Как я вылечил вирус гепатита с

Share this with

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

По оценкам Минздрава, сейчас вирусным гепатитом C в Украине инфицировано около 5% населения. Это полтора миллиона человек, большинство из которых не знает о своей болезни.

Светлана (имя изменено по просьбе героини) также узнала о своей болезни случайно. Далее был путь самостоятельного поиска лечения.

О диагнозе узнала случайно

12 лет назад женщина попала в больницу с болью в ногах.

"Начало крутить ноги. Пришлось отказаться от каблуков. С этим и обратилась к врачу. Диагностировали реактивный артрит - это фактически реакция организма на определенный раздражитель. Начали искать причину и обнаружили гепатит С, который очень редко дает такую симптоматику".

Обычно болезнь может длиться бессимптомно 10-15 лет, за что и получила название "ласковый убийца".

На тот момент о заболевании Светлана знала мало.

"Несмотря на то, что работала в организации, которая помогает людям с ВИЧ, регулярно проходила экспресс-тест на эту инфекцию, на гепатиты внимания как-то не обращала", - говорит Светлана.

По ее словам, она точно знает, что причиной ее болезни стала татуировка.

"Лет 15 назад хороших тату-салонов не было, а те, что были - очень дорогие. Мы с братом делали тату "на дому" у его знакомых, каким-то кустарным аппаратом. Перед процедурой держали иглы в спирте", - вспоминает женщина.

Сомнения о том, откуда болезнь, исчезли после того, как брат также сдал анализ, и у него обнаружили гепатит того же генотипа.

Без надежд на государство

К тому времени уже существовала государственная программа лечения гепатитов, однако согласно протоколам в очередь могли стать только пациенты с фиброзом 3-4 степени - фактически с началом разрушения печени.

То есть, если начать лечение в это время, то после выздоровления от гепатита надо браться за восстановление печени.

"У меня не было фиброза вообще. Мне сказали, что у меня латентная форма болезни и я могу быть свободна", - говорит Светлана.

С болезнью прожила десять лет: все это время искала, как можно получить лечение, а не только поддерживающую терапию.

К тому же, в то время государство закупало для лечения пациентов интерферон и рибовирин. Эти лекарства давали лишь 50% шанс на выздоровление, а кроме того, имели серьезные побочные эффекты и возможность рецидива.

"Тогда узнала о препаратах софосбувир и даклатасвир, которые тогда только появились. Они дают 96% гарантии на выздоровление. Цена на лекарства была заоблачная - более 10 000 долларов курс", - говорит женщина. На тот момент она, мать-одиночка, понимала, что позволить себе это лекарство не может.

К тому же, сертифицированным был только один из двух нужных препаратов: даже если каким-то образом за счет государства ты получишь один, то другой приходилось как-то докупать самому.

Спасительные дженерики

Два года назад Светлана таки прошла курс лечения и выздоровела, приобретя дженерики - непатентованные лекарственные препараты, воспроизводящие оригинальные препараты.

Такие лекарства производят в Индии и Египте. Курс лечения ими стоил около 500 долларов и позволял выздороветь за три месяца употребления таблеток дома.

В Украине они были не были сертифицированы, то есть фактически - нелегальны.

"В нашей стране можно купить все, что угодно. Я находила и в интернете, и в аптеках. Иногда продают просто с рук, привезенный из Египта. Даже врачи дают телефоны дистрибьюторов, которые продадут препараты", - признается женщина.

После лечения Светлана сдала анализ ПЦР (полимерно-цепная реакция, которая определяет присутствие вируса в плазме крови), который подтвердил, что она выздоровела.

"Анализ подтвердил, что выздоровела. Однако, если сдавать сейчас эспресс-тест, он покажет положительный результат, ведь в крови остались антитела. Это нормально", - говорит Светлана.

