Влад топалов вич положительный

К сожалению большинство людей отказываются принять тот факт, что ВИЧ — часть нашей жизни. Так или иначе мы сталкиваемся с этой темой напрямую или косвенно. Если бы каждый смог принять что это и его тема, понять что это касается и его лично, то каждый мог бы вести себя соответственно как по отношению к самому себе, и к окружающим — в частности, к людям. Только в таком случае каждый и общество в целом смогло бы решить проблему ВИЧ/СПИДа.

' style='width:410px; height:300px; ' title='

Макс Черницов, дизайнер

' style='width:409px; height:300px; ' title='

Михаил Гришанков, Депутат Государственной думы ФС РФ

Я живу в городе, где проблема ВИЧ стоит острее чем в России. В городе Калининграде. Каждому человеку необходимо понять и принять, что любой человек подвержен ВИЧ. Это не наказание за определенный образ жизни или поведение. Любой человек у которого есть кровь — подвержен. Каждый. Человек, оказавшийся остается человеком, полноценным членом общества. Относиться к такому человеку с опаской, с неприязнью, с брезгливостью — это не цивилизованно, не . Если так относиться к , то нельзя ездить в метро, ходить в магазин, выходить на улицу. Ведь каждый живет в городе, в стране где есть ВИЧ, где есть .

' style='width:400px; height:300px; ' title='

Евгений Гришковец, писатель

4 из 5 людей, живущих с ВИЧ в России — молодые люди в возрасте до 30 лет. Талантливые, энергичные, трудоспособные — способные быть ценнейшими членами нашего общества, вкладываться в его развитие. не меняет человека и не разделяет людей. Нет никаких оснований чтобы бояться — сегодня есть оснавания только для того, чтобы понять и принять что тема ВИЧ касается каждого — меня, вас, вот этого человека, проходящего сейчас мимо. И что каждый может сделать чтобы изменить ситуацию, сложившуюся с ВИЧ в нашей стране.

' style='width:220px; height:300px; ' title='

Влад Топалов, популярный исполнитель

Фотовыставка — итог полугодовой работы фотографов Александра Гронского и Алексея Кузьмичева и журналистов — представляет фотопортреты политиков, журналистов, активистов, актеров, музыкантов, дизайнеров, сопровождающиеся их высказываниями о том, что тема ВИЧ/СПИДа так или иначе касается каждого, независимо от социального статуса, рода деятельности и наличия вируса в крови. В проекте приняли участие актрисы Рената Литвинова, Чулпан Хаматова, Дина Корзун и Анна Михалкова, актер Оскар Кучера, музыкальные исполнители Влад Топалов и Дельфин, телеведущие Анфиса Чехова и Таня Геворкян, депутаты Государственной Думы Михаил Гришанков, Валерий Зубов и Владимир Рыжков, журналисты Владимир Познер, Валерий Панюшкин и Маша Гессен, писатель Евгений Гришковец, дирижер Миша Рахлевский, композитор Леонид Десятников и другие.

На 1 июня 2008 года зарегистрирована на всех 45 административных территориях Республики Татарстан, за весь период регистрации выявлено 10057 случаев, из них 9631 зарегистрированы впервые, прибыли из других регионов с установленным диагнозом. Основным путем инфицирования в регионе продолжает оставаться инъекционный, вместе с тем доля полового пути передачи ежегодно растет, по итогам 2007 года она составила 47%. Большинство случаев продолжает регистрироваться в возрастной группе лет, также за последние годы наметилась стойкая тенденция роста заболеваемости в возрастных группах и лет.

В двадцать первом столетии становится одной из основных причин смерти от инфекционных заболеваний по всему миру. От стопроцентно не защищен никто. Через несколько лет после появления болезни людям пришлось осознать, что это удел не только тех людей, которым не важна их жизнь, ВИЧ — это то, что касается каждого, это всеобщая проблема и она затрагивает все слои населения, все религиозные конфессии. может заболеть любой человек. Необязательно он должен относится к группе риска: гомосексуалистам, секс-работникам, наркоманам, осужденным. может оказаться ваш сосед, знакомый, друг, член вашей семьи. Люди, узнавшие свой диагноз, часто не по своей воле становятся изгоями. В обществе сторонятся , не подозревая, что гепатит и туберкулез подцепить намного легче, чем заболеть . Они такие же, как все, только больны и требуют к себе особого внимания.

4 из 5 людей, живущих с ВИЧ в России — молодые люди в возрасте до 30 лет. Талантливые, энергичные, трудоспособные, способные быть ценнейшими членами нашего общества, вкладываться в его развитие. ВИЧ-статус не меняет человека и не разделяет людей. Нет никаких оснований для страха — сегодня есть основания только для того, чтобы понять и принять тот факт, что тема ВИЧ касается каждого: меня, вас, вот этого человека, проходящего сейчас мимо. И что каждый может сделать что-то, чтобы изменить ситуацию, сложившуюся с ВИЧ в нашей стране.

У меня есть друзья ВИЧ-положительные. Они очень талантливы и молоды. Я всегда готова помочь им, и я люблю этих людей. Я потеряла много любимых от рака и от порока сердца, и я не хочу потерять еще больше от СПИДа.

Почему тема ВИЧ касается меня? Потому что у меня довольно много друзей, живущих с ВИЧ. Проблема ВИЧ совершенно не касается меня, когда друзья, живущие с ВИЧ, трогают меня губами или руками при встрече.

СПИД — это проблема, которая коснулась времени, в котором я живу, моего поколения, и, следовательно, людей, с которыми я общаюсь, дружу и работаю.

Я уверена, что каждый человек должен знать свой ВИЧ-статус. В свое время я проходила тест на ВИЧ. Зачем я это делала? Владение информацией делает человека более сильным, более подкованным, более грамотным.

К сожалению, большинство людей отказываются принять тот факт, что ВИЧ — часть нашей жизни. Так или иначе мы сталкиваемся с этой темой, напрямую или косвенно.

Любой человек может заболеть. Люди, оказавшиеся ВИЧ-положительными — такие же люди, как и любой из нас. Люди, от которых не нужно отстраняться и которых не нужно бояться.

Недостаток информированности о ВИЧ/СПИДе, а также стигма и дискриминация в обществе входят в число наиболее серьезных проблем, которые нам предстоит решить для того, чтобы воспрепятствовать дальнейшему распространению эпидемии и улучшить жизнь людей, живущих с ВИЧ.

Проблема ВИЧ/СПИДа, безусловно, касается меня и как гражданина, и как бизнесмена. Во-первых, я отец, воспитываю сына и дочь, и поэтому мне совсем не безразлично, в какой стране они будут жить.

Отношение среднестатистического постсоветского обывателя к ВИЧ-инфицированным — свидетельство крайне инфантильного состояния нашего общества. Это отчасти напоминает отношение к раковым заболеваниям, к чему-то, "что-нельзя-называть" (Волан де Морт).

ВИЧ напрямую коснулся моей семьи и моих друзей.

Великий английский поэт Джон Донн в одной проповеди сказал: "Не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе". ВИЧ/СПИД не щадит никого и касается каждого.

Никто не хочет думать о том, что он сам может оказаться инфицированным. До теста всегда доходит в последний момент. Но я думаю, что сейчас наступило такое время, когда каждый обязан знать свой ВИЧ-статус.

Отношение среднестатистического постсоветского обывателя к ВИЧ-инфицированным — свидетельство крайне инфантильного состояния нашего общества. Это отчасти напоминает отношение к раковым заболеваниям, к чему-то, "что-нельзя-называть" (Волан де Морт).

Я живу в городе, где проблема ВИЧ стоит острее, чем во многих других городах России — в городе Калининграде. Каждому человеку необходимо понять и принять то, что любой человек подвержен ВИЧ.

Почему тема ВИЧ касается меня? Ответ очевиден: потому что очень не хочется раньше времени умирать. Причем отчетливо понимая, почему это происходит и как можно было этого избежать.

КАСАЕТСЯ КАЖДОГО Я помню себя 3 года назад, когда мне сказали, что у меня ВИЧ. Я плакала… Я не хочу, чтобы другие пережили то, что пережила я. Я часто по ночам слышу слезы тех девушек, которые недавно узнали о своем положительном диагнозе.

Никто в мире в настоящее время не застрахован от этой эпидемии, и никто со стопроцентной гарантией не может сказать, что не сталкивался с ВИЧ. Вирус не разбирает, верующий ты человек, религиозный, социально обеспеченный и состоятельный, или нет.

Я — человек, живущий с ВИЧ, для меня жизненно необходимо эффективное лечение. Во избежание дискриминации и стигмы в обществе по отношению к людям, живущим с ВИЧ, в стране, по моему мнению, должна вестись широкая просветительская и профилактическая работа среди населения, и молодежи в частности.

Сегодня ВИЧ касается практически каждого. В особенности молодых людей, поскольку основной путь передачи изменился: если раньше особо уязвимыми были наркоманы, то теперь все больше вновь выявляемых ВИЧ-положительных — это люди, которые инфицировались при половом контакте.

Я узнал о СПИДе не из газет или телевидения, а от людей, непосредственно столкнувшихся с заболеванием. Знакомая женщина, владеющая процветающим мебельным салоном в Мичигане (США), где я тогда жил, сообщила нескольким друзьям, что она продает свой бизнес и через несколько месяцев, "когда моего сына не станет", навсегда покинет этот штат.

Наличие ВИЧ в крови не меняет сущности человека. ВИЧ-статус (положительный, отрицательный) не разделяет людей. Это личный конфиденциальный атрибут каждого человека, всего лишь определение необходимости в особой заботе о своем здоровье — но не показатель чего-либо другого.

Мы должны понимать, что ВИЧ — это проблема, которая может коснуться каждого из нас независимо от социального статуса и образа жизни. И нельзя делать вид, как будто ничего не происходит и лично тебя это не касается.

4 из 5 людей, живущих с ВИЧ в России — молодые люди в возрасте до 30 лет. Талантливые, энергичные, трудоспособные, способные быть ценнейшими членами нашего общества, вкладываться в его развитие.

Информационная кампания под таким названием началась в Екатеринбурге. В рамках кампании на всех рекламных щитах в центральной части города размещена наружная реклама с призывом обратить внимание на проблему ВИЧ и СПИДа.

В больнице настолько уютно и по-домашнему, что не хочется уходить. Если бы не одно но. Всем деткам в этом лечебном заведении поставили страшный диагноз - ВИЧ ! И сюда ребятня со всей России поступает практически ежедневно. От них отказались собственные матери, которые, кстати, и заразили малышей страшным заболеванием.

Все возрасты…

Но это только один аспект вопроса. Специалисты бьют тревогу: если раньше СПИДом болели люди среднего возраста, то теперь страшный диагноз ставят подросткам и даже пожилым.

- Из 54 тысяч ВИЧ-инфициро-ванных пациентов Петербурга на диспансерном учете стоят 27 650 человек, - рассказывает руководитель центра СПИДа академик,

д. м. н., профессор Николай Беляков . - И стоит подчеркнуть, что все чаще вирус распространяется половым путем.

Образная русская рулетка?

Вот для таких людей в Петербурге и запустили специальные программы. Они позволяют выявлять болезнь на ранних стадиях. Для этого в Петербурге проводят бесплатное тестирование - анализ на ВИЧ. Причем ответственные за программу уверяют, что тестов хватит на всех. Стоит отметить, что в прошлом году в Петербурге проверили восемьсот тысяч человек. А за первую половину нынешнего года - четыреста тысяч. Кстати, тестирование ведется не только в обязательном порядке - беременным женщинам, перед операциями, людям некоторых профессий, - но и всем желающим. Обследование также проходят все приезжающие в город учиться или работать. Главное, чтобы у людей было желание провериться и капля ответственности перед собой и окружающими.

Лечение бесплатно

Благодаря тому что город и государство полностью взяли на себя расходы по обеспечению ВИЧ-инфицированных необходимыми лекарствами, в этом плане проблем не возникает. Более того, петербургские больные получают самые современные препараты, принятые во всем мире. Если еще недавно пациенту приходилось выпивать десятки таблеток в день, теперь достаточно всего одной пилюли, чтобы снизить уровень вирусов настолько, что человек становится практически незаразным.

- Сегодня более семи тысяч наших пациентов - все те, кому они нужны, - получают необходимые лекарства совершенно бесплатно, - отмечает Николай Беляков. - Главное, чтобы они принимали их постоянно!

Кстати, сейчас, чтобы получить консультацию специалиста, совсем не обязательно ехать в единый городской центр СПИДа. Кабинеты по лечению ВИЧ открываются по всему городу. Они уже действуют во Фрунзенском, Красногвардейском, Калининском районах и Колпино . На очереди кабинеты в Красносельском и Невском.

В нем приняло участие более восьмиста специалистов из США , Европы , стран ближнего зарубежья, различных регионов России и, конечно, Санкт-Петербурга.

НАША СПРАВКА

Почему красная ленточка?

Ее автором стал американец Франк Мур . Он выбрал красный цвет - цвет крови, в которой содержится наибольшее количество вируса ВИЧ. Всемирно известной красная ленточка стала в 2000 году. Ее выбрали в качестве символа сострадания, поддержки и надежды на будущее без СПИДа.

Многие известные актеры, певцы, писатели и художники надевают красные ленточки как в повседневной жизни, так и во время выхода в свет. Среди борцов против СПИДа: Элтон Джон, Дастин Хоффман , Анджелина Джоли, Кайли Миноуг, Хью Джекман , Ричард Гир, Джулия Ормонд и многие другие.

ВАЖНО

Где сдать кровь на инфекцию:

- в районных кожно-венерологических диспансерах

- в районных наркологических диспансерах

- в Центре профилактики ВИЧ-инфекции инфекционной больницы имени Боткина (Кременчугская улица, 4, тел. (812) 717-89-77)

- в поликлиническом отделении Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями (набережная Обводного канала, 179А, тел. (812) 575-44-81).

КТО ПОМОЖЕТ

- Обратиться без направления можно в Городской центр СПИДа набережная Обводного канала, 179А, тел. (812) 251-08-53.

Какие общественные организации могут помочь людям с ВИЧ-инфекцией:

- Центр инновации: (812) 315-48-25

- Врачи - детям: (812) 380-30-92

- Е.В.А.: (812) 926-95-49

Поздравляем Марию Годлевскую с рождением здорового ребенка!

ДОБРЫЙ ЗНАК

Девчушек взяли только в пятую школу!

Моя дружба с Мариной началась с ее звонка в редакцию. Женщина со слезами рассказала свою историю. Она приехала с мужем в Петербург из маленького приволжского городка. У них не было детей, о которых Марина мечтала всю жизнь, но Бог не дал! Зато женщина очень любила свою крестницу, чудесную девчушку Светочку, дочку племянницы. Однако когда девочке было двенадцать, она заболела и попала в больницу. На беду в ту самую, где детей во время инъекций заразили ВИЧ. Лекарств от СПИДа еще не производили, и девочка была обречена. Она умирала тяжело, и все время рядом с ней была ее крестная мать Марина.

- И тогда я дала обещание, что буду помогать таким ВИЧ-инфицированным детишкам, - говорит женщина.

И вот она узнала, что в Петербурге есть специализированный детский дом для ВИЧ-инфицированных детишек. Марина с мужем стали постоянными посетителями этого учреждения. А через какое-то время удочерили двух девчонок-близняшек с ВИЧ. У одной малышки - Верочки - статус не подтвердили. А вторую, Галочку, к сожалению, страшная болезнь не отпустила.

Мы с Мариной стали подругами. Она поделилась, что ее соседи, случайно узнав диагноз Галочки, буквально кричали, что все их семейство надо переселить на необитаемый остров, чтобы не перезаражали всех. Галочку не брали в детский сад.

Позже девочкам отказали в приеме в четырех школах. В пятой учительница сказала, что уволится…

- А сейчас Верочка - отличница. Неплохо учится и Галя, - с гордостью рассказывает мама близняшек. - Учительница говорит, хорошо бы, чтобы все ее ученики были такими старательными и способными!

Кроме этого, сестрички учатся и в музыкальной школе.

И еще одна радость. Наша газета долго хлопотала насчет квартиры для семьи Марины, обращалась к властям различных мастей. И вот наконец квартира получена! Правда, она требует большого ремонта, который помогают делать спонсоры.

Растите, девчушки, умными, талантливыми и добрыми! А мы вам поможем!

Малыш родился здоровым!

- Да, я не скрываю своего заболевания, - сказала Маша.

