Известные врачи о коронавирусе

Источник: OFF-GUARDIAN.ORG

Ниже – наш список из 12 медицинских экспертов, чье мнение о вспышке коронавируса расходится с официальной версией популярных СМИ и мемами, распространенными в соцсетях.

Д-р Сухарит Бхакди (Sucharit Bhakdi) – специалист по микробиологии. Он преподавал в Майнцском университете им. Иоганна Гутенберга и возглавлял Институт медицинской микробиологии и гигиены. Он один из чаще всего цитируемых ученых-исследователей в немецкой истории.

Вот что он говорит:

«Мы боимся, что 1 млн заражений новым вирусом приведет к 30 смертям в день в следующие 100 дней. Но мы не осознаем, что 20, 30, 40 или 100 пациентов с положительными тестами на обычные коронавирусы уже умирают каждый день.

[Правительственные меры по борьбе с COVID-19] гротескны, абсурдны и очень опасны… Сокращается продолжительность жизни миллионов. Ужасающее воздействие на мировую экономику угрожает существованию огромного числа людей. Последствия для здравоохранения очень глубокие. Уже сейчас сократилось обслуживание нуждающихся пациентов, отменены операции, приемные опустели, больничный персонал сокращается. Все это сильно скажется на всем нашем обществе.

Д-р Вольфганг Водарг (Wolfgang Wodarg) – немецкий врач, пульмонолог, политик и бывший председатель Парламентской ассамблеи Совета Европы. В 2009 г. он призывал к расследованию возможного конфликта интересов в реакции ЕС на пандемию свиного гриппа.

Вот что он говорит:

«Ученые, желающие выглядеть важными, чтобы получить деньги для своих институтов, угождают политикам. Такие ученые просто плывут по течению и хотят быть его частью… И сейчас недостает рационального взгляда.

Нам стоит спросить: Как вы узнали, что этот вирус опасен? Как было раньше? Разве подобного не было в прошлом году? Действительно ли это нечто новое?

Д-р Джоэл Кеттнер (Joel Kettner) – профессор общественного здравоохранения и хирургии в Манитобском университете, бывший главный санитарный врач провинции Манитоба и медицинский директор Международного центра инфекционных заболеваний.

«Я никогда не видел ничего подобного, ничего даже близко напоминающего это. Я не говорю о пандемии, потому что я их видел уже 30, по одной каждый год. Пандемии гриппа и других респираторных вирусных заболеваний – мы не всегда знаем, каких именно. Но я никогда не видел такой реакции, и я пытаюсь понять ее причины…

Меня беспокоит послание общественности, страх контакта с людьми, пребывания с ними в одном помещении, рукопожатия, встреч. Меня беспокоит множество последствий этого…

Д-р Джон Иоаннидис (Dr John Ioannidis) – профессор медицины, исследований и политики в области здравоохранения и биомедицинских наук в медицинской школе Стэнфордского университета и профессор статистики в школе гуманитарных и естественных наук Стэнфордского университета. Он директор Стэнфордского центра профилактических исследований и Метаисследовательского инновационного центра в Стэнфорде (METRICS).

Как врач, ученый и автор он внес вклад в доказательную медицину, эпидемиологию, науку о данных и клинические исследования. Кроме того, он был первопроходцем в области метаисследований. Он доказал, что значительная часть опубликованных исследований не соответствует стандартам доказательной науки.

«Пациенты, тестировавшиеся на SARS-CoV-2, – это преимущественно люди с серьезными симптомами и плохим исходом. Поскольку возможности по тестированию большинства здравоохранительных систем ограничены, искажение выборки в ближайшем будущем может стать еще больше.

Единственная ситуация, где была полностью протестирована замкнутая популяция – это круизный лайнер Diamond Princess и его помещенные на карантин пассажиры. Уровень смертности там составил 1.0%, но это были преимущественно пожилые люди, у которых смертность от Covid-19 намного выше…

Может ли смертность от Covid-19 быть такой низкой? Нет, говорят некоторые, указывая на высокую смертность среди пожилых. Однако даже некоторые так называемые мягкие или простудные коронавирусы, известные десятилетиями, могут достигать уровня смертности 8% при заражении пациентов домов престарелых…

Д-р Йорам Ласс (Yoram Lass) – израильский врач, политик и бывший генеральный директор Министерства здравоохранения Израиля. Он также был заместителем декана медицинской школы Тель-Авивского университета и в 1980-х вел научную телепередачу Tatzpit.

«Италия известна широким распространением респираторных заболеваний, более чем в три раза превышающим уровни других европейских стран. В США в сезон обычного гриппа умирает 40,000 человек, а от коронавируса пока умерло 40-50 человек, в основном в доме престарелых в Киркленде, штат Вашингтон…

В любой стране от обычного гриппа умирает больше людей, чем от коронавируса…

Мы все забываем об одном очень хорошем примере: свином гриппе в 2009 г. Данный вирус распространился по миру из Мексики, и против него до сих пор не существует вакцины. И что? В те времена еще не было Facebook, а если и был, то в зачаточном состоянии. Коронавирус же, напротив, имеет хорошую рекламу.

– Интервью в Globes, 22 марта 2020 г.

Д-р Пьетро Вернацца (Pietro Vernazza) – врач больницы швейцарского кантона Санкт-Галлен, специализирующийся на инфекционных заболеваниях, и профессор здравоохранительной политики.

Вот что он говорит:

«У нас есть надежные цифры из Италии, а также работа эпидемиологов, изучивших распространение в Китае, опубликованная в авторитетном научном журнале Science. Отсюда ясно, что около 85% всех заражений прошло незаметно. 90% умерших пациентов старше 70 лет, 50% – старше 80…

В Италии, согласно публикации в Science, погибает каждый десятый, у кого подтвержден диагноз, а это статистически один из каждых 1,000 зараженных. Каждый отдельный случай трагичен, но – подобно сезонному гриппу – это затрагивает людей, подошедших к концу своей жизни…

Если мы закроем школы, мы не дадим детям быстро обрести иммунитет…

Франк Ульрих Монтгомери (Frank Ulrich Montgomery) – немецкий радиолог, бывший президент Немецкой медицинской ассоциации и заместитель председателя Всемирной медицинской ассоциации.

– Интервью в General Anzeiger, 18 марта 2020 г.

Проф. Хендрик Штрек (Hendrik Streeck) – немецкий исследователь ВИЧ, эпидемиолог и клинический испытатель, профессор вирусологии и директор Института вирусологии и исследований ВИЧ Боннского университета.

«Новый патоген не так опасен, он даже менее опасен, чем Sars-1. Особенность Sars-CoV-2 в том, что он размножается в верхней части горла и поэтому более заразен, потому что вирус перепрыгивает из горла в горло, так сказать. Но это также преимущество: поскольку Sars-1 размножается глубоко в легких, он не так заразен, но он наверняка поражает легкие, что делает его более опасным.

«Проблема SARS-CoV-2, вероятно, преувеличена, поскольку ежегодно от респираторных инфекций умирает 2.6 млн человек в сравнении с 4000 смертей от SARS-CoV-2 на момент написания этих строк…

Исследование сравнило смертность от SARS-CoV-2 в странах Организации экономического сотрудничества и развития (1.3%) со смертностью пациентов Марсельской общественной клинической системы от обычных коронавирусов (0.8%) с 1 января 2013 г. по 2 марта 2020 г. Был оценен критерий хи-квадрат, и P-значение составило 0.11 (несущественно)…

Д-р Дэвид Катц (David Katz) – американский врач, основатель и директор Центра профилактических исследований Йельского университета.

Майкл Остерхолм (Michael T. Osterholm) – регент-профессор и директор Центра исследований и политики инфекционных заболеваний Миннесотского университета.

«Подумайте о последствиях закрытия на неопределенный срок офисов, школ, транспортных систем, ресторанов, отелей, магазинов, театров, концертных залов, спортивных мероприятий и других площадок и превращения всех их работников в безработных, живущих на пособие. Вероятным результатом будет не просто депрессия, а полный крах экономики, с множеством навсегда потерянных рабочих мест, задолго до того, как будет готова вакцина или выработается естественный иммунитет…

Д-р Петер Гётше (Peter Goetzsche) – профессор проектирования и анализа клинических исследований в Копенгагенском университете и основатель медицинской организации Cochrane Collaboration. Он написал ряд книг о коррупции в медицине и влиянии больших фармацевтических компаний.

«Наша главная проблема в том, что из-за слишком суровых мер ни у кого неприятностей не будет. Неприятности будут, только если сделать слишком мало. Поэтому политики и медики делают намного больше, чем следует.

Подобные драконовские меры не применялись во время пандемии гриппа в 2009 г., и их, определенно, нельзя применять каждую зиму, то есть круглый год, так как всегда где-то зима. Мы не можем навсегда закрыть весь мир.

Данный список был бы невозможен без Swiss Propaganda Research. Следите за их работой и делитесь с другими. Незаменимый ресурс.

Доктор Алексей Кащеев — о моде на болезни, как медицина переживет коронавирус и о своем проекте подкастов

Алексей Кащеев приглашает своих коллег в студию компании Storytel, где они пьют кофе и разговаривают, — так получаются циклы передач и создается аудиокнига, которую сегодня можно слушать. Например, уже есть подкаст, посвященный эпидемии, — Алексей беседует с руководителем отделения анестезиологии и реанимации больницы в Коммунарке Александром Боярковым.

Это не разговор врача с журналистом, а именно врачебная беседа, но расслабленная, как если бы они — два доктора — могли встретиться в ординаторской.

Как успевают врачи при такой невероятной нагрузке придумывать и осуществлять что-то еще и для просветительской деятельности? С этого вопроса я думала начать наш разговор с Алексеем Кащеевым, но он завязался по-другому.

Доктор Кащеев на рабочем месте

— Я опоздал на разговор с вами, извините. Опоздал, потому что сейчас делаю максимально возможное количество операций, — сказал доктор Кащеев, — из-за угрозы эпидемии плановые операции, возможно, придется отложить. Спинальная хирургия — не экстренная, кроме травмы. Но плановой ее тоже сложно назвать, потому что, если, предположим, опухоль есть в среднем грудном отделе, она давит на мозг, у человека появилось онемение в ногах. Можно его операцию перенести на долгий срок? Ну, можно, — не аппендицит, но, скажем, через шесть недель он может уже быть с глубокой слабостью в ногах, которая не пройдет. Так что плановая операция здесь условный термин. Или у человека грыжа диска и острая боль в спине. Она не угрожает жизни, но он же терпит боль, он жить так не может.

Сколько человек может ждать? Понятно, что с остеоартрозом, например, человек может ждать эндопротезирования годами, но он же будет страдать. Конечно, остановка плановой хирургии в большом городе — это форс-мажор. Но ситуация коронавируса, с которой мир столкнулся, прецедентов не имеет. Ничего подобного в новейшей истории не было, начиная со Второй мировой войны.

По масштабам мобилизации медицинских сил во всех странах это более значимо, чем Чернобыль.

— А вас как-то предупредили, что закрытие больницы может быть?

— В Москве проводят пересчет врачей, больницам вменили в обязанность сообщить обо всем составе младшего и среднего медперсонала, зарегистрировать их на специальном портале. Проведен пересчет аппаратов ИВЛ, дальнейшие действия будут зависеть от интенсивности эпидемии.

Понятно, что мы сейчас находимся в самом ее начале, мы не то что не вышли на пик или на экспоненту, а она еще вообще не началась.

