Пусть говорят кто болен вич

Для тех, кто пропустил, напоминаю, что был большой о пост о ВИЧ/СПИД-диссидентах - мракобесах, отрицающих существование вируса иммунодефицита человека.

Вчера вышел выпуск передачи "Пусть говорят", посвященный этой проблеме. Предлагаю всем интересующимся обсудить его.

Немного тайм-кода

1.05- История главного героя, Ольги Нейман. Она удочерила ВИЧ + ребенка и отказалась давать ей терапию, обосновывая это тем, что у ребенка на фоне терапии стали проявляться тяжелые побочные эффекты. Ребенок в течение трех лет не получал нужные лекарства. Врач СПИД-центра забила тревогу, когда пришли результаты анализов ребенка (по ним было очевидно, что приемная мать ребенка не лечит) В итоге девочку забрали в детский дом.

5.33 Показывают, как чувствует себя ребенок после трехлетнего отказа от терапии. Девочка рассказывает, что у нее слоятся и болят ногти, болят живот и голова.

6.55 Эмоциональное выступление Елены Малышевой. "Не лечить ребенка это преступление, а взрослый сам делает свой выбор". Профессор Юрин Объясняет почему у ребенка поражены ногти (на фоне иммунодефицита буйно процветает грибковая инфекция)

9.04 В студии появляется врач Светлана Надельман, по инициативе которого ребенка изъяли у приемной матери. Нейман истерит и спорит с врачом.

11.53 Борисов приглашает адвоката Нейман Ингу Корягину: "Блаблабла, мать не отказывается от терапии, были побочные эффекты". (Ну-ну, так не отказывается, что три года ее не давала)

13.46 Выступление близкой подруги главной героини Валентины Филатовой. Утверждает, что Нейман давала терапию и даже сама пробовала таблетки перед тем, как дать ее ребенку. Нейман рассказывает, что детей передергивало от горького вкуса лекарств. Борисов приводит пример про рыбий жир: "Он горький и невкусный, но это не значит, что он не полезный". Дальше идет бурная дискуссия с участием приглашенных экспертов.

21.23 Короткие истории о погибших диссидентах. Упоминают погибшего ребенка тюменской ВИЧ-диссидентки. Про Софью Мисковскую я рассказывала в своем посте (история Софьи К. и ее сына Матвея)

22.40 Появление "Ыксперда" по ВИЧ Морозова, одного из лидеров диссидентского движения. Морозко две недели шерстил интернет и сделал удивительный вывод "ВИЧ не существует, это афера". Ыксперд утверждает, что никогда не тестировался на ВИЧ и призывает всех делать также. Затем Морозку ловят на вранье и показывают скрин, где он пишет, что диагноз ВИЧ-инфекция ему поставили 20 лет назад. Борисов тонко троллит отМорозку.

22.47 История бывшей ВИЧ-диссидентки Юлии Верещагиной. Юлии работает учителем в маленьком поселке. В свой диагноз не верила, два года не лечилась и не обследовалась. После общения с другими ВИЧ + людьми она пересмотрела свои взгляды и поняла, что нужно лечиться.

32.07 Бородатый хрен по фамилии Мишустин (руководитель группы по защите семей при Мосгордуме) спросил, сразу ли уволилась Юлия из школы и проявил обеспокоенность "кококо, не дай бог царапина будет и все, конец". Вот такие у нас защитники семей при думе, неграмотные мракобесы, которые не в курсе, что ВИЧ не передается бытовым путем. Юлия осадила Мишустина, задав ему вопрос, не хочет ли тот с хлоркой помыться, после того, как в гримерке прикоснулся к ней плечом. Борисов отмечает, что помыться иногда хочется после общения с некоторыми людьми без ВИЧ-статуса.

39.46 История Ольги Луценко. Ее муж, ВИЧ-диссидент не принимал терапию и заразил ее. В августе этого года муж Ольги скончался, маленькая дочь осталась без отца. Ольга демонстративно отсаживается от Морозки, тот ехидно улыбается.

45.28 В студии появляются ВИЧ-инфицированные супруги Евгения и Павел. Опять же они демонстративно не садятся рядом с ОтМорозком. С таким диагнозом Павел и Евгения живут уже десять лет и воспитывают двух детей.

53.07 Выступает Влад Топалов и говорит очевидные вещи - отМорозко больной и сумасшедший. Борисов сожалеет о том, что пригласил его на передачу и подводит итоги.

Меня удивили мракобесные залайканные комменты а-ля "Блаблабла, маму не слушали, она не диссидентка и хочет лечить ребенка". Ага, так хочет, что три года не давала терапию. Вот и скрины, подтверждающие версию доктора СПИД-центра. Мамашка переобулась и сочинила про побочные эффекты.

Возмущенные диссы пишут письмо Путину

Комментарий от Юлии Верещагиной про Нейман

Кстати, про Олю Нейман. В гримерке она говорила, что гепатит и вич - это одно и то жеСпрашивала: "А у вас ВИЧ тоже от стресса?" Врёт в студии, что хотела замену схемы лечения - за три то года можно было решить проблему. Врача поменять, в конце концов. Но она начиталась диссов и решила не давать терапию. Нет вируса - нет проблем.

Бугурт диссов

Имхо, Нейман неадекватная истеричка. Она не обращает внимание на доводы экспертов и продолжает с выпученными шарами утверждать, что плохое состояние девочки обусловлено побочными эффектами от препаратов, а не длительной отменой терапии. Не помогут тут разъяснительные беседы с психологом. Мне впервые понравился выпуск ПГ и ведущий тоже, грамотный, приятный, четко обозначил свою позицию по отношению к мракобесам, тонко троллил и делал правильные выводы о том, что нужно повышать уровень грамотности населения. Люди с ВИЧ + статусом не должны подвергаться остракизму, они имеют полное право на нормальную жизнь. Удивляет, что такие мракобесы как Мишустин занимают высокие должности. А Юлии Верещагиной респект за смелость.

З.Ы. Врачиху-диссидентку Ковех (которая барсучьим жиром предлагала лечит туберкулез) приглашали на передачу, но она оказалась от участия.

Обновлено 14/09/17 12:37:

Описание: Основные положения и правила группы:

2. Информационные материалы, использованные при описании историй, берутся преимущественно из ОТКРЫТЫХ источников, иными словами, мы используем сообщения (скриншоты), видео, фотографии, которые ранее, до появления их в нашей группе были выложены в ПУБЛИЧНЫЙ доступ в сообществах ВИЧ-диссидентов в сети вконтакте, на личных страничках людей в сети вконтакте, на других интернет-ресурсах.

3. Помните, что выкладывая в открытый, публичный доступ любую информацию о себе, о своей семье, детях, о событиях в вашей жизни и т.д. вы автоматически переводите информацию из разряда частной в разряд публичной и делаете ее доступной для копирования и обсуждения другими людьми, точка зрения которых, взгляды на описываемые вами события не обязательно должны совпадать с вашей трактовкой, а могут быть кардинально другими.

4. В обсуждениях не приветствуется:
- грубый, оскорбительный тон, мат, провокационный стиль общения, троллинг. Под ТРОЛЛИНГОМ понимается НАРОЧНО НЕЛОГИЧНОЕ комментирование сообщений оппонента, имеющие целью спровоцировать или оскорбить.
- распространение и пропаганда ВИЧ-диссидентских материалов (ссылок, видео, публикаций и пр.)
В случае нарушений п 4. администрация оставляет за собой право заблокировать нарушителя в группе

5. Мы стараемся не удалять сообщения из тем обсуждений, дабы не искажать картину и дать возможность читающим обсуждения самим судить об уровне оппонентов, приводимых ими аргументов и стиле ведения ими дискуссии; исключения могут составлять явно пропагандистские материалы ВИЧ-диссидентов и посты явно не имеющие отношения к тематике группы (оффтоп), а также флейм - замусоривание темы большим количеством сообщений без явной необходимости.

6. В группе не приветствуются обсуждение политических и религиозных вопросов. Касаться данных вопросов можно лишь косвенно и в качестве иллюстрации к основному обсуждению. Тоже самое относится к ссылкам на политические и религиозные ресурсы, размещение их возможно только в иллюстративном контексте и/или в качестве ссылки на источник цитаты.

7. Группа "ВИЧ-диссиденты и их дети" - это ЧАСТНОЕ сообщество, поэтому Администрация группы вправе сама решать - кому давать доступ в сообщество, а кому отказать в этом.
Таким образом, Администрация оставляет за собой право бессрочно внести в черный список (заблокировать) любого человека, чье пребывание в группе представляется ей по тем или иным причинам (ВКЛЮЧАЯ личные) нежелательным.
Объяснять мотивировку, причины внесения в ЧС того или иного человека Администрация группы как самому человеку, чей аккаунт внесен в ЧС, так и другим людям не обязана, хотя и может, если сочтет необходимым, допустимым и возможным.
Разблокировка ранее внесенных в ЧС людей возможна исключительно на усмотрение Администрации.
Объяснять причины отказа в разблокировке, как и причины внесения в ЧС ранее, Администрация не обязана.

С уважением, Администрация группы "ВИЧ-диссиденты и их дети"

Минздрав РФ предложил запретить ВИЧ-отрицание

Об этом сообщается на портале федеральных проектов нормативных правовых актов (regulation.gov.ru/projects#search=инфекция &npa=9..). Проект вынесен на публичное обсуждение, Показать полностью… в котором может принять участие каждый из вас.

Данная инициатива была предложена на рассмотрение Правительства России в связи с тем, что в стране существует серьёзная проблема отрицания заболевания.
— Запрещается распространение недостоверной информации о влиянии ВИЧ-инфекции на здоровье человека, содержащей призывы к отказу от медицинского освидетельствования, диагностики, профилактики и (или) лечения ВИЧ-инфекции, — уточняется в акте.

Если проект будет принят, то в федеральный закон ФЗ № 38 "О предупреждении распространения в РФ заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека", будут внесены изменения.

В документе подчёркивается, что поводом для принятия подобного запрета послужила проблема отрицания ВИЧ-инфекции, которая на сегодняшний день приобрела катастрофические масштабы и стала носить "общественно-опасный характер".

❤ ВСЕ УСЛУГИ БЕСПЛАТНЫ!" style="width: 100%; height: 100%; margin: 0 0% 0% 0;" >

Снова о коронавирусе.

Еще одна публикация от небезызвестного уже А. Потехина (профессора кафедры биологии СПбГУ, в котором он преподает курс вирусологии).
Предыдущая публикация вызвала неоднозначную реакцию.
Предлагаем вашему вниманию еще одно большое интервью профессора о коронавирусе; в нем более развернуто изложено мнение Потехина на ситуацию с коронавирусом.

Общее волнение витает в воздухе. Думаю, пришло время и мне, как биологу, много лет читающему общий курс вирусологии в университете, Показать полностью… несколько слов сказать о коронавирусе. Попробую сделать это тезисно, потому что и так в интернете на этот счет уже оченьмногобукв и, как говорят в Италии, высказалась уже даже свинья.

Автор – ученица Школы молодого журналиста Дворца детского и юношеского творчества Тольятти Юлия Космылина

Очень личная история

– Расскажите, стать психологом была мечта детства или как так получилось?

На третьем курсе я узнала, что у меня ВИЧ-инфекция. Закончив экономический вуз, я начала вести группы и консультировать людей. В конечном итоге судьба так повернулась, что я отучилась на психолога.

– Почему именно клиническая психология?

– Клиническая психология позволяет работать в больницах. То есть, если ты просто педагог-психолог, то можешь работать в школах, ещё где-то. А если ты хочешь работать в клинике, к примеру, помогать ВИЧ-инфицированным людям, людям с депрессией, с психосоматическими проблемами, неврозами и так далее, то нужна медицинская специализация.

– Как вы решились на создание благотворительного фонда?

– Как окружающие помогли вам не падать духом, узнав о вашей болезни?

– Если у человека ВИЧ, он обязательно умрёт?

– Это означает, что ты пьёшь таблетки и не опасен, не можешь передать ВИЧ-инфекцию никому. Если бы, к примеру, в 2005 году, когда я узнала о ВИЧ, мне бы сразу назначили таблетки, то я смогла бы свой вирус снизить до нуля и тогда не могла бы вообще инфицировать. На самом деле, большая часть симптомов, о которых люди пишут (и думают, что у них сейчас ВИЧ), являются недостоверными. Потому что у ВИЧ-инфекции практически нет симптомов, в этом и заключается её опасность. Когда ВИЧ-инфекция появляется в организме, может возникнуть что-то похожее на простуду. Но кто из нас в течение года не болеет? Вообще симптомы могут быть любыми: человек не выспался, нервничает и так далее. ВИЧ развивается колоссальными темпами, и для того, чтобы его остановить, нам, каждому ВИЧ-инфицированному человеку, надо стать ответственными. Это значит, что каждый из нас, кто стоит на учёте, должен как минимум не заражать другого. Даже если произошёл незащищённый контакт, то просто надо принимать таблетки. То же самое сделала Франция, Швейцария и ещё несколько стран – всем стали давать лечение. И у них распространение ВИЧ-инфекции снизилось.

– А как наше правительство к этому относится?

– У нас есть государственная стратегия президента. Таблеток у нас на всех не хватает. Всех ВИЧ-инфицированных у нас не лечат. ВИЧ-положительные начинают пить таблетки – и бросают. Потому что таблетки – это не витамины, которые хочется пить, не конфетки сладенькие. Они могут вызывать побочные эффекты. Чтобы люди с ВИЧ доброкачественно пили таблетки, государство должно сделать как можно больше программ для формирования приверженности у людей с ВИЧ. На сегодняшний день у нас люди очень боятся лечения. Если зайти в интернет, то можно увидеть, что людям легче не верить, что есть ВИЧ, людям легче лечиться нетрадиционными способами. Я достаточно активный пользователь социальных сетей, и мне постоянно приходят предложения лечиться лягушками, святой водой и ещё чем-то. Потому что любой человек, неважно, ВИЧ-инфицированный он или нет, в состоянии кризиса, утраты будет находиться в шоке. Следующей стадией является отрицание. Именно тогда человек отказывается верить, что СПИД есть.

Правительству необходимо позаботиться о своих гражданах и выделить ресурсы на то, чтобы оказать психологическую помощь – людям не только с ВИЧ, но и с разными психическими заболеваниями. Должны быть выделены деньги на тестирование всех граждан, на лечение ВИЧ-положительных. На мой взгляд, если наше государство объединится с другими странами, это возможно. Потому что был глобальный фонд, можно попросить денег у них. Деньги есть и в России, просто их нерационально тратят. Далее: всех, кому назначили лечение, взять на психологическую помощь. Необходимо, чтобы был такой грамотный специалист, который сможет достать человека хоть из дома и договориться с ним. А их сейчас не так много. Мы обучаем, проводим тренинги. Но у нас идёт сокращение бюджета, денег на лечение нет, зарплату врачам урезают. Без этого ВИЧ-инфекция будет только прогрессировать, как депрессия.

– Как правильно строить консультацию с ВИЧ-положительным человеком?

– Скольким людям вы уже помогли?

– Очень многим. В 2005 году я вела группы поддержки в Чебоксарах. Кроме этого, с 2005 года я давала много интервью. Интервью я даю с удовольствием, потому что понимаю, что каждая прочитанная газета, публикация или ролик – это, возможно, одна человеческая жизнь. И для меня это ценно и важно. У меня есть любимая притча про мальчика, который ходил по берегу моря собирал морские звёздочки и кидал в море: ему было важно спасти хоть одну морскую звезду, чтобы она жила. В данном случае то же самое. Много отзывов получаю из русскоговорящих стран ближнего зарубежья и со всей России. С 2007 года я уже начала делать группы взаимопомощи в Казани, а официально наш фонд работает с 2008 года.

– Как складываются судьбы людей сейчас?

– Есть у меня одна девочка, она родилась с ВИЧ-инфекцией. Я очень долго консультировала её маму, потому что она хотела оставить ребёнка в детском доме. Родственники сказали, что не будут её поддерживать. Она очень боялась, что не справится. Весь мой разговор был построен на размышлениях о том, что будет, если она заберёт ребёнка, и что – если оставит. И в один прекрасный день она сказала мне спасибо и решила, что заберёт дочку. Каждый раз, когда я смотрю на этого ребёнка, радуюсь. Ведь она учится в одной из самых хороших школ, занимается тем, чем нравится, её так любит мама! Так здорово, что этот ребёнок не попал в детский дом! Для меня это ценно. И это судьба только одного ребёнка.

На самом деле судеб очень много. К примеру, у меня есть одна женщина, она жила примерно 15 лет с ВИЧ и не лечилась. Она отказывалась даже сюда приходить. Однажды прибежали к нам две её сестры. Заведующая попросила меня, чтобы я пообщалась с этой женщиной. С её сёстрами мы придумали план, что я их подружка. Так как она не хотела сотрудничать ни с какими медицинскими работниками, мы сделали вид, что я забежала к ним в гости на обед. Во время обеда начался совершенно обычный разговор. И за обеденный перерыв я дала ей возможность понять, что выбор за ней. Она очень хотела детей, но у них с мужем не получалось. Она думала сделать ЭКО, но при этом должна была начать пить таблетки. И через эту ситуацию я нашла лазейку и предоставила ей выбор. Она начала принимать лекарства – и буквально месяца через два вирусная нагрузка стала неопределяемой. И это уже показатель того, что она может податься на ЭКО. Теперь я знала, что она будет жить.

– Было ли такое, что люди просто опускали руки и не продолжали лечение?

– Да, есть и такие случаи, сейчас их очень много. И всё происходит от того, что людям не объясняют, что делать, если вдруг возникли побочные реакции. Или есть подростки, которые говорят, что хорошо себя чувствуют и не видят смысла пить таблетки. Присутствует непонимание того, что жизнь – конечна, и что это может произойти даже в их 16-18 лет. Это очень тяжело. Или есть подростки из трудных семей, у которых, к примеру, уже нет родителей. И они сами не видят смысла продолжать жить. Это бессознательный суицид. Мне очень хочется разобраться в этом, понять, почему так происходит. Ведь есть люди, которые отказываются от лечения и уходят. На мой взгляд, это связано со стыдом, страхом отвержения, одиночества.

– Расскажите самую тяжёлую для вас историю из жизни людей, которым вы помогаете.

– Есть такие истории, в которых ты делаешь всё, чтобы человек начал пить таблетки. Бывали ситуации в семьях, когда бабушки начинали говорить, что нельзя пить таблетки, от них только хуже. И приходится верить семье. Человек доходит до того, что у него появляется онкология на фоне ВИЧ-инфекции. Хоть у него трое детей, мама, он уходит, выбирает смерть. И это его выбор, с которым очень тяжело смириться. В наше время он мог бы жить, развиваться. Есть один известный человек, который жил, работал, мы были знакомы. По роду деятельности мы пересекались, общались. Он знал, что у меня ВИЧ-инфекция, но ничего не сделал для того, чтобы самому начать лечиться. Он даже не встал на учёт. Я понимаю, что за этим стоит либо страх отвержения, либо то, что люди верят, что СПИДа нет.

Была девочка, которая умерла от туберкулёза на фоне ВИЧ-инфекции. Она хороший предприниматель, в её молодом возрасте у неё уже был бизнес, было всё. Узнав о своём диагнозе, она просто пришла в СПИД-центр и написала отказ от лечения. В данном случае, при наличии заявления, мы больше ничего не можем сделать. Могли помочь только разговоры, чтобы всё-таки она нас услышала, но она не хотела с нами разговаривать. В итоге она довела себя до такого состояния, что у неё появился туберкулёз. Её положили в туберкулёзный диспансер. Тогда уже началась паника. Сразу узнали все родные. Мама легла с ней вместе, так как девушка была не в состоянии двигаться. Возникли уже такие дырки в мозге, как ВИЧ-энцефалопатия. Это примерно как ДЦП, когда текут слюни, начинается паралич движений. И я видела этого человека. Это очень тяжёлая смерть. Девочка почти ничего не говорила, а ей всего 28 лет. Представляете, когда эта девочка была маленькая, маме приходилось за ней ухаживать. И она дорастила её до 28 лет. И вдруг этот взрослый человек снова становится ребёнком. Только теперь за ней тяжелее ухаживать. Девушка умерла. Умерла от того, что сама не хотела лечиться. Я ещё верила, что таблетки смогут ей помочь, но лечение было слишком запоздавшим. Это очень сложно вылечить. Люди умирают не от СПИДа, а от туберкулёза, пневмонии, онкологии. От чего-то такого. Просто это всё возникает из-за дефицита иммунитета, когда происходит его глубокое поражение, и он уже не может справиться ни с чем.

– Как благотворительность такого профиля развивается в других городах?

– В каждом городе есть по несколько организаций, которые помогают людям с ВИЧ-инфекцией. Но на самом деле их очень мало, а людей с ВИЧ-инфекцией много. Те гранты, те средства, которые выделяют – этого не хватает, чтобы набрать хороший штаб, обучить людей. Многое держится на волонтёрской деятельности. А нужно, чтобы правительство выделяло на это деньги и делало всё хотя бы для того, чтобы молодёжь, которая узнаёт о том, что у них ВИЧ, жила полноценной жизнью.

– Как вы находите волонтёров?

– Как вы проводите тренинги в учебных заведениях?

– Каких целей вы хотите добиться в ближайшее время?

– Нужно обучить как можно больше людей. Чтобы они могли так же, как и я, проводить семинары, тренинги, обучение – для людей с ВИЧ и без него. Информирование – это наше всё. Для того чтобы это произошло, мне нужны специальные гранты, нужны бизнесмены, спонсоры, которые могли бы одобрить поездки в другие города, обучение других людей. Чтобы не произошло того, что совсем недавно случилось с одним сельским девятнадцатилетним парнем. Он узнал, что у него ВИЧ. Уже буквально через неделю врач общей практики позвонил его маме и всё рассказал. А сам он не хотел пока об этом говорить. Врач не должен был так делать, но так произошло. Мальчик звонит мне и спрашивает, как ему быть, как поддержать маму. Он сам ещё не привык, а ему уже надо сообщать об этом маме. Поэтому обучать необходимо в том числе и врачей, педагогов. Это должна быть массовая работа. Ведь люди просто так не пойдут в интернет, чтобы прочитать о ВИЧ-инфекции. А если и пойдут, найдут много недостоверной информации. Людям нужно живое общение, а этого сейчас не хватает. С моего тренинга никто не уходил равнодушным, все начинают понимать: пусть это и не касается его, но может коснуться людей из его окружения. Всё-таки мы живём в одном мире.

Медработники во время выезда к жителям Элисты, чьи дети имели контакт с зараженными ВИЧ, 1989 год. Фото: Константин Тарусов / Фотохроника ТАСС

В 1988 году в столице Калмыцкой АССР Элисте была зафиксирована первая в Советском Союзе массовая вспышка ВИЧ-инфекции: вирус выявили более чем у 70 детей и нескольких взрослых. Незадолго до этого все они проходили лечение в местной больнице. Впоследствии инфекция распространилась в граничащих с Калмыкией регионах — в Ростовской и Волгоградской областях и Ставропольском крае. К середине 1989 года общее количество зараженных превысило 270 человек. По версии Минздрава, виновниками эпидемии были элистинские медики, использовавшие нестерильные шприцы. Однако дело о массовом заражении так и не было расследовано — в 2011 году его закрыли.

К концу 1980-х вирус иммунодефицита человека был обнаружен не менее чем у 30 жителей СССР. Исследователи утверждают, что первыми, кто умер от вызванного ВИЧ синдрома в Советском Союзе, были африканцы — скорее всего, иностранцы приехали в страну уже инфицированными; затем болезнь стала распространяться среди населения Советского Союза. В то время заражение ВИЧ принято было связывать с употреблением инъекционных наркотиков и беспорядочными сексуальными связями, однако уже в ноябре 1988 года стало известно о внезапной вспышке заболевания среди детей в Калмыцкой АССР. Через два месяца в Элисте собралась комиссия Министерства здравоохранения РСФСР. Медики выяснили, что очагом распространения ВИЧ-инфекции стала республиканская детская больница и что в Калмыкии заражены по меньшей мере 75 детей и четыре женщины. Вскоре вспышки вируса были зафиксированы в Ростове-на-Дону, Ставрополе и Волгограде.

Согласно данным, которые приводятся в диссертации главы федерального СПИД-центра Вадима Покровского, после вспышки ВИЧ-инфекции в Элисте вторичные очаги инфекции появились в Волгограде, Ростове-на-Дону, Шахтах и Ставрополе. В Волгограде, куда отправили как минимум двух инфицированных из Элисты, по данным Покровского, были инфицированы как минимум 35 детей.

Красный физраствор. Заражение

Помимо представителей Минздрава РСФСР, в состав комиссии, работавшей в начале 1989-го в Элисте, вошли сотрудники эпидемиологической службы и занимавший тогда должность заместителя начальника Главного управления карантинных инфекций Минздрава СССР Геннадий Онищенко. Эксперты сошлись во мнении, что возбудитель инфекции передавался парентеральным (инъекционным) путем. Вскоре комиссия Минздрава обнародовала результаты расследования: из-за халатности медицинского персонала, который использовал нестерильные медицинские инструменты, в том числе шприцы и катетеры, ВИЧ-инфекцией в Калмыкии были заражены в общей сложности 75 детей — от младенцев до подростков — и четыре женщины.

К моменту рождения второго ребенка супруга военного уже стала носителем инфекции, передавшейся и младенцу. В мае 1988 года ребенок был госпитализирован в педиатрическую больницу, где умер еще до того, как врачи смогли поставить ему диагноз. Через несколько месяцев в той же больнице скончался еще один ребенок.

Иммуноглобулин, страх и конспирология

Собственное расследование обстоятельств заражения в больнице проводили и местные врачи: по их данным, инфицированными оказались дети, которые находились либо в реанимации, либо в отделении патологии. Большинство из них получали от пяти до десяти инъекций иммуноглобулина в день. По словам медиков, во всех случаях использовался препарат из одной и той же партии.

По факту массового заражения ВИЧ генпрокуратура РСФСР возбудила уголовное дело, своих должностей лишились министр здравоохранения Калмыкии, его заместители, а также, по некоторым данным, главврач детской больницы Элисты.

Знакомые врачи Ирины до сих пор связывают распространение вируса с якобы зараженной партией иммуноглобулина. Сама Рубанова удивляется, почему использование многоразовых шприцев в остальных регионах Союза не приводило к вспышкам ВИЧ, сопоставимым по масштабам с элистинской.

Ни виновных, ни компенсаций

В ноябре 2011 года городской суд Элисты постановил взыскать с республиканской детской больницы в пользу каждого из восьмерых истцов, чьи дети были инфицированы ВИЧ и погибли, по 100 тысяч рублей в качестве компенсации. При этом спустя три года тот же суд отказал истцам в компенсации за затягивание расследования и отсутствие привлеченных к ответственности.

Однако в августе 2015 года Европейский суд отказался рассматривать жалобу: основные следственные действия были проведены еще до ратификации Европейской конвенции по защите прав человека российскими властями, а значит, дело выходит за рамки юрисдикции ЕСПЧ, рассудили в Страсбурге.

Раз в неделю наши авторы делятся своими впечатлениями от главных событий и текстов