Терапия при вич в свердловской области

В Екатеринбурге официально объявлено об эпидемии ВИЧ. Свердловская область находится на первом месте в России по числу заболевших на сто тысяч населения. Инфицирован каждый пятидесятый житель Екатеринбурга. Часть заболевших находится в том числе и в колониях Свердловской области – там болен каждый пятый, 5 тысяч человек из 25 тысяч. Нужное лечение получают меньше половины из них.

По официальной статистике, предоставленной пресс-службой ГУФСИН Свердловской области, только за январь и февраль 2019 года в лечебно-исправительных учреждениях умерли от всех причин 25 человек, из них по болезни – 24 человека. В том числе, от ВИЧ-инфекции умерло за два месяца 12 человек, то есть половина.

​Анна Андриянова потеряла в колониях Свердловской области сразу двух близких людей: сына и мужа. Сына Алексея в 22 года посадили на пять лет за хранение курительной смеси по ст. 228. Пьяный, он уснул с сигаретой в руках, так и не выкурив ее.

Еще в СИЗО у Алексея диагностировали ВИЧ. Сокамерники рассказали ему о тяжелых побочных эффектах от приема лекарств, а врачи, по словам Анны, ничего толком не объяснили, только кричали. В результате от приема антиретровирусной терапии Алексей отказался.

– Заразившимся ВИЧ в первую очередь нужна психологическая помощь, но в колониях ее нет, – объясняет руководитель центра социальной помощи "ЛУНа" Людмила Винс, которая сама живет с ВИЧ более 20 лет. Человек остается один на один со своими страхами – страхом смерти, страхом огласки и страхом дискриминации.

Основным источником информации для заключенного обычно становятся не врачи, а сокамерники, которые склонны недооценивать опасность заболевания и преувеличивать побочные эффекты от терапии. По статистике за 2018 год, всего 48% ВИЧ-инфицированных людей в колониях области получают нужное лечение.

В апреле 2016 года Анне сообщили, что Алексей, который тогда сидел в ИК-2, попал в больницу с высокой температурой, после чего его отправили в ЛИУ-51 (Лечебное исправительное учреждение 51 ФСИН России. – РС), где отбывают наказание и параллельно лечатся заключенные, больные туберкулезом и ВИЧ.

​– Сын позвонил 30 мая радостный – условия содержания на ЛИУ-51 мягче, чем на “Двойке” (ИК-2 в Екатеринбурге. – РС). “Мама, я могу в туалет ходить тогда, когда я хочу!”, а не тогда, когда их повели, – рассказывает Анна. – Мыться можно было хоть каждый день.

В палате обычно четыре-пять человек. Когда Алексею стало совсем плохо и он перестал вставать с постели, за ним ухаживали другие заключенные. Анне пришлось с ними познакомиться и через них поддерживать связь с сыном.

– Только в ЛИУ-51 мой Леша начал что-то понимать про ВИЧ, – говорит она. – Ему парни все объяснили, когда он увидел других лежачих: обкаканные, описанные, никому не нужные, и никто не придет, и укол не поставит! Я приезжала на короткое свидание 15 августа. Он уже сам не ходил, превратился в скелет.

В итоге Алексей все-таки написал заявление на прием ВИЧ-терапии. Однако в то же время врач ушла в отпуск. Его заявление не было рассмотрено вовремя. Ушедших в отпуск медицинских работников в колониях, как правило, никто не замещает.

– Когда врач из отпуска вышла, Лёша уже был в коме. Я случайно с ней поговорила по телефону. Она орала так, что я трубку от уха убрала, но слышали все, кто находился рядом. Сказала, что заявления от него не видела. Обвинила меня в его болезни и в том, что он не принимает терапию. Я не ожидала такого обращения и пошла к начальнику больницы на прием. У меня сын в коме, а там начальник сидит с каменным лицом, – говорит Анна.

Мать заключенного была шокирована отношением тюремных врачей к своим пациентам.

– Я понимаю, что профессия врача накладывает какую-то долю равнодушия, но до такой степени… У меня ребенок умирает. Врач подала на актировку, я и пошла опять к главврачу, чтобы ускорить. Григорьев развалился в кресле, прямо барин, я овечкой себя чувствовала. Я прошу ускорить – он в окно смотрит и говорит: "Мне тоже выгодней, чтобы они умирали дома, а не здесь. Я не хочу лишиться должности".

Чтобы освободить тяжелобольного от отбывания наказания, лечащий врач должен подать заявление, потом требуется пройти медкомиссию и добиться решения суда. По словам представителя свердловского управления ФСИН Александра Левченко, отношение прокуратуры и суда обычно такое: "Он преступник – пусть умрет в колонии!" Поэтому врачи подают на актировку только в самых крайних случаях – когда больной оказывается на пороге смерти. По свидетельству общественного наблюдателя Ольги Вековшининой, недавно в одной из колоний освобожденный по состоянию здоровья человек умер сразу, как только его вынесли за ворота. Ольга предполагает, что тяжелобольных и актируют в последний момент как раз для улучшения статистических показателей. Умерший за воротами колонии в статистику уже не попадает.

Сын Анны Андрияновой умер в тюремной больнице. На третий день после похорон матери пришло письмо, что Алексея освободили по состоянию здоровья и она может забрать его домой.

Анна говорит, что думала уйти вслед за своим Лёшей, даже выбрала конкретный мост, чтобы свести счеты с жизнью. В одну из бессонных ночей ей вдруг без повода позвонил из зоны сокамерник умершего сына, Илья, один из тех, кто ухаживал за больным в последние дни. Спросил, как у нее теперь дела.

– У меня было такое состояние, и поделиться не с кем. Я говорю: "Можно, я порыдаю в трубку?" Он говорит: "Рыдай!" Я ему свою жизнь рассказала, он мне – свою. И так – до шести утра.

В ту ночь Илья подробно рассказал Анне о жизни своей семьи в 1990-е: мать пьет, они с братом в подъезде, есть нечего, ночевать негде. Он шел воровать, отбирал телефоны. Бабка-скупщица за награбленное давала еды и спирта. Еду Илья отдавал младшему брату, а спирт пил сам, чтобы есть меньше хотелось. Голодали так, что Илья, бывало, ходить не мог.

Посадили Илью в первый раз за грабежи и кражи по малолетке, в 15 лет вышел, в 20 убил двоих человек из-за денег, снова сел – на 19 лет. В детдомах его селили отдельно, потому что много дрался. На малолетке ждали с нетерпением, пока он уедет на взрослую зону.

– Это я знаю только по его рассказам. Я его таким не видела и не представляю, что он таким был, – делится Анна.

Туберкулез Илье диагностировали еще в колонии для малолетних. Когда его посадили за двойное убийство, он по интернету познакомился с девушкой из Невьянска. Она оказалась наркоманкой. Приехала к нему на длительное свидание и заразила ВИЧ. Сам Илья, по рассказам тех, кто его знал, никогда не был наркоманом.

После той ночной беседы Илья и Анна решили пожениться. Вживую они увиделись в первый раз, когда расписывались, вспоминает Анна: "Все говорили мне, что я сумасшедшая, но я была уверена на все 100, и я не ошиблась". Илья был младше ее на шестнадцать с половиной лет.

Вскоре после женитьбы у Ильи обострилось заболевание и появилась перспектива выйти по актировке. Уже наученная горьким опытом, Анна пошла не к тюремному начальству, а к адвокату.

– Пока мой Леша был жив, я не знала о правозащитниках, ждала помощи от главврача и от начальника колонии, – продолжает Анна. – А после отыскала в Екатеринбурге адвоката Романа Качанова. Приезжаю в офис, там Дмитрий Халяпин, Алексей Соколов и сам Качанов. Это потрясающие люди, они болеют своим делом! Халяпин поехал к Илье сразу, как член Общественной наблюдательной комиссии. 3 апреля 2018 года Илью освободили из колонии по состоянию здоровья. Мне такая огромная куча людей помогала! Я сама была в шоке, и Илья был в шоке. Он мне говорит: "Ты посмотри, сколько, оказывается, вокруг хороших людей!"

Когда Анна забрала мужа из тюрьмы, он при росте 192 см весил 55 килограммов. Зная о хобби Ильи (он отлично рисовал, резал по дереву), жена купила для него тату-машинки.

– Он так радовался, даже одну наколку кому-то за деньги сделал: "Смотри, я первые деньги в своей жизни заработал!" У него было постоянное чувство вины, что сидит у меня на шее. По дому помогал, ужин готовил, старался все время хоть чем-то меня порадовать. Я такого не встречала в жизни.

Свободным человеком Илья прожил всего восемь месяцев. Несколько раз лежал в больнице. Противотуберкулезная терапия принесла было облегчение, но организм не справился с таким количеством лекарств, развилась кишечная непроходимость. Илью прооперировали, но после операции он умер. Урна с прахом мужа до сих пор стоит у Анны дома.

– Когда замуж за Илью собиралась, подружки спрашивали – не боюсь ли я заразиться? Но все, чего надо было бояться, со мной случилось, когда умер мой Леша. Мне было все равно, – рассказывает она. – Сейчас все анализы сдала, и на ВИЧ, и на туберкулез – здорова! Сказали – можно хоть завтра в космос.

Петр лежал в ЛИУ-51 в той же палате, что и Алексей с Ильей. Ему 35 лет, у него тот же диагноз – туберкулез и ВИЧ, он женился на ВИЧ-положительной девушке, сознавая все риски. Недавно освободился по УДО. Сейчас Петр – инвалид с нарушениями опорно-двигательного аппарата, носит корсет и ждет операции на позвоночнике. Живет с мамой.

– Я помню, как заболел туберкулезом, это случилось в начале 2016 года, еще на воле. В мае я попал в стационар на ул. Чапаева, там у врача отношение ко мне по сути было ничем не лучше, чем в колонии. В июне я оттуда сбежал без вещей. Потом жене Тане стало совсем плохо, и 10 сентября она умерла в больнице на Камской, 37. Ее лечили от ВИЧ и туберкулеза, и только патологоанатом сказал, что причиной смерти была онкология. Если у человека ВИЧ-статус, то тебя в нормальных поликлиниках вообще не лечат.

ВИЧ-инфицированных в Екатеринбурге лечат в Свердловском областном центре профилактики и борьбы со СПИД. Но это только поликлиника. Специального стационара для ВИЧ-инфицированных нет. Когда они заболевают, к примеру, пневмонией, их, как правило, отвозят в туберкулезный диспансер. В других больницах ВИЧ-инфицированных пациентов, по их собственным рассказам, принимают очень неохотно.

Вскоре после смерти жены Петр попал в колонию в третий раз, ему дали один год за мелкое преступление. В заключении Петр сначала не хотел принимать антиретровирусную терапию (АРВТ). Лечение требует тщательного подбора, длительного привыкания и часто сопровождается тяжелыми побочными эффектами. Страх побочных эффектов – одна из основных причин, по которой люди избегают лечения.

– Самое хреновое – это, понимая, что ты умираешь, оставаться наедине с самим собой. Приход того же инспектора – уже облегчение. Поначалу товарищи по палате тебе говорят: “Крепись!” С тобой носятся, потом надоедает всем: выпил кружку воды, а во рту все равно песок, ты постоянно хочешь пить и хочешь в туалет. Постоянно нужна чья-то помощь, и очень быстро люди устают.

6 марта 2017 года Петр позвонил маме, попросил свидание. Говорит, думал, что видим друг друга в последний раз. После этого свидания Петр решился на прием терапии:

– Я уже с мамой попрощался и решил: пусть даже мне будет хуже с этих таблеток – не так страшно. Все эти препараты мне до сих пор принимать тяжело. К вичевой терапии я уже привык и не ощущаю ее. Туберкулезную терапию я принимаю с весны 2017 года, и до сих пор есть побочные действия. А представьте, какая обстановка в колонии гнетущая – сплошные ограничения, людям морально очень тяжело, многие сдаются. Сами ложатся в постель и перестают ходить.

Противотуберкулезная терапия, о которой говорит Петр, тоже очень тяжело переносится организмом, особенно в сочетании с АРВТ.

Сейчас Петру намного лучше, он даже пробует бегать без корсета. По его признанию, сигареты – единственная вредная привычка, от которой он так и не смог избавиться:

– Я бросил героин, анашу. У меня общий стаж потребления наркотиков 21 год, с 14 лет. В 2016-м бросил окончательно. Просто “наелся”. Пока человек сидит на наркотиках, болезни не очень ощущаются, человек себя чувствует нормально. Как только бросил – все болячки начинают обостренно лезть. Я вот о чем думаю, покоя мне не дает: Илья наркотики никогда не принимал, он и моложе меня, и диагноз одинаковый. Если поставить рядом его образ жизни и мой – я с 14 лет употреблял тяжелые наркотики, я жив и чувствую себя хорошо, а его уже нет. Я думаю, это из-за того, что он так много сидел в тюрьме. У меня было два срока по 2,5 года и третий срок – 1 год. Шесть лет всего провел в колониях. А Илья сидел много, когда мы познакомились, он уже 9 лет сидел, а ему всего 28 было. Его сгубила тюремная среда обитания. Холодный карцер без отопления. Только при мне он целый месяц сидел в карцере. А сколько до этого? Там, в ШИЗО, без разницы, болен ты или нет. Если тебе стало плохо – придет врач, разломит анальгин пополам – это тебе от головы, это – от ж***ы. Смотри, не перепутай. И все. А в карцер можно попасть как за дело, так и не за дело. Можно как в собственной петле запутаться, так и в чужую попасть, остаться крайним.

Правозащитник и писатель Алексей Федяров, отсидевший несколько лет в колониях Свердловской области, говорит, что медицинской статистике ФСИН верить нельзя, "все построено так, чтобы люди не обращались за помощью":

– Люди живут в сырых бараках с плесенью, работают 12–14 часов, снег убирают без удержу, сушить вещи негде, постирать сложно, бараки холодные. Чтобы попасть к врачу, нужно записаться у дневального. Дневальный всех записавшихся одновременно приведет в одну очередь. Летом, когда тепло, это может быть 15 человек, зимой я видел очередь из двухсот человек. Входить в помещение здравпункта нельзя. Нужно стоять на улице и ждать, даже если идет снег. В среднем осмотр одного пациента занимает 30 секунд. Из лекарств – парацетамол да аспирин, больше ничего нет. Абсолютно абсурдные, бессмысленные порядки, которые приводят к тому, что человек заболевает все больше и больше.

Руководитель пресс-службы ГУФСИН Свердловской области Александр Левченко, наоборот, полагает, что ситуация с медуслугами в колониях области едва ли не лучше, чем на свободе:

– Если брать по охваченности на тысячу человек врачами любыми, у нас этот показатель даже больше, чем в населенных пунктах Свердловской области. Смертность в колониях ниже, чем на воле. Я беру население Тавдинского городского округа – тысяч тридцать, и наше, условно говоря, население – 25 000 “спецконтингента”. По информации с официального сайта, за 2018 год в Тавдинском округе умерло больше тысячи человек. У нас смертность в этом году – 170 человек, включая и старость, и ВИЧ, и туберкулезных больных, в том числе из-за того, что у нас осужденные не пьют, наркотики не употребляют, в ДТП не попадают. Вы должны понимать – у нас находятся 60% хронически больных граждан в колониях по области! За последний год новым руководителем ГУФСИН много сделано по освобождению тяжелобольных, освобождено 132 человека за 2018 год. Это примерно как за два предыдущих года. А раньше таких людей вообще не освобождали!

– Никто из официальных должностных лиц специально не следит за судьбой этих людей после освобождения, но половина из них, скорее всего, уже умерли, – отмечает общественный наблюдатель Ольга Вековшинина.

Часть заключенных умирает из-за некачественной медицинской помощи в ЛИУ, считает правозащитник. По одному такому случаю Вековшинина писала заявление в Следственный комитет, но делать такие обращения можно только при участии родственников:

– Если родственникам все равно, ОНК здесь бессильна. В основном, тюремным врачам все это безнаказанно сходит с рук. Я считаю, что врачей не наказывают потому, что работать некому. Но такая медицина убивает заключенных.

В Свердловской области зарегистрировано множество организаций различных форм собственности и ведомственной принадлежности с лицензией на медицинскую деятельность. Регион по праву считается средоточием новейших медицинских технологий. Это касается и диагностических методик, и лечения различных заболеваний. Причём главным отличием здравоохранения региона является то, что здесь все новинки, появляющиеся в арсенале врачей, достаточно быстро внедряются в практику медучреждений. Одним из таких учреждений является Свердловский областной центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями. О его работе рассказывает главный врач центра, кандидат медицинских наук Анжелика Подымова.

По разным причинам в области умерло 2885 ВИЧ-инфицированных, в том числе каждый шестой — от СПИДа и каждый восьмой — от туберкулёза (заболевание туберкулёзом на фоне иммунодефицитного состояния — смертельное сочетание).

В 2005 году Правительством области впервые была одобрена областная целевая программа по профилактике ВИЧ-инфекции с финансированием в 58,1 млн рублей. Её приоритетные направления — лекарственное обеспечение больных, профилактика передачи ВИЧ-инфекции от матери ребёнку, профилактика внутрибольничного инфицирования, обеспечение государственных гарантий по выявлению ВИЧ-инфекции и контролю за лечением. Началась работа по профилактике ВИЧ-инфекции среди всего населения и групп риска.

Для повышения качества и доступности специализированной медпомощи ВИЧ-инфицированным в муниципальных образованиях области в январе 2006 года были организованы филиалы центра в Первоуральске, Нижнем Тагиле, Каменске-Уральском, Ирбите и Серове. Работа филиалов приблизила медицинскую и психосоциальную помощь к местам проживания ВИЧ-инфицированных. Таким образом, в Свердловской области была организована принципиально новая система помощи ВИЧ-инфицированным на основе трёхэтапности: доверенный врач-инфекционист учреждения здравоохранения в муниципальном образовании, филиал в управленческом округе и ОЦ СПИД и ИЗ в областном центре.

— И каковы результаты?

— На муниципальном уровне организовано диспансерное наблюдение за пациентами с проведением общеклинических лабораторных исследований. Во всех муниципальных образованиях организован забор крови на иммунный статус и вирусную нагрузку, доступно получение антиретровирусных препаратов. Наш центр и его филиалы оказывают консультативную амбулаторно-поликлиническую помощь больным ВИЧ-инфекцией, вирусными гепатитами и СПИД-ассоциированными заболеваниями, проводят лабораторные исследования, назначают антиретровирусную терапию. Всем нуждающимся пациентам доступны специфическая антиретровирусная терапия, лабораторная диагностика, помощь врачей-инфекционистов, педиатров, терапевта, гинеколога, стоматолога, дерматовенеролога, фтизиатра, психолога и специалиста по социальной работе. Стараемся внедрить в свою практику все последние разработки в сфере лабораторно-диагностических исследований, проводим специфическую профилактику лекарственными препаратами.

— Анжелика Сергеевна, а какое направление работы вы считаете наиболее актуальным на сегодняшний день?

— Профилактику передачи ВИЧ-инфекции от матери ребёнку. С каждым годом увеличивается уровень охвата полным курсом перинатальной профилактики (во время беременности, в родах женщинам и ребёнку после родов), в 2007 году он составил 72 процента, а в первом квартале 2008 года — 86 процентов. Уровень инфицирования ВИЧ детей снизился с 30 до 6 процентов. В нашем центре оказывается комплексная помощь, работают шесть мультидисциплинарных команд из врача-инфекциониста, психолога, специалиста по социальной работе и равного консультанта. Благодаря такому комплексному подходу удалось существенно повысить уровень приверженности диспансерному наблюдению и антиретровирусной терапии.

В связи с реорганизацией специализированной службы СПИДа увеличилось количество амбулаторно-поликлинических приёмов больных с ВИЧ-инфекцией. Растёт число ВИЧ-инфицированных пациентов, состоящих на диспансерном учёте и принимающих антиретровирусную терапию.

— Неужели всё так гладко?

— Да нет, конечно. Для нас остаётся актуальной проблема организации профилактических мероприятий на уровне муниципальных образований. Не везде приняты муниципальные программы по ограничению распространения ВИЧ-инфекции, а имеющиеся программы разрабатываются без учёта эпидемической ситуации и организации необходимого целевого финансирования профилактических мероприятий. Поэтому Правительство области приняло распоряжение, утвердившее проект методических рекомендаций по разработке и реализации муниципальных программ по ограничению распространения ВИЧ-инфекции на территориях муниципальных образований области с рекомендуемым объёмом целевого финансирования. Проект включает четыре раздела: организация межведомственного взаимодействия; противоэпидемические и профилактические мероприятия; организация диагностики ВИЧ-инфекции и оказание медицинской и психосоциальной помощи ВИЧ-инфицированным пациентам; социальная защита ВИЧ-инфицированных пациентов, детей, рождённых от ВИЧ-инфицированных матерей, и медицинских работников, подвергающихся риску заражения при исполнении служебных обязанностей. Кроме того, при Правительстве области создана межведомственная координационная комиссия по противодействию распространению ВИЧ-инфекции. Утверждён план-график её работы с ежемесячным заслушиванием министерств и ведомств и глав муниципальных образований по вопросам организации выявления, лечения и профилактики ВИЧ-инфекции.

Татьяна (имя изменено), 35 лет, равный консультант(специалист, обладающий равными характеристиками с консультируемым, помогает им привыкнуть к новой жизни), мать двоих детей

Я около 10 лет я принимаю АРВТ (антиретровирусная терапия). Это таблетки, которые блокируют размножение вирусов в крови. Вирусная нагрузка в организме становится неопределенной, то есть равной нулю. В настоящий момент у меня иммунитет абсолютно здорового человека.
Вначале о моем статусе узнала подруга, а сейчас в моем близком окружении об этом знают, наверное, все.

В 2015 году я забеременела, мой муж тоже был носителем ВИЧ. Во время беременности у меня никаких сомнений по поводу рождения здорового ребенка. Так и получилось.

Я работаю равным консультантом и часто сталкиваюсь с тем, насколько мало у людей знаний о проблеме ВИЧ-инфекции. Иногда посторонним приходится объяснять элементарные вещи, что, например, пить из кружки ВИЧ-инфицированного человека можно. Порой люди сдают тест даже после того, как покурят после кого-то кальян.

Некоторые люди просто не хотят лечиться. Не верят, в то, что есть такая болезнь. Считают, что им и так неплохо. Оттягивают, пока их не коснется какая-то серьезная проблема и не появятся какие-то сопутствующие заболевания. Но это, к сожалению, неправильно, потому что чем раньше ты начнешь принимать препараты, тем здоровее ты будешь.

Старшая дочь о моем статусе знает, младшая – нет. Но для меня проблема не в том, что в обществе кто-то узнает, от общества я смогу защититься, а в том, как защитить ребенка от предубеждений. Я буду спрашивать советов у психологов, готовиться.

Я считаю, что ВИЧ-инфекция – не самое страшное, что может случиться с человеком. Гораздо страшнее, когда у тебя обнаруживают онкологию, диабет. Есть очень много других заболеваний, которые гораздо опаснее и сложнее поддаются лечению.

Анна, 33 года, мать троих детей, сейчас – в декрете

Родился мальчик в срок, естественными родами, здоровенький. Родственники до сих пор не знают о моем диагнозе. Я замужем, мой муж отрицательный, у меня трое детей и двое из них рождены с ВИЧ. Себя я чувствую прекрасно и духовно, и физически.

Станислав, 38 лет, 3 детей, руководитель строительной организации

Я узнал о диагнозе 9 лет назад. Я резко начал чувствовать себя плохо. Думал, может быть замотался из-за нервов, иммунитет упал, съезжу в отпуск, отдохну на море, и все придет в норму. Вернулся, и ситуация со здоровьем начала ухудшаться.

Я женился в 2003 году. Видимо это было как раз серонегативное окно: жену не заразил, и дети родились здоровые. И сейчас возможности заражения у жены практически нет.

Думал долгое время насчет АРВТ. Но принял решение, что лучше все- таки пить препараты. И вот уже 9 лет принимаю. Чувствую себя прекрасно. На одной из встреч врач, глядя на результаты моих анализов, сказал, что им может позавидовать любой здоровый человек.

Уровень жизни от диагноза не поменялся. Ни в каких отношениях. Здоровье нормальное, отношение в семье хорошее. Жена отреагировала на все спокойно. Дети на сегодняшний день не знают, я думаю, придет какой-то определенный момент, и я расскажу об этом. Отличает меня от всех остальных людей только то, что я утром и вечером принимаю таблетки.

У меня много сотрудников и друзей с диагнозом. Люди, которые живут с ВИЧ, спокойно к этому относятся.

Я этого не стесняюсь. Я поддерживаю людей, которые не знают, начинать ли терапию. И у меня есть знакомые, которых, к сожалению, сегодня нет уже в живых, и они так и не приняли решение пить АРВТ. Хотя с этим можно спокойно жить. Терапию важно правильно подобрать. Иногда люди начинают принимать АРВТ в поздней стадии. И врачи, если она не подходит, вроде не давать её не могут, но и подобрать тоже. Поэтому из-за нашей необразованности по таким вопросам народ, конечно, погибает.

Павел, 34 года, двое детей, руководитель реабилитационного центра

Я находился в реабилитационном центре, когда узнал диагноз. Это было 7 лет назад. Раньше я употреблял и заразился инъекционным способом. На этот момент у меня уже были жена с ребенком, и я не знал, какой у них статус, очень переживал, нервничал. После этого сдал анализы, узнал. Потом мы переехали с женой на Урал из Подмосковья, начали планировать второго ребенка. Я положительный, она отрицательная. Перед тем как планировать, надо было нагрузку снизить до неопределенной. Снизил нагрузку, все хорошо. А позже нашли гепатит С, лечился 3 месяца. А позже обнаружили ещё скрытую инфекцию, вылечил все.

На сегодняшний день у меня два здоровых ребенка и жена. Я чувствую себя хорошо, занимаюсь спортом, играю в футбол, волейбол, в бассейн хожу.

Дочке 10 лет, я, конечно, ей расскажу. Лучше пусть она от меня узнает всю правду, чем от кого-то другого.

Когда я перестал употреблять наркотики, жизнь пошла в другом русле. Я сейчас работаю, могу быть с семьей, делать вещи, которые раньше не ценил, не понимал.

Моих родных и близких это совершенно не пугает, они не относятся ко мне с какой-то брезгливостью.

Екатеринбург и Свердловская область в лидерах по заражениям ВИЧ.

По словам главного нарколога Свердловской области Олега Забродина, Екатеринбург и Свердловская область лидируют по числу заражений ВИЧ, потому что здесь активно ведется работа по выявлению таких больных.

По информации управления здравоохранения администрации Екатеринбурга, в начале ноября 2016 года в городе зарегистрировано 26693 случая ВИЧ­инфекции. Это составляет 1826 человек на 100 тысяч жителей, то есть 1,8% населения мегаполиса. Заражен каждый 50­й.

Алапаевск: плюс 24. Как и год назад

То есть ровно столько же, как и год назад – по итогам первого полугодия 2016 года. А это значит, что число ВИЧ–инфицированных, выявленных с начала регистрации растет, но увеличения самого показателя роста 2017 года к уровню 2016 года не наблюдается. Он стабилизировался на уровне 55,8 вновь выявляемых инфицированных за полгода на 100 тысяч населения.

Из вновь выявленных носителей вируса – 9 мужчин и 15 женщин, год назад было с точностью до наоборот.

Если посмотреть на статистику вновь инфицированных ВИЧ по возрасту, то подавляющее большинство – 16 человек – это мужчины и женщины в возрасте от 20 до 40 лет, то есть самый трудоспособный возраст.

Преобладающий путь заражения – половой. Через него получили вирус иммунодефицита 15 человек, причем большинство из них – женщины: половым путем были инфицированы 72% всех заразившихся женщин и только 28% всех заразившихся мужчин. Трое (из них двое мужчин) заразились наркотическим путем, двое детей получили вирус иммунодефицита от матерей.

Всего с начала регистрации ВИЧ–инфекции с 2000 года на 1 июля 2017 года выявлено 711 носителей вируса. Это значит, что показатель распространенности ВИЧ–инфекции в МО город Алапаевск составляет 1630 человек на 100 тысяч населения, что меньше среднего показателя по Свердловской области – 2023 человека на 100 тысяч населения, но больше показателя по Восточному округу – 1243 человека на 100 тысяч населения.

За эти годы умерло 177 ВИЧ–инфициро–ванных, что составляет 24,5% от числа выявленных, из них непосредственно от СПИДа – 66 человек, или 37,2% от умерших и 9,2% от числа выявленных. Родилось за это время у ВИЧ–инфицированных 130 детей, из них зараженных ВИЧ – 14.

В настоящее время подлежит диспансерному учету 500 человек–носителей вируса иммунодефицита, из них 11 детей.

По итогам первого полугодия 2017 года прошли обследование на ВИЧ 5490 человек.

ВИЧ – это Вирус Иммунодефицита Человека.

Он передается только от человека к человеку. Как и все другие вирусы, ВИЧ не может существовать самостоятельно. Для своего размножения ему необходима человеческая клетка – хозяин. Подобно паразиту, ВИЧ использует человеческую клетку, чтобы выжить и размножаться.

ВИЧ не может находиться вне организма человека. Он очень нестоек во внешней среде. Погибает под действием 70–процентного спирта, различных дезинфицирующих жидкостей, быстро разрушается при нагревании до температуры свыше 57 градусов и почти мгновенно при кипячении.

ВИЧ–инфекция – это заболевание, вызываемое вирусом после того, как он попадает внутрь человека.

Вирус ослабляет иммунную систему, выполняющую защитную функцию. На протяжении определенного времени (обычно несколько лет) организму удается удерживать ВИЧ под контролем. В этот период инфицированный человек чувствует себя и выглядит вполне здоровым и часто даже не догадывается о своей проблеме.

СПИД – это конечная стадия развития ВИЧ–инфекции.

Присутствие вируса в организме держит иммунитет в постоянном напряжении. Иммунная система пытается бороться с вирусом, а ВИЧ, в свою очередь, уничтожает все новые и новые CD–4 клетки. Чем больше вируса в крови, тем больше поражается Т–лимфоцитов.

У каждого организма есть свои ресурсы и свой потенциал, но они не безграничны. В какой–то момент организм исчерпывает свои ресурсы и перестает сопротивляться чужеродным агентам, развивается стадия СПИДа.

Проявления СПИДа разнообразны, в основном, это так называемые оппортунистические заболевания: пневмоцистная пневмония, туберкулез, грибковые поражения кожи и внутренних органов, герпес, токсоплазмоз, саркома Капоши и другие.

ЗАЧЕМ ЧЕЛОВЕКУ ЗНАТЬ СВОЙ ВИЧ–СТАТУС?

Это важно для того, чтобы:

• иметь представление о состоянии своего здоровья

• планировать рождение здоровых детей

• снизить риск передачи вируса сексуальному партнеру

• укреплять здоровье, чтобы поддержать иммунную систему и отсрочить наступление стадии СПИДа

• вовремя начать принимать противовирусную терапию

Помните! На сегодняшний день ВИЧ–инфекция остается неизлечимым заболеванием, однако раннее выявление и постоянное наблюдение у врача–инфекциониста, своевременное начало антиретровирусной терапии позволяет снизить содержание ВИЧ в организме, поддержать иммунитет и значительно продлить период от ВИЧ–инфицирования до развития СПИДа, а значит, сохранить здоровье и жизнь.

ЧТО ТАКОЕ АНТИРЕТРО–ВИРУСНАЯ ТЕРАПИЯ?

Существует единственный метод лечения, который может остановить развитие ВИЧ–инфекции и предотвратить стадию СПИДа, – это антиретровирусная терапия, ее также называют высокоактивной антиретровирусной терапией (ВААРТ). Данная терапия состоит из нескольких препаратов, которые принимаются ежедневно.

Эти препараты действуют на вирус, блокируя вещества (ферменты), которые нужны ему для размножения. ВААРТ принимают постоянно без перерывов. В этом случае терапия действует эффективно.

Сейчас в нашей стране доступны антиретровирусные препараты трех классов. Все эти препараты выпускаются в виде таблеток или капсул.

Поэтому ВААРТ предназначена для того, чтобы принимать ее постоянно.

При назначении ВААРТ очень важно не пропускать прием препаратов и вовремя их принимать. В противном случае уровень препаратов в крови может стать ниже оптимального, вирус снова начнет размножаться. Выживут только те разновидности вируса, которые стали резистентны (устойчивы) к данным препаратам, и терапия перестанет действовать.

ВИЧ МОЖЕТ ПРОНИКНУТЬ В ОРГАНИЗМ ТРЕМЯ ПУТЯМИ

1. Половой путь: при любых незащищенных (без использования презерватива) сексуальных контактах.

Даже один–единственный контакт может привести к заражению. Риск инфицирования половым путем зависит от многих факторов:

• вида сексуальных контактов. Наиболее опасны анальные сексуальные контакты как наиболее травматичные. Очень велик риск инфицирования при изнасиловании. Менее опасны оральные сексуальные контакты, но риск заражения есть и в этом случае.

• наличия других инфекций, передающихся половым путем (ИППП), а также воспалительных процессов, приводящих к нарушению целостности слизистых оболочек половых органов, что приводит к более легкому проникновению ВИЧ в кровоток. Кроме того, при ИППП увеличивается концентрация вируса в сперме и вагинальном секрете.

• от пола: женщины более подвержены риску инфицирования – риск в 2 раза выше, чем у мужчины, так как в сперме количество вируса больше, чем в вагинальном секрете женщины.

• количества вируса, попавшего в организм (риск выше при множественных незащищенных контактах).

• вирусной нагрузки у ВИЧ–инфицированного партнера (она выше в начальный период заболевания, в стадии СПИДа, и снижается при приеме антиретровирусной терапии).

2. Вертикальный путь: от ВИЧ–положительной матери ребенку ВИЧ может передаваться:

• во время беременности (при дефектах плаценты, очень высокой вирусной нагрузке у матери и сниженном иммунном статусе);

• в родах – при контакте с кровью матери во время прохождения родовых путей. Большинство ВИЧ–инфицированных детей заражаются именно в родах. Риск для ребенка возрастает при длительном безводном периоде, высокой вирусной нагрузке у матери. Риск инфицирования новорожденного снижается, если во время беременности мать принимала антиретровирусные препараты;

• при грудном вскармливании.

Если ВИЧ–положительная женщина во время беременности наблюдалась у врача–инфекциониста и получила профилактическое лечение, в 98% случаев у нее рождается здоровый ребенок.

3. Парентеральный путь (через кровь)

При прямом попадании инфицированной крови в организм здорового человека через поврежденные кожные покровы, слизистые оболочки и в кровь при следующих манипуляциях:

• при переливании зараженной донорской крови, пересадке донорских органов и тканей;

• при использовании потребителями инъекционных наркотиков нестерильного оборудования (шприцев, игл, посуды, фильтров и др.);

• при использовании нестерильного медицинского инструментария;

• при нанесении татуировок, пирсинге, прокалывании ушей нестерильным инструментом;

• при использовании инфицированных бритвенных, маникюрных приборов, чужих зубных щеток.

Профилактика передачи ВИЧ парентеральным путем очень строго отслеживается и контролируется при донорстве и в медицинских учреждениях.

Чаще всего парентеральным путем ВИЧ передается при использовании потребителями внутривенных наркотиков нестерильного инъекционного оборудования.

ЕСЛИ РЕЗУЛЬТАТ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ!

Обращайтесь по адресу:

АГБ, г. Алапаевск, ул. Ленина, 123, кабинет 217

Часы работы: с 9:00 до 13:00