Нужно ли говорить моему парню что у меня гепатит с

В какой-то момент мне нужно было принять решение, стыдиться своего диагноза или нет. Хорошо все обдумав, я поняла: ни стесняться, ни тем более стыдиться просто нечего. Я до сих пор не знаю, где меня заразили – явно в каком-то из медицинских учреждений, скорее всего, в стоматологии.

Но зато очень хорошо помню тот день пять лет назад, когда узнала о диагнозе. За год до этого я сдала кровь как добровольный донор, числилась в независимой донорской базе, и вот решила повторить. Правда, дальше регистратуры попасть не удалось: сотрудники клиники сообщили, что у меня пожизненный отвод. О причинах говорить отказались, отправили туда, где сдавала кровь первый раз.

Откуда это? Почему именно я? Что делать?

Дальше были уточняющие анализы и три дня мучительного ожидания. Думать о чем-то другом физически было просто невозможно. Пришли результаты, подтверждающие наличие у меня гепатита С, и завертелось: местный инфекционист, анализы, областной центр, направление на фиброскан, который показал наличие у меня цирроза.

Уколы пришлось делать моему мужу, который панически этого боится

Началось лечение. Произошло нечто совершенно не характерное для меня: колоться оказалось психологически очень тяжело. Казалось бы, крошечная иголочка, почти безболезненная инъекция – а я не могу, и все. Так что уколы пришлось делать моему мужу, который панически всего этого боится.

С первого лечения меня сняли через три месяца – не было ответа на терапию. А вот ко второму приступили примерно через год: мне удалось стать участницей клинического исследования – это было как выиграть в лотерею! Закончилось лечение моим полным выздоровлением.

За два года, с момента постановки диагноза до полного выздоровления, мой образ жизни практически не изменился: я работала, ездила по встречам и детским домам. А еще летала в отпуск в горы. Технически это оказалось несложно: взяли справку для таможни, сложили шприцы в термос, в самолете сдали его стюардессам на хранение (и весь полет боялись забыть). Только в отпуске, кстати, я поняла, какое же количество таблеток принимаю каждый день.

РАЗРУШИТЬ СТЕНУ МОЛЧАНИЯ

И все же я поняла, что говорить об этом нужно и важно, ведь мой случай – далеко не единичный: часто пациенты узнают о своем диагнозе совершенно случайно – например, в женской консультации уже во время беременности. У меня есть силы быть пациентом с открытым статусом, как говорят ВИЧ-пациенты. Вижу в этом свою маленькую миссию: нести информацию в массы. Хочешь изменить мир – начни с себя. Регулярно мне пишут в соцсетях незнакомые люди, прочитав интервью со мной или посмотрев сюжет на ТВ. Они просят совета, задают вопросы, что знаю – рассказываю, успокаиваю, отправляю к врачу.

Спустя два месяца после постановки мне диагноза вместе с несколькими другими пациентами мы распечатали плакаты и вышли на пикет к Минздраву с информационными листовками. Про нас сняли ролик, который увидели активисты ВПГ, – так я начала сотрудничать с проектом, которым теперь активно занимается мой муж Никита.

Работа организации направлена на то, чтобы в России наконец появилась государственная программа диагностики и лечения пациентов с хроническими вирусными гепатитами, чтобы люди получали лечение бесплатно. Но это, скажем так, сверхцель – до этого нужно повысить осведомленность населения: и врачей, и чиновников, и простых граждан. Для этого была выпущена брошюра, чтобы не оставлять пациентов после постановки диагноза совсем без информации – так, как это было со мной.

Не стесняйтесь просить, чтобы вам показали, как стерилизуют приборы

Порой люди, узнав о своем диагнозе, впадают в одну из двух крайностей: либо прячут голову в песок, делая вид, что ничего не произошло, либо паникуют, перестраховываются, делают уйму дополнительных анализов, в которых, в общем-то, нет необходимости.

Моя родственница, например, много лет назад во время беременности узнала о своем диагнозе, но до сих пор не предпринимает никаких шагов. Меня это очень расстраивает и злит: ко мне часто обращаются за советом, я помогаю, чем могу, хочу помочь и ей, но она отказывается. Почему – для меня до сих пор загадка. Я время от времени предпринимаю новые попытки, рассказываю ей о новых препаратах: за последние годы произошел большой прорыв в терапии, сейчас гепатит можно вылечить за 12 недель. Но обычно мои попытки заканчиваются конфликтом.

Гепатит С сегодня полностью излечим

Знаю, что многих останавливает стоимость лечения, но есть шанс лечиться бесплатно, приняв участие в клинических исследованиях. Такие исследования проводят в Москве, Санкт-Петербурге, иногда и в регионах. Желающих попасть в исследование всегда много, есть медицинские критерии включения в программу. Но надо пробовать – мне вот повезло два раза!

Многие пациенты выбирают дженерики — аналог оригинального препарата, привозят его из Индии, Египта, Китая. Этот путь таит в себе определенные подводные камни и опасности, но он очень популярен среди пациентов из-за низкой цены. Главное: гепатит С сегодня полностью излечим, так что все будет зависеть от вашего настроя.

На днях мне в социальных сетях написала девушка. Классическая история: обследовалась перед беременностью и узнала о гепатите. Примечательна ее ситуация тем, что она начала лечение ровно через семь дней после постановки диагноза! Три дня искала информацию, вышла на меня, параллельно сдавала анализы. На пятый день пошла к врачу, сделала фиброскан, ей назначили препараты. Она выбрала дженерики, заказал экспресс-доставку из Индии и начала лечение. Вот это желание выздороветь!

Это просто проблема, которую можно и нужно решать

Главное – рассказать близким и знакомым о гепатите грамотно, объяснить, что стандартных правил гигиены (не пользоваться чужими маникюрными инструментами, зубной щеткой, бритвой) более чем достаточно, чтобы себя обезопасить.

Лично у меня были и забавные моменты. Например, я решила рассказать своему хорошему знакомому, православному батюшке. Долго собиралась с мыслями и начала диалог так:

– Батюшка, что вы знаете о гепатите С?

Он помолчал и ответил:

– У меня гепатит С.

В конце концов, можно рассматривать болезнь как проверку своего окружения на интеллектуальные способности: если люди реагируют неадекватно, это лишний повод задуматься, а так ли они вам нужны.

Пациенты и врачи: интернет меняет все

Схемы анализов, описание симптомов болезни, побочные действия лекарств – сегодня медицинская информация доступна нам круглосуточно и без выходных. Интернет сильно изменил наши отношения с врачом. И похоже, в этом союзе мы чувствуем себя вполне уверенно.

Жить как горностай: никогда не сдавайтесь

— Мне 36. У меня двое детей, прекрасное образование, я сама руководитель отдела в одной минской компании, муж — директор предприятия. По белорусским меркам все достаточно успешно. У нас есть загородный дом, машина, лужайка, собака — все красиво, — в начале разговора Юлия (имя изменено. — Прим. TUT.BY), подробно рассказывая о себе, дает понять, что от серьезной болезни никто не застрахован.

18 апреля 2014 года ей сделали кесарево сечение в Минском областном роддоме. Операцию провели хорошо, все быстро заживало.

— В палате реанимации нас было пять человек, с нами лежала девушка, больная гепатитом С. На соседних кроватях мы лежали менее суток, 17−18 часов, — вспоминает Юлия.

Из роддома ее с малышом выписали на пятые сутки, самочувствие у обоих было хорошее.

— Где-то в середине мая меня начало постоянно клонить в сон. Я не понимала, почему я выхожу на улицу с коляской — и засыпаю… Списывала на послеродовую депрессию, на недосып, на питание. Порой я не могла ничего делать: не потому что болит, а просто потому что не было сил встать.

В начале июня появилась тошнота. В семье подумали, что старший сын принес из детского садика какую-то инфекцию.

— Все оказалось просто: через два дня я сильно пожелтела, но почувствовала себя лучше. Мы позвонили врачам. Они сказали: у вас желтуха, вероятнее всего что-то из гепатитов. Приехали на минскую квартиру, вызвали скорую помощь. Младшему ребенку тогда был месяц и пару недель, старшему — 3,5 года, а меня кладут в больницу…

Врачи решились сказать молодой маме, что у нее гепатит С, лишь спустя четыре дня после того, как был поставлен диагноз.

— Сразу подумала, на кого оставлю детей… Моя мама живет в Подмосковье с моими сестрой и племянником. Свекрови уже 80 лет… У мужа тяжелая степень сахарного диабета. Он сидит на препаратах, пьет по семь-восемь таблеток в день. Держится, но сказать, что он очень здоровый человек, я не могу. Ему больше пятидесяти. Я тогда поняла, что у меня шансов поднять детей немного и велика вероятность, что они попадут в детский дом — не в этом году, так в следующем…

Девушка с гепатитом лежала в дальнем конце палаты. Рядом — Юлина кровать. Собеседница рассуждает, как болезнь могла передаться от соседки по больничной койке:

— Медсестра, которая делала заборы крови, начинала обход с самой дальней точки палаты. Медсестры нас перевязывали, брали кровь, врачи нас пальпировали… Мне написали в ответах, что все они меняли перчатки, но это неправда. Шприцы были, ничего не скажу, одноразовые, системы капельниц — одноразовые, но перчатки — очень и очень многоразовые… В лучшем случае их смазывали для дезинфекции раствором. И санитарка, которая нас подмывала (а крови после кесарева сечения очень много) перчатки не меняла, ей просто было не до этого…

Юля уверена: заразили гепатитом С ее именно в роддоме. В первом триместре беременности женщина сдавала анализ на этот вирус, результаты были отрицательными. Еще один анализ на гепатит брали прямо в Минском областном роддоме, 16 или 17 мая — результаты, говорит Юлия, тоже были отрицательными.

Как передается гепатит С

Типы вирусов В и С приводят к развитию хронической болезни, это самая распространенная причина цирроза и рака печени.

Парентеральных вирусных гепатитов В, С и D (ПВГ) в Беларуси впервые выявляют в среднем 5−6,5 тысячи случаев в год. Заболеваний, вызванных вирусом гепатита В, становится меньше, а к 2015 году 76% вновь выявленных случаев ПВГ были вызваны вирусом гепатита С.

Передаются вирусы ПВГ от человека к человеку при попадании инфицированных биологических жидкостей в кровь здорового. Заражающая доза очень мала — для попадания вирусных частиц внутрь кровотока достаточно ссадины, царапины, укола или пореза.

Предметы и инструменты, на которых находится вирус, могут выглядеть чистыми, без остатков крови. На необработанной дезинфекционными средствами поверхности предметов вирусы могут сохраняться от нескольких часов до нескольких недель.

Вирусы не передаются при разговоре, чихании, со слюной, при рукопожатии, объятиях, пользовании общей посудой, едой или напитками. Опасность представляют только те предметы, на которых может содержаться кровь: бритвенные принадлежности, маникюрные принадлежности, зубная щетка, расческа, мочалка, полотенце.

Информация с сайта Минздрава РБ

— В больнице, где мне поставили диагноз, врачи сняли вирусную нагрузку на организм. Ничем больше они помочь мне не могли, поэтому я под расписку попросилась домой. Лечение от гепатита С у нас в стране — это очень дорогие лекарства, которые нужно покупать за свой счет. Стоимость укола пегИнтрона - от 150 до 200 долларов. Ты его колешь раз в неделю в живот, на протяжении года. Знаете, это ощущение очень неприятное — колоть себе укол в живот. И для семьи это все тяжело психологически.

Задумавшись, Юля листает фотографии на телефоне и показывает себя до болезни и во время терапии, которую по тяжести можно сравнить с терапией при онкологических заболеваниях.

— Я сильно похудела, на голове у меня оставались, как говорят, две волосины и какой-то пушок… Еще у нас, больных гепатитом С, есть шутка: у нас есть два препарата — пегасис и пегИнтрон. Первый вызывает склонность к самоубийству, а второй — к убийству. Ты каким больше хочешь пользоваться? — грустно смеется женщина. — Интерферон, который мне назначили, вызывает страшную депрессию. Во время лечения я не могла смотреть за своими детьми, муж бросил фактически работу и стал ими заниматься…

На лекарства и на услуги городской инфекционной больницы в общей сложности уже потрачено больше 81,5 миллиона рублей. Юлия говорит, что даже для их материально крепкой семьи это очень большая сумма. Часть денег на лечение собрали в семье, часть прислала крестная мама сына, которая живет в Швейцарии.

Юлия вспоминает: врачи, поставив диагноз, сказали, что сами сообщат эпидемиологам.

— Мне кажется, никто не ожидал, что я приду узнать, какое эпидемиологическое расследование проведено и что сделано, чтобы такое не повторилось, — рассказывает Юля.

Собеседница написала заявление в прокуратуру и отправилась к эпидемиологам Партизанского района Минска.

Одна из немногих организаций, где к словам Юлии отнеслись всерьез — Следственный комитет.

— Следователи провели огромную работу, опрошены более двадцати человек. В итоге мне на руки дали уведомление, в котором отказывают в возбуждении уголовного дела, но там же есть экспертиза. Заключение из РНПЦ эпидемиологии и микробиологии доказывает, что мой вирус произошел от вируса этой женщины.

Следственный комитет отказал в возбуждении уголовного дела, однако в том же постановлении привел мнения разных сторон. Там же — заключение РНПЦ эпидемиологии и микробиологии о том, что вероятность заражения Юлии не от соседки по палате исключена.

Сейчас Юлия судится с Минским областным роддомом.

— Мой иск не против одного какого-то человека, а против роддома, потому что один человек не может отвечать за систему, которая не работает. Мне очень хочется привлечь внимание к моей ситуации. Я пошла в суд уже не для себя, а для своих детей, для других детей. У нас никто сегодня не застрахован от того, что его заразят гепатитом в медучреждении. Вы же ходите к врачам, к стоматологам… Для меня важно, чтобы это больше не повторилось. Если один раз организация понесет ответственность — может быть, задумаются. Может быть, этим судом я кого-то спасу.

В иске Юлия ссылается на особый пункт санитарных норм, утвержденный Минздравом, по которому роженица, инфицированная вирусом гепатита С, вообще не могла находиться в одной палате со здоровыми женщинами.

Женщина требует от роддома компенсации денег, потраченных на дорогостоящее лечение. Кроме того, в один миллиард рублей оценен моральный вред.

Из суммы моральной компенсации Юлия хочет помочь девушке, от которой ей передался гепатит С.

— Я видела ее в суде. Она обижена на весь мир, у нее нет денег на лечение, и она не понимает, почему ее два года дергают следователи, почему ее заставляют сдавать кровь на анализы… Она не выглядит пьющей, гулящей, она такая же пострадавшая, как и я. Не держу на нее зла и хотела бы компенсировать расходы на ее лечение или хотя бы их часть. Она хронический носитель гепатита, ей надо будет покупать более дорогое лекарство, чем мне — около 4,5 тысячи долларов за упаковку. Курс лечения — это до восьми таких упаковок… У нее денег таких нет. А я хочу, чтобы ее ребенок жил с мамой и чтобы у его мамы была возможность его вырастить, по крайней мере пока за него станет не страшно.

Юлия добавляет, что жизнь с гепатитом в нашей стране — это большое испытание для больных. Помимо отсутствия оплаченной помощи они сталкиваются с тем, что раскрывается медицинская тайна по их диагнозам.

— Если кто-то огласил, что человек — ВИЧ-инфицированный, без его согласия, то за это есть даже уголовное преследование. А на наших медицинских карточках на каждом углу пишут, что ты болен. Ты стоишь с карточкой в поликлинике, а на ней здоровая красная полоса — у тебя гепатит. Недавно я восстанавливалась на учебу в аспирантуре, там мне в справке медики прямым текстом написали: гепатит С. Пришлось идти к заведующей отделением, чтобы убрать эту запись и хотя бы перейти на код.

Несмотря на то, что гепатит С не передается бытовым путем, в народе сильны предубеждения, которые вынуждают больных оставаться один на один со своей проблемой.

— Чтобы побороть депрессию, я вернулась на работу, так легче переносить лечение. Мне повезло: так как я руководитель, у меня никто не спрашивал, почему я подкладываю волосы, или зачесываю их как-то особенно. А я так делала, чтобы не было видно залысин — волосы сыпались во время терапии. На работе про мою болезнь я никому так и не решилась сказать… Многие знакомые перестали общаться, когда узнали, что у меня гепатит. Соседи по дому, образованные люди, как только узнали, что есть подозрение на такой диагноз, даже к калитке нашей боялись подойти.

Впереди у Юлии — непростое время.

— После основной терапии каждый квартал в течение шести лет берут анализы. Если вирус не обнаруживается за это время, то дальнейшее наблюдение нецелесообразно и считается, что ты выздоровел. Но после терапии вирус может на год-два затаиться, а потом снова проявиться.

На вопрос о мечтах Юлия улыбается и несмело говорит, что хотела бы родить дочку, потому что большая семья — это очень хорошо. Еще хотела бы защитить диссертацию и преподавать в университете.

— Преподаватель ведь не тот человек, который несет предмет, а тот, кто дает жизненную позицию. Мне кажется, мне есть что дать, — говорит Юля. — Благодаря возможностям, которые мне дало образование, я смогла если не победить систему, то хотя бы напугать ее.

В Клиническом родильном доме Минской области в комментариях TUT.BY отказали.

— Пока вопрос не завершен. Идет разбирательство, причем очень серьезное, с привлечением экспертов. Но окончательного заключения нет. Поэтому комментарии какие-то давать сейчас будет просто некорректно с моей стороны, — отметила и.о. заместителя главного врача по медицинской части Жанна Болтрушко.

Московский студент рассказал The Village о своем неизлечимом заболевании

Каждый год от гепатита B во всем мире умирает порядка 800 тысяч человек, а в России вирусом гепатита B и C заражены больше 7 миллионов человек. И это при том, что вакцина от гепатита B давно существует.

Хронический гепатит B поражает печень, в результате чего она перестает регенерировать, а это грозит заболеваниями, которые могут закончиться смертельным исходом. Передается вирус половым путем и через кровь, то есть совместный быт с человеком, больным гепатитом B, не грозит заражением.

The Village поговорил с московским студентом, который страдает хроническим гепатитом B, и спросил, как защитить себя от вируса и почему о подобных вещах стоит говорить открыто.

евгения жуланова

Вот уже полтора года у меня гепатит B — это то, что не дает мне спокойно жить. У каждого человека есть такая вещь, которая его беспокоит, и гепатит B — моя. История моего заражения — это история о том, почему нужно всегда пользоваться презервативами и не доверять даже постоянному партнеру.

Гепатит B — венерическое заболевание, передающееся половым путем. В быту или через поцелуй им заразиться, мягко говоря, сложно, разве что у целующихся, например, есть ранки во рту. При этом из-за моего диагноза мне нельзя работать поваром или врачом — то есть в тех местах, где нужна идеальная справка о ЗППП. На счастье, ни с медициной, ни с кулинарией я свою жизнь связывать не собираюсь: хочу посвятить себя исследованию видеоигр или журналистике, так что проблем с работой у меня быть не должно. Впрочем, лишний раз говорить работодателю о своем диагнозе тоже, наверное, не стоит.

Не все больные гепатитом B знают о своем диагнозе. Ведь только самые сознательные регулярно проверяются на ЗППП. Сколько ваших друзей за последний год делали анализы хотя бы на гепатит B и С, ВИЧ и сифилис? Не думаю, что много. Но если анализы еще хоть кто-то сдает, то ревакцинацию гепатита B не проходит почти никто. А это важный показатель, ведь от этой болезни есть прививка. Казалось бы, можно было давно остановить распространение гепатита B, просто запустив массовую вакцинацию.

Вероятность заразиться зависит от конкретной стадии заболевания. Гепатит B можно так сдерживать таблетками, что его носителю будет сложно кого-нибудь заразить.

Есть два стула — острый и хронический гепатит B. У меня второй вариант, так почему-то сработал иммунитет. В чем разница? Острый гепатит B, который возникает в 90 % случаев, — это когда у тебя желтеет все тело, вплоть до зрачков, и ты становишься похож на человека, который переел морковки. Тебе плохо, все болит. Ты отправляешься в больницу недели на три, пьешь кучу лекарств. А потом постепенно начинает вырабатываться иммунитет, и тебя отпускает. Причем иммунитет вырабатывается на всю жизнь, как и с другими подобными заболеваниями.

С хроническим гепатитом B — другая история, здесь острой фазы может вообще не быть. То есть в тело попадает вирус, но организм на него никак не реагирует, и это самое опасное. И ты даже не знаешь, что чем-то заразился, — до первых проблем, которые могут быть разными. Например, если много пьешь, возникнет фиброз печени.

Я узнал о том, что болею, через полгода после заражения — когда сдавал анализы для поступления на военную кафедру. Помню, результаты исследования пришли мне на электронную почту утром — я проснулся от уведомления на своем смартфоне о новом письме и тут же переслал его маме, потому что спросонья мне самому было лень читать. Мама зашла ко мне в комнату и сообщила, что у меня гепатит B. Она понимала, что это серьезная проблема, но при этом восприняла ситуацию спокойно — в тот момент она даже улыбалась.

После я, чтобы подтвердить диагноз, делал анализы в нескольких разных клиниках, и всякий раз результат был одним и тем же. Тогда я и понял, что мой гепатит никуда не денется.

Друзья, узнавая о болезни, каждый раз демонстрировали мне мрачные лица — ведь венерические заболевания в обществе крайне демонизированы. Какое-то время друзья очень беспокоились за меня, но я начал шутить про гепатит в стиле панчей Rickey F про рак на баттле с рэпером Sin. Шутил вот так же целенаправленно, по несколько минут подряд, вынуждая их смеяться. Потому что мне не хочется, чтобы меня окружали люди, которые смотрят на меня так, будто я умираю. При этом никто из друзей не перестал со мной общаться — все оказались очень адекватными и понимающими.

Я поспрашивал тех друзей, которые знают о моей болезни. И большинство из них говорят, что не используют презервативы. Ну, что я могу им сказать? Людям всегда кажется, что опасность пройдет мимо них. Так казалось и мне, и еще 7 миллионам людей, больных гепатитом B в этой стране.

Я много говорил с друзьями о своем гепатите и надеюсь, что некоторые из них все-таки вынесли что-то из моих исповедей. Потому что я вижу, как меняются лица людей, когда они узнают о моей истории. Я открыто говорю, что у меня гепатит B, — какое-то время рассказывал только друзьям, потом и знакомым, а сейчас вообще ни от кого не скрываю. В итоге все люди, знающие меня, в курсе. Так я хочу повлиять на окружающих, чтобы они были внимательны и думали о безопасности. И, надеюсь, у меня хоть чуть-чуть получается.

Какое-то время друзья очень беспокоились за меня, но я начал шутить про гепатит в стиле панчей Rickey F про рак на баттле с рэпером Sin. Шутил вот так же целенаправленно, по несколько минут подряд, вынуждая их смеяться

Хронический гепатит B никак себя не выдает. Он не бегает вокруг тебя с желтым флагом и не заставляет все твои заболевания обостряться от любой инфекции, попавшей в организм. У тебя просто плохо работает печень, она не регенерирует. Также повышается вероятность онкологических заболеваний, полноценно не очищается кровь. В общем, в перспективе могут быть большие проблемы. Но если сдерживать гепатит на начальной стадии, как у меня, то можно прожить до естественной смерти без всяких проблем.

Пью я мало, но все равно советовался с врачами по поводу алкоголя. Они разрешают его употреблять, но с осторожностью. Также не рекомендуют есть жирную пищу, но никаких жутких ограничений нет, просто нужно следить за питанием, делать упор на здоровую пищу. Впрочем, если здоровый человек каждый день будет есть по четыре шаурмы, запивая их бутылкой водки, у него тоже начнутся проблемы.

Сейчас я не прохожу никакого специального лечения — состою на учете в обычной городской поликлинике и только собираюсь поменять ее на платную. В принципе, от гепатита B есть возможность вылечиться, но нужно пройти курс очень дорогого лекарства. Я читал об этом на каком-то американском сайте, потом спросил у своего врача, и он сказал мне, что скоро препарат привезут и в Россию.

С бесплатным лечением гепатита B у нас в стране ровно такая же история, что и с ВИЧ. То есть тебе начинают давать лекарства только тогда, когда заболевание находится в серьезной стадии, когда органы перестают работать. На данный момент все мое лечение заключается в том, что иногда я принимаю таблетки, нормализующие работу печени, и внимательно слежу за тем, что ем и пью.

С тех пор как я узнал, что у меня гепатит, у меня не было секса — примерно полтора года. Просто я считаю, что всем своим потенциальным партнерам нужно сообщать о диагнозе, что я и делаю

Видимо, из-за того, что я живу в центре, мне попалась хорошая поликлиника. Мой лечащий врач хорошо ко мне отнеслась. После анализов она направила меня в гепатологический центр — и вот это тот еще опыт. Там гнетущая атмосфера, очень много пациентов с глазами жертв.

Важно понимать, что, какой бы хорошей ни была поликлиника, врачи все равно немного шугаются, когда узнают, что у тебя гепатит B. В моей поликлинике с этим все более или менее терпимо, но думаю, что, если бы я жил где-нибудь на окраине, было бы гораздо хуже. Павел Лобков рассказывал, что, когда у него нашли ВИЧ, его просто выписали из поликлиники. Я с таким не сталкивался, мне повезло. Нормальные врачи не демонизируют гепатит, а вот ВИЧ — это, конечно, сразу клеймо.

Безусловно, когда у тебя гепатит B, строить отношения сложнее, чем когда ты здоров. Впрочем, у меня и раньше были с этим проблемы, я всегда боялся сексуальных контактов — возможно, какая-то травма. Но из-за гепатита ситуация определенно усугубилась, и все то время, что я знаю о своем диагнозе, я один.

С тех пор как я узнал, что у меня гепатит, у меня не было секса — примерно полтора года. Просто я считаю, что всем своим потенциальным партнерам нужно сообщать о диагнозе, что я и делаю. Ведь когда два человека занимаются сексом, то они в первую очередь предполагают только одно возможное последствие — беременность. Это то, что берут на себя оба человека, если мы говорим о ненасильственном сексе. Люди подписывают негласный договор, который подразумевает понимание этого последствия. А уже дальше все зависит от совести мужчины. Когда же мы говорим о гепатите, то понимаем, что заражение — то, о чем думают скорее во вторую очередь. И так как я болею, то боюсь заразить, меня действительно трясет от этой мысли. Я понимаю, что мой долг по отношению к окружающим — сообщать им, а дальше уже как пойдет. И это даже несмотря на то, что я в принципе не допускаю для себя возможность занятия сексом без презерватива.

За те полтора года, что я знаю о своем диагнозе, у меня было три случая, когда мог случиться секс. В первый раз женщина знала, что у меня гепатит, и была готова на сексуальный контакт, но ничего не вышло по другой причине. Вторая девушка отказалась спать со мной из-за моей болезни, но сделала это деликатно — она очень адекватно отреагировала, и мы потом еще долго с ней разговаривали. В общем, я не остался в обиде. А третья девушка, выслушав мой рассказ, просто послала меня, быстро оделась и ушла. С одной стороны, я понимаю ее реакцию, но с другой — было очень неприятно.

В принципе, я даже смогу завести ребенка, только нужно будет внимательно наблюдать за моей вирусной нагрузкой. Кроме того, матери моих детей нужно будет сделать прививку. А вот донором мне быть нельзя — это обидно, деньги от сдачи спермы мне пригодились бы.

Никита Коваленко

Гепатит B — это воспаление печени. В 80–90 % случаях заражения у пациента со временем острая стадия заболевания проходит, и наступает выздоровление. Но у остальных гепатит переходит в хроническую форму.

Хроническая форма гепатита B — это постоянное воспаление печени. Из-за перманентного воспалительного процесса орган не успевает восстанавливаться, а на месте здоровых клеток образуется соединительная ткань. Она не несет полезной нагрузки, а просто заполняет недостающее место. Вследствие таких замещений возникает фиброз, и если ситуацию не контролировать, то фиброз может перейти в цирроз. На фоне роста соединительной ткани может развиться рак печени. Гепатит B является одной из главных причин этого заболевания.

Еще до образования цирроза человек начинает чувствовать разные негативные симптомы, никак при этом не связанные с печенью. Например, утомляемость, головную боль. Как вы понимаете, часто эти вещи врачи не связывают с гепатитом. Так что человек может десятилетиями болеть и ничего об этом не знать. Он будет плохо себя чувствовать, чаще болеть и заражать других.

Гепатит B хорош тем, что от него есть прививка, недорогая и эффективная. Благодаря ей можно забыть об этом заболевании навсегда. Также очень важно сделать ребенку прививку в самом раннем возрасте, буквально в первые полгода жизни. Прививка от гепатита B входит в ОМС и обязательный перечень прививок. Из-за этого количество подобных заболеваний идет на убыль в последние 15 лет.

Чтобы определить необходимость ревакцинации, надо сделать специальный анализ, который выявляет маркеры незащищенности от этого вируса. В принципе, это прививка на всю жизнь, но она состоит из трех компонентов. Первые два укола делают с перерывом в месяц, а третий — еще через полгода. Если пройти все этапы, у человека сформируется устойчивый иммунитет.

Хронический гепатит B лечится, но цель лечения — не уничтожение вируса, а снижение его активности, что напоминает переход заболевания в стадию ремиссии. То есть вирус не уходит из организма, а перестает размножаться и наносить большой вред.

Один из способов лечения гепатита B — интерферон, лекарство, которое достаточно давно применяется во всем мире. Это соединение, которое присутствует в крови человека и выделяется во время болезни, извещая организм о том, что надо бороться с вирусом. Интерферон давно выпускается в России, а цена одного укола составляет порядка 5 тысяч рублей. Другой способ лечения — это так называемые аналоги нуклеозидов. Они блокируют размножение вирусов, но конкретный срок лечения таким препаратом определить сложно. Их также применяют для борьбы с ВИЧ.