Экспресс-тест на гепатиты можно пройти в медицинских учреждениях или легко приобрести в любой аптеке: его стоимость составляет от 40 до 120 гривен, а от некоторых разновидностей гепатита даже можно сделать прививку.

А несколько лет назад Украина перешла на новые международные протоколы и стала лечить гепатит теми препаратами, которые Светлана не могла себе позволить несколько лет назад, и их аналогами.

Последнюю партию препарата, а это более 7 000 курсов для лечения от гепатита С, по данным Центра общественного здоровья Минздрава, отправили в регионы в этом июле.

Чтобы получить лечение за счет государства, необходимо обратиться с заявлением на имя руководителя областного департамента здравоохранения или главного врача медучреждения.

Однако, как и несколько лет назад, существует очередь, и предпочтние отдают пациентам с серьезными поражениями печени и другими заболеваниями, влияющими на более быстрое прогрессирование гепатита, например, ВИЧ. Среди "льготных" категорий - дети и участники АТО.

Следите за нашими новостями в Twitter и Telegram

Елена Кудрявцева, Вена — Москва

На конгрессе медики подводили итоги работы последних трех лет. Дело в том, что в 2016 году ВОЗ объявила о программе искоренения гепатитов в мире к 2030 году — в ответ на появление универсальных лекарств, которые могут навсегда уничтожать вирус в организме. Это вызывало настоящий переворот в здравоохранении многих стран мира.

В итоге болезнь, которая еще несколько лет назад считалась неизлечимой, перешла в разряд рутинных: сегодня на Западе гепатит лечат врачи общей практики, семейные доктора и даже медсестры. На конгрессе EASL прозвучало: основная проблема для Европы теперь… разыскать больных. Волонтеры ездят по тюрьмам, неблагополучным районам и лагерям мигрантов, чтобы убедить тамошних обитателей сдать анализ на гепатит. Словом, выполнение поставленной ВОЗ задачи по полному искоренению вирусного гепатита к 2030-му вполне реально.

А вот в России так вопрос, к сожалению, не стоит. Современное лечение, о котором говорили на конгрессе, у нас получают не больше 10 тысяч пациентов в год. А всего, по очень приблизительным оценкам медицинского сообщества, в РФ гепатитом С больны 4,2 млн человек (по статистике Минздрава — в два раза меньше). При таких темпах мы искореним вирус через несколько десятков лет.

CDAF уже много лет работает над тем, чтобы ускорить искоренение гепатитов В и С. Эксперты изучают эпидемиологические данные заболевания во всем мире, моделируют экономический эффект от принятых мер и разрабатывают стратегии, чтобы лечение могло получить максимальное количество людей. Три года центр работал совместно с российскими инфекционистами и гастроэнтерологами.

— Мы поделились с российским Минздравом мировым опытом, предоставили все необходимые документы и рекомендации,— продолжает профессор Разави,— остается принять все это в работу. Тем более что в России, по сравнению с многими странами, очень хорошие возможности для искоренения вирусного гепатита благодаря хорошей системе инфекционного контроля, налаженного во времена СССР, и большого количества высококвалифицированных специалистов.

По мнению экспертов CDAF, полностью искоренить вирусные гепатиты к 2030 году, вероятнее всего, смогут как раз те страны, где уже есть собственные стратегии по борьбе с болезнью.

— Думаю, этого добьется Испания, Австрия, Австралия, Великобритания и Исландия (там с инфекцией проще бороться из-за островного положения), а также Казахстан, Киргизия и Грузия благодаря широкому применению дженериков. Возможно, что в их число войдет и Египет, который недавно был абсолютным лидером по скорости распространения гепатита С. Но, приняв национальный план борьбы с гепатитом, они сделали анализ на гепатит 27 млн граждан и пролечили 500 тысяч человек.

Невидим и очень опасен

По данным ВОЗ, в мире от гепатита С страдают более 71 млн человек и при этом заражаются почти 2 млн каждый год. К сожалению, от болезни не застрахован никто: зачастую заражение происходит через маникюрные принадлежности в салонах красоты, у зубного врача, в тату-салонах, при медицинских манипуляциях. Долгое время болезнь развивается практически бессимптомно — вялость, тревожность и разбитость многие пациенты месяцами списывают на стресс. Более выраженные симптомы появляются, только когда начинает разрушаться печень. По оценкам экспертов, к 2020-му у миллиона человек, живущих сегодня с гепатитом С, разовьется цирроз печени.

Тогда переливание крови и другие медицинские манипуляции проводили без учета возможной передачи вируса, и, по статистике, вероятность заражения у них в пять раз выше, чем у людей другого возраста.

Искоренение гепатита С к 2030 году, о котором говорят в ВОЗ, задача не только амбициозная, но и трудоемкая. Ту же корь, например, искореняли ни одно десятилетие: в СССР курс на полную победу взяли в 1967-м, когда была введена массовая вакцинация (до этого корью болел почти каждый советский ребенок), а сертификат о том, что в стране действительно истреблена корь, получала уже Россия — лишь в 2002-м. Почему? Нужно было предоставить данные, что в стране на миллион человек встречается один заболевший. Правда, спустя всего четыре года во вполне благополучных Франции и Германии вновь начались вспышки кори… но это, как говорится, другая история.

Основным механизмом элиминации кори стала эффективная вакцина. Вирус гепатита С чрезвычайно изменчив и подвержен мутациям, поэтому о вакцине говорить не приходится. Но ученые придумали, как его побороть. Для этого понадобились четверть века и миллионные вложения в фарминдустрию. В итоге гепатит С должен стать первым в мире вирусным заболеванием, которое собираются победить без вакцины.

Фото: Science Photo Library / EAST NEWS

Искать оружие для победы над этим врагом начали сразу, но оказалось, что есть две принципиальные сложности: во-первых, вирус не хотел размножаться в неволе, то есть его было чрезвычайно сложно культивировать в пробирке, и во-вторых, гепатитом С не удалось заразить традиционных для исследований мелких животных. Единственное животное, восприимчивое к вирусу,— шимпанзе, на котором опыты не проводят из-за целого ряда сложностей.

Скоро оказалось, что у гепатита С есть еще ряд особенностей. Например, он прекрасно маскируется и быстро мутирует. Сегодня известны целых шесть генотипов (разновидностей) вируса, которые нужно лечить разными препаратами, поэтому для подбора лечения в идеале нужен дорогостоящий молекулярный анализ.

Но постепенно ученые исследовали особенности вируса и создали лекарства, которые воздействовали непосредственно на белки и рецепторы, необходимые для его размножения. Первые лекарства нового поколения появились в 2011-м и сразу повысили эффективность лечения с 40–50 процентов при лечении интерфероном до 68–75 процентов. Но и количество побочных эффектов выросло — пациентам грозили даже такие осложнения, как инсульты и потеря зрения, так что препараты запретили.

Новое поколение антивирусных лекарств, более безопасных, предназначалось для разных генотипов вируса гепатита С, появилось в 2013 году. Теперь нужно было методом проб комбинировать несколько лекарств, чтобы подобрать для пациента действенную схему лечения. Настоящая же революция в фармакологии произошла недавно: в 2017-м на рынке появились так называемые комбинированные пангенотипные препараты, которые помогают большинству пациентов навсегда избавиться от вируса всего за восемь недель и подходят для самых сложных категорий пациентов, включая тех, кто прошел лечение прямыми противовирусными препаратами и не добился результата. Именно это сделало возможным избавление мира от гепатита С к 2030 году.

Отложить смерть на завтра

На фоне серьезных успехов по искоренению гепатита С успехи российского здравоохранения выглядят скромно. По мнению руководителя центра по мониторингу за вирусными гепатитами Роспотребнадзора Владимира Чуланова, из пациентов, которые стоят на учете, лечение получают всего около 5 процентов больных гепатитом С. Кроме того, у нас до сих пор остаются проблемы с диагностикой, например анализ, который позволяет выяснить, какой именно разновидностью гепатита С болеет человек, приходится делать за свой счет, так же как и оценку стадии фиброза печени.

— Очень важно, что в России тоже появился современный пангенотипный препарат, который позволяет лечить пациентов там, где есть проблема с молекулярной диагностикой,— рассказывает Ольга Сагалова из Челябинской области (это регион, который первым полностью отказался от лечения устаревшими лекарствами).— В целом, наблюдая за информацией о закупке препаратов, мы видим, что в России наметился сдвиг в пользу отказа от интерфероновых схем. Хотя по-прежнему в ряде регионов используют интерфероны.

По словам экспертов, это связано с отсутствием средств и плохим управлением региональными бюджетами. Так, лечение гепатитов финансируется в рамках ОМС или за счет средств регионов, а те, в свою очередь, не всегда считают целесообразным тратиться на дорогостоящие препараты, которые не входят в список жизненно необходимых.

В среднем стоимость современного лечения гепатита курсом в 8 недель в России составляет примерно 400–600 тысяч рублей. А интерферонами — 50 тысяч в месяц (хотя лечиться нужно в течение года, и еще тратить большие средства на устранение побочных эффектов). В прошлом году новые препараты прямого действия закупались в 31 субъекте РФ. А в 34 регионах закупался интерферон. То есть почти в половине регионов врачи вынужденно назначают устаревшее лечение, от которого пациенты зачастую отказываются и покупают в интернете индийские и египетские дженерики.

Исправить ситуацию мог бы национальный план по борьбе с гепатитами. По словам Ольги Сагаловой, для этого нужно понимать реальные масштабы проблемы, знать точную статистику пациентов, которой нигде нет. А пока основная финансовая нагрузка лежит на регионах и Фонде ОМС, и все выделяемые средства уходят главным образом на больных с тяжелой стадией заболевания печени, которые могут умереть в ближайшие годы.

— Как только появится регистр, мы будем знать точное количество заболевших, а следующим шагом будет создание системы федеральных закупок на противовирусные препараты,— поясняет главный внештатный специалист по проблемам диагностики и лечения ВИЧ-инфекции Минздрава Самарской области Елена Стребкова.— Это будут достаточно большие цифры, но, с другой стороны, в отличие от того же ВИЧ, гепатит С сегодня — болезнь излечимая, и государству не нужно будет выделять эти деньги пожизненно. Почему-то у многих российских чиновников и даже врачей до сих пор остается понимание, что гепатит неизлечим или что вылечить его очень трудно. А мы видим: сегодня есть стопроцентно эффективные схемы лечения.

Вывести на свет

На Международном конгрессе по изучению заболеваний печени говорили о новом прорыве в лечение гепатита C: препаратах, которыми можно лечить детей с 12 лет. Если человек заболел в раннем возрасте, то уже к 30 годам у него может развиться цирроз печени, поэтому лечить детей нужно как можно раньше.

Чаще всего дети заражаются гепатитом С в медицинских учреждениях и от матерей. Подростки могут заразиться, употребляя наркотики, при нанесении татуировок, в салонах пирсинга и так далее. На днях Санкт-Петербург объявил о первой в России программе полного искоренения гепатита С среди подростков — для этого в 2020-м будут закуплены новейшие препараты.

Эксперты считают эту инициативу важнейшей, потому что если страна не может вылечить все население, нужно начинать с отдельных групп. А как быть остальным? Врачи советуют: не дожидаясь государственных программ, сделать анализ на гепатит С — в рамках ОМС это можно сделать бесплатно.

— Нам нужно сделать гепатит С такой же социально значимой болезнью, как ВИЧ,— говорит Елена Стребкова.— Все боятся заболеть СПИДом, хотя от гепатита С сегодня умирает больше людей.

Эксперты вспоминают, что несколько лет назад в Венгрии по центральному телевидению в прайм-тайм начали крутить простенький ролик: девушка лежит в ванной с лепестками роз, а через секунду там в той же позе лежит скелет. Надпись гласила: гепатит С убивает, проверься. Это вызвало небывалый всплеск самосознания у граждан — количество анализов выросло в разы, что позволило говорить о перспективах искоренения гепатита. В России, уверяют эксперты, нужно начинать с чего-то похожего.

Максиму Коновалову — 25, в этом году он заканчивает журфак. Однажды, готовясь к операции, он узнал, что у него гепатит С — заразили, считает парень, в гомельской больнице. Он был в пятом классе и тогда мало что понимал о болезни. Со временем Макс узнал, что гепатит разрушает печень, на лечение нужно 10 тысяч долларов, государство терапию не оплачивает. А в Беларуси таких больных не меньше 40 тысяч. Год назад Максим решил, что будет лечиться сам: заказал таблетки из Индии и стал принимать их каждый день. По такому же пути пошли сотни белорусов.

«Меня заразили, когда я был в пятом классе, — говорит Максим. — И эта новость не выбила меня. Скорее, было всё равно. Я никому не говорил, только врачи и близкие были в курсе.

Лет с 15 я стал слишком много думать: а что если все-таки заболею по полной? А если умру? Не успею пожить? Я фатально избивал самооценку. Не мог принять внешность: хромота, проблемы с кожей, очки, да еще эта ерунда в крови плавает! Бывали настолько вязкие дни, что всё, дальше бить себя невыносимо. Но в этой зацикленности порой прорезался свет. Я вспоминал поездки в Италию и Германию, робкое пение на сцене и как играл на органе, а еще попытку застрять в футболе. Это подсказывало, что не такой уж я и потерянный.

Когда у тебя гепатит, вроде бы ничего не болит. Ты можешь годами ходить с этой заразой и даже не знать, что болен, пока не сдашь анализы, ну или пока болезнь не начнет себя конкретно проявлять: печень постепенно разрушается, жёлтые кожа и белки глаз, боль органов и суставов. Мне говорили, что ощущения в основном такие, но сам я до такого состояния не дошел.

Гепатит С часто протекает незаметно — и для самого пациента, и для окружающих. Если бы Максима не отправили на вторую операцию, большой вопрос, когда бы он узнал про болезнь.

Вирус гепатита С приводит к тому, что гибнут клетки печени, на их месте образуется рубцовая ткань — фиброз, крайняя степень проявления которого — цирроз печени, после чего орган перестает функционировать. Тогда надежда только на пересадку.

В целом при отсутствии терапии возможны два исхода — это прогрессирование фиброза и развитие цирроза с потерей функции печени и другими сопутствующими осложнениям, либо развитие гепатоцеллюлярной карциномы — рака печени. Оба варианта — летальны для пациента, поэтому хронический гепатит С нужно обязательно лечить.

В Беларуси более 40 тысяч пациентов стоят на учете с гепатитом С. Но реальную картину эта цифра не отражает, многие годами не знают, что заражены. Женщины часто узнают о вирусе, когда сдают анализ при беременности (обязательная процедура), мужчины — при подготовке к плановой операции.

В соседних странах, по данным Всемирной организации здравоохранения, заражены около 2% населения, поэтому некоторые врачи считают, что и в Беларуси схожие цифры. 2% для нас — это 190 тысяч человек. Ситуация не критическая, но требует решения.

Сергей Кульпекша говорит, каждый второй пациент рассказывает, что его заразили врачи.

Куда хуже обстоят дела в маникюрных салонах и тату салонах, считает собеседник.

Половой путь передачи вируса гепатита С встречается реже, чем для гепатита В (против этого вируса можно сделать прививку), но вероятность тоже есть.

Еще одна большая группа риска — медработники. Хирурги, акушеры-гинекологи, медсестры — все они рискуют получить заболевание на работе. При этом нет никакого механизма их социальной защиты. Специалист, у которого обнаружен вирус гепатита С, чаще всего теряет профессию. И до недавнего времени для медработников даже бесплатного лечения не было.

«Мне в какой-то степени повезло: я стал носителем, а не перенес симптомы вируса, — продолжает рассказ Макс. — Раз в три месяца сдавал анализ крови для отслеживания состояния гепатита. Позже инфекционист предложила интерфероновую схему лечения (в определенное время тебе колют лекарства), лицензированную в Беларуси. Она предупредила о сильных побочных эффектах и не стойкой гарантии. Отказались в том числе из-за цены — сумма была больше 10 тысяч долларов.

Через несколько лет в клинике для взрослых доктор неформально мне сказал: „Парень, ты не парься, здесь полгорода с этим ходят, и ничего. Это не лечится. Живи с этим и всё“. После этого были консультации у других докторов, но ничего толкового.

Три года назад мне попалась рассылка о дженериках [лекарство, которое продается под непатентованным названием либо под патентованным названием, но отличающимся от фирменного названия разработчика препарата]. Я тогда подумал: чепуха, очередной спам.

А в 2016 году на форуме „Беларусь без гепатита“ стал читать истории пользователей: как их заразили, как они пугались и как нашли выход, благодаря дженерикам. Там был указан возраст пациента, наименование препарата, дата начала терапии и стадии лечения. На тот момент 143 человека победили вирус. И я подумал: в какой-то мере это оправданный риск.

Вирусная нагрузка гепатита С у меня была низкой, то есть физически ничего не болело. Печень на момент начала терапии — в норме. На последней консультации заведующий отделением Гомельской областной инфекционной клинической больницы Дмитрий Терешков предупредил, что гепатит в любой момент может проснуться, могут быть проблемы. Меня это не обрадовало. О дженериках он в курсе, но поскольку в Беларуси препарат зарегистрирован не был, наши врачи не имеют право его назначать.

Почитав тематические сайты, я понял, что большинство практикует самолечение

Я попал на представителя фармкомпании, которая делает лекарства в Индии по разработке американской биофармацевтической корпорации Gilead Sciences. Почитал отзывы и начал переписку. Девушка представилась Татьяной, консультировала меня онлайн: подсказала схему лечения, ориентируясь на генотип гепатита, степень фиброза печени и вирусную активность.

У меня был первый генотип гепатита C, без фиброза. Порекомендовали схему софосбувир + ледипасвир или софосбувир + даклатасвир. Выбрал первый вариант, хоть он и немного дороже.

Оригиналы этих лекарств стоят по 30 тысяч долларов за упаковку. Трехмесячный курс (по упаковке на месяц) дженериков стоил 880 долларов. До последнего сомневался: не фейк ли? Печальных ситуаций хватает. Но решил рискнуть. Всего потратил около 1 320 долларов, с учетом пошлины и анализов.

В феврале 2017-го я начал пить по таблетке в день. После первой банки вирус ушел в „минус“. Приободрился: всё, как и у пациентов с форума.

18 мая я закончил курс и сделал высокоточный анализ, который показал: гепатита C нет. А 13 ноября узнал итог устойчивого вирусологического ответа: всё хорошо. Прошло полгода после завершения терапии, по этому критерию я здоров (в редакции имеются результаты анализов, подтверждающие слова героя).

Во время терапии к инфекционистам не обращался. Переписывался с представителем фармкомпании из Индии: сообщал ей результаты. Опять же, это против всех правил с точки зрения медиков.

Еще три года назад ситуация обстояла совсем иначе. Тогда больным предлагали интерферонную схему, о которой рассказывал и Максим Коновалов. Стоила она порядка 15 тысяч долларов, эффективность лечения была достаточно ограниченной.

