Любовь с вич инфицированными

О необходимости взять под контроль ситуацию с распространением ВИЧ-инфекции говорится не один десяток лет. При этом проблема актуальна не только для России или группы стран — на борьбу с вирусом направлены усилия мирового сообщества. В нашей стране эта работа ведется на федеральном уровне. Несмотря на ее централизацию, картина в каждом регионе разная.

— Проблему ВИЧ-инфекции недооценивать нельзя, это серьезный вопрос. С начала регистрации (1996 год) в области выявлено более 21 тысячи ВИЧ-инфицированных. Проживает с инфекцией более 13 тысяч человек. В регионе ежегодно выявляется около 1500 человек с ВИЧ, т. е. более ста человек в месяц, из них порядка 60% - мужчины. Учитывая тот факт, что ВИЧ-инфекция — хроническое заболевание и наибольшее количество случаев инфицирования произошло более 10 лет назад, к настоящему времени увеличилось число пациентов на поздних стадиях ВИЧ-инфекции, которым необходимы консультирование и лечение. Около 40% новых случаев ВИЧ-инфекции регистрируются на поздних стадиях, когда люди обращаются в медицинские учреждения по поводу других проблем.

Саратовская область с учетом эпидемиологической ситуации по пораженности ВИЧ-инфекцией занимает 34-е место среди регионов России (область — 531,9; РФ — 686,2) и 5-е место в Приволжском федеральном округе (ПФО — 658,4).
Всего у нас на учете состоят более 10 тысяч человек.

Следует отметить снижение темпов распространения ВИЧ-инфекции на территории области с 4,4% в 2015 году до 1% по итогам 2018 года. Этого удалось достигнуть за счет проводимой многоплановой профилактической работы и межведомственного взаимодействия на территории области.

Риск заражения существует для всех, однако, конечно, есть определенные группы людей, для которых вероятность заражения заметно выше. Причина — рискованное поведение. В группу входят потребители инъекционных наркотиков, мужчины, практикующие секс с мужчинами, коммерческие секс-работники, лица с беспорядочными половыми связями. Выявляемость ВИЧ-инфекции в этих группах заметно выше среднеобластного показателя.

В целом в настоящее время в области преобладает половой путь передачи ВИЧ (около 75%). Поэтому с уверенностью можно сказать, что все население в группе риска. В такой ситуации необходимо напомнить о важности использования индивидуальных средств защиты, о сохранении верности своему партнеру.
Чтобы не передать ВИЧ своему партнеру, необходимо знать свой ВИЧ-статус. И если он положительный, то, не откладывая, начинать лечение. Пары, где один из партнеров ВИЧ-инфицированный, уже не кажутся чем-то необычным. Для предотвращения заражения здорового партнера инфицированному следует как можно быстрее начать лечение, снизить вирусную нагрузку в организме до неопределяемой.

— Когда можно ожидать полного излечения от ВИЧ/СПИДа? Этот вопрос волнует очень многих и специалистов, и пациентов.

Антиретровирусная терапия явилась настоящим прорывом в лечении ВИЧ/СПИДа. Сегодня ВИЧ-инфицированные люди, получающие лечение, полноценно живут, трудятся, растят детей. Продолжительность и качество жизни ВИЧ-инфицированных неуклонно растет. Болезнь из разряда смертельной перешла в разряд хронической и контролируемой.

Во многих странах мира и в нашей стране ведутся разработки новых лекарств от ВИЧ, расширяются группы препаратов, действующих на вирус различными путями. Новые препараты с минимальными побочными эффектами, комбинированные, т. е. содержат в одной таблетке несколько препаратов. Несколько лет назад таких препаратов не было. Поэтому все возможно. Будем ждать.

— Конечно, изменения произошли по всем направлениям. Первые случаи в нашей области выявили в 1996 году в Балаково. Было зарегистрировано 110 инфицированных, а дальше уже определяли тех, кто с ними контактировал. В то время 80 — 90 процентов заражались через грязный шприц, в основном это были молодые люди.

Сейчас, конечно, другая динамика. Изменилось само общество, и портрет ВИЧ-инфицированного не так однозначен: это люди и 50 лет, и 30 лет, многие из благополучных семей, работающие. Заражение в основном происходит половым путем, и большинство людей узнают о вирусе, когда уже прожили с ним 6 — 10 лет. За январь — октябрь 2019-го мы выявили более 1000 инфицированных.

— Государством уделяется большое внимание вопросам профилактики. Принят ряд нормативных документов, регламентирующих эту работу, — Государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции в Российской Федерации, План реализации стратегии. В области на постоянной основе проводится многоплановая профилактическая работа, региональным правительством утверждены межведомственные планы мероприятий по сдерживанию распространения ВИЧ-инфекции. Важным их направлением является повышение уровня информированности жителей по вопросам профилактики ВИЧ-инфекции (видеосюжеты на телеканалах, радиопередачи, распространение санитарно-просветительной литературы, интернет-сайты, социальная реклама, выездные акции по экспресс-тестированию и другое).

Ежегодно проводится цикл профилактических мероприятий, посвященных Всемирному дню борьбы со СПИДом.

Мы уже говорили ранее, и повторю еще раз: достигнуты значительные успехи в профилактике передачи ВИЧ-инфекции от матери к ребенку, 98,5% детей рождаются без ВИЧ-инфекции. Нет случаев профессионального и внутрибольничного заражения ВИЧ.

Конечно, о ВИЧ-инфекции важно знать каждому человеку, чтобы защитить себя и сохранить здоровье себе и своим близким.

— Не соглашусь. Информированию населения по вопросам профилактики ВИЧ-инфекции уделяется большое внимание. Ежегодно из федерального и областного бюджетов на эти цели выделяются субсидии.

На сегодняшний день широко используются все доступные ресурсы: СМИ (телевидение, радио, интернет), задействована социальная реклама (информационные стенды, билборды на улицах). Профилактические мероприятия проводятся в образовательных и медицинских учреждениях, трудовых коллективах с демонстрацией учебных видеофильмов, распространением просветительских буклетов, памяток. Благодаря проведению широкомасштабной профилактической работы большинство людей знают о заболевании ВИЧ-инфекция, путях передачи и средствах профилактики.

Большая работа проводится совместно с Центром медицинской профилактики, в первичном звене здравоохранения — с кабинетами здоровья, кабинетами профилактики в медицинских организациях.

Это логично, ведь единственным действенным средством предупреждения распространения ВИЧ-инфекции на сегодняшний день является просвещение населения, особенно молодежи, в том числе — подросткового возраста.

Николай и Мария

Андрей, 42 года

Анна Королева, 50 лет

Я узнала о том, что у меня ВИЧ, в 2010 году. Это не стало для меня шокирующей новостью: к тому моменту мой муж уже более 10 лет был ВИЧ-положительным. Но важнее тут то, что он был ВИЧ-диссидентом: это люди, которые отрицают существование ВИЧ и сознательно отказываются от какого-либо лечения. Его мама, медицинский работник, тоже принадлежала к их числу: считала, что нет такой болезни — есть просто пониженный иммунитет. Впоследствии мы расстались, и у меня появилась новая семья.

Мария Годлевская, 34 года

Таша Грановская, 38 лет

В 2003 году я встала на учет в женской консультации по беременности. Десять, что ли, было недель. А за год до этого я делала татуировку. Сдала анализы, и спустя три дня меня вызвали в консультацию, чтобы сообщить о том, что у меня положительная реакция на ВИЧ. Так и узнала. До сих пор — один из распространенных способов так узнать. Отец ребенка попросил аборт. Парочка старых знакомых завели интернет-травлю на неделю, часть людей исчезли. Как изменилась моя жизнь. Знаете — в лучшую сторону: минус лишние люди, плюс — осознанность и радость жизни. На данный момент мое состояние ничем не отличается от состояния здорового человека. Но все же с ВИЧ в России жить чуть тяжелее, чем обычному человеку живется. Хотя в последнее время толерантность общества несколько выросла, это заметно. Из-за растущего количества ВИЧ-положительных людей, мне кажется, в том числе. Я активно занимаюсь социальной работой. Поддерживаю ВИЧ-позитивных людей, у которых проблемы с доступом к медицинским услугам, с близкими людьми. Тому, кто только что получил позитивный тест на ВИЧ, я советую сделать много-много глубоких вдохов и выдохов. Успокоиться, не паниковать, не лезть в интернет. Просто брать направление и ехать вставать на учет в СПИД-центр.