Вероятнее всего, при лучшем сценарии я буду заниматься тем же, чем сейчас занимаюсь. При худшем, поскольку часть городских больниц закрывается по мере потребностей увеличения коек, специалисты разных медицинских профилей будут загружены только экстренными пациентами. При самом неблагоприятном варианте, если нужно будет все силы бросать, все медики будут, как в Италии, срочно переквалифицированы. Такая программа готова, она называется триаж, и это, по сути, похоже на военное положение врачей. В какой-то мере это уже происходит, потому что часть ординаторов в Москве после кратковременных занятий уже брошены на помощь к терапевтам для амбулаторного приема.

Медперсонал больницы для зараженных коронавирусом в московской Коммунарке. Фото: РИА Новости

Я надеюсь, что у нас ситуация не дойдет до масштабов Италии, там действительно все ужасно. При всем моем либеральном мышлении и довольно-таки скептическом отношении к власти надо признать, что Россия достаточно эффективно сработала в плане эпидемиологическом. Во-первых, рано это сделала. У нас традиционно сильная школа эпидемиологии. Поэтому, думаю,

у нас есть какие-то шансы проскочить. Но общий сценарий показывает, что лучше всего подготовиться к самому худшему — к массовому поступлению, к сортировке.

— Несколько месяцев назад, до войны с коронавирусом, обязательно спросила бы вас, а пиявки не стоит ставить? Во многих клиниках Москвы лечили пиявками от всего — даже от болей в позвоночнике. Но кто сегодня решится такое предпринять?

— Если ориентироваться на современную доказательную медицину, то пиявки полезны, и они используются, когда нужно убрать маленькую гематому из труднодоступной зоны. Дренаж там поставить некуда, и тогда ставят пиявки. Или отопластика, ринопластика. Во всех остальных случаях это не имеет никакой доказательной силы.

Когда мне говорят о герудотерапии, я всегда вспоминаю, что Белинский писал о последних днях Гоголя, — ему, бедному, сажали пиявки на нос.

У него же были галлюцинации, он считал, что это бесы на носу, и страшно боялся. Его держали за руки, за ноги — какие-то нечеловеческие муки для психически больного перед смертью.

Так вот, издательство Livebook, в котором выходила моя поэтическая книга, обратилось ко мне с просьбой о переводе на русский язык книги об истории шарлатанства, и я с радостью и большим интересом взялся. Примерно год назад книга вышла на русском языке

И через какое-то время меня пригласили начитать ее для аудиокниги — это новый опыт, хотя я читал со сцены много раз свои стихи. Выяснилось, что быть чтецом книги — это не то же самое, это долгий и трудоемкий процесс. Я приезжал на студию компании Storytel поздно вечером после операций, мы пили кофе с сотрудниками, общались и постепенно пришли к выводу, что можно сделать историю беседы с врачами. Потому что к медицине сейчас приковано самое большое внимание. Вот Екатерина Шульман назвала ситуацию медиколизацией общества. И это может совершенно по-новому социально прозвучать, потому что пандемия сейчас вскроет ситуации, о которых многие годы говорили врачи, но это игнорировалось. Сейчас, может быть, вскроется и плохая организация медицины на периферии. Слово врача будет стоить дороже.

Идея была в том, что ординаторская — это такое место, где врачи пьют кофе-чай, жалуясь друг другу на жизнь, обсуждая медицинские проблемы, — то есть это разговор между своими.

И это единственная передача, в которой нецензурная лексика не запрещена, потому что врачи неорганичны без этого, это я как хирург вам говорю. Я приглашаю кого-то из коллег, мы садимся друг напротив друга и разговариваем. Я не хочу быть интервьюером, я же не журналист. Это разговор коллег, я спрашиваю о том, что интересно мне. Мы пока только начали, записали 5 выпусков, из которых два о коронавирусе. Интерес возник сразу очень большой, я понимаю, что это на фоне пандемии. Но у нас с не меньшим интересом приняли и передачи со специалистами другого профиля. Эта аудиокнига все время будет пополняться, планов у нас много.

Читайте также

— Что вам самому понравилось в этих передачах?

— У меня была в передаче инфекционист, которая очень интересно рассказывала о коронавирусе именно с точки зрения своей специальности. Для меня было новым то, что выявлен вирус герпеса шестого типа, который стал частью нас, он перестал выявляться отдельно! Его ДНК интегрировал в наш геном, он эволюционировал до такой степени, что мы с ним теперь, по сути, одно целое.

Самой интересной была передача с руководителем отделения анестезиологии и реанимации больницы в Коммунарке Александром Боярковым. Он со спокойствием, присущим реаниматологу, рассказывает, как они утром приходят в нестерильную зону, проводят пятиминутку, пьют кофе. Потом одеваются в эти страшного вида костюмы с вирусологической защитой и начинают работать с пациентами. Он, в частности, сказал, что они сейчас получили очень большую поддержку от компаний, — им и пациентам привозят бесплатно завтраки, обеды, ужины. Еще появились психологи-волонтеры для работы с родственниками, которые сильно переживают. Нужны психологи-волонтеры и волонтеры в колл-центры. Коммунарка же планировалась не как инфекционная больница, это должна была быть многопрофильная городская клиническая больница. Планировалось открытие 16 марта, а открыли ее буквально за несколько часов 1 марта.

Ситуация в больнице Коммунарни. Фото: РИА Новости

— Я успела послушать, как доктор Боярков ехал в машине с трехлетним сыном на семейный юбилей, и пришло сообщение в их телеграм-чат о чрезвычайном положении и необходимости срочно всем приехать. Ребенка — маме, развернулся и поехал.

— И они все приехали в Коммунарку, и им было сказано, что нужно совместно с Центром катастроф прямо сейчас в построенной, но пустой больнице все развернуть для лечения больных.

Представляете, стоит аппаратура, аппараты ИВЛ, все нераспечатанное, ничего еще нет, никакой инфраструктуры. А ты должен быстро это сделать.

И Саша рассказывает, как люди переживают первичный стресс, а потом, через 4–5 дней, адаптируются, самоорганизуются, у них образуется команда. Кстати, он отмечал, что у них была возможность покинуть клинику, — просто встать и уйти. И он сказал, что за это время всего один или два врача ушли по семейным обстоятельствам. Остались все, несмотря на личную угрозу.

— Как меняются состояния людей, пациентов в вашей больнице? У всех есть гаджеты, они читают и новости, и фейки — тревога, наверное, зашкаливает?

Мы живем в условиях открытого информационного общества. Все, что могут сделать врачи, — попытаться внести рациональное зерно.

И надо сказать, что медицинское сообщество показывает беспрецедентную для себя открытость: руководитель Коммунарки Денис Проценко и многие другие врачи каждый день публикуют сводки, и эти сводки реальны. Я знаю много коллег из Склифа, Коммунарки. А с Сашей Боярковым, с которым записывали аудиопередачу, мы вообще родственники, наши дети растут у одной бабушки, пока мы на работе. Я знаю точно, он не скрывает информацию. Людям дают точные факты. И это беспрецедентная ситуация, потому что медицинское сообщество всегда было закрытым.

Читайте также

— Люди, выздоровевшие от коронавируса, говорят в своих интервью, что труднее всего было то, что врачи с ними не разговаривали, из них чуть ли не клещами надо было вытаскивать информацию.

— Я там не работаю, но, по информации тех врачей, которых знаю, не все пациенты вели себя конструктивно, особенно на ранних этапах. Если сейчас до людей постепенно доходит, что все серьезно, многим все равно кажется, что это просто какая-то полицейская мера, — их где-то держат, изолировали, не лечат, просто замеряют параметры, притом что у них небольшая температура и сухой кашель или вовсе симптомов нет.

То, что врачи уходили от таких вопросов или даже, может быть, не отвечали, не разговаривали, — возможно, так и было на первых порах. Но это связано с тем, что ситуация не плановая, экстренная, чрезвычайная, — врачи тоже сегодня тревожны. Во-первых, мы находимся в группе риска. Врачи старше 65 лет, если нет необходимости и если они не занимают руководящие должности, не выходят на работу. Известно, что в Италии погибло много медиков и членов их семей, там зарегистрированы случаи суицидов персонала в связи с непосильной нагрузкой — вот это не фейк, а правда. Когда у тебя на один аппарат пять человек в очереди, и люди, не получившие его вовремя, умирают на твоих глазах, я думаю, итальянские медики получают тяжелейшие посттравматические стрессовые расстройства, им потребуется помощь психологов и психиатров. И, конечно же, российским врачам тоже неспокойно.

Медперсонал филатовской больницы в Москве готовится к приему пациентов с коронавирусом. Фото: РИА Новости

Неспокойно еще и по чисто экономическим причинам. В моей отрасли оплата сдельная, независимо от того, работаешь ли ты в частной или в государственной клинике, зарплата зависит от нашей хирургической активности. Если нас прикроют для госпитализации или переключат на то, что важно, непонятно, что будет с зарплатами. Я понимаю, что экстремальная ситуация, и никто нам сейчас не ответит на этот вопрос, но такая тревога есть.

— Во многих больницах, где с коронавирусом уже столкнулись, врачи получают значительные надбавки. Но это касается больниц с актуальным сейчас администрированием — Коммунарка, Склиф, а вот как это будет выглядеть в массовых масштабах, я не знаю. Меня тоже удивило, что это не прозвучало в отношении медиков, потому что это те люди, которые пострадают физически.

Понятно, что все пострадают, но именно медики столкнутся с бедой лицом к лицу.

— В нашей больнице пока еще не было ни одного случая коронавируса. Но вопросы задают все. Недавно ко мне приходила женщина, которая была в костюме химзащиты, притом что пришла она со спинальным стенозом. Есть такие женщины, которые не снимают шапку в больнице. Вот она в костюме, в шапке и в перчатках, не резиновых, а в каких сорняки выдирают. Я даже невольно отшатнулся, когда она вошла в кабинет. Ей стало жарко, она спустила маску и стала перелистывать страницы истории болезни, облизывая палец, чтобы лучше перелистывалось. Очень старался не засмеяться.

До пандемии было очень много странных запросов на лечение — я просто не мог понять, чего от меня хотят. Потому что пациенты рассматривали простые мануальные действия как некий этап перезагрузки для себя.

Что выбрать: хирургическую операцию или пойти в церковь?

Об операции они просили не потому, что у них что-то болело, а это было что-то на уровне метафизики.

— Сказаться больным, чтобы как-то обратить на себя внимание? Сказать, что лечился у известного блогера, доктора Кащеева?

— Очевидно. Была еще одна категория людей, испытывавшая какое-то удовольствие от того, что они находятся в стационаре. Принято считать, что это пожилые, но на самом деле это разные люди, независимо от социального статуса и возраста. И молодые, и старые, и богатые, и бедные — целый пласт с непонятными жалобами. Вот этого всего теперь на неопределенное время стало меньше — большинство приходивших имели вполне реальные медицинские проблемы.

Пришло время реальности, в больницу теперь никто просто так не придет. Ушла некая мода на болезнь,

но я полагаю, что это временно, и рано или поздно все вернется на круги своя. Медицина переживала самые разные экстремальные ситуации в своей истории — переживет и эту.

Спасибо, что прочли до конца

Каждый день мы рассказываем вам о происходящем в России и мире. Наши журналисты не боятся добывать правду, чтобы показывать ее вам.

В стране, где власти постоянно хотят что-то запретить, в том числе - запретить говорить правду, должны быть издания, которые продолжают заниматься настоящей журналистикой.

Мы собрали рекомендации известных медиков о коронавирусе.

Денис Проценко, главврач городской клинической больницы №40 в Москве (куда привозят всех заболевших COVID-19):

– Клиническая картина болезни — лихорадка, сухой кашель и всегда высокая температура, но она может падать сама по себе. Тяжёлая форма — это сочетание лихорадки, кашля и появление одышки. И очень тревожный признак — снижение напряжения кислорода в артериальной крови. Это происходит потому, что очень большой объём лёгочной ткани включается в вирусное поражение, и она перестаёт выполнять свою основную функцию — переносить кислород извне в кровь. От этого возникает компенсаторная одышка.

Здоровый человек в состоянии покоя делает от 9 до 16 вдохов, так что одышка свыше 25 вдохов в сочетании с высокой температурой — повод немедленно вызвать скорую помощь.

Дыхательными нарушениями может сопровождаться обычный грипп. Или бактериальная пневмония. При ней же может быть слабость, сухой кашель, насморк. А может и не быть. К сожалению, нет ни одного клинического симптома, который на 100% характерен только для коронавирусной инфекции.

Не нужно носить маску здоровым – от попадания вируса она не спасет. А если вы болеете или контактировали с заболевшим — только самоизоляция!

Важна как самоизоляция от большого социума, так и изоляция внутри квартиры. Вы занимаете одну комнату, после вашего похода в туалет близкие тщательно проветривают всю квартиру, если вы живете не вдвоем, а втроем-вчетвером-впятером, за вами ухаживает один член семьи. Не кто-то один единовременно, с тем чтобы потом его сменил другой, а один конкретный человек на всё время вашей изоляции.

Я смотрю то, что происходит в мире, и есть несколько сценариев. Если мы пойдём по китайскому сценарию, я надеюсь, что это всё закончится в мае-июне. Если мы пойдём по итальянскому взрыву, мы сентябрь будем считать хорошей историей.

Анча Баранова, Школа системной биологии университета Джоржа Мейсона (США), призывает беречь пожилых — они в группе риска. Объясняем, почему:

Хронические заболевания сердечно-сосудистой системы, легких (ХОБЛ и др.), диабет, онкология осложняют течение вирусной инфекции. А ведь именно эти заболевания есть у многих пожилых людей. В совокупности с ними коронавирусная инфекция может привести к тяжелым последствиям — острому синдрому респираторного дистресса (проще говоря, отеку легкого, когда человек сам не может дышать).

Как предупредить такое состояние? Если почувствовали недомогание — ни в коем случае не перенапрягаться, потому что это определит, как будет протекать болезнь, если вы все-таки заразитесь. После тяжелого течения, даже после полного выздоровления, функциональный объем легких падает на 20-30%. Гимнастикой можно будет потом восстановить всего 3-5%.

Это значит, что если молодой человек переболеет тяжелой формой и потеряет 20% функционального объема легких, то марафон он уже не пробежит.

При температуре и начинающемся кашле хорошие лекарства — ацетилсалициловая кислота (снижает системное воспаление и тромбообразование) и ацетилцистеин (от кашля). Принимать в начальной стадии заболевания порошки, содержащие парацетамол, непродуктивно. А назначение антибиотиков и антивирусных препаратов — это вообще дело врачей.

Самый простой и физиологичный способ помочь себе в случае проблем с дыханием — лежать на животе с дополнительной поддержкой валиками под бедрами и верхней третью груди.

Эпидемия после достижения пика по числу зараженных выходит на так называемое плато. Это когда мы достигли пика и каждый следующий день у нас примерно одинаковое число вновь заболевших. Теоретически плато длится примерно один инкубационный период, то есть примерно за десять дней плато переходит к уменьшению случаев, но это при соблюдении карантина.

Евгений Комаровский, детский врач, кандидат медицинских наук, в своем Instagram написал, что мобильный телефон в период эпидемии — довольно опасная штука, ведь мы его берем грязными руками и подносим к лицу. Телефон надо обязательно регулярно обрабатывать дезсредствами. По возможности больше пользоваться гарнитурой. Доктор считает, если вы подхватили вирусную инфекцию, сидите дома, увлажняйте слизистые и воздух в помещении, много пейте воды, не нагружайте себя едой.

Наш земляк, замдиректора по науке НИИ вакцин и сывороток им. Мечникова, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ, дважды лауреат премии , член-корреспондент РАН Николай Филатов считает, что новый коронавирус не более чем обычная респираторная инфекция. А остановит его только естественная иммунизация населения, для которой нужно время.

– Сколько и у нас, и в мире институтов, занимающихся вирусологией, вопросами иммунитета, вопросами вакцин! Почему органы власти не заставят их провести заседания ученых советов и дать рекомендации правительствам, чтобы было четко и понятно всем и всё? С точки зрения вирусологии, это лишь на какое-то незначительное время оттянет распространение. Ему быть. Но дело в том, что от обычной пневмококковой пневмонии умирает больше людей, чем от этого нового коронавируса.

Карантин обычно проводится для того, чтобы за территорией карантина не распространялась инфекция.

А здесь получается, что мы в этой карантинной зоне закрываем и больных, и здоровых. Должна быть зона отдельно для больных и отдельно для здоровых. И вот из обсервации человек должен уходить либо туда, либо туда. Кому-то и зачем-то понадобилось очень сильно напугать человечество.

Когда всё это прекратится? Как только будет много тепла и ультрафиолета. Вирус гриппа просто спит летом. Как поведет себя именно этот коронавирус, предсказать сложно, но я склонен считать, что летом у него будет неудачный сезонный период.

Вера Комарова, врач-дерматолог, косметолог, напоминает, что надо ухаживать за руками и укреплять иммунитет:

– При дезинфекции страдает кожа рук, поэтому важно пользоваться кремами для рук 1-3 раза в день. Носите перчатки, особенно в общественном транспорте и в супермаркетах.

Для укрепления иммунитета всегда полезны спорт, свежий воздух, проветривание помещений, овощи, зелень, клетчатка, лимоны, клюква, смородина, чеснок, имбирь, кисломолочные продукты, мёд. Ограничьте курение, алкоголь и быстрые углеводы.

Спать обязательно надо 8 часов и поддерживать хронические заболевания в состоянии вне обострения. Следите за уровнем сахара в крови и артериальным давлением. И пейте тёплую воду в день из расчета 25 мл на 1 кг веса.

Главный внештатный специалист-эпидемиолог департамента здравоохранения министерства здравоохранения Тульской области Ольга Юдакова считает, что всем нам надо ответственно относиться к своему и общественному здоровью:

– Симптомы COVID-19 неспецифичны, их не отличить от симптомов обычных ОРВИ или гриппа: лихорадка, кашель, боли в горле, слабость, одышка, миалгии и утомляемость, ощущение заложенности в грудной клетке, могут отмечаться головная боль, тошнота, рвота, диарея. В ряде случаев заболевание может протекать бессимптомно или практически бессимптомно. В тяжелых случаях развивается вирусная пневмония (причина большинства смертей от этого коронавируса).

Наиболее тяжелые формы зарегистрированы у пациентов пожилого возраста (60 и более лет), а также среди больных независимо от возраста, у которых отмечены сопутствующие заболевания: сахарный диабет, заболевания бронхолегочной системы, артериальная гипертензия и другие сердечно-сосудистые заболевания. В группу риска можно отнести курильщиков.

Среди осложнений лидирует вирусная пневмония. Ухудшение состояния при вирусной пневмонии идёт быстрыми темпами, и у многих пациентов уже в течение 24 часов развивается дыхательная недостаточность, требующая немедленной респираторной поддержки с механической вентиляцией лёгких. Быстро начатое лечение способствует облегчению степени тяжести болезни.

В тяжелых случаях может помочь только искусственная вентиляция легких (ИВЛ) с помощью специальных медицинских аппаратов.

Что необходимо сделать, чтобы избежать тяжелых последствий? При любом проявлении симптомов острого респираторного заболевания обратиться за медицинской помощью. С целью профилактики — тотальное мытье рук, тотальная дезинфекция, уборка, избегать места массового скопления людей.

В такие моменты, как сейчас, психология людей должна переломиться. Все мы должны понимать, что меры профилактики и предосторожность — это не просто пожелания или какие-то капризы. Это насущная необходимость. И вопрос общественного выживания.