Мы живем на планете вирусов

Смертельный коронавирус угрожает всей планете. Что нужно знать о COVID-2019

Фото: Kevin Frayer / Getty Images

Росси: Да, мы должны беспокоиться относительно таких эпидемий. Анализируя имеющиеся данные, мы можем сказать, что в некоторых случаях COVID-2019 приводит к смертельному исходу. Но если взглянуть на этих пациентов, то мы можем увидеть, что большинство из них либо престарелые, либо уже имели проблемы со здоровьем.

Например, в Южной Корее первой жертвой вируса стал человек в возрасте около 80 лет, а у других были проблемы со здоровьем. Есть, конечно, и молодой китайский доктор, но он, скорее всего, умер не от COVID-2019, а от какого-то дополнительного заболевания или осложнения. Значит, можно предположить, что некоторое количество смертей вызвано бактериальной инфекцией, а также инфекциями, которыми заражаются в больницах. То есть в случае этих пациентов можно говорить об ослабленной иммунной системе как о причине дополнительного заражения и иногда смерти.

Теперь о гриппе. Во Франции он ежегодно становится причиной смерти восьми-десяти тысяч человек, что выше, чем общая смертность от COVID-2019 на данный момент. Большинство умерших — тоже люди преклонного возраста или пациенты с ослабленной иммунной системой. А значит, для ее поддержания можно использовать определенные лекарственные препараты.

Мы не знаем пока, что будет дальше: на пике ли мы распространения вируса, идет ли эпидемия на спад и повторится ли она снова

Вчера я смотрел заявление президента ВОЗ, который сказал, что с вирусом необходимо бороться и что сейчас еще открыто окно возможностей, в котором мы можем остановить пандемию. Я полностью с ним согласен — посмотрите на эпидемию Эболы в Африке. Считаю, что мы должны принять все меры по ограничению распространения вируса, поскольку эта инфекция может приводить к смертельному исходу.

Но что будет после этой эпидемии? Она может стать ежегодной, как грипп?

Если мы заглянем в историю, то увидим, что эпидемии вирусных инфекций, таких как грипп и ему подобных, человечество переживает по крайней мере со Средних веков. Я читал интересную работу относительно распространения в начале ХХ века испанского гриппа, испанки. И ничего нового тут нет.

Фото: Kevin Frayer / Getty Images

Что касается коронавирусов, они тоже известны давно. Существует несколько известных эпизодов, связанных с их распространением: SARS, MERS… Это значит, что мы и в будущем столкнемся с другими эпидемиями коронавирусов — а, возможно, и c новой эпидемией этого вируса, я не могу знать точно.

Известно, что вирус SARS-CoV-2, вызывающий COVID-2019, плохо переживает температуру выше 37 градусов и повышенную влажность, что может привести к спаду эпидемии летом. Но это лишь спекуляции на тему, мы не можем предсказать будущее, и потому не должны терять бдительность. С точки зрения науки следует, во-первых, без промедления начинать исследование нового вируса, как только он появляется, а во-вторых, быстро выяснить, каким образом эпидемия началась.

Чем болезнь, вызванная коронавирусом, отличается от вызванной вирусом гриппа? Ведь симптомы очень схожие: температура, кашель…

Прежде всего отмечу, что у некоторых инфицированных SARS-CoV-2 поначалу нет никаких симптомов, а значит, проверки температуры, которые проводятся в аэропортах, не очень эффективны. Потом температура и кашель появляются у 90 процентов пациентов. Диарея и затруднение дыхания появляются уже на следующей стадии заболевания — примерно через две недели.

Первоначальные симптомы действительно похожи на грипп, и при этом мы должны быть очень осторожны с постановкой диагноза

Но кашель и жар вовсе не означают, что это коронавирус.

Однако если у пациента наблюдается кашель, повышенная температура и, возможно, затрудненное дыхание, мы должны убедиться, что он не инфицирован коронавирусом.

Мне интересно то, каким образом действуют коронавирусы и грипп. Есть какие-то различия?

И грипп, и COVID-2019 — вирусные инфекции. Когда эти вирусы попадают в тело человека, они внедряются в клетки примерно одним и тем же образом. Через несколько часов одна часть иммунной системы дает команду другой ее части начать борьбу с вирусом.

У большей части пациентов иммунная система работает хорошо — у тех, у кого нет проблем с ней, кто не принимает препараты, подавляющие ее, и так далее. У них все будет в порядке. Коронавирус, скорее всего, не вызовет у них тяжелых симптомов и не приведет к смерти. Если же иммунитет ослаблен, то последует продолжительное воспаление, сопровождающееся подавлением иммунной системы.

Вирус SARS-CoV-2 (оранжевый), вызывающий COVID-19, на поверхности клетки под микроскопом

Фото: NIAID-RML / AP

Все вирусы похожи. Подавление иммунной системы может привести к заражению организма бактериальной инфекцией, грибками и паразитами, что приведет к еще более выраженному воспалению — и, соответственно, отказу органов. Конечно, если мы говорим об ответе иммунной системы на разные вирусы, тот тут речь идет о разных специфических антителах, вырабатываемых ею, но в целом вирусы действуют одинаково.

Если подытожить: мы опасаемся пандемии COVID-2019, потому что просто не знаем, к каким последствиям она может привести, и поэтому ВОЗ объявила международную чрезвычайную ситуацию?

Да. Благодаря современным технологиям мы можем быстро, в течение нескольких недель, распознавать новые вирусы. Но тут из-за промедления, которое допустили в начале эпидемии, ситуация несколько иная, чем, скажем, в случае H1N1, а ведь чем раньше мы идентифицируем вирус, тем быстрее мы можем выявлять его носителей. Сейчас COVID-2019 приобретает масштаб пандемии, ведь он распространился уже по нескольким континентам. Но, как и в случае с ВИЧ, где мы в настоящее время можем проводить иммуномодулирующую терапию, технологический прогресс не стоит на месте, и мы разрабатываем новые способы борьбы с вирусами.

Сейчас, когда мы говорим о лечении COVID-2019, речь идет лишь о подавлении симптомов. В то же время идет разработка вакцины. Обычно этот процесс занимает много времени, и зачастую вакцины от подобных вирусов поступают в медучреждения уже после окончания эпидемии. Зачем тогда вообще их разрабатывать?

Это непрекращающаяся борьба. Люди перемещаются из страны в страну, распределение вируса по миру неравномерно. Важно иметь это в виду, и, возможно, поменять некоторые принципы эпидемиологии.

Тем не менее я соглашусь с тем, что сейчас, если говорить о лечении, мы можем проводить лишь симптоматическую терапию, а антивирусные препараты, имеющиеся сейчас, пока не очень эффективны. Поэтому очень важно разрабатывать вакцину — для будущего. Но если у нас есть один вирус — для него нужна одна вакцина, а для другого — другая. И поэтому мы никогда не должны прекращать борьбу.

Фото: Chung Sung-Jun / Getty Images

И еще. Во время эпидемии H1N1 мы оценивали эффективность вакцины в отношении этого вируса в рамках исследования здесь, во Франции. Согласно его результатам, только 40 процентов пациентов оказались полностью защищены от вируса H1N1— это менее половины. То есть вакцинация не является панацеей для всех групп населения. Нам необходимо разрабатывать улучшенную вакцину, способную защитить большинство пациентов, как минимум 80 процентов. Для этого мы должны изучать действие вакцины у людей в поствакцинальном периоде. И если вакцина против коронавируса будет разработана к следующей пандемии, важно понимать, какой ответ она дает, чтобы модифицировать ее с целью повышения результативности влияния на иммунную систему.

Существуют ли сейчас какие-то методы для того, чтобы укрепить иммунную систему пациентов с COVID-2019?

Не знаю, все это пока только предположения. У меня нет данных конкретно в отношении COVID-2019, однако мы знаем о существовании препаратов, способных поддержать и даже усилить иммунную систему. Вакцинальные программы также направлены на усиление иммунного ответа. Ведь для того, чтобы получить усиленный ответ иммунной системы — как гуморальный (я имею в виду продукцию противовирусных антител), так и клеточный — в отношении вирусной инфекции, необходимо прежде всего обеспечить очень эффективную презентацию антигена вируса клеткам иммунной системы.

Итак, первый шаг — это активная демонстрация вирусного антигена иммунной системе. Второй шаг — у нас должно быть достаточное количество цитотоксических клеток, а также B-лимфоцитов, производящих специфические противовирусные антитела. Эти антитела значительно усилят эффективность натуральных киллеров и других клеток в их противовирусном ответе. Важно, чтобы в ответе иммунной системы были активно задействованы все звенья, а не какое-то одно. Так что если у нас появится препарат, выполняющий эту функцию в отношении коронавируса, — это будет хорошо. Опять же, еще раз говорю, все это пока только предположения, хотя препараты с подобным эффектом есть. И некоторые из них обладают очень хорошим профилем безопасности и не проявляют токсичности в отношении организма.

Можете привести какой-нибудь пример?

Фото: Наиль Фаттахов / ТАСС

Также мы наблюдали активацию и дегрануляцию NK-клеток — наиболее специализированных среди клеток иммунной системы в противовирусном действии на начальных этапах иммунного ответа. Эти борцы с вирусами благодаря атакующим компонентам гранул эффективны в деле уничтожения инфицированных вирусом клеток. Это тоже хорошо. Мы заметили, что препарат хорошо переносится, что вполне может означать, что препарат может быть использован у пациентов с вирусными инфекциями — а значит, и коронавирусом тоже.

Относительно небольшое количество случаев заражения за пределами Китая — это результат активных мер по предотвращению распространения коронавируса или, возможно, мы просто еще не имеем полной картины эпидемии?

Если посмотреть на Африку, я скажу так: мы не знаем. Мне неизвестно, есть ли у них диагностические системы. Мы знаем о нескольких случаях заражения в Египте, но в целом по континенту информации нет.

Я считаю, что политика Китая по сдерживанию распространения коронавируса вполне эффективна. Этот вирус активно передается — у нас во Франции пока 11 зараженных, но их могло быть намного больше. Думаю, что сейчас, как говорит президент ВОЗ, открыто окно возможностей. В последующие дни и недели мы поймем, что будет дальше: находимся ли мы на пике эпидемии, которая пойдет на спад, или мы только на пороге пандемии. Мы должны быть очень осторожны. Я думаю, что меры, принимаемые сейчас в Китае, России, Корее, Японии, Франции, Италии и так далее, очень важны.

Вопрос к вам не только как к иммунологу, но и как к обычному гражданину. В России, например, закрывают на карантин рынки, где много китайцев, проводят дистанционную проверку температуры у посетителей близлежащих торговых центров… Это адекватные меры или они только провоцируют лишнюю панику среди населения?

Что касается измерения температуры — это важно. Так вполне можно выявить инфицированных в активной стадии заболевания. Но этого недостаточно для защиты от распространения вируса, поскольку существуют пациенты, у которых пока нет симптомов, но они при этом способны распространять заболевание. Это важно знать.

Если говорить о кашляющем и чихающем человеке — то тут никаких вопросов быть не может: его необходимо обследовать и поставить диагноз. Надо знать, что это — грипп, какой-то простой вирус… Сейчас очень важно идентифицировать зараженных

Тут стоит заметить, что все это требует существенных затрат. И здесь мы должны понимать, что прежде всего стоит помочь африканцам, поскольку если эпидемия начнется в странах, где система здравоохранения работает плохо, вирус сможет распространяться быстрее, а значит, и пандемия продлится дольше.

Еще раз: очень важно вовремя идентифицировать пациентов, у которых еще не появились первые симптомы. Не забывайте, что первый пациент в Италии работал в мультинациональной компании Unilever и принимал участие в марафоне. Идентификация этого человека была чрезвычайно важна — сначала он встретился с кем-то, кто приехал из Китая, а потом уже было слишком поздно.

Фото: Naseer Ahmed / Reuters

Может ли Китай предотвратить следующую подобную эпидемию? И вообще, почему эпидемии таких заболеваний чаще всего начинаются в Китае? Дело в огромном населении? Может, еще в чем-то.

Но главными уроками для Китая должно стать, во-первых, то, что когда эпидемия начинается, необходимо как можно скорее идентифицировать возбудителя заболевания. Информация должна быстрее распространяться в системе здравоохранения. Во-вторых, на мой взгляд, в Китае не очень эффективная ветеринарная система. Они употребляют в пищу мясо животных, которое практически не проверяется. Ведь все началось с неконтролируемого рынка морепродуктов в Ухане.

Я согласен с вами, в Китае очень высокая плотность населения, поэтому передача заболевания происходит очень быстро. К тому же они активно передвигаются по миру. У нас во Франции, скажем, очень много туристов из Китая. Поэтому необходимо лучше контролировать и передвижение людей по миру. Мой сын был в Китае в декабре, и в это время ежедневно между Францией и Китаем передвигалось большое количество людей — сумасшедшая ситуация! Всему миру необходимо научиться быстро предотвращать такие ситуации, так как они стоят денег и человеческих жизней. Но сейчас, конечно, наша главная задача — сдержать распространение этой инфекции.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Жертвами коронавируса в Китае, стали, по данным на 29 января, уже 132 человека. Число заболевших близится к шести тысячам. Может ли вирус в XXI веке убить миллионы людей, как "испанка" в 1919 году? Чем новая разновидность отличается от известных ранее? Кто находится в группе риска, и как защитить себя?

На вопросы корреспондента Русской службы Би-би-си Алины Исаченко ответил профессор медицинского факультета лондонского Империал-колледжа Робин Шатток.

Би-би-си: Чем этот вирус отличается от коронавируса тяжелого острого респираторного синдрома, или SARS, погубившего 813 человек в 2003 году?

Робин Шатток: В случае с вирусом SARS у людей сначала возникали симптомы заболевания, а затем уже они становились заразными. С нынешним же коронавирусом, хотя это и требует дополнительного исследования, люди могут быть заражены, но при этом еще несколько дней не проявляют никаких симптомов. При этом они уже могут быть заразными.

Если это действительно так, то взять под контроль распространение вируса будет сложнее, потому что зараженных, не проявляющих симптомы, трудно выявить, например, с помощью измерения температуры. Они выглядят вполне здоровыми, им незачем обращаться к врачам, они свободно контактируют с окружающими, но при этом могут способствовать быстрому распространению инфекции.

Би-би-си: Кто находится в группе риска?

Р.Ш.: Больше всех рискуют заболеть в тяжелой форме пожилые люди, а также те, кто страдает от заболеваний дыхательных путей. Для здоровых людей этот вирус большой проблемы не представляет.

Би-би-си: Означает ли это, что если человеку, допустим, 30 лет, и он ведет здоровый образ жизни, то он все же может заразиться, но не умрет?

Р.Ш.: Конечно, мы ничего не можем гарантировать, но, похоже, у подавляющего большинства молодых людей симптомы проявляются в умеренной форме, мало чем отличающейся от сильного гриппа.

Би-би-си: Как защититься от этого вируса, если человек находится в городе, где уже распространяется заболевание?

Р.Ш.: Лучший способ защиты от вируса - обычные средства гигиены. Старайтесь, чтобы на вас не чихали и не кашляли. Если вы сами больны, тщательно избавляйтесь от использованных одноразовых носовых платков. Чаще мойте руки - ведь вирус может передаваться не только воздушно-капельным путем, когда кто-то чихает или кашляет, вы можете подцепить его, касаясь зараженных поверхностей или инфицированного человека. Так что, повторюсь, регулярно моя руки, вы оберегаете себя от заражения.

Би-би-си: Помогают ли медицинские маски?

Р.Ш.: Маска обладает некоторыми защитными свойствами, но она не особо помогает, поскольку бытовые медицинские маски не способны задержать вирус. К тому же вирусы оказываются на руках, которыми люди трогают лицо, надевая и снимая эти маски, так что говорить об их эффективности не приходится.

Би-би-си: Что могут сделать страны для того, чтобы вирус у них не распространялся?

Р.Ш.: Отдельной стране очень трудно уберечься от вирусов, учитывая глобальное передвижение людей. Если эпидемия началась, то в разных уголках мира будут фиксироваться новые случаи заражения.

То, что делает Китай, устраивая карантин в целых городах и ограничивая передвижение, должно сдержать скорость распространение вируса. Если данные меры окажутся эффективными, это затормозит его распространение, но мы все равно станем свидетелями глобальной эпидемии.

Мы знаем, что первоначальными носителями вируса были летучие мыши, что, возможно, был и промежуточный носитель, грызуны или какие-то иные виды. И рынок дичи в Ухани стал тем местом, где вирус передался от животного к человеку.

Я полагаю, что в будущем будет очень сложно предотвращать передачу вирусов от животных к человеку, поскольку это периодически и так происходит, а по мере того, как на планете будет все больше людей, живущих в непосредственной близости от животных, сама плотность населения увеличит такую вероятность.

Би-би-си: Одним из самых смертоносных вирусов XX века стал так называемый испанский грипп. Тогда эпидемия унесла десятки миллионов жизней. Может ли в XXI веке появиться столь же убийственный вирус?

Р.Ш.: На данном этапе мы не ожидаем, что этот вирус окажется столь же смертоносным, как "испанка", поскольку жертвами того вируса стало очень много молодых людей. В данном случае мы этого не наблюдаем.

Может ли в принципе повториться нечто, подобное "испанке"? Да, как глобальное сообщество мы всегда живем под угрозой пандемии. Поэтому очень важно быть готовыми к такому развитию событий.

Но сегодня мы имеем куда более развитую систему здравоохранения, у нас есть доступ к чистому кислороду, к антибиотикам, мы лучше подготовлены к такого рода сценариям. И все же нет сомнений в том, что рано или поздно случится новая пандемия инфлюэнцы.

Би-би-си:В интернете обсуждается вероятность того, что этот вирус якобы мог быть создан искусственно. Возможно ли это?

Р.Ш.: Абсолютно нет! Потому что мы смогли найти исходный вирус у летучих мышей. То есть он существовал и раньше, а потом передался человеку. Детективная история, если угодно, разгадана. Этот вирус не был создан искусственно в лаборатории, просто мы имеем дело с межвидовым переходом.

Би-би-си: Как может работать вакцина против вируса?

Р.Ш.: Когда мы представляем вирус, мы говорим о том, что он несет генетическую информацию в вирусной частице - вирионе. На поверхности вируса расположены белковые зацепки, с помощью которых он присоединяется к клеткам организма и вызывает инфекцию.

При разработке вакцины мы берем эту цепочку РНК и выясняем, какая ее часть отвечает за кодирование белков-зацепок. Затем мы берем уже эту конкретную часть цепочки и делаем вакцинацию, при которой вирус выражен только этим белком-зацепкой. Именно на эту часть вируса должен отреагировать иммунный механизм человека, вырабатывающий антитела, которые связывают этот белок.

Итак, если этот вирус попадает к человеку, у которого уже выработались антитела, они блокируют его и не позволяют проникнуть в целевые клетки. То есть человек не заражается.

Будучи маленьким мальчиком, да и в подростковый период, я был очарован всем многообразием жизни. У меня был период увлечения бабочками, змеями, птицами, рыбами, пещерами ну и наконец, окончательно и бесповоротно это увлечение муравьями. В мои студенческие годы я был настоящим мирмекологом, специалистом по биологии муравьёв, но моё внимание и исследования этим не ограничились, и я продолжил путешествовать по всему многообразию жизни на Земле, включая всё, что означает для нас этот класс, как мало мы его понимаем, и к какой опасности могут привести наши действия.

В последние 30 лет благодаря исследованиям в разных отдалённых частях мира и благодаря технологическим достижениям, биологи, например, увеличили на треть число известных лягушек и других земноводных, доведя тем самым до отметки 5 400 видов и продолжают пополнять список. Были обнаружены новые виды китов, антилоп, десятки видов обезьян, новый вид слонов, и даже отдельный вид горилл. На другом конце шкалы классификации, класс морских бактерий, микроорганизмы Prochlorococci, которые будут на выпускном экзамене, хотя и обнаруженные только в 1988 году, сейчас признаны самыми распространёнными организмами на Земле, и более того, они отвечают за большую часть фотосинтеза, который происходит в океане. Эти бактерии не были обнаружены раньше, потому что они также являются одними из самых маленьких организмов на Земле и их нельзя увидеть с помощью обычного оптического микроскопа. Тем не менее, жизнь в море может зависеть от этих крошечных существ.

Эти примеры лишь свидетельствуют о нашем недостаточном знании жизни на этой планете. Рассмотрим плесень, включая грибки, бактерии и всяческие другие болезнетворные организмы. Около 60 000 видов известно науке на сегодняшний день, но по предварительным подсчётам, их существует более чем 1,5 миллиона. Рассмотрим нематодов, наиболее распространённых из всех животных. Четыре из пяти животных на Земле это черви-нематоды. Если бы все твёрдые вещества, кроме нематод, были бы ликвидированы, всё равно ещё можно было бы увидеть призрачные контуры большинства из них в червях-нематодах. Около 16 000 видов червей класса нематода были обнаружены, и, по мнению учёных, их может быть сотни тысяч, даже миллионы, пока неизвестно. Эта огромная область скрытого биологического разнообразия увеличивается невидимой материей биологического мира бактерий, из которых в течение нескольких последних лет были известны только около 6 000 видов бактерий по всему миру. Но, столько видов бактерий можно обнаружить в одном грамме почвы, в этой горстке земли, среди 10 миллиардов присутствующих там бактерий. По подсчётам, в одной тонне плодородной почвы содержится около четырёх миллионов видов неизвестных бактерий.

Итак, вопрос: что они там все делают? На самом деле, мы не знаем. Мы живём на планете, где многие действия, касающиеся нашей среды обитания, делаются согласно вере и по наитию. Наша жизнь зависит от этих существ. Возьмём пример поближе: существует более 500 видов известных бактерий, дружественных бактерий, живущих симбиотично во рту и горле, вероятно, необходимых для защиты вашего здоровья от патогенных бактерий.

На эту тему у нас есть короткий импрессионистский фильм, сделанный специально к этому случаю. И я хочу его показать. При помощи Билли Холидея. (Видео)

И это может быть только начало! Вирусы, квази-организмы, среди которых профаги, плетущие гены, которые способствуют дальнейшей эволюции бактерий и являются практически неизвестными современной биологии. Как определить вид вирусов все ещё непонятно, хотя они, очевидно, имеют огромное значение для нас. Но насколько мы можем сказать: разнообразие генов вирусов на планете превышает или может превысить всё остальное вместе взятое. Что касается микробного биоразнообразия, то учёные здесь как исследователи в шлюпке, выпущенной в Тихий океан.

Но ситуация быстро меняется с развитием новых геномных технологий. Уже возможно секвенировать геном микроорганизма за четыре часа. Скоро мы сможем выходить в поле с секвенсерами на спине, следя за бактериями в расщелинах их жилищ, как вы наблюдаете за птицами в бинокль. Что мы найдём, когда наконец-то мы серьёзно взялись за составление карты живого мира? Когда от больших млекопитающих, птиц, лягушек и растений, мы движемся к неуловимым насекомым и другим мелким беспозвоночными, а затем к бесчисленным миллионам организмов в невидимом живом мире, окружённом людьми и живущем среди нас? То, что поколениями считали бактериями, оказалось двумя царствами микроорганизмов: бактерии и архебактерии, которые ближе других к эукариотам, группе, к которой принадлежим мы.

Некоторые серьёзные биологи, и я отношу себя к ним, начали размышлять о том, что среди огромного и ещё неизведанного разнообразия микроорганизмов возможно — всего лишь возможно — найти инопланетян. Настоящих инопланетян, которые приходят из космоса. У них были миллиарды лет, особенно в ранний период биологической эволюции на нашей планете. Мы точно знаем, что некоторые виды бактерий, которые имеют земное происхождение, способны вынести невообразимые экстремальные температуры и другие суровые изменения в окружающей среде, в том числе жёсткое излучение, которое способно сломать жаропрочное стекло вокруг растущей популяции бактерий. Есть искушение относиться к биосфере как к единому целому, и рассматривать составляющие её виды как огромный поток существ, которых едва ли стоит отличать друг от друга. Но каждый из этих видов, даже крошечные Prochlorococci, является шедевром эволюции. Каждый вид сохраняется на протяжении тысяч и даже миллионов лет. Каждый вид отлично адаптирован к среде, в которой он живёт, соединяясь с другими видами, формируя экосистему, от которой зависит наша жизнь так, как мы даже не можем представить. Разрушение этих экосистем и входящих в них видов — риск для нашего собственного существования, и, к сожалению, мы разрушаем это, изобретательно и непрерывно.

Моё собственное прозрение как защитника природы произошло в 1953 году, будучи студентом Гарварда в поисках редких муравьёв в горных лесах Кубы, муравьёв, которые сияют на солнце металлическим зелёным или голубым цветом, в зависимости от вида, я обнаружил вид цвета металлического золота. Я нашёл своих фантастических муравьёв, но только после тяжёлого восхождения в горы, где остался последний из коренных лесов Кубы, которых становится всё меньше и меньше. Я понял, что эти виды и огромная часть других уникальных видов чудесных животных и растений на этом острове и практически в каждой части мира, которым потребовались миллионы лет на эволюцию, находятся на грани исчезновения навсегда. И такая ситуация везде одинаковая.

Неумолимая сила человека постоянно разрушает древнюю биосферу Земли сочетанием разных сил, которые можно назвать аббревиатурой HIPPO [бегемот]. H означает уничтожение среды обитания, включая изменение климата парниковыми газами. I обозначает инвазивные виды, такие как огненные муравьи, полосатые мидии, травяной ракитник, патогенные бактерии и вирусы, которые растут в каждой стране в геометрической прогрессии. Первая из двух P обозначает загрязнение окружающей среды. Вторая P обозначает рост населения. Последняя, O, обозначает чрезмерный отстрел, отлов, обрекающие виды на вымирание из-за чрезмерной охоты и рыбалки. Понятие HIPPO мы создали в соответствии с лучшими оценками текущих исследований биоразнообразия для того, чтобы спасти половину редких видов животных и растений от вымирания или критической угрозы исчезновения к концу этого века. Одно только изменение климата по вине человека, если оно продолжится, может уничтожить четверть всех вымирающих видов в следующие 50 лет. Что мы и будущее поколение потеряет, если большая часть окружающей среды будет уничтожена таким образом? Огромные, потенциальные, ещё неисследованные источники информации, большая часть нашей стабильности, связанной с окружающей средой, новые виды лекарственных препаратов, невообразимой силы и ценности — всё теряется.

Это делает всю ключевую информацию о жизни на Земле доступной для всех, по запросу в любой точке мира. Я писал об этой идее раньше, и я знаю, что в этом зале есть люди, которые в прошлом потратили на это значительные усилия. Меня волнует то, что с тех пор как я впервые выдвинул эту идею в такой форме, наука продвинулась. Технологии продвинулись вперёд. Сегодня средства для создания такой энциклопедии, независимо от количества информации в ней, находятся в пределах досягаемости. Действительно, в прошлом году группа влиятельных научных учреждений начала работать над реализацией этой мечты. Я хочу, чтобы вы им помогли. Работая вместе, мы сможем сделать это реальным.

Энциклопедия быстро окупит себя в практическом применении. Она будет направлена выдающимся качествам человеческого сознания и смыслу человеческих потребностей. Это превратит биологию в очевидную выгоду для человечества. И самое главное, она может вдохновить новое поколение биологов продолжить поиски, которые я начал, лично для себя, 60 лет назад: искать жизнь, понять её, и, наконец, самое главное, сохранить её. Это моё желание. Спасибо.

Об этом "РГ" беседует с молекулярным вирусологом, и.о. директора Института биомедицинских систем и биотехнологий Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, доктором биологических наук Андреем Васиным.

Андрей Владимирович, пандемия COVID-19 открыла нам глаза на то, что мир вирусов способен преподнести людям немало сюрпризов, хотя мы сталкиваемся с ними постоянно. Почему, на ваш взгляд, новый вирус оказался таким шоком для человечества?

Андрей Васин: Подавляющее большинство людей просто недооценивало опасность, которую представляют вирусы. Почти все слышали такие слова, как "Эбола", "птичий грипп", "вирус Зика", "атипичная пневмония". Но все это было в заголовках новостей и где-то далеко - в Африке, Юго-Восточной Азии, Южной Америке - и не касалось непосредственно нас. Не случайно, наверное, что страны Юго-Восточной Азии, которые сталкивались с некоторыми из перечисленных вирусов, оказались более подготовленными к реагированию на COVID-19, чем, например, страны Европы.

Охвативший весь мир "свиной грипп" (т.е. вирус гриппа A/H1N1), объявленный пандемией, воспринимался просто как осложненный грипп. Плюс к этому было много разговоров про то, что это все обман с целью отвлечения внимания людей от каких-то более важных проблем, "заговор фармкомпаний, чтобы продавать больше препаратов", и т.п. А сейчас оказалось, что угроза пандемии реальна и может затронуть всех. К такому повороту событий общество многих стран, мне кажется, не было готово.

Известно, что вирусы крайне изменчивы. Чем объясняется эта их способность?

Андрей Васин: В основе всей жизни на земле лежит процесс репликации, то есть копирования генома, который у всех клеточных форм жизни представлен молекулой ДНК. За этот процесс в клетках отвечают специальные ферменты, которые называются полимеразы. В процессе репликации ДНК (у человека размер генома, например, составляет 10 в девятой степени!) неизбежно возникают ошибки. Поэтому в процессе эволюции появились специальные ферменты, которые отвечают за репарацию, то есть за устранение этих ошибок. У вирусов геном может быть представлен молекулой как ДНК, так и РНК. При этом РНК-содержащие вирусы являются более изменчивыми и патогенными, чем ДНК-содержащие. В частности, к РНК-содержащим вирусам человека относятся ВИЧ, вирус Эбола, вирус Зика, вирусы гриппа и коронавирусы, в том числе COVID-19. Изменчивость РНК-содержащих вирусов связана с тем, что у них, как правило, нет систем репарации. В результате вирусная полимераза совершает ошибки довольно часто. Размер генома вируса гораздо меньше, поэтому у них на каждый цикл репликации приходится в среднем одна мутация. С учетом скорости размножения вируса и скорости его распространения в популяции число мутаций будет довольно велико, что и объясняет такую изменчивость.

А помимо постепенного накопления мутаций в геноме РНК-содержащих вирусов возможны и более резкие изменения, например, в процессе реассортации и рекомбинации. Реассортация - это перемешивание сегментов генома разных вирусов. Если эти сегменты были от вирусов разных хозяев (например, человека и птицы), такой новый вирус чаще всего бывает нежизнеспособным. Однако в редких случаях он все же получает возможность эффективно размножаться и передаваться от человека к человеку. Именно таким образом возникали все известные пандемии гриппа. Для некоторых вирусов с монолитным геномом возможна рекомбинация, то есть обмен фрагментами генома между разными штаммами.

В частности, такие механизмы встречаются у коронавирусов. Реассортация и рекомбинация приводят не к плавным, а к резким изменениям биологических свойств вируса. Такая изменчивость и является одним из ключевых факторов их способности ускользнуть от иммунитета человека.

В состоянии ли наука предсказать появление более опасных штаммов тех вирусов, которые давно циркулируют среди людей?

Андрей Васин: Наука в состоянии предположить, что может сделать уже известные вирусы более опасными, изучая их молекулярно-генетические механизмы. Мы можем предполагать, на какие вирусы стоит обратить особое внимание с точки зрения их пандемического потенциала. Но сказать, какое именно событие усилит патогенность вируса в реальности и тем более когда оно произойдет, к сожалению, пока невозможно.

Известно, что существует около 250 вирусов, вызывающих ОРВИ. Однако для них не создано ни тест-систем, ни вакцин. С чем это связано? И оправдано ли такое спокойствие человечества?

Андрей Васин: Сложно дать однозначный ответ. С одной стороны, обычные люди и даже многие медики считают, что вызванные вирусами респираторные заболевания в целом схожи друг с другом, и подход к их лечению примерно одинаковый. Единственное исключение составляет грипп, при этом многие люди гриппом называют все ОРВИ. Зачем тогда тратить время и деньги на их дифференциальную диагностику? Считается, что важно определить, вирус или бактерия вызвали заболевание, а если вирус, то грипп это или нет, а остальное неважно. Ведь специфических противовирусных препаратов для других респираторных вирусов нет - в отличие от множества антибиотиков против бактериальных инфекций. Но каждый вирус имеет свою собственную программу репликации в организме, поэтому и течение инфекции тоже будет отличаться, а значит, и схема лечения тоже должна иметь отличия. Как молекулярный вирусолог, я считаю, что ставить диагноз ОРВИ и не обращать внимания на то, какой вирус ее вызвал, неправильно. Возможно, медицинские вирусологи и инфекционисты не будут столь категоричны. Но я уверен, что по мере изучения респираторных вирусов нас ждет еще много сюрпризов, в том числе в механизмах их патогенеза и развития осложнений.

Но тест-системы на определение ОРВИ есть, они широко используются в системе надзора за гриппом и другими ОРВИ, осуществляемой, в частности, Национальным центром ВОЗ на базе НИИ гриппа им. Смородинцева Минздрава России. Что касается вакцин, то ОРВИ преимущественно вызваны РНК-содержащими, то есть сильно изменчивыми вирусами, и создать эффективную вакцину от них не так просто. Мы это видим на примере вакцины от гриппа, состав которой меняется ежегодно, и прививаемся мы ею не единожды в жизни, а практически каждый год. Попытки создать вакцины и против других ОРВИ предпринимались в 1960-е годы, но они оказались безуспешными. Ярким примером является респираторно-синцитиальная инфекция, вызывающая тяжелые заболевания нижних дыхательных путей, особенно у младенцев и детей младшего возраста. Была получена инактивированная вакцина, но на стадии клинических испытаний она не только не позволила защитить от инфекции, но и существенно утяжелила заболевание. После этого работы по вакцине против РС-инфекции были надолго закрыты. Только в наше время вновь вернулись к активной разработке этих вакцин, когда открыли молекулярные механизмы усиления инфекции, возникавшего при использовании вакцины в те годы, но уже с использованием новых технологий. Сейчас на стадии доклинических и клинических исследований находится несколько десятков вакцинных препаратов. Мы также проводим доклинические исследования нашего варианта вакцины против РС-инфекции в НИИ гриппа, работа финансируется Центром стратегического планирования и управления медико-биологическими рисками здоровью Минздрава России.

А были ли попытки создать вакцины от коронавирусов?

Андрей Васин: Среди сезонных респираторных вирусов встречается 4 типа коронавирусов: OC43, HKU1, NL63 и 229E. И если про коронавирусы SARS (атипичной пневмонии) и MERS (ближневосточного респираторного синдрома) люди еще слышали, то про эти четыре коронавируса ничего не знают. Против них не было разработано ни лекарств, ни вакцин. Если бы они были, мы чувствовали бы себя сейчас намного уверенней и смогли бы гораздо быстрее создать вакцину или лекарственный препарат от COVID-19.

На нашей памяти - эпидемия Эбола в Африке, вспышки других опасных вирусных лихорадок. Какие уроки были извлечены из них?

Андрей Васин: Вирус Эбола был хорошо известен специалистам и до эпидемии. Локальные вспышки заболевания фиксировались, но при чрезвычайно высокой летальности число заболевших было невелико. Эпидемия столь опасного вируса особенно в условиях бедных стран Африки - это событие чрезвычайное, требующее неотложных мер, что в конечном итоге и было сделано. На момент начала эпидемии различными лабораториями разрабатывался целый ряд препаратов против вируса Эбола, в том числе с использованием новых технологий. Был определенный задел и по вакцинам, который позволил оперативно инициировать их разработку. Эпидемия Эбола позволила апробировать целый ряд новых биотехнологических решений, которые можно применять в дальнейшем для борьбы и с другими вирусными инфекциями.

Как вы полагаете, какие изменения в нашей жизни, в организации санэпиднадзора и системы здравоохранения должны будут произойти после нынешней пандемии?

Андрей Васин: Основные изменения будут связаны скорее всего с экономическими последствиями пандемии. ВОЗ постоянно говорит о необходимости подготовки к пандемиям, разработаны соответствующие "дорожные карты". После пандемии COVID-19 эта работа будет усилена как на глобальном уровне, так и на уровне отдельных стран. А в обычной жизни, надеюсь, люди будут уделять гораздо больше внимания правилам личной гигиены, более ответственно относиться к респираторным заболеваниям и не приходить, например, на работу или в места скопления людей с ОРВИ, заражая окружающих. По крайней мере, хотя бы в первое время.

Многие годы нам рекомендовали в качестве профилактики вирусных инфекций то витамины, то модуляторы интерферонов. Теперь об этом что-то молчат. Установки изменились?

Андрей Васин: Возможно, появилась ответственность за то, что предлагаешь, так как спрос на эти предложения будет действительно серьезный. Надеюсь, что одним из положительных последствий ситуации будет и более серьезное отношение к тому, чем предлагается лечить ОРВИ. А также то, что число сторонников антипрививочного движения сократится. Ведь вакцины - это одно из величайших достижений человечества, позволившее спасти миллиарды человеческих жизней.

Как вы считаете, нужно ли все же выделить средства на изучение вроде бы не очень опасных респираторных вирусов, разработку тест-систем, доступную диагностику, вакцинопрофилактику и терапию?

Андрей Васин: Несомненно! В "мирное" время кажется, что есть более важные задачи, но вирусы - это реальная угроза человечеству. Мы живем в условиях постоянной биологической войны, только не рукотворной, а природной, которая длится миллиарды лет. Мы никогда не сможем полностью исключить вирусную угрозу, но должны быть максимально готовы ее предотвратить. Биологическая наука развивается семимильными шагами. Например, всего за несколько дней после идентификации вируса COVID-19 его геном был секвенирован и депонирован в общедоступные базы данных, что позволило оперативно начать разработку тест-систем и вакцин. В 2009 году, во время пандемии гриппа, вызванного вирусом А/H1N1, этот процесс занял гораздо больше времени. Нам нужно более подробно изучать вирусы человека и животных. Не надо забывать, что основной путь появления новых инфекций - зоонозный, поэтому крайне важно знать, что происходит с вирусами в естественных животных резервуарах. Нужно развивать новые технологии создания вакцин и препаратов. В этом смысле многообещающе выглядят РНК-вакцины, неслучайно им сейчас уделяют столько внимания. Именно это направление мы выбрали в СПбГПУ как основное.

Не знаю, насколько уместно будет такое сравнение, но инвестиции в вирусологию - это как страховой полис на автомобиль. Пока с автомобилем все в порядке, кажется: зачем я заплатил за полис, лучше бы потратил на что-то более насущное. Но если с автомобилем что-то случилось, начинаешь понимать, что без страхового полиса ты остался бы ни с чем. Думаю, что даже небольшой части суммы экономических потерь от нынешней пандемии хватило бы на поддержание и оснащение вирусологических лабораторий по всему миру на многие годы.