Поставили вич оказалось что это не вич

У больного пневмонией в горбольнице обнаружили СПИД, о чем сообщили его родственникам и соседям. От него ушла жена, начались пересуды. После того, как вскрылась врачебная ошибка, пациент потребовал компенсацию в 1 млн руб. за ложный диагноз, но суды ему отказали. Они посчитали, что истец не доказал вину учреждения. ВС разобрался, на кого должно ложиться бремя доказывания, и указал на очевидные ошибки коллег. Это определение имеет большую практическую ценность и меняет сложившуюся практику, считают эксперты.

Официальной статистики медицинских ошибок в России не существует, но по приблизительным подсчетам, они становятся причиной гибели 40 000 - 50 000 человек ежегодно. Еще больше пациентов, узнав неправильный диагноз, долгое время безуспешно лечат "не ту" болезнь, затрачивая на это здоровье, деньги, нервы и время. Единственный относительно действенный способ защитить их права - это иск о компенсации морального вреда.

Еще одна проблема в том, что в российском законодательстве нет четких критериев, позволяющих определить размер такой выплаты. Ее назначает суд, который опирается на "разумность и справедливость, характер и степень страданий, степень вины причинителя" (ст. 1101 ГК). "Суды на формальном и психологическом уровне не способны выносить решения о взыскании значительных сумм. Как следствие - жизнь и здоровье людей ценится крайне низко," – комментирует партнер юридической фирмы "ЮСТ" Александр Боломатов.

Кроме того, сегодня очень непросто доказать медицинскую ошибку, рассказывает Павел Хлюстов, партер КА "Барщевский и партнеры". "Сложно установить факты, которые подтверждали бы неправильное лечение, - объясняет он. - К тому же, многие эксперты, проводящие судебно-медицинские экспертизы, проявляют профессиональную солидарность".

В конце 2014 года житель Липецка Семен Курьянов* попал в горбольницу № 4 с пневмонией. На 25 декабря был назначен очередной анализ крови, а на следующий день пациента выписали без объяснений. Долечиваться ему пришлось самостоятельно и за свой счет.

Перед самым Новым годом, 31 числа, Курьянову позвонили из областного СПИД-центра и сообщили, что анализ крови показал положительную реакцию на ВИЧ. Ошеломленный, он в тот же день примчался в лечебное учреждение, полагая, что произошла какая-то ошибка. Однако там заверили, что сомнений быть не может: мужчина болен больше года, это ставит под угрозу здоровье близких и родственников инфицированного, поэтому сотрудники СПИД-центра уже сообщили обо всем его жене. Курьянов продолжал настаивать на том, что заразиться нигде не мог, и потребовал провести повторный анализ. Исследование экспресс-методом, а позже - полное, подтвердили, что произошла ошибка, и пациент здоров. Но супруга уже разорвала с ним отношения.

А 16 февраля 2015 года сотрудники центра пришли к Курьянову домой, пока его не было, чтобы "проконтролировать состояние здоровья ВИЧ-инфицированного", о чем они прямо сообщили пожилому отцу мужчины. Разговор состоялся на лестничной площадке, его слышали соседи. С момента сообщения о диагнозе Курьянов, по его словам, испытывал "сильные нравственные страдания", что и побудило его обратиться в Октябрьский районный суд Липецка. Истец требовал выплатить ему компенсацию морального вреда в размере 1 млн руб.

В ходе заседаний выяснилось, что в горбольнице № 4 лечился ВИЧ-инфицированный Р., кровь которого, возможно, и попала в пробирку Курьянова. Кто, кроме медиков, мог их перепутать? Однако для суда этого оказалось недостаточно, чтобы возложить на них вину. Ее должен был доказать истец, указал райсуд. Кроме того, он пришел к выводу, что диагноз не причинил вреда жизни и здоровью Курьянова. Да, тот испытал моральные страдания, но при заборе крови врач предупреждал его, что результат тестирования на ВИЧ может быть ложноположительным или ложноотрицательным. Апелляция с этими доводами согласилась, а вот Верховный суд - нет.

"Тройка" судей (Вячеслав Горшков, Сергей Романовский, Александр Киселев) направила дело на пересмотр в Липецкий областной суд, указав апелляции на ее очевидные ошибки.

Так, судьи ВС установили, что ошибочный диагноз был поставлен не в результате ложноположительного тестирования, на что указывали представители медицинских учреждений, а именно потому, что кто-то из сотрудников перепутал пробирки с кровью. Доказательство тому - то, что образец, взятый у больного СПИДом Р. на исследование в СПИД-центр так и не поступил, зато кровь, которая находилась в контейнере с фамилией истца, оказалась ВИЧ-положительной.

Эксперты посчитали случай Курьянова из ряда вон выходящим. "Ситуация жуткая - медицинские работники должны были уладить спор до суда, но им даже не пришло в голову это сделать", - возмущается адвокат Алексей Михальчик. По его словам, большинство подобных исков отклоняются, но ВС начинает вводить споры с медицинскими учреждениями в цивилизованное русло. "Суды, как правило, возлагают на бывших пациентов обязанность доказать факт причинения вреда, хотя закон требует иного распределения бремени доказывания", - комментирует он.

Павел Хлюстов из КА "Барщевский и партнеры" также говорит о том, что вопрос о виновности ответчика был очевиден, но решения нижестоящих судов отвечают общей тенденции под любым предлогом отклонять требования по медицинским спорам. По его мнению, Верховный суд сделал шаг тому, чтобы прекратить порочную практику, но одного дела здесь будет недостаточно. Изменить ситуацию можно с помощью судов субъектов, которые способны более оперативно корректировать практику, считает Хлюстов.

По словам Боломатова, обычно компенсация морального вреда не превышает 300–400 тыс. руб. и возрастает до 1 млн руб. в случае гибели пациента (см. "Плата за ошибку: за неправильные действия медиков присудили рекордные компенсации"). Это подтверждается судебной практикой:

• 850 000 руб. получила мать погибшего мужчины, которому в Бутурлиновской районной больнице Воронежской области поставили неверный диагноз (см. "Апелляция до 850 000 руб. увеличила компенсацию матери пациента, погибшего из-за ошибки в диагнозе");
• компенсацию морального вреда в 250 000 руб. присудили пациентке из Владимирской области, которой диагностировали онкозаболевание и даже провели ненужную операцию, только ухудшившую ее состояние (см. "Суд взыскал с больницы 375 000 руб. в пользу пациентки, которую прооперировали по ошибке").
• 280 000 руб. должна выплатить поликлиника № 17 и инфекционная поликлиника города Тюмени десятилетнему мальчику, который едва не погиб из-за того, что медики не смогли вовремя направить его на операцию по удалению аппендицита. В тяжелом состоянии маленький пациент попал в больницу, где у него выявили гангренозно-перфоративный аппендицит, разлитой фибринозно-гнойный перитонит и экстренно прооперировали (см. "Больницы, поздно диагностировавшие у ребенка аппендицит, спустя три года выплатят ему 280 000 руб.").
• 10 млн руб. просил взыскать с республиканской психиатрической больницы житель Мордовии, которого пытались лишить водительских прав из-за того, что в течение 45 лет медики диагностировали у него психическое расстройство. Центр имени Сербского в Москве подтвердил недействительность этого диагноза. Лямбирский райсуд Мордовии посчитал, что больница должна выплатить "оклеветанному" водителю 250 000 руб. (см. "Водитель отсудил 250 000 руб. у психбольницы, где ему 45 лет неверно ставили диагноз").

Рекордной для России стала компенсация морального вреда в 15 млн руб., которую Первый санкт-петербургский госмедуниверситет им. академика И. П. Павлова выплатил петербурженке Ирине Разиной. Из-за ошибки медиков при родах ее ребенок родился с необратимым повреждением мозга и прожил чуть больше двух лет. В 2012 году Приморский районный суд Санкт-Петербурга принял решение о 15-миллионной компенсации, а в ноябре того же года его засилила апелляция.

Хорошо еще, когда пациенты, разозленные неверным лечением или неправильно поставленным диагнозом, подают на медиков в суд, а не начинают личную вендетту, как это сделала Ольга Гисич, адвокат самарской коллегии адвокатов "Коган и партнеры". Женщине сделали несложную гинекологическую операцию в местной клинике "ИДК", а изъятые материалы отправили на гистологию в областной онкоцентр. Там анализы перепутали, и женщине сообщили, что у нее нашли онкологическое заболевание. Когда выяснилось, что произошла ошибка, Гисич сначала потребовала от "ИДК" оплатить ей $1 млн ущерба, а затем наняла мужчину, который избил двух сотрудников медучреждения и поджёг автомобили, принадлежащие врачам клиники. Общий ущерб оценивался на сумму в более 2,5 млн руб. (см. "Адвоката судят за поджог автомобилей врачей, напугавших ее ложным диагнозом"). В марте этого года женщина получила по приговору суда 8,5 лет колонии.

* - имена героев истории изменены редакцией

ВИЧ. Знать, чтобы жить.

Почему важно знать свой ВИЧ статус? Где? Как? Зачем?

Итак, давайте по порядку. Что такое ВИЧ/СПИД?

Вирус Иммунодефицита Человека, который внедряется в клетки человеческого организма и ослабляет иммунную систему. Приводит к развитию болезни, которая называется ВИЧ-инфекция.

СПИД – Синдром Приобретенного Иммуно-Дефицита человека. Это последняя стадия развития ВИЧ-инфекции, когда у инфицированных людей возникают тяжелые заболевания, приводящие к смерти.

Большинство людей мало знают или вовсе не знакомы с таким заболеванием, как ВИЧ.

Получается некая бессмыслица. Люди унижают ВИЧ-позитивных людей, так как уверены в том, что они инфицировались из-за беспорядочных половых связей, либо наркотиков. Но в тоже время боятся заразиться от бытовых контактов с ними.

ВИЧ не передается:

• При рукопожатии и объятиях;
• Через пот и слезы;
• При кашле и чихании;
• При использовании общей посуды или постельного белья;
• При использовании общих ванны и унитаза;
• В бассейне, бане, сауне;
• При общении;
• При поцелуе через слюну;
• Через животных и при укусах насекомых.

ВИЧ передается только от человека к человеку и существует всего три пути инфицирования ВИЧ:

1. Половой – через незащищенный (без презерватива) проникающий сексуальный контакт;
2. Через кровь – а именно в результате:
   • совместного использования шприцев, игл, при приготовлении и введении зараженного наркотического средства;
   • использования нестерильного инструментария, в том числе для татуировок, пирсинга, маникюра, педикюра и др. (При достаточном количестве инфицированной не засохшей крови. При контакте с воздухом инфекция погибает.)
3. От ВИЧ-инфицированной матери ребенку – во время беременности, родов и при кормлении грудью.

Значит, чтобы не заразиться ВИЧ не нужно остерегаться людей с положительным ВИЧ-статусом.

• Чтобы позаботиться о себе, быть более внимательным к своему здоровью, регулярно наблюдаться у врача и вовремя начать прием специальных препаратов, которые подавляют размножение вируса и приостанавливают дальнейшее развитие заболевания;
• Чтобы защитить своих близких от передачи вируса: воздержаться от сексуальных связей или постоянно использовать презервативы, которые снижают риск передачи ВИЧ-инфекции;
• Беременная женщина, зная результаты тестирования, может с большей вероятностью родить здорового ребенка: при необходимости ей назначат специальную терапию, а во время родов врачи обеспечат роженице специальные условия.

В организме ВИЧ может жить 7-15 лет, прежде чем появятся какие-либо проблемы со здоровьем. При этом люди, живущие с ВИЧ, чувствуют себя вполне нормально. Но не зная о том, что они являются источником заражения, могут заразить другого человека.

Любой человек, который хотя бы раз оказался в ситуации, когда инфицирование ВИЧ могло произойти.

Поэтому, если ты когда-либо употреблял наркотики, имел незащищенный секс, если тебе не безразлично твое здоровье и здоровье твоих близких, то тебе необходимо пройти тестирование на ВИЧ.

Можно не переживать о том, что тебя кто-то узнает и начнет задевать, так как тестирование на ВИЧ можно пройти анонимно – не нужно никому сообщать свои личные данные. О результате будешь знать только ты. Тестирование безопасно для здоровья и не занимает много времени. Для тестирования у тебя один раз возьмут кровь из вены. Результаты будут готовы через несколько дней. Но существует еще и экспресс-тест. Данный вид теста дает результат через 10 минут.

Положительный результат теста означает, что у человека обнаружены антитела к ВИЧ. Это дает основание полагать, что человек ВИЧ-инфицирован.

Отрицательный результат теста означает, что антитела к ВИЧ не обнаружены.

Тест может дать отрицательный результат, если:

Повторные и дальнейшие тесты на ВИЧ-инфекцию определяются специалистом на основании результатов первоначального обследования, клинических данных и в зависимости от ситуации.

Давайте представим пару, в которой у мужа выявилась ВИЧ-инфекция, которая бессимптомно протекала 15 лет. Это произошло только тогда, когда иммунитет совсем упал и на этой основе возник туберкулез, который не замечать уже было невозможно.

А теперь представьте, если бы у юноши была привычка каждый год сдавать анализы. Или если бы в начале сексуальных отношений у них с будущей женой возник разговор о том, чтобы пойти и сдать анализы на ИППП.

Согласно закону Украины, каждый человек имеет право сдать бесплатный тест на наличие в организме ВИЧ-инфекции в любом государственном или коммунальном медучреждении. Перед процедурой вам должны рассказать о том, как она будет проходить, ее целях и возможностях лечения ВИЧ-инфекции.

Каждый житель Российской Федерации имеет право на бесплатное тестирование на ВИЧ. Его можно пройти: в районной поликлинике либо в центральной районной больнице по месту жительства, анонимно в кабинетах анонимной диагностики или государственных Центрах профилактики и борьбы с ВИЧ/СПИД.

В разных точках страны уже несколько лет работают специальные мобильные лаборатории, в которых каждый желающий может бесплатно сдать анализ на наличие ВИЧ-инфекции и гепатита С.

Ты наверняка знаешь о нашей карте T Map. Наша карта ориентирована как минимум на три страны: Украина, Россия, Грузия. Здесь ты можешь найти адреса различных мед. инстанций.

Это проблема, которую мы в рамках данного проекта решить не можем. Но мы можем популяризировать тестирование на ВИЧ среди тех, в чьих городах такие пункты есть.

Всемирный день борьбы со СПИДом отмечают с 1988 года – тогда на встрече министров здравоохранения всех стран прозвучал призыв к социальной терпимости и обмену информацией об этой болезни. Символом всемирного движения против ВИЧ и СПИДа является красная ленточка – она означает причастность к глобальной проблеме, солидарность, протест против невежества и дискриминации. Красная ленточка стала символом надежды, объединившим самых разных людей по всему миру в борьбе с этим заболеванием, которое иногда называют чумой XX и XXI века.

Неутешительная статистика по России

В настоящее время ВИЧ-инфекция приняла масштабы эпидемии. В мире насчитывается более 40 миллионов людей, живущих с таким диагнозом, в том числе более 2 миллионов детей.

В 2017 году в России выявляли более 70 новых случаев заболевания на 100 тысяч человек, было зафиксировано 104 тысячи новых диагнозов. Для сравнения: по Европе в целом – 160 тысяч новых диагнозов. Лидерами по темпам распространения ВИЧ среди стран Европы стали Россия, Украина и Белоруссия. В большинстве случаев вирус передавался при гетеросексуальном половом контакте (59%) и употреблении инъекционных наркотиков (30%). Такие данные за 2017 год обнародованы в докладе Европейского центра по профилактике и контролю заболеваний (ECDC) и Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения.

По данным Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом, на начало 2018 года общее число случаев ВИЧ-инфекции среди граждан России превысило 1,2 миллиона. Согласно расчетам международной организации UNAIDS, в России уже более 1,5 миллиона ВИЧ-инфицированных. Из них умерло по разным причинам – не только от СПИДа – более 250 тысяч человек.

ВИЧ-положительные в Люберцах

По информации районного специалиста по организации оказания помощи ВИЧ-инфицированным Елены Разговоровой, в городском округе Люберцы более 2 тысяч жителей с ВИЧ-инфекцией, из них 26 детей. На 1 декабря 2018 года выявлено 211 новых случаев, умерло 50 ВИЧ-инфицированных.

В настоящее время обследование и лечение доступны, однако не все пациенты своевременно обращаются за медицинской помощью, в результате чего у многих ВИЧ-положительных развивается СПИД. Без своевременного лечения большинство из них погибнут. Кроме того, пациент может передать ВИЧ другим людям.

Как защитить себя? Не употреблять наркотики. Всегда использовать презерватив при половых контактах. Соблюдать правила гигиены при пользовании туалетными принадлежностями, такими как бритва и маникюрные ножницы – на них может оказаться кровь другого человека. Внимательно выбирать стоматологические клиники, маникюрные и тату-салоны. Регулярно обследоваться на ВИЧ.

Она до сих пор не знает, как могла заразиться. На тот момент она не употребляла наркотики и не была в близких отношениях с мужчинами.

Ей повезло, что ее отец – врач.

Ее поставили на учет в поликлинику, но лечиться она не собиралась.

Однако это привело к тому, что женщина бросилась в другую крайность.

Она потеряла работу и, как она говорит, упала на самое дно.

Она собрала сумку и уехала в один из подмосковных реабилитационных центров, основанный на духовно-нравственной программе.

К сожалению, ее муж умер, но ВИЧ тут ни при чем.

Она отмечает, что терапия весьма эффективна.

И добавляет, что все равно не собирается прекращать терапию. И еще внимательно следит, чтобы в салоне красоты во время маникюра и в стоматологической клинике соблюдались меры безопасности.

Также волонтеры регулярно проводят мероприятия по профилактике наркозависимости в старших классах школ.

Также она довольна своей личной жизнью.

Сейчас она работает в хорошей московской компании, коллеги знают о ее волонтерской деятельности и помогают ей. Также Александра общается с ВИЧ-инфицированными, которые находятся в депрессии: рассказывает, что ей пришлось пережить, подбадривает и помогает не опускать руки.

Увидели ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите "Ctrl+Enter"

Все новости

Найти человека, который на самом деле болен, врачи до сих пор не могут

Пациентка поликлиники Елена Терещенко узнала, что якобы больна ВИЧ, спустя 9 месяцев после сдачи анализов. Позже выяснилось, что сибирячка здорова, а анализы перепутали с результатами другого пациента

Фото: Елена Терещенко

Жительница Новосибирска, 60-летняя Елена Терещенко, прошла обследование в поликлинике , и спустя 9 месяцев ей сообщили о положительном ВИЧ-статусе. Сибирячка сдала множество анализов, и ВИЧ не подтвердился — как оказалось, это был диагноз другого пациента, которого врачам придётся теперь искать.

Елена Терещенко — бывший следователь МВД, сейчас она работает юристом. У сибирячки диабет, и ей нужно проходить плановые обследования и посещать эндокринолога. Год назад Елене Терещенко назначили очередное обследование в поликлинике Ленинского района Новосибирска, в том числе предложили сдать анализы на ВИЧ и другие заболевания.

По её словам, перезванивать в поликлинику было бесполезно, так как медработник звонила с общего номера. Поэтому она решила набрать номер Центра по профилактике и борьбе со СПИД.

«Стала звонить в Центр СПИД: "Вы знаете, мне позвонили из поликлиники, может, это шутка какая-то неумная? — Нет, вот вам нужно прийти".

[Спрашиваю]: "У меня что, прямо положительный анализ? — Да, у вас положительный анализ". У меня шок, я опять где-то на полчаса выпадаю в аут.

Потом ещё раз туда дозваниваюсь: "Вы хотя бы скажите, когда я сдавала". Думаю, может, сейчас окажется, что я не сдавала в это время, ошибка. "В сентябре 2018 года". То есть совпало — я сдавала в сентябре вообще-то, но прошло ведь 8–9 месяцев!

В Минздраве заверили, что в поликлинике серьёзно относятся к анализам на ВИЧ, но признали, что руководство недостаточно контролировало этот процесс

Фото: Ольга Бурлакова / НГС

Елена Терещенко обратилась к руководству Центра СПИД — в итоге врачи подтвердили, что её анализы на ВИЧ не были ложноположительными (в таких случаях нужно сдать их снова), а были изначально отрицательными. Причём их перепутали с анализами другого пациента — вероятно, путаница произошла ещё в поликлинике. Справку о положительном заключении Терещенко так на руки и не выдали.

«Я говорю: "Тогда объясните мне, почему через 9 месяцев всё это проснулось?" Кто-то же эту кровь сдал, кто-то не знает о том, что он болен, этот человек сейчас, извините, кого-то заражает, беспорядочные половые связи [у него], или просто — в семье человек… Семья есть семья, где-то руку порезал, мало ли что. Может, этот больной человек работает поваром в детском саду, где мой ребёнок — всё в жизни может быть.

Она отметила, что считает странным звонок о ВИЧ спустя 9 месяцев, ведь если бы она действительно была больна, то ей должны были сразу назначить терапию. Кроме того, по её мнению, медики подвергли опасности человека, который действительно болен — Елене Терещенко сообщили, что теперь поликлиника будет искать пациента, которому реально принадлежат те анализы.

Пациентка пожаловалась сначала в Минздрав России, но её обращение перенаправили в новосибирское ведомство, которое заверило (правда, очень коротким письмом), что проводит проверку. По словам Терещенко, она пожалуется на минздрав ещё и в прокуратуру — пациентка подчёркивает, что ей не нужна материальная компенсация за моральный вред, однако сама ситуация её сильно возмутила.

Врачи сказали, что вариант ложноположительного анализа исключён и у Елены оказался отрицательный результат на ВИЧ. Теперь предстоит выяснить, кто именно допустил ошибку, и найти пациента, которому действительно принадлежит тот положительный анализ

«В кабинете работают две медсестры: одна фиксирует данные пациента в журнале учёта забора крови на ВИЧ-инфекцию, другая наносит несмываемым маркером на пустой вакутейнер ФИО пациента и номер пробирки. Только после этого осуществляется забор крови.

В рамках данной процедуры не используются стикеры (наклейки), которые можно было бы случайно или намеренно отклеить от пробирки. В связи с чем возможность перепутать пробирки с биологическим материалом разных пациентов полностью исключена.

Как рассказала НГС юрист, эксперт по медицинским конфликтам Юлия Стибикина, за такие нарушения для медиков нет уголовной ответственности.

Этим летом в Ленинском районе Новосибирска разгорелся скандал — в Горском микрорайоне развесили объявления о розыске девушки, которая якобы болеет ВИЧ и заражает болезнью жителей. Автору объявления грозят огромные штрафы и тюрьма.

Россия стала лидером по распространению ВИЧ-инфекции. По данным ООН, по числу новых случаев ВИЧ Россия занимает третье место в мире — впереди только ЮАР и Нигерия. В последнее время в стране ежегодно регистрируют около 100 тысяч новых случаев инфицирования. По итогам прошлого года Приволжский округ занял второе место по числу новых случаев — ВИЧ здесь выявили у более 20 тысяч жителей. Самая тяжёлая ситуация складывается в Пермском крае, Самарской, Оренбургской, Ульяновской областях и Башкортостане.

Что же предпринимает федеральное правительство для изменения ситуации? В сентябре стало известно о планах Минюста ужесточить контроль над программами в сфере профилактики и борьбы с ВИЧ, если они получают иностранное финансирование. Эксперты считают, что инициатива властей подорвёт усилия по борьбе с ВИЧ. Они уверены, что нужны срочные меры, включающие работу с уязвимыми группами — вовлеченными в проституцию, геями, потребителями наркотиков. Нужны и программы сексуального просвещения, ведь ВИЧ давно вышел за пределы групп риска, и основной путь распространения инфекции сегодня — гетеросексуальные контакты.

Александра Кирсанова живёт в Оренбурге. Она согласилась рассказать "Idel.Реалии" свою историю вполне открыто, потому что, по её словам, "пора развеять миф о том, что ВИЧ — удел наркоманов и девушек легкого поведения".

— О своём диагнозе я узнала, когда оказалась в положении — в 2010 году. Для меня это было шоком. Да, я знала немного об этой болезни, но никогда бы не подумала, что это коснется и меня. Я всегда была отличницей, никогда не пробовала наркотики, даже травку. Сексуальных партнеров могла сосчитать по пальцам одной руки.

В тот момент огромную поддержку мне оказал муж. Он оказался "минусом", но не отвернулся от меня. С тех пор наши пути разошлись, и сейчас мы в разводе, но диагноз не был причиной. До сих пор поддерживаем с ним хорошие отношения.

У ребенка статус отрицательный. У меня была невысокая нагрузка, но из-за беременности начала принимать терапию, а после рождения ребенка пришлось отказаться от грудного вскармливания. Однако благодаря этому мой сын здоров. О моем диагнозе он пока не знает — маленький ещё. После рождения ребенка терапию я не принимаю, нагрузка и клетки пока в норме. Сейчас наблюдаюсь в местном центре. Правда, редко там появляюсь из-за загруженности на работе, но пока здоровье позволяет такие пропуски.

Принять диагноз было сложно. Меня в тот же день, когда подтвердился мой диагноз, выловил человек из общественного движения. Не помню, к сожалению, его имя. Спасибо хочется ему сказать огромное. Он привлек меня к общественной работе, отвлек от страхов и помог принять диагноз. Тогда я приняла участие в проведении фотовыставки по проблеме ВИЧ в кинотеатре "Космос". Дальше стало проще: поглотили заботы о ребенке, и как-то всё само собой вошло в свое русло. Сейчас никакой особой общественной деятельностью уже не занимаюсь, только администрирую группу знакомств для "позитивных" людей во "ВКонтакте", но и на неё времени не хватает.

Когда узнала о ВИЧ, я работала в IT-сфере. И здесь как раз столкнулась с проблемой непонимания. Коллеги от меня не отвернулись, но они не верили в мой диагноз. Сейчас перешла на работу в общепит и пока никому не говорила. Только недавно устроилась и пока вхожу в коллектив. Время покажет, стоит ли говорить.

Здесь ведь не от сферы зависит, а от отношения людей. В нашей группе знакомств многие рассказывают, как отрицательно к ним относятся врачи. У меня такого не было. Я лежала в общей палате и соседки не кричали: "Уберите эту инфицированную!". Медсестры помогали кормить ребенка и показывали, как ему давать терапию, чтобы не выплюнул. Они даже живот помогали мне утягивать.

В Орске (Оренбургская область) положение с распространением ВИЧ более серьезное. Там очень сильно развито ВИЧ-диссидентство, многие просто не встают на учёт, не идут в центр. Если для девушек, оказавшихся в положении, это в обязательном порядке, то остальные просто рукой машут на своё состояние или боятся. В Оренбурге атмосфера более располагающая. Но и тут достаточно людей моложе меня, которые уже принимают терапию. У них изначально низкий иммунитет из-за плохой экологии, не из-за болезни.

Родственников у меня нет, а круг друзей за последние годы очень сузился, но мне это не мешает. Друзья должны быть с тобой и в беде, а раз человеку нельзя довериться, то и друг такой мне не нужен.

Женские истории показательны — доля женщин среди новых случаев ВИЧ в нашей стране постоянно растет, — говорит эксперт по коммуникациям в области ВИЧ Анна Федоряк. — Почти половина из них узнает о своем диагнозе во время беременности. Часто это женщины, которые вели себя в полном соответствии со слоганом социальной рекламы "Любовь и верность — твоя надежная защита от ВИЧ", то есть имели одного постоянного партнера, от которого и инфицировались. Жизнь доказывает, что пропаганда верности для профилактики передачи ВИЧ-инфекции не работает.

Инфицируются женщины в основном половым путем. В России, где 3,3% мужчин самого цветущего возраста — от 30 до 44 лет — живут с ВИЧ, шанс встретить ВИЧ-положительного партнера высок. Если он при этом не принимает терапию или сам не знает о своем диагнозе, очень высок шанс заразиться. Современная антиретровирусная терапия хорошо снижает количество вируса в организме и исключает передачу ВИЧ половым путем, но в нашей стране лечение получают только около 35% всех людей с ВИЧ.

По словам экспертов, такой низкий охват лечением не выполняет профилактическую функцию и не позволяет остановить распространение заболевания. Сделать это может, в первую очередь, широкое информирование и бесперебойный доступ к лечению для всех людей с ВИЧ. К сожалению, в России есть большие проблемы по обоим пунктам, — заключает Федоряк.

Другая молодая женщина — Елена из Буинска (Татарстан) — не назвала свою фамилию, но подробно рассказала "Idel.Реалии" о том, как ВИЧ стал частью её жизни:

— Я девчонка без комплексов, общительная. Замуж вышла очень рано, родила дочку, но семейная жизнь тогда не сложилась — мы разошлись. Уехала на заработки в Москву, чтобы быть подальше от своего бывшего. Практически сразу познакомилась с другим парнем — он на два года старше, не был женат, без детей — идеальный вариант. Сначала мы просто общались, потом он заехал ко мне в комнату со своими вещами.

Так мы и жили — и ссорились, и мирились, но он был для меня лучшим, я его так и называла. Через пару месяцев мой Лучший признался, что он — бывший ПИН (потребитель инъекционных наркотиков). Я сказала, что прошлое не имеет значения, но предупредила, что если он вернётся к наркоте, то может уходить.

Когда вначале встал вопрос о предохранении, он сказал, что чистый, проверился во время нашего общения. Я просто поверила, не хотела начинать отношения с требований. Через несколько месяцев я забеременела, встала на учёт и сдала все анализы.

Мобильное приложение Idel.Реалии

На новый 2018 год я поехала к дочке, которая всё это время жила у моей мамы, и всё было отлично. Вернулась в Москву через неделю и поехала на приём к своему врачу. Врач ничего не сказал, а просто дал мне листочек. Я посмотрела на анализы и ничего не понимала, не могла разобраться, перечитывала, а там в самом низу — "ВИЧ-положительный". Я спросила врача: как? откуда? Он пожал плечами и выписал направление к районному инфекционисту.

Выйдя из больницы, я позвонила маме и рассказала о ВИЧ. Я плакала в трубку, не знала, что делать вообще. Мы решили, что это ошибка, и я сдам повторный анализ. Была зима, темнело, до любимого человека мне было добираться часа два на электричках. Я курила, очень много курила и плакала. Деваться было некуда: я написала своему про ВИЧ, он позвонил и сказал, что любит и ждёт меня. Всю дорогу он мне звонил, чтобы узнать, где я нахожусь.

Приехав, я снова разревелась. Мы просто легли, он обнял меня, целовал, говорил, что все хорошо. Я сказала, что уже полутруп, а не человек — ВИЧ для меня был хуже смерти. Я ничего не знала о нём, думала только, что это болезнь проституток и наркоманов, и меня убивала мысль, что теперь и я в их числе. Я набрала в "Яндексе" "как умирают от СПИДа" — истории и фотографии были ужасны. Я хотела сделать аборт, но мой парень говорил про какую-то терапию, что и так рожают.

Потом я отправилась в СПИД-центр Моники, где мне сказали, что ошибки быть не может. Взяли анализы и дали терапию. Я благодарна врачам. Там отвечали на все мои вопросы, ведь я ничего не знала и не понимала. Постоянно плакала, ложилась и просыпалась со слезами, были мысли о суициде, я себя жалела. Ужасное было время для меня.

После этого и мой заболел. Сказал, что бронхит, но сдал анализы и уехал на вахту. Там ему стало хуже, он почти перестал есть, температура под сорок, но работу не бросал. Я отвозила ему лекарства. Домой вернулся худой, еле дышит, с температурой. Через несколько дней у него обнаружили туберкулёз, он плакал. Я была спокойна, хотя мне хотелось сбежать из больницы, но бросить его не могла.

Тогда свой диагноз я ещё не приняла, продолжала пить терапию, но мне казалось, что это заговор врачей, а я подопытный кролик. Начала много читать о ВИЧ и его последствиях. Так я поняла, что у моего вообще стадия СПИДа. До сих пор спрашиваю себя: знал ли мой о своем диагнозе? Он уверяет, что ничего не знал, но мне кажется, что догадывался, но боялся это признать.

В то время я работала поваром. Вставала в шесть утра, готовила для рабочих, в десять ехала к нему в больницу — нужно было ухаживать; в восемь возвращалась, снова готовила и стирала. Столько слёз у меня не было за всю жизнь. Живот рос, кушать не хотелось, я забывала про терапию, но боялась потерять его; поддерживала, как могла, никогда не плакала при нём. Он умирал. Сильно похудел, не вставал, не ел. Но мы были вместе — это давало силы.

Потом его перевели в подмосковную Сукманиху, в хорошую больницу. Там почти сразу его начали ставить на ноги. Я приезжала только по выходным, он встречал меня с улыбкой, сам. Через три месяца его выписали. Мы вовремя обратились к врачам, он выжил. Сейчас ему гораздо лучше, всё-таки терапия — это жизнь. После выписки он уехал к себе на родину, встал там на учёт, принимает терапию. Как найдёт новую работу и квартиру — снова съедемся.

После родов я вернулась в Татарстан. До этого получила в Центре Моники капельки на малыша, сынок их пропил. Сейчас мы с ним сдаем анализы, пока они отрицательные. Сама я встала здесь на учёт в местном СПИД-центре, продолжаю терапию. Вирусная нагрузка у меня неопределяемая, иммунитет хороший. Моя мама меня очень поддерживает, а недавно я рассказала обо всём сестре. С врачами тут плохо, в глубинке они иначе к тебе относятся — не помогают, а сами давят. Мне в глаза говорили, что я умру, и терапия не поможет. Приходится ездить в Казань за терапией. Мне повезло, что моя история с ВИЧ началась в Центре Моники, а не тут.

Николай Баранов из Перми открыто говорит о своем диагнозе. Ему 43 года, он работает в ВИЧ-сервисе и уверен, что "нашел себя" в этой сфере. Но так было не всегда.

— Диагноз мне поставили в 2006 году. Вышло это случайно, когда я лежал в больнице со спиной. В принципе я не был удивлён, учитывая образ жизни, который я вёл в 90-е годы. Это был бурный период моей жизни, бандитские годы. И употребление было, и множество незащищённых контактов. Ко времени постановки диагноза у меня уже были знакомые со статусом. Однако ты всегда думаешь, что тебя это не коснётся, до последнего надеялся, что произошла ошибка.

Первый год для меня был ужасен — сумбурный, алкоголический. Я находился в информационном вакууме, интернетом тогда ещё не пользовался. Окружающие пытались меня утешить, но обходили тему ВИЧ, боялись её. Меня это злило, расстраивало. Полностью принятие длилось, наверное, года четыре. Когда поставили диагноз, иммунитет уже был невысокий, а вирусную нагрузку даже не пытались определить, не было реактивов. Терапию я начал принимать через пару лет, но она не пошла. Потом у меня резко упал иммунитет — было 70 клеток всего, и только после этого я начал регулярно пить таблетки.

Первый человек, кто меня поддержал, была мама. Потихоньку начал рассказывать своим друзьям. Я всегда и везде был открыт и часто получал поддержку от окружающих. Но это мой личный опыт. У многих людей есть страхи. Я не сталкивался с открытым неприятием, но готов к этому в любой момент. Сейчас я живу с женщиной, и у меня все хорошо. Конечно, диагноз может влиять на нашу жизнь, как ни крути, но пока не вижу для себя никаких особых ограничений.

Оглядываясь назад, я понимаю, что диагноз многое мне дал. В то время я перебивался шабашками, заработками на стройках — в сфере ремонта, отделки. В охране работал, пробовал на завод устроиться, но это не моё. Когда в 2007 году я снова попал в больницу, в общее отделение для ВИЧ-позитивных, то впервые столкнулся с такими же, как я. Тогда же как раз открылась первая группа взаимопомощи для людей с ВИЧ в рамках некоммерческого партнерства "Антинаркотические программы", где я в итоге и начал работать. Уже через три месяца я сам вёл эту группу, начал знакомиться с другими людьми по стране, которые уже давно живут со статусом. Тогда я почувствовал какую-то опору под ногами, желание развиваться, и что-то начало меняться для меня.

После этого было много тренингов, семинаров. В 38 лет я поступил в колледж на специалиста по социальной работе, параллельно окончил московский ВУЗ, затем институт повышения квалификации. Сейчас я уже практикующий психолог; у меня есть и частная практика, работаю в реабилитации психологом. Параллельно веду проекты для ВИЧ-положительных, кабинет равного консультирования в местном Центре СПИД.

Пермский край по распространению ВИЧ в 2017 году оказался на пятом месте по стране. У нас рядышком Екатеринбург — наркотрафик там проходил, и нас зацепило. Первый случай в крае был выявлен в Краснокамске в 1998 году, там героина много было. По пораженности Краснокамск где-то рядом с Орском стоит — городок маленький, там и сейчас полыхает. Сейчас уже 68% — это половой путь распространения, хотя эпидемиологи считают, что 40% из них так или иначе заразились от наркопотребителей, то есть ноги растут все же оттуда.

Пермь — один из немногих городов, где не было перебоев. Была серьезная ситуация в 2014 году, когда началась децентрализация закупок. Тогда я даже выходил на одиночный пикет. Но во многом благодаря действиям главврача краевого Центра СПИД — надо отдать ему должное — удалось избежать перебоев. Другое дело, что местный Минздрав не дает денег на дорогие препараты. Над качеством ещё надо работать.

В целом, я доволен тем, как пока складывается наше сотрудничество с местным Центром СПИД. Два года назад я из Татарстана привез идею проведения форума пациентов, главврач нас поддержал. Благодаря этому сотрудничеству нам также удалось добиться запрета разных отметок на медицинских картах людей с ВИЧ. Чтобы не было на них клейма.

У нас всего две организации, работающие в сфере профилактики и борьбы с ВИЧ, — наша и фонд "Зеркало", но нам не дают заниматься снижением вреда, эффективно работать с закрытыми группами. Ведь нет особого смысла тестировать школьников, студентов и бабушек, нужно заходить с другой стороны — выходить на секс-работников, потребителей наркотиков, МСМ (мужчин, имеющих секс с мужчинами). Сейчас эти каналы у нас перекрыты.

Если примут идею Минюста о запрете иностранного финансирования, это усугубит ситуацию. Каждую неделю в крае выявляют не менее 60 новых случаев, и эта цифра не уменьшается. Сейчас растет выявляемость за счет того, что расширили тестирование в наркологии, в женских консультациях, но в ближайшие несколько лет, думаю, будет рост.

Даже не знаю, что нужно сделать, чтобы полностью этот рост исчерпать, если в школах слово "презерватив" вообще нельзя произносить. Видимо, что-то реально изменится только тогда, когда ВИЧ в буквальном смысле придет в каждый дом. Это страшно, ведь на самом деле есть все возможности, чтобы эпидемию остановить и работать только с теми, кто уже и так живёт с ВИЧ.