Девушка, словно близкой знакомой, рассказала мне, что, когда она узнала свой диагноз, у нее был жених. Мужчина пригласил ее в ресторан, чтобы сделать предложение. Протянул кольцо… Но Мария остановила его, сказав о своей болезни. Молодой человек тут же сбежал, захватив кольцо и даже не заплатив за ужин…

А в этом году Мария одержала главную жизненную победу. Совсем недавно она родила мальчика. Здоровенького, потому что принимала лекарства. Поздравляем Машу и ее сыночка!

Проект о смелых людях с диагнозом

Текст и фотографии: Юлия Лисняк

Нет, наверное, ни одного заболевания, вокруг которого в современном обществе расплодилось столько мифов и негатива. Всеобщая безграмотность в отношении вируса иммунодефицита человека так велика, что даже официальные СМИ порой путают положительный ВИЧ-статус и стадию СПИД. Элементарное невежество, помноженное на глухоту к чужой беде, приводит к позорным скандалам, когда родители здоровых детей изгоняют из детского сада ребенка ВИЧ+, получающего терапию.

Мне бы хотелось, чтобы люди не боялись моих героев и не жалели их. Чтобы взрослые и дети со статусом ВИЧ+ не подвергались преследованию — на работе и в спортивных клубах, в поликлиниках, школах и детских садах. Вирус иммунодефицита человека — не приговор и не Божья кара. Это просто болезнь, не более того.

Я знаю, что этот фотопроект не избавит мир от предрассудков. Для меня это только капля, которая точит камень общественной неприязни. Одна из миллиона, и одна она ничего не изменит.

Но я надеюсь, что кто-то из моих героев задержится в вашем сердце.

Андрей

Я Андрей, мне 52 года. Принимать наркотики я начал давно — еще когда учился в школе, тогда было это модно. Я, как говорится, подсел на иглу. В общем-то, за это время я несколько раз отбывал срок за одно и то же — за хранение наркотических веществ, в общей сложности 15 лет.

В 2002 году я узнал, что у меня ВИЧ. Откуда он взялся, точно сказать не могу. Когда я жил с женой, я ей изменял — возможно, вследствие этого он и появился. Моя жена тоже употребляла наркотики, но, как правило, мы пользовались чистыми шприцами. Где-то в 2006 году, когда умерла моя сестра — она умерла от СПИДа, — я стал чувствовать себя плохо. Сестра заразилась раньше, чем я. В то время в Калининграде не было антиретровирусной (АРВ) терапии. Тогда выдавали терапию единицам, хотя местные власти говорили, что дают всем нуждающимся. Но на самом деле буквально у меня на глазах в колонии умирали осужденные, и то же самое творилось на свободе. Просто им никто терапию не давал до 2007 года. В 2010 году мне в центре СПИДа выписали АРВ-терапию, с того времени я ее принимаю и чувствую себя нормально. В плане иммунитета у меня все хорошо — инфекционными заболеваниями не болею.

Родственники восприняли диагноз адекватно. Ни разу мама или отец не сказали, что я какой-то не такой. Ничего не изменилось. У меня и мысли не было скрывать. У нас в семье такие отношения, что я знал: никто из них не выскажется негативно в отношении меня.

Что касается тюрьмы, я дискриминации не замечал, не видел. Ни со стороны осужденных, ни со стороны сотрудников. Может, кто и думал про себя, но сказать вслух не решался. Единственное, что на меня повлияло, — это неудобство: ходить на прием, сдавать анализы, принимать терапию. Сначала я чувствовал, что иммунитет слабеет, начали появляться инфекционные заболевания, которых раньше не было, но после терапии больше этого не чувствую.

У меня был приобретенный порок сердца, нужна была операция, и центр СПИДа выдал мне справку, что мой иммунный статус в порядке. Но когда я приехал в кардиологический центр, в операции мне отказали. Неофициально врач сказал, что отказ из-за ВИЧ, потому что аппарат, который работает при операции, нельзя будет стерилизовать. Посоветовали мне обратиться в Литву, за деньги, что я и сделал. Они подтвердили, что могут меня принять, противопоказаний нет. Но когда выставили счет, оказалось, что у меня нет таких денег. В течение трех лет я переписывался с кардиологическим центром — там отвечали отказом. В итоге я обратился к министру здравоохранения Калининградской области и рассказал, что врачи центра СПИД гарантируют успешную операцию с точки зрения иммунитета, а кардиология мне отказывает. В 2015 году мне сделали операцию, и она прошла успешно.

Я не скрываю свой статус, не считаю эту болезнь какой-то позорной или недостойной. Думаю, у любого человека есть риск заболеть. Нельзя сказать, что эта болезнь какая-то особая, ничем она не лучше и не хуже. Стигма рано или поздно уйдет. Со временем, я думаю, этого не будет. Я рассчитываю жить долго, может быть, даже жениться и завести детей. Во всяком случае, точно не планирую умирать от СПИДа.

Андрей

Меня зовут Андрей, мне 45 лет. О своем статусе я узнал в 2013 году, и тогда же выяснилось, что ВИЧ у меня был обнаружен в 2008-м — но мне об этом не сообщили. Я не получил ответа на вопрос, почему.

Бурная молодость, скажем так. Употреблял наркотики, беспорядочные связи. Думаю, ВИЧ у меня давно, у меня просто не могло его не быть. Но я считал себя очень депрессивным человеком, боялся узнать правду и не проверялся.

В этом же году мою подругу посадили за распространение наркотиков. Я попал в больницу, и врачи сказали, что я не останусь живым. Там же подтвердили мой диагноз. Анализы были не самые плохие, мне не хотели давать терапию, но я стал настаивать. Мне сказали, что по американским исследованиям мне еще не надо — но мы же живем не в Америке, в России мы! В общем, терапию я получил.

С отцом я не поддерживал отношений, позже он умер. Матери я сразу признался, долго не думал, надо — не надо. Она меня везде вытягивала и просто смирилась, настолько была убита — она не выражает никаких эмоций. Я представляю, какой это ужас материнский, но, к сожалению, сам я не так давно стал это понимать. Тогда я просто по привычке сказал, может, хотел на жалость пробить, чтобы денег на наркотики дала. А дети были маленькие, они узнали позже, когда я протрезвел и стал участвовать во всяких движениях, посещал группы взаимопомощи. Они по телевизору увидели. Причем их моя мама позвала: мол, идите, папу показывают. Я принимал терапию, первые две схемы мне не подошли. Первая привела к тому, что у меня возникли галлюцинации, а после второй я попал в реанимацию. Я все время просил терапию, даже не успел прийти в себя. Мне поменяли схему.

Когда мне становится очень грустно от мыслей о том, что я ничего в жизни не достиг, что от меня один вред, — в такие моменты я думаю, что повышаю информированность о ВИЧ в обществе. Я, конечно, не суперпример, но я знаю, что это работает! Хоть этим буду полезен.

Марина

Я с себя не снимаю ответственности — думаю, эта история тянется из прошлых отношений, до брака. После того как муж обнародовал мой статус на работе и написал об этом в Инстаграме, мне не оставалось ничего, кроме как открыть свое лицо. Еще на меня повлияла поездка на форум людей, живущих с ВИЧ. Я попала туда случайно, со знакомым, который помогал мне составить заявление на мужа в следственный комитет за разглашение диагноза. Я написала, но подавать не стала — у нас же общий ребенок. И вот, когда я съездила на форум, у меня как-то изменилось отношение к теме. Я увидела столько неравнодушных людей, которые пытаются сделать что-то полезное, переживают, что кто-то не получает лекарства. Меня это зацепило, я подумала: а чего же я приехала, занимаю тут чье-то место, — эта мысль долго во мне сидела. Потом я увидела ВКонтакте в группе ВИЧ-положительных людей объявление девушки-режиссера о том, что она ищет героиню. Я написала ей, рассказала свою историю, и она решила снять про меня документальный фильм!

У меня на сегодня нет вирусной нагрузки, и я никого не могу заразить. Но есть момент самостигматизации. Ведь я уже один раз обожглась и считаю, что идеальным мужчиной для меня был бы тоже ВИЧ-положительный, чтобы, если что случится потом, мы были на равных.

Злата

В Турции я рассказала своему начальнику на работе — я работала около двух недель. Меня выставили на улицу, не сказав ни слова.

Я ушла с тайского бокса: мне сообщили, что я не могу участвовать в спарринге, так как могу заразить партнера, если поранюсь. Но у меня неопределяемая вирусная нагрузка, это значит, что я никого не могу заразить. Я пыталась доказать это тренеру, но тот сказал, что заботится о ребятах. Притом что сами ребята были не против. Убедить его не удалось.

Это было очень обидно, потому что он хороший тренер. Он пытался сохранить нормальные отношения. Я ему говорила, что он мог бы больше узнать о ВИЧ, но не хочет воспользоваться доступной информацией. Он так и не понял. Зато сказал, что я не смогу больше участвовать в соревнованиях, хотя я занимала призовые места. Обидно, ведь спортклуб, тренировки — это как маленькая семья.

В учебном заведении со мной просто перестали сидеть за одной партой. Со мной разговаривали, но, если есть возможность отсесть, пересаживались. Это даже не обидно, это смешно! Я хотела стать частью коллектива, но не получилось. О’кей, мне не нужны люди, которые не хотят расширить свои горизонты.

Я показываю людям на своем примере, что это распространенная проблема. Я не прокаженная, люди должны понимать, что надо предохраняться, проверяться. Это не шутки, это очень близко. Чего мне бояться? Что со мной за одной партой сидеть не будут?

Мы с моим молодым человеком поженились, все было хорошо, у мужа не оказалось ВИЧ. Временами я тревожилась, думала, что он тоже может заболеть, но он меня успокаивал. Мне было 20 лет. А когда мне было 26, я уже как-то повзрослела и решила пресечь эти вечные сомнения — то ли есть болезнь, то ли нет. Первое, что я сделала, — пошла пересдавать анализ. Диагноз подтвердился, и вот тогда пришло четкое осознание, что проблема имеется. Я это приняла, сдала анализы на иммунный статус и нагрузку. Врачи сказали, что все хорошо, и я не стала проходить терапию. Только в 2008–2009 годах я снова сдала анализы, и оказалось, что пора уже к ней прибегнуть.

Я начала принимать терапию, и она сразу мне подошла. Это, наверное, вторая стадия принятия диагноза. На первой стадии я уже понимала, что ВИЧ у меня есть, но, пока не начала пить таблетки, на моей жизни это никак не отражалось. А когда начала, столкнулась с тошнотой и побочными явлениями, да и сам по себе прием лекарств был для меня очень травматичным, потому что я никогда не пила таблеток. А мне назначили схему, по которой нужно было пить четыре таблетки утром, четыре — вечером, и две из них были очень большими, мне казалось, что я их не проглочу. Каждый прием таблеток — это была борьба с собой. Все годы, что я пила эту схему, я всегда помнила, что у меня ВИЧ. Это был самый серьезный психологический момент. Позже я нашла выход, добившись схемы, по которой препарат принимается один раз в день, и таблетка небольшая. И вот уже почти двадцать лет у меня ВИЧ, но на сегодня прием препаратов не влияет на качество моей жизни.

Пока я жила с первым мужем, вопрос открытого статуса не возникал; потом я уже начала заниматься общественной деятельностью. Это как-то случайно получилось — я помогала близким знакомым, работала техником-технологом швейного производства, и у меня была активная жизненная позиция. Мне нравилось помогать. Когда я переехала в Екатеринбург из Каменск-Уральского, было много проблем, например с постановкой на учет в центр СПИДа. Я их преодолела и показала другим людям, как это сделать. У меня была потребность об этом рассказывать — ведь многие люди не могут отстаивать свои интересы в силу тяжелых заболеваний. Нужно было просвещать других, и это стало моей профессией. Я начала писать проекты, оформлять идеи, встречаться в кабинетах с теми, кто принимает решения. Я слышала от взрослых, умных людей, с которыми мы были уже хорошо знакомы, вопросы, не боюсь ли я ВИЧ-инфицированных. И однажды за чашкой чая я просто сказала им, что у меня ВИЧ. И они восприняли это нормально.

Я поняла, что только так можно ломать стереотипы. По-другому не изменить отношение к ВИЧ-положительным людям. Меня слышат, когда я говорю о себе. Или тогда, когда это коснется кого-то лично. Не знаю, почему раньше я этого не понимала. У меня теперь тетя собирает газеты обо мне. Люди понимают важность того, что я делаю.

Читайте также: