Коронавирус перевод на таджикский

Работа в странах СНГ, куда идет основной объем денежных переводов из РФ, становится все сложнее для российских участников рынка. Таджикистан, занимающий второе место по трафику, по информации "Ъ", намерен создать единый национальный центр, через который будут проходить все переводы, и регулировать размер комиссионных внутри страны.

О грядущих изменениях правил игры для систем переводов на одном из наиболее крупных направлений — в Таджикистане — "Ъ" рассказали участники рынка. Таджикистан занимает второе место по исходящим переводам из России, на него приходится 16% трафика в страны СНГ (1,05 млрд руб. по итогам трех кварталов 2015 года). "Нацбанк Таджикистана (НБТ) планирует создать единую систему, к которой должны будут подключиться все системы переводов, работающие с таджикскими банками,— говорит один из собеседников "Ъ".— Это нужно, чтобы НБТ мог контролировать все операции, в том числе по денежным переводам, и их конвертации в иностранные валюты, а также систему ценообразования и доход банков от работы с системами". По словам другого источника, построить такой национальный шлюз собираются до конца года. В НБТ "Ъ" сообщили: планируется создание единой системы между самими банками в целях мониторинга валютно-обменных операций на территории страны, однако в направлении денежных переводов работ пока не ведется.

Впрочем, по словам источников на рынке, процесс создания шлюза фактически уже запущен. Об этом им известно от менеджеров самого НБТ и участников местного рынка. "НБТ сейчас выбирает среди таджикских компаний поставщика софта и утверждает график работ по созданию центра",— отмечает один из них. По его словам, это будет некий аналог российской Национальной системы платежных карт, но с акцентом на переводы.

Идея завести все переводы, выдающиеся в таджикских банках, на базу Нацбанка обсуждается не первый год, но до практических решений дошло лишь сейчас, указывают собеседники "Ъ". Об ужесточении подхода НБТ к валютно-обменным операциям, в том числе по переводам, "Ъ" сообщал 4 февраля. Так, к январю 2016 года на территории страны были закрыты все небанковские обменные пункты. В начале февраля регулятор запретил банкам выдавать рублевые переводы в рублях, введя их обязательную конвертацию в сомони. С созданием единого шлюза таджикский регулятор получит возможность контролировать то, как банки выполняют требование по обязательной конвертации и валютно-обменные операции, говорят собеседники "Ъ".

Нововведения на таджикском рынке ударят по российским системам — в первую очередь по лидерам рынка. Предполагается следующая схема работы: НБТ подписывает договоры с системами от своего имени, все расчеты с банками будут идти через систему НБТ и контролироваться им. При этом НБТ будет устанавливать и комиссии, причитающиеся банкам, единые для всех. По информации "Ъ", обсуждается цифра 1% от суммы перевода. Лидеры рынка платят местным игрокам намного меньше (0,3-0,6%), но банки заинтересованы работать с ними из-за большого оборота. "В ситуации когда комиссия будет единой, а все переводы по любой системе выдаваться через единый софт от Нацбанка, банкам станет все равно, с кем сотрудничать, что приведет к перераспределению рынка",— говорит один из источников "Ъ". В такой ситуации лидерам придется повышать комиссии, взимаемые с клиента. В выигрыше же окажутся небольшие системы, которые сейчас за вход на рынок платят и более 1%. С введением единого тарифа они получают преимущество, просто снижая свои комиссии.

Крупные игроки, работающие с Таджикистаном, ситуацию не комментируют. Так поступили в системах "Золотая корона" и Western Union, сославшись на то, что "не располагают информацией об этой ситуации". По словам руководителя системы Blizko Андрея Лайкова, это нормальное, здоровое действие, которое позволит стабилизировать рынок переводов Таджикистана, где из-за ценового демпинга отдельных игроков переводы из доходной услуги превратились в социальную нагрузку. По мнению исполнительного директора ассоциации НПС Марии Михайловой, больше всего настораживает риск повышения комиссий для клиентов. "Переводы — в первую очередь клиентский сервис для рядовых граждан, а не для заработка банков,— отмечает она.— Именно это должны учитывать регуляторы, внедряя такие механизмы регулирования рынка".

Таджикский политолог Парвиз Муллоджанов считает, что официальные данные о том, что в Таджикистане нет коронавируса, выглядят неубедительно. Об этом он написал на своей странице в Facebook, где подробно объяснил почему он так думает.

За последнее время мне задают много вопросов через Facebook. Отвечу по порядку на основные, написал Муллоджанов.

Вопрос 1. Почему вы не верите официальным данным, о том что коронавирус обошел Таджикистан?

Потому что они выглядят неубедительно – с точки зрения логики и здравого смысла. У меня нет доступа к закрытой статистике, но в то, что у нас нет коронавируса – не верю.

Прежде всего, Таджикистан не является закрытый страной, как и большинство его соседей. При существующем уровне трудовой миграции, объём пассажирооборота всегда оставался высоким. Страна закрыла свои границы приблизительно в одно и тоже время со своими соседями. Границы с соседними Узбекистаном и Кыргызстаном всегда были прозрачными, а на некоторых участках трансграничные контакты не прерывались вплоть до последнего времени.

На этом фоне с трудом верится, что во всех соседних странах есть пандемия, а Таджикистан она почему-то обошла. Кроме того, в последнее время, в таджикские независимые СМИ просачивается информация о различных случаях смертности от пневмонии и туберкулеза, которые также вызывают много вопросов.

Таджикистан расположен не на Луне и не на Марсе, лишней хромосомы у нас тоже нет, а богоизбранным народом нас может назвать только идиот.

Вопрос 2. Почему же таджикское правительство избрало подобную стратегию замалчивания?

На мой взгляд, здесь есть несколько возможных объяснений: во-первых, соображения чисто экономического порядка – таджикские власти вполне резонно опасаются, что введение карантина просто похоронит местный малый и средний бизнес, который и так находится далеко не в лучшем состоянии.

Кроме того, нельзя также исключать и лоббирование крупных монополий, завязанных на импорте товаров широкого потребления и роскоши – стройматериалов, цемента, мебели и т.д. Для них введение карантина также будет означать значительные убытки. Крупные монополии пользуются значительными налоговыми льготами, так что именно на сектор малого бизнеса ложится основное налоговое бремя. Его разорение ударит по бюджету и придется снимать льготы с монополий.

Во-вторых, правительство опасается паники, которая может возникнуть после официального признания о наличии пандемии в стране. Прецедент уже был в конце февраля, когда после первых шагов по закрытию границы, народ в панике стал скупать продуты питания, что привело к росту цен и дефициту некоторых видов продовольствия на рынке.

В-третьих, судя по всему, правительство надеется, что все еще обойдется и вспышку коронавируса удастся купировать или растянуть по времени.

Видимо, логика правительственных аналитиков следующая: более 70% населения страны составляет молодежь, для которых пандемия пройдет относительно безболезненно. На этом фоне рост смертности среди старшего поколения будет не так заметен – а в перспективе, можно будет надеяться на формирование коллективного иммунитета.

В-четвертых, здесь можно предположить и политическую составляющую – на фоне предстоящих президентских выборов, введение строгого карантина и разорение малого бизнеса, выглядит явно нежелательной перспективой.

При этом забывается, что одним из основных постулатов шведского подхода является как раз упор на максимальную гласность, широкое оповещение и сознательность граждан. В Таджикистане же, особенно после того, как ВОЗ официально поддержал правительственные данные об отсутствии пандемии, население в целом вообще перестало принимать какие-либо серьезные меры предосторожности.

Вопрос 3. Зачем вы поднимаете панику, вы провокатор?

Я считаю нынешний подход ошибочным и контрпродуктивным – как раз-таки он и провоцирует панику. Ожидание кризиса еще хуже, чем сам кризис. Чем дольше население остается в подвешенном состоянии (будет пандемия, не будет?) тем больше может оказаться паника, в конце концов.

Там же телефоны, по которым можно получить консультации – даже для тех, кто говорит по-персидски или по-арабски.

Но самое главное, в нынешней ситуации общественной успокоенности наши таджики не соблюдают правила предосторожности – зачем, раз коронавируса нет? Однако именно от сознательности каждого гражданина зависит, в конечном счете, количество заразившихся в обществе.

Вопрос 3. Что же делать?

Есть вещи, которые должно и может сделать только государство – прежде всего, определить для общества правила поведения, заставить каждого им следовать, ввести официально систему социальной изоляции.

Самое главное на сегодняшний день – закрыть школы и университеты – перевести их на дистанционное обучение, где только возможно. Я тоже не сторонник полного карантина – наша экономика для этого слишком слаба. Но чем больше будут тянуть, тем больше вероятности, что придется вводить строгий карантин.

Есть вещи, которые должен делать каждый из граждан – независимо от того, верит или не верит официальным данным. Ничего нового здесь придумывать не надо и причин для паники нет – просто следуйте следующим простым правилам, которые сегодня знает каждый:

Первое правило – социальной самоизоляции – означает, что вы сокращаете к минимуму возможность вашего заражения от потенциальных носителей вируса. Не приближайтесь к другим ближе, чем на метр-полтора, соблюдайте личную дистанцию, не здоровайтесь за руки. Избегайте временно больших сборищ людей, конференций, день рождений и свадеб. Не входите в переполненный транспорт, магазин или аудиторию, маршрутку и так далее. Главная особенность коронавируса – он слишком легко и быстро переносится от человека к человеку.

Второе правило – индивидуальной защиты, подразумевает постоянное применение мер предосторожности. Это и ношение средств защиты, т.е. масок, перчаток, дезинфицирующих средств. В продуктовых магазинах и супермаркетах принято использовать одноразовые перчатки.

Некоторые после прихода домой еще дезинфицирует упаковки продуктов, которые лежали на полке –их многие трогали руками. Многие здесь, на Западе, приходя домой, сразу меняют вещи и оправляют их в стирку. Мои соседи верхнюю одежду протирают спиртовой салфеткой и оставляют на солнце. Постоянно дезинфицируйте руки; мои знакомые используют одноразовые перчатки или спиртовые салфетки каждый раз, когда открывают дверь в подъезде или нажимают код на двери или у кассы.

Я хожу здесь, в Швеции, в спортзал своего университета – здесь они еще открыты, но каждый дезинфицирует тренажер, на котором занимается – иностранцы, типа меня, до и после упражнений, шведы в основном после себя.

Видимо, здесь разница в менталитете – шведы привыкли полагаться на сознательность других – они верят, что тот, кто занимался до них, обязательно продезинфицировал и убрал за собой. Большинство выходцев из стран Союза в сознательность ближних поверить не могут, поэтому лишний раз страхуются. Вообще, каждый раз после посещения спортзала у меня руки красные – в жизни столько раз их не мыл и не чистил.

Конечно, все эти меры не дают гарантии, но сокращают к минимуму опасность заражения. Не важно верите вы или нет в пандемию – мы следуем этим правилам не для себя, а для своей семьи и близких. У каждого из нас есть близкие из группы риска - любимые люди с высоким давлением, старшего возраста, хроническими заболеваниями и так далее. Берегите себя, и вы сбережете их.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото присылайте на Viber, Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Власти Душанбе распорядились до конца этого года "устранить все языковые недочеты" в столице и перевести на таджикский всю наружную рекламу, а также названия магазинов, салонов красоты и мест общественного питания, в том числе дорогих элитных ресторанов.

Смысловым переводом с русского и других иностранных языков займутся специальные районные комиссии.

Нововведения не коснутся названий мировых брендов, менять которые не станут, но вся реклама этих компаний будет издаваться на государственном языке.

Однако уже сейчас ясно, что с переименованием некоторых магазинов и точек общепита могут возникнуть проблемы.

К примеру, слово "мебель" не имеет таджикского эквивалента, его переводят как "товары для дома" - "джихоз барои хона".

Или же вывеска "секонд хэнд" - ее дословный перевод "дасти дуюм", но с таджикского на русский это словосочетание переводится буквально: "вторая рука".

Слово "бистро" на таджикский нынче переводят как "тезпаз", однако ни один таджик не поймет сходу, что это такое, поскольку это совершенно новая, недавно придуманная словесная конструкция, которая до сих пор не использовалась.

Город-понедельник

Таджикские власти последние несколько лет активно переименовывают названия улиц, площадей и районов. Старые и уже привычные имена советских партийных лидеров, известных революционеров, писателей и поэтов советской эпохи уступают место общественным и историческим деятелям Таджикистана. При этом власти подчеркивают, что все названия должны быть утверждены с учетом национальных, языковых и государственных интересов.

Душанбе в переводе с таджикского значит "понедельник". До Октябрьской революции в этот день на месте сегодняшней таджикской столицы собирался большой восточный базар. 1917 год все изменил. Три маленьких кишлака постепенно переросли в столицу советского Таджикистана.

Душанбе - город приезжих. Мало кто из его жильцов может сказать, что он коренной душанбинец. А посему долгие годы до получения Таджикистаном независимости Душанбе вполне справедливо называли русским городом.

В начале 60-х, рассказывает эксперт Парвиз Муллоджанов, таджиков в Душанбе проживало не больше 17%. Многие из них говорили исключительно на русском языке, практически забывая родной.

Позже это станет одной из причин недовольства местной интеллигенции и серьезным препятствием для адаптации в постсоветском Таджикистане русскоязычного населения, абсолютно не владевшего языком страны.

Вывески с приоритетом

Несколько лет назад таджикский язык получил статус единственного государственного языка, однако Душанбе до сих пор уввешан рекламой и вывесками на русском.

По решению городских властей до конца нынешнего года владельцы таких заведений должны добровольно поменять названия или перевести их на таджикский, и это при том, что часть из них существует уже не первый десяток лет и воспринимается как бренды в пределах страны.

"Будут меняться названия ресторанов. Например, ресторан "Kellers". Название необходимо перевести на таджикский или найти другой языковой эквивалент на государственном языке. У нас принят закон о языке, там все эти моменты прописаны. Таджикскому языку должен быть отдан приоритет", - говорит Абдулхамид Самадов, заместитель председателя Союза писателей Таджикистана, который возглавляет одну из районных комиссий по переименованию.

По его словам, переводом должны заниматься специалисты по языку, чтобы не допускать ошибок, которые часто встречаются на рекламных щитах в Душанбе и которые часто допускают дикторы таджикского ТВ.

"Делают дословный перевод, не учитывая смысл сказанного, и часто получается, что люди не могут понять, что именно компания хотела сказать. Таких примеров много. Особенно это касается рекламы компаний, предоставляющих услуги мобильной связи", - отметил Абдулхамид Самадов.

А как насчет клиентов?

Новое распоряжение столичной мэрии носит рекомендательный характер, так как закона, который бы обязывал владельцев частных предприятий менять их названия, пока нет.

Однако в мэрии заявили, что изменения будут внесены в соответствии с законом о языке, принятом несколько лет назад. Этот закон придал таджикскому языку статус единственного государственного языка, на котором ведется вся официальная переписка и делопроизводство.

"Владельцев частных предприятий мало волнует статус языка, но для них определяющим является конъюнктура рынка. Названия своим заведениям даются даже не из любви к чему-то иностранному, а исходя из принципа привлечения клиентов", - подчеркнул политолог Шокирджон Хакимов.

Между тем владельцы частных заведений с иностранными названиями вряд ли обратятся в судебные органы для разрешения языкового спора с мэрией Душанбе.

Объявлять нельзя молчать… Анализируя события последних недель, понимаешь: власти Таджикистана стоят именно перед этой знаменитой дилеммой, пусть и перефразированной. Но после прошедшего 17 апреля совместного заседания обеих палат таджикского парламента (Маджлиси милли и Маджлиси намояндагон Маджлиси Оли) нового созыва, на котором председателем верхней палаты избран Рустами Эмомали, нужно будет, несмотря на все нежелание, сделать выбор, где же все-таки ставить запятую.

Приходится констатировать, что с каждым новым случаем смерти от туберкулеза или пневмонии в обществе растет недоверие к заявлениям официальных властей и представительства ВОЗ в Таджикистане, утверждающим, что случаев коронавируса в стране не зарегистрировано.

И версия такая, похоже, может появиться оттуда, откуда ее и не ждали: буквально на днях таджикские силовики обезвредили банду афганских наркоторговцев. После чего всех силовиков, участвующих в силовой акции, поместили на карантин.

Ответ, похоже, лежит на поверхности: что выгоднее? Объявить или нет? Если объявить, то что дальше? Пойти по пути соседнего Узбекистана и объявить карантин? И таким образом практически гарантированно подписать приговор экономике?

И если еще совсем недавно о неизбежном нарастании проблем, связанных со снижением денежных переводов мигрантов и катастрофическим уменьшением объема внешней торговли, говорили лишь эксперты, то сегодня вызванные ими экономические проблемы и падение жизненного уровня ощущает практически каждый житель страны. Не случайно выступление президента Эмомали Рахмона на первой сессии Маджлиси милли Маджлиси Оли шестого созыва было посвящено преимущественно вопросам противодействия пандемии и мерам по обеспечению социальной стабильности и продовольственной безопасности населения республики.

Другой немаловажный вопрос: как обеспечить режим карантина? И какие именно карантинные и противоэпидемические меры и в каком объеме ввести? Как избежать вполне возможного социального и гуманитарного кризиса? И как осуществлять кризис-менеджмент в этих условиях?

Другая группа вопросов обусловлена проблемами экономического характера: объявление карантина автоматически приведет к замораживанию всех государственных проектов строительства и развития инфраструктуры, благодаря которым Таджикистан на протяжении ряда лет демонстрирует впечатляющие темпы роста ВВП. Сможет ли помощь (в первую очередь безвозмездная) от других стран и международных структур перевесить потери доходов бюджета и уменьшение (а возможно, и полную заморозку) вливаний (в первую очередь Китая, АБР и ВБ) в различные инфраструктурные проекты в стране?

Существует еще ряд моментов, которые, возможно, кому-то могут показаться второстепенными. Например, чем занять учащуюся молодежь (школьников и студентов) в случае закрытия учебных заведений? В сказки о переводе образовательного процесса на онлайн-обучение, учитывая неготовность системы образования к подобному шагу, а также ситуацию с обеспечением Интернетом в стране (высокая цена, низкая скорость и др.), похоже, верят только те, кто привык рапортовать о небывалых успехах. Остальная часть населения, включая экспертов и чиновников, вряд ли разделяет неуемный оптимизм. Вот и вопрос: как и чем занять подрастающее поколение в случае приостановки учебного процесса, чтобы самоизоляция или карантин не превратились в иллюзию, которая, возможно, не менее опасна, чем продолжение учебного процесса в условиях угрозы проникновения и распространения коронавируса?

Еще один очень важный вопрос: понятно, как объявить карантин, вот только как его потом снять? Похоже, ни одному государству в мире, кроме Китая, ответить на этот вопрос пока не удалось. Хотя не за горами тот день, когда каждой стране, опираясь на свою специфику или на унифицированное решение ВОЗ, придется отвечать и на этот вроде бы простой с виду вопрос.

Подводя итог всему вышесказанному, приходится констатировать: власти Таджикистана стоят перед одним из самых ответственных выборов за всю историю независимости страны и от того, как и каким образом они в ближайшие дни поставят эту пресловутую запятую, зависят не только судьбы отдельных людей, но и благополучие всей страны. Причем на долгие-долгие годы вперед.

Жесткий экономический кризис и усилившаяся эпидемия коронавируса подрывают популярность Путина

Всего несколько недель назад Владимир Путин объявил, что эпидемия коронавируса в России под контролем благодаря своевременным мерам властей.

Но теперь мрачная реальность догнала и авторов этих самоуверенных заявлений и акций помощи, задуманных как кампания доброй воли от имени Путина и его обложенной санкциями страны.

Эпидемия далеко не под контролем. Кривая количества зараженных, например, в Москве, неуклонно идет вверх, и российский эксперт опасается, что пандемия ударит по столице с той же силой, что и по Нью-Йорку.

Скоро будет нехватка мест

Jyllands-Posten уже писала, как машины скорой помощи в Москве стоят в длинных очередях, чтобы передать врачам своих пациентов. Один водитель скорой помощи рассказал, что ему пришлось 15 часов ждать с пациентом у дверей больницы.

Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков признал, что, хотя цифры в России не достигли пока того же уровня, что в США и многих европейских странах, резкий рост количества зараженных создал напряженную ситуацию как в Москве, так и в Санкт-Петербурге.

Сам президент на видеоконференции в понедельник признал, что ситуация день ото дня становится все хуже, и что у России множество проблем.

Татьяна Становая из московского отделения аналитического Центра Карнеги считает, что эпидемия лишь подчеркнула, насколько Путин далек от рядовых граждан.

Президент решил держаться в тени, предоставив сообщать дурные новости местным лидерам вроде московского мэра Сергея Собянина.

Плата продуктами питания

В попытке ограничить распространение заразы и оказать россиянам материальную помощь, чтобы те смогли пережить кризис, Путин отправил большую часть работающего населения России на неделю в оплачиваемый отпуск, который затем продлили на весь апрель.

Но российское правительство критикуют за то, что оно не предоставляет достаточно финансовых ресурсов компаниям, которым надо чем-то оплачивать счета.

После объявления Путина примерно половина руководителей российского бизнеса начали закрывать свои компании, из-за чего по стране пошла волна массовых увольнений. Других сотрудников отправили в неоплачиваемые отпуска.

После того как Путин пообещал всем месячный оплачиваемый отпуск, многие работодатели вынуждают сотрудников добровольно написать заявление об уходе. Других уволили или урезали им зарплату примерно на треть, свидетельствует проведенное исследование.

Особенно сильно все это затронуло работников туристической индустрии, ресторанного бизнеса и фирм, которые зависели от приостановленного сотрудничества с иностранными предприятиями. Некоторые работодатели даже хотят платить сотрудникам продуктами вместо рублей.

Популярность Путина

Популярность Путина достигала 87% после аннексии Крымского полуострова в 2014 году. Затем она начала падать из-за пенсионной реформы, экономического кризиса, намерений остаться у власти до 2036 года, обвинений в подтасовке результатов выборов, а теперь и из-за коронавируса.

Апрель 2017 года: 42%.

Апрель 2019 года: 32%.

Апрель 2020 года: 29%.

Однако лишь 8% населения относятся к президенту негативно. 60% равнодушны, а 13% называют Путина истинным народным лидером.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

• Популярное
• Обсуждаемое

При полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ.Ru обязательна (в интернете — гиперссылка).

Произошла ошибка. Пожалуйста, повторите попытку позже.

Факт регистрации пользователя на сайтах РИА Новости обозначает его согласие с данными правилами.

Пользователь обязуется своими действиями не нарушать действующее законодательство Российской Федерации.

Пользователь обязуется высказываться уважительно по отношению к другим участникам дискуссии, читателям и лицам, фигурирующим в материалах.

Публикуются комментарии только на русском языке.

Комментарии пользователей размещаются без предварительного редактирования.

Комментарий пользователя может быть подвергнут редактированию или заблокирован в процессе размещения, если он:

В случае трехкратного нарушения правил комментирования пользователи будут переводиться в группу предварительного редактирования сроком на одну неделю.

При многократном нарушении правил комментирования возможность пользователя оставлять комментарии может быть заблокирована.

Пожалуйста, пишите грамотно – комментарии, в которых проявляется неуважение к русскому языку, намеренное пренебрежение его правилами и нормами, могут блокироваться вне зависимости от содержания.

Депутаты нижней палаты таджикистанского парламента сразу по возвращении с летних каникул 1 октября приняли закон о государственном языке. Места для русского как языка межнационального общения в нем не нашлось.

Новый закон о языке предложил президент Эмомали Рахмон

Мало кто предполагал, что первый день работы таджикских парламентариев окажется таким плодотворным. 1 октября после бурных дискуссий народные избранники большинством голосов одобрили законопроект "О государственном языке". Этот документ в нынешнем году вызвал немало споров среди самых разных экспертов как внутри Таджикистана, так и за рубежом. Свою оценку языковой инициативе таджикистанских властей дает профессор кафедры Центральной Азии Университета имени Гумбольдта в Берлине Луц Жехак (Lutz Rzehak).

Deutsche Welle: Вы хорошо знакомы с пока еще действующим законом о языке в Таджикистане, который был принят 20 лет назад. Действительно ли тот документ настолько устарел, как считают таджикские депутаты, что не может выполнять в полной мере функции правового поля, в котором таджикская словесность может успешно развиваться?

Луц Жехак: Таджикский язык для таджикоязычных людей всегда имел огромное значение. Он является основой их идентичности. Не надо забывать и о том, что Таджикистан был первой советской республикой, где еще в советское время приняли закон о языке. Все другие республики следовали таджикскому примеру. Да, это все сейчас в прошлом. Но сегодня одно дело объявить язык государственным, а другой вопрос – делать его государственным.

- Что вы имеете в виду?

- Первый закон о языке был принят в 1989 году и тогда учитывались советские реалии, национальный состав населения Таджикистана. И вот спустя 20 лет нужно подводить итоги. А их можно подводить по-разному. Поскольку я являюсь по своей научной специальности экспертом по таджикскому языку и сотрудничаю с Институтом таджикского языка и литературы имени Рудаки Академии наук Таджикистана, то попробую дать свою оценку. У меня, например, была такая идея еще два года назад - организовать конференцию на тему закона о языке 1989 года.

Пусть это был бы региональный форум, ведь в Таджикистане проблемы с языком - идентичные с соседними странами. Но, очевидно, в Душанбе уже подвели итоги и приняли решение, что настало время перевода всего делопроизводства на таджикский язык. Это очень смелая цель в национальном государстве, и она является естественной. Но новый закон может представлять трудности для таджикоязычного населения. Я часто встречаюсь с людьми, которые работают в аппарате президента Таджикистана, разных министерствах, когда заполняю какие-нибудь бумаги, спрашиваю: на каком языке в ведомствах пишут заявления. И сотрудники некоторых министерств мне говорят: "Да, мы сначала пишем на русском языке, потом переводим на таджикский".

Поэтому цель властей действительно смелая. Не было бы этой цели, может быть, это ситуация и не менялась бы, и все делопроизводство так и осуществлялось на русском. Выражая какое-то беспокойство по поводу трудностей с новым законом, не следует забывать, что Таджикистан состоит не только из Душанбе, где таджикоязычное население хорошо владеет русской словесностью, есть и другие города и районы. Там русским языком владеют уже немногие. И вот как раз, этот новый закон этим людям на пользу. Им легче будет оформлять юридические документы на таджикском языке. На хорошем ли, на плохом ли уровне знаний словесности, – но они будут стараться писать на государственном языке. А со временем многие проблемы исчезнут.

- А какой вы видите судьбу русского языка, ведь в новом законе русский язык больше не упоминается как язык межнационального общения. Не получится ли так, что со временем русский просто-напросто утратит свои позиции среди населения?

- Я бы таджикам советовал не забывать давнюю традицию этого региона – многоязычие. Конечно, всегда лучше знать два и даже три языка. Так что развитие родного языка не должно быть в ущерб другим языкам, которые здесь распространены. Я думаю, русский не затеряется, потому что если смотреть на таджиков, которые владеют русским языком, сразу становится видно, что они знают ценность этого и они знают ценность знаний русской словесности. Поэтому, я не думаю, что объявление таджикского языком делопроизводства автоматически будет в ущерб русскому.

- Вы очень уверенно делаете такой прогноз…

- Да. Вот в Германии, например, тоже, делопроизводство ведется на немецком языке, но, тем не менее, все понимают, что для карьеры, для учебы нужно знать английский. И в Таджикистане русский язык может играть такую же роль.

- Один из пунктов нового закона о языке касается науки, языком научных исследований объявляется государственный язык. Но утверждение научных званий таджикистанцев осуществляется Высшей аттестационной комиссией (ВАК) России и этим же органом выдается диплом российского образца. Как же быть в этой ситуации – открывать собственный ВАК или ученым одновременно писать работу на двух языках?

- Здесь могу вам привести другой пример, уже из Армении. У меня в Ереване есть хороший коллега-иранист. Лет 10 назад он писал свою кандидатскую диссертацию. По закону, молодой ученый был вынужден писать диссертацию на государственном, армянском языке. Там существует такой же закон, что приняли сегодня в Таджикистане. И вот ситуация – мировая иранистика, к сожалению, не принимает диссертацию моего армянского коллеги. У него уже нет сил самостоятельно переводить теперь работу либо на русский язык, либо на английский. И человек страдает от этого. Он теперь даже хочет утвердить вторую тему кандидатской диссертации и писать работу где-нибудь за границей. Цель – чтобы его воспринимали как серьезного ираниста. Это, конечно, нужно осознавать.

Если люди видят свой научный мир только внутри границ Таджикистана, тогда такое решение разумное. Но, к сожалению или к счастью, сегодняшняя наука – она глобальная. Ученые всегда стремятся иметь контакты с коллегами в других странах. Таким образом, если труды, к примеру, по биологии или химии будут писаться только на таджикском языке, их авторам будет трудно представлять свои взгляды другим ученым.

И вот еще один пример, теперь уже из Западной Европы. Немецкий язык сегодня не является мировым языком в научной среде, разве что только в области философии. Другая страна – Швеция. Шведский язык – хороший язык, он обладает всей терминологией, которая нужна для того, чтобы писать научные труды, как по естественным, так и гуманитарным наукам. Так вот в Швеции можно проводить научные исследования либо на шведском, либо на английском языках. То есть там предлагается альтернатива и в этой ситуации человек сам волен выбирать. Насколько я знаю шведских специалистов-востоковедов и гуманитариев, они предпочитают работать на английском языке. Так что крупные политические мероприятия иногда переживают детские болезни, и, может, вот этот пункт в таджикском документе о языке и является детской болезнью. Закон о языке хороший, но можно его улучшать.

- В республике не хватает качественных учебников по таджикской словесности, мало словарей и прочей учебной литературы. Только сейчас начинается работа над словарями терминов. Не получится ли так, что новый закон, едва родившись, столкнется с очень серьезными препятствиями и будет выполняться неэффективно?

- Совершенно верно. Для того, чтобы осуществить этот закон, нужно не только развивать терминологию. Требуется языковое планирование. Языковое строительство можно разделить на две сферы. Первая – статусное планирование. Это чисто юридические шаги и они сегодня в Душанбе приняты. В новом Законе определили, где таджикский язык должен функционировать и где допускаются другие законы. Вторая сфера – корпусное планирование. Оно предполагает строительство того корпуса государственного языка, который позволит языку выполнить свою функцию.

Сюда входит не только развитие лексики, терминологии, но и развитие стандарта языка. И тут относительно таджикского языка могут возникать некоторые вопросы. Если так важно, чтобы язык использовался всеми жителями Таджикистана, а здесь живет не только таджикоязычное население, необходимо создавать условия, чтобы эти люди могли изучать язык. Вы правильно отметили, что нет качественных учебников, например, для русскоязычного населения. Я хочу добавить – нет учебников таджикского языка для иностранцев.

- А как иностранцам учить таджикский в таких условиях?

- Учебников для иностранцев действительно нет. В Таджикистане действуют разные иностранные организации, и они ко мне очень часто обращаются с просьбой найти им хорошего преподавателя таджикского языка. Да откуда же я их возьму? Здесь все думают, что если я хорошо владею таджикским языком, я могу его еще и хорошо преподавать. Но я говорю - извините меня. В России в университетах есть такой специальный предмет "русский язык как иностранный". В Германии в вузах есть предмет "немецкий как иностранный".

Даже в Иране уже давно поняли, что персидский язык, фарси, должен преподаваться иностранцу иначе, чем иранцу. Есть в Тегеране специальный институт для иностранцев, которые хотят изучать персидский язык. Иранцы даже свою методику разработали. Это все, конечно, в Таджикистане нужно делать, коль уж объявили язык национальным. Думаю, государственный язык – это не только декларативная часть, но и работа, которая требует немалых усилий и ресурсов. Я с радостью запомню тот день, когда в одном из таджикистанских университетов откроется кафедра таджикского языка как иностранного.

- А у Вас, учитывая ваши знания таджикского, персидского, русского, немецкого и английского языков, нет желания написать такую книгу, разработать методику преподавания таджикского, как иностранного? Предположим, Вам предложат этим заняться в Душанбе.

- Я уже написал один такой учебник в Германии. Если будут желающие из числа немецкоговорящих граждан заняться таджикским, для них существует программа. Но разработка языковых учебников, можно полагать, это не только вопрос гордости, это, прежде всего, необходимость. Таджики сами должны этим заняться. Я живу в Германии и не могу этим заниматься в Душанбе. На деле книгами, словарями, учебными программами, методикой должны заниматься квалифицированные таджикские преподаватели. Тем более, это ведь прибыльное дело. Такие курсы, как правило, платные. Они ведь могут стать хорошим источником дохода для факультетов таджикского языка, если, конечно, подойти к работе квалифицированно.

Беседовал Галим Фасхутдинов, Душанбе
Редактор: Михаил Бушуев