Диагностировали лайнера блогеры карантине россиян коронавируса пациентам

Бывший военный разведчик и математик разложил COVID-19 по полочкам

25.03.2020 в 19:38, просмотров: 1298905

Александр Евсин — начальник ситуационного центра, заместитель руководителя ЦОДД (Центра организации дорожного движения правительства Москвы). В данный момент дежурная смена задействована в масштабных противоэпидемиологических мероприятиях в городе — в частности, обеспечивает организацию движения в районе строительства новой инфекционной больницы.

Сам Александр Евсин является специалистом по оценке степени угроз различного вида, в том числе и масштабных эпидемий. Он аналитик, а его посты в Интернете интересны прежде всего тем, что они спокойны и логичны.

— Вас критикуют за то, что вы пишете об эпидемии без надрыва и со знанием дела, но при этом медиком не являетесь.

— Я 17 лет проработал в военной разведке, где всегда серьезно относились к вопросам угроз глобального масштаба. По образованию — инженер-математик. Профессионально на протяжении 25 лет тружусь в сфере обработки информации и ее оценки. Имею огромный практический опыт исследования данных по самой широкой номенклатуре прикладных областей. Это всегда включает в себя погружение в предметную область, изучение вопроса и консультации со специалистами.

Безусловно, я изучил существующую проблему в мере, достаточной для оценки риска. Так что можете считать мое личное мнение относительно COVID-19 взглядом специалиста по вероятностно-статистическим методам анализа.

— И что говорит анализ статистики?

— Чтобы анализировать развитие процесса по статистическим характеристикам, необходимо иметь данные с понятной методикой сбора, методикой регистрации первичных данных. Что мы имеем в случае с эпидемией COVID-19?

Наиболее недостоверная характеристика, как я вижу, — это количество зараженных. Потому что везде применяют разные системы подсчета. Одни целенаправленно обследуют всех заболевших с признаками ОРВИ, другие смотрят только самых тяжелых, третьи — умерших, четвертые — группы риска, пятые изучают небольшие группы случайных людей. И нигде не обследуют всех граждан подряд. Плюс во многих странах или регионах просто не тестировали на COVID-19 из-за отсутствия тестов.

— Но ведь гораздо более точная характеристика — это количество смертей больных коронавирусом?

— Здесь также возможны варианты, существенно меняющие картину в локальных кластерах, потому что в группу умерших ОТ коронавируса кое-где вносят умерших С коронавирусом.

Приведу в пример смерть Франсиско Гарсиа: испанский футбольный тренер скончался от коронавируса в 21 год. Такие заголовки газет вышли по всему миру. Однако вскоре выяснилось, что несчастный молодой человек, попав в госпиталь с симптомами ОРВИ и пневмонии, был болен лейкемией, о которой даже не догадывался. Лейкемия в числе прочего вызывает крайнюю уязвимость к любого рода инфекциям. Но он пополнил статистику жертв именно коронавируса.

Также поначалу в Москве в жертвы коронавируса была занесена пациентка, страдающая множеством хронических заболеваний. И умерла она от оторвавшегося тромба. Потом наши медики разобрались и, насколько я знаю, перестали считать коронавирус причиной ее смерти.

В других странах, похоже, любой умерший пополняет статистику жертв эпидемии просто по факту наличия в его организме коронавируса. Вне зависимости от влияния на здоровье. Совершенно очевидно, что российский подход более правильный!

Что еще можно сказать о статистических данных? Поток данных — низкого качества, драматически засорен, поэтому в данный момент не может являться базой для сколь-нибудь достоверного моделирования; по нему нельзя проследить, как станут развиваться события дальше.

Ситуация усугублена тем, что люди не понимают разницы между смертностью от инфекции в популяции и летальностью самой инфекции. Тождественно воспринимают скорость выявления зараженных вирусом и реальную динамику процесса. Даже ВОЗ уже написала, что реальная летальность от инфекции — ниже, чем выявленная на сегодняшний момент. И чистая математика говорит о том же. Если умерших обнаруживают достаточно достоверно, то количество инфицированных — очень недостоверно. Последних, конечно, гораздо больше!

— Как это?!

— Только не надо падать в обморок. У подавляющего большинства инфекция протекает в легкой форме, а порой и бессимптомно. Может, и мы с вами им уже переболели и выздоровели, просто нам не делали анализы. Что это означает? Что процент летальности существенно завышен.

Это не вирусология, а математика. Если в выражении M=(N умерших/N инфицированных)*100 N инфицированных преуменьшено, то итоговое M будет однозначно преувеличено!

— Тогда как понять степень опасности?

Пока такого всплеска не видно. Более того, в глобальном масштабе по всему миру и за весь год его не будет заметно, так как ежегодно умирает более 57 млн, а начиная с декабря 2019 года зарегистрировано всего лишь 16 тыс. жертв коронавируса. Это 0,03% от общего количества смертей. Поэтому следует изучать более локальные и детализированные выборки. Однако мы имеем практически онлайн-оповещения о жертвах коронавируса, но не имеем такой же информации об общем количестве умерших всего. Имеющиеся в Интернете данные по общей смертности являются аппроксимацией, а не первичными данными. Аппроксимация данных, конечно же, не сможет показать новую причину смертности, которая занимает всего 0,03% от общего количества.

Меня бесконечно удивляет, что до сих пор точные цифры не публикуются на официальных, заслуживающих доверия ресурсах. При этом анализ имеющейся статистики не дает ровно никаких поводов для ожидания апокалипсиса. Подчеркиваю: только анализ статистики. Потому что есть новости из Италии, где, судя по тому, что пишут в СМИ и соцсетях, все очень серьезно и трагично: более 6 тыс. умерших при приблизительно 60 тыс. инфицированных. Это дает чудовищно высокую летальность в 9–10%. Такого нет ни в одной стране. Например, в Германии процент умерших составляет 0,25%, что в целом соответствует уровню риска от сезонного гриппа. Но вирусы не убивают по национальному признаку…

— Информация из Италии кажется вам неправдой?

— Это могло привести к коллапсу?

Опасность внутрибольничных инфекций также нельзя недооценивать! В истории медицины известны случаи, когда происходило массовое перекрестное заражение именно в больницах. Даже широкое использование аппаратов ИВЛ может стать в таких условиях самостоятельной угрозой. Ведь если инфекция попадет в такой аппарат, то далее она будет занесена напрямую в легкие всем остальным.

— То есть вы считаете, что истинная причина происходящего в Италии — не особо смертельные свойства вируса, а изначальная ошибка в логистике пациентов?

Работает ли в Италии международная комиссия, чтобы разобраться, что же все-таки происходит? Правильно ли вообще у них лечат? Сообщают, что в легких умерших находят и грибковые инфекции, а это следствие тяжелой иммуносупрессии, которая может возникать не собственно от вируса, а от избыточного использования антивирусных средств, в том числе серьезных препаратов, применяющихся при лечении ВИЧ.

В условиях чрезмерно завышенной опасности COVID-19 в группе риска — больные, имеющие другие серьезные заболевания: от сахарного диабета до ишемической болезни сердца. Когда персонал клиники сосредотачивается лишь на борьбе с коронавирусом — безусловно, это может привести к новым летальным исходам.

— Наблюдая за происходящим на Апеннинском полуострове, россияне боятся за своих престарелых родственников. Особенно пугает 8% смертности в возрасте 70–79 и 14,8% — в возрасте более 80 лет.

— К сожалению, люди умирают и без коронавируса. Есть открытые сайты, на которых можно узнать общие сведения о смертности в том или ином возрасте. Я возьму крайние значения: для возраста 10–14 и 75–79 лет. Данные взяты за период 1959–2009 гг.

— И что мы видим?

— В 2009-м, например, общий процент смертности (по любым причинам) в возрасте 10–14 лет составлял 0,2%. Сравниваем с графиком смертности от коронавируса — те же 0,2%. В возрасте 75–79 лет общий процент летальных исходов (по любым причинам) составлял 30%. Сравниваем с графиком по коронавирусу — там всего 8%! В три с лишним раза меньше.

— А в чем он не прав?

— Честно говоря, во всем. Начиная от неправильного использования исходных данных и заканчивая полным игнорированием биологической, медицинской, административной составляющих, касающихся распространения вируса и его последствий.

Любой патогенный вирус при его обнаружении и изучении сначала дает высокие статистические показатели смертности. Причина проста: когда происходит первое обнаружение, доля тяжелых исходов всегда высока. Потому что выборка идет из числа наиболее тяжелых случаев. Вы же не побежите в центр вирусологии с насморком.

Могу привести бытовое объяснение, показывающее, почему нельзя использовать прямую экстраполяцию данных. Например, у вас в семье в 2004 году родилась девочка, второй ребенок появился в 2008-м — снова девочка, третий — еще через четыре года, и это опять девочка. Насколько обоснован вывод, что в 2024 году у вас с женой будет 6 девочек? Ни на сколько. Это бессмысленное заключение с точки зрения реального процесса, но абсолютно верное с точки зрения экстраполяции данных.

Опасность COVID-19 не нужно преуменьшать. Она есть. А для некоторых людей, входящих в группы риска, может стать фатальной. Но это не повод для всемирной паники. Это причина для того, чтобы слушать рекомендации врачей.

— Так нужна ли тогда строгая изоляция граждан? Как пример идеально организованного карантина приводят Ухань, где находился эпицентр эпидемии — и вдруг все пошло на убыль…

— Я против жестких карантинов, останавливающих жизнь города. Может, Китай с его мощной экономикой это и может пережить, а вот для других стран это может закончиться гораздо хуже. Я считаю более правильной стратегию ограждения от опасности заражения групп риска, т.е. пожилых людей и хронически больных. Это более эффективная, на мой взгляд, модель поведения. Чрезмерно жесткий карантин если и даст результат, то просто перенесет пик с марта на май, например. Но при этом очень сильно ударит по всем областям жизни.

Бесспорно, смерть каждого человека — трагедия. Но мы говорим об оценке степени опасности. Только в России в 2018 году погибло 18 тысяч человек в ДТП. В среднем 45 человек в день. Примерно 2 человека в час! Но никто не дрожит от ужаса, садясь в салон автомобиля. А из-за коронавируса прерываются авиасообщения, армии оцепляют города, миллиарды тратятся на защиту от одного из сотен возбудителей ОРВИ…

Либо произошел действительно спонтанный медийный эффект, либо это расчетливый план по нагнетанию. Потому что падение рынков уже неделю назад оценивалось в более чем 4 триллиона долларов!

— Меры безопасности, которые предпринимаются ныне в Москве, вплоть до самого пессимистического варианта — с закрытием города, тоже кажутся несколько избыточными?

— Так работают современные механизмы общественного устройства. Надо сказать, я прекрасно понимаю должностных лиц, вынужденных принимать такие решения. Они логичны с точки зрения массовых коммуникаций. Хотя это и нерационально по отношению к объективной реальности. Очень интересный феномен, который должен, безусловно, внимательно изучаться. На мой взгляд, это действительно эпидемия, но не в медицинском смысле, а в коммуникационном — вирус паники.

Сейчас даже истинные либералы призывают государство ужесточать все и вся. При этом, давайте говорить честно, со стороны объективных данных нет причин для столь резкого ограничения прав и свобод, запрета бизнесов… Панические ожидания вкупе с разрушением деятельности множества предприятий могут стать гораздо большей угрозой, чем инфекция. Нарушение поставок продуктов в города, безработные, оставшиеся без средств к существованию, — это далеко не иллюзорные категории.

— Вы больше скептик или пессимист?

— Я привык быть пессимистом. Но при этом у меня аналитический склад ума. Настоящий аналитик должен сомневаться, доверяясь только надежным данным и непротиворечивым логическим выводам.

Мое скептическое отношение к панике последних дней — не свидетельство того, что я и мои коллеги сидим сложа руки. Тем более, я отдаю себе отчет в том, что, возможно, не знаю чего-то. Но тем не менее опасения насчет собственно вируса у меня умеренные. Как бы кто это ни называл, это разновидность ОРВИ — острой респираторной вирусной инфекции.

Несмотря на любые мои личные взгляды, я обязан выполнять все распоряжения властей — и буду это делать. В данный момент правительство Москвы постоянно и с полной самоотдачей работает по очень масштабным противоэпидемиологическим мероприятиям, которые полностью соответствуют уже сформированному паническому общественному запросу. Органы власти — в сложной ситуации: панический запрос настолько силен, что власти будут вынуждены многократно перестраховываться. Ключ к снятию этих ограничений — лишь в нас самих.

— До Центра организации дорожного движения тоже докатилась волна борьбы с коронавирусом?

— Конечно! Причем ЦОДД в такой режим перешел раньше, чем это увидели граждане. С конца февраля идут служебные мероприятия по мерам предотвращения заболеваний. Недавно в примерно 34 км от МКАД, в районе деревни Голохвастово, началось строительство новой инфекционной больницы для обеспечения потенциальной возможности лечения в случае резкого роста заболеваемости коронавирусом COVID-19. Дорожный патруль ЦОДД в районе строительства осуществляет организацию дорожного движения, мобильный ситуационный центр является пунктом обработки информации. Дежурная смена постоянно отслеживает сведения, связанные с эпидемиологической обстановкой. Идут поиск и выявление таксистов, которые выглядят нездоровыми, простывшими…

Поэтому, когда спрашивают, с чего это я интересуюсь вирусом, — вот поэтому и интересуюсь. При текущем информационном фоне отказ от активности привел бы к лавине упреков, недоверия и возмущения. В Москве делается все и даже больше, чтобы обеспечить любой вариант дальнейших событий.

— Это будет недоказуемо и непознаваемо. Прошло полгода — апокалипсиса так и не случилось. Хтоническая непознаваемость заключается в том, что, естественно, никакой катастрофы не будет. Но вы никогда не сможете доказать, что ее и не могло бы быть.

Думаю, уже сейчас общество разделилось по своему отношению к эпидемии. И это вопрос веры. Кто-то потом будет верить, что мир спасен, а кто-то — что мир обманули.

Президент Соединенных штатов неоднократно повторял, чтобы страны разобрали своих граждан с кораблей. Грозил санкциями. Похоже, на его угрозы махнули рукой. Воз и ныне там.

Ольга считала, что ей повезло – сезон оказался удачным. Если бы не одно обстоятельство - коронавирус.

«Я приступила к обязанностям 29 сентября. Круиз начался в Греции. Мы проплыли Канарские острова, Испанию, добрались до Америки. Дальше - Багамы, Мексика, Кайман, Элис. 12 марта финишировали в Майами. Здесь нас и застал коронавирус.

Я работала в службе хаускипинга. В мои обязанности входило поддерживать чистоту в каютах гостей. Убиралась два раза в день. Выходных практически не было. Получала 3.50 долларов в день за одного гостя.

18 марта на борту заболел мужчина, который убирал гостевые зоны. По-моему, филиппинец. Никто толком не знал, что с ним случилось, поначалу думали простудился. Его поместили в отдельную каюту, где он лежал и болел. Мы продолжали гулять по лайнеру, никаких запретов не наложили. Правда, каждому члену экипажа выдали по одной хорошей маске М95 – больше не нашлось, рекомендовали поменьше контактировать друг с другом.

Так забирают заболевших людей с лайнера с сопровождением.

«27 марта капитан корабля проинформировал еще об одном инфицированном, у которого подтвердился Covid-19. 29 марта больного сняли с борта, а весь экипаж расселили по отдельным каютам.

Чуть позже выявили еще нескольких инфицированных. Один человек умер на корабле. Им оказался гражданин Филиппин, ему было коло 40 лет, работал инженером. За ним не успела приехать береговая охрана. Да и, как я поняла, свободных мест в ближайшей больнице не оказалось, поэтому его не забрали.

С этого момента на корабле ввели новые правила: соблюдение социальной дистанции в два метра, в лифте могли ездить по 4 человека, обязательное ношение масок и запрет на выход из кают.

Еду нам доставляли в номера – завтрак, обед, ужин, чай, кофе. Еду на борту готовят филиппинцы и индийцы, она специфическая. Почти всегда один рис: жареный, с овощами, с карри, с яйцом. Не вкусно, но есть можно. На десерт иногда пирожные, мороженое из порошка, сок из концентрата, разбавленный водой, маленькие сырные нарезки. За отдельную плату можно купить сигареты, шоколадки, пиво, вино. Чтобы не торговали из-под полы, запретили расплачиваться наличными. Все покупки записывают на номер комнаты. Когда спишут на берег, тогда расплатимся.

Раздали перчатки, маску и строительные прозрачные очки. Разрешили общаться друг с другом на расстоянии. Ходить рядом запрещено.

В субботу с Anthem списали итальянских крю.

Питаемся теперь в общей столовой. Экипаж поделили на группы, каждой выделили свое время на посещение ресторана. Проспал положенное время – остался без еды.

«Наш корабль пришвартовался у берегов города Тампа. В порт Майами мы приплываем раз в две недели, чтобы загрузить продукты, воду, защитные средства и заправиться. Затем снова отплываем на свое место. На западном побережье стоят четыре корабля, у Сан-Диего еще три, у Майами - штук пять, у Багам – три, у Форт-Лодердейл - 2-3. Списывать на берег экипаж не разрешают. Что с нами будет дальше, никто не знает.

«Надолго ли мы тут застряли не может сказать никто. Вроде проходила информация, что Россия готова нас забрать через месяц карантина, но нужно, чтобы набралось достаточное количества людей. Мы спрашиваем, а если не наберется нужное количество, нас оставят? На этот вопрос ни у кого нет ответа.

Я сижу запертая в каюте, смотрю кино по телеку, нормального вай-фая нет, ни с кем не общаюсь. Да и общаться тут не с кем. У обслуживающего персонала среднее знание английского, поговорить можем только о погоде, спросить, как дела.

Скрин онлайн-карты, показывающей, где застрявшие корабли по всему миру.

«Я очень хочу домой. В Питере у меня осталась пожилая тетя, родителям около шестидесяти.

Недавно читала интервью Трампа, он сказал, что готов ввести санкции против тех стран, которые не забирают свои экипажи. Содержать нас не выгодно. Для Америки мы являемся большой нагрузкой, которая ложится на систему здравоохранения, полицию, береговую охрану.

Есть один сайт, где можно посмотреть карту всего мира в онлайн-режиме. Атлантического океана там не видно, потому что везде встали корабли. Причем, это не только круизные лайнеры, еще и танкеры, грузовые. Никому никуда не дают зайти, экипаж так просто нельзя списать на берег – таково распоряжение Штатов.

«Я постоянно читаю мировые новости, смотрю местные телеканалы. Информация отличается от той, что показывают в России. В Америке потихоньку начали снимать карантин. Мой знакомый живет в Сан-Диего, он рассказывал, что у них нет указания всем носить маски, почти все работают. Только в Нью-Йорке люди сидят без работы, в Лас-Вегасе закрыли казино и рестораны, но магазины открыты. Комендантский час в Штатах не объявляют, можно путешествовать, самолеты летают внутри страны. Мой приятель недавно ездили на Гранд-Каньон. Когда мы подплываем в порт Майами, я вижу людей на пляжах, они купаются. Мимо нас постоянно проплывают маленькие лодочки с рыбаками, на каждой от 3 до 7 человек - все без масок. Жизнь продолжается.

Еще слышала, что Трамп выплачивает пособие по безработице. Если раньше пособие составляло 278 долларов в неделю, то сейчас - 878 долларов. Каждому работающему гражданину на ребенка выплатили 1200 долларов и порядка 2500 долларов – помощь взрослому. От коронавируса здесь обещали лечить даже тех, у кого нет медстраховки. Государство никого не оставит умирать на улице.