Но потом на рынке появилась компания Gilead с амбициозной задачей за 20 лет избавить мир от гепатита С. И предложила: курс лечения — 3 месяца, раз в день принимается таблетка, эффективность выше 90%. Изначально цена была заявлена в 72 тысячи евро. Для белорусов сумма, конечно, неподъемная.

В ходе переговоров с Минздравом эта сумма была снижена в несколько раз, но оставалась по-прежнему недоступной. В этот момент Gilead дала шести компаниям в Индии патент на воспроизводство молекул препарата и право продажи во всех странах, которые сами не покрывают лицензией. И цены начала падать: с 3 тысяч долларов за курс до 300 долларов.

Со второй половины 2017 года белорусских пациентов начали лечить бесплатно. Но это не значит, что все больные в один день получат таблетки. Обеспечение лекарством будет поэтапным. В первую очередь, терапию получат те, кто входят в группу риска: медработники, например. Недавно Минздрав закупил несколько тысяч курсов. Но как их будут распределять, в постановлении ведомства о вопросах лекарственного обеспечения, не указано.

Несмотря на большой прорыв в лечении гепатита С, есть еще много незакрытых вопросов.

Выявление вируса у пациентов. Сегодня диагностику проводят по показаниям либо сам человек может сдать анализ крови платно. Это приводит к тому, что официальная и неофициальная статика заболеваемости разнится в разы. Запущенный гепатит приводит к пересадке печени. Больше половины трансплантаций печени приходится на больных гепатитом. Стоимость одной такой операции — около 50 тысяч долларов. За эти деньги государство может вылечить несколько сотен пациентов. Чем раньше их выявят и начнут лечение, тем успешнее будет результат.
Часто врачи, особенно в регионах, не знают о современных методиках лечения. В итоге больные едут в Минск из самых отдаленных уголков Беларуси, часто запуская болезнь. Очереди на УЗИ иногда растягиваются на месяцы — и это тоже проблема, потому что без полного обследования человек не может начать лечение.
Нужен четкий алгоритм, кто, когда и каким образом сможет получить бесплатное лечение. Минздрав закупил несколько тысяч курсов, однако, как они будут распределяться, ведомство не поясняет.
Пациентам не хватает информации. Медики говорят, что нельзя заниматься самолечением. Но люди идут в интернет, потому что не получают всю информацию именно от медиков. При подготовке данного материала мы пытались взять комментарии у нескольких инфекционистов, работающих в госучреждениях, но получили отказ.

В Беларуси несколько предприятий выпускают дженерики, препараты зарегистрированы и показали, как отмечает Минздрав, свою высокую эффективность. Но пациенты продолжают покупать таблетки у посредников, которые работают вне правового поля и, возможно, с риском для потребителей.

Максим Коновалов говорит, что победа над гепатитом разделила жизнь на две части: прошлое и настоящее:

«Когда узнал отличный результат, испытал приятный шок. Друг меня как-то спросил: „Ну, что ты чувствуешь теперь? Что будешь делать?“ Я ответил: „Не знаю, чувак, я еще не до конца понял“.

Я не ожидал, что влияние дженериков окончательно развалит мое минорное состояние. Успех оказался стимулом. Самовнушение? Плевать, спасло же. Не знаю, зачем я так себя гнобил. У меня появилось много новых знакомых, я по-новому стал смотреть на себя, свои перспективы. Перефразирую Джона Апдайка: „Кролик бежал и успокоился“.

Поделитесь этой историей в социальных сетях

МОСКВА, 28 июл — РИА Новости, Альфия Еникеева. Ежегодно острые вирусные гепатиты уносят почти полтора миллиона жизней — больше, чем ВИЧ-инфекция, малярия и туберкулез. Во Всемирный день борьбы с гепатитом РИА Новости вместе с экспертами разбирается, чем опасна эта инфекция, и правда ли, что от нее теперь можно вылечиться.

Древняя болезнь

Их коллеги из Института изучения истории человечества Макса Планка в Йене полагают, что первое заражение человека произошло значительно позже — около семи тысяч лет назад. А британские ученые настаивают на еще более поздней датировке — от 4500 до 800 лет назад. При этом древнейшую вирусную ДНК гепатита В выделили из мумии XVI века, и она очень похожа на геном современного вируса, что само по себе странно. За пятьсот лет должны были произойти изменения.

Судя по многочисленным и противоречивым данным о происхождении вирусного гепатита, к согласию ученые придут не скоро. Пока ясно одно — несколько тысяч лет назад вирусный гепатит был столь же распространен, как и сегодня.

Как болеют россияне

"В России четыре-пять процентов взрослого населения болеют вирусным гепатитом В, два-пять процентов — гепатитом С. Это, конечно, не самые низкие показатели по миру, и в целом вирусный гепатит остается проблемой. Но что касается острого гепатита В, то мы тут на уровне передовых стран. И этого добились в последние 15-20 лет, когда появилась возможность привиться от этого заболевания", — рассказывает РИА Новости Галина Кожевникова, заведующая кафедрой инфекционных болезней медицинского института РУДН.

По словам Чавдара Павлова, профессора ПМГМУ имени И. М. Сеченова, в стране вирусный гепатит В уже стал управляемой инфекцией. Риск заражения при медицинских манипуляциях сведен к минимуму, вакцина, основанная на белке, а не на инфекционном материале, и хорошо переносимая людьми, внесена в Национальный календарь прививок и абсолютно бесплатна.

Два гепатита одним лекарством

Впрочем, по сообщениям Российского научного фонда, в ближайшие несколько лет на рынке могут появиться лекарства, способные полностью излечивать от вирусного гепатита В. Российские ученые первыми в мире разработали группу лекарственных препаратов, разрушающих вирус внутри клеток печени. Доклинические испытания на животных начнутся уже в следующем году.

Вероятно, это лекарство поможет и от гепатита дельта ( D ) — вируса-сателлита, которым заражаются инфицированные гепатитом В. Вирус-паразит кодирует всего один антиген (белок) и потому не может построить полноценную вирусную частичку — вирион. Для этого он использует белки оболочки вируса гепатита B.

Всего в мире около 15 миллионов человек инфицированы гепатитом дельта. Чавдар Павлов отмечает, что в России случаи коинфекции ( одновременного заражения вирусами гепатита В и дельта) и суперинфекции (инфицирования гепатитом D пациентов с хроническим гепатитом В) фиксируются в основном на Кавказе — в частности, в Дагестане.

Ласковый убийца обезврежен

Гепатит С — самый неприятный из всех вирусных гепатитов, так как острое течение болезни проходит практически бессимптомно. А при первых признаках недомогания — температура, тошнота, рвота, боли в мышцах — его можно спутать с обычным гриппом. Часто пациенты обращаются за медицинской помощью, когда болезнь уже запущена. Вирус гепатита С часто приводит к циррозу и раку печени, что в большинстве случаев заканчивается летальным исходом.

"Вакцины нет, ее сложно разработать. Вирус гепатита С ускользает от иммунологической защиты, внутри организма он меняет свои свойства. Те антитела, которые вырабатывала иммунная система три года назад, уже не действуют на новый, чуть измененный вирус. Но с гепатитом С очень хорошая история развития фармакологии. Сейчас мы совершенно точно можем говорить, что он излечим полностью. Разработаны и внедрены препараты так называемого прямого противовирусного действия. Они действуют на определенные структуры вируса, блокируют их и не позволяют ему размножаться", — резюмирует эксперт.

Специалисты предупреждают, что лучше свести риск заболевания этими опасными инфекциями к минимуму: вовремя вакцинироваться, предохраняться и с осторожностью относиться к пирсингу и татуировкам.

Читайте также: