Как вошь на блюде

Упрямо я стремлюсь ко дну,
Дыханье рвется, давит уши.
Зачем иду на глубину -
Чем плохо было мне на суше?

Там, на земле,- и стол, и дом.
Там - я и пел, и надрывался.
Я плавал все же - хоть с трудом,
Но на поверхности держался.

Линяют страсти под луной
В обыденной воздушной жиже,
А я вплываю в мир иной,-
Тем невозвратнее, чем ниже.

Дышу я непривычно - ртом.
Среда бурлит - плевать на среду!
Я погружаюсь, и притом -
Быстрее - в пику Архимеду.

Я потерял ориентир,
Но вспомнил сказки, сны и мифы.
Я открываю новый мир,
Пройдя коралловые рифы.

Коралловые города.
В них многорыбно, но не шумно -
Нема подводная среда,
И многоцветна, и разумна.

Где та чудовищная мгла,
Которой матери стращают?
Светло, хотя ни факела,
Ни солнца мглу не освещают.

Все гениальное и не-
Допонятое - всплеск и шалость -
Спаслось и скрылось в глубине!
Все, что гналось и запрещалось.

Дай бог, я все же дотяну,
Не дам им долго залежаться.
И я вгребаюсь в глубину,
И все труднее погружаться.

Под черепом - могильный звон,
Давленье мне хребет ломает,-
Вода выталкивает вон
И глубина не принимает.

Я снял с острогой карабин,
Но камень взял - не обессудьте!-
Чтобы добраться до глубин,
До тех пластов, до самой сути.

Я бросил нож - не нужен он:
Там нет врагов, там все мы - люди,
Там каждый, кто вооружен,-
Нелеп и глуп, как вошь на блюде.

Сравнюсь с тобой, подводный гриб,
Забудем и чины, и ранги.
Мы снова превратились в рыб,
И наши жабры - акваланги.

Нептун - ныряльщик с бородой,
Ответь и облегчи мне душу:
Зачем простились мы с водой,
Предпочитая влаге - сушу?

Меня сомненья - черт возьми! -
Давно буравами сверлили:
Зачем мы сделались людьми?
Зачем потом заговорили?

Зачем, живя на четырех,
Мы встали, распрямили спины?
Затем - и это видит Бог,-
Чтоб взять каменья и дубины.

Мы умудрились много знать,
Повсюду мест наделать лобных,
И предавать, и распинать,
И брать на крюк себе подобных!

И я намеренно тону,
Зову: Спасите наши души!
И если я не дотяну,-
Друзья мои, бегите с суши!

Назад - не к горю и беде,
Назад и вглубь - но не ко гробу,
Назад - к прибежищу, к воде!
Назад - в извечную утробу!

Похлопал по плечу трепанг,
Признав во мне свою породу,-
И я выплевываю шланг
И в легкие пускаю воду.

Сомкните стройные ряды,
Покрепче закупорьте уши.
Ушел один - в том нет беды,
Но я приду по ваши души!

Stubbornly I aspire to the bottom,
Breath breaks, presses ears .
Why go to a depth of -
What was bad on my land ?

There, on the ground - and the table , and the house .
There - I sang and screamed .
I swam all the same - albeit with difficulty,
But on the surface held .

Molt passion under the moon
In ordinary air thinner ,
I swam to the other world -
Meanwhile transience than below.

I breathe unusual - mouth.
Wednesday rages - spit on Wednesday!
I sink , and besides -
Faster - in defiance of Archimedes .

I lost a landmark
But remembered tales, dreams and myths.
I open a new world
Coming coral reefs.

Coral city .
They mnogorybno but not noisy -
Nema underwater environment ,
Multicolour , and reasonable.

Where is the monstrous darkness ,
Whose mother scare ?
Light , although no flame ,
No sun haze not illuminate .

All ingenious and non-
Doponyatoe - splash and frolic -
Escaped and hid in the back !
All that chased and forbidden .

God forbid , I still hold on ,
Do not give them a long stale .
And I vgrebayus in depth,
And all the more difficult to sink.

Under the skull - the grave ringing
Pressure ridge breaks me -
The water pushes out
And the depth does not accept.

I took off my spear carbine
But the stone is taken - do not blame me ! -
To get to the depths ,
Until recovery, to the heart .

I threw the knife - do not need it :
There are no enemies , there we all - people
There anyone who is armed -
Absurd and foolish , like a louse on a platter.

Compare with you , underwater mushroom,
Forget the ranks and grades .
We again turned into fish ,
And our gills - aqualung .

Neptune - a diver with a beard ,
Answer and make my soul :
Why we said goodbye with water
Preferring moisture - dry land ?

I doubt - dammit! -
Long auger bored :
Why did we become human?
Why then started talking ?

Why , living in four
We got up , straightened back ?
Then - and this is God knows -
To take up stones and clubs .

We managed to know a lot ,
Locations throughout crap frontal ,
And betray and crucify ,
And take the hook of their own kind !

And I deliberately tone
Call : Save our souls !
And if I do not hold on -
My friends , flee from the land !

Ago - not to sorrow and trouble,
Back and depth - but not to the grave ,
Back - to the sanctuary , to the water !
Back - to the eternal womb !

Trepang patted on the shoulder ,
Recognizing me his breed -
And I spit hose
And in light shoot the water! ..

Somknite symmetrical rows ,
Stronger plug the ears .
Out one - no harm in that ,
But I will come for your soul!

Упрямо я стремлюсь ко дну.
Дыханье рвётся, давит уши.
Зачем иду на глубину?
Чем плохо было мне на суше?

Там на земле — и стол, и дом,
Там я и пел, и надрывался.
Я плавал всё же, — хоть с трудом,
Но на поверхности держался.

Линяют страсти под луной
В обыденной воздушной жиже,
А я вплываю в мир иной,
Тем невозвратнее, чем ниже.

Дышу я непривычно ртом.
Среда бурлит, плевать на среду!
Я продвигаюсь, и притом —
Быстрее, в пику Архимеду.

Я потерял ориентир,
Но вспомнил сказки, сны и мифы.
Я открываю новый мир,
Пройдя коралловые рифы.

Коралловые города —
В них многорыбно, но не шумно.
Нема подводная среда,
И многоцветна, и разумна.

Где ты, чудовищная мгла,
Которой матери стращают?
Светло, хотя ни факела,
Ни солнца мглу не освещают.

Всё гениальное, извне
Непонятое — всплеск и шалость —
Спаслось и скрылось в глубине, —
Всё, что гналось и запрещалось.

Дай Бог, я всё же дотону —
Не дам им долго залежаться!
И я вгребаюсь в глубину,
И всё труднее погружаться.

Под черепом — могильный звон,
Давленье мне хребет ломает,
Вода выталкивает вон —
И глубина не принимает.

Я снял с острогой карабин,
Но камень взял — не обессудьте, —
Чтобы добраться до глубин,
До тех пластов, до самой сути.

Я бросил нож — не нужен он:
Там нет врагов, там все мы люди,
Там каждый, кто вооружён,
Нелеп и глуп, как вошь на блюде.

Сравнюсь с тобой, подводный гриб,
Забудем и чины, и ранги;
Мы снова превратились в рыб,
И наши жабры — акваланги.

Нептун, ныряльщик с бородой,
Ответь и облегчи мне душу —
Зачем простились мы с водой,
Предпочитая влаге — сушу?

Меня сомненья — чёрт возьми! —
Давно буравами сверлили, —
Зачем мы сделались людьми?
Зачем потом заговорили?

Зачем, живя на четырёх,
Мы встали, распрямивши спины.
Затем, и это видит Бог,
Чтоб взять каменья и дубины.

Мы умудрились много знать,
Повсюду мест наделать лобных —
И предавать, и распинать,
И брать на крюк себе подобных!

И я намеренно тону,
Зову — "Спасите наши души!"
И если я не дотяну —
Друзья мои, бегите с суши!

Назад — не к горю и беде,
Назад и вглубь — но не ко гробу,
Назад — к прибежищу, к воде,
Назад — в извечную утробу.

Похлопал по плечу трепанг,
Признав во мне свою породу.
И я выплёвываю шланг —
И в лёгкие пускаю воду.

Сомкните стройные ряды!
Покрепче закупорьте уши!
Ушёл один — в том нет беды.
Но я приду по ваши души!

Страшнее Синей Бороды,
Раздувшийся, с лицом кликуши
Утопленник — ещё один
Счастливчик, — убежавший с суши.

P.S. По утверждению Сергея Владимировича Жильцова стихотворение заканчивается словами "И в лёгкие пускаю воду". Я к нему отношусь с глубоким уважением, но в данном случае я на стороне сайта otblesk.com

17 апреля - День Памяти Павла Луспекаева

Павел Луспекаев был одним из ведущих артистов легендарного БДТ и создал на экране более двадцати ролей, но в памяти зрителей он остался прежде всего таможенником Верещагиным.

Луспекаев родился 20 апреля 1927 года в Луганске.
В 15 лет Луспекаев ушел добровольцем на фронт и воевал в составе партизанского отряда.

Но пока Госпожа удача будет сопутствовать ему, после войны он, не имеющий даже среднего образования, поступил в Щепкинское театральное училище, но остаться в Москве помешал южный акцент.

В Киеве талантливого актера заметил Кирилл Лавров, приехавший навестить отца, и посоветовал ему перебраться в Ленинград. После официального предложения режиссера Большого драматического театра Георгия Товстоногова Луспекаев перебирается в северную столицу.

Несмотря на то, что во время игры на сцене актер постоянно импровизировал и несколько вольно обращался с текстом пьесы, успех его был огромным.

Прежде чем появиться в своем главном фильме, Луспекаеву пришлось через многое пройти, его в очередной раз порезали хирурги – отняли теперь уже полностью стопы, от длительного приема обезболивающих препаратов образовалась наркотическая зависимость, от которой нужно было немедленно избавляться.

Курс лечения состоял в волевом терпении, из вспомогательных средств были только семечки, которых он, чтобы отвлечься, щелкал мешками.

Сильные наркотики оказались слабее воли Луспекаева. А вскоре режиссер Владимир Мотыль предлагал ему маленькую, почти эпизодическую роль таможенника Верещагина.

Луспекаев поставил режиссеру условие – никаких дублеров и никаких костылей, и Владимир Мотыль согласился.

Мы, восхищаясь русским богатырем Верещагиным, даже не представляем, каких титанических усилий стоил актеру каждый шаг и каждое движения!

В 1970 г. фильм вышел на экраны, став одним из лидеров проката. На Луспекаева обрушилась всенародная слава, но всесоюзное признание пришло слишком поздно. Луспекаев умер 17 апреля 1970 г. - за три дня до своего 43-летия. Он ушёл, полный творческих планов и предложений от лучших режиссёров страны.

Он знал, что Андрей Кончаловский без всяких проб предложил ему сыграть чеховского доктора Астрова.

Ничего этого Луспекаев сыграть не успел. Госпожа Удача оказалась слишком вероломной по отношению к выдающемуся актёру.

16 апреля 1980 года Высоцкий приехал в Ленинград в последний раз в жизни. Он был приглашён участвовать в съёмках фильма. Рассказывает режиссёр В. Виноградов:

"Запись в БДТ… Это не был концерт, это было специально сделано для съёмки. Это малая сцена БДТ. Предполагалось снять лишь одну песню, которую я для себя расценивал, как городской романс — "Кони привередливые".

В ту пору я снимал картину "Я помню чудное мгновенье…" В этом фильме был разговор о Вяльцевой, участвовал Леонид Утёсов, другие старики-эстрадники… А в финальных кадрах должен был быть Володя. С ним договаривалась редактор Галя Мшанская.

Володя прилетел только на один день вместе со своим администратором Янкловичем. Он был болен — у него была температура, кажется, был какой-то абсцесс. Малая сцена БДТ находится на пятом этаже театра. Люди уже были собраны. Чтобы со всех сторон были зрители в кадре, была сделана такая круговая панорама. Поскольку была предусмотрена съёмка всего одной песни, то плёнки было немного, кажется, всего две бобины по 280 метров — такие стандартные десятиминутные куски.

Я помню, что он всё время держал в руках рукописный лист и, обращаясь ко мне, говорил: "Это я написал. Моя песня, мои слова". Он почему-то пытался отстаивать свои авторские права. Это был человек с ожогом — его же нигде не печатали в ту пору.

Володя вымыл голову перед съёмкой, оделся в рубашку навыпуск землистозелёного цвета. Атмосфера была вполне рабочая. Будучи тружеником театральным и снимаясь неоднократно, он знал, что и как… После того, как он спел "Кони привередливые", я, для того, чтобы был какой-то монтажный ряд, попросил его спеть что-нибудь ещё, что он сам предложит. Тогда он спел "Купола российские", "Охоту на волков" и маленькое попурри из военных песен.

Оставалось ещё немножко плёнки, и мы решили снять ещё коротенькое интервью с ним. Мы сняли этот монолог, который повторяется у него в разных местах на разных концертах. Я помню, что он там упоминал Тарковского, Шукшина.

Я по-прежнему хотел вставить в фильм только одну песню, но когда сдавал картину, то в конце приклеил ещё "Охоту на волков". Что тут началось!

Председатель комиссии заперся в кабинете, пригласив только главных редакторов. В общем, итог был такой, что это была бомба!

Тут же заработали соответствующие органы, стали интересоваться, где плёнка. Ощущение того, что будет, у нас было, и плёнку с Высоцким моя монтажница спрятала. Приходили какие-то ходоки, узнавали, где плёнка, но она всегда отвечала, что плёнки нет.

Когда я снимал следующую картину "Я возвращаю ваш портрет…", туда я всё-таки "Кони привередливые" вставил".

Упомянутая В. Виноградовым Галина Мшанская припомнила в разговоре со мной: "Я договаривалась с ним о съемках, много раз ему звонила, но каждый раз дата приезда его переносилась. У меня даже был записан номер его больничного листа и его диагноз, когда он лечился в больнице, потому что мне надо было отчитаться за перенос съемок, а он не приезжал, лежал в 1-й Градской больнице больнице.

Потом театр БДТ уехал на гастроли в Польшу, и мы снимали на малой сцене. Высоцкий уже очень плохо себя чувствовал, но все-таки сняли. Потом сказали Высоцкого вырезать из фильма, и пленка вообще бы пропала, если бы Виноградов не вынес ее тайком со студии".

В этот день была сделана фотография Высоцкого, в дальнейшем получившая очень большую известность. Её автор, Владимир Меклер, рассказал мне историю её появления:

"Как оказалось, я видел Высоцкого ровно за сто дней до его смерти. О том, что он будет в БДТ, я узнал от Адама Ульянова. Это удивительный человек, знаток Шекспира и член Королевского шекспировского общества, а в те годы он был продавцом в книжном магазине рядом с Кировским театром. Он мне позвонил, сказал: "Володя, Высоцкий будет сниматься для фильма Виноградова. Приходи в три часа".

Я пришёл в без десяти три, а через десять минут съёмка закончилась. Оказалось, что Адам перепутал время. Мне сказали, что будет ещё одна запись, но деталей я не знал. Я тогда ещё не был сильно пробивным человеком, но рядом в "Лениздате" работала большая поклонница Высоцкого Талия Иванова. Я к ней пришёл очень расстроенный тем, что пропустил Высоцкого. Талия пошла в БДТ и быстро выяснила, где и когда будет продолжение съёмки и провела меня туда.

Съёмка была уже без массовки, народу было мало. Был Виноградов и ещё несколько человек. Звукооператор записывал монолог Высоцкого, а я стоял рядом и щёлкал. Снял Высоцкого одного несколько раз, одна из этих фотографий стала очень известной, затем снял его вместе с группой. Потом Высоцкий, прихрамывая, с какой-то клюшкой в руках сел в автобус и уехал.

М.Ц. — Что это был за автобус? Обычный городской? И где именно сделан этот снимок с клюшкой?

В.М. — Нет, это не городской автобус. Театр Высоцкому предоставил транспорт, как положено. Если Вы станете лицом к БДТ, то справа есть такой маленький переулочек. Вот там и остановился автобус".[264]

В тот же день Высоцкого увидела актриса Н. Данилова, исполнительница роли Вари Синичкиной в фильме "Место встречи изменить нельзя", в те годы — артистка БДТ.

"Мы улетали на гастроли, и я, пробегая мимо женской гримёрки, увидела вдруг Володю, вытиравшего волосы полотенцем. Он уже очень плохо выглядел. Я очень обрадовалась встрече, но не было времени, чтобы поговорить. "Увидимся", — улыбнулся Володя".

И ещё одна встреча состоялась в этот день. Вспоминает К. Ласкари:

"Володя был в Питере, снимался на телевидении у режиссёра Славы Виноградова. Заглянул к нам буквально на час, в руках держал хоккейную клюшку, так и не объяснил, откуда он её раздобыл. Это был подарок моему сыну…

Уходя, на лестнице неожиданно заговорил о своих сыновьях. Тепло, по-отцовски, с гордостью и грустью: "Хорошие мальчики выросли…" Мы с женой ещё долго не закрывали дверь, слышали, как стучали по лестнице его каблуки, как он крикнул: "Ребята, не ссорьтесь!" — как скрипнула дверь в подъезде…"

…Вот и всё. Повесть "Высоцкий в Ленинграде" на этом закончилась…

На фото - Выступление Владимира Высоцкого на малой сцене БДТ. Ленинград, 16 апреля 1980 год.

Некоторое время назад мы сообщали в одноименной миниатюре про беременную женщину, которой так называемые "ведущие специалисты" г. Питера предлагали прерывать желанную беременность, наступившую после ЭКО, в 30 недель беременности.

Сегодня женщину родоразрешили - в 36,5 недель.
Ребенок родился на 3200 (многовато для этого срока - за счет токсического отека тканей излишек на 400-600 гр.) в компенсированном, несмотря на перенесенные страдания в утробе матери, состоянии.
Не требует искусственной вентиляции легких и реанимационной помощи.
Дают ему кислород через катетеры в носу.
Если бы родоразрешили ее в 30 недель, жил бы себе и жил до сих пор ее ребенок в кювезе, обогретый искусственно, на многих лекарствах и при многих пособиях.
Которые стоят около 25-30 тыс. рублей в сутки.
На лечение от доктора М.Г. и спецов истратила беременная за 1,5 месяцев около 30 тысяч рублей - эти деньги должно по Конституции выделять государство.
Но государство посылает подобных пациенток на х. с гарантированным рождением недоносков и немалыми тратами на их выхаживание.
Не мудаки ли организаторы-оптимизаторы родовспоможения?

Петя сам позвонил врачу М.Г. узнать подробности истории.
Врач сообщила, что выслушивает упреки от коллег педиатров, мол, ребенок незрелый, надо было тянуть беременность и дальше.
Чтобы был здоровым и доношенным.
Напомню - в 30 недель женщине предлагали прервать беременность по показаниям со стороны матери (страдание печени).
Продлили беременность герои-врачи с помощью методик детоксикации на 1,5 месяцев.
Их и упрекают.
Представляете, как их упрекают те, которые готовы были разорвать связку мать-плацента-плод в 30 недель?
Это делается сплошь и везде - без оказания современной помощи женщине и ее плоду.
Которая в Питере есть, но ее гнобят.

При терапевтической патологии достается из широких штанин рукоблудов нож.
Во всей стране правят бал безграмотные товарищи-оптимизаторы.
Куют в прямом смысле недоносков-инвалидов и даже трупы.
С упреками героям-врачам.
Типа М.Г.
И Пети, их лидера.

Со слов М.Г., женщина сама чувствует себя хорошо.
Ребенок в целом в компенсированном состоянии.
Нагнетают ситуацию люди малокомпетентные - то, что получили сегодня и есть наилучший вариант и для матери, и ее желанного ребенка.

Успокоил Петя М.Г., поздравил с успешным окончанием этой непростой и тяжелой ситуации.
Посоветовал сейчас и впредь не зацикливаться на переживаниях - не шибко грамотные благожелатели рядом.
С разными целями в действиях, но с главной целью - утопить М.Г.

В ноябре в г. Москве будет конференция врачей гематологов-трансфузиологов.
Предложил Петя доктору М.Г. этот случай описать и доложить.
Для М.Г. этот случай - стресс и казуистика, для Пети с его 30-летним опытом работы в данном направлении - обычное дело.
И здесь спокойно консультировал - помогал М.Г. в ее подвиге.
Со спасением ребенка и матери.

В предыдущей миниатюре мы говорили об оптимизаторах акушерства.
Повторяемся здесь, однако, и констатируем - они, несчастные и тупые, малознающие с ножами наперевес (читай - бандиты с большой дороги) и правят бал в стране Великой России.
Доколе?

Неделю назад в нашей клинике родила пациентка Д., которой доктор М.Г. и коллеги ранее проводили методики детоксикации по поводу плацентарной недостаточности и синдрома задержки развития плода - продлили беременность на 6,5 недель, подрос плод до 2000 гр в естественных условиях под сердцем у матери.
Этой женщине "ведущие специалисты Питера" также предлагали прервать беременность с рождением недоноска на 1000 гр.
Женщина оказалась упертой, ушла-отказалась от "помощи" оптимизаторов.
Порадовал Петя коллегу М.Г., сообщив об успешных родах у бывшей его пациентки.
Пришла рожать в нашу клинику по причине лучшего ухода за детками.

"Сплошь запреты и упреки,
От бездумных чудаков (читай - м. в),
Идеалы их далеки,
От счастливых докторов. ".

В России во многих городах есть толковые и грамотные энтузитасты-последователи Пети.
Типа доктора с большой буквы М.Г.
Пете и ему подобным не дают полноценно работать ВШИ НА БЛЮДЕ -ОПТИМИЗАТОРЫ РОДОВСПОМОЖЕНИЯ.
Доколе они будут определять варианты помощи беременным и их детям?
Это вопрос к ВЕРОНИКЕ ИГОРЕВНЕ СКВОРЦОВОЙ И ЕЕ ВЕДУШИМ СПЕЦИАЛИСТАМ-ТРУПО-ИНВАЛИДО-ПРОИЗВОДИТЕЛЯМ.

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 259 166
КНИГИ 595 821
СЕРИИ 22 302
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 557 788

Я бросил нож - не нужен он. Там нет врагов, там все мы - люди. Там каждый, кто вооружен, Нелеп и глуп, как вошь на блюде.

Сравнюсь с тобой, подводный гриб. Забудем и чины и ранги. Мы снова превратились в рыб, И наши жабры - акваланги.

Нептун - ныряльщик с бородой, Ответь и облегчи мне душу: - Зачем простились мы с тобой, Предпочитая влаге сушу?

Меня сомненья - черт возьми! Давно буравами сверлили: Зачем мы сделались людьми? Зачем потом заговорили?

Зачем, живя на четырех, Мы встали, распрямили спины? Затем - и это видит бог Чтоб взять каменья и дубины.

Мы умудрились много знать, Повсюду мест наделать лобных, И предавать, и распинать, И брать на крюк себе подобных.

И я намеренно тону, Ору: - сапсите наши души! И если я не дотяну, Друзья мои, бегите с суши!

Назад, не к горю, не к беде, Назад и вглубь, но не ко гробу, Назад - к прибежищу, к воде! Назад - в извечную утробу!

Похлопал по плечу трепанг, Признав во мне свою породу. И я выплевываю шланг И в легкие пускаю воду.

Сомкните стройные ряды, Покрепче закупорьте уши. Ушел один - в том нет беды. Но я приду по ваши души!

" НЕПРАВДА, НАД НАМИ НЕ БЕЗДНА, НЕ МРАК. "

Неправда, над нами не бездна, не мрак Каталог наград и возмездий. Любуемся мы на ночной зодиак, На вечное танго созвездий.

Глядим, запрокинули головы вверх, В безмолвие, тайну и вечность. Там трассы судеб и мгновенный наш век Отмечены в виде невидемых вех, Что могут хранить и беречь нас.

Горячий нектар в холода февралей, Как сладкий елей вместо грога: Льет звездную воду чудак Водолей В бездонную пасть Козерога.

Вселенский поток и извилист и крут, Окрашен то ртутью, то кровью. Но, вырвавшись с мартовской мглою из пут, Могучие Рыбы на нерест плывут По млечным протокам к верховью.

Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец, Он мается, копья ломая. И может без страха развиться Телец На светлых урочищах мая.

Из августа изголодавшийся Лев Глядит на Овена в апреле. В июнь к близницам свои руки воздев, Нижнейшие девы созвездия Дев Весы превратили в качели.

Лучи световые пробились сквозь мрак, Как нить Ариадны, конкретны, Но и Скорпион, и таинственный Рак От нас далеки и безвредны.

На свой зодиак человек не роптал, Да звездам страшна ли опала?! Он эти созвездия с неба достал, Оправил он их в драгоценный металл, И тайна доступною стала.

ПЕСНЯ ДОДО ИЗ ДИСКОСПЕКТАКЛЯ "АЛИСА В СТРАНЕ ЧУДЕС"

Этот рассказ мы с загадки начнем, Даже Алиса ответит едва ли, Что остается от сказки потом, После того, как ее рассказали? Где затерялся волшебный рожок, Добрая фея куда улетела? А? э. так-то, дружок, В этом-то все и дело.

Они не испаряются, они не растворяются, Рассказанные в сказке, промелькнувшие во сне. В страну чудес волшебную они переселяются, Мы их, конечно, встретим в этой сказачной стране.

Ну и последнее, хочется мне: Чтобы всегда вы меня узнавали, Буду я птицей в волшебной стране, Птицей додо меня дети прозвали. Даже Алисе моей невдомек, Как упакуюсь я в птичее тело. А? э. так-то, дружок, В этом-то все и дело.

И не такие странности в стране чудес случаются, В ней нет границ, не нужно плыть, бежать или лететь. Попасть туда несложно, никому не запрещается, В ней можно оказаться, стоит только захотеть.

Много неясного в странной стране, Можно запутаться и заблудиться. Даже мурашки ползут по спине, Если представить, что может случиться. Вдруг будет пропасть и нужен прыжок. Струсишь ли сразу? Прыгнешь ли смело? А? э. так-то, дружок, В этом-то все и дело.

Добро и зло в стране чудес - как и везде встречаются, Но только здесь они живут на разных берегах. Здесь по дорогам всякие истории скитаются, И бегают фантазии на тоненьких ногах.

Не обрывается сказка концом. Помнишь, тебя мы спросили вначяле: Что остается от сказки потом, После того, как ее рассказали? Может, не все, даже съев пирожок, Наша Алиса во сне разглядела. А? э. так-то, дружок, В этом-то все и дело.

И если снова кто-нибудь проникнуть попытается В страну чудес волшебную в красивом добром сне, Он даже то, что кажется, что только представляется, Найдет в своей загадочной и сказачной стране.

1-Я ПЕСЕНКА АЛИСЫ

Я страшно скучаю, я просто без сил, И мысли приходят, меня, беспокоя, Чтоб кто-то куда-то меня пригласил, И там я увидела что-то такое.

Но что именно, право, не знаю. Все советуют наперебой: "Почитай", - я сажусь и читаю, "Поиграй", - и я с кошкой играю. Все равно я ужасно скучаю, Сэр, возьмите Алису с собой!

Мне так бы хотелось, хотелось бы мне Когда-нибудь, как-нибудь выйти из дому И вдруг оказаться вверху, в глубине, Внутри и снаружи, где все по-другому.

Но что именно, право, не знаю. Все советуют наперебой: "Почитай", - я сажусь и читаю, "Поиграй", - и я с кошкой играю. Все равно я ужасно скучаю, Сэр, возьмите Алису с собой.

Пусть дома поднимется переполох, И пусть наказанье грозит - я согласна. Глаза закрываю, считаю до трех. Что будет, что будет! Волнуюсь ужасно.

2-Я ПЕСЕНКА АЛИСЫ

Догонит ли в воздухе, или шалишь, Летучая кошка летучую мышь? Собака летучая кошку летучую? Зачем я себя этой глупостью мучаю?

А раньше я думала, стоя над кручею: "Ах, как бы мне сделаться тучей летучею". Ну вот я и стала летучею тучею, И вот я решаю по этому случаю:

3-Я ПЕСЕНКА АЛИСЫ

Слезливое море вокруг разлилось, И вот принимаю я слезную ванну. Должно быть, по морю из собственных слез Плыву к Слезовитому я океану.

Растеряешься здесь поневоле! Со стихией один на один. Может, зря проходили мы в школе, Что моря из поваренной соли Хоть бы льдина попалась мне, что ли, Или встретился добрый дельфин!

Спасите! Спасите! О, ужас, о, ужас! Я больше не вынырну, если нырну. Немного поплаваю, чуть поднатужусь, Но силы покинут, и я утану.

Фамилия у него была Гайсин.

Была у него история. Вся рота знала, что к нам он попал из-за бабы. Родители её сказали, что сопляк ещё он жениться. Он и пошёл сюда. В первую роту. Доказывать. Душераздирающая история. Упрямый он был, татарин. Носил фотку девушки в военном билете. Никому не показывал. Но всё равно все её видели. Красивая. А он был пулемётчик. Спокойный, немногословный, сильный, выносливый. Положиться на него было можно. Бежит себе, сопит со своим пулемётом, думает себе что-то.

Ночью в парке техники караул сложный. Жара. Территория поста большая. Много тёмных закоулков, стоят чёрными глыбами машины. Под ногами шуршат оглушительно огромные стручки акации, всё ими усыпано. Ни каска, ни бронежилет не спасают от ощущения, что идёшь голый. Как вошь на блюде, хоть сейчас подходи в темноте да режь тебя.

Я только что принял пост. Делаю первый круг. Медленно и бесшумно двигаюсь вдоль ряда боевых машин, угадывая ногами сухие стручки. Рывком перемещаюсь за гусеницу крайней машины. Прислоняюсь спиной к прохладному металлу. Перевожу дыхание. Ангары. Самый тёмный угол парка с техникой. Лучи фонарей с вышек сюда не светят.

В городе тут и там раздаются выстрелы. В пятиэтажке за забором открыты окна, откуда-то слышен плач младенца, бубнит телевизор. В чёрном небе цокают по асфальту каблучки - носятся невидимые летучие мыши. В траве под ногами шелестят лягушки. По улицам проезжают редкие машины.

Чужие шаги я услышу с двадцати метров. Дышу тишиной.

Постепенно зрение восстанавливается от удара прожекторным лучом. Передо мной в темноте, как на фотоплёнке, проявляются силуэты и контуры. Стволы акаций и вязов, кусты, пятна камуфляжной сетки на технике. Перевожу взгляд на асфальтовую дорожку передо мной. На асфальте написано огромными буквами слово. Слово какое-то неправильное. Восемь часов назад этих букв не было. Закрываю глаза. Глюк, бывает. Совсем притомился от жары.

Открываю глаза через двадцать вдохов тишины. Слово на асфальте не исчезло. Наконец понимаю, почему буквы такие ломаные. Кто-то выложил огромными стручками акации имя. Буквами метровой длины.

Неправильное имя, думаю я. Неправильный мёд. И улыбаюсь.

Никому не сказал. Но на этом посту не только я и Гайсин. Когда я пришёл в караулку - все уже всё знали. Ржут, подшучивают. А он такой спокойный. Улыбается да глазами посверкивает.

Через несколько месяцев нас отправляли на границу. Батальон был только что переформирован, к нам поступило большое пополнение. Командир принял решение сформировать ротно-тактическую группу из обстрелянных, не меньше года службы. Из двух рот. И все понимали, что скорее всего, на этот раз едем на три месяца.

Начальник штаба вызывал по очереди каждого к себе и спрашивал, готов ли он ехать на границу.
У Гайсина - отпуск через неделю. Он отказался ехать. Категорически. Мотивировал логично: его рапорт на отпуск уже подписан, а с границы ради такой ерунды никто снимать не будет. Изумлению командира не было предела. Он орал на всю казарму:
- Вы понимаете, товарищ сержант, что отказываетесь выполнять боевой приказ.
А он же упрямый, татарин.
- Меня девушка ждёт, я ей слово дал в отпуск приехать, не могу я на границу.

Ну - что. Посадили на губу на пять суток. Мы тем временем укатили на Пяндж. Его выпустили - и отправили в отпуск. Что ж поделать. Рапорт-то был уже подписан.

Все думали, что на этом история закончилась. А вот не тут-то было. Через полтора месяца - возвращается наш Гайсин. Пьяный в дупель. Худющий, форма мешком висит. Глаза блестят, щёки ввалились. Ходит гоголем. Гонора набрался. Встал в строй. А солнышко августовское такое доброе, что газовые зажигалки в карманах взрываются.
Через десять минут уже валяется наш Гайсин в обмороке на газоне. Акклиматизация, говорит.

Ну, протрезвел. Стали его расспрашивать, что да как. Почему не женился, почему вернулся, дурак, что ли? Как там твоя Анджела? Ну и рассказывает он. Вернулся, а Анджела за время его службы напрочь поссорилась со своими родителями. Из-за него. Волновалась, переживала. Ждала. Переехала она к нему безо всякой свадьбы и безо всякого родительского благословения. Сами вы, говорит своему батюшке, сопляки. И они провели в постели месяц. Никуда не выходили из дома.

Как-то поссорились. А он же упрямый, татарин. Собрал сумку, достал из кармана обратный билет - и вернулся в свою роту.

Читайте также: