Как в советском союзе остановили черную оспу

Ранним утром в самом конце декабря 1959 года в аэропорту Внуково сел самолет с известным художником Алексеем Кокорекиным. Художник прилетел из Индии на день раньше запланированного, прошел пограничный и таможенный контроль и поехал домой к любовнице. Он немного покашливал, но кого удивишь кашлем в декабрьской Москве?

А.А. Кокорекин

Одарив подарками из теплых экзотических стран свою пассию, на следующий день он наконец-то добрался до семьи, обнял родных, отпраздновал приезд и так же раздал подарки. Кашель усиливался, температура поднималась и он отправился к врачам.

К тому времени о существовании страшнейшей болезни, выкашивающей в средние века города и страны, у нас в стране почти подзабыли даже врачи. В СССР заболевание побороли путем всеобщей вакцинации еще в 1936 году. Врачи даже не думали,что оно может вернуться, и перестали брать его в расчет.

Но только не в Индии, где побывал известный советский художник, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин. Именно там, в одной из индийских провинций на церемонии сожжения скончавшегося от оспы брахмана, художник и подхватил страшную инфекцию.

Один из плакатов А.А. Кокорекина

Вся серьезность событий стала понятна уже на вторые сутки: вирус был диагностирован у сотрудницы больничной регистратуры, принимавшей художника, осматривающего его врача и даже подростка, который находился в той же больнице этажом ниже, прямо у вентиляционного отверстия из палаты Кокорекина. Больничный истопник подхватил оспу, просто проходя мимо палаты.

Через две недели в уже наступившем 1960 году у некоторых пациентов Боткинской больницы появились такие же,как и у Кокорекина: лихорадка, кашель и сыпь. Материал, взятый с кожи одного из больных, отправили в НИИ вакцин и сывороток.15 января 1960 года академик Морозов выявил в материале частицы вируса натуральной оспы. Новость оперативно сообщили высшему руководству страны. Стало понятно, что Москва и весь Советский Союз находятся в шаге от эпидемии болезни, которую не лечат.

Ко второй половине дня на совещании у Хрущева был принят комплекс срочнейших мер, чтобы не допустить эпидемии оспы. Перед личным составом столичной милиции и КГБ поставили задачу в кратчайшие сроки выявить всех, с кем контактировал художник, начиная с момента его посадки на самолет в Индию. В группу риска попали пассажиры самолета, его экипаж, таможенники, коллеги, друзья, родственники.

Следствие даже установило, что перед тем, как вернуться домой, Кокорекин сутки провел с любовницей. Масштаб работы был огромен. Выяснили, что в течение нескольких недель больной контактировал с несколькими тысячами людей. Выявить всех было практически нереально.

КГБ СССР, МВД и Министерство здравоохранения устанавливали и изолировали абсолютно всех, кто хоть как-то пересекался с инфицированным. Одна из проведших с больным вечер, была преподавателем в институте, где принимала экзамены у многочисленных студентов — из вуза в карантин отправили сразу отправили сотни человек. Подарки, привезенные из Индии для жены и любовницы через комиссионки на Шаболовке и Ленинском расползлись по городу, но уже через сутки все посетители магазинов были установлены, помещены в карантин, а сами предметы из индийских тканей сожжены.

Центральная Боткинская больница тут же оказывается на осадном положении. Тысячи больных и обслуживающего персонала не могут покинуть ее стены. Из мобилизационных хранилищ Госрезерва в сторону Москвы выезжают грузовики со всем необходимым. Над Европой успели развернуть самолет, которым из Москвы в Париж отправился один из пассажиров кокорекинского рейса.

В инфекционных больницах ставились все новые и новые койки для карантинников и через неделю под присмотром врачей уже находилось около 10 тысяч человек. Ниточка к которым начиналась всего лишь навсего с одного пассажира авиарейса Дели—Москва.

Одновременно была развернута вторая фаза операции борьбы с возможной эпидемией — срочнейшая вакцинация населения. В течение 3 дней в Московскую городскую санитарно-эпидемиологическую станцию было доставлено самолетами 10 млн доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток и Краснодарской краевой санитарно-эпидемиологической станции. А медицинские работники абсолютно всех предприятий и учреждений города кололи его москвичам и гостям столицы.

ИТОГИ: Всего во время данной вспышки в Москве от Кокорекина заразилось 19 человек (7 родственников, 9 человек персонала и 3 пациента больницы, в которую он был госпитализирован с нераспознанной оспой). От них заразились ещё 23 человека и от последних ― ещё трое. 3 из 46 заразившихся скончались.

В 1960 году все 7 миллионов жителей Москвы были вакцинированы. Привили в том числе и умирающих. Каждую неделю укол делали 1,5 млн человек, а проводили вакцинацию 10 тысяч прививочных бригад, в которые помимо врачей и фельдшеров входили студенты медицинских вузов. Через месяц вспышку оспы удалось погасить.

Через две недели в уже наступившем 1960 году у некоторых пациентов Боткинской больницы появились такие же, как и у Кокорекина смптомы: лихорадка, кашель и сыпь. Материал, взятый с кожи одного из больных, отправили в НИИ вакцин и сывороток. 15 января 1960 года академик Морозов выявил в материале частицы вируса натуральной оспы. Новость оперативно сообщили высшему руководству страны. Стало понятно, что Москва и весь Советский Союз находятся в шаге от эпидемии болезни, которую не лечат.

Центральная Боткинская больница оказалась на осадном положении. Тысячи больных и обслуживающего персонала не могли покинуть ее стен. Из мобилизационных хранилищ Госрезерва в сторону Москвы выезжают грузовики со всем необходимым. Над Европой успели развернуть самолет, которым из Москвы в Париж отправился один из пассажиров кокорекинского рейса.

Одновременно была развернута вторая фаза операции борьбы с возможной эпидемией — срочнейшая вакцинация населения. В течение 3-х дней в Московскую городскую санитарно-эпидемиологическую станцию было доставлено самолетами 10 миллионов доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток и Краснодарской краевой санитарно-эпидемиологической станции. А медицинские работники абсолютно всех предприятий и учреждений города кололи его москвичам и гостям столицы.

Итоги: Всего во время данной вспышки в Москве от Кокорекина заразилось 19 человек (7 родственников, 9 человек персонала и 3 пациента больницы, в которую он был госпитализирован с нераспознанной оспой). От них заразились еще 23 человека и от последних — еще трое. Трое из 46 заразившихся скончались.

В 1960 году все 7 миллионов жителей Москвы были вакцинированы. Привили в том числе и умирающих. Каждую неделю укол делали 1,5 миллиона человек, а проводили вакцинацию 10 тысяч прививочных бригад, в которые помимо врачей и фельдшеров входили студенты медицинских вузов. Через месяц вспышку оспы удалось погасить.

P.S. Но все это было давно, в другой стране, которую мы потеряли.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

В контексте растущего напряжения по поводу пандемии коронавируса нелишне вспомнить, как с подобного рода угрозами, точнее, - с гораздо более опасным заболеванием, чёрной оспой, боролись в СССР. Весьма поучительный материал, дай бог, чтобы у нынешних властей получилось не хуже.

В инфекционных больницах ставились все новые и новые койки для карантинников и через неделю под присмотром врачей уже находилось около 10 тысяч человек. Ниточка к которым начиналась всего навсего с одного пассажира авиарейса Дели—Москва.

Одновременно была развернута вторая фаза операции борьбы с возможной эпидемией – срочнейшая вакцинация населения. На уральских фармпредприятиях были молниеносно увеличены объемы производства необходимого препарата, в течение 3 дней в Московскую городскую санитарно-эпидемиологическую станцию было доставлено самолетами 10 млн доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток и Краснодарской краевой санитарно-эпидемиологической станции. А медицинские работники абсолютно всех предприятий и учреждений города кололи его москвичам и гостям столицы.

С помощью столь абсолютно жестких мер вспышку оспы удалось остановить. Уже через месяц все госпитализированные на карантин оказались дома, так и не поняв: а что это было? Неудивительно, впрочем: Интернета не было, селфи из больничных палат никто не постил, никакой официальной информации о ситуации власти в СМИ не давали, а распространение паники и слухов пресекалось на корню, хотя и поговаривали, конечно, о каких-то санитарных учениях. Но ни паники, ни пустеющих на глазах полках в магазинах в многомиллионном городе не было.

Отдельное спасибо коллеге @Ирина Доброва за наводку на источник материала.

Сегодня почти каждый в курсе, что в СССР засекречивали любую информацию о катастрофах, в том числе, об эпидемиях коварных средневековых болезней, которые вполне могли выкосить население советской столицы и других городов. В этом есть доля правды.

Передовицы отечественных газет не кричали об угрозе распространения опасных заболеваний, как сегодня. Лица первых дикторов телевидения не предвещали беды. Границы не нужно было закрывать. Они и так были вполне надёжно заперты на выезд и въезд. Но, открыв YouTube, можно убедиться, что о вспышке чёрной оспы в Москве в 1959-1960-м годах не только не умолчали, но и сняли художественный фильм.

Это никакой не коронавирус, а чёрная оспа. Болезнь, уносившая в минувшие века в небытие целые города. Никаких прощаний, рыдающих родственников и любовниц, не говоря уже о смертельно опасных поцелуях в лоб. Гроб поскорее в печь!

И вот она — кропотливая работа седобородого эпидемиолога чеховского типа, возглавившего штаб по борьбе со страшным заболеванием, и его команды. Им предстоит совершить невероятное: найти в огромном городе и водворить в карантин тех, кто был в контакте с заражённым. Кто-то выживет. А кому-то суждено умереть в считанные дни и часы.

Алексей Алексеевич был авторитетным создателем агитационных плакатов. На них были изображены красивые волевые лица советских воинов, крестьян и рабочих, задорным взглядом ободрявших население нашей страны.

За самоотверженный творческий труд, вселявший уверенность в правильности избранного курса и политики партии, Кокорекин поощрялся преференцией, которую мало кто имел. Речь о возможности выезда за рубеж. В декабре 1959 года он побывал… в Индии.

Маленький нюанс: борт с художником Алексеем Кокорекиным, приземлился ровно на 24 часа раньше времени, которое он анонсировал для своей семьи. Какое это имеет значение? В этих предлагаемых обстоятельствах – катастрофическое.

Утром Кокорекину стало совсем худо. И он умер. Врач, проводивший вскрытие, пригласил к секционному столу Николая Краевского, заведующего кафедрой, патологоанатома, академика, который позвал любопытствовать своего коллегу — работавшего ещё при царизме доктора из Ленинграда. Едва взглянув на труп, пожилой доктор произнёс:

Последние зафиксированные эпизоды заболевания относились к 1930-м годам, когда со страшной и коварной болезнью удалось покончить путём массовой вакцинации. И вот – на тебе! – дважды лауреат Сталинской премии доставляет из Индии заразу к вящему ужасу советских врачей.

Заболевание стремительно распространялось. Ситуация осложнялась тем, что и жена, и любовница Кокорекина цветастым индийским презентам предпочли советские денежные знаки. Женщины понесли заражённые подарки в комиссионку, где их охотно лапала чуть ли не половина Москвы.

В зоне охвата были тысячи человек. Работники КГБ, МВД и, в первую очередь, врачи в отсутствие современных средств коммуникации проделали колоссальную работу, выискивая в самых разных уголках столицы и ближнего Подмосковья потенциальных носителей оспы и – невзирая на чины и ранги! – помещая их в стационар. Пришлось немало попотеть, чтобы найти новых хозяев купленных в комиссионке индийских тканей.

Боткинская больница в одночасье стала цитаделью ужаса. Там оказались заперты не только пациенты, но и находившиеся с ними в непосредственном контакте врачи, не имевшие права покидать пределов медучреждения.

В столице действовали законы военного времени. Были закрыты выезды и въезды, блокировано железнодорожное сообщение, отменены авиарейсы, перекрыты дороги. По Москве круглосуточно курсировали тысячи медицинских бригад, которые в тандеме с сотрудниками милиции поднимали из постелей людей, полагавших, что после сравнительно короткого перерыва вернулся 1937-й год. В инфекционных стационарах не хватало коек, чтобы разместить людей, возможно, заражённых художником Кокорекиным.

Что можно сказать о количестве заражённых и числе жертв? Масштаб развёрнутых противооспенных мероприятий был колоссален. В считанные дни успели вакцинировать 7 млн жителей Москвы и приезжих. И вспышку чёрной оспы удалось локализовать. Заболело страшным недугом 46 человек. Трое из них скончались.

А через месяц в противооспенном штабе констатировали окончание эпидемии. Из Москвы снова вылетали самолёты, шли вереницы поездов, ехали машины. Они увозили из столицы людей, намеривавшихся весело встретить в сердце советской страны Новый год и новое десятилетие.

Конец декабря 1959-го. В Москве вовсю идёт подготовка ко встрече Нового года. Жители и гости советской столицы в приподнятом настроении спешат по своим делам, не подозревая, что могут быть заражены страшной болезнью. Не просто страшной — смертельной.

Встреча 1960 года прошла без происшествий. Но пока москвичи ещё праздновали, высшее руководство страны в обстановке строгой секретности дало санкцию на проведение специальной операции. Задействованы КГБ, милиция, медики. Невидимая, но судьбоносная работа шла круглосуточно. Опрашивались и проверялись тысячи людей. Кто-то исчезал средь бела дня.

Все усилия были направлены на то, чтобы незамедлительно остановить распространение чёрной оспы, не посеяв при этом панику в пятимиллионном городе.

Страшная болезнь, которую в Советском Союзе, казалось, полностью победили в 1936-м, попала в Москву вместе с одним любопытным художником. За любопытство он поплатился жизнью.

Алексей Кокорекин был известным автором агитационных плакатов, в том числе и спортивных, дважды получал Сталинскую премию.

В 1959 году Кокорекин был награждён поездкой в Африку, прошёл все профилактические процедуры, включая необходимые прививки. Но запланированная на февраль поездка была перенесена на следующий год. А в том же 1959-м художнику предложили вместе с туристической группой из творческой интеллигенции посетить Индию.

На одном из таких обрядов присутствовал и Кокорекин. Вполне возможно, что там он и подхватил оспу, поскольку трогал вещи умершего. По другой версии, инфекция попала в организм художника из-за любви к коллекционированию спичечных коробков — в Индии он собирал их на улицах.

21 декабря 1959 года Кокорекин прилетел в Москву с подарками.

Точную дату прилёта, правда, устанавливало уже КГБ. После смерти туриста.

Происходит что-то страшное

Жена и дочь почти сразу обратили внимание на болезнь главы семейства. У него поднялась температура, усилился кашель, а тело покрылось странной сыпью.

Пациенту были назначены антибиотики, но вместо улучшения наступило ухудшение. Его тело покрылось тёмными высыпаниями. Об оспе и тогда не подумали, поскольку в медицинской карте Кокорекина значилась прививка от этой болезни, датированная январём 1959 года.

Позже следствие выдвинуло две версии: первая — прививка была сделана с нарушением технологии и оказалась неэффективной, вторая — Кокорекин подкупил врача и медсестру в январе и отметку о прививке ему поставили в карту без вакцинации.

А в ночь на 30 декабря — спустя всего трое суток в больнице — 53-летний художник скончался. И никто не мог понять причину, но все уже догадывались, что происходит что-то страшное.

Диагноз от Деда Мороза

Жуткий диагноз поставил крупнейший в стране специалист в области эпидемиологии Михаил Акимович Морозов, которого коллеги прозвали Дед Мороз. Он стал известен в области изучения инфекций и борьбы с ними ещё до революции 1917 года. Рассмотрев в микроскоп образцы проб с высыпаний Кокорекина, опытнейший врач поставил диагноз — чёрная оспа.

31 декабря Кокорекина кремировали. Никого из родных к автобусу с гробом не подпустили.

А болезнь тем временем стала распространяться. Симптомы были выявлены у нескольких человек в Боткинской больнице: лечащего врача, кастелянши, истопника, больных, которые находились рядом с Кокорекиным. Медлить в сложившейся ситуации было нельзя.

Информация была срочно доведена до Политбюро ЦК КПСС, после чего последовали все необходимые распоряжения, направленные на локализацию возможной вспышки эпидемии.

Боткинскую больницу с тысячами пациентов и персоналом полностью закрыли, объявив казарменное положение. Были вскрыты неприкосновенные запасы постельного белья и медикаментов, которые всегда хранились на случай войны.

Милиция и КГБ старались едва ли не поминутно смоделировать жизнь погибшего Кокорекина в последние дни. И неожиданно выяснилось, что на самом деле он прилетел в Москву на день раньше, чем появился дома, и успел посетить любовницу, подарить ей сувениры.

В итоге круг общения Кокорекина был выявлен полностью. А потом был выявлен и круг общения этих людей. Только представьте, какая это была работа!

Заводы с вакциной от оспы перешли на круглосуточное производство. Тысячи медицинских бригад проводили принудительную вакцинацию. А Москва продолжала праздновать Новый год…

3 февраля 1960 года высшему руководству страны было доложено, что принятые меры позволили избежать вспышки оспы. Скончались три человека (по другим данным — пять).

В наше время, по информации ВОЗ, оспа полностью побеждена во всём мире.

Черная оспа: как в СССР остановили смертельную болезнь

При нынешнем разгуле безразличия ко всему общества, подобная история закончилась бы массовой трагедией. А в "страшном тоталитарном Союзе" превентивно остановить мировую пандемию - оказалось задачей весьма посильной.

Как оказалось, вирус в Москву привезли утренним рейсом. Несмотря на жесточайшие пограничные кордоны в аэропорту, носитель инфекции прошел незамеченным и почти сутки находился в окружении многочисленных друзей. Конечно, он не чувствовал себя зараженным, лишь слегка покашливал, но кого это может смутить зимой?

Когда через пару дней спецслужбы начали устанавливать всех, кто контактировал с заболевшим после его прилета в Москву, сразу стал понятен возможный масштаб надвигающейся беды. Но это будет чуть позже. А пока даже поднимающаяся температура не предвещала смертельной опасности, которая надвигалась на многомиллионную столицу.

На следующий день инфицированный наконец-то добрался до семьи, обнял родных, отпраздновал приезд, раздал подарки. Кашель усиливался, температура все поднималась и он отправился к врачам.

Но кого-то Москве зимой испугаешь явным гриппом?

Госпитализировали его почти сразу – хуже ему становилось буквально на глазах. К вечеру он умер. Совершенно невероятным образом на вскрытии оказался старенький академик-вирусолог, который и поставил шокирующий диагноз - черная оспа.

За окнами морга Боткинской больницы стоял январь 1960-го…

К тому времени о существовании страшнейшей болезни, выкашивающей в средние века города и страны, у нас в стране почти подзабыли. Успешная вакцинация, ведущаяся с конца XIX века давала свои результаты. Но только не в Индии, где побывал известный советский художник, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин. Именно там, в одной из индийских провинций на церемонии сожжения скончавшегося от оспы брахмана, художник и подхватил страшную инфекцию.

Ко второй половине дня на совещании у Хрущева был принят комплекс срочнейших мер, чтобы не допустить эпидемии оспы.

КГБ СССР, МВД и Министерство здравоохранения в кратчайшие сроки устанавливали и изолировали абсолютно всех, кто хоть как-то пересекался с инфицированным. Одна из проведших с больным вечер, была преподавателем в институте, где принимала экзамены у многочисленных студентов – из ВУЗа в карантин отправили сразу отправили сотни человек. Подарки, привезенные из Индии для жены и любовницы через комиссионки на Шаболовке и Ленинском расползлись по городу, но уже через сутки все посетители магазинов были установлены, помещены в карантин, а сами предметы из индийских тканей сожжены.

Центральная Боткинская больница тут же оказывается на осадном положении. Тысячи больных и обслуживающего персонала не могут покинуть ее стены. Специальным решением Совмина СССР вскрывается неприкосновенный запас белья для противовоздушной обороны.

Из мобилизационных хранилищ Госрезерва в сторону Москвы выезжают грузовики со всем необходимым.

Над Европой успели развернуть самолет, которым из Москвы в Париж отправился один из пассажиров кокорекинского рейса и добропорядочный американец реально испугался, решив, что сейчас кровавая гэбня отправит его в Сибирь. Но он оказался лишь в инфекционной палате московской больницы, где советские врачи монотонно спасали ему жизнь.

Москва, только-только справившая Новый год, была фактически полностью закрыта по законам военного времени. В нее нельзя было ни въехать, ни выехать из нее: отменены авиарейсы, прервано железнодорожное сообщение, перекрыты автомобильные дороги. Круглыми сутками медицинские бригады ездили по адресам, госпитализируя все новых и новых вероятных носителей инфекции. В инфекционных больницах ставились все новые и новые койки для карантинников и через неделю под присмотром врачей уже находилось около 10 тысяч человек, ниточка к которым начиналась всего лишь навсего с одного пассажира авиарейса Дели-Москва.

Помните теорию шести рукопожатий, да?

Самое, конечно, милое, что об этом ни в стране, ни в мире так почти никто и не знал. Интернетов тогда не было, селфи из больничных палат никто не постил, лишь вяло ползущие по Москве слухи о каких-то санитарных учениях слегка интриговали многомиллионный город, в котором не было ни паники, ни пустеющих на глазах полок магазинов.

Одновременно была развернута вторая фаза операции борьбы с возможной эпидемией – срочнейшая вакцинация населения. На уральских фармпредприятиях были молниеносно увеличены объемы производства необходимого препарата, который тут же доставляли в Москву, где медицинские работники абсолютно всех предприятий и учреждений города кололи его москвичам и гостям столицы.

И это тоже удавалось сделать так, что город ни о чем и не догадывался. Никакой официальной информации о ситуации власти в СМИ не давали, а распространение паники и слухов пресекалось на корню.

С помощью столь абсолютно жестких мер вспышку оспы удалось остановить. Умерло всего 3 человека. Уже через месяц все госпитализированные на карантин оказались дома с недоумением, так и не поняв: а что это было?

Тогда, в 60-ом Москва не только остановила оспу у себя дома, но и помогла проконтролировать ее дальнейшее распространение по миру. Советские ученые и врачи отправились по другим возможным очагам инфекции, чтобы помочь распознать, научить, вакцинировать…

Читайте также: