Может ли врач заставить сдавать анализы на вич

Производится перенаправление с сайта

Всероссийской акции по тестированию на ВИЧ-инфекцию

• Главная
• Личные истории
• Как я на ВИЧ анализы сдавал

Я никогда не отличался особым здоровьем, поэтому больницы посещал часто, всех врачей в родной поликлинике знал по именам, да и они меня знали.

Со многими врачами я дружил и вне больничных стен. Крови я не боюсь – сдать анализы для меня совсем не страшно, причем не важно, из пальца будут у меня брать кровь или из вены. Так к чему я это все? Больниц и врачей я совсем не боюсь. Но до 25 лет анализы на ВИЧ я не сдавал ни разу. Почему? Наверное, боялся. Боялся глобальных перемен. Боялся, что узнаю новую правду, от которой моя жизнь изменится кардинально.

На следующий день я отправился сдавать тест. Я, конечно, немного волновался, но, в общем, моё настроение было отличное. Подходя к СПИД-центру, я поймал себя на мысли, что делаю действительно важный шаг. Ведь именно этот шаг сможет изменить мою жизнь, отношение окружающих ко мне, возможно, даже отношение ко мне моей семьи. И вот тут меня начало немного потряхивать. На рецепшене я узнал, где находится кабинет, в котором можно анонимно сдать анализы. Около нужной двери на диванчике сидело несколько человек. Я стал ждать. В голову лезли мысли о том, что в России очень много стереотипов по поводу ВИЧ. Люди вокруг смотрели на меня, не скажу, что с опаской, но немного подозрительно. Ну, или мне просто так казалось. Мне было даже интересно, что же про меня думают эти люди? Вряд ли что-то хорошее.

За этими размышлениями я не заметил, что в очереди передо мной уже никого не было. Следующим должен был зайти я. Я постарался расслабиться: вздохнул – выдохнул, опустил плечи. Дверь открылась, и меня пригласили войти. За столом сидела приятная женщина-врач. Она предложили присесть. На компьютере открыла программу, вбила туда какие-то данные. Дала мне бланк, на котором попросила меня расписаться в том, что я хочу добровольно и анонимно сдать анализы. Затем дала мне бумажку с номерком, который закреплялся за мной, и по которому я через 2 рабочих дня должен буду получить результат. Еще она попросила меня, когда я приду за результатами, взять паспорт, на случай, если результат анализа будет неопределён. В таком случае назначается дополнительный, уточняющий анализ, но его анонимно уже не делают.

Со своим номерком я отправился в кабинет, в котором проводили тест. Оголяя предплечье, чтобы медсестра могла взять у меня кровь, я немного напрягся. В голове роились мысли о том, что, хоть и редко, но бывали случаи инфицирования ВИЧ в больнице. А кабинет забора крови – это же просто идеальное для этого место. Но медсестра при мне надела новые перчатки, достала из новой упаковки иглу и все необходимые инструменты, обработала спиртом место, откуда собиралась взять кровь. И я немного успокоился. Крови у меня взяли совсем немного. И я отправился домой.

Меня закрутили заботы, работа, домашние хлопоты. И 2 дня пролетели незаметно. Я даже не вспоминал, что в скором времени я должен буду узнать очень важную информацию. Лишь утром в день X, ко мне вновь вернулось волнение. Я взял с собой паспорт и отправился в СПИД-центр, получить результат своего теста на ВИЧ.

Улыбка. Глубокий выдох. Все. Я здоров! Я выбежал из больницы. Позвонил самым близким людям. Шел домой я широкими шагами, улыбаясь.

Тест на ВИЧ впервые я сделал около 2 лет назад. И теперь я делаю его каждые полгода. Самое страшное – перебороть себя в первый раз. А потом будет гораздо проще. Сегодня я полностью уверен в своем ВИЧ-статусе. А еще я стал гораздо более строго относиться к своей жизни и к профилактике ВИЧ в своей жизни.

Зачем я написал эту статью? Наверное, для того, чтобы показать, что любой страх можно и нужно перебарывать. И тогда ты обретешь внутреннее спокойствие и уверенность. А это так важно в современном бешеном мире.

Эксперты объясняют, как перестать бояться, сделать тест на ВИЧ и осознанно относиться к проблеме

В 2015-м году эпидемия ВИЧ-инфекции остается в России одной из острых проблем, а к людям, страдающим от этого заболевания, до сих пор относятся с опаской и предубеждением. При этом сделать тест и узнать свой статус можно бесплатно во многих государственных заведениях, и даже если результат окажется положительным — при должном лечении можно прожить долгую жизнь и родить здорового ребенка. Однако многие из нас предпочитают не думать ни о проблеме, ни о профилактике, полагая, что их это не может коснуться.

Протестироваться на ВИЧ могут предложить человеку перед операцией, при посещении КВД, женщинам в женских консультациях во время беременности. По идее, в любой из этих ситуаций врач или медсестра, перед тем как брать кровь, должны подписать с клиентом информированное добровольное согласие. Это согласие называется информированным добровольным, потому что предполагает, что: 1) человеку разъяснили, как будет происходить тестирование, сообщение результата, и убедились в том, что он понял, о чём речь; 2) человек всё понял и согласен сдать тест на ВИЧ, никто не принуждал его к этому.

ИРИНА ЕВДОКИМОВА: По данным Минздрава за 2014 год, в России официально зарегистрировано более 700 тысяч ВИЧ-положительных. Это сопоставимо с численностью населения, например, Тольятти. Из трендов, о которых не устают говорить эксперты: ежегодный прирост новых случаев на 10 %, увеличение доли женщин, всё большее распространение полового (гетеросексуального) пути передачи. Наиболее затронуты ВИЧ люди старше 30 лет.

В сегодняшней ситуации тестирование стоит пройти любому человеку, который имел незащищенный сексуальный контакт с партнером, чей ВИЧ-статус ему неизвестен. Ну и, конечно, тому, кто когда-либо (пусть даже пятнадцать лет назад и один раз) пробовал инъекционные наркотики. Проще всего попасть в ситуацию, когда тебе предложат сдать тест на ВИЧ, беременным девушкам. Им за время беременности предлагают протестироваться три раза. Или тому, кто собирается на плановую или срочную операцию. Поэтому если вы мужчина, у которого давно (или никогда) не было оперативных вмешательств, или небеременная девушка, проявите инициативу и сдайте тест на ВИЧ.

Непростая задача, над которой сейчас думают не только в России: как вовлечь в тестирование мужчин. Представления о сильных мужчинах, которые ничего не боятся, не болеют и не поддаются хандре, а только и делают, что зарабатывают деньги, очень способствуют распространению ВИЧ. Потому что если ты сильный и работящий, то вроде как мониторить свое здоровье совершенно ни к чему. Среди моих знакомых есть пара, в которой у мужа выявилась ВИЧ-инфекция, которая бессимптомно протекала 15 лет. Это произошло только тогда, когда иммунитет совсем упал и на этом фоне возник туберкулез, который не замечать уже было невозможно. А теперь представьте, если бы у юноши была привычка каждый год сдавать анализы. Или если бы в начале сексуальных отношений у них с будущей женой возник разговор о том, чтобы пойти и сдать анализы на ИППП.

Человеческая природа такова, что только осознав что-то до конца и приняв какое-то решение, мы можем легко ему следовать. Если решение пройти тестирование было нашим собственным, то это значит, что мы осознаём свои риски и в случае положительного результата принять диагноз и начать лечение будет гораздо проще. А если тест на ВИЧ будет отрицательным, то человек, осознанно протестировавшийся, с большей вероятностью будет стараться предотвращать рискованные ситуации в будущем (немалую роль в этом играет еще и то, насколько качественное консультирование до и после теста с ним провели).

Это идеальная картинка. В реальной жизни мало в каком учреждении проводятся все эти процедуры (и зря). Потому что если вы подписали какую-то бумагу, сдали кровь неизвестно на что, а потом получили неожиданный результат, у вас гораздо меньше времени подумать о своих рисках, ВИЧ и как-то осознать происходящее.

Во многих регионах России некоммерческие организации (в том числе наша) совместно с государственными начали проводить экспресс-тестирование на ВИЧ среди населения. Представьте себе, вы после работы выходите из электрички и прямо на вокзальной площади можете зайти в мобильную лабораторию (специально оборудованный автобус) и в течение 20 минут узнать результат. Это бесплатно, анонимно, с до- и послетестовым консультированием и соблюдением конфиденциальности. Это очень хорошая инициатива, и она помогает вовлечь в тестирование людей, которые до медицинского учреждения дойдут не скоро. Сейчас такие акции проходят во многих городах (не только крупных) России.

Для того чтобы получить эмоциональную поддержку, можно обратиться к равному консультанту (человеку, который уже какое-то время живет с ВИЧ и обладает навыками консультирования) или сходить на встречу группы взаимопомощи. Возможность пообщаться с людьми, которые уже прошли кризис принятия диагноза, помогает самому преодолеть страх и изоляцию, а к каким-то вещам начать относиться проще. В нашей организации проходят встречи группы взаимопомощи для ВИЧ-положительных женщин. Девушки обсуждают отношения с врачом, проговаривают переживания, связанные с началом приема антиретровирусной терапии, делятся опытом обсуждения статуса с партнером. В нашу сеть входят равные консультанты из разных регионов страны, поэтому мы всегда стараемся найти того, с кем можно обсудить свой статус человеку из Сыктывкара или Надыма (в крайнем случае это может быть онлайн-консультант). Кроме того, существует множество сайтов и групп в социальных сетях для людей, живущих с ВИЧ: в одних обсуждают лечение, в других знакомятся, в третьих — придумывают совместный досуг.

ЮЛИЯ ГОДУНОВА: Важно подчеркнуть, что Анна Юрьевна (Попова — главный государственный санитарный врач России. — Прим. ред.) с такой инициативой не выступала. Она отвечала на вопрос, стоит ли поддерживать тестирование молодых людей перед свадьбой. Да, стоит, но всё должно быть в рамках закона (а значит, добровольно) — таков был ее посыл.

Важно говорить с молодежью о ВИЧ. Потому что если не говорить о том, как защитить свое сексуальное и репродуктивное здоровье сейчас, не формировать привычку иметь защищенный секс, проходить регулярное обследование (не только на ВИЧ), то завтра может быть уже поздно. Кстати, тестирование уже давно рассматривается и как мера профилактики ВИЧ. Человек, который знает свой статус, в большей степени будет думать о защите партнера. А если он еще антиретровирусное лечение принимает и имеет подавленную вирусную нагрузку, то даже в случае аварийной ситуации с презервативом вероятность заразить партнера почти нулевая.

ИРИНА ЕВДОКИМОВА: То, как высказывание А. Ю. Поповой (о тестировании молодых людей перед свадьбой. — Прим. ред.) подавалось в некоторых СМИ, конечно, напрямую отсылает к так называемым традиционным ценностям. Естественно, что такие заголовки в СМИ о принудительном тестировании перед свадьбой выглядят немного угрожающими, потому что подавляющее большинство россиян вступают в сексуальные отношения задолго до брака. А тут сразу и про принудительное тестирование, и отсылки к нормам, когда секса у пары до брака быть не должно. Неудивительно, что глава Чечни Рамзан Кадыров моментально отреагировал на новость и предложил поделиться опытом.

Между тем если посмотреть видеозапись выступления А. Ю. Поповой, то можно заметить, что она вполне себе открыто говорила об использовании презервативов как способе защиты от ВИЧ. Ситуация с ВИЧ в России сейчас, увы, характеризуется тем, что нет уже каких-то особо благополучных или неблагополучных слоев населения. С ВИЧ живут как те, кто имел когда-то опыт употребления инъекционных наркотиков, так и люди, далекие от наркотиков и частой смены партнеров. Уже несколько лет врачи говорят о феминизации ВИЧ. Это означает, что в числе тех, кто живет с ВИЧ, с каждым годом становится всё больше женщин. Часто это женщины, которые получили ВИЧ от постоянного партнера/мужа и даже помыслить не могли, что их это коснется. К слову сказать, это одна из самых сложных категорий людей для работы.

Человек, который совсем не воспринимал себя в зоне риска по ВИЧ, гораздо дольше принимает такое положение вещей, винит себя, злится на партнера, замыкается и перестает общаться с друзьями, оттягивает начало приема АРВ-терапии. Я всячески приветствую ситуацию, когда ВИЧ-позитивный партнер говорит о своем статусе ВИЧ-отрицательному до начала сексуальных отношений. Или когда пара, держась за руки, приходит в медицинское учреждение сдавать анализы, а потом вечером обсуждает результаты. Я знаю дискордантные пары (пара, где один партнер ВИЧ-положительный, а второй — ВИЧ-отрицательный), которые давно и гармонично живут вместе, но скрывают ВИЧ-статус одного из них от других родственников. Ситуация принудительного тестирования перед свадьбой может привлечь внимание к анализу тех людей, которых информация о ВИЧ-статусе новоиспеченного родственника вообще никак не должна касаться.

ЮЛИЯ ГОДУНОВА: ВИЧ-статус, конечно же, не является противопоказанием для вступления в отношения, брак, рождения детей. Есть несколько вещей, которые важно помнить, если ваш возлюбленный живет с ВИЧ. Первое — ВИЧ это хроническое заболевание, которое нельзя окончательно излечить, но можно контролировать при помощи антиретровирусной терапии. Антиретровирусная терапия дает возможность жить долгой и полноценной жизнью (при условии ее правильного и пожизненного приема), иметь сексуальные отношения и вступать в брак, рожать детей, свободных от ВИЧ.

Если вы не практикуете употребление инъекционных наркотиков, то единственная возможность заразиться ВИЧ от партнера — незащищенный сексуальный контакт. Самым надежным способом защитить себя от ВИЧ является постоянное использование презервативов во время секса. Вторым по надежности является прием ВИЧ-позитивным партнером антиретровирусной терапии (сейчас ВОЗ рекомендует назначать терапию человеку, имеющему ВИЧ-отрицательного партнера, если он этого хочет, невзирая на показатели иммунитета). И вот если ваш партнер принимает терапию и уже больше полугода у него неопределяемая вирусная нагрузка, это сильно снижает риск передачи ВИЧ, если вдруг секс оказался незащищенным. Это может пригодиться, если вы задумались о зачатии ребенка. В некоторых странах (например, Великобритании) если ВИЧ-статус имеет мужчина, то паре рекомендуется пробовать зачать таким способом во время овуляции у женщины — только важно, чтобы вирусная нагрузка у ВИЧ-положительного партнера была подавлена. Но, конечно, в этой ситуации очень важно получить консультацию врача-инфекциониста.

По разным оценкам, от 30 % до 50 % ВИЧ-положительных людей живут с ВИЧ-отрицательным партнером. Я и муж как раз являемся примером типичной дискордантной пары. Мой муж живет с ВИЧ, мы вместе семь лет, я по-прежнему ВИЧ-отрицательная. Нашему сыну пять лет, и он тоже живет без ВИЧ. Думаю, очень важно, что с самого начала отношений мы открыто говорили о ВИЧ, наших отношениях, сексе, презервативах. Муж мой в этом деле очень последовательный, и никакие стереотипы про трудный, не приносящий удовольствия секс в презервативе для него нехарактерны. Мы, как и любая пара, переживаем разные периоды в наших отношениях, но это не связано с ВИЧ.

— Мы начали встречаться с парнем, полюбили друг друга, стали жить вместе, — рассказывает 36-летняя Мария Виленова (имя изменено). — Мне, как и подавляющему большинству девушек, не пришло в голову требовать у него справку о состоянии здоровья. Мой гражданский муж был прекрасным семьянином, не изменял, не употреблял наркотики. О том, что является носителем вируса иммунодефицита человека, супруг и сам не подозревал. Позже выяснилось, что он получил вирус от своей предыдущей партнерши, которая когда-то употребляла наркотики.

Я тоже побежала сдавать анализы. Две недели молилась (раньше экспресс-тестов не было), чтобы меня миновала эта участь. Хотя на тот момент уже были подозрения, что со мной что-то не так. Быстро уставала, чувствовала себя вялой, сонной.

Потом позвонила моя гинеколог и по телефону сообщила, что у меня ВИЧ. Я не понимала, куда идти, что делать, к кому обратиться за помощью. Родным сказать о своем статусе не могла, они бы этого не перенесли. Мне казалось, жизнь кончена.

— Разве можно такое сообщать по телефону?!

— Вы знаете, я на тот момент жила в маленьком городке, где не было психологов, которые бы сообщали человеку о его статусе так, как положено. Моя гинеколог — чудесный человек и очень хороший врач. Она за меня переживала, но, конечно, говорить такие новости по телефону нельзя. Хорошо, что я крепкая и у меня в порядке нервная система. Я похолодела, но мужественно продержалась до конца переговоров, заключила сделку. Истерика у меня началась, когда клиент ушел. Стояла на улице и рыдала. Для моей сестры и мамы это был бы настоящий удар, поэтому не могла им ничего сказать.

— Они до сих пор не знают о вашем статусе?

— Я все рассказала им спустя несколько лет, когда работала в сфере помощи ВИЧ-инфицированным людям. Тогда уже точно знала, что моя жизнь продолжается. Что не умру в расцвете сил, подниму на ноги детей и буду жить полноценно. К счастью, родные меня поддержали.

А поначалу мне помогала дальняя родственница мужа — единственный человек, которому я открылась. Она убедила меня, что я должна взять себя в руки и просто жить — ради себя, ради мужа. Ему действительно тогда очень нужна была моя помощь. Чтобы лечить все его сопутствующие заболевания, понадобились немалые деньги. Я разрывалась между работой и тубдиспансером. Но такой режим не давал мне зацикливаться на своих проблемах.

— Мужа удалось поставить на ноги?

— К сожалению, статус у него диагностировали слишком поздно, и он умер. Мне тогда казалось, я тоже долго не проживу. Тем более что со всех сторон звучала совершенно противоречивая информация — одни говорили, что ВИЧ-инфицированные сразу умирают, другие утверждали, мол, ВИЧ не существует, это обман мирового масштаба.

Первую нормальную консультацию я получила уже в областном центре СПИДа месяца через два после того, как узнала о своем статусе. У меня тогда просто открылись глаза: насколько же у нас у всех — даже успешных и образованных — искажено понятие о том, что такое ВИЧ.

— Что вы имеете в виду?

— Считается, что ВИЧ и СПИД — удел инъекционных наркоманов, гомосексуалистов, а также тех, кто занимается коммерческим сексом. Однако из 15 тысяч украинцев, у которых в 2017 году был диагностирован статус ВИЧ, 11 тысяч — люди не из групп риска. Они, как и я, заразились во время обычных гетеросексуальных контактов. Ведь когда у влюбленных дело доходит до близости, ни одному из них не приходит в голову спросить о статусе партнера. Это неудобно, неромантично, да и не принято в конце концов. К тому же многие люди не знают о том, что являются носителями ВИЧ, ведь у них даже мысли не возникает пойти и провериться.

Каждый человек обязан проходить исследование на ВИЧ один раз в год. Это должно быть частью культуры. Если меняется половой партнер, независимо от того, какие бы доверительные отношения ни были, нужно сделать тест на ВИЧ, а потом повторить его через три месяца. (Кроме того, заразиться можно в маникюрном и стоматологическом кабинетах, тату-салонах. — Авт.)

— Узнав о своем статусе, люди скрывают его, потому что боятся стать изгоями.

— Я тоже не афиширую свой статус, потому что не хочу, чтобы он как-то влиял на отношения с людьми. Но если меня спрашивают в лоб (такое случается, потому что я давно работаю с теми, кто живет с ВИЧ), говорю правду.

Но ведь если пациент регулярно принимает антиретровирусную терапию, у него практически отсутствует вирусная нагрузка. Он может жить половой жизнью, рожать здоровых детей (у меня, например, уже двое малышей, оба — ВИЧ-негативные).

Многим врачам не хватает знаний. Например, украинские гинекологи (если это не профильные врачи центра СПИДа) зачастую назначают ВИЧ-позитивным женщинам гормональные контрацептивы. Хотя во всем мире известно, что при регулярном приеме антиретровирусной терапии гормоны просто не работают. И в итоге наступает нежелательная беременность.

Об этике наших врачей я вообще молчу. Сама наблюдала в одной из больниц Киевской области, как врач позвала в кабинет мужчину без очереди, а когда люди начали возмущаться, объяснила, что у пациента ВИЧ и ему нужно зайти сейчас. То есть прямо в коридоре рассказала о статусе человека. А это, между прочим, маленький городок, в котором все друг друга знают. Возможно, этому мужчине даже пришлось переехать после того случая.

У нас есть лифт для инвалидов, новейшая система инфекционного контроля и вентиляции. Обеззараживание помещений происходит автоматически и не требует, чтобы пациент или врач выходили из кабинета. Это безопаснее и эффективнее, чем привычное кварцевание.

Пациенты могут сдать здесь анализы, в том числе экспресс-анализы на ВИЧ и вирусный гепатит. Мы бесплатно предоставляем все услуги и медикаменты, предусмотренные законом: для антиретровирусной и заместительной терапии.

Мы разговаривали с разными людьми, проживающими в разных городах России и столкнувшимися с проблемой разглашения диагноза. Выясняется, что подобные ситуации возможны в любой точке страны.

Одна из крупных пермских компаний, работающих в сфере связи, возьмёт человека не на все вакансии, если станет известно о его диагнозе, рассказывает наш источник. Работника не допустят до должностей, предполагающих общение с клиентами. Есть ли у соискателя ВИЧ, выясняют на медицинской комиссии, её проходят все новички. Врач, кроме общего заключения о здоровье человека, передаёт работодателю и результат теста на вирус. Это незаконно тем самым он нарушает тайну диагноза. Уже взятые на работу сотрудники раз в несколько лет посещают медосмотры.

Между тем, перечень специальностей, где не могут работать люди с ВИЧ, короткий. Его можно найти в постановлении Правительства Российской Федерации от 4 сентября 1995 года № 877. В список входят:

• врачи, средний и младший медицинский персонал центров по профилактике и борьбе со СПИДом,
• врачи, средний и младший медицинский персонал лабораторий, которые обследуют население на ВИЧ-инфекцию,
• научные работники, специалисты, служащие и рабочие научно-исследовательских учреждений по изготовлению медицинских иммунобиологических препаратов.

Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм, контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся, объяснил главный врач центра СПИД. Риск заражения и то гипотетический! есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл, другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок.

Фото: Иллюстратор Наталья Макарихина

На ваш запрос сообщаю, что органами внутренних дел за 12 месяцев 2016 года на территории Пермского края возбуждено 8 уголовных дел по ст. 122 Уголовного кодекса Российской Федерации (Заражение ВИЧ-инфекцией), за 4 месяца 2017 года 6. Статистических данных о лицах, заражённых ВИЧ-инфекцией, в полиции не ведётся.

Выбираешь человека появляется таблица со сведениями о нём, юрист объясняет, как устроена программа на диске. Кличка, чем занимается, привлекался по таким-то административным и уголовным статьям. И диагнозы: ВИЧ, гепатит.

На рынке тогда прошли рейды, но дальше них дело не пошло. После нескольких неудачных обращений в российские правоохранительные ведомства Ильнур Шарипов подал жалобу в Европейский суд по правам человека, сейчас ждёт решения. Шарипов говорит, что не знает, зачем ЗИЦ вообще мог включить информацию о ВИЧ-статусах в базу:

Это никак не оправдано, считает он. У полицейских нет необходимости знать о диагнозах всех этих людей. Включение было бы законным только если попавшие туда дали согласие.

На том же форуме находим и другие объявления (авторский стиль сохранён):

Такими базами с информацией о ВИЧ-положительных могут интересоваться и службы безопасности, о которых мы написали выше. На интернет-форуме для людей с ВИЧ один пользователь рассказывает, как несколько лет назад ему пришлось уволиться с нового места работы после проверки его анкеты такой службой:

Первые четыре дня всё было отлично, пока моя анкета, как оказалось, не прошла проверку в службе безопасности головного офиса. На пятый день отношение ко мне резко изменилось, и я решил пообщаться с менеджером по персоналу. В конфиденциальной беседе прямо задал вопрос о причинах перемен и получил ответ, что из головного офиса пришла инфа о моём статусе, и она стала известна всем сотрудникам.

Решил пообщаться с юристом компании. Она не стала ничего отрицать. Ответила, что даже [если] это и так, я ничего не смогу доказать. Также упомянула, что инфа может быть в базах данных, но в каких именно, назвать отказалась. Сказала, что о таком диагнозе окружающие должны знать ради собственной безопасности. А там уж они сами должны решать, как им относиться к такому человеку. На следующий день я написал заявление об уходе. Не хочу бороться со следствием хочу исключить причину (наличие инфы в базе данных). Предполагаю, что это база данных МВД.

99 % обращений, продолжает собеседник, по конкретным людям. Но силовики могут интересоваться и списком фамилий.

Вот когда, помните, маньяк бегал тогда к нам пришли следователи и попросили данные о [всех] мужчинах такого-то возраста, продолжает Евгений Сармометов. Предполагали, что он может быть заражён ВИЧ-инфекцией. Хотя это предположение, насколько мне известно, не подтвердилось.

За последние несколько лет перечень просили дважды.

Иногда корпоративные медики (а через них и работодатели) имеют законное основание узнать, есть ли у сотрудников ВИЧ. Например, до недавнего времени нужно было пройти тест на вирус, если вы устраивались на работу бортпроводником.

Фото: Иллюстратор Наталья Макарихина

Подопечный Оленичева оспаривал правовую норму, а не приказ об увольнении он был издан согласно действовавшим тогда правилам. Сейчас же хочет вновь заняться любимым делом.

Если при приёме на новое место узнают о его статусе, что не исключено, ему могут создать проблемы в трудоустройстве по надуманным причинам, считает юрист. К несчастью, многие критерии оценки соискателей субъективные. Например, исполнительность и ответственность. Ссылаясь на них, нетрудно не допустить к работе претендента. Именно поэтому мы продолжаем помогать молодому человеку.

Защитник добавляет, что бортпроводники с ВИЧ к нему обращались и потом, но, получив консультацию, не решались защищать свои права. Они не были готовы во время тяжб предавать диагноз ещё большей огласке, что неизбежно. Житель Калининграда стал исключением боролся за дело жизни.

Новую работу Максим пока не нашёл.

В материале мы не называем имена и фамилии некоторых собеседников, если они об этом попросили.

О медиках, которые проболтались о её статусе, рассказывает и другая наша собеседница Юлия Верещагина. Дело было в начале 2010 года, тогда она жила с родителями в селе на юге Красноярского края. В конце предыдущего года ей удаляли аппендикс в местной Центральной районной больнице (ЦРБ), и там взяли анализ на вирус иммунодефицита.

А ВИЧ подтвердился.

Это был вопрос, заданный криком в другой конец коридора, где находилось приёмное отделение с открытыми дверями, продолжает Татьяна. Вопрос свой она [врач] задала четыре раза. Столпились все: и пациенты, и медсёстры, и уборщицы. Прибежала [другая врач], схватила меня за кофту и прилюдно потащила в палату. Затащив туда, сунула мне мои вещи и сказала, чтобы я ехала в другое учреждение. В палату зашли другие пациенты, я сказала, что никуда не поеду и вообще вызову полицию. Всё это время я так и была с температурой.

Наумова говорит, что тогда ситуацию нагнетала сама Татьяна: в больницу даже её мама приехала. Руководитель учреждения считает:

С этой категорией больных надо быть очень осторожными. Если они проболели три-четыре года, то головы у них уже нет. Идёт изменение головного мозга, и они нормально ориентироваться иногда не могут. Он тебе говорит: да, да, да, да, да. Отворачивается делает то же самое, что делал до этого.

В каждой из этих трёх историй, по словам наших собеседниц, медработники не стеснялись обсуждать друг с другом чужие диагнозы, и так или иначе о них узнавали люди, не имеющие к здравоохранению никакого отношения.

Иллюстрация Натальи Макарихиной

Есть возможность как-то узнать о диагнозе до того, как придете на место? спрашиваем Елену.

Нет. Только если скажет предыдущая бригада. Например, они там были, и им об этом сказал пациент. Тогда могут предупредить, чтоб ты работала аккуратно.

Но врачи и так ведь должны относиться к каждому, как будто у него ВИЧ или гепатит.

Должны, но иногда мы пренебрегаем средствами защиты. Это не только халат и перчатки. При работе с кровью это ещё и маска, и спецочки. Чтобы случайно кровь больного не попала на слизистые. Представьте, что будет, если я в таком виде буду заходить в каждую квартиру!

Раньше, лет семь назад, все пациенты были сознательней и сами говорили о диагнозах. А сейчас активно пользуются правом не разглашать, жалуется собеседница.

А, так вы ВИЧ-инфицированная.

В смысле? А вы откуда знаете.

Ей так и не ответили, сменили тему.

Это ещё один способ сообщить коллегам о диагнозе пациентов делать пометки на амбулаторных картах или в других медицинских документах.

У Александра из Перми в прошлом году завязался спор с врачом в краевом наркодиспансере. Мужчина пришёл сниматься с учёта. Его спросили о хронических заболеваниях, ответил положительный статус. Врач взяла ручку и начала писать что-то в верхнем правом углу медкарты. Александр спросил:

А ничего страшного, что вы информацию сюда записываете? Вы же не имеете права это делать.

А вас это беспокоит?

По базе проверяем, а потом появляется два варианта. Первый отказываем сразу, если находим потенциального донора в базе. Второй если потенциального донора в базе нет, то делаем забор крови. Через шесть месяцев (максимальный срок, который ВИЧ может оставаться невидимым Прим.ред.) донор к нам приходит и сдаёт анализ повторно.

В сохранности информации базы Евгений Сармометов уверен:

Роскомнадзор же раз в три года приходит и проверяет это, делает всё серьёзно, говорит он. На сегодня за эти базы я спокоен. По крайней мере, поговорив со своим сисадмином, пришёл к выводу, что в принципе, по формальным признакам у нас всё сделано, как положено.

А какая-то инфекция могла через них передаться? спрашиваем.

Если всё обрабатывается так, как положено, то, в принципе, это не передаётся.

Скажем, если у больного несколько месяцев подряд не снижается температура, объясняет женщина. Тогда мы, конечно, будем проверять его на всё, в том числе и на ВИЧ. Во всех других ситуациях я должна каждого воспринимать как ВИЧ-инфицированного или инфицированного гепатитом. Говорить или нет о диагнозе, зависит только от желания человека.

В большинстве случаев у врачей нет никакой необходимости знать о статусе больного, считают в центре СПИД:

Если человек идёт на амбулаторное лечение с ОРВИ, гипертонией или зуб удалять, у него не должны спрашивать о ВИЧ-статусе, считает Евгений Сармометов. А если он идёт на плановое оперативное вмешательство в стационар, то проходит обследование на ВИЧ, гепатит и так далее.

И боязнь за свои слизистые, о которой выше говорила Елена из скорой помощи, совершенно не оправдана, утверждает Сармометов:

ВИЧ-инфекция передаётся только тремя путями: через внутривенное употребление наркотических препаратов (через иглу), половым путём и, при определённых обстоятельствах, от матери ребёнку во время беременности. Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм Алиментарный (или фекально-оральный) механизм передачи инфекцииподразумевает заражение посредством инфицирования через органы системы пищеварения. Например, когда вирус передаётся от фекалий к пище через немытые руки , контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся. Риск заражения и то гипотетический! есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок. Риск передачи вируса через слизистую оболочку глаз (как и через слизистую в носу или полости рта), если она не повреждена и если её промыть проточной водой, такой же минимальный.

Но многие врачи, с которыми она сталкивалась, не держат язык за зубами. Как мы уже писали, о ней знали приехавшие медики скорой. А несколько месяцев назад девушку привезли в пульмонологическое отделение одной из больниц. Поначалу всё было как обычно отправили на рентген:

Кто узнает о диагнозе Насти в следующий раз? Что тогда станет с её идиллией, когда о вирусе напоминает лишь будильник?