– АРВ-терапия помогла мне 8 лет назад родить здорового ребенка. У сына все показатели в норме, полностью здоров. Но я строго следовала и продолжаю следовать всем рекомендациям врача. Жалею только о том, что в то время, когда у меня обнаружили ВИЧ, такого подхода к контролю этого заболевания не было. Конечно, сейчас с этим намного проще: препараты выдаются государством на бюджетной основе, поэтому, можно сказать, все условия для качественной жизни есть. Что хочу отметить: терапия не мешает мне реализовываться ни как матери, ни как жене, ни как члену общества. А это главное.

– Никаких особых неудобств в связи с этим нет. Первое время был переходный период, так скажем, физиологической адаптации к антиретровирусной терапии. Но это все сугубо индивидуальные ощущения, со временем (причем достаточно быстро) организм подстроился к лекарственной схеме. А так – 2 таблетки утром, 3 таблетки вечером. В одно и то же время. Поначалу заводила будильник, так как пропускать нельзя, сейчас все дошло до автоматизма. Нет, сложностей нет, это абсолютно точно. Наверно, многим будет интересно, как физически чувствует себя ВИЧ-инфицированный. Отвечаю: точно так же, как и здоровый человек. Только за своим состоянием в силу ВИЧ-статуса я обязана следить в два раза пристальнее, чем человек со здоровой иммунной системой.

Полина Родимкина, 38 лет

Много лет назад я получил бланк с результатом теста, и узнал что у меня ВИЧ. Я был растерян и напуган, отказывался верить, что такое со мной возможно. Я думал, что обречен стать изгоем. Думал, что от меня отвернутся родные, друзья и коллеги, что меня перестанут любить и начнут бояться. Думал, что на моей жизни поставлен крест, и, возможно, я скоро умру. В один момент у меня появилась целая уйма вопросов, было трудно понять, с чего надо начать. Теперь я знаю, что у таких как я есть время, чтобы ответить на все эти вопросы, и есть люди, которые готовы мне помочь. И эти люди – врачи и такие же, как я ЛЖВ – люди, живущие с ВИЧ.

Я живу с ВИЧ уже 18 лет. Да, моя жизнь изменилась, но жизнь и есть постоянные изменения, ВИЧ корректирует планы, но не отменяет мечты, любовь, счастливую семью, карьеру, детей и дружбу. В мире 35 миллионов людей с ВИЧ, в Эстонии – более 7000, и каждый из них задавал себе такие же вопросы и многие из них, в том числе мои соратники и друзья, нашли для себя ответы.

Я справился со всеми трудностями и теперь я счастлив – у меня есть любимый человек, растет дочка, и у меня есть друзья. Я обращаюсь к тем, кто только что узнал о своем статусе или не может его принять: ВИЧ – не приговор, лечение доступно и жизнь продолжается.

Я столкнулась с проблемой ВИЧ 13 лет назад, когда узнала, что мой муж инфицирован. Когда узнала его диагноз, то казалось, что жизнь закончилась, в один миг показалось, что рухнули все планы и мечты, ведь на тот момент у нас еще не было детей, а какая семья может быть полноценной, если в ней нет продолжения? Но прошло время, и я стала думать по-другому, так как бросать мужа я не собиралась, он – самый дорогой человек в моей жизни, и его болезнь не может изменить этого. У нас было всякое, было очень тяжело, 5 лет назад, мой любимый чуть не умер. Он заболел менингитом, и здоровых клеток CD у него было всего 14, но я его вымолила у Бога и поставила на ноги, в тот момент он начал принимать терапию, и сейчас его показатель CD-4 клеток – 1050, это очень хорошо, и вирусная нагрузка уже больше 3-х лет не определяется, он прекрасно себя чувствует и живет полноценной жизнью. Самое главное – не опускать руки, верить и иметь желание жить. У нас сейчас все прекрасно, несмотря на то, что муж имеет статус ВИЧ+, а я ВИЧ-. У нас растет прекрасная доченька, ей уже 4,5 годика, она абсолютно здорова. Я хочу сказать всем, кто столкнулся с этой проблемой, не отчаивайтесь, не стоит опускать руки и ждать смерти. Моя семья ее уже один раз обманула. Я знаю, что будем жить вместе долго, потому что главное – любить друг друга и поддерживать в любую трудную минуту. А СПИД – это НЕ приговор!

Но почему бы просто не жить без ВИЧ и радоваться жизни? Нужно просто всегда помнить, что это может коснуться и тебя! Mогу сказaть, что нет ничего зазорного в том, что инфицирован ВИЧ! Стыдиться не надо! Надо знать, верить….. и всегда надеяться на лучшее…

Всем говорю, что, наверное, единственный способ не бояться диагноза – жить дальше полноценной жизнью.

ВИЧ – это не смерть, а хроническое заболевание, и смерть есть для каждого из нас, инфицированного или нет… ВИЧ – не повод ставить точку, а шанс переосмыслить свою жизнь и понять всю важность того, как здорово делать добро людям и ЗАВЯЗАТЬ С НАРКОТИКАМИ. И появится шанс иметь семью, ребенка, все, что дарит жизнь.

Сначала казалось, что жизнь закончилась. Думала, что никогда не выйду замуж, а теперь вот есть надежда. Я думала, не смогу родить детей. А сейчас я знаю, можно родить детей и жить, как обычные люди. И я верю: найдут лекарство. Я очень хочу создать семью, иметь детей. На втором плане здоровье. За ним я слежу. Каждые три месяца сдаю анализы, чтобы узнать свой иммунный статус. И если он низкий, стараюсь его поддерживать, потому что хочу дотянуть себя до того времени, когда найдут лекарства. Я не теряю надежду.

Надо жить дальше и радоваться каждому дню и, вообще, забыть слово “НЕНАВИЖУ” кого-то там… за что-то там… Мы сами строим свою жизнь и выбираем свой путь.

Виктор, 32 года.

Несколько лет назад я получил результат теста на ВИЧ, и узнал, что я ВИЧ-положительный. Я был очень растерян, отказывался понимать, что такое может произойти именно со мной. Я думал, что я теперь стал изгоем. Думал, что от меня отвернутся родные, друзья и коллеги, что меня перестанут любить и начнут бояться. Думал, что на моей жизни поставлен крест, и, возможно, я скоро умру. Сначала я не знал, что делать, было много вопросов: откуда появилась ВИЧ-инфекция, что она из себя представляет, как лечить и что нужно делать дальше. Теперь знаю, что у таких как я есть время, чтобы ответить на все эти вопросы, и есть люди, которые готовы мне помочь. И это врачи, а ещё люди, живущие с ВИЧ.

Я живу с заболеванием уже 10 лет. Да, моя жизнь изменилась, но жизнь и есть постоянные изменения, ВИЧ корректирует планы, но не отменяет мечты, любовь, счастливую семью, карьеру, детей и дружбу.

Настя, 25 лет

ВИЧ появился в моей жизни внезапно: я узнала, что мой муж инфицирован. Когда узнала его диагноз, вся жизнь показалась напрасной, все мечты рухнули в один момент. Детей у нас не было, а какая семья может быть полноценной, если в ней нет продолжения? Но прошло время, и я стала думать по-другому, так как бросать мужа я не собиралась, он – самый дорогой человек в моей жизни, и его болезнь не может изменить этого. У нас было всякое, было очень тяжело, 5 лет назад, мой любимый чуть не умер.

Он заболел менингитом, и здоровых иммунных клеток CD у него было всего 114, но я в тот момент помогла ему бороться с недугом - напоминала о о каждом приёме таблеток когда он начал принимать терапию, и сейчас его показатель CD-4 клеток – 1050, это очень хорошо, и вирусная нагрузка уже больше 3-х лет не определяется, благодаря антиретровирусной терапии, он хорошо себя чувствует и живет полноценной жизнью. Сейчас я понимаю, что самое главное, не терять надежду и не опускать руки. Не отчаивайтесь, и не ждите смерти.

Я люблю своего мужа и верю, что мы с ним проживём ещё долго, и будем поддерживать друг друга, что бы ни случилось.

Виктория, 21 год.

Я узнала, что инфицирована этим летом, была в шоке, руки тряслись где то-то месяц, не могла спать, не хотелось жить… Все продумав, поняла, что жизнь – продолжается, она может быть такой же полной, просто надо больше любить себя, окружающих тебя людей, вообще, я начала гораздо больше ценить жизнь и все, что и кто меня окружает. Нет, я не рада, что инфицирована, но ничего исправить нельзя, поэтому остается одно – ЖИТЬ.

На консультацию к психологу, со слезами на глазах, обратился очень встревоженный мужчина 25 лет. В ходе беседы сообщил, что накануне по глупости, будучи в нетрезвом состоянии, вместе с другом решили впервые воспользоваться услугами работниц коммерческого секса.

Специалисты сообщили мужчине о возможных рисках и попросили уговорить коммерческую партнёршу также пройти обследование. Результаты диагностики показали, что у девушки обнаружены ВИЧ-инфекция и Гепатит С.
Естественно, в виду сохранения врачебной тайны и конфиденциальности молодому человеку об этом сообщить не могли.

Призываем Вас - наш читатель, позаботится о своём здоровье и здоровье своих родных и близких.
Дополнительную информацию по вопросам ВИЧ-инфекции Вы можете узнать по телефону информационной линии 32-74-51.

На консультацию к психологу, обратилась симпатичная, хорошо воспитанная, приятная в общении женщина 59 лет. При консультировании рассказала о своей боли – о том, как заразилась ВИЧ-инфекцией.

Всю жизнь она посвятила материнству. С мужем давно была в разводе и воспитывала сыновей одна. Благодаря её успешной карьере, хорошему достатку и любви к детям они не нуждались в посторонней поддержке. Как говорится: жили душа в душу поддерживая и оберегая друг друга. Сыновья стали гордостью мамы, оба получили высшее образование, достойную работу, завели семью.

Путёвка. Отдых. Вечеринка. Романтический ужин с галантным мужчиной. Цветы, стихи, конфеты. Он был столь привлекателен и идеален, что казалось это и есть тот самый, кому можно доверить свою жизнь, с ним было легко и надёжно…

И вот вечер расставания, обещание скорой встречи. Переписка, звонки…в общем, ухаживаний мужчины хватило на месяц.

Далее слёзы, утешения подруг…

Гром, среди ясного неба, шквал эмоций, мыслей, страха, глубокого одиночества и беззащитности перед вселенной и окружающими людьми. Поставлен диагноз – ВИЧ-инфекция. Как? Откуда? Почему я? За что? Ведь я всегда считала, что этим болеют только разгульные девицы и наркоманы. Как с этим жить? Как сообщить сыновьям? А вдруг их жёны, не пустят ко мне моих любимых внучат.

Консультации врачей слушала вперемешку с горькими слезами. Стационар. Моё враньё детям о поставленном онкологическом диагнозе… запутанная история о предстоящей поездке для лечения в Москву. В общем сочиняла на ходу. А сама собиралась в СПИД Центр. Ожидала увидеть решётки на окнах и колючую проволоку вокруг учреждения с таким названием. Но теперь я здесь, я могу свободно общаться с людьми, которые, как и я, волей судьбы стали заложниками болезни. Прекрасные¸ добрые медсестрички, приветливые и заботливые санитарочки, квалифицированные врачи, психологи. Именно они стали поддержкой в трудные минуты, именно они были опорой и кладезем подаренных мне знаний о том, как ЖИТЬ с этой болезнью, о том, что ВИЧ – не приговор и, что существует антиретровирусная терапия, благодаря которой, я в настоящее время поддерживаю свой иммунитет.

Боясь наткнутся на всеобщие обсуждения, всё ещё пытаюсь подобрать слова для доверительной беседы с детьми. Надеюсь, они примут меня с моей болью. Сейчас я знаю о том, что ВИЧ - инфекция не передаётся бытовым путём и сделаю всё возможное, что бы никого не подвергнуть риску заражения.

Короткий роман, а за ним игра теней болезни…

Но, я сильная, я не сдамся, я люблю ЖИЗНЬ во всех её проявлениях и благодарна Всевышнему за неё.

Далее началась цепная реакция роста количества заболевших, что вполне объяснимо на фоне появления в стране большого объема недорогих наркотиков, повальной трудовой миграции и развала прежней медицинской системы здравоохранения. К середине 2000-х число новых заразившихся исчислялось сотнями — и это только официально зарегистрированные случаи.

По оценочным данным Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИД (UNAIDS), в Таджикистане на начало 2018 года насчитывалось около 14 тысяч человек, зараженных ВИЧ. Согласно же официальной статистике Республиканского центра по профилактике и борьбе со СПИДом (РЦ СПИД), на первое октября текущего года в стране было зарегистрировано 10842 ВИЧ-инфицированных; начиная с 1991 года, из них умерли 2816 человек. Причем до последней, терминальной, стадии болезни дожили не более 35%, остальные скончались от сопутствующих заболеваний или несчастных случаев.

В Таджикистане работают 68 центров СПИД, в том числе один республиканский и один региональный, 8 городских и 58 районных.

«Во всех центрах достаточно лекарственных препаратов для ВИЧ-инфицированных. Они выдаются только в наших центрах совершенно бесплатно. Препараты эти мы получаем через Глобальный фонд по борьбе с ВИЧ/СПИДом. Наблюдаемые нами больные, регулярно проходящие курсы лечения, сохраняют относительно неплохое самочувствие, многие работоспособны. Один пациент наблюдается с 2006 года, то есть уже 12 лет. Он был уже на стадии СПИДа, но после многократного лечения достиг неопределяемого уровня вирусной нагрузки.

По словам замдиректора РЦ СПИД, вопрос распространения ВИЧ находится на контроле правительства Таджикистана. После исследования ситуации специальной комиссией в прошлом году была принята Национальная программа по противодействию эпидемии ВИЧ в Таджикистане на 2017-2020 годы (НППЭ ВИЧ). Стратегическими направлениями программы стали профилактика ВИЧ, расширение охвата тестирования на ВИЧ и системы оказания помощи, улучшение программы безопасности крови и инфекционного контроля.

Так, в мае стало известно о возбуждении уголовного дела в Шахритузском районе в отношении местной работницы коммерческого секса, которая была обвинена в массовом заражении ВИЧ. По словам соседей 30-летней А.З., она была замужем, имела двоих детей, однако брак распался, и она оказалась в тяжелом материальном положении. А.З. стала заниматься проституцией из-за отсутствия работы, чтобы содержать своих детей. ВИЧ-инфекция у А.З. была выявлена в 2014 году, ее поставили на учет в местный центр СПИД.

Между тем в сентябре появилась информация об аналогичном случае: 32-летняя жительница поселка Консой в Согдийской области была задержана за то же самое деяние — занятие проституцией, несмотря на осведомленность о своем ВИЧ-статусе. Затем в начале октября в столице был задержан 31-летний мужчина по такому же обвинению. Пресс-служба МВД сообщила, что он знал о своем заражении ВИЧ, но не встал на учет в душанбинском центре СПИД, а вступил в половой контакт с женщиной и заразил ее.

В середине октября было сообщено о втором судебном приговоре ВИЧ-инфицированному. Еще в апреле 2017 года после тестирования А.А. узнал, что является носителем ВИЧ, однако продолжил заниматься незащищенным сексом, заразив при этом Б.А. (в сообщении указаны лишь инициалы, и непонятно, кто из фигурантов мужчина, а кто — женщина). Суд отправил А.А. в колонию на три года.

В том же месяце СМИ известили еще о нескольких работницах коммерческого секса, умышленно заразивших своих клиентов ВИЧ-инфекцией. Так, УМВД Согдийской области объявило о задержании 29-летний жительницы джамоата (сельской управы) Ёва Гафуровского района Х.М.Ф. и 31-летней жительницы города Худжанда О.А.С. Обе обвиняются в том, что, зная о своем ВИЧ-статусе, продолжали оказывать интимные услуги без средств контрацепции и заразили своих клиентов.

В тексте изменены имена и некоторые детали биографий героев

Эльвира и Олег

Эльвире 37 лет, Олегу 35. Эльвира заразилась ВИЧ в 2000 году, Олег — здоров. Встречаются три года. Эльвира работает кассиром в магазине, Олег — социальный работник. Сейчас они планируют завести ребенка и думают о свадьбе

Я рассказала Олегу о своем ВИЧ-статусе еще до того, как у нас начались романтические отношения. В то время он был в отношениях с другой женщиной, поэтому мы просто общались. Хотя, видимо, все же понравились друг другу, раз через пару месяцев он решил оставить те отношения.

Олег: В начале общения я очень смущался Эльвиры, хотя она мне сразу понравилась. Но мой более общительный друг, похоже, решил свести нас и позвал обоих в кино. Потом настало лето, мы компанией постоянно ездили на дачу на шашлыки и, в общем, сблизились.

Мне назначали разные варианты терапии, но в начале 2000-х была другая медицина, другие препараты. От одних таблеток у меня резко вырос живот, от других был понос, от третьих глаза становились желтыми. Тогда же у меня еще нашли гепатит С. В общем, я пила шесть таблеток утром и шесть вечером. Мне казалось, что я — одна большая таблетка. Я полностью вымоталась от врачей и больниц, хотя и понимала головой, что все на пользу и побочки лучше, чем могила.

Скоро вылечила гепатит, таблеток стало меньше, у меня выросли крылья и прямо захотелось жить. Стала работать консультантом в общественной организации по помощи людям с ВИЧ-инфекцией, где три с половиной года рассказывала тем, кто недавно узнал о своем статусе, что жизнь на этом не кончается.

О.: Практически все наше близкое окружение знает о ВИЧ-статусе Эльвиры. Но мы пока не говорим об этом моей маме. Я боюсь, это встревожит ее, так как она уже потеряла сына из-за ВИЧ. При этом уверен, что даже если узнает, она не начнет сторониться Эльвиры и мыть после нее все чашки. В этом плане мама просвещенная.

Со временем я привыкла говорить о диагнозе и считала это правильным, ведь я равный консультант, а значит, сама в первую очередь должна не врать. Но иногда боишься, что врач, узнав твой статус, халатно отнесется к своей работе, а то и вовсе пошлет. Часто они спрашивают об этих болезнях не наедине, поэтому бывает, что ничего не говорю. Сейчас я готовлюсь к ЭКО — на первом приеме сразу все рассказала врачу, она меня похвалила, ВИЧ не противопоказание для этой процедуры. Просто мой материал будет храниться отдельно от остальных.

О.: С врачами, как ни странно, сложно, хотя у них как раз и не должно быть никаких предубеждений к ВИЧ-инфицированным. Недавно я был в поликлинике, и врач мне при всех в кабинете заявила, что в моей карточке есть отметка о ВИЧ-инфекции. Такого не могло быть. Последний тест показал отрицательный результат, я начал отпираться, а мне угрожали Уголовным кодексом за сокрытие болезни. Я уже сам засомневался, но оказалось, что сотрудник больницы напутал что-то в картотеке и по ошибке вписал отметку о ВИЧ в мою карточку. Я очень разозлился и хотел жаловаться, но инфекционист убедил не делать этого и, как он сказал, этот сотрудник уже был уволен.

О.: Тем не менее, когда я первый раз предложил Эльвире секс без презерватива, она растерялась.

Э.: Я стала его отговаривать. С одной стороны, диагноз я не скрывала, нагрузка у меня нулевая, с другой — не хотелось чувствовать вину в случае заражения. В итоге я подумала: если он хочет, то я не могу ему запретить.

Надеюсь, что в случае чего он сможет за мной ухаживать и не бросит меня. Я не говорю про старость, а вдруг я. ну, ногу сломаю. Я всегда чувствую его любовь. Он верный, заботливый, надежный, внимательный. Постоянно дарит мне и моей маме цветы. В проявлении чувств Олег намного более открытый человек, чем я.

О.: Мы особенно и не ругаемся. А если что, сразу миримся. Можем поспорить из-за политики, финансов, спорта, каких-то общих планов. А еще я не люблю, когда она зависает в телефоне, потому что я готов дарить много внимания, но хочу такого же и к себе. Я всегда вытаскиваю Эльвиру то на прогулку, то в кино (мы не пропускаем ни одной премьеры). Но она более спокойный человек и иногда будто манипулирует своим диагнозом, чтобы не идти со мной: мол, Олег, у меня ВИЧ, и я устаю. Я этому не верю, движение — это жизнь. Сидеть на месте и думать только о болезни нельзя.

Э.: Может, и хорошо, что я выбрала себе такого энергичного человека, а то бы так и лежала на месте. Год назад мы впервые вместе съездили на море. Если Бог нам даст ребенка, мы обязательно распишемся. Я отношусь к институту брака серьезно и хочу полноценную семью — с отцом, матерью и детьми. Я никогда не была замужем и особенно не стремилась. Да и не встречала мужчину, которого хотела бы видеть мужем. Мне важно расти в семье духовно, поэтому я хочу выйти замуж за того человека, в котором буду уверена. Если наша духовная связь в семье распадется, то я не буду терпеть всю жизнь, а просто уйду. Именно поэтому я не хочу замуж, пока не забеременею. Нам с Олегом и так хорошо, но ребенок должен родиться в законном браке.

Максим и Вова

Максиму 19 лет, Вове 22 года. Оба ВИЧ-положительные. Знакомы три года, в отношениях год. Живут вместе, мечтают уехать из Казани. Вова работает в банке, Максим — бариста

Максим: Мы познакомились в приложении для знакомств, но переписывались очень редко. Я хотел быстрее увидеться, но Вова почему-то три месяца избегал встречи, хотя работал недалеко от моего дома и я его постоянно видел на улице.

Вова: Поначалу все было странно: переписывались мы редко, но все равно умудрялись обижаться друг на друга. Максим говорит, его бесило, что я не звал его гулять. При этом связь не прерывалась два года и нас тянуло друг к другу.

М.: Я ел это мороженое на улице и до меня наконец дошло, какую ошибку я совершил, оставив Вову. Мне стало плохо от алкоголя и сигарет, меня стошнило в туалете кафе. Пишу Вове: мол, принеси стакан воды, мне плохо. После мы поговорили на улице, я ему все сказал.

В.: Я был в шоке от произошедшего. Увидев Максима в очереди, тут же понял, что очень его люблю.

М.: При этом из-за ВИЧ я очень плохо себя чувствовал. Я заболел в марте, тогда же слег с сильной температурой и долго не мог прийти в себя. Бывший говорил, что это ротавирус. Потом полегчало, но общая слабость и температура 37 градусов были практически всегда. Я всю жизнь много болел, поэтому не воспринял это как какой-то сигнал. В итоге получается, что Вова получил ВИЧ от меня летом. О своем статусе мы узнали одновременно, когда в августе решили пройти экспресс-тест в палатке на Баумана.

М.: У нас была истерика. Хотя сейчас понятно, что в целом в ВИЧ нет ничего страшного. Мы даже верим, что дождемся того момента, когда ученые придумают лекарство. Рак и туберкулез в разы хуже. Нам назначили одинаковую программу терапии, и мы стремимся к неопределяемой вирусной нагрузке. К ВИЧ мы привыкли быстро. Самое главное — не оставаться одному.

Сейчас я работаю в банке. Первым о диагнозе узнал мой руководитель: мне нужно было отпроситься в СПИД-центр, я честно рассказал, куда и почему иду. Потом узнали и мои подчиненные. Статуса я вообще не стыжусь, отношение людей вроде бы тоже не поменялось. Только раз одна сотрудница сказала: мол, я не знаю точно, но, возможно, твоя чашка должна стоять отдельно. Я не обиделся, просто объяснил ей, что такое ВИЧ, как он передается, а как — нет.

М.: У меня на работе тоже все знают. Пил таблетки, меня спросили о них, я прямо сказал, что это часть АРВ-терапии. Мы сейчас помогаем фонду Светланы Изамбаевой, и, возможно, то, что мы довольно много говорим о своем диагнозе, — это часть какого-то личного активизма.