Иранец в грузии коронавирус
Турист из Ирана Шахаб Карими приехал в Грузию в феврале и остался гораздо дольше запланированных четырех дней — вместо посещения достопримечательностей Тбилиси он сначала, прямо из аэропорта, попал в инфекционную больницу, а затем провел две недели в карантинной зоне в курортном городке Абастумани.
В итоге наличие коронавируса у Шахаба не подтвердилось, но он не смог вернуться на родину — Иран был второй страной после Китая, с которой Грузия полностью приостановила сообщение из-за угрозы распространения коронавируса.
Шахаб Карими стал популярным в Грузии после того, как пытался покинуть больницу и был буквально схвачен медиками и возвращен в клинику в тот момент, когда давал комментарий журналистам. Сегодня его приглашают на популярные ток-шоу и, несмотря на рекомендации соблюдать социальную дистанцию, снимают с ним селфи на улице.
Иран: стремительное наступление коронавируса
О первом случае COVID-19 в Иране стало официально известно 19 февраля. Сначала власти страны не обращали на опасность внимания и, несмотря на риск массового заражения, провели парламентские выборы 21 февраля.
Число зараженных росло, однако власти не предпринимали серьезных мер предосторожности, а духовные лица призывали верующих, несмотря на вирус, посещать святые места в городе Кум, который и стал главным очагом инфекции.
В итоге Иран стал второй страной после Китая, где случилась новая массовая вспышка коронавирусной инфекции. Лишь потом его опередили Италия, Испания и США.
На 8 апреля в Иране было зафиксировано более 65 тыс. случаев заражения, умерли почти 4 тыс. человек. Но многие граждане страны и международные медиа считают статистику по распространению вируса в Иране сильно заниженной. Коронавирусом заболели глава парламента, вице-президент Ирана и многие чиновники и депутаты.
Давид Пипиа / JAMnews
Грузия прервала авиасообщение с Ираном 23 февраля. А с 26 февраля запретила въезд гражданам этой страны.
Первый заболевший коронавирусом в Грузии стал и первым выздоровевшим. Покинув больницу, Амиль вернулся домой в Марнеули – город, большинство населения которого составляют азербайджанцы.
В Иран он полетел 21 февраля, чтобы купить ковры для местной мечети. И оказался в самом эпицентре вспышки – священном городе Кум. Амиль рассказывает, что находясь в Иране, понятия не имел о том, что происходит.
Иранцы в Грузии
Сегодня в Грузии проживают тысячи иранцев. С 2016 по 2018 год 11 тыс. граждан этой страны получили временный вид на жительство. Учитывая то, что между странами безвизовый режим и иностранец может находится безвыездно в стране без оформления вида на жительство целый год, эта цифра наверняка еще больше.
Многие из иранцев живут в Грузии уже много лет и занимаются бизнесом, в основном в сфере туризма и услуг.
Из-за пандемии коронавируса и объявленного в Грузии чрезвычайного положения, практически вся эта деятельность приостановлена, и перспективы возобновления туристического бизнеса неоднозначны.
Из-за сложившейся ситуации иранцы в Грузии столкнулись серьезными проблемами и ищут способы выжить.
Теперь из-за пандемии коронавируса его бизнес простаивает, он не в состоянии платить за аренду офиса, а будущее бизнеса остается неопределенным.
Давид Пипиа / JAMnews
Благодаря безвизовому режиму, действующему для иранцев с 2010 года, и географической близости, Грузия в течение многих лет была привлекательным направлением для иранских туристов.
По подсчетам консультационной компании Galt&Taggart, іранци ежемесячно тратили в Грузии до $8 млн.
Согласно данным Грузстата за 2019 год, если в среднем один турист, посещавший Грузию, тратил 1102 лари (около $350), иранцы в среднем тратили 2092 лари (примерно $700) — то есть почти в два раза больше. Иранцы стали одними из самых платежеспособных туристов после туристов из США и Саудовской Аравии.
Больше всего иранских туристов прибыло в Грузию в 2018 году – 291 тыс. В 2019 году их приехало значительно меньше – 142 тыс. (из 5 млн туристов). Это объясняют тем, что грузинские власти ужесточили контроль граждан Ирана на границе, многих не пустили в страну, из-за чего даже иранский МИД высказал протест.
Давид Пипиа / JAMnews
Но многих иранцев эти трудности не останавливали. В последние годы было все больше и больше случаев, когда иранцы выбирали Грузию в качестве постоянного места жительства – они покупали здесь недвижимость и открывали свой бизнес.
По словам Шахаба, у других его соотечественников, живущих в Грузии, также появились проблемы. Иранцы в Грузии оказались в положении других таких же эмигрантов, оказавшихся вдали от своих стран, жизнь которых изменила пандемия.
Мохаммед Джавад Моазени живет со своей семьей в Грузии уже два года. Он инвестировал свои средства в гостиничный бизнес, а также зарабатывает торговлей акциями. Мохаммед говорит, что его отель после вспышки пандемии закрыт.
Давид Пипиа / JAMnews
Без дохода остался и 35-летний Мехди Ходсиани – этнический грузин из иранской провинции Ферейдан. Металлург по профессии, он переехал в Грузию в 2009 году и получил грузинское гражданство.
И грузинский, и фарси — его родные языки, до сегодняшнего дня Мехди зарабатывал переводами. Его бюро находилось рядом с Домом Юстиции в Тбилиси, где граждане Грузии и иностранцы решают юридические вопросы.
Давид Пипиа / JAMnews
Несмотря на второе грузинское гражданство, Мехди готов вернуться в Иран, если границы откроются, а экономическая ситуация в Грузии не улучшится. По его словам, работу там найти легче.
Закрытие границ и приостановка сообщения между двумя странами ударили не только по туристам и экспатам из Ирана. Множество граждан Грузии имели с Ираном деловые и личные связи.
Мусульмане, живущие в Грузии, ездят в Иран не только за коврами. Шейх Миртаг Асадов говорит, что грузинские мусульмане-шииты регулярно совершают паломничество в священный город Кум. В прошлом году в там побывала группа из 150 человек из города Марнеули.
Кавказский университет в Тбилиси уже 15 лет сотрудничает с иранскими университетами. Делегация университета, поехавшая с визитом в Иран 22 февраля, по возвращении в полном составе попала в карантин.
Специалисты считают, что именно вовремя закрытое сообщение с Ираном, наряду с другими мерами, помогло снизить число заражений в Грузии, которое значительно меньше, чем у соседей по региону.
Поделиться сообщением в
Внешние ссылки откроются в отдельном окне
Внешние ссылки откроются в отдельном окне
Пандемия коронавируса привела к вспышке расизма и ксенофобии в разных странах. Грузии до сих пор удавалось сдержать рост заражений коронавирусом, но волна ксенофобии не обошла ее стороной. На этот раз объектом травли в социальных сетях стали не выходцы из азиатских стран, а свои же соотечественники - этнические азербайджанцы.
"Мне очень тяжело. Говорю себе, что все будет хорошо… Потом мне попадаются эти сообщения, и я просто теряю то, во что верила", - написала на своей странице в "Фейсбуке" 22 -летняя студентка и журналист Гюлгюн Мамедханова из села Текали Марнеульского муниципалитета.
Так она отреагировала на оскорбительные комментарии, которые стали появляться в социальных сетях после подтверждения у 62-летней жительницы Марнеули коронавируса и объявления карантина в двух районах на юге Грузии.
К тому времени в стране было уже более полусотни подтвержденных случаев заражения коронавирусом. Но власти опасались, что случай в Марнеули станет началом масштабного распространения инфекции внутри страны, так как эпидемиологам изначально не удавалось установить источник заражения.
Этим они объясняли введение с 23 марта строгого карантина в Марнеульском и соседствующим с ним Болнисском муниципалитетах, в которых большинство населения этнические азербайджанцы.
Имени заразившейся, как и во всех остальных случаях, официальные лица не назвали. Но сообщалось о том, что до того, как обратиться в местную больницу, она была на поминках, где кроме нее было несколько десятков человек. Масло в огонь подливали слухи о том, что женщина скрыла от врачей, что была в Азербайджане.
На въезде в эти районы встали военные и полицейские, впускали только местных, не выпускали никого. В социальных сетях многие призывали наказать заразившуюся женщину, которая к тому моменту уже находилась в тяжелом состоянии в одной из клиник Тбилиси.
В комментариях обвиняли не только ее, но и всех этнических азербайджанцев в этих районах, - в том, что они не соблюдают меры профилактики и не знают грузинского. Некоторые пользователи пошли еще дальше - они призывали выдворить их из Грузии, называли первобытными и отсталыми.
"Вы притащили сюда эту корону из Азербайджана и Ирана", "чем больше вас уедет, тем нам легче дышать будет" - такие комментарии стали появляться под сообщениями о карантине в Марнеули.
На четвертый день после введения карантина заместитель директора Национального центра по контролю заболеваний и общественному здоровью Паата Имнадзе, сказал, что источник заражения 62-летней жительницы Марнеули "практически установлен" - им оказался один из членов семьи, побывавший до этого за пределами Грузии.
Через неделю уже по всей Грузии ввели комендантский час с девяти вечера до шести утра и новые ограничения, которые премьер-министр Георгий Гахария назвал "фактически всеобщим карантином".
По данным на 6 апреля, в Грузии 188 заболевших. Среди них есть и те, чей источник заражения пока не известен. Два пациента скончались. Одна из них - 79-летняя женщина из той самой зоны строгого карантина.
В ответ на ненависть
"Я гражданин Грузии, этнический азербайджанец, знаю грузинский. Я не нарушаю установленные государством ограничения, остаюсь дома!" - таким постом делились в социальных сетях этнические азербайджанцы, преимущественно молодежь, из разных уголков Грузии присоединяясь к челленджу #нетдискриминации, #останьсядома, #насспасеттольколюбовь.
Кампания была адресована тем, кто писал агрессивные комментарии и представлял незнание языка как признак отсталости этнических азербайджанцев Грузии, говорит присоединившийся к акции Камран Мамедов, исследователь в Центре по обучению и мониторингу прав человека (EMC) и один из основателей организации "Салам", в которой объединены молодые активисты, по большей части грузинские азербайджанцы.
"Это была реакция на агрессию со стороны доминантной этнической группы. Этим я хотел сказать этническому большинству, что среди нас тоже есть те, кто знает грузинский язык. Этим на фоне такой агрессии мы пытались установить коммуникацию между этническим большинством и меньшинством, которой, за исключением очень скудной коммуникации в университетах и Тбилиси, нет уже много лет", - говорит он.
По его словам, есть две реальности: с одной стороны, студенты, молодые этнические азербайджанцы, которые учатся в грузинских университетах и владеют языком, с другой - поколение постарше, выросшее в Советском Союзе, и те, у кого не было возможности учиться в грузинских университетах.
На фоне угрозы распространения коронавируса эта часть населения оказалась наиболее уязвимой - для тех, кто не знает грузинского, не было достаточно информации на понятном им языке, говорит Мамедов.
К примеру, специально созданный правительством в связи с коронавирусом сайт stopcov.ge стал доступен на азербайджанском языке только после объявления карантина в двух районах.
Языковой барьер
О проблеме со знанием грузинского в азербайджанской общине - самой многочисленной этнической группы в Грузии после грузин - свидетельствует и официальная статистика. По данным последней всеобщей переписи населения 2014 года, в Грузии живет более 230 тысяч азербайджанцев, а это более шести процентов населения.
Больше половины из них - около 177 тысяч - живет в крае Квемо-Картли, в состав которого входят Марнеульский и Болнисский районы. Свободно владеет грузинским там только 19 тысяч человек.
Рашан Зиадалиев, студент и директор расположенного в Марнеули Центра гражданской вовлеченности и активизма, одной из ключевых проблем считает уровень обучения грузинскому в школах. Сам он выучил язык только после поступления в университет по специальной программе для этнических меньшинств, которая предусматривает год подготовительных курсов на грузинском.
"Эта программа работает, но ведь не все идут в университеты. Вот я закончил русскую школу, но 12 лет мы учили грузинский язык в школе. И вот после этих 12 лет изучения грузинского языка, я не мог даже нормально общаться на грузинском. И это обычный случай в Марнеули - люди заканчивают школы, но не знают языка", - говорит он.
По его словам, несмотря на то что есть грузинские СМИ, предоставляющие новости на азербайджанском языке, большая часть населения, особенно старшее поколение, смотрит телеканалы России или Азербайджана. Они знали о пандемии в целом и то, что они должны сидеть дома, но у многих не было информации о том, как защитить себя и своих близких от заражения, говорит он.
По словам заместителя Народного защитника Грузии (омбудсмена по правам человека) Екатерины Схиладзе, об этом свидетельствовали и обращения к ним на горячую линию, по которой можно получить консультации на азербайджанском.
"Информационный вакуум особенно чувствовался в первые дни после объявления карантина. Но после того как государственные ведомства, в том числе органы местного самоуправления, активно подключились, и мы мобилизовали информационные материалы на разных языках, изменилось содержание обращений. Раньше большинство звонков касались получения общей информации. Сейчас уже мы перешли на тот этап, когда к нам обращаются по поводу конкретных проблем", - говорит она.
В правительстве говорят, что используют разные каналы для информирования населения, в том числе представителей этнических меньшинств.
По данным аппарата министра по примирению и гражданскому равноправию, в регионах проживания этнических меньшинств раздали более 320 тысяч печатных материалов на азербайджанском и армянском языках с рекомендациями по поводу чрезвычайного положения и карантина.
После объявления карантина по улицам Марнеули и Болниси разъезжали автомобили с громкоговорителями, из которых раздавались призывы оставаться дома - на грузинском, азербайджанском и армянском языках.
Декларированное равноправие
Для 35-летней журналистки, руководителя коммьюнити-радио (радио для определенного сообщества) "Марнеули" Камиллы Мамедовой, которая выросла в 1990-х, ксенофобия в отношении этнических азербайджанцев не была неожиданностью.
"Для нового поколения, молодых азербайджанцев, которые живут в Грузии и читают такие комментарии, это все очень болезненно. У них абсолютно идеалистическое представление об этой стране, и эти боты, или кто бы там ни писал такие комментарии, разрушают это представление. Им говорят, и они сами считают, что они полноценные граждане, и у них есть права, а тут вдруг оказывается, что вот такой агрессивной части населения они не нужны, они не хотят их в Грузии", - говорит она.
Многие годы после обретения Грузией независимости этнические азербайджанцы оставались, по сути, невидимыми для общества, говорит она. После Революции роз 2003 года, казалось, настал перелом.
"Одна фраза Саакашвили о том, что, если кто-то ненавидит азербайджанцев, [то] я азербайджанец, если кто-то ненавидит армян, я - армянин. Эта фраза и гражданский сектор, который начал работать с этническими меньшинствами, изменили многое. До этого мы жили очень закрыто. В Тбилиси тогда ездили только при крайней необходимости, если нужно было поехать в больницу", - говорит Мамедова.
Но, по словам Камрана Мамедова, несмотря на декларируемое равноправие, по инерции продолжающееся и при нынешних властях, волна ксенофобии в соцсетях лишь обнажила то, что чувствовалось и до этого в более скрытой форме в отношении части общества.
"Несмотря на декларированную позицию, мы чувствовали, что как этнический азербайджанец, как не православный - ты не считаешься полноценным гражданином Грузии. Такое отношение всегда было, и это была повседневная реальность для нас", - говорит он.
Дискриминация этнических и религиозных меньшинств остается проблемой в Грузии, соглашаются правозащитники. На фоне пандемии коронавируса всплеск ксенофобии, по их словам, еще более опасен.
"Язык ненависти в условиях распространения этого вируса может иметь более негативное влияние, чем в обычное время. Подобные настроения могут привести к стигматизации и изоляции людей от информации. Они будут меньше интересоваться и включаться в дискуссии о распространении и течении этой болезни. В этом мы видим самую большую опасность", - говорит заместитель Народного защитника Екатерине Схиладзе.
Она отмечает, что в этом случае ксенофобия проявлялась в основном в социальных сетях - под постами, в которых представители этнических меньшинств призывали своих друзей и знакомых соблюдать правила в связи с пандемией.
"Были определенные признаки того, что это была организованная атака на подобные посты. Еще одно подтверждение этому - дезинформация, которую распространяли в соцсетях несколько дней назад о том, что режим карантина отменен, и в Квемо-Картли случаи коронавируса не подтверждены", - говорит она.
"Любовь побеждает ненависть"
Студентка Гюлгюн говорит, что и раньше сталкивалась с ксенофобными высказываниями в адрес этнических азербайджанцев, но не в таком объеме. Она тоже считает, что среди тех, кто писал негативные комментарии, было больше троллей, чем реальных людей.
"Когда я писала этот пост, мне казалось, что плохих людей больше, чем хороших. Но потом я получила столько поддержки и столько позитива, что даже постыдилась, что поделилась этими комментариями троллей. Я знаю, что среди них были и реальные люди, но все-равно нельзя обобщать, ведь такие люди есть и у грузин, и у азербайджанцев", - говорит она.
Многие этнические грузины - студенты, преподаватели и даже чиновники - публиковали посты и комментарии, где просили прощения у этнических азербайджанцев за ксенофобию, с которой им пришлось столкнуться в соцсетях.
"Я уверена, что этнические азербайджанцы успешно преодолеют #Covid-19, но они никогда не забудут, как в этой ситуации мы их обидели. Моя поддержка им! Прошу вас объединиться любовью против дискриминации и ненависти!", - написала в "Фейсбуке" госинспектор Грузии Лонда Толорая.
По словам Камрана Мамедова из Центра по обучению и мониторингу прав человека, волна ксенофобии, которая прокатилась в соцсетях, может обратить внимание общества на проблему, которую многие не замечали до сих пор.
"Я уверен, что определенная рана от этого всего останется у азербайджанской общины, в том числе у меня и моих друзей. Несмотря на то, что мы открыто говорили об этом, даже мы до сих пор никогда не видели такого коллективного и одновременного проявления ксенофобии, - говорит он. - Но это также нам всем, кто хочет, чтобы Грузия была успешной, дает основание объединиться и предложить друг другу пути решения этой проблемы".
Поставка товаров из Ирана и в Иран также может быть потенциально опасна с точки зрения проникновения коронавируса, однако другого выхода у властей Армении не было. Ереван не смог бы закрыть границу с Тегераном и для перевозчиков.
ЕРЕВАН, 25 фев — Sputnik, Лаура Саркисян. Львиная доля экспорта и импорта товаров из Ирана в Армению и обратно осуществляется иранскими компаниями и водителями, поэтому, даже с учетом угрозы проникновения коронавируса, Ереван не смог бы ввести полный запрет на ввоз товаров из соседней страны. Об этом в беседе с корреспондентом Sputnik Армения сказал директор логистической компании "Сати" Макар Аракелян.
В связи со случаями заражения новым типом коронавируса в Иране, правительство Армении 24 февраля закрыло сухопутную границу с соседней страной на две недели. На воздушное сообщение также наложены определенные ограничения. Однако это не распространяется на грузоперевозки. Усилен контроль в отношении водителей–перевозчиков.
"99,9% всего потока товаров из Ирана и в Иран или из других стран через эту страну идет через иранские компании и осуществляется фурами, зарегистрированными в Иране. Соответственно, водители тоже граждане этой страны", — сказал Аракелян.
Изредка армянские компании договариваются с иранскими коллегами, чтобы те привозили грузы до КПП в Мегри, оттуда товар загружают на армянские фуры и уже в Ереван привозят местные водители. Все это происходит по простой причине - армянским водителям осуществлять перевозки в Иран и из Ирана невыгодно.
"Топливо в Иране дешевле, чем в Армении, однако армянские водители не могут заправляться по этой цене там, она действует только для иранцев. Также в Иране действует налог на дорогу, который приходится опять-таки платить нам. Поэтому нашим компаниям в этом направлении работать невыгодно", — сказал Аракелян.
Он считает, что власти Армении, несмотря на угрозу коронавируса, приняли верное решение, не наложив ограничения на грузоперевозки. В противном случае был бы нанесен большой урон экономике страны. Если 70% грузов в Армению поступает через Грузию, то остальные 30% - уже через Иран. Таким образом, по итогам 2019 года товарооборот Армении с Ираном в 2019 году вырос на 12,4% или с 364 до 409 миллионов долларов (5% от всей внешней торговли Армении). Иран – пятый по объему торговый партнер Армении (после России, Китая, Швейцарии и Германии).
Аракелян отметил, что оснований для паники на данный момент нет, так как товары в Ереван в основном привозят из Джульфы и Тавриза. Там пока не зафиксированы случаи коронавируса. Однако он рекомендует все же соблюдать меры безопасности.
Паники насчет ввоза товаров из Ирана нет и в Грузии. Генеральный секретарь Ассоциации международных грузоперевозчиков Грузии Гия Ципурия в беседе с корреспондентом Sputnik Армения пояснил, что в основном из Тегерана в Тбилиси привозят бетон.
"Не думаю, что вирус может к нам попасть таким путем. Ну, и армянская сторона уже заявила, что будет контролировать водителей и следить за состоянием их здоровья", — сказал Ципурия.
Между тем Тбилиси накануне ввел запрет на осуществление полетов из Тегерана и обратно.
Глава парламентской комиссии по вопросам здравоохранения Нарек Зейналян в беседе с корреспондентом Sputnik Армения отметил, что контролировать водителей легче, чем огромный поток туристов. Поэтому власти Армении решили закрыть границу для пассажиропотока.
"Въезжающие в Армению из Ирана тщательно осматриваются, им измеряют температуру, если будут выявлены какие-то симптомы, то их сразу же госпитализируют", — сказал Зейналян.
Если симптомов нет, на каждого приезжего из Ирана открываются именные карты, где указывается адрес проживания. Данные передаются в поликлиники, откуда врачи ежедневно приходят осматривать этих людей, измеряют температуру и т.д.
Он пояснил, что коронавирус передается воздушно-капельным путем, но диагностировать его можно только при помощи специального теста. Зейналян отметил, что заразиться могут все, однако в группе риска - люди со слабым иммунитетом, хроническими заболеваниями.
Напомним, в Иране по состоянию на вторник число случаев заражения коронавирусом достигло 95, зафиксирована смерть 15 человек, сообщил 25 февраля в интервью телеканалу IRINN представитель Минздрава Исламской республики Киануш Джаханпур.
Таким образом с понедельника число заразившихся возросло на 34, скончавшихся - на 3, что стало самым крупным ростом числа подтвержденных случаев заболевания с 19 февраля. Днем ранее Минздрав Ирана, который раз в сутки публикует данные по коронавирусу, сообщал о 61 случае инфицирования и 12 фактах смерти.
В России уже почти шестьдесят тысяч человек заражены коронавирусом. Несмотря на то, что официальные лица прочат улучшение ситуации и выход на плато, Россия сейчас занимает второе место в мире по количеству новых случаев. Ситуация в регионах пока не такая критическая, как в Москве и Санкт-Петербурге, но сотрудники скорой помощи и участковые врачи оттуда уже столкнулись с серьезными проблемами. Они выезжают без минимальных средств защиты к больным с температурой и кашлем и боятся, что могут заражать пациентов и друг друга коронавирусной инфекцией, даже не замечая этого. Они вынуждены собирать деньги на маски в соцсетях, стирать их и использовать повторно — и оправдываться за это перед начальством.
Ирина Лебедева
терапевт, участковый врач, Тамбов
Я работаю терапевтом в поликлинике и участковым врачом. Четыре часа в день у меня приём, а потом я отправляюсь на вызовы по своему району. Когда поступает вызов к пациенту с температурой, мы не знаем, это коронавирусная инфекция или нет. Под маской ОРВИ может скрываться и Covid-19 в легкой форме. У нас нет распоряжения обследовать всех температурящих, мы делаем тесты только по предписанию Роспотребнадзора — например, когда пациент вернулся из другой страны или контактировал с человеком, у которого подтвердился коронавирус.
К таким людям приезжает медсестра в специальном костюме, но в обычной маске — респираторов не выдали. Я же вынуждена ставить диагноз ОРВИ и после пациента с кашлем и температурой 38° идти пешком через весь район в одной и той же одежде к другим пациентам — с остеохондрозом, гипертонией. У нас нет бригады, которая бы посещала только лихорадящих пациентов, притом на машине, а не пешком. В день у меня может быть до пяти вызовов, если нужно посмотреть пациентов в других районах, то даже 20 человек могу посетить за раз — но в таком случае хотя бы выделяют машину.
Нам не предоставили даже минимальную защиту. Первого апреля я получила на руки только десять самых обычных масок, этого хватило на три дня. Я сама купила многоразовые маски, которые после рабочего дня приношу домой в пакетах, дезинфицирую и стираю.
В таком режиме я работаю пять дней в неделю и один раз в месяц дежурю на выходных бесплатно, якобы в счёт сокращения рабочего дня. Я работаю терапевтом с 1990 года, у меня зарплата со всеми надбавками выходит максимум 20 тысяч рублей. Дополнительные выплаты обещали только тем врачам, которые напрямую контактируют с пациентами с коронавирусом. Но я формально не вхожу в эту группу риска, поэтому мне ничего не положено.
О проблемах участковых врачей я написала пост на своей странице во Вконтакте. Каким образом он разлетелся по большим группам, я не знаю — я писала только для своих друзей, потому что накипело! Из-за того, что я открыто высказалась о проблемах, меня вызвала к себе на разговор главный врач вместе с верхушкой Управления здравоохранения Тамбовской области. Они пытались опровергнуть каждое мое высказывание, убедить в том, что вся защита в больнице есть, и потребовали написать объяснительную. Расчет был на то, что я сейчас панически испугаюсь такого давления, подниму руки вверх и открещусь от всего, что сказала. Например, меня спрашивали: “Почему вы пишете о недостатке медперсонала?”. У нас на 30 участках работает 12 терапевтов, а сегодня на дежурство вышли всего восемь — разве это достаток? Меня хотели задавить авторитетом, но мне уже столько лет, я столько всего видела в жизни, что меня не запугаешь. После нашего разговора облздрав прислал в одно из тамбовских СМИ опровержение: написали, что со мной была проведена беседа и что я высказывала свое субъективное мнение, к больнице никак не относящееся. Да как же не относящееся, если я в этой больнице работаю?
Потом меня пригласили в Следственный комитет. Я очень нервничала, что меня обвинят в распространении фейков, но меня успокоили: “Не переживайте, наш отдел другим занимается. Вопросы будут не к вам, а к вашему руководству”. После разговора СК инициировал проверку в моей больнице.
Юрий Бойко
фельдшер, Старая Русса (Новгородская область)
В нашем городе пока нет людей с подтвержденным коронавирусом, со всех районов области таких пациентов везут в Великий Новгород, но некоторые заболевшие были транзитом в нашей больнице.
Пятого апреля врачи без защиты осматривали пациента, у которого подтвердился Covid-19 — их посадили на карантин, как контактных. Через несколько недель подобный случай повторился. Когда выяснилось, что терапевт контактировала с пациентом с подтвержденным Covid-19, она пришла к начальству и спросила: “Какие дальше наши действия?”. Ей ответили: “Никаких. Мазки взяли — продолжайте работать” (диктофонная запись есть в распоряжении Бойко — ред.).
Тем временем губернатор Новгородской области публично заявляет, что регион получил 600 костюмов еще неделю назад, но где они? Начальство не выходит с нами на связь. Через сайт государственных закупок мы узнали, что костюмы придут к нам в больницу 31 мая и 15 июля. Это поздно! С каждым днём число заболевших растет, и мы боимся, что количество вызовов может резко увеличиться уже через неделю. Защита врачам нужна уже сейчас. Сто респираторов к нам придут 6 мая, но их, очевидно, не хватит для восьмисот сотрудников больницы.
Мы вынуждены были организовать сбор средств в социальных сетях, нам прислали немного денег — думаю, что хотя бы четверть персонала больницы мы сможем обеспечить защитой. Сегодня я встречался с врачами и раздавал им респираторы.
Одному врачу недавно поступил вызов к пациенту с температурой, и она отказалась ехать, если ее не обеспечат костюмом. Ей откуда-то нашли один и велели в нем ехать по всем пациентам. Но это невозможно! После использования костюм нужно или дезинфицировать, или утилизировать. Я возвращаюсь на работу из отпуска 27 апреля. Если к этому моменту вызовов станет больше, я вижу только один выход — ставить вопрос жестко и отказываться ехать без средств защиты. Мы имеем на это полное право по закону. А если костюмов и респираторов не появится, придется просто остановить трудовую деятельность.
Валентина Белецких
фельдшер, посёлок Пола (Новгородская область)
Недавно меня отправили на вызов к пациенту, у которого были симптомы, совсем не характерные для коронавируса. Я была в обычной маске и перчатках. Начинаю осматривать, а у него оказывается двусторонняя пневмония. Сообщила диспетчеру, связались с главным врачом скорой помощи. Приняли решение отправить к пациенту следующую бригаду в специализированных костюмах, чтобы госпитализировать его в Великий Новгород.
После этого инцидента в наше отделение скорой помощи привезли респираторы и четыре комбинезона многоразового использования. Как говорится, жареный петух клюнул.
Почему я не знала, что еду на вызов с пневмонией? Оказывается, скорую для женщины вызывала родственница из соседней деревни, пациентку она не видела — получился испорченный телефон. Сейчас два диспетчера обслуживают сразу несколько населенных пунктов, они не успевают отвечать на все звонки, и их внимание рассеивается.
Всех фельдшеров проверяли на коронавирус один раз, задолго до этого случая. Нас всех собрали, мы взяли друг у друга мазки. Но водителей скорых почему-то решили не проверять — хотя они рискуют не меньше нас, мы находимся меньше чем в метре друг от друга в одной машине. На уборщицу, которая с нами контактирует каждый день, тоже не хватило теста. Мы рискуем, даже просто общаясь друг с другом! Я думаю, если кто-то из фельдшеров вдруг почувствует себя плохо, повторный тест нам никто делать не будет. Я боюсь стать носителем инфекции и принести ее домой к детям, но с точки зрения ответственности это полбеды. Я буду больше переживать, если привезу инфекцию своим пациентам или из-за своей болезни не смогу работать. Заражусь я — заразится водитель. Кто будет приезжать к пациентам с сердечными приступами или с бронхиальной астмой? Поэтому надо уже сейчас поднимать тревогу и бороться с легкомыслием. А у нас всё — тяп-ляп, кое-как, на авось.
У нас в поселке четыре фельдшера, в сутки дежурит только одна машина — мы обслуживаем еще 36 деревень в радиусе 35 километров. Бывает, из-за труднодоступности некоторых населенных пунктов мы тратим на дорогу в одну сторону полтора часа. У меня нет возможности после посещения пациента с температурой возвращаться в отделение, снимать защитный костюм, обрабатывать его и только потом ехать к человеку с подозрением на инфаркт. Очень часто вызовы висят — люди сидят и ждут нас, а диспетчеры перезванивают им, спрашивают, не стало ли хуже и советуют таблеточки. В прошлом году был случай, когда женщина с инфарктом ждала бригаду шесть часов. Как она осталась жива, я не знаю. У меня был случай, когда человек на дождался.
Артем Борискин
медбрат скорой помощи, Пермь
В Перми по официальным данным коронавирусом болеют чуть более двухсот человек, трое погибли. Но есть опасения, что эта цифра значительно выше. Спектр показаний к тестированию на Covid-19 очень узкий: ты должен или иметь контакт с заболевшим, или быть старше 65 лет и болеть ОРВИ, или у тебя должна быть подтвержденная на рентгене пневмония. Поэтому когда я еду на вызов к пациенту с ОРВИ, подозреваю что-то неладное.
Я нисколько не боюсь заразиться коронавирусом — заболею и заболею, скорее всего ничего страшного со мной не произойдёт. Но я действительно очень боюсь поймать инфекцию и не заметить этого, в таком случае я перезаражаю всех своих пациентов. Я боюсь, что в нашем городе скоро повторится московский сценарий. Многие меры, которые принимаются в Перми, нелогичные и даже опасные. Сократили и количество автобусов — в итоге транспорт битком, люди по-прежнему друг друга заражают. На Пасху в храме Всех Святых люди стояли в тесной очереди, чтобы поцеловать икону и крест, а потом причащались из одной ложки. Смотрю на это всё и думаю, что скоро у нас будет вспышка.
У работников скорых есть респираторы нужного класса защиты, но в очень ограниченном количестве. По нашему внутреннему приказу мы надеваем их, если едем на вызов к пациенту с подтвержденным коронавирусом — то есть к человеку, который уже сидит на карантине и у него, например, ухудшилось состояние. Понятно, что тестов в регионе недостаточно, но тестировать медиков просто необходимо сейчас, чтобы прервать цепочку заражения. Мы контактируем с огромным количеством людей и быстро можем заразить кучу народу!
У нас почти не осталось даже обычных масок, которые продаются в аптеках. Мы надеваем их на себя и пациента только в околокороновирусных ситуациях. К другим пациентам я езжу в новых масках, которые нам стали выдавать в больнице. Они похожи на утиный клюв и очень неплотно прилегают к лицу. Выдыхаешь — и аж глазам щекотно. В рекомендациях пишут, что такую маску не стоит носить более восьми часов, но мы носим по двенадцать. Мне кажется, она защищает только губы от обветривания.
Я пришел к своему начальству и сказал прямо: “Чем раньше у нас появится защита, тем дольше мы сможем проработать. Подумайте хотя бы в прагматичном ключе: если мы заболеем и выйдем из строя, вы получите меньше денег от Минздрава и страховых компаний”. Но все ссылаются на вышестоящее руководство, а те — на органы власти. И все они твердят, что ситуация тяжелая. Раз Путин сказал, что защиты не хватает — значит, и правда не хватает. Молитесь.
Читайте также:
