Ученый который заразил себя оспой

В истории существовало немало врачей, которые сознательно пошли на рискованный эксперимент, который мог нанести вред или привести к смерти.

История знает немало врачей, заболевших, исполняя свой долг. Но существовали и те, кто сознательно заражал себя или наносил себе вред, чтобы проверить гипотезу экспериментом.

Пожалуй, больше всего опытов на себе врачи поставили, доказывая заразность различных заболеваний. Например, доктор А. Уайт умер в Египте в 1802 году после того, как занес себе в рану гной больного бубонной чумой.

В начале XX века врачи исследовали желтую лихорадку, убивавшую тысячи людей в Америке и Африке. Большинство тогда полагало, что эту болезнь вызывают испарения почвы. Когда же кубинский врач Карлос Финлей выступил в Парижской академии наук с гипотезой о том, что желтую лихорадку переносят комары определенного вида, ему никто не поверил. Доказательством этого стала лишь смерть врача Джесса Ласеара, который дал себя укусить такому комару, ранее кусавшему больного лихорадкой.

Многие врачи заражали себя тифом, чтобы выяснить пути распространения этой болезни, узнать, какие насекомые могут ее передавать, и какие животные могут быть ее источником. Врачи сознательно заражали себя лейшманиозом, туляремией, гонореей, сифилисом и многими другими болезнями.

Иногда опыты по передаче инфекции себе дают отрицательный ответ, но и в таком случае они могут быть весьма неприятными для врача. Американский профессор Джозеф Гольдбергер в 1916 году решил установить, является ли инфекционной болезнью пеллагра или же она относится к авитаминозам. Для этого Гольдбергер и пятнадцать его коллег поставили опыт на себе. Они взяли материал от больных пеллагрой: кровь, выделения из носа и рта, кожные чешуйки – и в течение месяца подмешивали к своей пище. Никто из врачей не заболел пеллагрой, что опровергло мнение об ее инфекционной природе. Сейчас известно, что пеллагра вызывается недостатком в организме никотиновой кислоты.

Многие врачи и химики, изучая свойства различных веществ, не боялись ставить на себе опыты. Их, видимо, не пугала трагическая участь великого Карла Шееле, открывшего синильную кислоту и попробовавшего ее на вкус.

Американец Роджер Смит из штата Юта в 1944 году вызвался под наблюдением коллег исследовать на себе свойства яда кураре. После инъекции стал развиваться паралич. Сначала парализовались мышцы горла, и Смит подумал, что захлебнется слюной, затем паралич распространился на мышцы конечностей, после этого стало затрудняться дыхание. Только срочная реанимация смогла спасти Смита. Врач рисковал не напрасно. В результате его исследований стало возможным применение кураре в небольших дозах для расслабления мышц брюшной полости при хирургических операциях.

Путем опыта на себе врачи доказывали эффективность разработанных ими средств против змеиного яда. Одним из первых стал швейцарец Жак Понто, испытавший созданную им сыворотку против яда гадюки. 5 мая 1933 года он дал укусить себя трем гадюкам и выжил. Позднее аналогичные опыты делали врачи при разработке антидотов против ядов других видов змей.

Множество опытов было поставлено врачами на себе в поисках лекарства, которое избавило бы людей от боли. Аптекарь Фридрих Сертюрнер в начале XIX века совершил ряд опытов на себе с порошком опия, чтобы установить оптимальный для обезболивания размер дозы. В середине XIX века Паоло Мантегацца экспериментировал с листьями коки, подробно описывая свои ощущения после жевания листьев или употребления их настоя. Эксперименты на ученых проложили дорогу и эпидуральной анестезии, которая основана на введении анальгетика в спинномозговой канал. Автор метода – немецкий хирург Август Бир – чтобы получить полное представление о действии этой анестезии, ставил опыты по введению себе в спинномозговую жидкость кокаина.

Паразитические животные тоже не были обойдены вниманием самоотверженных врачей. Опытов по заражению себя паразитами проводилось немало в разных странах. Специально заражали себя бычьим цепнем врачи русские ученые Ж. Штром в 1930-х годах и Ф. Талызин в конце 1940-х. Длина взрослой особи бычьего цепня – от 4 до 10 метров при ширине 5-7 миллиметров. Заразить самих себя врачи решили для того, чтобы выяснить, каков цикл развития паразита, и как его можно диагностировать. Обоим экспериментаторам пришлось пережить немало неприятных моментов. Федор Талызин, проглотив двух личинок червя, носил в себе паразита 122 дня. Большую часть этого срока врач испытывал тошноту и расстройство желудка. Когда черви достигли взрослой стадии, нижние членики их тела начали отрываться и, приобретая способность самостоятельно ползать, выбирались из кишечника человека наружу. Наконец, после того, как Талызин принял препарат, убивающий цепня, выяснилось, что в его кишечнике жило два червя общей длиной 9 метров 80 сантиметров.

Последователями Старка в XIX веке стали Иоганн Ранке и Макс Рубнер, которые на себе выясняли, может ли человек питаться одним мясом (пришли к выводу, что не может).

Где опыты с питанием, там недалеко и до экспериментов с голодом. Американский врач Таннер с научной целью обрек себя на голодание в течение 40 дней. Потеря веса составила 33 фунта (более 16 килограммов). Чтобы проверить свою гипотезу, о причинах болезни бери-бери (авитаминоза, развивающегося при недостатке витамина В1), распространенной в Юго-Восточной Азии, врач Мошковский, работавший в Новой Гвинее, одиннадцать месяцев питался только полированным рисом. Его идея подтвердилась, он заболел бери-бери в тяжелой форме.

Немецкий врач Вернер Форсман был одним из создателей метода катетеризации сердца. При разработке этой операции он испытал ее на себе в 1928 году. Коллеги считали, что при проникновении в сердце инородного предмета наступит шок и остановка сердцебиения. Форсман, тем не менее, решился на опыт. Он надрезал вену у локтя и ввел в нее узкую трубку. В первый раз до сердца трубка не дошла, потому что ассистент отказался продолжать опасный эксперимент. Во второй раз Форсман действовал самостоятельно. Он ввел катетер на 65 сантиметров и достиг правой половины сердца. После этого Форсман включил рентгеновский аппарат и получил подтверждение своего успеха. За разработанную им методику Форсман совместно с американскими врачами Корнаном и Ричардсом получил в 1957 году Нобелевскую премию.

Затем он принимал каломель (хлорид ртути), эметин (действующее начало ипекуаны – рвотного корня), мускатный орех, настой наперстянки, экстракт красавки, смесь камфары со спиртом. Потом Пуркине заинтересовался, насколько опасно пить соленую воду, и провел соответствующий опыт. В другой раз он с научной целью неделю питался только сырыми яйцами.

Казалось бы, медицинские эксперименты на себе – дело прошлого. Однако нет: и сейчас исследователи испытывают свои гипотезы на себе. Например, австралийские ученые Робин Уоррен и Барри Маршалл открыли на слизистой оболочке человеческого желудка бактерию Helicobacter pylori. Они выдвинули предположение, что именно она, а не стресс или острая пища, становится основной причиной гастрита и язвы желудка. Для подтверждения этого Барри Маршал выпил содержимое чашки Петри с культурой этих бактерий, из-за чего у него развился гастрит. В 2005 году Уоррен и Маршалл за свои работы по Helicobacter pylori получили Нобелевскую премию.

В истории науки есть множество незаслуженно забытых имен, без которых, однако, мир не существовал бы в том виде, в котором мы к нему привыкли. Без некоторых из этих светил наша цивилизация вообще могла бы кануть в небытие. Однако история не знает сослагательного наклонения, а мы вспоминаем тех храбрецов, которые, рискуя собственной жизнью, прокладывали нам путь в светлое будущее.

Заразные болезни

Чтобы избавить человечество от чумы, холеры, желтой лихорадки и других хворей, ученые ставили опыты на себе: добровольно заражали себя, чтобы понять, как происходит распространение эпидемий, лично пройти через все стадии заболевания и, если повезет, подсказать миру путь к спасению.

Опыты некоторых заканчивались печально, но они служили материалом для следующих исследователей. Например, одной из первых добровольных жертв чумы стал английский врач по фамилии Уайт. В 1802 году в египетском госпитале он специально заносил под кожу гной умирающей пациентки, чтобы понять механизм передачи бубонной чумы. Его задачей было найти способ защитить французских солдат от страшных болезней, которыми они заразились в результате похода Наполеона в Египет и Сирию. По предположению Уайта, от чумы можно было привиться, как от оспы: в ходе испытания он скончался, самим фактом смерти опровергнув гипотезу.

В дальнейшем аналогичный опыт повторили многие медики: в том числе русские врачи Илья Мечников и Николай Гамалея, советские бактериологи Даниил Заболотный и Иван Савченко.

Ядовитые насекомые

В XIX веке люди не знали, что желтая лихорадка разносится комарами. Доктора ставили разнообразные опыты, чтобы понять, как передается это заболевание. Первой сознательной жертвой комара стал специалист по насекомым Джесси Лазиар. Эксперимент проходил в 1900 году в Гаване, 34-летний медик добровольно дал искусать себя зараженному комару. Вскоре он заболел и умер. После этого ученые смогли сосредоточиться на разработке схемы лечения.

Американский врач Аллан Блэр в начале XX века решил положить конец диспутам о том, могут ли ядовитые пауки нанести вред человеку. Он поставил опыт: придавил паучиху и держал десять секунд, дождавшись, чтобы черная вдова выплеснула максимум яда. Когда рана опухла, рука онемела, а боль распространилась по всему телу, профессора увезли в больницу. Там он впал в шоковое состояние: некоторое время не мог говорить и дышать, испытывал боли в течение нескольких дней. Обо всех симптомах отравления он позже рассказал коллегам, и им пришлось записать паука в число опасных существ.

Исследование сердца

Это сейчас катетеризация сердца — обычная медицинская процедура, которая применяется для диагностики сердечных болезней. Однако кто-то должен был испытать эту процедуру первым, и этим кем-то стал немецкий хирург Вернер Форсман в 1929 году. В первый раз он пытался ввести себе зонд по венам в присутствии помощника, однако тот не дал завершить эксперимент, считая это слишком опасным — удалось продвинуть катетер лишь на 35 см. Через неделю Форсман заперся в рентгеновском кабинете и смог завершить опыт: катетер прошел 65 см и достиг правой половины сердца. Ученый следил за процессом с помощью рентгеновского аппарата и вскоре рассказал о новой диагностике научному миру.

Коллеги не приняли во внимание всю важность его экспериментов. Форсмана уволили из больницы, и он прекратил свои исследования. Лишь в 1956 году ему вручили Нобелевскую премию по физиологии и медицине в области катетеризации сердца (совместно с американским и французским учеными). Официальной науке понадобилось почти 30 лет, чтобы признать заслуги самоотверженного хирурга.

Изучение ядов

Фармакологи и химики прошлого многие свои снадобья пробовали на вкус, и эти опыты порой стоили им жизни. Выдающегося шведского химика Карла Шееле в 1786 году нашли мертвым в день собственной свадьбы (жениться он так и не успел). По одной версии, причиной смерти Шееле стала синильная кислота, которую он сам же и открыл. Свидетели объясняли смерть привычкой ученого все пробовать на вкус. По другой версии, Шееле стал жертвой требований, которые предъявлялись к химикам того времени: при описании новых веществ необходимо было указывать их вкус.

Первые пилоты

Плащ-парашют

Современному бейсджампингу предшествовали экспериментальные полеты отважных или сумасшедших изобретателей. Одним из первых костюм для прыжков с высоты сшил и испытал австрийский портной Франц Райхельт. Его неудачный опыт — прыжок с Эйфелевой башни с летальным исходом —был заснят на кинопленку. Случилось это в 1912 году: портной пытался продемонстрировать публике возможности плаща-парашюта собственного производства. Предполагалось, что он сбросит с башни манекен, однако по какой-то причине Райхельт спрыгнул сам. Несмотря на гибель изобретателя, его изобретение вдохновило человечество, и его мечту воплотили последователи.

Опыты с электричеством

Сверхперегрузки

Предел человеческих возможностей был предметом изучения многих, но, пожалуй, самыми опасными в этой области можно считать эксперименты полковника ВВС США, доктора медицинских наук Джона Степа. Суть опытов, проделанных в 1940-х годах, состояла в том, что ученый садился в ракетную тележку, пристегивался и разгонялся до огромной скорости, а затем резко тормозил. Задачей было выяснить, какое влияние оказывает резкое торможение на организм человека. Последствия такого эксперимента предугадать было невозможно, и многие считали, что Степ обречен.

В ходе одного из 29 заездов он разогнался до скорости 1000 км/ч, а затем затормозил за две секунды. Сила удара была такая, как если бы автомобиль врезался в кирпичную стену на скорости 200 км/ч. Перегрузка составила 40 g, и, хотя, по мнению ученых, человек не может выдержать больше 18 g, Степ не умер. На короткое время он ослеп, в глазах лопнули почти все капилляры, но, к счастью, полковник быстро восстановился и дожил до 89 лет. Полученную им информацию о перегрузках ученые в области медицины катастроф используют до сих пор. Во многом благодаря Степу в самолетах и машинах появились ремни безопасности.

Источник перевод для mixstuff – Света Гоголь

До сравнительно недавнего времени опыты над людьми не рассматривались как нечто из ряда вон выходящее. А некоторые особо одержимые исследователи не видели ничего дурного даже в том, чтобы поэкспериментировать на собственных детях…

1. Психолог изучает реакцию собственного сына на щекотку

В 1933 году психолог Кларенс Леуба задумал выяснить, почему мы смеёмся, когда нас щекочут — повинуясь врождённому инстинкту или потому, что видим идиотские улыбки тех, кто это с нами проделывает. Самым подходящим объектом для эксперимента Леуба посчитал собственного сына — ещё младенца.

Первым делом, именем науки Леуба запретил в своём доме всякое щекотание, кроме специально отведённых сеансов, которые он проводил самолично. Более того: он строго-настрого запретил своей жене смеяться и даже улыбаться, когда она дотрагивалась до кожи малыша. Видимо, предмет исследования представлялся ему достаточно важным, чтобы лишить ребёнка обычных детских радостей.

Далее, чтобы быть уверенным в том, что ребёнок не реагирует на выражение его собственного лица, Леуба смастерил себе огромную маску из картона, с крохотными отверстиями для глаз. Надев на себя этот кошмар, учёный старательно щекотал определённые части детского тела, начиная с подмышек.

Всё шло по плану, пока эксперимент не запорола жена Леубы, которая однажды забылась и рассмеялась, покачивая сидящего у неё на коленях сынишку. Как на это вопиющее происшествие отреагировал Леуба — история умалчивает. Известно только, что после этого жена профессора быстро забеременела вторым ребёнком, и вскоре профессор проводил свой щекотательный эксперимент с новорождённой дочкой.

2. Учёный, который изобрёл вакцину, заразив собственного сына оспой

В конце 18 века английский медик Эдвард Дженнер пытался доказать свою теорию о том, что если намеренно заражать людей несмертельной коровьей оспой, то, выздоровев, они будут застрахованы от действительно страшной человеческой оспы.

Сегодня-то мы знаем, что Дженнер был прав, но в то время вся теория вакцинации базировалась только на наблюдениях над людьми, которые работали с коровами и крайне редко болели человеческой оспой.

Вполне понятно, что научное сообщество отнеслось к идее намеренного заражения скептически, поэтому Дженнер решил рискнуть, и провести эксперимент на собственном маленьком сыне — Эдварде младшем. Исторический момент заражения собственного сына коровьей оспой был увековечен даже в скульптуре:

Прививка в то время представляла собой не просто укол. Дженнер сделал на руке мальчика надрез скальпелем и щедро смазал образовавшуюся ранку гноем, предварительно взятым у настоящего больного. После того, как малыш переболел лёгкой формой оспы, Дженнер занёс ему уже настоящую, человеческую оспу — если теория была верна, то заражения не должно было случиться. Потом то же самое он проделал ещё с несколькими маленькими мальчиками — теперь уже соседскими.

К счастью, Дженнер оказался прав, и расчёты оправдались — иначе в истории он остался бы безумным убийцей маленьких детей, а не героем-изобретателем вакцины.

3. Учёный, который проверил на своём сыне, насколько опасен ожог медузы

В результате эксперимента выяснилось, что яд медузы действительно вызывает синдром ируканджи, а заодно и то, что больные испытывают страшные мучения — страшнее, чем женщина при родах. Через 20 минут после начала эксперимента всю группу в конвульсиях увезли на скорой в ближайший госпиталь.

К счастью, все они поправились.

4. Учёный, который обрёк собственного сына на заточение, чтобы заставить его выучить мёртвый язык.

В 1881 году уроженец Литвы по имени Элиэзер Бен-Йехуда эмигрировал в Палестину и вдруг осознал, что все иммигрировавшие евреи говорят на разных неизвестных ему иностранных языках, из-за чего организация обряда обрезания его новорождённого сына оказалась делом крайне проблематичным. И тогда Бен-Йехуда решил положить жизнь на то, чтобы евреи заговорили на одном, общем для них языке. Вообще-то такой язык у евреев уже был — иврит, но на нём, как на родном языке, никто не говорил примерно с третьего века до н.э. Его использовали только для богослужений.

Поскольку на тот момент было только два носителя нового разговорного варианта иврита,

Бен-Йехуда запретил своему сыну общаться с кем-либо кроме себя. Когда в дом приходили гости, Итамара отправляли в постель, чтобы он случайно не услышал слово на чужом языке.

Как-то Бен-Йехуда застукал свою жену за пением ребёнку русской песни. Он пришёл в такую ярость, что стал крушить мебель (страшно даже подумать, сколько новых слов мальчик узнал во время этой сцены). Дошло до того, что бедному Итамару запретили слушать даже звуки, издаваемые животными.

Однако, надо признаться, обучение дало свои плоды, через некоторое время другие евреи стали доверять Бен-Йехуде обучение своих детей, и, в конце концов, иврит стал государственным языком Израиля.

5. Психолог, который растил шимпанзе как брата собственного ребёнка

В 1930-х годах учёные всё ещё не могли разобраться, на какую часть человеческий интеллект обязан наследству, а что прививается воспитанием. Существовала даже теория, что у некоторых, наиболее умных животных — шимпанзе, например, отсутствие речи, хороших манер и морали объясняется исключительно тем, что никто не пробовал читать им вслух книжки и вообще растить их, как человеческих детей.

Нашёлся даже психолог, который решил провести домашний эксперимент и проверить эту теорию. Психолога звали Уинтроп Келлог, и у него только-только родился сын Дональд — такой случай учёный упустить не мог. Семья Келлог приобрела детёныша шимпанзе и стала растить его как брата Дональда.

Когда ребёнок начал скакать по-обезьяньи и кусать всех подряд, эксперимент в срочном порядке свернули.

Поглотители бацилл

Больше всего смертельных опытов поставили на себе инфекционисты. В 1888 г. русский микробиолог Николай Гамалея предложил защищаться от холеры мёртвыми холерными бациллами. И в доказательство теории принял смертельный коктейль вместе с женой. Затем его порыв подхватили коллеги - Илья Мечников и другие. Мечников, к слову, испытывал на себе ещё тиф и сифилис. Так была найдена вакцина.

Более трагична судьба исследователей чумы и жёлтой лихорадки. Австриец А. Розенфельд, пытаясь доказать действенность против чумы высушенных останков умерших больных, намеренно заразился ею и погиб. Чтобы доказать, что причиной жёлтой лихорадки являются не испарения почвы, а укусы инфицированных комаров, доктор Дж. Ласеар дал искусать себя комарам, пившим кровь больных, и самоотверженно погиб ради науки.

Одна из самых патриотических страниц в истории экспериментов на себе - это изучение сыпного тифа. Во время войн погибших от него было чуть ли не больше, чем умерших от ран. Задолго до Первой мировой войны одессит О. Мочутков­ский пять раз вливал себе тифозную кровь, заболел на шестой, но выздоровел.

Самый свежий пример из этой серии: чтобы убедить оппонентов в том, что гастрит вызывает микроб хеликобактер пилори, врачи Р. Уоррен и Б. Маршалл проглотили микробную взвесь и заболели гастритом, а потом сами себя вылечили антибиотиками и в 2005 г. получили Нобелевскую премию за открытие.

Отравители

Учёные вообще готовы на многое. Американец Р. Смит, пытаясь найти лечебную дозу яда кураре, так его напробовался, что едва не умер. Итальянец Фонтана попробовал на вкус яд гадюки и сообщил, что тот отнюдь не противный.

Другой итальянец повесился на верёвке, продержавшись 26 секунд, а потом описал все стадии удушения и тем самым сильно облегчил работу судебных медиков. Многие врачи проводили опыты, выясняя, что будет, если питаться одним продуктом. Подобный э­ксперимент У. Старка закончился трагически - организм был подорван однообразной едой, и он умер в 29 лет.

Комментарий

Александр Бронштейн, профессор, завотделом современных методов лечения Института медицин­ской паразитологии и тропи­ческой медицины 1-го МГМУ им. С­еченова:

- Примерно с середины прошлого века массовые опыты на себе почти сошли на нет, но не потому, что победили все смертельные инфекции. Сегодняшняя медицина требует не жертв, а доказательств.

Самые ненужные эксперименты

Незаразная лихорадка

В 1804 г. американец С. Фирт решил доказать, что жёлтая лихорадка не заразна: пил свежую рвоту, мочу и пот больных ею. Не заболел. Не знал, что инфекция в крови.

Двухголовая собака

В 1954 г. русский врач В. Демихов создал двухголовую собаку: голову с шеей и передние лапы щенка пересадил на шею взрослой овчарки. Она прожила месяц.

Человек-монстр

Австралиец Стеларк периодически превращает себя в монстра. Присоединил себе третью руку - механическую. И ещё вживил в руку третье ухо.

Воскрешение собак

Учёные Калифорнийского университета в 1930-е гг. раскачивали трупы собак на качелях, чтобы воскресить путём восстановления кровообращения. Две ожили, но мозг был повреждён.

Российский врач Григорий Минх, конечно, был не единственным, кто исследовал тиф, однако ему удалось доказать, что кровь больных, страдающих этим недугом, заразна. Для получения доказательств пришлось экспериментировать на себе. 25 апреля 1874 года Минх сделал надрез на запястье своей руки стеклом пробирки, где хранилась зараженная кровь… Первый приступ у ученого начался через несколько дней, а в какой-то момент он даже засомневался: точно ли это тиф (а не бронхит, к примеру)? Однако дальнейшее развитие болезни доказало его правоту, и, к счастью, сам эксперимент закончился благополучно — ученый выздоровел.

Фото: De Agostini Picture Library / DIOMEDIA

Победа над холерой

Фото: Universal Images Group / DIOMEDIA

Основной вклад в борьбу с этой болезнью внес, конечно же, Роберт Кох. Однако, пожалуй, самый громкий эксперимент над собой принадлежит немцу Максу Петенкоферу. К тому времени Кох уже открыл холерный вибрион (вид подвижных бактерий), однако Петенкофер считал, что дело не в бактериях, и указывал на территориальные и временные причины, из-за которых возникают эпидемии. Чтобы доказать свою правоту, 73-летний ученый в 1892 году выпил культуру холерных вибрионов и не заболел. Что, впрочем, подтвердило лишь одно: наш организм может по-разному реагировать на болезни…

Фото: Sueddeutsche Zeitung Photo / Alamy / DIOMEDIA

Этот эффективный и хорошо известный сегодня метод анестезии немецкий хирург Август Бир впервые испытал на себе и своем ассистенте в 1898 году (они использовали раствор кокаина). В целом эксперимент оказалась успешен: болевая чувствительность после введения раствора резко снизилась. Однако затем возникли осложнения. Как описывал это сам Бир, завершив эксперимент, они с ассистентом даже пообедали, выпили вина и выкурили сигары. Вроде бы все шло хорошо… Но еще чуть позже обоим исследователям стало плохо, так что им пришлось провести в постели несколько дней.

Победа над желтой лихорадкой

Фото: Print Collector / Getty Images

Виды кожной чувствительности

Про англичанина сэра Генри Хэда можно с уверенностью утверждать: он не боялся порезов. В 1903 году его коллега перерезал ему лучевой и наружный нервы руки, чтобы затем, в течение четырех лет, отслеживать их регенерацию. Результатом стало открытие протопатической (примитивной) и эпикритической (сложной) чувствительности. Если поначалу кожная чувствительность на раненом участке руки отсутствовала, то постепенно ее сменили первые неясные ощущения, затем восстановилась протопатическая чувствительность, а на позднем этапе — эпикритическая.

Фото: Photoshot / Vostock Photo

Фото: Bettmann / Getty Images

За этот метод немецкий врач Вернер Форсман получил Нобелевскую премию. В конце 1920-х годов он ввел себе через локтевую вену зонд, который достиг правого предсердия. Сам эксперимент был рискованным: тогда врачи опасались, что сердце может остановиться, если к нему прикоснется инородное тело… И все же Форсман решился: в первый раз до сердца он не добрался (его остановил коллега, помогавший с экспериментом), но продвинулся далеко. И лишь во время второго эксперимента, проведенного уже в одиночку, ему, наконец, удалось достичь сердца!

Изучение бычьего цепеня

Еще один знаменитый эксперимент, удостоенный Нобелевской премии, связан с именем австралийского врача Барри Маршала и был проведен уже в наше время. Маршал с коллегами предположил, что язва желудка и гастрит вызываются… бактериями, а не стрессом и нездоровым образом жизни. Чтобы доказать это, Барри пришлось выпить культуру бактерий Helicobacter pylori, заболеть гастритом, вылечиться и посрамить скептиков! И наконец, самое удивительное: он обнаружил, что это язва вызывает стрессы, а не наоборот.

Подготовил Кирилл Журенков Подготовил Кирилл Журенков

Необъяснимый минимум