Characteristics, 2016;
Cancidas®(caspofungin) Summary of Product Characteristics, 2016; 4. Cornely OA, et al. Clin Microbiol Infect 2012; 18 (Suppl 7):19–37;
Flori B, et al. Antimicrob Agent Chemother 2011; 55:3031–5.

[22] Bailly S, et al. Intensive Care Med 2015;41:1931−40.

Штампы множат штаммы

Бактерии к лекарствам готовились с архея

Одно из главных заблуждений, которое бытует вокруг устойчивости бактерий к антибиотикам: данное явление носит антропогенный характер — мол, до появления пенициллина все болезнетворные микроорганизмы были беззащитны и хрупки, мы же сами вырастили мутантов, которых не берет ничего. Однако бактерии имели дело с антибиотиками сотни миллионов лет — для грибов это было главным оружием против смертельных конкурентов на протяжении всего периода совместной эволюции. Соответственно длинная история противостояния позволила бактериям создать эффективнейшие механизмы адаптации и защиты, которые и были немедленно включены уже против синтезированных человеком препаратов.

Поэтому первые штаммы устойчивых к лекарствам микроорганизмов были обнаружены еще в 60-е годы — почти сразу после введения антибиотиков в широкую врачебную практику. К рубежу столетий проблема стала глобальной. В 2001 г. Всемирной организации здравоохранения пришлось принять Глобальную стратегию по сдерживанию резистентности к противомикробным препаратам.

Здесь любопытно отметить, что ключевые механизмы защиты бактерий от антибиотиков просто фантастически затейливы. Например, одна из причин успеха в таком начинании — возможность обмениваться генетической информацией с собратьями, уже обладающими полезным геном!

Этот удивительный процесс называется латеральным генным переходом или горизонтальным переносом генов. Еще более поразительно, что бактерии умеют, похоже, получать генетическую информацию даже от своих врагов — микроорганизмов, которые продуцируют антибиотики.

По данным американского Центра по контролю и профилактике заболеваемости, злоупотребление человека антибиотиками (например, их прием для лечения вирусных инфекций), помимо непосредственного вреда для здоровья, обходится американским налогоплательщикам в дополнительные $20 млрд. ассигнований в сферу здравоохранения. Эти средства идут на лечение резистентных к антибиотикам инфекций, которые можно было бы легко предотвратить, если бы не повальное злоупотребление этими специфическими препаратами.

Сезоны флоры

— Леонид Аполлонович, на каком этапе сегодня находится гонка разработчиков антибиотиков с микроорганизмами, вырабатывающими устойчивость к препаратам? Верно ли утверждение оптимистов, что резистентность — достаточно естественный процесс, и демонизировать ее не следует: человек-де всегда успеет опередить бактерии?

— Действительно, как только человек начал применять антибиотики, появилась резистентность к ним микроорганизмов. И пришлось соответственно разрабатывать новые антибиотики. Такое развитие шло волнами.

Всего существует четыре основных типа микроорганизмов, с которыми приходится иметь дело при антибактериальной терапии, — грамположительные, грамотрицательные, анаэробные, метициллинрезистентные. В зависимости от того, какие бактериальные угрозы в тот или иной момент представлялись человечеству доминирующими и наиболее опасными (в том числе выработавшими резистентность к существовавшим антибиотикам), на разработку препаратов против этой группы и были нацелены микробиологи.

В последнее время, например, у нас была нацеленность медицинского сообщества на борьбу с метициллинрезистентной флорой (золотистый стафилококк, в частности). Наделали столько антибиотиков! А в это время поднимала голову грамотрицательная флора, на которую никто не обращал особо внимания. На мировых конгрессах уже бьют тревогу — бороться-то нечем!

— В чем причина такого циклического развития — в неспособности научного сообщества предсказать процесс развития резистентности, или в специфической слепоте фармакологической отрасли, которую интересуют лишь массовые продажи, а не предупреждение рисков?

— Скорее это особенность ориентации на бизнес, ведь разработка новых антибиотиков — крайне дорогостоящее мероприятие. В результате сегодня у нас нет даже на подходе, даже в разработке новых антибиотиков! А раньше их выходило в год по нескольку наименований.

— Журнал Nature недавно опубликовал сообщение, что ученые, попробовав выращивать соответствующие культуры в почве, пришли к созданию нового класса антибиотиков, и первым из них может стать теиксобактин.

— Все же это публикация не в научно-медицинском издании, а в научно-популярном. Это говорит о том, что до реальных клинических испытаний пройдет еще очень много времени.

— Насколько проблема обусловлена региональными особенностями, отличиями?

— Некоторые разработчики проводят такие исследования. Например, несколько лет назад оказалось, что резистентность синегнойной палочки к антибиотику тиенаму в Южной Америке была почему-то 45%, тогда как в Северной — намного меньше. Так и ситуация в Украине довольно прилично отличается от европейской.

Чем это обусловлено? Думаю, в первую очередь нашими общими финансовыми проблемами — у нас значительно хуже оснащение, хуже осуществляется инфекционный контроль.

— Как правило, хорошие современные брендовые антибиотики будут работать везде.

Мел и чудеса ценообразования

— Конечно, это оказывает значительное влияние. Но здесь нужно учитывать экономический фактор. Посмотрите на наши больницы. Многие койки в них пустуют. А пустуют они не потому, что население стало меньше болеть, — просто в лечебном учреждении не всегда достаточно медикаментов для адекватного лечения.

Низкая платежеспособность не позволяет населению покупать нормальные, эффективные, современные антибиотики — даже если таковые и назначают. По этой же причине люди идут не к врачам — они идут лечиться в лучшем случае в аптеку, руководствуются советами знакомых, а не медиков.

Конечно, огромную роль играет безрецептурность — нужно ограничить продажу многих препаратов, как это делается во всем мире.

Но есть и еще один аспект — назначаемость антибиотиков очень большая. Чем у нас лечат высокую температуру? Как правило, антибиотиком. Заметьте — лечат не болезнь, а высокую температуру!

— То есть даже уровень компетентности врачей низового звена порой недостаточен для работы с такими препаратами? Антибиотики выписывают без доказанной бактериальной природы заболевания? Приходилось слышать, что порой человеку прописывают и антибиотики, и жаропонижающие — что не позволяет контролировать эффективность антибактериальных препаратов.

— Да, многие элементарные правила не выполняются.

Существует так называемое дерево лихорадки. Только одна ветвь этого дерева — бактериального происхождения, которая лечится антибиотиками. Но высокую температуру могут вызывать и лихорадки не бактериального происхождения: гематологические заболевания, ревматологические и т. д., при лечении которых применяют противовоспалительные и гормональные препараты. К нам в центр поступает около 30% таких больных — их лечили, увы, антибиотиками!

И действительно, самое большое зло — когда больному терапевт назначает и антибиотики, и жаропонижающие (особенно гормоны). Тогда понять течение болезни и эффективность лечения крайне сложно.

Еще один важнейший момент. Во всем мире коррекция антибактериальной терапии проводится в течение 72 часов — если антибиотик неэффективен, его оперативно меняют. А у нас один и тот же антибиотик могут применять 10 дней, не обращая внимания на реакцию организма. Это наш тяжелейший бич!

— Это связано с недостатком наших протоколов? Минздрав утверждает, что они на уровне мировых стандартов.

Или возьмите эпидемии гриппа прошлых лет. Сделали анализ тяжелых и летальных случаев, предложили перенять мировую практику — при вирусном поражении легких назначать гормоны. Но до сих пор таких протоколов у нас нет.

И второе: врачевание — это не тупое следование протоколу, как многие чиновники сегодня себе представляют. Искусство врачевания заключается в умении интерпретировать те или иные данные на основании своего опыта, знаний, интуиции и таланта.

— Какую роль в данной проблеме играет недостаток в Украине лабораторных мощностей, невозможность порой обеспечить, например, оперативный бакпосев?

— Огромную роль! Все, увы, снова упирается в финансирование.

Но нужно понимать, что не всегда результаты посева помогут.

К примеру: берем мазок у больного ангиной. Получили через 4—5 дней данные посева, назначили правильный антибиотик. А температура не падает. Микроб есть, но не он является основной причиной болезни.

Или второй пример — проверка крови. Лишь для 50% больных бактериемией (это наличие бактерий в крови — в норме же она стерильна) посев дает достоверный результат.

И еще один аспект проблемы. Сегодня бакисследования порой проводятся некомпетентными людьми — я это вижу по тем результатам из лабораторий, которые приходят по нашим больным. К примеру, часто в лабораториях могут проверить чувствительность грамположительной флоры к антибиотикам, которые действуют лишь на грамотрицательную! Зачем это делать, это же дорого стоит и совершенно не имеет смысла? Или определяют чувствительность к таким препаратам, которые в медицинской практике не применяются!

— Если смертность в развитых странах меньше, наверное, они идут правильным путем?

Думаю, антибактериальных препаратов у нас потребляется меньше потому, что люди порой просто не могут, как я уже упоминал, купить нормальные качественные антибиотики. В больницах же их наличие ограничено.

— Здесь мы подходим к проблеме недорогих генериков. Это едва ли не философский вопрос — работают ли клоны препаратов так же эффективно, как и прототипы. Вы как практикующий медик как отвечаете на него?

— Наш рынок заполонила масса генериков, которые неэффективны и контроль над их качеством не совсем достаточный.

— Но ведь у нас достаточно высокий административный барьер для вывода на рынок новых препаратов.

— Проверяется — условно — лишь первая партия препарата. С полки аптеки никто на проверку антибиотик не берет.

— А как в мире решают эту проблему? Ведь проводить регулярные клинические исследования генериков — никаких средств не хватит.

Ведь так называемые мелозамещенные генерики становятся большой проблемой.

— Как в такой ситуации быть потребителю? Ведь нередко в кабинет к врачу перед пациентом заходит представитель фармацевтической фирмы — и от этой беседы сильно зависит то, название какого лекарства появится в выписанном рецепте.

— Я об этом много раз говорил на конференциях и буду говорить — врач обязан написать в листе назначения, рецепте, выписке химическое название препарата, а не торговую марку. Это предупредит коррупцию. А пациент уже сам будет решать (если пожелает, посоветовавшись с врачом или фармацевтом), товар какого производителя стоит покупать.

Прыщи попутали

— Когда обсуждают проблему появления резистентной к антибиотикам флоры, обычно упускают из виду проникновение этих препаратов в сферы, далекие от чистой медицины, скажем, в сельское хозяйство. Это значительный фактор риска? Сегодня, например, конечную продукцию животноводства вроде бы должны проверять на содержание антибиотиков (хотя в США, по данным некоммерческой Рабочей группы по окружающей среде EWG, подавляющая часть реализуемого в супермаркетах говяжьего и индюшиного фарша изначально заражена устойчивыми к антибиотикам бактериями). Но при этом само возникновение новых штаммов резистентной флоры у животных в сельском хозяйстве не принимается во внимание — антибиотики применяют даже не для лечения, а в профилактических целях.

— Похоже, это так. При этом, кстати, подорожание соответствующих препаратов и комбикорма может способствовать улучшению качества отечественного мяса — по крайней мере у мелких собственников.

— Антибиотики активно переходят и в косметику. При этом люди даже не подозревают, что пользуются потенциально опасными составами. Не считаете, что все средства, в составе которых есть соответствующие препараты, нужно особым образом ярко маркировать?

— Конечно, такие продукты должны иметь соответствующую маркировку. Антибиотик — однозначно продукт повышенного внимания. И об этом потребителя нужно предупреждать, как предупреждают его о вреде курения или о наличии токсичных веществ в средствах бытовой химии.

— Насколько может стать альтернативой антибиотикам новое направление борьбы с патогенной флорой — бактериофаги (вирусы, избирательно поражающие бактериальные клетки)?

— На сегодняшний день в широкой медицинской практике бактериофаги не применяются. Было несколько случаев, когда я встречался с применением бактериофагов, и не могу сказать, что оно было эффективным.

Считаю, что своевременное назначение адекватных антибиотиков, своевременная коррекция антибактериальной терапии принесет больше пользы, чем неправильное и некачественное применение бактериофагов, действие которых пока еще недостаточно изучено.

Не хочешь заразиться — не попадай в больницу!

— Мы говорили об уйме факторов, которые влияют на появление резистентной флоры в человеческой популяции. Но насколько эти факторы существенны для отдельно взятого человека? Можно ли неправильным поведением вырастить исключительно на себе какой-то жутко устойчивый и опасный штамм?

— Самый страшный источник резистентной флоры — лечебные учреждения.

Приведу такой пример. Был у меня пациент с торакальным свищом вследствие туберкулеза — гной тек непрерывно. И высеялась в этой ране синегнойная палочка — практически ни к чему не чувствительная. Применяли самые эффективные антибиотики — без существенного эффекта.

— Является ли эта проблема следствием низких гигиенических и санитарных норм отечественной медицины?

— Да, это недисциплинированность персонала, отсутствие эффективных антисептиков, одноразовых аксессуаров и т. д.

Несколько лет назад в Дании я посетил госпиталь в Копенгагене. Нас провели в верхней одежде в реанимацию. Мы сразу: где переодеваться? Нам говорят: переодеваться не надо, халатов не надо. Пригласили нас в таком виде в палату к пациенту с пересаженной печенью — и возле него сидела родственница! Т. е. инфекция, которая живет в стационаре, много страшнее той, которую мы можем принести извне.

Нашим администраторам это доказать, увы, невозможно.

Уважаемые читатели, PDF-версию статьи можно скачать здесь.