Кишечная инфекция после операции у ребенка

Актуальность. Значимость послеоперационного перитонита за последнее время не уменьшилась, вопросы ранней диагностики, эффективных методов лечения остаются важнейшими в практической хирургии. Именно он, несмотря на все достижения последнего времени, является непосредственной причиной летальности 50-86% больных после абдоминальных операций [1; 2].

Сам по себе послеоперационный перитонит является следствием внутрибрюшных осложнений, таких как несостоятельность швов анастомозов, периоперационное инфицирование брюшной полости, интраабдоминальное скопление крови, желчи, осложнения панкреонекроза и др. Тем не менее значимость этой патологии на определенном этапе воспалительного процесса выступает на первый план, являясь основной причиной релапаротомии [3; 4].

Послеоперационный перитонит относится к вторичным и третичным формам интраабдоминальной хирургической инфекции. Поэтому особенно актуальны вопросы своевременной адекватной хирургической тактики и проблемы комплексной иммунокоррекции, восстановление физиологических функций пораженных органов, посиндромной терапии [5; 6].

Материалы и методы. Нами изучены ближайшие результаты 9226 операций на органах брюшной полости у пациентов, находившихся на лечении в хирургических отделениях Симферопольской клинической больницы и Республиканской клинической больницы им. Н.А. Семашко (Крымская медицинская академия, кафедра хирургии № 1, заведующий кафедрой проф. Костырной А.В.), за период 2006-2014 гг. Послеоперационные интраабдоминальные осложнения возникли у 210 больных (2,28%), из них осложнения, потребовавшие выполнения различных по характеру хирургических вмешательств, обнаружены у 152 (1,65%) больных. Послеоперационные гнойно-септические осложнения возникли у 84 (0,91%) больных, из них в 77 случаях требовалось выполнение различных по характеру хирургических вмешательств. Послеоперационный перитонит развился у 45 (0,49%) больных. Эти осложнения возникали после всех видов внутрибрюшного вмешательства.

Результаты и их обсуждение. В раннем послеоперационном периоде послеоперационный перитонит диагностирован у 45 (0,49%) больных. Ввиду превалирующего планового контингента наших больных большее число случаев перитонита имело место после плановых оперативных вмешательств - 33 (73,3%) по сравнению с экстренными операциями - 12 (26,7%) случаев.

Ранние послеоперационные осложнения, возникающие на 3-5-е сутки, многообразны, но среди абдоминальных осложнений подозрение на перитонит является самым грозным. Положительные перитонеальные симптомы, сохранение и продолжение паралитической кишечной непроходимости, усиление интоксикационного синдрома составляют основной симптомокомплекс. Конечно, провести дифференциальную диагностику с послеоперационным парезом кишечника, развивающейся ранней спаечной непроходимостью, гемоперитенеумом является весьма сложной задачей. При наличии инфекционного процесса на момент первичной операции или возникшего вследствие инфицирования брюшной полости в ходе первичной операции (панкреонекроз, резекция кишечника, ятрогенные кишечные свищи и др.) и при дальнейшем прогрессировании внутрибрюшной инфекции диагности­ка послеоперационного перитонита вызывала наибольшие затруднения. При этом отсутствовал классический болевой синдром, а перитонеальные симптомы были сомнительными, слабо позитивными или вообще не выявлялись. Дополнительным клиническим признаком было не только редукция, но и нарастание паралитической кишечной непроходимости к 3-м суткам после. Отсутствие эффекта от комплексной консервативной терапии также позволяло заподозрить данное осложнение. При поздней диагностике и несвоевременности оперативного вмешательства у больных наблюдалось нарастание эндогенной ин­токсикации. Классические воспалительные изменения в общем анализе крови, такие как высокий лейкоцитоз со сдвигом формулы влево, палочкоядерный сдвиг, были довольно информативны в качестве дополнительного подтверждения.

Панкреонекроз и его осложнения были в нашей клинике частой причиной оперативных вмешательств, причем во многих случаях таких операций у одного пациента было несколько. Этапные некрсеквестрэктомии, многочисленные санации брюшной полости, смена дренажей, тампонов – далеко не полный список предпринятых операций. Гнойные осложнения панкреонекроза, которые нуждались в многочисленных релапаротомиях, вскрытие и дренирование абсцессов и флегмон различных локализаций составили значительный процент послеоперационных перитонитов. При формировании оментобурсостомы для этапной некрэктомии и при вовлечении в гнойник одной из стенок кишечника сформировывались кишечные свищи, чаще толстокишечные. В 4 случаях причиной перитонита появилась деструкция поперечноободочной и восходящей кишки данной этиологии. Ушивание дефекта кишечной стенки в условиях гнойного воспаления, как правило, не приводит к желаемому результату. Поэтому предпочтение мы отдавали операциям, выключающим пассаж по скомпрометированной кишке. В этих случаях пассаж по толстой кишке выключался путем наложения илеостомы, что в дальнейшем давало возможность для эффективных санаций брюшной полости и очагов панкреонекроза. В одном случае у пациентки в отдаленном послеоперационном периоде сформировался слизистый свищ толстой кишки, который потребовал выполнения правосторонней гемиколонэктомии в будущем. Некроз стенки двенадцатиперстной кишки при панкреонекрозе отмечен в 3 случаях. У двух больных он проявился развитием распространенного перитонита. В обоих случаях производили выключения двенадцатиперстной кишки с наложением гастроэнтероанастомоза. В одном случае несостоятельность проявилась клиникой острого дуоденального свища. При этом перитонеальных симптомов не наблюдалось, улавливающий дренаж функционировал адекватно, по контрольным дренажам отделяемого не было. У этой пациентки наладили активную аспирацию из улавливающего дренажа, в дальнейшем сформировали дуоденостому, которая закрылась самостоятельно. От релапаротомии и санации брюшной полости удалось удержаться.

В одном случае панкреонекроз осложнился гнойным оментобурситом, была выполнена эхоконтролируемая пункция сальниковой сумки с оставлением дренажа. В дальнейшем проводилась санация гнойного очага, однако эффективность проведенных манипуляций была сомнительной. Учитывая нарастание интоксикационного синдрома, на 10-е сутки выполнена лапароскопическая санация и сквозное дренирование сальниковой сумки. Данный метод лечения оказался эффективным, больная выписана с выздоровлением.

После операций на толстой кишке отмечено возникновение перитонита в 9 случаях: у 3 больных после правосторонней резекции толстой кишки; после левосторонней гемиколонэктомии у 4 больных; у 2 после субтотальной резекции толстой кишки. Диагностика послеоперационного перитонита, как правило, не вызывала больших трудностей. Тем более, если клиническая картина коррелировала с соответствующим отделяемым из дренажей брюшной полости. Кроме того, при необходимости выполняли ультразвуковое исследование брюшной полости, которое позволяло точно определить участки скопления жидкости. Каловые перитониты требуют радикальной и многоэтапной хирургической санации, массивного и комплексного лечения, микрофлора, как правило, резистентна, плохо поддается массивной антибактериальной терапии. Независимо от локализации несостоятельности наложенного ранее анастомоза лучшим методом завершения операции мы считали выведение наружного кишечного свища, считая, что наличие внутрибрюшного анастомоза в условиях перитонита крайне опасно. Конечно, соседство лапаростомной раны и кишечного свища на брюшной стенке вызывает дополнительные технические трудности, повышает риск повторной контаминации. При несостоятельности толстокишечной анастомозов их разъединяли и выводили колостомы, умерли 2 больных. В двух случаях проводилась программированная санация брюшной полости, пассаж по толстой кишке выключали наложением двуствольной илеостомы.

Наибольшие затруднения вызывала диагностика возникших осложнений при неадекватности функционирования улавливающих дренажей и прогрессировании внутрибрюшной инфекции, которая уже имелась вследствие вторичного инфицирования брюшной полости в ходе предшествующей операции, или первичное оперативное вмешательство было произведено по поводу первичной абдоминальной инфекции. Так, в 4 случаях несостоятельности после резекции кишечника возник послеоперационный перитонит, который имел стертую клиническую картину. При этом боли в животе не были интенсивными, а симптомы раздражения брюшины были сомнительными или отсутствовали, нарастала паралитическая кишечная непроходимость, консервативная терапия которой давала лишь кратковременный эффект. Если не была выполнена операция, то в течение ближайших суток у больных стремительно нарастала эндогенная интоксикация.

Значительный процент составили больные после операций на внепеченочных желчных путях, причем в основном после тяжелых реконструктивных оперативных вмешательств. Послеоперационные желчные перитониты, возникшие после операций по поводу хронического калькулезного холецистита, холедохолитиаза, механической желтухи, в 6 случаях; при панкреонекрозе, осложнившемся несостоятельностью желчных путей, в 4 случаях; в одном случае при комбинированной гастрэктомии, сопровождавшейся интраоперационной травмой желчных путей.

При ограниченных скоплениях желчи или серозного-гнойного экссудата у 4 пациентов в раннем послеоперационном периоде выполнялись однократные эхоконтролируемые пункции этих очагов с оставлением дренажей, что приводило к выздоровлению на 2-3-е сутки.

Выводы. Послеоперационные интраабдоминальные гнойно-септические осложнения остаются серьезной проблемой современной хирургии. В этом аспекте послеоперационный перитонит особенно актуален, сложными остаются вопросы своевременной диагностики, верификации причины возникновения, адекватной хирургической техники, комплексной профилактики послеоперационных осложнений.

При распространенном послеоперационном перитоните применение комплекса лечебных мероприятий, направленных на дезинтоксикацию, профилактику и лечение полиорганной недостаточности, иммунокоррекцию и т.д., позволяет улучшить результаты лечения. В этом лечебном комплексе очень важны методы хирургической дезинтоксикации. Релапаротомии, программируемые санации брюшной полости являются ведущими методами хирургического лечения для устранения причины перитонита, элиминации и адекватного дренирования гнойного очага.

Многие мамы будут читать эту статью уже после того, как их малыш будет жаловаться на боли в животике. Для них скажу сразу – срочно к врачу! А всем остальным расскажу о возможных и очень опасных причинах болей в животе у деток и о том, что необходимо незамедлительно предпринимать.

Это самая распространенная причина болей в животе. От различных кишечных инфекций страдают чаще всего детки в возрасте младше 6 лет. Почему? Иммунитет ребенка несовершенен, а кишечник далеко не всегда может самостоятельно справиться с инфекцией. Микробы живут повсюду – на кухонном столе, дверных ручках, игрушках, телевизионном пульте и т.д. Любое инфицирование вызывает рвоту, понос, боли в животе, слабость, повышение температуры, а у маленьких деток мгновенно обезвоживается организм. И если взрослому при отравлении достаточно выпить активированного угля и пить много жидкости, то восстановить серьезные потери детского организма можно лишь в стационаре (антибиотики, капельницы).

Что делать маме? Если вы подозреваете отравление, постарайтесь обеспечить ребенку обильное дробное (чайная ложка каждые 5 минут) щелочное питье (боржоми без газа, Хумана-электролит). Наравне с этим исключить молочные продукты, сырые овощи и фрукты. Давать обеззараживающее средство в таких случаях категорически противопоказано!

Внимательно следите за состоянием ребенка. Как только заметите, что малыш лежит без сил, или не прекращается рвота/понос – собирайтесь и езжайте в детское инфекционное отделение. И не бойтесь, это только звучит так страшно. Ребенка прокапают, а через день-другой отпустят домой.

Это страшное слово обозначает воспаление лимфоузлов брюшины. Причиной мезаденита может стать обычное ОРВИ (чаще всего так и бывает) или кишечная инфекция. Лимфогенное распространение инфекции – от одного узла к другому – дает подобное осложнение. При этом воспалиться могут лимфоузлы и на шее, и за ушком, и около суставов, но только воспаление лимфатической ткани в кишечнике вызывает такую острую боль.

Что делать маме?Самое нехорошее в этой болезни – диагностика только на УЗИ. То есть в домашних условиях вы не различите мезаденит (симптомы: острая боль, тошнота, диарея).

Еще один неприятный момент – запущенный мезаденит может вызвать нагноение лимфоузлов, а это, как легко понять, очень страшно и лечится только хирургическим путем.

Так что единственное, что может сделать мама – обеспечить скорейшую госпитализацию в хирургическое отделение. Вовремя распознанный мезаденит лечится антибиотиками, правда, длительно.

Чтобы не допустить. Как ни банально это звучит, но профилактика мезаденита – отсутствие инфекций, как вирусных, так и бактериальных. Так что, дорогие мамы, повышайте иммунитет вашего ребенка всеми возможными способами!

Каждый из нас живет с аппендиксом. И все об этом знают. Но не многие из нас знают о симптомах воспаления аппендицита. Повышение температуры (и возникающая на ее фоне рвота), диарея и острая боль в правой подвздошной области (и даже отдающая в пах и промежность) – далеко не полный их перечень. Малыш жалуется на животик, сворачивается калачиком, может лежать только на боку? Есть все поводы для беспокойства родителей. Причем у каждого ребенка симптомы индивидуальны, для всех характерна только острая боль. Самая острая боль возникает, когда отпускаешь руку от места нажатия в болезненной области – это первый признак, что вести нужно к хирургам.

У деток аппендицит протекает особенно бурно, осложняется очень быстро. Четких причин воспаления слепой кишки никто не знает. Не слушайте бабушек, причиной острого аппендицита не является поедание семечек с шелухой. Как ответил мне хирург, чаще всего – это индивидуальная особенность организма. Хотя и погрешности питания играют немалую роль.

Что делать маме? Многие считают, что аппендикс воспаляется у деток в возрасте 6-10 лет. Такой вот критический период. Но у нас в хирургии операцию делали семидневному ребенку. Поэтому не читаем в интернете глупости о возрастных особенностях, а сразу едем в хирургию. Лучше, как говорится, перестраховаться.

Даже если ребенок не может терпеть боль, ни в коем случае не давать ему обезболивающее до постановки диагноза – результатом станет смазанная клиника и неправильный диагноз. Не вздумайте колоть но-шпу – она сильно понижает давление, а это чревато!

Чтобы не допустить.Правильное питание значительно сократит вероятность воспаления аппендицита. Люди, которые употребляют много растительной пищи – практически вне группы риска. И еще следует постоянно контролировать стул ребенка, ведь запоры могут привести к различным воспалениям кишечника.

В дополнение хочу сказать, что у некоторых людей (2-4%) встречается не один аппендикс.

Что делать маме? И снова только УЗИ установит правильный диагноз. Чтобы облегчить боль, вы можете дать ребенку спазмолитик, и в ЭКСТРЕННОМ порядке показать его врачу. Дело в том, что в первые несколько часов подобная ситуация обратима – малышу сделают клизму, продуют кишечник воздухом или ведут специальное вещество, повторят УЗИ. Если инвагинации исчезла – малыш выпьет взвесь бария, который выйдет с первым стулом (свидетельство проходимости кишечника), и вас отпустят домой. Если же ситуацию запустить – без операции не обойтись!

Чтобы не допустить. Чаще всего инвагинации встречаются у деток до пяти лет, преимущественно у мальчиков. Если ваш ребенок в группе риска, старайтесь следить за его питанием, не допускайте подвижных игр после еды.

Хочу добавить, что животик ребенка – самое труднодоступное место для диагностики. Если симптомы ангины или аллергию вы можете заметить и сами, то поставить диагноз перечисленных болезней – дело для опытного хирурга! А вы, как любящий родитель, должны именно такому, опытному хирургу ребенка и показать – это ваша главная задача.

Все новости

Мальчика экстренно прооперировали в Волгограде

Ребенка пять с половиной часов везли до городской больницы

Фото: Юлия Шамова

После сложной операции восьмилетний Саша пять дней лежал в реанимации со связанными руками. Мама ребенка уверена, что из-за халатности и невнимательности врачей районной больницы ее сын лишь чудом не умер от страшных абсцессов.

В середине сентября трое детей фельдшера Юлии Шамовой заразились кишечной инфекцией — несколько дней малыши страдали от рвоты и поноса.

— Саша — аутист и в свои восемь лет не умеет говорить, — рассказала мама восьмилетнего мальчика Юлия Шамова. — Спустя несколько дней у него прошли главные симптомы ротовирусной инфекции. Но ребенку стало хуже. В понедельник, 24 сентября, мы уже без рвоты и жидкого стула поехали в центральную районную больницу. Саша стонал и жаловался на живот. В 10:00 нас положили в инфекционное отделение. Три часа мы ждали врачей: я понимаю, что в это время поступали другие пациенты. Но ведь ребенок был тяжелым.

После обследования ребенку назначили лекарства, которые лишь на время заглушали сильную боль. Наблюдая за состоянием сына, Юлия Шамова просила врачей лишь об одном: пускай мальчика посмотрит хирург или хотя бы терапевт.

— Мне отвечали, что для этого нет показаний. Но Саше становилось все хуже и хуже, — продолжает мама восьмилетнего мальчика. — В итоге мой муж — глава администрации — начал поднимать панику. Вскоре нас все же посмотрел хирург. Из-за напряженного живота Сашу перевели в реанимацию. Ему сделали УЗИ и сказали, что, скорее всего, у него аппендицит. Позже нас смотрели и другие хирурги, и анестезиологи — проверяли все симптомы острого живота. Что их смутило? Все ведь было налицо. Но врачи все же сняли диагноз аппендицита и вернули нас в инфекционное отделение. Саша в это время уже ходил, как старенький дедушка. Из-за боли он просто сгибался пополам. Только потом мы узнали, что в реанимации его аппендикс разорвался.

В инфекционном отделении у восьмилетнего Саши на глазах выросла температура — по словам мамы, специальными смесями ее сбивали лишь до 38,5 градуса.

— Сына рвало, а нам в четвертый или в пятый раз меняли антибиотик, — комментирует Юлия Шамова. — Что делать? Я начала ругаться, потому что ситуация с каждым часом становилась все хуже и хуже. В понедельник утром нам сделали рентген и сказали: в правом легком скопилась жидкость.

Подозрение на туберкулез. Кажется, врачи не знали, что с нами делать. Нас перевели в реанимацию: хотели оставить там на ночь. Мы требовали, чтобы нас отвезли в Волгоград.

В больнице Юлия Шамова не отходила от своего ребенка

Дорогу до города Юлия Шамова до сих пор вспоминает с содроганием в голосе. До 7-й больницы восьмилетнего мальчика везли пять с половиной часов.

После операции Саша Шамов пять дней лежал в реанимации. Ребенка, который мог вырвать мешающиеся трубки, привязывали к кровати.

После операции ребенок пять дней пролежал в реанимации волгоградской больницы

В центральной районной больнице Старополтавского района историю Саши Шамова назвали досадным недоразумением.

— Некоторые обстоятельства не зависели от врачей и от их профессионализма, — уверена главный врач ЦРБ Светлана Шевченко. — Самое главное, что до обращения ребенок имел фоновое заболевание, которое затрудняло обследование. Пять дней он проболел дома: в понедельник к нам поступили трое деток из этой семьи. Двое малышей быстро пошли на поправку, а случай Саши был, конечно, сложнее. Сейчас мы уже предполагаем, что на фоне инфекции у него возник аппендицит. Если речь шла о кишечной инфекции, то любое вмешательство могло бы лишь усугубить ситуацию.

В больнице от маленького пациента не отходили ни хирурги, ни анестезиологи, уверена главный врач больницы.

— Когда Саша попал в реанимацию, его смотрели три хирурга, заведующий отделением, инфекционист, начмед, — продолжает Светлана Шевченко. — Неучастия или небрежного отношения к пациенту не было. И я говорю вам это не потому, что защищаю своих сотрудников. На вторые сутки у ребенка начались улучшения. Пять дней Саша жил без температуры. А потом она снова поднялась.

По словам Светланы Шевченко, одной из главных причин пропущенного диагноза стал старый аппарат.

— Мы сделали и рентген, и УЗИ, — добавляет главный врач ЦРБ Старополтавского района. — Ребенка смотрела врач-узиолог с хорошим стажем. Может быть, разрешающая способность аппарата не позволила сделать точного вывода. Аппендицит ребенка был расположен в совершенно нетипичном месте. Он был рядом с печенью. Получилось, что в воспалительный процесс вовлеклась и грудная клетка. Когда мы увидели это, забили тревогу, начали консультироваться с коллегами. Мы хотели отправить Сашу на вертолете. Но, к сожалению, в тот момент он был в другом районе. На нашей машине ребенка повезли в город с анестезиологом и медработником.

В районной больнице убеждают: после возвращения семьи в Старополтавский район все врачи позвали их на разговор.

— Мы извинились перед мамой, все ей объяснили. С ней можно вести переговоры, потому что она сама работает фельдшером, — добавила Светлана Шевченко. — Если бы у нас был уровень детской хирургии 7-й больницы, мы бы нашли все в первые сутки. Иногда говорят, что пациент остался жить вопреки усилиям врачей. Конечно, вопреки. Но так сложилось. Поймите, мы живем в деревне. И если кто-то умышленно хотел навредить ребенку. Как бы он потом жил тут? Можно стучать в колокола, обвинять врачей. Но все знают, что завтра в Старую Полтавку не приедет высокое светило из 7-й больницы.

Нового блестящего вертолета санавиации восьмилетнему Саше не досталось

Фото: Мария Часовитина

В областном комитете здравоохранения добавили, что ребенок попал в больницу со сложным случаем аппендицита.

— Мальчик наблюдался в Старополтавской ЦРБ, — прокомментировали в комитете. — У него был сложный случай: аппендицит с трудом просматривался на УЗИ. Он консультировался врачами 7-й больницы. По решению облздрава его перевели в Волгоград и прооперировали. Мы вели эту историю и выбрали оптимальное решение.

- В октябре как раз начинается сезон ротавирусной инфекции.

- В моем детстве такого диагноза никогда не слышала.

- А сейчас, по подсчетам эпидемиологов, если все возникшие за год случаи ротавирусной инфекции распределить равномерно, то можно констатировать, что ежедневно только в г. Минске заболевают 4 - 6 детей в легкой, средней или тяжелой форме. Ротавирус выделили в 70-х годах прошлого века. Основные его симптомы - высокая температура (38,5 и выше), рвота и понос (диарея), у трети пациентов могут возникать боли в животе, характерны головная боль, вялость, непостоянными симптомами являются насморк, покраснение слизистой ротоглотки, покраснение глаз.

Врач-инфекционист, кандидат медицинских наук Инна Ластовка. Фото: РОЛЬСКИТЕ Мария

- Малышу шесть месяцев. Три недели назад он заразился от меня ротавирусом. У меня инфекция прошла не очень легко. И у него до сих пор все не наладилось. Я даю ему препараты против диареи, правильно ли это? И нужно ли добавлять препарат с пробиотиком?

- Да, врач его поставила.

- Нет.

- Конечно, нужно было бы сделать исследование кала на патогенную флору и на ротавирусы, чтобы выявить возбудителя инфекции. Если патогенных бактерий не обнаружено, а выявлен ротавирус, то антибактериальный препарат не нужен. Вообще для назначения антибиотика нужны конкретные показания. А даете ли малышу сорбенты?

- Нет.

- При жидком стуле они показаны. И можно давать пробиотик.

- А нужно ли сдать на анализ и мое молоко?

- Нет, не нужно. Продолжайте кормить малыша грудным молоком, так как оно содержит защитные антитела, жидкость, является основным питанием и успокаивает ребенка, что так важно во время болезни.

КАК МОЖНО ЗАРАЗИТЬСЯ КИШЕЧНОЙ ИНФЕКЦИЕЙ?

- У меня двое внуков, старший пошел в первый класс, младшему только годик. Знаю, что инфекции могут передаваться воздушно-капельным путем. Как защитить малыша от инфекций, которые старший ребенок может принести из школьного коллектива?

- Кишечные инфекции передаются, как правило, через рот, то есть при употреблении пищи, которую попробовал один и второй ребенок, воды, через игрушки, грязные руки, посуду. Есть мнение, что ротавирусная инфекция передается воздушно-капельным путем. По возможности, если вы видите, что у старшего начали проявляться какие-то симптомы, исключите близкий контакт детей друг с другом. Конечно, нужно мыть руки перед едой.

- Может быть, есть препараты, которые можно принимать профилактически?

- Таких препаратов нет. Чтобы защититься от кишечных инфекций, нужно соблюдать элементарные правила гигиены.

- Думаю, немногие родители сразу могут определить, что вызвало у ребенка проблемы с кишечником - вирус или это просто отравление. У моего сына температура может подняться даже при банальной диарее. Как определить, что нужно дать ребенку сразу?

- Кишечные инфекции - такая группа болезней, при которой не нужно сразу начинать прием, к примеру, антибиотиков или антисептических препаратов. Для приема антибиотиков всегда есть четкие показания, и назначать их должен только врач. Поэтому первый препарат, который нужно давать, - тот, который восстанавливает потери организма. Это должна быть жидкость - вода или специализированный раствор, и сорбент, тот же активированный уголь. Обязательно препарат для снижения температуры, если она поднялась выше 38,5ºС. И затем мы будем говорить о пробиотиках, которые назначаются на 3 - 4 сутки болезни.

ПОСЛЕ КИШЕЧНОЙ ИНФЕКЦИИ СТОИТ ПРОПИТЬ ПРОБИОТИК

- Я вам объясню: диагноз вам поставили по клиническим признакам, то, что бактерии не были обнаружены при анализе, может случаться. Но, учитывая то, что были изменения в анализе крови, скорее всего, у вашего ребенка была бактериальная инфекция, поэтому назначенное лечение в стационаре и оказалось эффективным.

- Если такое еще случится, могу я сама дома ему помочь?

- В каждом конкретном случае решение о лечении должен принимать врач. Вы можете выпаивать ребенка, давать ему сорбенты, пробиотики. Если эффект будет, хорошо. Но если ребенку становится хуже, нужно незамедлительно обращаться к врачу.

- А расстройство желудка как долго может длиться? У нас было 8 дней.

- Все очень по-разному. Зависит от ситуации, бывает, жидкий стул сохраняется и месяц. А ваш ребенок сейчас, когда все прошло, пьет какие-нибудь пробиотики?

- Нет.

- Я бы порекомендовала вам пропить 10-дневный курс пробиотиков, если проблема со стулом сохраняется. Выбирая препараты, обратите внимание на те, в которых полезные бактерии защищены от действия желудочных кислот оболочкой, и тогда они могут достигнуть кишечника. Сейчас есть такие, которые достаточно принимать 1 раз в сутки, что удобно.

- Что в составе таких препаратов должно быть?

- Смотрите, чтобы там были и бифидо-, и лактобактерии, количество (не менее 10*9). Вообще, пробиотики - это непатогенные для человека организмы, которые способствуют восстановлению нормальной микрофлоры. Их можно принимать и профилактически, например при приеме антибиотика, и в период кишечной инфекции. Есть современные комбинированные препараты, которые также могут содержать пробиотики и витамины, пробиотики и пребиотики (вещества, которые не всасываются в тонкой кишке, но создают благоприятные условия и стимулируют рост нормальной микрофлоры кишечника). Кроме того, данные препараты полезны и для поддержания иммунной системы, так как нормальная микрофлора кишечника отвечает в том числе и за иммунитет.

- У моего сына во время курса антибиотиков появилась диарея. Как с ней можно справиться, ведь ребенок мучается уже несколько дней?

- Препараты выбора в такой ситуации - опять же пробиотики. Ориентируйтесь на современные их формы, содержащие широкий спектр микроорганизмов и защитную оболочку, благодаря которой они достигают толстого кишечника и не разрушаются под действием желудочных кислот.

Активная добавка к пище "Лактобекс"

ФРУКТЫ ДОСТАТОЧНО МЫТЬ ПРОТОЧНОЙ ВОДОЙ

- Ребенок в третьем классе. У нескольких одноклассников появилась рвота, температура. Значит ли это, что в нашем классе ходит инфекция? Может ли заразиться мой ребенок?

- Ситуация может быть разной. Это может быть кишечная инфекция, а может быть так называемая пищевая токсикоинфекция. Дети могли съесть пирожные из одного пакета, и в них находились токсины микробов. Такая пищевая токсикоинфекция не передается.

- А температура может подняться от простого отравления?

- Может. При так называемом отравлении (правильно - пищевая токсикоинфекция) в организм попадает токсин, не микроб, а продукт его жизнедеятельности. Если же у одноклассников вашего сына кишечная инфекция - бактерии или вирус, тогда риск заражения есть. Но заражения через рот, например откусил от яблока, которое ел одноклассник, грязные руки.

- А можно ли дать какие-то препараты сыну, который пока чувствует себя хорошо?

- От кишечной инфекции никакой препарат не защитит. Для поддержания микрофлоры кишечника можно попринимать пробиотики. И обучайте ребенка мыть руки перед едой, не передавать еду сверстникам.

- А как мыть фрукты? Наша бабушка завела специальную щетку для этого.

- Щетка не является средством профилактики, фрукты достаточно хорошо мыть под проточной водой.