Дело об отравлении мужа

Самарский банкир Дмитрий Пузиков погиб в марте 2012 года после отравления таллием во время застолья. В результате было возбуждено уголовное дело, и единственной подозреваемой стала супруга погибшего Екатерина, которая якобы подмешала яд в картофельное пюре.

Женщину, мать на тот момент полугодовалого сына, задержали и отправили в СИЗО. За пять лет она пробыла там в общей сложности почти год. Ещё год Пузикова находилась под домашним арестом. При этом ей пришлось пережить два обвинительных приговора на семь и девять лет. В итоге она добилась апелляции и признания себя потерпевшей.

27 августа 2018 года Пузикова отсудила у государства компенсацию морального ущерба в размере 1,75 млн рублей за незаконное уголовное преследование.

— Екатерина, позвольте поздравить вас с победой. Когда вы решили потребовать компенсацию за несправедливый приговор и почему?

— Мне кажется, государство тоже должно нести ответственность за ошибки, совершённые госслужащими. И я всегда хотела добиться извинений и компенсации. Поэтому сразу после выхода из СИЗО я стала требовать, чтобы меня признали потерпевшей. А также писала ходатайства в правоохранительные органы, чтобы поиск настоящего убийцы продолжался.

— Расскажите, как и когда вы познакомились с Дмитрием Пузиковым?

— Это было в 2010 году. Мне тогда было 22 года, а Дмитрию — 28. Мы познакомились благодаря моей подруге, муж которой работал вместе с Дмитрием. Она пригласила меня приехать, мы познакомились и в дальнейшем начали общаться. Через год мы сыграли свадьбу, а в 2012 году у нас родился малыш.

— Вашего мужа отравили 7 марта 2012 года, и сразу же его родственники обвинили в смерти Дмитрия вас. Вы заявили, что подозреваете двоюродного брата мужа. Почему возникли эти взаимные обвинения?

— Отравление произошло на дне рождения двоюродного брата, и мы были убеждены, что это он совершил преступление. Мать моего мужа Галина Васильевна после смерти сына осталась одна. Единственными, кто имел к ней доступ, были как раз этот брат и дядя. Соответственно, они навязали эту версию как ей, так и следствию. Другие версии абсолютно не проверялись.

— У вас были конфликты с супругом?

— Это всё выдумки. Дядя мужа и его брат рассказали следствию, что якобы у нас в семье были постоянные конфликты и мы часто ссорились с Дмитрием. Просто я никогда не повышаю голос. Лишь однажды на одном из заседаний суда я сорвалась и от отчаяния стала кричать, потому что творилась явная и жестокая несправедливость. Но в семье у нас скандалов не было. И мой супруг был неконфликтным человеком.

— Как родственники мужа относились к вам до трагедии?

— Мы редко общались. Потом ребёнок родился, и мне было на тот момент вообще ни до кого, тем более до всяких братьев. Я лежала с ребёнком в больнице и потом занималась им. Что было у них в голове, я не знаю.

— Почему следствие рассматривало только одну версию? Наверняка ваша защита должна была предоставить свою аргументацию?

— Знаете, я же никогда не сталкивалась с правоохранительной системой. В нашей семье было такое мнение, что если ты невиновен, то тебе и защитник не нужен. От кого защищаться? Поэтому и адвоката у меня в первые дни не было. Когда всё произошло, я думала, что сейчас следователи во всём разберутся и найдут виновного. Но, как оказалось, надо быть готовым ко всему.

— Как относилось следствие к вашей версии о причастности родственников мужа к отравлению? В частности, к тому, что дядя работал агрономом и имел доступ к таллию, которым травили грызунов.

— Правоохранительным органам мы об этом, естественно, говорили. Они проводили какие-то формальные проверки. Мы об этом заявляли и в суде, но и там наши доводы и доказательства не рассматривались. Как будто мы ничего не говорили. Они на всё просто закрывали глаза. Я, конечно, некомпетентна в судейских решениях, но даже на мой взгляд это совершенно неправильно.

— Почему не рассматривались версии, связанные с профессиональной деятельностью вашего мужа? Может быть, были другие заинтересованные лица?

— Для следствия, наверное, это была самая удобная позиция. Взять просто слабое звено и на него повесить. Зачем что-то искать дальше, копаться, изучать, проверять, анализировать. Всё ведь удобно и хорошо.

Хотела забрать ребёнка в СИЗО

— Как вас задержали?

В этот момент у меня такая паника была по поводу ребёнка, потому что у сестры нет своих детей. Она младшая и не представляет, что с ними делать. По телефону я инструктировала её, что и как. Ребёнка, естественно, перевели на смесь, отчего у него началась аллергия, колики и всё остальное. Было ужасно. Потом приехала моя мама и разрывалась между адвокатами, СИЗО и ребёнком.

— Как вы себя чувствовали в тот момент?

— Конечно, я переживала огромные страдания из-за того, что не могу ему обеспечить и должное лечение, и уход. Такое безумное состояние было, что я его хотела забрать в СИЗО. Потом, когда я уже немного пришла в себя, осознала, что это не те условия, где может находиться ребёнок.

— Сколько месяцев в итоге вы провели в СИЗО?

В 2012 году я провела в СИЗО три с половиной месяца, в 2015-м — четыре месяца и в 2017 году — ещё три месяца. Первый год ещё велось следствие, и меня отпустили в связи с ухудшавшимся здоровьем ребёнка.

В 2015 году был приговор суда, который через четыре месяца был отменён апелляционной инстанцией, и меня вернули под домашний арест. Весь 2016 год я находилась под домашним арестом. Потом заново было начато судебное разбирательство, по результатам которого меня снова обвинили и посадили в СИЗО. Оправдательным решением апелляционной инстанции меня отпустили.

— Расскажите, каково оказаться там женщине, молодой маме, которая ни в чём не виновата?

— Тут два аспекта переживаний. Одни переживания связаны с тем, что тебя вырывают из твоей привычной жизни, социального круга и помещают в совершенно чуждый тебе мир, к людям, с которыми ты в обычной жизни ни при каких обстоятельствах не стала бы общаться. В большинстве своём это люди, которые имеют либо алкогольную, либо наркотическую зависимость и которые обвиняются по тяжёлым статьям.

— То есть невинно подозреваемых и обвиняемых там не было?

— СИЗО — это не колония, где все люди имеют возможность лучше узнать друг друга. СИЗО — это небольшие камеры по четыре человека. Тебя туда помещают, и, в принципе, весь твой круг общения состоит из них. Вы сидите вчетвером и круглосуточно проводите время (вместе. — RT). Поэтому за остальных сказать не могу, но люди, с которыми лично я находилась в СИЗО, реально нарушили закон.

— Как проходил раздел имущества вашего супруга? Кому в итоге всё досталось?

— Ещё и месяца не прошло после смерти моего мужа, как имущество стали переоформлять на его дядю. Я предполагаю, что он оказывал давление на Галину Васильевну, запугивал, что я сейчас отравлю и её, и всех. Поэтому имущество надо срочно переоформить. О том, что идёт процесс перерегистрации недвижимости, я даже не подозревала. Только в 2013 году мои адвокаты обратили внимание на эти факты.

Они (брат и дядя Дмитрия Пузикова. — RT) хотели обойти меня и ребёнка, чтобы мы не вступали в наследство. Я так понимаю, они хотели всё это быстро распродать. Хотя по закону не имели права это делать: главным наследником имущества был сын. Но они сами попали к нечестным риелторам, которые их обманули: недвижимость забрали, а деньги не дали. Хотя, наверное, что-то и осталось. Когда в суде поднимался этот вопрос, выяснилось, что часть недвижимости дядя перевёл на мать мужа.

— После оправдательного приговора и выигрыша дела о моральном возмещении за неправомерное уголовное преследование дело уйдёт на доследование. Вам до сих пор важно узнать истинного виновника смерти мужа, или, наоборот, вы хотели бы всё забыть?

— Забыть, на самом деле, не получится. Это душевная травма на всю жизнь. И чувство обиды несмотря на то, что меня признали потерпевшей, принесены были извинения от органов прокуратуры, остаётся у меня до сих пор.

Безусловно, мне хочется, чтобы виновный был наказан, потому что, понимаете, изначально случилось это с ребёнком, дальше у меня отняли мужа, разрушили нашу семью, забрали у меня человека, которым я жила, который был мне родным, который отец моего ребёнка. У него больше не будет другого отца. Я сейчас написала ходатайство, чтобы расследование было продолжено.

Планы на будущее

— Давайте перейдём к позитивной части нашей беседы. Когда вы находились под домашним арестом, вы познакомились с Алексеем Рясковым, президентом федерации кикбоксинга Самарской области. Вы ещё не расписались или уже стали законными супругами?

— Счастье любит тишину. Мне было определено два часа на прогулки с сыном. Поскольку ребёнку надо чем-то заниматься, а мне нельзя было отходить от дома дальше двух километров, то ближайшее, что у нас было, — это секция по кикбоксингу. Там я познакомилась с Алексеем, с которым впоследствии завязались отношения.

— Сейчас, когда все претензии с вас сняты, чем вы планируете заниматься?

— У меня юридическое образование и есть определённый стаж по профессии. Я собиралась строить карьеру и развиваться. Когда я находилась под подпиской о невыезде, я пыталась устроиться на работу, проходила собеседования, но во всех достаточно крупных компаниях имеются свои службы безопасности, проверку которых я не могла пройти.

Сейчас я признана потерпевшей и на своём опыте убедилась в значимости профессии адвоката… Если бы изначально у меня был грамотный адвокат, то всех последствий можно было избежать. Так что, возможно, я постараюсь сдать экзамены и получить статус адвоката.

— Может быть, вы хотите заняться правозащитной деятельностью, борьбой за права женщин?

— Это возможно. Но пока я готовлюсь к квалификационным экзаменам. Я же хотела строить карьеру, но за шесть лет я даже не могла мужа нормально оплакать. Все силы уходили на борьбу. У меня не было времени заниматься собой и саморазвитием. И сейчас мне сложно навёрстывать этот шестилетний период. Я надеюсь, что всё получится.

— На что планируете потратить деньги, полученные в качестве компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование?

— Все эти переживания и страдания, которые перенесли я, мой ребёнок и мои родители, их просто невозможно оценить в финансовом эквиваленте. Было потеряно и здоровье, и время — как это перевести в деньги? Но компенсация достойная. Мы все знаем, что денег много не бывает. Найдётся куда — это и образование сына, и на будущее, и жилплощадь улучшить.

— Как сейчас себя чувствует ваш сын?

Екатерина Пузикова, родственники отравленного банкира и юристы на "Радио "Комсомольская правда" Самара"

Екатерина Пузикова, родственники отравленного банкира и юристы на "Радио "Комсомольская правда" Самара"

Приговоры, основанные на предположениях

Фото было сделано на той самой вечеринке, на которой был отравлен Дмитрий Пузиков (слева)

Напомним за пять лет Екатерину дважды признавали убийцей. В августе 2015 года ее осудили на семь лет тюрьмы. Однако уже через несколько месяцев приговор отменили, дело вернули следствию. Слишком много нестыковок в нем было, слишком много предположений и догадок.

С одной стороны зачем женщине с грудным ребенком на руках убивать собственного мужа? С другой – Дмитрий отравился пюре, которое приготовила Екатерина. Все показания это подтверждают. Но откуда у вчерашней выпускницы вуза редкий яд, как она его подсыпала в блюдо, следствие так и не выяснило.

- Никаких новых проверок следствие не назначило, нашу версию о том, что отравился Пузиков второй порцией пюре, а не той, что ему подала жена, не проверили. Все тома дела Екатерины похожи на прежние, - отметил после второго приговора защитник Екатерины Василий Гурко .- Мы видели, как спешат покончить с этой историей, но продолжили бороться за справедливость.

В 2015 году Екатерину Пузикову приговорили к 7 годам тюрьмы за отравление мужа

Обвинение настаивало на том, что Екатерина не выдержала постоянных измен мужа и решила его убить. А потом уехать к бывшему молодому человеку, с которым Катя якобы часто переписывалась незадолго до смерти мужа.

Сразу после смерти банкира, все его имущество было переписано на его дядю – Сергея Пузикова Фото: Светлана МАКОВЕЕВА

Дмитрий Пузиков свою вину отрицал, но очень редко соглашался на общение с журналистами. Вот и теперь от комментариев он отказался. Все родственники погибшего банкира сейчас в шоке от оправдательного приговора их бывшей невестке.

- Я не понял, как так вышло. Катя, наверное, знала о таком исходе. Еще в начале заседания была в бодром расположении духа, - говорит дядя погибшего Сергей Пузиков.

Будет ли обжаловать это решение адвокат потерпевших, непонятно. Пока неизвестна мотивация суда, говорить об этом он считают бессмысленным.

- Я удивлен такому решению. По другим делам всех материалов дела хватило бы на три приговора. Нам сейчас нужно подумать, - отметил адвокат Вячеслав Тележинский. – Если Екатерину оправдали за непричастность, нужно искать другого подозреваемого. А на любого из тех, кто был в той компании, доказательств в разы меньше, чем на нее .

После смерти отца-банкира маленькому сыну Дмитрия Пузикова не досталось никакого наследства

НЕЗАВИСИМОЕ МНЕНИЕ

Павел Афанасьев, адвокат:

- В этом деле большую роль сыграли журналисты – пятая власть. Абсурдность дела стала видна всем. Общественный резонанс в конечном итоге и привел к оправдательному приговору. Ну и плюс ко всему дело 5 раз отправляли на доследование, а органы следствия ничего не делали. Они не представили новых доказательств вины Екатерины. Так как у нас в стране действует принцип презумпции невиновности, ее оправдали.

Теоретически теперь следствие должно найти настоящего убийцу. Но фактически расследование, скорее всего, заморозят. Отравителя найдут, может быть, через год, два. Или вообще не найдут.

Вряд ли папа Екатерины подкупал следствие – дело вызвало слишком широкий резонанс. Вряд ли здесь были возможны какие-то личные отношения. Да и эта история на особом положении в Верховном суде. Я думаю, этот приговор оставят без изменения. Кате уже ничего не грозит.

Где отравитель мог взять редкий яд?

Главный вопрос таинственного дела, из-за которого и развалилось в итоге обвинение, остается открытым. Свидетели твердили, что пюре, которое ел покойный, было горьким . Но ведь яд, который выявила экспертиза – соли таллия - не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха.

Таллий и его соли запрещены к обороту. Его нельзя купить в соседнем магазине бытовой химии.

- Соли таллия в сельском хозяйстве не применяют уже лет 30, - уверен агроном Евгений Сергиенко. – Но не думаю, что будет проблемно найти тот же целиопаст на черном рынке. Люди даже наркотики достают, а тут – яд крысиный.

Дядя погибшего мужа Катерины Сергей Пузиков много лет проработал агрономом. Значит, он мог достать соли таллия и передать его сыну Дмитрию? А он уже – якобы из зависти к брату – решил его отравить. На этой версии настаивали защитники Екатерины.

Как теперь будут искать отравителя? Какие версии защиты будут проверять?

В Самаре оправдали вдову отравленного банкира Екатерину Пузикову

Апелляция сработала: судьи согласились, что к отравлению мужа солями таллия женщина непричастна (далее)

Жена банкира Екатерина Пузикова могла отравить мужа таллием, чтобы уйти к любовнику

В громком деле жительницы Самары Екатерины Пузиковой есть вопросы, которые пока остаются без ответов (далее)

Прокуратура оспорила суровый приговор вдове самарского банкира Екатерина Пузиковой

Адвокаты и прокуратура считают, что 9 лет тюрьмы - срок несправедливый (далее)

Дело самарской "леди Макбет": Екатерину Пузикову вновь признали виновной в убийстве мужа-банкира

И еще ей добавили 2 года к сроку (далее)

27-летнюю самарчанку Екатерину Пузикову осудили на семь лет за отравление мужа-банкира

Под стражу ее взяли в зале суда (далее)

Приговор Екатерине Пузиковой отменили

Защита вдовы банкира, отравленного в 2012 году, убедила областной суд вернуть дело следователям. Дмитрия Пузикова мог убить его двоюродный брат. (далее)

В Красноярском районном суде продолжают выяснять обстоятельства загадочной гибели замуправляющего Россельхозбанка (далее)

Отрави меня вкусно

Самарского потомственного банкира отравили кадмием?

Дмитрий Пузиков скончался в больнице. Предположительно, мужчине подмешали яд в алкоголь. (далее)

Самарского банкира Дмитрия Пузикова отравила жена?

Следствие подозревает, что она подсыпала соли кадмия в картофельное пюре. (далее)

Вместе с самарским банкиром отравили и его кузена

Вместе с банкиром Дмитрием Пузиковым был отравлен и его двоюродный брат Александр Сафронов . Почти месяц он пролежал в больнице (далее)

Самарского банкира Пузикова отравили не кадмием, а талием?

Готовы результаты экспертизы о причине смерти самарского банкира Дмитрия Пузикова, которая проводилась в Москве . (далее)

Генпрокуратура вернула дело об убийстве банкира Пузикова самарским следователям

Генеральная прокуратура РФ рассмотрела жалобу СУ СК РФ по Самарской области на действия областной прокуратуры, не утвердившей обвинение в отношении Екатерины Пузиковой, обвиняемой в убийстве мужа, и вернула дело на доработку следователям. (далее)

В пятницу, 17 февраля, в Самарском областном суде должно было состояться рассмотрение апелляционного представления гособвинения об отмене постановления Красноярского райсуда, изменившего Екатерине Пузиковой меру пресечения с домашнего ареста на подписку о невыезде.

Правоохранители мотивировали это тем, что основания для домашнего ареста не изменились и потому пересматривать решения апелляционного суда незаконно.

Однако на заседании прокурор заявил об отзыве этого представления.

Вторичное рассмотрение уголовного дела в отношении Пузиковой идет в Красноярском суде с 9 февраля, и на сей раз заседания проходят в закрытом режиме. По словам защиты, главный свидетель обвинения - двоюродный брат погибшего - уже допрошен.

Отвечая на вопросы, в том числе и заданные судьей, он настолько сильно нервничал, что председательствующая трижды была вынуждена интересоваться состоянием его здоровья.

"Но самое странное - допрашиваемый отвечал, что чувствует себя нормально, он даже не чувствовал, что взмок до невероятия, - рассказал адвокат Пузиковой Андрей Карномазов. - Я в первые видел, чтобы с лица допрашиваемого свидетеля ручьями тек пот. В результате с подачи защиты был объявлен перерыв, чтобы человек пошел и умылся… Спрашивается, с чего бы ему так нервничать?"

Интересно, что во время испытаний на полиграфе, запечатленном в фильме НТВ "Кто убил банкира", свидетель Дмитрий Пузиков тоже выглядел сильно обеспокоенным, в отличие от сидящей рядом с ним Екатерины Пузиковой.

Тогда, в 2013 г., тольяттинский полиграфолог Андрей Шибков отметил в своем заключении:

"В тестах № 2,3,4,5 Д.С.Пузикову были заданы следующие проверочные вопросы:

1. Убить брата вы планировали? Ответ "НЕТ"

2. Кто организовал отравление вашего брата, вам известно? Ответ "НЕТ"

3. Помимо крысиного яда, приходилось держать в руках другой яд? Ответ "НЕТ", выявлено превышение реакций

4. Вам когда-нибудь предлагали отравить брата? Ответ "НЕТ"

5. Вы знали заранее, что еда отравлена? Ответ "НЕТ", выявлено превышение реакций

6. Вечером после ужина у Кати случилась истерика? Ответ "ДА", выявлено превышение реакций

7. Вечером после ужина у Кати в руках вы видели шприц? Ответ "НЕТ"

8. То, что вашего брата отравили вы, - правда? Ответ "НЕТ", выявлено превышение реакций

9. Катя вам нравится? Ответ "НЕТ", выявлено превышение реакций

10. В смерти брата вините себя? Ответ "ДА"

11. Брату вы завидовали? Ответ "НЕТ", выявлено превышение реакций

12. В еду вы добавляли: специи? Ответ "НЕТ"

- соль? Ответ "НЕТ", выявлено превышение реакций

- яд? Ответ "НЕТ", выявлено превышение реакций.
("превышение реакции" на вопрос при ответе "Нет" означает, что испытуемый, возможно, говорит неправду).

В тесте №2,3,4,5 Е. Г. Пузиковой были заданы следующие проверочные вопросы:

1. Убить мужа вы планировали? ответ "НЕТ"

2. Кто организовал отравление вашего мужа, вам известно? ответ "НЕТ"

3. Вам когда-нибудь приходилось держать яд в руках? ответ "НЕТ"

4. Вам когда нибудь предлагали отравить мужа? ответ "НЕТ"

5. Вы знали заранее, что еда отравлена? ответ "НЕТ"

6. Вы знали заранее, что отравлен крабовый салат? ответ "НЕТ"

7. вы знали заранее, что отравлено пюре? ответ "НЕТ"

8. Кто отравил Дмитрия, вам известно? ответ "НЕТ"

9.К отравлению вы причастны? ответ "НЕТ"

10. Яд принесли вы? ответ "НЕТ"

11.За что Дмитрия отравили, вы знаете? ответ "НЕТ"

12. То, что Дмитрия отравят, вы знали заранее? ответ "НЕТ".

Выводы эксперта: Е.Г.Пузикова на вопросы тестов отвечала правдиво, реакций свидетельствующих о сокрытии информации не выявлено".

"Обмануть полиграф очень сложно, практически невозможно, - считает эксперт Шибков. - Но кому-то и обманывать не надо, в силу разных причин (например, наличие психического заболевания или серьезного расстройства здоровья, у такого человека будут нечитаемые реакции, но это очень редко встречается").

По мнению тольяттинского специалиста, обвиняемая Екатерина Пузикова непричастна к преступлению. В то же время в уголовное деле подшито заключение эксперта-полиграфолога МВД, которая пришла к противоположному выводу. По мнению защиты, назвать этот документ заключением эксперта нельзя - потому, что он не только не подписан специалистом, но и на первом листе имеется надпись "к материалам уголовного дела не приобщать".

"Не подписанное "заключение" носит вероятностный характер, - считает адвокат Андрей Карномазов. - То есть специалист ни в какой мере не была готова принимать на себя ответственность за подобного рода текст. И это приводит к мысли о том, что его значение заключалось не в установлении истины по делу, а в подыгрывании следствию в изначально избранной безальтернативной версии, где единственной виновной сразу же была назначена Екатерина".

В своем заключении эксперт МВД оговорил: "В связи с проведением опроса в ночное время суток и стрессовым состоянием опрашиваемой определить ее причастность к отравлению с большой степенью вероятности не представляется возможным".

По словам Шибкова, на допросе он ознакомился с заключением ведомственного эксперта. Кроме машинописного текста, там ничего не было, а должны быть полиграммы тестирования, то есть графические показания датчиков, по которым сторонний специалист может увидеть, какие на самом деле были получены реакции.

На этом допросе Шибков рассказал: "Могу пояснить, что на результаты выводов может повлиять следующее: формулировка вопроса, а именно вопрос должен быть кратким и легко восприниматься испытуемым на слух, нежелательно задавать длинные вопросы со сложными формулировками. Имеет значение произношение вопроса (опрос должен произноситься нейтрально, без эмоциональной окраски). Очень важно психоэмоциональное и физическое состояние испытуемого. Существенное значение имеет время и длительность проведения проверки".

"Полиграфолог из МВД проводил свои исследования во время первого допроса Екатерины, куда ее привезли через полчаса после того, как она узнала о смерти мужа, - рассказал адвокат Василий Гурко. - И допрашивали до середины ночи. Нетрудно представить, в каком состоянии она находилась!"

Василий Александрович, Вы являетесь адвокатом одного из главных действующих лиц дела, которое СМИ называют самым запутанным российским детективом последнего десятилетия.

Да, мою подзащитную Екатерину Пузикову обвиняют в отравлении мужа, Дмитрия Пузикова. В действительности же – а веду ее дело с лета 2013 года – я могу твердо и уверенно утверждать, что доказательств ее виновности нет. Более того, есть доказательства ее невиновности. И есть доказательства, указывающие на другие, не названные судом причины убийства и на других людей.

Насколько известно, Ваша подзащитная не является выгодоприобретателем в результате смерти мужа – в отличие от родных покойного. Тем не менее, обвинение построено полностью на их показаниях. Это так?

Именно так, а между тем само уголовное дело было возбуждено на основании заявления Екатерины. Заявление она написала 13 марта 2012 года. 14 марта 2012 года оно было зарегистрировано в Следственном комитете. Подчеркиваю: заявление подала она, а не кровные родственники Дмитрия Пузикова. И он в это время еще был жив – находился в больнице и был в сознании, его можно было допросить. Дело было возбуждено 19 марта, когда Дмитрий Пузиков уже находился в коме. Но хотя возбуждено оно было на основании заявления Екатерины, первым допрашивают двоюродного брата отравленного, а тот сразу же начинает говорить, что это Екатерина отравила мужа. В это время его отец, дядя погибшего, находится в Москве – якобы подает в Следственном комитете какое-то обращение. 20 марта Дмитрий Пузиков умирает, и у Екатерины тут же проводят обыск (и кстати, только у нее одной), отрывают ее от маленького ребенка и ночью везут на допрос.

И что показал обыск?

Обыск показал, что у нее яда не было. Причем у других произвели только выемку одежды, а у Екатерины в процессе обыска изъяли все, что можно, включая гаджеты. И хотя в заявлении она писала, что муж работает в Россельхозбанке на высокой должности и она просит приставить к нему охрану, изъяли только ее технику – а у погибшего не изъяли ничего, никаких гаджетов. А ведь обычно при расследовании убийства изымают и вещи убитого, его телефоны и прочие средства связи, проверяют, кто мог ему угрожать, с кем он находился в конфликте, ищут людей, заинтересованных в его убийстве. Для этого просматривают прежде всего личные документы, переписку, выясняют, с кем он находился каких отношениях. А тут у потерпевшего было минимум два телефона, и ни один из них не был изъят! И информацию с них теперь уже не восстановишь. Так вот, у Екатерины ничего обнаружить не смогли. Ни следов общения с преступниками (например, если бы она добывала яд или просила кого-то добыть его), ни каких-то угроз в адрес мужа – ничего. Об этом почему-то не говорят. Зато говорят об sms в телефоне мужа, из которого Екатерина когда-то узнала, что у него была любовница. Правда, не упоминают, когда именно это случилось. А случилось это 4 октября 2011 года, когда Екатерина была на шестом месяце беременности. Тогда как убийство произошло 7 марта 2012 года. Что же, получается, узнала она об измене 4 октября, а отравить решила только 7 марта?

Было ли установлено, где находился яд?

Да, было. Когда происходит отравление, изымается вся посуда – на ней ищут следы яда. В этом случае яд в больших количествах нашли в смывах остатков картофельного пюре с кастрюли. Но пюре ели и другие люди, не только Дмитрий Пузиков, и с ними ничего не случилось. О чем это говорит? О том, что яд попал туда после того, как они поели. А происходило вот что: когда Екатерина приготовила пюре, она подала первую порцию своему мужу и Трубникову, одному из гостей. Есть стали не сразу: это была вечеринка, на которой и выпивали, и танцевали, и никто ни за кем не следил. Когда же наконец снова сели за стол, пюре оказалось горьким. Его попробовали Пузиков, а потом с его же тарелки – Борисова, одна из гостий, и Сафонов, один из гостей. Обращу внимание: эта порция пюре лежала на стеклянной тарелке. Тарелка позже была изъята, и на ней не обнаружилось следов яда. Так вот, попробовав горькое пюре, гости его выкинули. Затем Борисова помыла стеклянную тарелку, взяла другую, керамическую, вернулась к столу, за которым все сидели и на котором стояла кастрюля, попробовала пюре оттуда и убедилась, что оно на вкус нормальное. Тогда она положила пюре на керамическую тарелку и его доели, а после Борисова помыла еще и кастрюлю. И вот в смывах с кастрюли, как и на керамической тарелке, яд нашли. Сопоставляя эти факты, получаем, что перед тем, как из кастрюли выложили вторую порцию пюре, в него добавили яд. Именно об этом свидетельствуют результаты экспертизы: в смывах с кастрюли обнаружено большое количество яда. А вот в смывах с той тарелки, на которой лежало горькое пюре, следов яда не обнаружено. То есть туда было добавлено некое горькое на вкус, но не содержащее яда вещество. Для чего это было нужно? Дело в том, что яд, которым был отправлен Дмитрий Пузиков (а это соли таллия), не имеет вкуса. Следовательно, горькое вещество было добавлено в первую порцию пюре, которое подала Екатерина, для инсценировки отравления именно этой порции. Вообще отравление солями таллия труднодиагностируемо, и в Самарской области не могли определить, каким ядом отравлены потерпевшие. Поэтому в июле 2012 года, когда Екатерине предъявили первое обвинение, ей вменяли в вину отравление мужа кадмием. На этом основании ее посадили. В принципе, для следствия все равно, какой это яд. Но для отравителя было важно, чтобы отравление им было труднодиагностируемым. Всего в двух-трех регионах России есть аппаратура, которая может установить факт отравления солями таллия.

Могло ли это обстоятельство стать для отравителя аргументом в пользу выбора именно этого яда?

Конечно, могло. Это специфический яд: его, во-первых, сложно достать; а во-вторых, он не раз использовался в криминальных целях. В свое время им хотели отправить Фиделя Кастро. Саддам Хусейн, по слухам, травил им своих политических оппонентов. Но сравните этих людей – и 23-летнюю мать с полуторамесячным ребенком на руках! Чтобы использовать этот яд, надо иметь к нему доступ – или хотя бы возможность его получить. И этот яд не мог сделать пюре горьким, повторю. Так что горечь была добавлена специально, чтобы обратить внимание всех именно на эту порцию пюре. То есть преступление совершено с инсценировкой, чтобы не просто убить человека, но и поставить под удар Екатерину. Ну, и скажу еще по поводу ванной комнаты, где, по словам двоюродного брата убитого, он обнаружил Екатерину, пребывающую в расстроенных чувствах. Это ближайшее от комнаты со столом помещение, где можно помыть руки. Там в раковине было обнаружено загрязнение солями таллия. Так вот, хочу пояснить: на других предметах тоже было обнаружено загрязнение солями таллия – на бутылках с водой, одежде гостей и хозяев. О чем это говорит? О том, что у кого-то за столом руки были загрязнены солями таллия. У кого они могли быть загрязнены? Естественно, у того, кто и травил. Причем, напомню, у Екатерины следов солей таллия на руках не нашли. А у кого-то другого руки были загрязнены, потому что он брал яд руками. И чтобы избежать самоотравления, ему надо было бежать мыть руки. В ванную комнату (на деле – душевую) отравитель и бегал, и мыл там руки. Поэтому в раковине и есть следы загрязнения солями таллия. Что касается двоюродного брата убитого, который говорил, что зашел в ванную и, обнаружив там расстроенную Екатерину, стал утешать ее… Думаю, он зашел нарочно, но не затем, чтобы утешить. До этого момента Екатерина была в хорошем настроении, танцевала с мужем, играла с ним в настольный теннис. А двоюродный брат, зайдя за ней в ванную, стал говорить, будто муж винит ее в том, что их ребенок болен (мол, роды были тяжелыми, так что из-за нее сын нездоров) и недоволен тем, что она много общается с кем-то в интернете. То есть он провоцировал Екатерину на открытый конфликт с мужем – было ведь вполне вероятно, что та, будучи под хмельком, пойдет выяснять отношения. Случись такое, у всех в памяти остались бы два факта: горькое пюре и конфликт между супругами. Думаю, это и было целью.

Для чего это было нужно?

Все это вписывается в канву инсценировки преступления. И когда тот же двоюродный брат покойного заговорил о шприце с некоей жидкостью, который обнаружился в ванной рядом с Екатериной, следствию надо было задаться вопросом: к чему это было Екатерине? Если, как считают, в 22 часа, когда все ели пюре, она уже отравила мужа, зачем ей в час ночи заходить в ванную с каким-то шприцом, пусть бы даже с ядом? Чтобы стоять там и разбрызгивать его содержимое по раковине? Кстати, шприц в показаниях появился не сразу: 19 марта 2012 года, когда шел первый допрос двоюродного брата покойного, о шприце не упоминалось. Шприц впервые всплывает только в апреле 2012 года. А жидкость, которая якобы была разлита по столешнице вокруг шприца и в которую двоюродный брат покойного якобы случайно испачкал руку, вообще была упомянута в первый раз только в мае 2013 года. После того, как следователь спросил, чем можно объяснить результаты экспертизы, показавшей, что на одежде двоюродного брата покойного обнаружено самое большое, в разы превышающее показатели для одежды Екатерины, загрязнение солями таллия. Только тогда, перечитав собственные первые показания, этот человек рассказал про "шприц с ядом". Учтите: я это не просто так говорю, все есть в материалах дела.

Тем не менее, суд решил, что Екатерина виновна, и добиться иного вердикта пока не удалось.

Да, не удалось, хотя и заместитель генерального прокурора Владимир Малиновский отмечал, что дело расследовалось однобоко. А в приговоре знаете что написано? Суд посчитал мою подзащитную виновной, потому что "порция пюре, которую она подала мужу, была горькой, двоюродный брат покойного прямо указывает на нее как на причастное лицо, а не доверять ему суд не может, и, наконец, потому что она ревновала мужа". Ни про вторую порцию пюре, ни про отсутствие яда на тарелке нет ни слова, как будто защита вообще не говорила ни о чем! Незамеченной прошла и информация о том, как начальник службы безопасности банка звонил матери потерпевшего, чтобы предупредить о некоей угрозе для его жизни, – хотя мать убитого сама об этом рассказала.

Ну, а что мне еще остается? Как еще доносить свою позицию? В суде я уже выступал, но в приговоре не увидел никаких следов того, что был услышан. Хотя и ответа на вопрос, почему я неправ, если уж суд счел, что я неправ, я там тоже не увидел. А в печати я могу предоставить все сведения, и даже в документах – пусть читают.