Можно ли отравиться на болоте

Ботанические сведения. Семейство Зонтичных (Umbelliferae).

Вех ядовитый (Cicuta virosa L.). Многолетнее растение с толстым, коротким или более или менее удлиненным корневищем, внутри разделенным перегородками на отдельные, хорошо заметные полости, если разрезать корневища вдоль; стебель полый, ветвистый, высотой до 1 м; листья на черешках, нижние — дважды-триждыперистые с линейно-ланцетовидными конечными долями; цветки белые в зонтиках; плодики — округлые.

Очень распространенное растение. Растет по берегам прудов, болот, на болотах, по зарослям хвощей, на топких тинистых местах, иногда большими зарослями.

Все растение, особенно корневище, издает своеобразный запах, напоминающий запах петрушки.

Токсические вещества и их действие. Основное действующее начало ядовитого веха — цикутотоксин, безазотистое, смолистое вещество, растворимое в эфире, алкоголе, хлороформе, в значительном количестве также в кипящей воде. Цикутотоксин откладывается преимущественно в корневище растения, в свежем до 0,2%, в высушенном — от 1,5 до 3,5%. Из других веществ в вехе имеется эфирное масло.

Цикутотоксин повышает рефлекторную возбудимость и вызывает у теплокровных животных сильные судороги в результате возбуждения судорожного центра и спинного мозга; одновременно он возбуждает другие центры продолговатого мозга (сосудодвигательные, блуждающего нерва), обусловливая этим нарушение дыхания, кровяного давления, работы сердца; смерть при отравлении вехом наступает от паралича дыхания.

Токсикологическое значение. Наиболее опасной частью ядовитого веха является корневище; оно слабо укреплено в почве (тине) и легко выдергивается. Из надземных частей ядовиты молодые зеленые побеги, появляющиеся осенью и остающиеся зелеными в зиму.

Развитые растения и цветки, по-видимому, менее опасны для животных. При экспериментальном испытании три овцы в течение трех дней съели каждая 4, 7 и 8 кг цветущего свежего растения без каких-либо последствий (И. А. Гусынин). Есть сообщение об отравлениях коров надземными частями веха в Якутской АССР.

Отравления наблюдаются главным образом ранней весной и осенью, когда из-за отсутствия другой зеленой растительности животные съедают побеги веха и вместе с ними легко захватывают корневища. Отмечены массовые отравления, особенно в тех случаях, когда голодное стадо после длительного перегона или транспортировки допускалось в места с наличием большого количества веха. Таков, например, случай под г. Пермью (1930), когда за три дня в одном из гуртов пало свыше 400 голов крупного рогатого скота (А. А. Хребтов). В 1952 г. в Кировоградской области возникло отравление свиней после однодневного выпаса по болотистому берегу реки. При осмотре места выпаса установлено наличие в травостое кустов веха и остатков корневищ. В течение суток пало 39 свиней из 58 отравившихся. Обстановка, в которой возникло одновременное заболевание большой группы животных, характер клинического течения (сильные судороги, цианоз, отсутствие лихорадки, быстрота наступления смерти) в полной мере подтверждали причину заболевания.

Определенную опасность отравления могут представлять подсыхающие болота с большим наличием веха. Освобождающиеся в этих случаях из-под воды растения становятся легко доступными для животных. Случай массового отравления коров при подобных условиях наблюдался в 1937 г. в Волгоградской области, когда из 120 животных в первые же часы пастьбы заболело 43 (В. Н. Варламов).

В начале восьмидесятых годов прошлого столетия специальной работой (Постик Б., 1883) указывалось на молодые растения веха как на причину массовых заболеваний крупного рогатого скота с признаками острого гастроэнтерита (в Калужской губернии). Заболевания появлялись в мае-июне и носили эпизоотический характер; число заболевших исчислялось сотнями голов. Пастбища представляли собой ограниченные пространства с очень влажной почвой, с наличием большого количества болотистых мест, с бедным травостоем, в котором имелось большее или меньшее количество веха. Экспериментальные работы подтвердили предположение об этиологическом значении молодых растений веха в развитии указанных заболеваний.

Высушивание не уничтожает ядовитости веха. Корневище ядовито для всех сельскохозяйственных животных. Смертельные дозы для крупного рогатого скота — от 200 до 250 г свежего корневища. Овцы погибают от поедания 60—80 г корневища.

В литературе встречаются неправильные указания о неядовитости корневищ веха для овец; в практике известны тяжелые отравления овец этим растением (Омская область).

Клиническая картина. Первые признаки отравления: беспокойство, слюнотечение, вздутие живота, дрожь, повышенная возбудимость, частое отделение мочи и кала. Особенно характерны клоникотонические судороги. Начинаясь мелкими подергиваниями мышц головы, они распространяются по всему телу. В момент приступа судорог животные не в состоянии стоять; они падают голова судорожно запрокидывается назад (опистотонус), ноги напряженно вытягиваются, челюсти судорожно сжимаются Тоническая судорога продолжается недолго — 1 / 4 — 1 / 2 минуты и переходит в беспорядочные клонические судороги мышц ног, шеи челюстей. При тяжелых отравлениях такие приступы могут быстро следовать один за другим. Они обессиливают животных; по окончании каждого приступа, особенно после ряда их, животные беспомощно лежат на земле в состоянии полного нервного и мышечного истощения. Во время судорог температура тела сильно поднимается, деятельность сердца усиливается, сердечный толчок становится стучащим, пульс частым; дыхание частое, судорожное. Смерть может наступить очень быстро (в течение нескольких часов) во время одного из таких приступов.

При нелегальных отравлениях количество и интенсивность судорожных приступов меньше; приступы повторяются через более длинные промежутки.

Патологоанатомические изменения. При вскрытии трупов животных, павших во время острого отравления вехом, находят кровоизлияния в подкожной соединительной ткани, особенно в области грудной кости; кровоизлияния на слизистой оболочке дыхательных путей, под эпи- и эндокардом, под капсулой и в паренхиме почек, на слизистой оболочке мочевого пузыря; сильное раздражение слизистой оболочки желудка и кишок, сильную гиперемию легких и мозга; в отдельных случаях — отеки наружных половых органов, век, губ, вымени, истечение крови из прямой кишки, рта (возможно, как следствие механических повреждений).

В трупах павших свиней при вскрытии находят гиперемию слизистой оболочки глотки; гиперемию и отечность подчелюстной и заглоточной лимфатических желез, гиперемию легких; точечные кровоизлияния под плеврой; воспалительное состояние и кровоизлияния в слизистой оболочке желудка и кишок, кровоизлияния на сердце по ходу коронарных сосудов.

Диагноз. Анамнестические данные часто с достоверностью указывают на причину отравлений. Посмертное нахождение частей корневищ в содержимом рубца (желудка) подтверждает диагноз. В случаях, когда обнаружить остатки растения трудно, проводят физиологическую пробу на лягушках с применением эфирного экстракта из содержимого рубца. После получения экстракта эфир выпаривают, водный остаток вводят под кожу лягушке. Инъекция препаратов цикутотоксина вызывает тяжелые тетанические (стрихниноподобные) судороги, сопровождающиеся криком животного. При инъекции больших доз препарата животное после приступа судорог становится неподвижным.

Отравление вехом ядовитым иногда можно распознать по запаху выдыхаемого животным воздуха и газов при проколе рубца.

Химическое открытие цикутотоксина. Содержимое желудка (рубца) или отобранные в чистом виде кусочки корневища веха измельчают и экстрагируют спиртом; спиртовую вытяжку отжимают от корневищ, фильтруют и выпаривают. Из спиртового остатка цикутотоксин извлекают этиловым эфиром; эфир выпаривают. При наличии цикутотоксина остаток дает следующие цветные реакции: при растворении в 5%-ном спиртовом растворе тимола или пирогаллола и добавлении к раствору крепкой серной кислоты — грязно-фиолетовое окрашивание, переходящее в ярко-фиолетовое; при растворении в 5%-ном спиртовом растворе пирокатехина и добавлении к раствору крепкой серной кислоты — сначала светло-зеленое или темно-сине-зеленое окрашивание, переходящее потом в фиолетовое; при растворении в 5%-ном спиртовом растворе резорцина и добавлении к раствору крепкой серной кислоты — красно-фиолетовое окрашивание, переходящее последовательно в сине-фиолетовое и оранжево-красное; при растворении в 5%-ном спиртовом растворе гваякола и добавлении крепкой серной кислоты — сине-зеленое окрашивание, переходящее в фиолетовое; при растворении в 5%-ном спиртовом растворе нафтола и добавлении крепкой серной кислоты — светло-зеленое окрашивание, переходящее в фиолетовое, а при долгом стоянии — синее (“Лабораторные методы исследования в ветеринарии”. Сельхозгиз, 1954).

Терапия. При остром отравлении лечение часто бесполезно. В острых случаях отравления крупного рогатого скота может быть испробовано удаление яда через разрез стенки рубца. Вообще же. необходимо быстро назначать средства, связывающие яд (уголь, танин) и уменьшающие судороги (хлоралгидрат). Рекомендуется назначать молоко (2—3 л на прием) и яйца. Имеются указания на хорошие результаты после назначения отравившимся животным 5— 10%-ных растворов соляной кислоты. Десятипроцентные растворы назначают крупному рогатому скоту до 1 л; молодняку от 8 до 18 месяцев — до 500 мл; взрослым овцам — до 250 мл; ягнятам от 3 до 10 месяцев дают 5%-ный раствор от 100 до 200 мл. При необходимости растворы назначают повторно. Результаты лечения тем эффективнее, чем раньше назначается кислота. Целесообразность лечения соляной кислотой подтверждена экспериментом (Н. В. Балин, 1951).

При лечении больных с выраженной клинической картиной отравления рекомендуют повторные (два раза в день) внутривенные введения 5%-ного раствора тиосульфата натрия в повышающихся дозах (от 200 до 400 мл). Такое лечение оказалось эффективным у лошадей (П. Д. Евдокимов, 1951). Экспериментально доказано благоприятное действие пентотала натрия, назначаемого в дозах, вызывающих длительный сон.

При развитии гастроинтестинальных явлений требуется назначение слабительных, в дальнейшем — слизистых, обволакивающих и диетических средств.

У наших болот много ликов. Топь, трясина, мочажина далеко не полный список. С какими только типами болот мне не приходилось сталкиваться во время странствий! На Ямале, где я почти сезон проработал в топографической партии, мы смело перебредали тамошние болотинки. Под ногами чувствовалась вечная мерзлота, по которой, даже если хлябь была по пояс, шагалось, как по паркету. Иное дело зыбуны Васюганья.

В моем родном плавневом краю, за днепровскими порогами, свои особенности. Однажды поздней осенью, рыская в поисках вешенок, что растут на старых осокорях, я оказался в незнакомых болотистых дебрях, из которых выбрался только в сумерках. Приютивший меня знакомый егерь сказал: «Ты даром в те болотистые заблуды сунулся.

Этот дальний уголок Подмосковья, куда давно протоптали дорожку столичные рыбаки, охотники, грибники и ягодники, считается северо-западной окраиной Мещерского края. Здесь на сравнительно сухих возвышенностях то и дело встречаются сооруженные из подручного материала хибарки и бревенчатые избушки-зимовники.

Болота издревле и пугали людей, и очаровывали, и притягивали к себе. И не только своими дарами. Путешествуя по глухим местам, которых еще немало в наших славянских пределах, я часто встречал затворников, добровольно обрекших себя на отшельничество среди дикой природы. Их временные шалаши и хибарки, а то и весьма капитальные строения, на которые я случайно натыкался, располагались, как правило, в труднодоступных местах. Ведь болотистая местность как нельзя лучше подходит для обособленного житья вдали от цивилизации. Ни дикий зверь не подберется, ни человек со злым умыслом не забредет.

Путь к заповедным клюквенным мшарам неблизкий и нелегкий — через заросли крапивы высотой с человеческий рост, поваленные сучковатые сосны, ольховое черное мелколесье, мокрые унылые луга. По пути часто попадаются бобровые норы, скрытые травой: запросто можно ногу свернуть.

Нередко приходится переходить через канавы, заполненные торфяной жижей, поверх которой стелется белокрыльник. Не сразу угадаешь, где твердь, а где топкое черное месиво. Я сам не раз оказывался в болотной купели. Из нее меня или вытягивал товарищ (по болотам лучше ходить вдвоем), или я сам выбирался ползком, хватаясь за кустики и деревца.

Опасность представляют старые заброшенные торфяники, отработанные поля-карты. Эта горючая земля легко воспламеняется в засушливое время года, все вокруг окутывается едкой дымной мглой, проникающей даже в города.

Однажды в дыму я брел по бывшей узкоколейке. Вдруг сзади раздался треск, затем послышалось шипение. Я оглянулся и увидел, как столб пламени вырвался из-под земли и охватил одинокую березку на обочине. Через несколько шагов пламенный язык взметнулся впереди меня. Местные пожары опасны тем, что торф горит глубоко под землей. Лишь по дымным шлейфам на поверхности можно определить огненные очаги.

Говорят, в этих адских провалах исчезали не только техника и пожарные команды, но и целые селения уходили под землю.

Мы с Сергеичем идем все дальше. Поредевший лес, низкорослые кривые деревца, заросли багульника свидетельствуют о близости болота. Вдруг мой напарник останавливается и садится перед кочкой. Я подхожу поближе и вижу зеленый бугорок, весь усыпанный красными бусинками клюквы.

ГРАМОТНЫЙ ПОДХОД. На заболоченных площадях всегда найдутся проходимые участки. Главное — выбрать маршрут в обход трясин. Проведите визуальную разведку местности на предмет расположения надежных кочек и запаситесь крепкими шестами. Болота, у которых торфяная подушка покоится на более-менее твердом грунте, проходимы. А топи (зыбуны), у которых торфяной покров либо лежит на иле, либо плавает на воде, несут опасность. Отличительные признаки топяных болот — отсутствие древесной растительности. Небольшие зеленые участки на безлесном болоте, кажущиеся твердыми островками, — признак особо вязких мест. Передвигаться по топкой местности следует не спеша, нащупывая твердое место шестом. Ямы, сомнительные места нужно проходить по жердям, ветвям деревьев, положенным крест-накрест. Желательно запастись яркими маркерами для расстановки ориентиров, по которым легко будет возвращаться. Если вы провалились, выбираться надо медленно, распластавшись, опираясь на лежащий поперек шест. Попытайтесь руками зацепиться за ветви кустов (траву). В крайнем случае можно попытаться выдернуть ноги из сапог. И, конечно, надежные товарищи — лучшая гарантия успешного возвращения с болотных охот.

— Падай рядом, кажется, тут ягода небратая, — с радостной дрожью в голосе говорит Сергеич и неторопливо достает из рюкзака ведерко-набирку.

Тара здесь дороже товара. Ягодники обычно пользуются двумя емкостями: небольшой, в которую набирают клюкву, и объемистой, куда ссыпают собранную ягоду. Малая тара (березовый туесок, котелок, обрезанная полиэтиленовая бутылка) болтается на веревке на груди, большая (корзина, рюкзак, мешок или ящик-горбовик) стоит в сторонке на мху или висит на виду, на сучке какой-нибудь чахлой березки.

Некоторое время мы молча обираем клюквенный пятачок. Сергеич удовлетворенно покряхтывает. На влажном холодном мху, особенно росистым утром, собирать клюкву не очень приятно. Другое дело, когда спелые ягоды бусинка к бусинке лежат на сухой, твердой моховой подстилке: только успевай сгребать урожай пригоршнями. Бывает, красные ягодки, облепив кочку, свисают с нее, словно маленькие фонарики.

Как каждый кулик хвалит свое болото, так и каждая былинка довольна здесь теми условиями, которые позволяют ей цвести, расти и размножаться. Удивительна приспособляемость многих болотных растений! Клюква, например, не надеясь, что ее напоит один корень, разбросала для подстраховки дополнительные корневые усы по кочкам.

В сентябре она почти полностью дозревает, и россыпи ее спелых алых, рубиновых, багряных и сиреневых ягод видны издалека. Между прочим, они могут быть разными по форме — от идеально круглых до продолговатых и даже грушевидных. В начале осени ягода хоть и спелая, однако еще твердоватая. Правда, полежав, клюква дозревает, размягчается, наливается соком. Клюквенный урожай нужно успеть собрать до ноября, пока болота не покрылись снегом.

Болотные кочки часто вперемешку с клюквой украшает и брусника. Самая приятная для сбора ягода: огладил кустик ладонью — и уже полная горсть. По долговечности брусника, которая живет более трехсот лет, может посоревноваться разве что с дубом.

А голубичные кусты будто окурены голубовато-сизым дымком. Плоды можно просто стряхивать в корзину. Неприхотлива и вынослива эта удивительная болотная ягода. Жара ей нипочем, и холод не берет.

Северяне величают голубику голубым виноградом, в мещерских краях ее называют дураком, пьяникой, так как она часто растет рядом с багульником, который издает дурманящий запах. Еще одна ценная болотная ягода — морошка. Ее морщинистые листочки бросаются в глаза повсюду. Своеобразный вкус ее мягких полупрозрачных ягод с приятным тундровым запашком запоминается надолго.

Я устало шагаю по твердым, сухим, разбитым машинами песчаным колеям и стараюсь не смотреть по сторонам. Ржавые обрезки труб, мотки проволоки, разорванные гусеницы, перевернутые вагоны на бровках, торчащие из густой травы кабины тракторов — этот сталкеровский пейзаж, оставшийся после осушения местных болот, угнетает, усиливает тревогу и чувство безжизненности этого дивного когда-то мещерского уголка природы.

— Ох, изведут наши болота, вконец погубят! — бормочет Сергеич, торопясь миновать неприглядные места.

— Вода в свое время дала краю жизнь, обогатила его рыбой, грибами и ягодами, — задумчиво теребя свою редкую светлую бородку, рассуждает хозяин. — Но началось осушение болот, добыча торфа — и исчезла вода, пропала рыба, высохли ягодники, реже стала попадаться болотная дичь…

Ученые давно доказали, что болота — регуляторы местного климата, островки спасения для всего живого в округе. Весной и осенью они губкой впитывают влагу из воздуха и хранят ее, а с наступлением жары экономно отдают растениям, животным, людям. Кроме того, болота подтягивают к поверхности грунтовые воды, насыщают подземные ручейки и потоки, даруют жизнь хрустальным родникам, деревенским колодцам, озерам.

К осушению болот (и вообще к хозяйственной деятельности в болотных угодьях) надо подходить весьма и весьма взвешенно.

В 1890 году известный зоолог Н.В. Туркин предложил оберегать хотя бы часть российских болотистых мест.

В 1908 году группа энтузиастов, объединившись, выкупила болото Гренгоф, спасая его от осушения. А в самый разгар Первой мировой войны Минский губземотдел организовал в белорусском Полесье станцию, которой вменил в обязанность поиск методов осушения и охраны болот. Пришло время вспомнить эту добрую природоохранную традицию. Ведь сегодня вопрос, ругать или хвалить болото, пожалуй, стоит острее, чем сто лет назад.