Стих высоцкого про холеру

Источник: Версии

Советский Союз в основном победил все самые страшные инфекции еще до Великой отечественной войны благодаря системе санитарного надзора и прививкам. Именно потому и в войну не было больших эпидемий. Локальные вспышки случались, но их быстро ликвидировали. За всю послевоенную историю в СССР было два эпизода масштабной эпидемии, с которыми успешно справились: черная оспа в Москве в 1960-м и холера на Черноморском побережье в 1970-м. Это о ней пел Владимир Высоцкий.

Мне казалось, что я знаю все песни Высоцкого, но эту услышала в первый раз, когда собирала материал для статьи.

«Не покупают никакой еды —
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,
Но люди вновь смыкаются в шеренги.

Закрыт Кавказ, "горит" Аэрофлот,
И в Астрахани лихо жгут арбузы.
Но от станка рабочий не уйдёт,
И крепнут всё равно здоровья узы.

Песня посвящена эпидемии, которая началась в середине июля 1970 года, когда в батумскую больницу с подозрением на кишечную палочку была доставлена группа студентов, приехавших в Грузию из Средней Азии. Через несколько дней к ним присоединилось еще 14 местных жителей. Анализы опровергли первоначальный диагноз и подтвердили самые худшие предположения медиков – это была холера. Ситуацию признали ЧП.

Бургасов быстро взял управление в свои руки. Наладил обмен информацией. И вскоре пришли сигналы из Астрахани, затем Одессы и Керчи. Санитарные врачи пошли по домам, участковые выясняли “кто маялся животом”. И таким образом за первые несколько дней в Одессе и Астрахани были выявлены 800 заболевших.

В очаги заражения было направлено несколько миллионов противохолерных вакцин, организована раздача тетрациклина. Однако сразу остановить эпидемию не удалось, во второй половине августа случаи заражения холерой были зафиксированы в Черкасской и Херсонской областях УССР, Тирасполе, Саратове и Волгограде.

Бургасов вылетел в Москву и поставил перед советским руководством ультиматум: или мы объявляем карантин, или холера завтра будет в Москве. Свою позицию он обосновал очень убедительно: лето, сезон отпусков, эпидемия в курортных городах. Сотни тысяч отдыхающих развозят ее по всему СССР.

Его послушались, но частично: с 6 августа 1970 года в Одессе действовал мягкий режим карантина. Город не был закрыт, однако выехать разрешалось только после обсервации: людей размещали в санаториях на две недели и только после этого отпускали домой. Возникла неразбериха с билетами на поезда и самолеты. По Одессе ходили слух, что от холеры умерли сотни человек, но власти это скрывают.

Бургасов снова отправился в Москву и на этот раз добился жесткого карантина. С середины августа ни приехать, ни выехать из зараженных городов стало невозможно. По всему Союзу отзывали из отпусков врачей и медсестер, даже студентов и отправляли на подворные обходы.

Поезда и самолеты перестали ходить, движение по дорогам прекратилось. Там стояли посты ГАИ. Кораблям запрещалось заходить в холерные порты. Не вывозили даже урожай. То, что могли, хранили на месте, арбузы могли быть заражены, поэтому их сжигали. О чем и пел Высоцкий.

У отдыхающих, особенно “дикарей” заканчивались деньги на проживание. Они искали способы вырваться из зараженных районов. Привлеченное к ликвидации эпидемии КГБ узнало, что одесситы по сговору с местной милицией наладили нелегальный бизнес. За 25 рублей туристов вывозили на лодке за пределы карантинной зоны или выводили “козьими тропами”.

Тогда в Одессу срочно перебросили более пяти тысяч солдат, девять катеров и пять вертолетов для патрулирования местности. Вокруг Керчи разместили 9,5 тысячи солдат и более 20 катеров и вертолетов. В Астрахани туристов не было, но и туда перебросили около трех тысяч солдат – смотреть, чтобы не вывезли “холерные” арбузы.

Панику среди отдыхающих погасили централизовано, постановлением Совмина от 23 августа 1970 года. Всем, кто застрял в карантинной зоне, оформили больничные листы, продлили отпуска или добавили время на проживание в пансионатах и санаториях. Для “дикарей” были выделены общежития, речные суда, а в Крыму даже круизные лайнеры. На улице никто не остался. Все имевшиеся билеты сдавали через кассы. Деньги возвращались.

Всего во время эпидемии в серьезной форме заболели 927 человек. Умерли 35 из них. В Керчи было выявлено 158 случаев болезни, никто не умер. В Одессе госпитализировали в тяжелом состоянии 126 человек, из которых скончались 7.

Вспышка холеры 1970 года оказалась куда более серьезным испытанием, чем вспышка завозной оспы в Москве в 1959-1960 годах. Хотя именно эта история стала образцово-показательным примером блестяще ликвидированной в короткие сроки эпидемии.

Рассказать жене о визите к любовнице он не решился, в больницу ехать боялся, поэтому остался дома. Участковому врачу сказал, что простудился в аэропорту. А сыпь на теле объяснил аллергической реакцией на индийские благовония. Врач поставил диагноз грипп. Отвезли художника в больницу с опозданием. 29 декабря 1959 года Алексей Кокорекин скончался в Боткинской больнице Москвы. Вскрытие шокировало медиков – это была оспа, давно побежденная в СССР.

На вторые сутки после смерти художника вирус был диагностирован у сотрудницы приемного покоя, принимавшей Кокорекина, его лечащего врача и даже подростка, лечившегося в той же больнице этажом ниже: его койка стояла прямо у вентиляционного отверстия, связанного с палатой Кокорекина. Больничный истопник подхватил оспу, просто проходя мимо этой палаты. И вскоре умер.

Были найдены и сожжены все проданные индийские сувениры. Боткинская больница закрыта на карантин вместе со всеми больными и медработниками. Для ее снабжения из мобилизационных хранилищ Госрезерва направляются грузовики с необходимыми продуктами и материалами.

Москву тоже закрыли, отменив железнодорожное и авиационное сообщение, перекрыв автодороги. Круглосуточно медицинские бригады ездили по адресам выявленных контактов больного, забирая в инфекционные больницы вероятных носителей оспы. К 15 января 1960 года проверили 1500 человек. Оспа в стадии заболевания была выявлена у 19 из них. Последний выявленный больной был зарегистрирован 3 февраля 1960 года.

Несмотря на то, что болезнь не успела распространиться по столице Советского Союза, было принято решение в экстренном порядке достать с военных складов противоспенную вакцину, хранившуюся на случай бактериологической войны, и провести полную вакцинацию населения Москвы и Московской области.

В течение трех дней было доставлено самолетами 10 млн. доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток и Краснодарской краевой санэпидстанции. Для вакцинации были мобилизованы 26 963 медработника, был открыт 3391 прививочный пункт, и организованы 8522 прививочные бригады для работы в организациях и ЖЭКах.

К 25 января 1960 года были вакцинированы 5 559 670 москвичей и более 4 млн. жителей Подмосковья. Это стало беспрецедентной в мире акцией по вакцинированию населения как по масштабам, так и по срокам.

С момента заноса инфекции в Москву до устранения вспышки прошло 44 дня. По итогам вспышки всего заразившихся оказалось 46 человек, заболели 19 человек, в том числе 7 родственников, 9 человек медицинского персонала и 3 пациента больницы. От них заразились еще несколько человек. Трое скончались.

На Высоцком плюсы зарабатывать?!

Владимир Высоцкий "Холера"

Как давно написано, но как актуально.
-------------------------------
Не покупают никакой еды -
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,-
Но люди вновь смыкаются в шеренги.

Закрыт Кавказ, горит "Аэрофлот",
И в Астрахани лихо жгут арбузы,-
Но от станка рабочий не уйдет,
И крепнут как всегда здоровья узы.

Убытки терпит целая страна,
Но вера есть, все зиждется на вере,-
Объявлена народная война
Одной несчастной, бедненькой холере.

На трудовую вахту встал народ
В честь битвы с новоявленною порчей,-
Но пасаран, холера не пройдет,
Холере - нет, и все, и бал окончен!

Я погадал вчера на даму треф,
Назвав ее для юмора холерой,-
И понял я: холера - это блеф,
Она теперь мне кажется химерой.

Во мне теперь прибавилось ума,
Себя я ощущаю Гулливером,
И понял я: холера - не чума,-
У каждого всегда своя холера!

Уверен я: холере скоро тлеть.
А ну-ка - залп из тысячи орудий!
Вперед! Холерой могут заболеть
Холерики - несдержанные люди.

"Не покупают никакой еды –
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,
Но люди вновь смыкаются в шеренги".

Часто кинофильмы, сценарии и рассказы заканчиваются свадебной церемонией. Мой начинается с окончанием свадебного путешествия. По совету бывалого тестя мы, молодожёны, через день после свадьбы улетели в Гагры. И это был мой первый двухнедельный вояж к Чёрному морю. Где было всё : песня "О, море в Гаграх. ", солнце, горы, ресторан "Гагрипш", озеро Рица, дача Сталина, знакомство с винами и многое, многое другое. Но всё хорошее быстро заканчивается и наступил день отъезда. Приехав заблаговременно в аэропорт г. Адлера, мы смогли улететь лишь с шестичасовым опозданием. Как оказалось, это был последний пассажирский рейс из Черноморского побережья на ближайшие 10-12 дней. Только прилетев в родной Курумоч (куйбышевский аэропорт), и увидев заплаканные лица встречавших родичей, мы узнали причину - Холера! - и юг закрыт на карантин.
Это был август 1970 года. Как оказалось месяц спустя, "не так страшен чёрт, как его малюют" - но в начале эпидемии паника была немаленькая.
Дальше, собственно, и начинается мой рассказ. Сначала небольшое отступление. Мой отпуск по графику должен быть лишь в ноябре - но я в связи с бракосочетанием (была-не-была!) подошёл к руководителю филиала и, вместо очередной командировки в Байконур, попросил внеочередной отпуск, и неожиданно его получил(!) Через день после возвращения с "югов" я вышел на работу, отпуск закончился.
По закону бутерброда (или вероятности) всегда "после радости - неприятности.." Мой начлаб с непроницаемой физиономией сразу огорошил:
"Тебя срочно вызывает шеф (начальник филиала)"
"Зачем?"
"Не знаю!"
При этом выражение лица не предвещало ничего хорошего. Я предстал пред светлые очи горячо любимого начальника (как же, подарил мне две недели райского наслаждения).
"О, вижу загорел, хорошо отдохнул - собирайся в ответственную командировку". "Когда?" -
"Вчера! - ладно, завтра".
"Куда, в Байконур ?"
"Нет, в Краснодар." Немая сцена.
"Там же карантин, холера!"
"Я тебе внеочередной отпуск дал!?"
"Да. а у меня ещё медовый месяц не закончился!"
"Ничего, вернёшься, продолжишь. А теперь марш в первый отдел - там тебя введут в курс дела. Всё, разговор окончен".
И вот что мне поведали после напоминания о подписке о неразглашении. Накануне вернулся из Краснодара контрольный мастер, которого посылали на один краснодарский "ящик" срочно доработать два датчика с нашего изделия (дело происходило в самый разгар "Лунной гонки", накануне очередного старта). Датчики он не привёз, а попал в пренеприятнейшую историю. Вот как он мне потом сам рассказывал.
"Прилетел, сразу на предприятие, сдал приборы на доработку, готовность через пару дней. Пошёл устраиваться с ночлегом, ни в одной гостинице мест нет, поселился в частном секторе, на окраине. Прокантовался пару дней, звоню на завод - готово, забирай. Приехал, расписался в получении, забрал, положил в сумку. И чёрт меня дёрнул - зашёл в ресторан, решил отметить удачное окончание командировки. По завершении сразу на Байконур, а там, сам знаешь, "сухой" закон. Ну и отметил. Самолёт на следующий день, поехал на ночлег, вышел из автобуса, иду до хаты - тут меня и встретили. Дали по голове, сумку с документами, деньгами и приборами отняли, сняли часы и обручальное кольцо. Очнулся, голова в крови, вокруг ночь. Дальше вспоминать не хочется, милиция там, особый отдел здесь - жизнь закончилась".
М-да, весёлая история. Дальше - больше. Краснодарский "ящик" по звонку с самого верху дорабатывает ещё два датчика, со следующего изделия. Надо за ними лететь. А . никто не хочет, все отказываются - холера, блин. Жизнь дороже самой любимой работы.
А тут вот он я - что называется, "все на новенького"(молодожёна). Короче, на следующий день, оставив дома рыдающую молодую супругу, вылетел для выполнения ответственного поручения. Впечатления - аэропорты прилёта и отлёта пустые (разгар отпусков), в самолёте едва с десяток пассажиров. Еду в лучшую гостиницу краснодарского края, вселяюсь в одноместный номер - один на всём этаже, и так далее. В кинотеатрах, кафе и ресторанах уйма свободных мест - напуганная публика, боясь инфекции, сидит дома. Вышел на пляж на берег Кубани - только таблички : "Купаться запрещено". А город понравился, море ягод, фруктов - даже ящичек с виноградом привёз домой.
В общем, через день получил приборы и, в сопровождении эскорта (чтоб не вздумал "отметить"!) приехал прямо к трапу самолёта. В своём аэропорту тоже "комиссия по встрече". Вот таким получился мой вояж. На следующий день вышел на работу этаким гоголем - герой дня, самой холеры не испугался (как же, поджилки тряслись - а вдруг!). Осталось дорассказать немногое - Гену Казакова (так звали моего бывшего сослуживца) конечно, затаскали по допросам - время такое было. Естественно, уволили по самой "чёрной" статье. Могли и посадить - но, что называется, "повезло". Краснодарские милиционеры случайно задержали вора, у которого нашли по ориентировке украденные у Гены часы. По цепочке и вычислили бандюков, напавших на него. Допросили, те признались, что документы, пустой бумажник и какие-то железяки(!) выбросили в заброшенный колодец, где их благополучно и нашли.
Так и закончилась эта непридуманная дЫдуктивная история.

В то время, как ситуация в нашей стране из-за пандемии коронавируса продолжает оставаться очень непростой, а победить эту заразу в достаточно короткие сроки не представляется пока возможным даже в мировом масштабе, находятся, в том числе, и у нас, такие индивидуумы, которые пытаются на эту тему иронизировать, превращать происходящее в фарс и наживать себе на столь сомнительном предприятии некий дополнительный авторитет и вес. Спрашивается – у кого? Ведь всё меньше остаётся вокруг нас людей, которые не понимали бы всю серьёзность сложившейся вокруг этой эпидемии обстановки.

Добавим, что нынешняя эпидемия коронавируса – первое серьёзное испытание такого рода для России двадцать первого века и её медицины. Тем не менее, нечто подобное произошло и в советское время: речь идёт об эпидемии холеры в 1970 году, борьбе с ней и реакции на это в своих стихах другого представителя творческой интеллигенции – популярного в стране артиста и поэта-песенника того времени Владимира Высоцкого. Как говорится, - увидим разницу. Об этом – продолжение темы, но уже без сатиры и сарказма.

Пример из СССР: победа над холерой словом и делом

Как известно Советский Союз в основном победил все самые страшные инфекции еще до Великой Отечественной войны благодаря системе санитарного надзора и прививкам. Именно потому и в войну не было больших эпидемий. Локальные вспышки случались, но их быстро ликвидировали. За всю послевоенную историю в СССР было два эпизода масштабной эпидемии, с которыми успешно справились: черная оспа в Москве в 1960-м и холера на Черноморском побережье в 1970-м. Второй случай, как более масштабный, мы приведём в пример успешной борьбы в Советском Союзе с самыми страшными вирусами.

«Не покупают никакой еды -

Все экономят вынужденно деньги:

Холера косит стройные ряды,

Но люди вновь смыкаются в шеренги.

Закрыт Кавказ, "горит" Аэрофлот,

И в Астрахани лихо жгут арбузы.

Но от станка рабочий не уйдёт,

И крепнут всё равно здоровья узы.

Убытки терпит целая страна,

Но вера есть, всё зиждется на вере, -

Объявлена смертельная война

Теперь – о медицинской стороне борьбы. Эпидемия, о которой написал песню Высоцкий, началась в середине июля 1970 года, когда в батумскую больницу с подозрением на кишечную палочку была доставлена группа студентов, приехавших в Грузию из Средней Азии. Через несколько дней к ним присоединилось еще 14 местных жителей. Анализы опровергли первоначальный диагноз и подтвердили самые худшие предположения медиков – это была холера. Ситуацию признали ЧП.

Как было принято в СССР в таких случаях, на место срочно вылетела делегация из Москвы во главе с академиком АМН СССР, главным государственным санитарным врачом СССР Петром Бургасовым – видным советским эпидемиологом. Он быстро взял управление в свои руки. Наладил обмен информацией. И вскоре пришли сигналы из Астрахани, затем Одессы и Керчи. Санитарные врачи пошли по домам, участковые выясняли "кто маялся животом". И таким образом за первые несколько дней в Одессе и Астрахани были выявлены 800 заболевших.

В очаги заражения было направлено несколько миллионов противохолерных вакцин, организована раздача тетрациклина. Однако сразу остановить эпидемию не удалось, во второй половине августа случаи заражения холерой были зафиксированы в Черкасской и Херсонской областях Украины, молдавском Тирасполе, Саратове и Волгограде.

У отдыхающих заканчивались деньги на проживание. Они искали способы вырваться из зараженных районов. Привлеченное к ликвидации эпидемии КГБ узнало, что в Одессе наладили нелегальный бизнес: за 25 рублей туристов вывозили на лодке за пределы карантинной зоны или выводили "козьими тропами". Тогда в Одессу срочно перебросили более пяти тысяч военнослужащих, девять катеров и пять вертолетов для патрулирования местности. Вокруг Керчи разместили 9,5 тысячи солдат и более 20 катеров и вертолетов. В Астрахани туристов не было, но и туда перебросили около трех тысяч солдат – контролировать, чтобы не вывезли "холерные" арбузы. Панику среди отдыхающих погасили централизованно, постановлением Совмина от 23 августа 1970 года. Всем, кто застрял в карантинной зоне, оформили больничные листы, продлили отпуска или добавили время на проживание в пансионатах и санаториях. Для "дикарей" были выделены общежития, речные суда, а в Крыму даже круизные лайнеры. На улице никто не остался. Все имевшиеся билеты сдавали через кассы. Деньги возвращались.

Всего во время эпидемии в серьезной форме заболели 927 человек. Умерли 35 из них. Вспышка холеры 1970 года оказалась очень серьёзным испытанием. Но именно борьба с ней на юге страны стала образцово-показательным примером блестяще ликвидированной в короткие сроки эпидемии.

Давным-давно фотографии, стихи, воспоминания о Владимире Семёновиче Высоцком уже доступны всем. Бессчетное количество воспоминаний, сборников стихов издано, напечатано, размещено в Интернете. Не говоря уже о выставках. Кажется, что так было всегда.

Но когда-то была первая. В Симферополе. В то время каждое фото, песня, стих добывались, хранились, вызывали восхищение. Высоцкий был под запретом властей СССР. Его влияние считалось вредным. Запрет исходил с самой верхушки идеологической пирамиды — ЦК КПСС. Крым тогда между собой называли коммунистическим заповедником. Там проходили встречи на высочайшем уровне, там отдыхали члены ЦК, там должна была быть чистая атмосфера. И именно там родилась первая в СССР выставка, посвящённая Владимиру Высоцкому.

Её закрывали, арестовывали. Но, как летучий голландец, изгнанная из одного города, она возникала в другом. Несмотря ни на какие препятствия — она РАБОТАЛА.

И всегда рядом с ней был её создатель, опекун и защитник, — Анатолий Тавровский.

Передо мной две толстые красные книги. Отзывы тех, кто посетил выставку.

— С чего всё началось?

А.Т. — Как всегда — с идеи, желания что-то сделать. Смерть Высоцкого не просто всколыхнула народ. Произошло морально-физическое превращение события. Его смерть — удар колокола, вызвавший резонанс в миллионах сердцах-колокольчиках, настроенных на его волну. Резонанс этих миллионов колокольчиков прокатился гулом по всей стране. Потревожил и заставил прислушаться к нему миллионы, ранее не понимавших его. Произошла переоценка ценностей. Со всеми дальнейшими последствиями. Уже безвозвратно люди поняли, что так глубинно, чисто и точно может быть только гениальное. Многие пытались, старались по-своему. Но камертоном был Владимир Высоцкий. Им и остался. На фоне высказанного им — кристаллы оставались кристаллами, а жижа становилась жижей. Этого уже нельзя было перепутать.

— Анатолий, когда и где открылась выставка?

— Кто ж этот деятель?

А.Т. — Какой-то посланник от секретаря горкома партии Аникия.

— Знакомое имя. Ну, а ты как среагировал?

— А в обкоме что? Обращался туда?

Да, обком. К Багрову допущен не был. Письменно попросил, чтобы разрешили сделать такой же закрытый показ в Обкоме. Я ещё надеялся, что удастся залитовать тексты. Получил УСТНЫЙ отказ.

— Но, несмотря на запреты, выставка всё же жила. Как это удавалось?

Некоторые отдыхающие помогали — считали посетителей. Один даже стихи писать начал. Восемнадцать стихотворений написал. Спонтанно проходили и литературные чтения. Разговор о Высоцком был интересен людям. Ловили каждое слово. В основном в крымских здравницах её удавалось размещать. Люди хотели слышать стихи Высоцкого. Ну, а когда оставались самые-самые зрители, то им я и песни пел. В Военном санатории Алушты однажды мой моноконцерт о творчестве Владимира Семёновича продолжался четыре с половиной часа — не пошли на ужин, слушали. Но это отдельная тема. Главное — Выставка была живой!

— Понятно. Вернёмся в Феодосию. Лечился ты когда?

— Толя, так информации ж не было! В институте её не знакомили с творчеством Высоцкого.

А.Т. — Она не одна была такая. Помню, уже вечер поздний, должны были всё выключить и закрыть. Тут группа местной молодёжи заходит. От нечего делать. Пусть простят меня за их вид, ещё тот.

— Не знаю как сейчас. Но в Феодосии тогда вечером грустно было. Помню.

А.Т. — Вот они и зашли поразвлечься. Ну, думаю, будет драка. Уже приготовился. Один, явно, вожак, небрежно вдоль выставки прогуливается, остальные копируют его реакцию. Вдруг взгляд главного за что-то зацепился. Подошёл, почитал. Уже медленнее идут. Вернулись в начало Выставки. Сопляки, лет 17 — 20. Что сказать? Вышли совсем другие ребята. Плечи расправились, взгляды стали осмысленными. А ведь пришли подурачиться.

— Повезло тебе. Хоть курс лечения не прошёл, зато выставку там не закрыли.

А.Т. — Иногда проносило. Не все ж под козырёк. Знаешь, как мы её собирали? И где? В художественной мастерской у Александра Бжезинского, на территории троллейбусного парка! Главный инженер — Эдуард Македонов. Он насторожился, когда я разговор завёл. А потом сам помогал. Накладные какие-то выписывал, чтоб ВОХР-шмохр не настучал, вывозили ж на машинах. Там всю столярную работу делали, всю мебель для Выставки.

Помогла очень директор алуштинского клуба Строителей В.Н. Кривусева. Подписалась под заказом на 80 экземпляров афиш.

— Это подвиг. Ведь не залитовано ж было?

— И как тебе его идея?

А.Т. — Даже в мыслях не было рассматривать это предложение. Если они идиоты, так что? Это значило бы предать Высоцкого! Переступить через людей, которые его любят!

— Давай представим, что ты согласился. Как думаешь, дал бы вагон?

— Представляю эту картину. Спис со слезами умиления бросается тебе на грудь. Прошибло? Что ответил?

А.Т. — А ничего. Позвонил, выставку мне вернули. Он, кстати, по профессии — библиотекарь.

— Да, круто ты ему!

— Толя, я его обожаю. Подробнее расскажи, а? Он меня поразил ещё в первом варианте документального сериала Эльдара Рязанова о Высоцком. На таких Россия держится. Тогда почувствовала, что он самый-самый настоящий и самый близкий Высоцкому был.

А.Т. — Воспоминания Вадима Туманова — лучшие, которые я читал и слышал. Да, он — человек! Приехал с товарищами по работе посмотреть выставку, она тогда в центральном Военном санатории в Алуште была. А там — обеденный перерыв. Для них открыли, конечно. Я с волнением наблюдал, как он всё рассматривал, как читал. В полной тишине. Фото Туманова в экспозиции не было. Хотели, но, то, что добыли на момент создания Выставки, не годилось. Любительское, некачественное. А после мы ничего в экспозиции не меняли.

Он в этот день улетал в Москву, поэтому так написал.

— Да, выставка-скиталица получилась. Попутешествовала она по Крыму.

А.Т. — Сорок мест установки. Сотни тысяч людей посмотрели. Более десяти тысяч раздарили фотографий, визиток с Выставки.

— Кто-то, может, ещё хранит. Как память о Высоцком и о Крыме. И ты везде был с ней?

А.Т. — Конечно. Предварительные переговоры. Что-то надо было подкрасить, что-то исправить, что-то подклеить. И проследить, чтоб закрывали, открывали, охраняли. Вандалов всегда хватает.

— Толя, а где выставка сейчас?

А.Т. — Последняя экспозиция состоялась в 1991 году в Алуште в помещении Детской художественной школы. Там она и осталась.

— Толя, как возникла сама идея?

А.Т. — Возникла, как все идеи возникают. Я ведь коллекционер. К этому времени у меня много уже было материала. С Ниной Максимовной, мамой Владимира Высоцкого, был уже знаком. В процессе создания Выставки познакомился и с Семёном Владимировичем, отцом. Ездил в Москву, в Питер.

— Нет, расскажи, как возникла сама идея создать выставку.

— Назови всех создателей этой выставки.

Вот такая история. Кто бы мог предположить, что я услышу её спустя столько лет, да ещё в Израиле? Нет, Владимир Высоцкий продолжает творить чудеса. Спасибо ему за это.

PS. Совсем сумасшедшие мысли.

И запретители ни в чем не виновны! Не оказал им чести Владимир Высоцкий, не подпустил к своему творчеству.

И Крым Владимир Семёнович сам выбрал. Такой вот приз заповеднику лицемерия и ханжества! И число 40 (столько мест посетил) вряд ли случайно. Но тут специалистам по нумерологии и гематрии простор, есть над чем поработать.

И ещё один факт. Анатолий Тавровский давно уже не курит. Знаковая встреча с Валерием Акишевым состоялась. В 1982 году, в прошлом веке.

Слева направо: Пётр Иванович Смирнов, сидит — Владимир Тавровский, рядом стоит ( в белом платье ) — Светлана Бравая, сидит ( с сыном Борисом на коленях ) — Анатолий Тавровский, сидят — Валерий Акишев и Валерий Ушаков.

Читайте также: