Вирусная гиппократ и я

«Бабушка несла забитую продуктами клетчатую сумку, поочередно перекладывая ее из одной руки в другую. Останавливалась, чтобы вдохнуть воздуха, делала рывок к дверям и запускалась внутрь экипированными медиками.

— Это здесь моя сестра лежит? Я ж ей передачку принесла, — говорила женщина, переступая порог больницы.

— Вы, бабушка, смелая сюда идти, — отвечали ей люди в защитных костюмах, забирали сумку и выпускали пожилую из фойе подальше от риска.

Это обычная зарисовка настоящих будней полузакрытой 10-й городской клинической больницы. Недавно все ее отделения перепрофилировали для лечения больных коронавирусом. Теперь вместо посетителей на первом этаже ходят только охранники, которые не пускают посторонних в помещение, и гардеробщица, решающая эту задачу не хуже них.

— Я ж за вас боюсь, вы нам еще понадобитесь, — зачем-то оправдывается она перед нами, выглядывая из кабинки.

— Так а вы? Вы же важнее, — парируем мы.

Женщина только махает на нас рукой и снова прячется за стеклом. Проходящие мимо медики устало улыбаются и в один голос говорят:

— Мы все знаем, как лечить пневмонию и бороться с инфекциями. Но когда ты уже много лет специализируешься на чем-то одном, сложно сразу переключиться на другое. В первое время было тяжело, когда только начали поступать заболевшие COVID-19. Сейчас мы уже немного привыкли, стало полегче.

Это факт: хирургам, реаниматологам и аллергологам в этом здании за короткий срок пришлось вспомнить все, что они изучали в университете. О том, как поменялся их график и жизнь с приходом коронавируса в Беларусь, они рассказали onliner.by.

— Наш график? Поменялся: нам добавили ставку, работаем в две смены. Два терапевта с полдевятого утра до полдевятого вечера, еще два — с вечера до утра ведут прием, — рассказывает нам врач, когда мы выходим на улицу. Он поднимает очки и продолжает: — Это нужно хотя бы для того, чтобы был час отдохнуть, переодеться, помыться. Для этого у нас есть специальное помещение.

— В первые дни нам было трудно: больница открывалась, заполнялась. Сейчас все идет медленнее. Сильно, конечно, ничего не изменилось: мы как смотрели пациентов, так и смотрим. Температура, обследование, рентгены, анализы — все идет своим чередом. Добавились только мазки. Стало больше нагрузки — напряженная работа, знаете, все на нервах. Но с медиками у нас работают психологи и психиатры: понятно, что нервная система у некоторых изнашивается.

Сейчас отдых для врачей — это понятие спорное. Чаще всего его заменяет нормальный сон. Викентий Викентьевич говорит, в больнице стараются подобрать такой график, чтобы у врача были сутки на то, чтобы морально отойти от работы.

— Вы знаете, у нас и в обычном режиме, когда больница не была инфекционной, по 180 человек со всеми болячками проходили через приемное отделение. Сейчас все отдыхают по домам, но и там каждый старается меньше общаться с семьей, чтобы никого не заразить. Я, например, дома живу один. Как все это началось, жена съехала в деревню отдыхать: зачем рисковать? Идешь на работу, приходишь, ложишься спать. Это и есть отдых.

— А что вам помогает нагрузку выдерживать?

— После больницы можно пойти по городу погулять, чтобы немного отойти. Потом вроде бы включаешься. Хочется, чтобы скорее все это пошло на спад, но пока ничего этого не видно.

Викентий Викентьевич говорит, сейчас работники больницы уже привыкли к пациентам с новой инфекцией. Не по себе им было в начале — тогда все происходящее казалось чем-то новым.

— Был такой случай. Поступила к нам пациентка. Вроде здорова, какой-то вирус. Я ее положил в отделение, а назавтра пришел мазок. Положительный результат. У меня вроде температуры нет, ничего такого, но в первый раз от этого всего было не очень. А сейчас уже не страшно. Иногда тяжелых пациентов переводят в реанимацию, так они же все в скафандрах. У нас в отделении таких пока нет.

Викентий Викентьевич говорит, что в больнице всем врачам хватает оснащения, и показывает, как врачи приспосабливаются к новым обстоятельствам. Вот пример: чтобы каждый раз не расстегивать костюм и не доставать телефон, в коллективе придумали сумки, в которые удобно класть мелочи.

— У нас в отделении графика работы сейчас нет: больные могут вообще не поступать до полудня, а только в четыре часа, когда заканчивается рабочий день. Если так происходит, мы остаемся. Два дня назад одномоментно поступили пять человек. Пока всех не посмотрели, не ушли, — говорит Наталья Ивановна.

Врач рассказывает, что с началом коронавируса ее работа изменилась полностью, и перечисляет основные нюансы: все медики стали инфекционистами, каждый день начинается и заканчивается сменой одежды, а работа с людьми теперь идет в другом порядке. Медик показывает рукой на пустые коридор и фойе: сейчас здесь нет ни одного пациента, все они лежат в палатах.

— Нам было тяжело в первые дни, когда поступало много, казалось, обычных пациентов. Потом оказывалось, что у них положительный результат на COVID-19. Мы были в масках, перчатках, но еще не понимали, что это уже инфицированные пациенты. Одеты были не так защищенно, как сейчас. Самое напряженное в работе — это, конечно, ожидание чего-то страшного, — объясняет женщина.

Она говорит, что самый грустный момент ее отделение пережило тогда, когда у них умер пациент. И все же коллектив старается держаться на позитиве. Что помогает? Заведующая считает, что это все особый медицинский юмор.

— Бывает, кто-то паникует, у кого-то маленькие дети, пожилые родители, кто-то боится работать с этими пациентами. Я очень благодарна, что из наших людей никто не ушел. Теперь главное — сохранить их здоровье и настрой. У нас тут свой юмор, который не всегда понятен человеку со стороны. Мы вот сейчас даже никакой информации не читаем, только анекдоты.

Когда спрашиваем заведующую о самом тяжелом дне за это время, она отвечает, что в больнице пока не та нагрузка, чтобы сутками быть возле пациентов. Наталья Ивановна молчит пару секунд, а затем улыбается и разводит руками:

— Наверное, тяжело было, когда мои молодые доктора получили квиточки о зарплате за предыдущий месяц. Их энтузиазм немного притих, настроение упало. Я пытаюсь найти слова, говорю, что все впереди, мы все получим. Но это не главное — мы же получаем внимание от людей. Нам стали привозить бесплатное питание, предоставили жилье — все это очень важно. Конечно, есть ожидание, что нам придется оставаться в больнице. Пока мы идем отдыхать домой. Надеюсь, если в эти выходные все будет хорошо, получится выехать с мужем на дачу — это моя мечта.

Кстати, вот один очевидный вариант помощи врачам от обычных белорусов. Медик говорит, что облегчить их нагрузку просто: стоит только не выходить в общественные места, чтобы не заболеть. А это уже немало.

— Повышать иммунитет и закаляться нужно было раньше. Я бы советовала не посещать массовые мероприятия. Еще меня беспокоят магазины. Когда люди начинают перебирать все фрукты руками, где гарантия, что на продуктах не останется вирус? Будьте внимательнее, мойте вместе с руками фрукты и овощи.

— Живем по режиму военного времени, — чеканит женщина, как только мы все встречаемся за столиком в фойе. — В такое время видно, какие качества присущи людям. Мы как начали работать, не отсчитывая времени, так до сих пор и не смотрим на часы. Но в таком режиме есть плюсы: он показывает, с кем можно идти в разведку, а с кем нет.

В отделении Галины Георгиевны ситуация отличается от ее предыдущей коллеги. Говорит, у нее работали люди пожилого возраста, они ушли в отпуск за свой счет, чтобы не рисковать здоровьем. Работников стало поменьше, остались самые стойкие.

— Конечно, поначалу мы очень переживали, чтобы самим не заразиться. Но мы чувствуем ответственность момента, это, знаете, такой экзамен нашей профессии. Я горжусь, что мой коллектив верен клятве Гиппократа, это чувство сплочения дорогого стоит.

Галина Георгиевна говорит, что один из самых напряженных дней у нее выпал на субботу.

— Я тогда осталась ночевать: пришлось помочь одному доктору. Но ничего, наутро был выходной, отоспалась. Отдыхаю я не дома. У меня старенькая мама и маленькие внуки, я просто не имею права туда идти. Нам выделили гостиничные номера, некоторые наши врачи переехали уже туда, как и я. Смотрю телевизор, читаю, прогуливаюсь там, где нет людей. Надо в магазин — обязательно надеваю маску и перчатки. Готовлюсь, конечно, что придется долго не ходить домой. Ну ничего, у меня в автомобиле лежит полгардероба, — смеется врач.

Она рассказывает, что сейчас моральная поддержка для любого медика — это сочувствие и хорошие слова со стороны. А еще женщина подчеркивает: врачи очень надеются, что количество заражений скоро пойдет на спад.

— Мы видим положительную динамику в других странах: где-то уже плато. Сейчас весна — может, это будет мобилизовать защитные силы наших белорусов. Что могу посоветовать? Главное — не стрессовать, хорошо высыпаться, питаться, не стремиться вскопать грядки и вымыть все окна к Пасхе. По опыту расскажу: когда спрашиваю, были ли у людей контакты с зараженными пациентами, отвечают, что не было. А потом оказывается, что те что-то физически делали на холоде, мыли или стирали на сквозняке. Эта нагрузка может быть чрезмерной и вызвать ослабление защитных сил. А потом обитающий на поверхностях вирус легко проникает в организм.

— Надо сесть так, чтобы ничего не порвалось. Ну, выходные костюмы все одного размера. Рабочие — какого надо, эти обязательно должны сидеть гладко. Вопрос только в том, что они не пропускают воздух, человек в нем потеет.

Врач говорит, что самое большое напряжение в хирургическом отделении уже прошло. В первые дни нужно было разобраться с тяжелыми пациентами, кого-то приходилось переводить в другую больницу. Справились с этим — начали принимать больных коронавирусом.

— Было очень непривычно: ты работаешь по другой схеме, постоянно нужно переодеваться, эти пациенты в принципе с другой патологией. И твоя специализация дает о себе знать: с одной стороны, ты врач, который учил все, но вот ты уже 10—20 лет работаешь хирургом, а здесь за короткий срок надо профессионально переквалифицироваться в пульмонологию. Сейчас у нас уже есть консультанты, стало немного проще.

По словам Петра Андреевича, теперь основные сложности связаны с пациентами в тяжелом состоянии.

— Надо быстро решать, переводить их на ИВЛ или оставлять на кислороде. А если у них есть двусторонняя пневмония, всегда остается риск инфицирования. Пока никто из врачей у нас не остается на ночь, только на дежурство. Ясно, что лучше отдыхать дома, обстановку сменить: там, где есть заболевшие люди, все равно остается очаг инфекции. Да, здесь мы на 99% защищены, но 1% никуда не пропадает. Да и дома спокойнее: и звуки другие, и воздух другой, — улыбается врач и добавляет, что отдыхать лучше в уединении.

— Вполне можно пройтись подышать воздухом или выехать куда-то на машине, никаких развлекательных мероприятий в этот период быть не должно. Ну и, естественно, сон. Полежать в тишине, посмотреть сериал — это обычные вещи.

Что касается моральной силы, медик отвечает однозначно: если врач работает давно, профессиональные тренировки помогают ему выдержать большую нагрузку.

— Не пить, не курить в этой ситуации работает. Не напрягать свой организм тяжелым физическим трудом, перегрузками. Хорошо питаться: есть сало и масло. Холестерин должен быть в организме высокий. Если чувствуете, что с вами что-то не так, лучше обратиться в скорую, а не ходить и терпеть, потому что в итоге такое поведение приводит к аппарату ИВЛ. Вы меньше болеете — нам проще работать.

— Мы, кто помоложе, впервые сталкиваемся с такой ситуацией, — рассказывает нам Татьяна, когда возвращается. — Кто постарше, наверное, тоже. У нас в принципе молодой коллектив: процентов 80 человек до 45 лет. И мы больше стараемся нагрузить молодых специалистов: старших надо беречь. Понятно, это опыт, но, надеюсь, его больше никогда не придется повторить.

Татьяна говорит, что ее коллеги достаточно быстро привыкли к изменениям в работе. Теперь в реанимации четыре доктора трудятся по четыре часа: быть в средствах защиты дольше этого времени и при этом переворачивать пациентов, которые весят больше 100 килограммов, очень тяжело.

— Мы находимся в респираторах высокого класса защиты, дышать нам достаточно сложно.

— А как вы настраиваетесь при такой работе на хорошее?

— Ну, не скажем же мы: туда не пойдем. Всех нужно лечить, за всех бороться. Вот за прошлые сутки мы двоих пациентов перевели в отделение с улучшением, это помогает настроиться.

Врач говорит, что в свободное время, которое есть у врачей, все они пытаются отдохнуть по-разному.

— Вы же видите, мы живые, сидим, разговариваем, — улыбается девушка. — Дело в том, что все здесь только начинается. Поговорим через месяц, возможно, я скажу вам что-нибудь другое. А пока мы справляемся, нам достаточно суток, чтобы приходить сюда с новыми силами. В основном восстанавливаемся через сон. В промежутках я могу почитать книгу, но она все равно будет связана с медициной.

Девушка рассказывает, что все врачи в учреждении очень переживают за своих коллег.

ОНКОЛОГИЯ

В Европейском регионе, по данным ВОЗ, смертность от рака стоит на втором месте после смертности от болезней системы кровообращения. На конец 2016 года в России насчитывалось более 3,5 миллионов онкологических больных (2,4% населения страны). Прирост за последние 10 лет составил 20,6 %. Показатель смертности сейчас составляет 202 человека на 100 тысяч населения.

В 2016 г. в Российской Федерации впервые в жизни выявлено 599 348 случаев злокачественных новообразований. Прирост данного показателя по сравнению с 2015 г. составил 1,7%.

Онкология – это раздел медицины, изучающий доброкачественные и злокачественные опухоли, механизмы и закономерности их возникновения и развития, методы их профилактики, диагностики и лечения.

Опухоль - патологическое образование, самостоятельно развивающееся в органах и тканях, отличающееся автономным ростом, полиморфизмом и атипией клеток.

Автономный рост – опухолевый рост не подлежит воздействию регуляторных механизмов (нервная и эндокринная регуляция, иммунная система и др.), т.е. не контролируется организмом.

Полиморфизм и атипия – трансформировавшись, клетки начинают размножаться быстрее, при этом происходит нарушение дифференцировки клеток, что ведет к атипии (морфологическому отличию от клеток ткани, из которой они произошли) и полиморфизму (наличию в опухоли разнородный клеток). Чем менее дифференцированные клетки в опухоли, тем быстрее и агрессивнее ее рост.

Основные исторические теории происхождения опухолей.

Теория раздражения Р. Вирхова – злокачественные опухоли чаще возникают в тех органах, где ткани чаще подвергаются травматизации.

Теория зародышевых зачатков Д. Конгейма – под влиянием определенных факторов зачатки, находящиеся в латентном состоянии, начинают расти, приобретая опухолевые свойства.

Регенерационно-мутационная теория Фишер-Вазельса – воздействие патологических факторов на регенерирующие ткани.

Вирусная теория Л.А.Зильбера – вирус, внедряясь в клетку, на генном уровне нарушает процессы регуляции деления.

Иммунологическая теория – нарушение идентификации и уничтожения трансформированных клеток иммунной системой.

Часто причиной возникновения злокачественных опухолей являются канцерогенные факторы внешней среды и образа жизни:

Особенности питания - 35%;

Инфекционные агенты - 16%;

Профессиональные канцерогены - 4-5%;

Ионизирующее излучение - 4-5%;

Наследственные факторы - 4-5%;

Ультрафиолетовое излучение - 2-3%;

Загрязнение атмосферного воздуха - 1-2%.

Само по себе воздействие канцерогенных факторов не всегда вызывает появление новообразования. Для возникновения опухоли необходимо наличие генетической предрасположенности и определенного состояния иммунной и нейрогуморальной систем.

Вирус Эпштейна-Барр (вирус герпеса человека 4-го типа) вызывает лимфому Беркитта, лимфогранломатоз, назофарингеальную карциному.

60% людей являются носителями различных типов вируса папилломы человека , снижение иммунитета стимулирует развитие вируса. Вызывает рак шейки матки и прямой кишки, гениталий, носоглотки, легких.

Т-лимфотропный вирус человека – основным проявлением его патогенной деятельности являются Т-клеточный лейкоз и Т-клеточная лимфома.

Вирус гепатита С вызывает первичный рак печени.

Ранняя – установление диагноза на стадии in situ и I клинической стадии заболевания – адекватное лечение приводит к полному выздоровлению.

Своевременная – диагноз поставлен на II и в некоторых случаях на III стадии процесса – полное излечение возможно только у части больных, у других наблюдается прогрессирование процесса.

Поздняя – диагноз установлен на III-IV стадии – малая вероятность или невозможность излечения пациента.

Среди всех видов диагностических исследований, начиная с визуального осмотра пациента врачом любой специальности и заканчивая такими высокотехнологичными методами как компьютерная томография ( КТ), магнитно-резонансная томография (МРТ), позитронно - эмиссионная томография ( ПЭТ), лабораторная диагностика занимает особое место.

Во-первых , выполнить лабораторные исследования Вы можете в любое удобное для Вас время, практически без специальной подготовки, без предварительной записи и направления врача.

Во-вторых , затратив время только на забор биоматериала, Вы продолжаете заниматься своими делами, а исследование будет происходить уже без Вашего участия.

В – третьих , большинство лабораторных исследований не являются дорогостоящими, так что имеется возможность выполнять их регулярно и с профилактической целью.

Прежде всего, не следует забывать о самых простых и доступных тестах:

Анализ крови клинический с определением СОЭ (код 416, код 419);

Анализ мочи общий (код 458);

Исследование кала на скрытую кровь (код 462).

Именно эти лабораторные тесты выявят первые признаки скрытого внутреннего кровотечения, которым часто сопровождается развитие злокачественного новообразования. Микрогематурия ( следы крови в моче) является первым и достоверным признаком рака мочевого пузыря. Скрытая ( пошедшая ферментативную обработку) кровь в кале укажет на наличие кровоточащей язвы, полипа или опухоли в желудочно-кишечном тракте. Анализ крови выявит первые признаки заболеваний кроветворной и лимфатической систем (лейкоз, лимфогранулематоз, лимфому и др.)

Если у Ваших ближайших кровных родственников имелись или имеются злокачественные новообразования, пройдите генетическое обследование на предмет носительства гена, определяющего риск развития рака.

Онкомаркеры – это вещества, чаще белковой природы, которые образуются в результате жизнедеятельности раковых клеток и появляются в крови онкологических больных. В онкологии онкомаркеры часто используются для мониторинга течения установленного заболевания и оценки эффективности проводимой терапии, но нельзя умалять роль онкомаркеров в первичной диагностике рака. Помимо известных и давно применяемых онкомаркеров за последние годы были исследованы и рекомендованы к применению новые и очень эффективные в работе тесты.

Наиболее известные и часто применяемые онкомаркеры:

РЭА - маркер рака ЖКТ и других систем организма.

ПСА - маркер рака предстательной железы.

СА 15-3 - маркер рака молочной железы.

СА-125 - маркер рака яичников и матки.

SCC - маркер рака шейки матки, прямой кишки, кожи

CYFRA- маркер рака мочевого пузыря

АФП в гинекологии - один из основных маркеров состояния плода при беременности. В онкологии - маркер первичного рака печени и яичек.

Tumor Marker 2 (TM 2) - пируваткиназа в кале

Тест на пируваткиназу обладает несколькими преимуществами и перед другими неинвазивными методами. Если при анализе кала на скрытую кровь определяется присутствие гема, то в ходе данного исследования выявляют специфичный для опухолевых клеток фермент, что позволяет обнаружить как кровоточащие, так и некровоточащие новообразования. Эта особенность обуславливает более высокую чувствительность теста (для сравнения: чувствительность теста на TM-2 составляет 92,3 %, а анализа кала на скрытую кровь – 20-35 %). В отличие от анализа кала на скрытую кровь, результат этого теста не зависит от соблюдения диеты и может быть получен при однократном взятии биоматериала, что гораздо удобнее для пациента. Кроме того, на результат анализа не влияет прием нестероидных противовоспалительных средств и витамина С, гастрит, язвенная болезнь, дивертикулез кишки и геморрой, так что ложноположительные результаты практически исключены.

Комплекс: СА 125, НЕ4 и расчет прогностического индекса ROMA

Важность определения СА125 в диагностике рака яичников несомненна. Уровень СА125 повышен более чем у 80% всех пациенток с раком яичников. Однако его чувствительность на I и II стадиях довольно низка – он повышен не более чем у 50% пациенток.
Кроме того, СА125 не является строго специфичным маркером, так как его уровень может повышаться при доброкачественных гинекологических заболеваниях, эндометриозе, при злокачественных опухолях другой локализации, у здоровых женщин репродуктивного возраста.

Повышенная продукция НЕ4 выявлена при раке яичника и эндометрия, редко - при распространенной форме аденокарциномы легких. Именно НЕ4 продемонстрировал наибольшую чувствительность для эпителиального рака яичников, особенно на ранней стадии заболевания.

Исследования показали, что уровень НЕ4 повышен уже на доклинической стадии . В тоже время при доброкачественных гинекологических заболеваниях, эндометриозе, кистозе яичников повышение уровня НЕ4 не наблюдалось.

Чувствительность НЕ4 намного выше, чем СА125. Кроме того, показано, что уровень НЕ4 повышен у примерно половины пациенток с РЯ, у которых концентрация СА125 оставалась в норме.

Алгоритм расчета риска наличия злокачественных опухолей яичника

Алгоритм учитывает значение концентраций онкомаркеров HE4 и Ca125, а также менопаузальный статус пациентки.

ROMA позволяет рассчитать вероятность эпителиального рака яичников и дает возможность разделения на группы риска на основании рассчитанного значения.

В лаборатории АО "СЗЦДМ" производится расчет индекса ROMА.

Разделение на группы высокого и низкого риска.

Женщины в пременопаузе:

ROMA > 12,9% - высокий риск обнаружения эпителиального рака яичников
ROMA 24,7% - высокий риск обнаружения эпителиального рака яичников
ROMA Новый маркер рака предстательной железы ( код 2256).

Рекомендовано использовать у мужчин с уровнем общего ПСА в диапазоне от 3 до 10 нг/мл;

В некоторых случаях заменяет трансректальную биопсию предстательной железы, но рекомендован к назначению параллельно с биопсией;

Позволяет сократить 20-30% ненужных биопсий;

Обладает высокой специфичностью.

Маркеры нейроэндокринных опухолей

Хромогранин А – гликопротеин с молекулярной массой около 49 кДа, относится к семейству хромогранинов, являющихся основным компонентом содержимого крупных оптически плотных гранул большинства нейроэндокринных клеток. При специфической стимуляции таких клеток хромогранины секретируются вместе с пептидными гормонами и нейропептидами. Хотя функции этих белков досконально не изучены, показано, что хромогранины (из которых хромогранин А является наиболее изученным) играют важную роль в процессах образования, созревания, внутриклеточной транспортировки и экзоцитоза секреторных гранул в нейроэндокринных клетках и нейронах. Кроме того, в результате ферментативного расщепления хромогранинов образуется ряд более мелких пептидов, обладающих различной биологической активностью. В качестве специфичных маркеров нейроэндокринных опухолей разного происхождения, в рамках комплексной диагностики, обычно используют их специфические продукты (катехоламины и их метаболиты – при подозрении на феохромоцитому, серотонин и его метаболит 5-ОИУК – при подозрении на карциноид, гипофизарные гормоны – при подозрении на опухоли гипофиза и т. п.). Хромогранин А является важнейшим универсальным маркером нейроэндокринной ткани и различных нейроэндокринных опухолей. Чувствительность этого показателя в качестве опухолевого маркера нейроэндокринных опухолей варьирует от 10 до 100% в зависимости от типа опухоли и стадии заболевания. Исследование хромогранина А в сыворотке крови находит клиническое применение, прежде всего, в комплексной диагностике карциноидных опухолей (несекретирующие серотонин опухоли могут сохранять способность продуцировать хромогранин А). Определение уровня хромогранина А может быть полезно в комплексной диагностике феохромоцитомы, нейробластомы, медуллярного рака щитовидной железы, опухолей, происходящих из островкового аппарата поджелудочной железы, и др. Повышение уровня хромогранина А в сыворотке коррелирует с размером, распространенностью, гистопатологическими характеристиками нейроэндокринных опухолей. Оно ярче выражено при больших, хорошо дифференцированных и метастатических опухолях.

Тест предназначен для использования в комплексной диагностике и обследованиях пациентов с характерными признаками и симптомами нейроэндокринных опухолей и не рекомендован к применению для скрининга в общей популяции или для использования в целях определения тяжести заболевания.

Меланома –самая агрессивная и смертоносная форма рака кожи. Лишь 10% больных с метастатической меланомой живут более 5 лет. По данным ВОЗ в мире ежегодно регистрируются 132 тыс новых случаев заболевания. В России за 10 лет распространенность меланомы выросла на 52%, а смертность увеличилась на 23%.

Белки семейства S100 являются маркерами потенциального повреждения мозга, маркерами злокачественной меланомы. Эти белки находятся в клетках кожи (кератиноцитах) и клетках нервной ткани.

При меланоме I степени уровень белка S100 в крови остается обычно в пределах нормы. При меланоме II - III степени данный опухолевый маркер увеличивается в крови у 4-20 % больных. При меланоме IV степени повышение концентрации онкомаркера белка S100 в крови отмечается уже в 30-90% случаев.
Повышение белка S100 в крови не может стать основанием для постановки первоначального диагноза, но является поводом направить пациента на дальнейшее обследование. Анализ на S100 делается также для наблюдения за эффективностью проводимой терапии.

Как онкомаркер тиреоглобулин используется у пациентов с удаленной щитовидной железой. После полного удаления железы и полного удаления опухоли не должно остаться никаких мест, где тиреоглобулин может вырабатываться, и поэтому его уровень должен стать очень низким, близким к нулю.

Это гормон щитовидной железы, вырабатываемый С-клетками нейроэндокринного происхождения, расположенными среди фолликулов, образованных А- и В-клетками. Щитовидная железа гормон кальцитонин вырабатывает в очень незначительных количествах, поэтому в крови его никогда не бывает много. Из С-клеток развивается опасная злокачественная опухоль щитовидной железы, которую называют медуллярным раком или С-клеточной карциномой. Устойчивая к химиотерапии и лучевой терапии, быстро и интенсивно метастазирующая, опухоль лечится только хирургически. Оперативное лечение эффективно на ранних стадиях заболевания. Крупные международные исследования показали, что при определении уровня кальцитонина у пациентов с узловыми образованиями в щитовидной железе в 1 случае из 300 был выявлен никем ранее не заподозренный медуллярный рак.

Для удобства пациентов нами разработаны комплекс-тесты, включающие наиболее актуальные клинические и биохимические тесты, а также онкомаркеры.

Комплекс-тест "ОНКОПРОФИЛАКТИКА У МУЖЧИН"

416	Клинический анализ крови с морфологической оценкой патологических результатов, без СОЭ
419	Скорость оседания эритроцитов (СОЭ)
458	Общий анализ мочи
178	Фосфатаза щелочная (ЩФ)
254	РЭА
253	Альфа-фетопротеин (АФП)
4402	Комплекс ПСА: общий, связанный, свободный
2117	CYFRA 21-1 (Фрагмент Цитокератина 19)

Комплекс-тест "ОНКОПРОФИЛАКТИКА У ЖЕНЩИН"

416	Клинический анализ крови с морфологической оценкой патологических результатов, без СОЭ
419	Скорость оседания эритроцитов (СОЭ)
178	Фосфатаза щелочная (ЩФ)
6366	Комплекс: СА 125, НЕ4 и расчет прогностического индекса ROMA
261	СА 15-3
4411	Антиген плоскоклеточной карциномы (SCC)

Комплекс-тест "ОНКОПРОФИЛАКТИКА ЗАБОЛЕВАНИЙ ЖКТ"

416	Клинический анализ крови с морфологической оценкой патологических результатов, без СОЭ
419	Скорость оседания эритроцитов (СОЭ)
178	Фосфатаза щелочная (ЩФ)
462	Исследование кала на скрытую кровь
2119	Антитела (Ig G) к Helicobacter pylori
9166	Пепсиноген I
9123	Пепсиноген II
4657	Tumor Marker 2 (TM 2) - пируваткиназа в кале
253	Альфа-фетопротеин (АФП)
254	РЭА (раково-эмбриональный антиген, англ. CEA)
4599	СА 72-4*
260	СА 19-9

В наше время активно изучаются причины возникновения раковых заболеваний, и это дает возможность предотвратить до 40% случаев заболевания. Здоровый образ жизни, включающий физическую активность, правильное питание и отказ от вредных привычек – основа первичной профилактики, а своевременное обследование – надежная защита от развития онкологических заболеваний.