Интервью зараженного коронавирусом

Что мы знаем о коронавирусе: интервью с бельгийским вирусологом

Гвидо Ванхам — бельгийский врач, вирусолог, доктор медицинских наук. В 90-е годы занимался исследованиями распространения ВИЧ и туберкулеза на базе Университета Кейс Вестерн Резерв в Кливленде, затем — в больнице Нью Малаго в Уганде. С конца 90-х участвует в поиске вакцины против ВИЧ. С 2004 по 2019 год возглавлял кафедру вирусологии в Институте тропической медицины в Антверпене. Преподает клеточную и генную терапию в Брюссельском свободном университете. Член научного комитета французского Национального агентства исследований СПИДа и Национального института здоровья США.

— Вокруг коронавируса много дискуссий и обсуждений, но вы могли бы кратко суммировать факты — что мы знаем об этом вирусе наверняка?

Но обе эпидемии спонтанно закончились. Нынешний вирус — COVID-19 или SARS Cov2 — однозначно более контагиозный (заразный. — Ред.). Он передается преимущественно воздушно-капельным путем (от человека к человеку через чихание, кашель), но также может передаваться через поверхности, которых касались зараженные люди.

Вирус распространился по всему миру, и сейчас инфекция есть в каждой стране, где налажено тестирование. В этом тоже отличие от предыдущих эпидемий: тогда ушло много времени на создание тестов, а сейчас они уже есть.

Вирус принадлежит к группе коронавирусов — название происходит от латинского слова corona — под микроскопом действительно похоже. Коронавирусы уже очень давно существуют среди людей и животных, вызывая сравнительно легкие заболевания вроде простуды. COVID-19 гораздо более агрессивен. Его симптомы в чем-то напоминают тяжелую форму гриппа, но со значительно более высоким уровнем смертности: по крайней мере, 5 % инфицированных и заболевших могут умереть. Кроме того, есть люди инфицированные, но не заболевшие — их мы не тестируем.

При этом вирус гриппа принадлежит к совершенно другой группе, поэтому ни лекарство, ни вакцина от гриппа против коронавиуса не помогут.

По своей структуре грипп и коронавирус отличаются примерно как люди от динозавров.

На данный момент у нас нет лекарства или вакцины от нового вируса.

— Мы можем предположить, почему он настолько заразен?

— Это предмет для исследования. Сейчас можно говорить, что один инфицированный COVID-19 заражает двух-трех человек, и это приводит к росту эпидемии в геометрической прогрессии. В случае с SARS такого не было. Также очевидно, что люди без симптомов могут передавать инфекцию.

— А можем ли мы предположить, почему он настолько агрессивен по отношению к пожилым людям, но практически безвреден для детей, даже новорожденных?

— Это в порядке вещей. Другие вирусы тоже часто ведут себя в организме ребенка менее агрессивно, чем в организме взрослого или пожилого человека. Детский иммунитет реагирует более адекватно — и ребенок не заболевает. А организм взрослого человека иногда реагирует чрезмерно — и человек заболевает. Кроме того, иммунная система, ослабленная хроническими заболеваниями, хуже сопротивляется. Чем старше человек, тем выше риск, но в наших больницах есть и 30-летние, и 40-летние в тяжелом состоянии. Правда, они, скорее всего, выживут, а пожилые люди в таком же состоянии могут не выжить.

Пошив медицинской одежды на фабрике в Египте. Фото: EPA

— Некоторые врачи советуют прививаться от пневмококка, чтобы снизить риск пневмонии в качестве осложнения. Это рационально?

— Я бы сказал да. Если вы привиты от пневмококка, риск развития суперинфекции снижается. Однако прививка от пневмококка не может защитить вас от самого коронавируса — только от некоторых осложнений. Кроме того, воспаление легких может быть вызвано тяжелым течением самого вируса. Но помните, вирус распространяется очень быстро. В Западной Европе люди три недели назад съездили на каникулы в Северную Италию и разнесли его по всему региону. Сейчас счет на десятки тысяч, и официальные цифры ниже реальных, потому что людей, которые болеют легко, иногда не тестируют, а просят просто сидеть дома и не заражать других.

Мы не знаем точную цифру, но я бы умножал нынешнюю на пять.

К счастью, большинство этих не диагностированных, но инфицированных болеют легко и без летальных исходов.

—Сейчас у нас нет убедительных доказательств тому, что все переболевшие люди получат иммунитет и не смогут инфицироваться повторно. Есть гипотеза, что через небольшой промежуток времени они становятся снова восприимчивы к вирусу. Поэтому мы не можем быть уверены, что групповой иммунитет будет сформирован. Это рулетка — но с точки зрения науки, конечно, интересно. Наши соседи, голландцы, решили пойти вслед за британцами в надежде, что групповой иммунитет сформируется, в то время как мы, бельгийцы, идем по пути французов и приняли довольно строгие меры, чтобы ограничить контакт между людьми.

— Это неэтично. Вполне возможно, что в конечном счете в Бельгии и Нидерландах переболеет примерно одинаковое количество людей. Но в Бельгии, во Франции мы пытаемся не допустить пика эпидемии — это необходимо, чтобы разгрузить систему. Больницы в Италии переполнены людьми — и стало невозможным качественно лечить их всех, предоставить всем необходимую помощь.

Боюсь, голландские больницы через неделю-две тоже будут переполнены, а у нас такой сценарий менее вероятен. К этому и стремится государство.

В результате в Нидерландах может погибнуть большее количество людей, потому что возникнут эти ситуации, где придется выбирать между 80-летним и 40-летним пациентом. Я в плане возраста посередине и не хотел бы через пару недель оказаться в голландской больнице.

В данный момент лучше быть чуть более осторожными, чем рисковать.

В лондонской подземке. Фото: EPA

— То есть сейчас единственный путь — сократить социальные контакты и ждать лекарства? Или ждать вакцины?

— Да. Хотя я сомневаюсь, что лекарство будет доступно в течение ближайших недель.

Более вероятный сценарий, что эпидемия продолжится и в какой-то момент пойдет на спад.

Конечно, мы смотрим на Китай, потому что, согласно официальной статистике, там прибавка — около 20 случаев в день, что очень мало для страны с миллиардом человек (по последним данным, число заболевших в Китае уже стремится к нулю. — Ред.). Все выглядит так, как будто в Китае эпидемия закончилась. Мы знаем, что китайцы приняли очень жесткие меры, практически запретив людям покидать дома. Здесь это не так, мы не заперты в домах, но социальные контакты сведены к минимуму.

— Но невозможно же оставаться дома вечно.

— И не нужно. Я сегодня выходил на улицу три раза. Мы держим дистанцию, не общаемся в группах больше трех человек — это запрещено.

Почему это важно

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

В Британии растет число смертей от коронавирусной инфекции, а больницы работают с утра до ночи, пытаясь оборудовать места интенсивной терапии для тех, кто находится в критическом состоянии. В интервью Би-би-си врач-реаниматолог рассказывает о серьезной нехватке персонала, оборудования и медикаментов в больницах, где оказывают помощь пациентам с коронавирусом.

Несколько сотрудников системы здравоохранения Англии рассказали Би-би-си о нехватке оборудования в больницах, где они работают. Они неохотно давали интервью, поскольку их попросили не делать публичных заявлений. Однако одна врач-реаниматолог из Мидлэндс (центральной части Англии) захотела рассказать о том, что происходит. Би-би-си согласилась изменить ее имя, чтобы защитить ее право на анонимность.

Доктор Робертс описывает больницу, которая с трудом справляется: в отделении интенсивной терапии уже полно пациентов с коронавирусом. Отменены все операции, которые признаны несрочными, даже в онкологическом отделении. По ее словам, не хватает персонала, не хватает коек интенсивной терапии, не хватает обычных антибиотиков и аппаратов ИВЛ.

Все это, вкупе с неопределенностью по поводу того, что принесет с собой грядущий пик заболеваемости, которого в Британии ожидают 14-15 апреля, означает, что работники больниц уже ощущают на себе всю тяжесть нынешней эпидемии.

Однако самое ужасное, рассказывает доктор Робертс, что все эти медработники, которые продолжают по 13 часов в сутки ухаживать за больными пациентами, вынуждены мастерить себе средства индивидуальной защиты (СИЗ) из мешков для мусора, целлофановых фартуков и горнолыжных очков.

В то время как народ призывают держать социальную дистанцию в 2 метра, от многих работников Национальной службы здравоохранения требуется, чтобы они осматривали пациентов с расстояния в 20 см и при этом без должной защиты.

Из опасений за свою жизнь многие сотрудники отделений больницы, где работает доктор Робертс, начали сами делать себе средства защиты.

"Надо рассуждать здраво. Медсестрам в палатах интенсивной терапии они [СИЗ] нужны уже сейчас. Сестры проводят такие процедуры, которые могут повсюду распылить этот вирус. Но им говорят носить обычные хирургические шапочки, в которых есть дырки и которые не предоставляют нужной защиты. Это неправильно. И именно поэтому мы вынуждены повязывать голову мусорными мешками и целлофановыми фартуками", - рассказывает врач.

Image caption Медперсонал в косынках из мусорных мешков

Правительство признает, что есть проблемы с доставкой, но при этом заверяет, что общенациональная команда снабжения при поддержке армии работает круглые сутки, чтобы доставить необходимое оборудование.

Национальная служба здравоохранения Англии также сообщила, что 1 апреля был получен 1 млн респираторов, но никакого упоминания не было о столь необходимых головных уборах и халатах с длинными рукавами.

Что нужно знать о коронавирусе? Ответы на главные вопросы
Коронавирус: каковы симптомы и как от него защититься?
ИНСТРУКЦИЯ: Как самоизолироваться?
КАРТА: Как коронавирус распространяется по планете

Доктор Робертс говорит, что ее больница ничего не получила от правительства, а то, чем им приходится пользоваться, вызывает большие сомнения.

"На защитных респираторных масках, которыми мы сейчас пользуемся, были заменены ярлыки с датой истечения годности. Вчера я нашла один респиратор с тремя ярлыками, один наклеен на другой. На первом написано: срок годности до 2009 г., второй истекал в 2013 году. На него был налеплен третий с датой 2021", - говорит доктор.

Image caption Доктор Робертс показывает наклеенные поверх друг друга стикеры с информацией о сроке годности

Как отмечает Служба общественного здравоохранения Англии, все нынешние запасы СИЗ, перемаркированные с новыми датами истечения срока годности, прошли проверку, отвечают строгим критериям безопасности и пригодны для использования работниками службы здравоохранения. Однако доктор Робертс в этом сильно сомневается.

В настоящий момент под ее присмотром на ИВЛ лежат трое ее коллег - все трое получили положительный анализ на коронавирус.

У одного из них, тоже врача-реаниматолога из отделения, куда поступают больные с Covid-19, не было адекватного защитного костюма, как нет его у самой доктор Робертс.

Двое других врачей работали в других отделениях, где не было инфицированных коронавирусом, поэтому они вообще не носили никаких СИЗ.

Однако, судя по их симптомам, они оба, как полагает доктор Робертс, заразились коронавирусной инфекцией на работе.

Несмотря на то, что ее коллеги-врачи продолжают свободно приходить в больницу, как и все другие пациенты, родственников туда больше не пускают.

"Самое трудное - это то, что приходится говорить родственникам, что мы отключаем аппарат [у больного в критическом состоянии], по телефону; сообщать им, что ваш родственник умирает или уже умер, но мы не можем позволить им прийти и повидаться", - говорит доктор Робертс.

"Обычно мы говорим родственникам, которые сидят у постели больного: "Мы будем делать все возможное", но я в последнее время чувствую, что просто не могу этого сказать, потому что это неправда: я не всегда могу поместить их на искусственную вентиляцию, я не могу гарантировать наилучший сестринский уход, поскольку медсестры и так на пределе возможностей. У нас кончаются антибиотики, и мы не можем гарантировать, что они получат все необходимые процедуры, которые могли бы им помочь", - признается врач.

В Национальной службе здравоохранения Англии в ответ говорят, что у них нет данных о том, что кто-либо из медперсонала заразился коронавирусом на работе и поступил в больницу в качестве пациента.

В то же время две европейские страны, где эпидемия на настоящий момент причинила наибольший урон, продолжают считать потери. Как заявил 27 марта министр по делам чрезвычайных ситуаций Испании, 9400 сотрудников здравоохранения инфицированы этим вирусом, тогда как в Италии (по состоянию на 30 марта) более 6414 человек из числа медперсонала имеют подтвержденный диагноз Covid-19.

В Британии несколько медработников скончались от этой инфекции: медсестра из Уэст-Мидлэндс Арима Насрин, медбрат Томас Харви из восточного Лондона, профессор Мохаммед Сами Шоуша из больницы в центре Лондона, доктор Альфа Сааду из северного Лондона, доктор Хабиб Заиди из Саутэнда, доктор Адил Эль-Тайяр из восточного Лондона, доктор Амджед Эль-Хаврани из Лестера.

Переломный момент

Как говорит доктор Робертс, медперсонал готовится к наступлению пика заболеваемости, который, по прогнозам, основанным на данных из Италии и Испании, в Британии наступит примерно через две недели.

"Если число заболевших будет расти так же быстро, как это было в Испании и Италии, тогда, честно говоря, нам крышка. Скоро все наши дополнительные помещения будут заполнены. Все наши аппараты наркозной анестезии, которые должны работать по 2-3 часа максимум, не выключаются по пять дней. У нас уже есть отказы оборудования", - признается она.

Количество дополнительных реанимационных коек, установленных в различных отделениях и операционных, почти в два раза превышает возможности ее больницы справиться с наплывом пациентов в критическом состоянии, особенно тех, кто не может дышать самостоятельно и кому требуется искусственная вентиляция легких.

Однако, как указывает врач, с увеличением числа реанимационных койко-мест количество подготовленного медперсонала остается прежним.

"Реанимационные медсестры - это высококвалифицированный персонал, и в обычных условиях они осуществляют индивидуальный уход за каждым пациентом, находящимся в критическом состоянии. Их пациенты могут спать, но при этом их сиделка знает каждый волос у них на голове. Но сейчас, с этими дополнительными койками, сестрам приходится присматривать за четырьмя больными одновременно и пытаться делать это на том же уровне, какой дает индивидуальный уход. Они в слезах, им очень тяжело. Они - наиболее важная часть всего нашего отделения, и именно оно не выдерживает нагрузки", - рассказывает медик.

Досмотр на парковке

На больничной парковке, там, где было место для карет "скорой помощи", по словам доктор Робертс, возникло новое временное помещение с одной лишь целью - отсеивать всех пациентов с симптомами коронавируса до того, как они зайдут в здание больницы.

Все это происходит под руководством врача, который мог бы лечить больных в это время. Она называет это новое отделение "детектором лжи".

Правообладатель иллюстрации Getty Images

"Часто люди преувеличивают свои симптомы - просто чтобы доктор их осмотрел. Те, кто должен был бы сидеть дома, приходят в отделение неотложной помощи, - говорит врач. - Так что теперь каждый пациент проходит досмотр на парковке - чтобы убедиться, что те, у кого есть симптомы Covid, будут направлены в нужную часть больницы и не заразят всех остальных, например, тех, кто со сломанной рукой пришел".

Но она указывает при этом, что режим изоляции должны соблюдать все, а не только те, кто вдруг решает поехать за советом в неотложку.

"Большинство сотрудников нашей больницы самоизолируются, когда не на работе, чтобы не подвергнуть людей большему риску. Но самое огорчительное для нас - видеть, что в парках полно людей или что в супермаркетах столпотворение, как будто ничего не происходит. Пожалуйста, оставайтесь дома!"

По словам врача, у 90% заразившихся вообще нет никаких симптомов коронавируса, а у остальных 10% болезнь может протекать очень тяжело.

Ни один врач из ноокатской больницы не отказался лечить больных с коронавирусом, рассказывает Асамидин Марипов. Им самим пришлось отстранить медиков со слабым здоровьем от зараженных.

До директора Ноокатской территориальной больницы Асамидина Марипова дозвониться практически невозможно: в эти дни он занят всегда. Лишь ближе к девяти вечера доктор смог выделить время, чтобы побеседовать с корреспондентом Sputnik Кыргызстан.

— Вы помните, как в больницу привезли первых заболевших? Как готовились к встрече с ними?

— Первое время никакого страха не было. Мы ведь никогда не сталкивались с такими пациентами, не знали, насколько тяжело может протекать болезнь. Думали, что это нечто вроде гриппа. Потом стали получать больше информации об инфекции, и это заставило нас отнестись к коронавирусу очень серьезно.

Впрочем, страх у медиков почти исчез, когда стали поступать больные с этим диагнозом. Большинство из них вполне неплохо себя чувствуют.

— Медики по всему миру заражаются и умирают от коронавируса. Кто-то в вашей больнице отказался лечить пациентов?

— Нет, мы же все давали клятву Гиппократа. Но мы сами не допустили докторов, у которых серьезные проблемы со здоровьем.

— Это действительно похоже на обычный грипп?

— Нет, коронавирус — точно не грипп. У 90% заразившихся вообще нет никаких симптомов. То есть вирус в их организме присутствует и дает положительный результат при тестировании, но сами пациенты являются только переносчиками и никак от него не страдают.

У остальных 10% болезнь может протекать очень тяжело — тут все зависит от возраста, здоровья человека, качества питания. В этом случае у пациента резко повышается температура, она может достигать 40 градусов. Потом начинается сухой мучительный кашель.

На вторые сутки появляется одышка, которая может перейти в тяжелую степень, тогда больного немедленно надо перевести в отделение реанимации и подключить к аппаратам. У таких пациентов, как вы знаете, очень страдают легкие, они нуждаются в постоянном реанимационном уходе и кислородной терапии.

— Сейчас в Кыргызстане зафиксировано уже 5 смертей больных с коронавирусом, один из них лечился в вашей больнице. Расскажите об этом пациенте.

— Это был очень пожилой человек, он страдал от сахарного диабета, в анамнезе у него значились инфаркт миокарда, гепатит В. У пациента был очень слабый иммунитет, поэтому усилия медиков оказались напрасными.

— Я читала интервью с итальянскими и российскими врачами, они рассказывали, что люди с коронавирусом очень тяжело уходят. Это так?

— Да, это правда. У человека происходит сильнейшая интоксикация, и если он в сознании, то очень мучается. У таких больных постепенно начинают отказывать все органы. Тут важно, чтобы рядом находился опытный реаниматолог и было хорошее техническое оснащение.

— А правда, что молодые люди сравнительно легко переносят коронавирус?

— У нас были четыре пациента молодого и среднего возраста, у них болезнь проходила, как тяжелый грипп. К счастью, мы их вылечили, а вот люди, которым за 80, действительно очень тяжело поддаются лечению.

У нас даже младенец есть с коронавирусом, но, к счастью, вирус никак не угрожает его здоровью. Малыш не болеет им, он просто переносчик.

— А как вы их лечите, ведь лекарства от коронавируса не существует?

— Лекарства от этой болезни действительно нет. Если у зараженного нет никаких симптомов, то мы просто наблюдаем за его состоянием, а потом выписываем.

А если появляются температура, кашель, затрудненное дыхание, начинаем проводить мероприятия, которые облегчают состояние пациента. Например, в некоторых случаях мы применяем препараты, которыми лечат ВИЧ-положительных. Они помогают, но отрицательно воздействуют на печень и почки.

Некоторые больные нуждаются в кислородной терапии. Мы можем обеспечить ею полностью — в нашей больнице 50 аппаратов для этих целей.

— Вы тоже проводите осмотр пациентов, хотя по возрасту находитесь в зоне риска. Не страшно?

— Нет, страха у меня не было. Перед тем как приступить к работе, мы провели специальные обучающие занятия, как должны вести себя медики, чтобы не заразиться. У нас есть все — нормальные костюмы, маски, сапоги, очки. Ни один сотрудник нашей больницы не заразился.

— В интервью с российскими медиками я читала, что надеть защитный костюм отнимает очень много времени.

— Да, на первых порах, когда нам не хватало современных костюмов и масок, пришлось пользоваться старыми советскими костюмами защиты. Там несметное количество шнурков, которые нужно завязать. Работалось в них трудно, все тело потело. А вот современные костюмы надеваются всего за 2-3 минуты!

— Сейчас за вашими пациентами следит практически весь мир, а к ним самим относятся практически как к биологическому оружию. Как они переживают этот период?

— У таких пациентов действительно очень строгий режим: им нельзя просто так покидать палату, у них отдельные туалет и душ, посетителям там появляться запрещено.

Неудивительно, что у некоторых развивается депрессия. Мы им объясняем, что скоро все это закончится и они вернутся домой полноценными людьми.

— Что должны сделать мы, чтобы помочь вам?

— Это самый главный вопрос! Болезнь всегда легче предупредить, чем лечить. На лечение одного больного с коронавирусом можно затратить не то что десятки, а сотни тысяч сомов! Профилактика обходится гораздо дешевле.

Сидите дома, мойте чаще руки, соблюдайте нормы гигиены. Так вы обезопасите себя не только от коронавируса, но и от других болезней.

С начала пандемии новой коронавирусной инфекции COVID-19 во всем мире погибли свыше 11 тысяч человек, около 250 тысяч человек на всех континентах мира ей заразились – и почти 90 тысяч из них вылечились. Ученые все еще разрабатывают вакцину против нового заболевания и пытаются его изучить.

Сколько вирус живет и на каких поверхностях, влияет ли температура воздуха на его распространение и как эффективно ограничить его распространение. Об этом в интервью Голосу Америки рассказала Лорен Энсел Майер, профессор статистики и биологии в Техасском университете в Остине.

– Исходя из того, что мы сейчас наблюдаем здесь, в США, а также в Италии и других странах Европы, что нового мы узнаем об этом вирусе?

– По мере того, как вирус распространяется по всему миру, мы начинаем лучше понимать скорость заражения, то есть как быстро он распространяется. Кроме того, мы теперь больше знаем о тяжести вызываемого им заболевания, – в частности, о вероятности того, что зараженный человек окажется в больнице или даже хуже. Таким образом мы поняли, что вирус распространяется очень быстро. А кроме того – часто незаметно. У многих переносчиков, которые могут заражать других, сначала нет никаких симптомов. То есть они даже не знают, что больны, но при этом содействуют распространению болезни. Кроме того, мы узнали, хотя об этом было известно и раньше, что тяжелее других болеют пожилые люди и страдающие хроническими заболеваниями.

– Когда мы говорили с вами ранее, вы говорили, что у нас пока нет статистики смертности.

– О статистике смертности этой болезни мы пока много не знаем. Очевидно, что это опасный вирус, который вызывает тяжелое заболевание, и количество связанных с ним смертей постоянно растет, однако точно определить долю умерших мы не можем. Вопрос в том, какова вероятность того, что если человек заболеет, он в конечном итоге умрет. У нас нет точных цифр, потому что мы знаем, сколько человек умерло от вируса, но не знаем общее число зараженных.

Простите, я скажу это еще раз. Со статистикой смертности пока много не ясно. Существует некоторая вероятность, что человек, зараженный этим вирусом, умрет. Но точно определить ее сложно, потому что нам гораздо проще посчитать тех, кто умер от болезни, чем зараженных с мало выраженными симптомами или вообще бессимптомные случаи.

– Почему сейчас делается такой акцент на замедлении распространения вируса? Мы видим, какие бытовые трудности это создает здесь, в США. Почему это так важно? Зачем это делать?

– Как мы говорили, этот вирус вызывает тяжелое заболевание. В некоторых возрастных группах и группах риска у него высокая смертность. Мы должны защитить этих людей, сделать так, чтобы они не заразились. При этом мы не можем их изолировать, потому что вирус распространяется очень быстро и иногда незаметно, то есть переносчики могут не знать, что они больны, из-за отсутствия симптомов, но при этом заражать других.

Поэтому для того, чтобы прекратить передачу вируса, нам приходится серьезно ограничивать контакты между людьми. Здесь есть и другая опасность. Дело ведь не только в том, что люди из группы риска болеют сильнее, но и в том, что если не предпринять обширных мер по сдерживанию вируса, число заболевших резко вырастет из-за того, что это быстрый вирус, и в больницах будет дефицит мест, будет нехватка врачей, чтобы оказывать помощь тем, кто в ней остро нуждается.

– Часто высказывается мнение, что этот вирус не выживает при теплой погоде. Что нам на самом деле известно по этому поводу?

– Пока у нас нет данных, чтобы с уверенностью сказать, повлияет ли на распространение вируса летняя погода, потепление или более высокая влажность. Мы знаем, что в принципе эпидемии респираторных вирусов сильно зависят от сезона: например, в течение учебного года они более вероятны, чем летом. В случае гриппа есть сведения, что погода играет роль в его распространении: в частности, летом оно замедляется. Однако самый важный фактор – наше поведение. Основная причина, по которой вирус обычно появляется зимой, а не летом, в том, что летом дети не ходят в школу, а зимой они заражают друг друга, и это существенным образом влияет на общую заболеваемость.

– Будут ли какие-то перемены в том, как врачи защищают себя при контактах с зараженными коронавирусом? Всемирная организация здравоохранения заявила, что вирус может передаваться воздушным путем во время некоторых процедур, которые требуются в ходе лечения.

– Мы получаем новые сведения о заразности этого вируса, видим рост числа заразившихся в медицинских учреждениях, мы теперь знаем, что вирус способен выживать на твердых поверхностях по много часов, больше суток, поэтому не только медики, но и население в целом предпринимает все необходимые меры предосторожности – речь идет не только о прямых контактах с людьми, но и о контактах с предметами общего пользования.

– Как вы можете прокомментировать недавнее заявление Национального института аллергии и инфекционных заболеваний о том, что вирус способен выживать несколько часов и даже дней в воздушной среде и на твердых поверхностях? Ученые обнаружили, что коронавирус SARS-CoV-2, вызывающий острый респираторный синдром, выживает в воздухе до трех часов, на меди до четырех часов, до 24 часов на картоне и до двух-трех дней на пластике и нержавеющей стали.

– Я думаю, это открытие имеет огромное, решающее значение. Теперь мы будем предпринимать дополнительные меры предосторожности, чтобы защитить медиков и тех, кто входит в группу риска в случае заражения. Нам нужно быть внимательнее при контактах с потенциальными носителями вируса.

– Делают ли американцы все, что нужно, чтобы замедлить распространение вируса? Что еще для этого можно сделать? Есть те, кто говорит, что эта проблема чрезвычайно раздута.

– Мне кажется, США относятся к этой угрозе очень серьезно. Многие важные решения принимаются на локальном уровне – города вводят дополнительные меры, когда видят рост заболевших среди своего населения. Это не раздуто, вирус действительно тяжелый, и заболевшему с высокой долей вероятности потребуется госпитализация, причем в отдельных возрастных группах и группах риска положение еще опасней. Так что необходимо принять меры для защиты населения уже на этом этапе.

– Стоит ли ждать дальнейшего ухудшения ситуации? На что мы сейчас можем рассчитывать?

– Очень трудно предсказывать, что произойдет в будущем. Мы знаем, что если принять меры, можно ограничить распространение вируса. Мы видим, как другие страны контролируют очаги заболевания, как они быстро выявляют и изолируют заболевших и вводят карантин для всех, кто был с ними в контакте, а также просят людей увеличить социальную дистанцию. Я думаю, судя по тому, что происходит в других странах с другими народами, у нас есть надежда. Если мы будем действовать уверенно и без промедлений, мы сможем ограничить распространение заболевания в краткосрочной перспективе.

Читайте также: