Куда сообщают врачи при положительном анализе на вич

Лечение и обследование

Какие анализы на ВИЧ-инфекцию проводятся в настоящее время?

Перед тем, как провести анализы на ВИЧ-инфекцию, врач обязательно обсудит с Вами возможные результаты анализов, необходимость повторного тестирования, дальнейшие Ваши действия при положительном и отрицательном результатах обследования. Не бойтесь задавать врачу любые вопросы, если Вы чего-то не понимаете.

Анализ на "ВИЧ-инфекцию" представляет собой поиск в крови антител к вирусу иммунодефицита человека. Антитела - это специфические белки, которые вырабатываются организмом в ответ на заражение какой-либо инфекцией, в том числе и ВИЧ. На каждый микроорганизм (вирус, бактерию и т.д.) организм человека вырабатывает строго определенные антитела, поэтому обнаружение в крови антител к ВИЧ свидетельствует о наличии у данного человека ВИЧ-инфекции.

Анализ на антитела к ВИЧ проводится высокочувствительными методами, способными обнаружить даже очень маленькое количество антител. При обнаружении в крови антител к ВИЧ результат обследования расценивается как "положительный". Однако, это еще не окончательный ответ, поскольку полученный результат обязательно перепроверяется другим подтверждающим тестом. Только после получения положительного результата в подтверждающем тесте врач сообщает человеку о наличии у него ВИЧ-инфекции. Результат обследования сообщается врачом обратившемуся человеку лично. Информация о результатах обследования является строго конфиденциальной. По телефону результаты обследования не сообщаются.

Анализы на ВИЧ дают положительный результат не сразу после заражения. Обычно от момента заражения до появления антител, которые можно обнаружить в крови, проходит от 2 недель до 3 месяцев, а иногда до 6-12 месяцев. При использовании самых современных лабораторных методов обнаружить антитела к ВИЧ или сам вирус, как правило, удается через 2-4 недели после попадания вируса в организм. Процесс образования антител называется сероконверсией. Это такой период времени, в течение которого результат исследования на антитела к ВИЧ изменяется от "отрицательного" до "положительного". Пока сероконверсия не произошла, результаты обследования даже у инфицированного человека будут отрицательными, так как в крови еще нет антител и, следовательно, их нельзя выявить лабораторным методом. Период времени от момента заражения до появления в крови антител к ВИЧ называется "серонегативным окном". Если при первом обследовании получен "отрицательный" результат, а риск заражения ВИЧ высокий, то обратившемуся человеку предлагают пройти повторное обследование через 3 месяца.

В периоде "серонегативного окна" количество частиц вируса иммунодефицита человека в крови может быть очень большим. Это увеличивает риск передачи вируса незараженному человеку, поэтому до момента получения окончательного результата обследования, а это может занять несколько месяцев, необходимо неукоснительно соблюдать меры предосторожности возможного инфицирования ВИЧ других лиц. При сообщении результатов обследования врач обязательно обсудит с Вами все необходимые меры для снижения риска передачи ВИЧ другим лицам.

Лечение ВИЧ-инфекции

Лекарственные препараты, применяемые для лечения ВИЧ-инфекции не "убивают" вирус, а лишь блокируют функцию основных ферментов вируса, нарушая процесс размножения ВИЧ и подавляя его активность, что выражается в уменьшении в крови числа вирусных частиц ("вирусной нагрузки"), Снижение активности ВИЧ приводит к восстановлению числа иммунных клеток (СД4-лимфоциты). Показаниями к началу противовирусной терапии являются либо наличие клинических симптомов болезни, свидетельствующих о недостаточности иммунной системы, либо снижение числа СП4-лимфоцитов менее 350 клеток в 1 мл. крови.

У вируса иммунодефицита человека имеется несколько ферментов, к двум из которых созданы лекарственные средства. Первый фермент - обратная транскриптаза. Препараты, которые блокируют этот фермент - "Хивид", "Тимазид", "Никавир", "Ретровир", "Зерит", "Видекс", "Эпивир", "Комби-вир", "Зиаген", "Вирамун" и "Стокрин".

Лекарства, которые блокируют другой фермент ВИЧ - протеазу: "Фортоваза", "Вирасепт", "Норвир", "Криксиван" (рис.2).

Одновременный прием 3 или 4 лекарственных препаратов называют высокоактивной антиретровирусной терапией (ВААРТ), потому, что в результате такого лечения удается уменьшить содержание вируса в крови ("вирусной нагрузки") до неопределяемого уровня. Это не значит, что человек полностью избавился от этого вируса, поскольку ВИЧ может находиться не только в крови, но и в лимфатических узлах, а также других органах человека. Вместе с тем, отсутствие вируса в крови или очень небольшое его содержание свидетельствует о том, что активность вируса крайне низкая и прогрессия болезни замедляется в значительной степени или вовсе останавливается.

Действие лекарств контролируется путем определения числа СД4-лимфо-цитов и количества вируса в крови ("вирусная нагрузка"). Число СД4-лимфоцитов и "вирусная нагрузка" обычно определяют до лечения, затем через 1 месяц после начала терапии и далее 1 раз в 3 месяца. Если лекарства действуют на вирус, то число СД4-лимфоцитов спустя 3-6 месяцев от начала лечения существенно увеличится, а "вирусная нагрузка" снизится в 100 и более раз, либо вовсе до неопределяемого уровня. Если до начала лечения у пациента уже были симптомы болезни, свидетельствующие о недостаточности иммунной системы, то в результате лечения они могут исчезнуть, а новые не появятся. Необходимо помнить, что если ВИЧ-инфекция зашла уже очень далеко, т.е. количество СД4-лимфоцитов меньше 100 клеток в 1 мл крови, а особенно меньше 50, и имеются клинические симптомы СПИДа, то эффективность терапии может быть неполной. В этом случае добиться существенного увеличения количества С04-лимфоцитов чрезвычайно сложно.

Если в процессе лечения отмечается увеличение уровня вируса в крови ("вирусной нагрузки"), снижение числа СД4-димфоцитов и появление новых симптомов заболевания, то данная схема лечения, вероятно, неэффективна. В таком случае врач произведет замену одного или всех противовирусных препаратов. В настоящее время существуют методы определения устойчивости вируса к каждому конкретному лекарственному препарату, используя которые врач сможет наиболее точно составить схему лечения.

Для пациента является важным точно соблюдать назначения врача, правильно принимать все лекарства, не пропускать их прием. При пропуске пациентом даже одной дозы лекарственных препаратов подавление вируса может быть неполным, его размножение увеличивается и возрастает "вирусная нагрузка". При этом может развиться устойчивость вируса к одному или ко всем лекарственным препаратам, что потребует изменения схемы лечения. При развитии устойчивости вируса дальнейший выбор лекарственных препаратов будет ограничен.

Неэффективность лечения может быть связана не только с пропуском приема лекарственных препаратов, но еще и с неточным выполнением инструкции по их использованию. Одни препараты необходимо принимать натощак, другие вместе с пищей, третьи запивать значительным количеством жидкости. Поэтому, прежде чем начать лечение обязательно проконсультируйтесь у своего лечащего врача об особенностях приема препаратов и внимательно прочитайте, прилагающуюся к препаратам инструкцию.

При приеме тех или иных противовирусных препаратов возможно развитие побочных эффектов, поэтому обязательно обсудите их с врачом, чтобы свести эти нежелательные реакции к минимуму. У абсолютного большинства пациентов побочные реакции на терапию, как правило, не выражены и развиваются в первый месяц лечения, т.е. в период "адаптации" организма к лекарствам. В случае появления выраженных побочных реакций на тот или иной лекарственный препарат необходимо как можно быстрее связаться с врачом и обсудить дальнейшую тактику лечения. В большинстве случаев не возникает необходимости в отмене препаратов или изменении схемы лечения.

Необходимо сообщить врачу обо всех имеющихся хронических заболеваниях, поскольку прием отдельных противовирусных препаратов может привести к обострению этих заболеваний.

Некоторые лекарства, особенно те, которые блокируют фермент протеазу, взаимодействуют с препаратами, применяющимися для лечения других заболеваний. Пациенту необходимо перечислить врачу все лекарства, которые он принимает, независимо от того, получил он их по рецепту или сам купил в аптеке. Некоторые лекарства, которые продаются в аптеке без рецепта, также могут вступать в опасные взаимодействия с противовирусными препаратами.

Пациенту необходимо помнить, что он всегда может обратиться к своему лечащему врачу или любому другому врачу центра профилактики и борьбы со СПИДом за консультацией по поводу принимаемых препаратов, их побочных эффектов и любого другого лечения, которое пациент планирует принимать.

Перечень лекарственных препаратов:

1. Абакавир и его сочетания с другими лекарственными средствами
2. Атазанавир
3. Дарунавир
4. Диданозин
5. Индинавир
6. Интерферон альфа-2a
7. Интерферон альфа-2b
8. Зидовудин и его сочетания с другими лекарственными средствами
9. Ламивудин и его сочетания с другими лекарственными средствами
10. Лопинавир и его сочетания с другими лекарственными средствами
11. Невирапин
12. Пэгинтерферон альфа-2a
13. Пэгинтерферон альфа-2b
14. Рибавирин
15. Ритонавир и его сочетания с другими лекарственными средствами
16. Саквинавир
17. Ставудин
18. Телбивудин
19. Фосампренавир
20. Фосфазид
21. Энтекавир
22. Энфувиртид
23. Эфавиренз
24. Нелфинавир
25. Ралтегравир
26. Этравирин
N 1438 "О финансовом обеспечении закупок диагностических средств и антивирусных препаратов для профилактики, выявления, мониторинга лечения и лечения лиц, инфицированных вирусами иммунодефицита человека и гепатитов B и C"

Почему необходимо регулярно посещать врача-инфекциониста в СПИД-центре?

Всем ВИЧ-инфицированным людям необходимо поддерживать постоянный контакт со своим лечащим врачом и проходить регулярное обследование в СПИД-центре, потому что это позволит врачу контролировать состояние иммунной системы пациента.

Что значит ответственно относиться к своему здоровью и быть дисциплинированным пациентом?

Что может давать человеку регулярное посещение врача-инфекциониста в СПИД-центре?

Именно в СПИД-центре можно:

• Получить ответы на вопросы о ВИЧ-инфекции и медицинскую: помощь, а также контролировать состояние своего здоровья
• Получить инструкции относительно того, каким образом можно пополнить запасы лекарств
• Пройти неотложное обследование или обследование, необходимое чрезвычайной ситуации
• Получить информацию и совет по медицинским вопросам, не касающимся ВИЧ-инфекции
• Узнать, в какое медицинское учреждение, и к какому врачу лучше обратиться по медицинским вопросам, не касающимся ВИЧ-инфекции, получить помощь в организации консультации
• Узнать, куда обратиться за советом и помощью по не медицинским вопросам
• Получить информацию о сервисе, который существует для ЛЖВС: группы взаимопомощи, телефон доверия, консультации психолога, службы гуманитарной помощи

Почему важно обсуждать с врачом то, что действительно беспокоит?

Говорить о том, что беспокоит всегда трудно. Могут возникать сомнения:

• Действительно ли это серьезный вопрос?
• Не буду ли я выглядеть глупо, задавая этот вопрос?
• Смогу ли я понятно объяснить, что именно меня беспокоит?

Тем более, что доктору зачастую бывает некогда и приема ожидают другие люди. Однако, говорить о том, что беспокоит, нужно. Врач не может догадаться о проблемах, если человек молчит.

Молчание пациента для врача означает, что человек:

• Понял все инструкции по лечению и обследованию
• Согласился выполнять все, что прописал доктор
• Пациенту не трудно выполнять врачебные рекомендации
• Никаких побочных эффектов не возникает
• Человека не мучают моральные или материальные проблемы.

Если врач и пациент разговаривают друг с другом, то постепенно возникает доверие и взаимопонимание. Общение с врачом — один из действенных способов увеличения эффективности лечения. Непрерывно идущий процесс обмена информацией приводит к обучению, как врача, так и пациента.

— Мы начали встречаться с парнем, полюбили друг друга, стали жить вместе, — рассказывает 36-летняя Мария Виленова (имя изменено). — Мне, как и подавляющему большинству девушек, не пришло в голову требовать у него справку о состоянии здоровья. Мой гражданский муж был прекрасным семьянином, не изменял, не употреблял наркотики. О том, что является носителем вируса иммунодефицита человека, супруг и сам не подозревал. Позже выяснилось, что он получил вирус от своей предыдущей партнерши, которая когда-то употребляла наркотики.

Я тоже побежала сдавать анализы. Две недели молилась (раньше экспресс-тестов не было), чтобы меня миновала эта участь. Хотя на тот момент уже были подозрения, что со мной что-то не так. Быстро уставала, чувствовала себя вялой, сонной.

Потом позвонила моя гинеколог и по телефону сообщила, что у меня ВИЧ. Я не понимала, куда идти, что делать, к кому обратиться за помощью. Родным сказать о своем статусе не могла, они бы этого не перенесли. Мне казалось, жизнь кончена.

— Разве можно такое сообщать по телефону?!

— Вы знаете, я на тот момент жила в маленьком городке, где не было психологов, которые бы сообщали человеку о его статусе так, как положено. Моя гинеколог — чудесный человек и очень хороший врач. Она за меня переживала, но, конечно, говорить такие новости по телефону нельзя. Хорошо, что я крепкая и у меня в порядке нервная система. Я похолодела, но мужественно продержалась до конца переговоров, заключила сделку. Истерика у меня началась, когда клиент ушел. Стояла на улице и рыдала. Для моей сестры и мамы это был бы настоящий удар, поэтому не могла им ничего сказать.

— Они до сих пор не знают о вашем статусе?

— Я все рассказала им спустя несколько лет, когда работала в сфере помощи ВИЧ-инфицированным людям. Тогда уже точно знала, что моя жизнь продолжается. Что не умру в расцвете сил, подниму на ноги детей и буду жить полноценно. К счастью, родные меня поддержали.

А поначалу мне помогала дальняя родственница мужа — единственный человек, которому я открылась. Она убедила меня, что я должна взять себя в руки и просто жить — ради себя, ради мужа. Ему действительно тогда очень нужна была моя помощь. Чтобы лечить все его сопутствующие заболевания, понадобились немалые деньги. Я разрывалась между работой и тубдиспансером. Но такой режим не давал мне зацикливаться на своих проблемах.

— Мужа удалось поставить на ноги?

— К сожалению, статус у него диагностировали слишком поздно, и он умер. Мне тогда казалось, я тоже долго не проживу. Тем более что со всех сторон звучала совершенно противоречивая информация — одни говорили, что ВИЧ-инфицированные сразу умирают, другие утверждали, мол, ВИЧ не существует, это обман мирового масштаба.

Первую нормальную консультацию я получила уже в областном центре СПИДа месяца через два после того, как узнала о своем статусе. У меня тогда просто открылись глаза: насколько же у нас у всех — даже успешных и образованных — искажено понятие о том, что такое ВИЧ.

— Что вы имеете в виду?

— Считается, что ВИЧ и СПИД — удел инъекционных наркоманов, гомосексуалистов, а также тех, кто занимается коммерческим сексом. Однако из 15 тысяч украинцев, у которых в 2017 году был диагностирован статус ВИЧ, 11 тысяч — люди не из групп риска. Они, как и я, заразились во время обычных гетеросексуальных контактов. Ведь когда у влюбленных дело доходит до близости, ни одному из них не приходит в голову спросить о статусе партнера. Это неудобно, неромантично, да и не принято в конце концов. К тому же многие люди не знают о том, что являются носителями ВИЧ, ведь у них даже мысли не возникает пойти и провериться.

Каждый человек обязан проходить исследование на ВИЧ один раз в год. Это должно быть частью культуры. Если меняется половой партнер, независимо от того, какие бы доверительные отношения ни были, нужно сделать тест на ВИЧ, а потом повторить его через три месяца. (Кроме того, заразиться можно в маникюрном и стоматологическом кабинетах, тату-салонах. — Авт.)

— Узнав о своем статусе, люди скрывают его, потому что боятся стать изгоями.

— Я тоже не афиширую свой статус, потому что не хочу, чтобы он как-то влиял на отношения с людьми. Но если меня спрашивают в лоб (такое случается, потому что я давно работаю с теми, кто живет с ВИЧ), говорю правду.

Но ведь если пациент регулярно принимает антиретровирусную терапию, у него практически отсутствует вирусная нагрузка. Он может жить половой жизнью, рожать здоровых детей (у меня, например, уже двое малышей, оба — ВИЧ-негативные).

Многим врачам не хватает знаний. Например, украинские гинекологи (если это не профильные врачи центра СПИДа) зачастую назначают ВИЧ-позитивным женщинам гормональные контрацептивы. Хотя во всем мире известно, что при регулярном приеме антиретровирусной терапии гормоны просто не работают. И в итоге наступает нежелательная беременность.

Об этике наших врачей я вообще молчу. Сама наблюдала в одной из больниц Киевской области, как врач позвала в кабинет мужчину без очереди, а когда люди начали возмущаться, объяснила, что у пациента ВИЧ и ему нужно зайти сейчас. То есть прямо в коридоре рассказала о статусе человека. А это, между прочим, маленький городок, в котором все друг друга знают. Возможно, этому мужчине даже пришлось переехать после того случая.

У нас есть лифт для инвалидов, новейшая система инфекционного контроля и вентиляции. Обеззараживание помещений происходит автоматически и не требует, чтобы пациент или врач выходили из кабинета. Это безопаснее и эффективнее, чем привычное кварцевание.

Пациенты могут сдать здесь анализы, в том числе экспресс-анализы на ВИЧ и вирусный гепатит. Мы бесплатно предоставляем все услуги и медикаменты, предусмотренные законом: для антиретровирусной и заместительной терапии.

В материале мы не называем имена и фамилии некоторых собеседников, если они об этом попросили.

О медиках, которые проболтались о её статусе, рассказывает и другая наша собеседница Юлия Верещагина. Дело было в начале 2010 года, тогда она жила с родителями в селе на юге Красноярского края. В конце предыдущего года ей удаляли аппендикс в местной Центральной районной больнице (ЦРБ), и там взяли анализ на вирус иммунодефицита.

А ВИЧ подтвердился.

Это был вопрос, заданный криком в другой конец коридора, где находилось приёмное отделение с открытыми дверями, продолжает Татьяна. Вопрос свой она [врач] задала четыре раза. Столпились все: и пациенты, и медсёстры, и уборщицы. Прибежала [другая врач], схватила меня за кофту и прилюдно потащила в палату. Затащив туда, сунула мне мои вещи и сказала, чтобы я ехала в другое учреждение. В палату зашли другие пациенты, я сказала, что никуда не поеду и вообще вызову полицию. Всё это время я так и была с температурой.

Наумова говорит, что тогда ситуацию нагнетала сама Татьяна: в больницу даже её мама приехала. Руководитель учреждения считает:

С этой категорией больных надо быть очень осторожными. Если они проболели три-четыре года, то головы у них уже нет. Идёт изменение головного мозга, и они нормально ориентироваться иногда не могут. Он тебе говорит: да, да, да, да, да. Отворачивается делает то же самое, что делал до этого.

В каждой из этих трёх историй, по словам наших собеседниц, медработники не стеснялись обсуждать друг с другом чужие диагнозы, и так или иначе о них узнавали люди, не имеющие к здравоохранению никакого отношения.

Иллюстрация Натальи Макарихиной

Есть возможность как-то узнать о диагнозе до того, как придете на место? спрашиваем Елену.

Нет. Только если скажет предыдущая бригада. Например, они там были, и им об этом сказал пациент. Тогда могут предупредить, чтоб ты работала аккуратно.

Но врачи и так ведь должны относиться к каждому, как будто у него ВИЧ или гепатит.

Должны, но иногда мы пренебрегаем средствами защиты. Это не только халат и перчатки. При работе с кровью это ещё и маска, и спецочки. Чтобы случайно кровь больного не попала на слизистые. Представьте, что будет, если я в таком виде буду заходить в каждую квартиру!

Раньше, лет семь назад, все пациенты были сознательней и сами говорили о диагнозах. А сейчас активно пользуются правом не разглашать, жалуется собеседница.

А, так вы ВИЧ-инфицированная.

В смысле? А вы откуда знаете.

Ей так и не ответили, сменили тему.

Это ещё один способ сообщить коллегам о диагнозе пациентов делать пометки на амбулаторных картах или в других медицинских документах.

У Александра из Перми в прошлом году завязался спор с врачом в краевом наркодиспансере. Мужчина пришёл сниматься с учёта. Его спросили о хронических заболеваниях, ответил положительный статус. Врач взяла ручку и начала писать что-то в верхнем правом углу медкарты. Александр спросил:

А ничего страшного, что вы информацию сюда записываете? Вы же не имеете права это делать.

А вас это беспокоит?

По базе проверяем, а потом появляется два варианта. Первый отказываем сразу, если находим потенциального донора в базе. Второй если потенциального донора в базе нет, то делаем забор крови. Через шесть месяцев (максимальный срок, который ВИЧ может оставаться невидимым Прим.ред.) донор к нам приходит и сдаёт анализ повторно.

В сохранности информации базы Евгений Сармометов уверен:

Роскомнадзор же раз в три года приходит и проверяет это, делает всё серьёзно, говорит он. На сегодня за эти базы я спокоен. По крайней мере, поговорив со своим сисадмином, пришёл к выводу, что в принципе, по формальным признакам у нас всё сделано, как положено.

А какая-то инфекция могла через них передаться? спрашиваем.

Если всё обрабатывается так, как положено, то, в принципе, это не передаётся.

Скажем, если у больного несколько месяцев подряд не снижается температура, объясняет женщина. Тогда мы, конечно, будем проверять его на всё, в том числе и на ВИЧ. Во всех других ситуациях я должна каждого воспринимать как ВИЧ-инфицированного или инфицированного гепатитом. Говорить или нет о диагнозе, зависит только от желания человека.

В большинстве случаев у врачей нет никакой необходимости знать о статусе больного, считают в центре СПИД:

Если человек идёт на амбулаторное лечение с ОРВИ, гипертонией или зуб удалять, у него не должны спрашивать о ВИЧ-статусе, считает Евгений Сармометов. А если он идёт на плановое оперативное вмешательство в стационар, то проходит обследование на ВИЧ, гепатит и так далее.

И боязнь за свои слизистые, о которой выше говорила Елена из скорой помощи, совершенно не оправдана, утверждает Сармометов:

ВИЧ-инфекция передаётся только тремя путями: через внутривенное употребление наркотических препаратов (через иглу), половым путём и, при определённых обстоятельствах, от матери ребёнку во время беременности. Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм Алиментарный (или фекально-оральный) механизм передачи инфекцииподразумевает заражение посредством инфицирования через органы системы пищеварения. Например, когда вирус передаётся от фекалий к пище через немытые руки , контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся. Риск заражения и то гипотетический! есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок. Риск передачи вируса через слизистую оболочку глаз (как и через слизистую в носу или полости рта), если она не повреждена и если её промыть проточной водой, такой же минимальный.

Но многие врачи, с которыми она сталкивалась, не держат язык за зубами. Как мы уже писали, о ней знали приехавшие медики скорой. А несколько месяцев назад девушку привезли в пульмонологическое отделение одной из больниц. Поначалу всё было как обычно отправили на рентген:

Кто узнает о диагнозе Насти в следующий раз? Что тогда станет с её идиллией, когда о вирусе напоминает лишь будильник?

У больного пневмонией в горбольнице обнаружили СПИД, о чем сообщили его родственникам и соседям. От него ушла жена, начались пересуды. После того, как вскрылась врачебная ошибка, пациент потребовал компенсацию в 1 млн руб. за ложный диагноз, но суды ему отказали. Они посчитали, что истец не доказал вину учреждения. ВС разобрался, на кого должно ложиться бремя доказывания, и указал на очевидные ошибки коллег. Это определение имеет большую практическую ценность и меняет сложившуюся практику, считают эксперты.

Официальной статистики медицинских ошибок в России не существует, но по приблизительным подсчетам, они становятся причиной гибели 40 000 - 50 000 человек ежегодно. Еще больше пациентов, узнав неправильный диагноз, долгое время безуспешно лечат "не ту" болезнь, затрачивая на это здоровье, деньги, нервы и время. Единственный относительно действенный способ защитить их права - это иск о компенсации морального вреда.

Еще одна проблема в том, что в российском законодательстве нет четких критериев, позволяющих определить размер такой выплаты. Ее назначает суд, который опирается на "разумность и справедливость, характер и степень страданий, степень вины причинителя" (ст. 1101 ГК). "Суды на формальном и психологическом уровне не способны выносить решения о взыскании значительных сумм. Как следствие - жизнь и здоровье людей ценится крайне низко," – комментирует партнер юридической фирмы "ЮСТ" Александр Боломатов.

Кроме того, сегодня очень непросто доказать медицинскую ошибку, рассказывает Павел Хлюстов, партер КА "Барщевский и партнеры". "Сложно установить факты, которые подтверждали бы неправильное лечение, - объясняет он. - К тому же, многие эксперты, проводящие судебно-медицинские экспертизы, проявляют профессиональную солидарность".

В конце 2014 года житель Липецка Семен Курьянов* попал в горбольницу № 4 с пневмонией. На 25 декабря был назначен очередной анализ крови, а на следующий день пациента выписали без объяснений. Долечиваться ему пришлось самостоятельно и за свой счет.

Перед самым Новым годом, 31 числа, Курьянову позвонили из областного СПИД-центра и сообщили, что анализ крови показал положительную реакцию на ВИЧ. Ошеломленный, он в тот же день примчался в лечебное учреждение, полагая, что произошла какая-то ошибка. Однако там заверили, что сомнений быть не может: мужчина болен больше года, это ставит под угрозу здоровье близких и родственников инфицированного, поэтому сотрудники СПИД-центра уже сообщили обо всем его жене. Курьянов продолжал настаивать на том, что заразиться нигде не мог, и потребовал провести повторный анализ. Исследование экспресс-методом, а позже - полное, подтвердили, что произошла ошибка, и пациент здоров. Но супруга уже разорвала с ним отношения.

А 16 февраля 2015 года сотрудники центра пришли к Курьянову домой, пока его не было, чтобы "проконтролировать состояние здоровья ВИЧ-инфицированного", о чем они прямо сообщили пожилому отцу мужчины. Разговор состоялся на лестничной площадке, его слышали соседи. С момента сообщения о диагнозе Курьянов, по его словам, испытывал "сильные нравственные страдания", что и побудило его обратиться в Октябрьский районный суд Липецка. Истец требовал выплатить ему компенсацию морального вреда в размере 1 млн руб.

В ходе заседаний выяснилось, что в горбольнице № 4 лечился ВИЧ-инфицированный Р., кровь которого, возможно, и попала в пробирку Курьянова. Кто, кроме медиков, мог их перепутать? Однако для суда этого оказалось недостаточно, чтобы возложить на них вину. Ее должен был доказать истец, указал райсуд. Кроме того, он пришел к выводу, что диагноз не причинил вреда жизни и здоровью Курьянова. Да, тот испытал моральные страдания, но при заборе крови врач предупреждал его, что результат тестирования на ВИЧ может быть ложноположительным или ложноотрицательным. Апелляция с этими доводами согласилась, а вот Верховный суд - нет.

"Тройка" судей (Вячеслав Горшков, Сергей Романовский, Александр Киселев) направила дело на пересмотр в Липецкий областной суд, указав апелляции на ее очевидные ошибки.

Так, судьи ВС установили, что ошибочный диагноз был поставлен не в результате ложноположительного тестирования, на что указывали представители медицинских учреждений, а именно потому, что кто-то из сотрудников перепутал пробирки с кровью. Доказательство тому - то, что образец, взятый у больного СПИДом Р. на исследование в СПИД-центр так и не поступил, зато кровь, которая находилась в контейнере с фамилией истца, оказалась ВИЧ-положительной.

Эксперты посчитали случай Курьянова из ряда вон выходящим. "Ситуация жуткая - медицинские работники должны были уладить спор до суда, но им даже не пришло в голову это сделать", - возмущается адвокат Алексей Михальчик. По его словам, большинство подобных исков отклоняются, но ВС начинает вводить споры с медицинскими учреждениями в цивилизованное русло. "Суды, как правило, возлагают на бывших пациентов обязанность доказать факт причинения вреда, хотя закон требует иного распределения бремени доказывания", - комментирует он.

Павел Хлюстов из КА "Барщевский и партнеры" также говорит о том, что вопрос о виновности ответчика был очевиден, но решения нижестоящих судов отвечают общей тенденции под любым предлогом отклонять требования по медицинским спорам. По его мнению, Верховный суд сделал шаг тому, чтобы прекратить порочную практику, но одного дела здесь будет недостаточно. Изменить ситуацию можно с помощью судов субъектов, которые способны более оперативно корректировать практику, считает Хлюстов.

По словам Боломатова, обычно компенсация морального вреда не превышает 300–400 тыс. руб. и возрастает до 1 млн руб. в случае гибели пациента (см. "Плата за ошибку: за неправильные действия медиков присудили рекордные компенсации"). Это подтверждается судебной практикой:

• 850 000 руб. получила мать погибшего мужчины, которому в Бутурлиновской районной больнице Воронежской области поставили неверный диагноз (см. "Апелляция до 850 000 руб. увеличила компенсацию матери пациента, погибшего из-за ошибки в диагнозе");
• компенсацию морального вреда в 250 000 руб. присудили пациентке из Владимирской области, которой диагностировали онкозаболевание и даже провели ненужную операцию, только ухудшившую ее состояние (см. "Суд взыскал с больницы 375 000 руб. в пользу пациентки, которую прооперировали по ошибке").
• 280 000 руб. должна выплатить поликлиника № 17 и инфекционная поликлиника города Тюмени десятилетнему мальчику, который едва не погиб из-за того, что медики не смогли вовремя направить его на операцию по удалению аппендицита. В тяжелом состоянии маленький пациент попал в больницу, где у него выявили гангренозно-перфоративный аппендицит, разлитой фибринозно-гнойный перитонит и экстренно прооперировали (см. "Больницы, поздно диагностировавшие у ребенка аппендицит, спустя три года выплатят ему 280 000 руб.").
• 10 млн руб. просил взыскать с республиканской психиатрической больницы житель Мордовии, которого пытались лишить водительских прав из-за того, что в течение 45 лет медики диагностировали у него психическое расстройство. Центр имени Сербского в Москве подтвердил недействительность этого диагноза. Лямбирский райсуд Мордовии посчитал, что больница должна выплатить "оклеветанному" водителю 250 000 руб. (см. "Водитель отсудил 250 000 руб. у психбольницы, где ему 45 лет неверно ставили диагноз").

Рекордной для России стала компенсация морального вреда в 15 млн руб., которую Первый санкт-петербургский госмедуниверситет им. академика И. П. Павлова выплатил петербурженке Ирине Разиной. Из-за ошибки медиков при родах ее ребенок родился с необратимым повреждением мозга и прожил чуть больше двух лет. В 2012 году Приморский районный суд Санкт-Петербурга принял решение о 15-миллионной компенсации, а в ноябре того же года его засилила апелляция.

Хорошо еще, когда пациенты, разозленные неверным лечением или неправильно поставленным диагнозом, подают на медиков в суд, а не начинают личную вендетту, как это сделала Ольга Гисич, адвокат самарской коллегии адвокатов "Коган и партнеры". Женщине сделали несложную гинекологическую операцию в местной клинике "ИДК", а изъятые материалы отправили на гистологию в областной онкоцентр. Там анализы перепутали, и женщине сообщили, что у нее нашли онкологическое заболевание. Когда выяснилось, что произошла ошибка, Гисич сначала потребовала от "ИДК" оплатить ей $1 млн ущерба, а затем наняла мужчину, который избил двух сотрудников медучреждения и поджёг автомобили, принадлежащие врачам клиники. Общий ущерб оценивался на сумму в более 2,5 млн руб. (см. "Адвоката судят за поджог автомобилей врачей, напугавших ее ложным диагнозом"). В марте этого года женщина получила по приговору суда 8,5 лет колонии.

* - имена героев истории изменены редакцией