Как давно люди научились бороться с вич

Елена Волчкова: Думаю, что с ВИЧ-инфекцией через 5–10 лет проблема будет решена кардинально. Тут показателен пример вирусного гепатита С. Его научились лечить полностью.

Однако надо понимать, что ликвидировать инфекцию до полного исчезновения невозможно. У нас есть единственный пример, когда это удалось, — натуральная оспа.

Есть три фактора, которые могут привести к ликвидации вируса: строгий контроль над ситуацией, ранний доступ к терапии и профилактика. Но полностью победить ретровирусы (а ВИЧ относится к этой категории) и решить все проблемы с инфекционной заболеваемостью вряд ли возможно. Экологическая ниша побежденного будет тут же занята. Неизвестно чем, но это неизбежно.

Галина Позмогова: Успехи последних лет, особенно в области создания и использования химиотерапевтических препаратов, уже превратили ВИЧ-инфицирование из приговора в образ жизни. Да, сегодня этот образ жизни связан с физическими, моральными, иногда с материальными проблемами. Необходимо использовать комплексный подход: усилия общества, усилия самого больного в первую очередь.

Как можно вылечить больного, который не обращается за лечением? Мне хочется надеяться, что в решении этой проблемы будет играть существенную роль создание химиотерапевтических препаратов нового поколения. Они должны быть эффективными, менее травматичными при использовании, обладать меньшими побочными эффектами. Люди будут жить, несмотря на то что они будут носителями вируса. Это будет просто вариант образа жизни, как люди существуют с диабетом. Я совершенно согласна, что уничтожить вирус как факт будет невозможно.

Даниил Огурцов: Уже сейчас существуют и доступны методы терапии, позволяющие контролировать влияние ВИЧ-инфекции на продолжительность и качество жизни. В последние годы интенсивно растет база знаний о биологических свойствах ВИЧ и его взаимодействии с организмом. На основе этого уточняются закономерности подбора оптимальных противовирусных препаратов в зависимости от клинической ситуации, совершенствуются методы адресной доставки лекарственных средств. На мой взгляд, дальнейшее развитие методов лечения и профилактики на основе этих данных может оказать существенный социально-экономический эффект уже в ближайшие годы.

Перспективы создания российского препарата против ВИЧ

Елена Волчкова: Трудно сказать. Значимых успехов по созданию вакцины пока нет. Достижимая сегодня эффективность таких препаратов — 50%, а для инфекционных заболеваний это ничто.

Сергей Крынский: Согласен с предыдущим комментарием. К сожалению, не все способы вакцинации против ВИЧ показывают эффективность даже на ранних стадиях клинических испытаний. Антитела, которые естественным образом образуются у зараженных, обычно не обладают защитным действием.

Создание вакцины против ВИЧ — достаточно сложная задача. Пока непонятно, кто сумеет первым достичь успеха в этой области.

Елена Волчкова: Классическая вакцина делается так: есть поверхностный антиген, белок, его вводят в организм. Причем нет генома вируса — только поверхностный белок. К нему вырабатываются антитела. Когда вирус входит в организм, их встречают антитела, которые не дают вирусу размножиться.

Но ВИЧ очень изменчив. Поэтому нельзя найти стабильную структуру. Классический вариант здесь не подходит. Вы правы совершенно: нужен большой генетический прорыв, которого пока нет, к сожалению.

Галина Позмогова: Путь от разработки биологически активного вещества до создания лекарственных форм, а тем более до использования в медицинской практике чрезвычайно долог, требует огромных вложений и институциональной организации, в которой было бы понятно, каким образом новое лекарство пройдет эти стадии. Может быть, я пессимист, но мне кажется, что в нашей стране эти условия не созданы. Государство, которое раньше этим занималось, самоустранилось от этих вопросов. У нас нет организации, которая могла бы конкурировать с крупными фармкомпаниями, имеющими огромный опыт и значительные ресурсы. В результате мы должны закупать чрезвычайно дорогостоящие лекарства, а прибыль от них увеличивает преимущество этих компаний.

С моей точки зрения, это грустно, потому что это поле, где мы еще остаемся полноценными игроками. Мы можем предложить стратегию поиска и создания новых лекарств.

Руслан Дмитриев: Что касается лекарственных средств, у нас был недавно очень интересный семинар, посвященный абортам. У нас в России не производятся лекарственные препараты, которые позволяют предотвратить беременность. У нас есть резинотехническое изделие № 2 — и всё.

Может быть, с препаратами от ВИЧ-инфекции дело обстоит лучше, но в случае с препаратами для предотвращения беременности — никто в это не вкладывается.

Лекарство от СПИДа вместо полета на Марс

Елена Волчкова: В вопросе борьбы с ВИЧ каждая страна развивается в своем направлении. Поделить этот пирог очень сложно. Могут быть параллельные исследования в разных странах, как это часто бывает в науке.

Галина Позмогова: Российские патенты действуют только на территории РФ. Для остального мира мы сейчас являемся просто дармовыми донорами специалистов и идей.

С моей точки зрения, только государство в состоянии организовать результативные проекты такого масштаба.

Елена Волчкова: В мире строится по-другому вся фармструктура. Есть фирмы, которые просто ищут активные молекулы. Они занимаются только этим. Потом, когда молекула найдена, богатая компания ее выкупает. Есть масса фирм, которые поставляют великолепные лекарства. Они ничего не сделали — они только выкупили патент у разработчиков. Больше ничего.

Сергей Крынский: Есть небольшое количество людей — так называемые элитные контроллеры, у которых даже без лечения не определяется РНК вируса в крови. Не до конца понятны причины столь высокой устойчивости к инфекции, но таких людей очень мало. Изучаются иммунологические механизмы этого феномена, выявлена связь с содержанием и функцией иммунных клеток (лимфоцитов) в слизистых оболочках пищеварительного тракта. При ВИЧ-инфекции происходит патологическая активация кишечной микрофлоры, которая может вызывать воспаление и оппортунистические инфекции. Возможно, что люди, у которых сильный иммунитет слизистых, могут лучше бороться с вирусом. Это одна из гипотез.

Елена Волчкова: Есть лица, генетически невосприимчивые к ВИЧ. Даже существует теория, что якобы белые изобрели этот вирус, чтобы африканцев убить. Хотя впервые эта мутация была выявлена у проституток Танзании. Всё человечество не вымрет, потому что есть люди, невосприимчивые к ВИЧ.

Руслан Дмитриев: В основном это белое население северных регионов.

Елена Волчкова: Есть такие данные по Скандинавии. Они уже посчитали — это приблизительно 5% жителей.

Руслан Дмитриев: У нас это поморы в Архангельской области. Не все, конечно. Но у них, как и у многих народов Севера, — повышенная, по сравнению с другими нациями, доля населения, имеющая иммунитет к этому вирусу.

Елена Волчкова: Может быть, это не мутация, что-то произошло в самом начале разделения на расы. Отсутствует фермент, который позволяет вирусу окончательно привязаться и проникнуть в клетку.

Елена Волчкова: При этом вирус 7-го типа достаточно опасен для человека. С ним ассоциируются очень неприятные состояния — депрессия, поражение центральной нервной системы. Это лишний раз говорит о том, что ниша никогда не будет пустой.

Галина Позмогова: В настоящее время ведется активный поиск перспективных антивирусных препаратов. Интересно, что подход, который разрабатывается в нашей лаборатории, оказался усиленным вариантом природных механизмов, что поддерживает надежду на его успешность.

Раннее выявление ВИЧ-инфекции

Руслан Дмитриев: Есть еще 18 мая (День памяти жертв СПИДа). В этот день мы вспоминаем жертв.

Галина Позмогова: Конечно, нужна постоянно действующая программа и постоянное финансирование, а не один-два дня в год.

Елена Волчкова: В конце прошлого года была предложена государственная стратегия, три основных направления разработаны. Стратегия принята, деньги выделены. Посмотрим, какие будут результаты через год.

Основным направлением хотят сделать обследование населения. В Америке большой процент заболевших впервые попадает в поле зрения врачей через семь лет после инфицирования. Это очень большой срок — представляете, сколько людей можно заразить?

Выявлять нужно вовремя, чтобы люди знали, что они инфицированы, и обращались хотя бы за теми препаратами, которые сейчас есть. У нас ситуация достаточно хорошая, есть уже препараты последнего поколения с минимумом побочных эффектов. Сейчас переходят к тому, чтобы в одной таблетке было всё. Тогда потребуется принимать в день не 5–10 таблеток, а одну. Речь идет о том, что появятся препараты пролонгированного действия — прием один раз в неделю.

Сергей Крынский: Согласен, в современных условиях профилактике и раннему выявлению ВИЧ-инфекции принадлежит во многом определяющая роль. Раннее начало терапии важно как для предотвращения распространения инфекции (пока человек получает терапию, он фактически не может являться источником заражения), так и для оптимального эффекта от терапии. Нужно максимально подавить размножение вируса, когда он еще не успел вызвать тяжелое повреждение иммунной системы.

1 декабря отмечался Всемирный день борьбы со СПИДОм. Собираясь на встречу с Юрием Ионовым, я тоже думала, что всё знаю читать дальше

1 декабря отмечался Всемирный день борьбы со СПИДОм. Собираясь на встречу с Юрием Ионовым, я тоже думала, что всё знаю про СПИД. Но он первым же вопросом обезоружил меня…

Не думайте, что проблемы ВИЧ и СПИДа не имеют к вам отношения. Вы живете в обществе, оно несовершенно, а это значит, что нужно к нему приспособиться и при необходимости уметь противостоять. Прививайте своим детям те непоколебимые ценности, которые впоследствии не смогут быть разрушены ложной информацией и посторонним влиянием.

– Вы знаете, в чём разница между ВИЧ и СПИД? – спросил он меня. – Вот и все, с кем я обычно встречаюсь, это школьники, студенты, активисты молодежных организаций, тоже путают понятия. ВИЧ — это высокоизбирательный вирус, вызывающий заболевание иммунной системы, называемое ВИЧ-инфекция. СПИД — это конечная стадия этого заболевания. Почему так важно это понимать? Дело в том, что ВИЧ коварен, и его непросто обнаружить. И надо знать, как бороться с врагом. А с другой стороны, ВИЧ-инфекция — давно уже не приговор, врачи научились сдерживать вирус, и люди, живущие с ВИЧ, могут долго и полноценно, счастливо жить, конечно, под наблюдением врачей. Ну а когда доходит до СПИДа, то здесь уже медицина бессильна. Чувствуете, к чему я клоню? Надо не доводить до СПИДа. Ранняя диагностика ВИЧ-инфекции — залог долгой и нормальной жизни пациента.

– Разве такое возможно?

Мы с тобой одной крови?

Второй вопрос, который я всегда задаю молодым людям — знают ли они, как уберечься от вируса? Например, заразитесь ли вы, наступив на пляже на иглу? Или разбив в кровь руки об нос противника в драке? Или пользуясь с другом одной бритвой или ножницами для маникюра?

– И что, отвечают правильно?

– Боюсь, что заразятся, если им попадется ВИЧ-инфицированный… Казалось бы, пропаганда работает, столько говорят, пишут, но люди всё равно плохо себе представляют коварства вируса.

Итак, нам наверняка известны три пути проникновения ВИЧ в организм. Первый: через кровь, через общее пользование инструментами (это не одноразовые, не стерилизованные шприцы, иглы, которые пользуют, как правило, люди, употребляющие наркотики). Второй — половой путь. Третий — заражение ребенка от ВИЧ-инфицрованной матери во время беременности, родов и при кормлении грудью.

– Даже трудно себе представить!

– Ничего сложного. Советую прочитать всем!

– Может лучше воспитывать детей, пропагандировать добрачное воздержание?

На встречах с молодыми людьми, особенно с подростками, рассказываю, что попадание инфицированной крови на слизистые увеличивает риск заражения, так и попадание крови на открытую рану, воспалённый участок тела, тоже грозит заражением. То есть, если в драке вы разбили противнику нос и при этом повредили свою руку, и смешанная кровь с ВИЧ каким-то образом попала в организм — появляется риск инфицирования. Если чья-то кровь случайно попала к вам на открытую рану необходимо своевременно и правильно обработать её. Если в глаз, в рот, необходимо делать промывание. В противном случае есть риск получения ВИЧ. А вот использованная игла опасна только в том случае, если кто-то колется одновременно одной иглой, одним раствором с ВИЧ-больным. Наколовшись иглой, использованной некоторое время назад, мы не заражаемся. Вирус погибает на открытом воздухе в течение нескольких минут – такой уж это неустойчивый вирус, легко погибает вне живого организма, при обработке дезинфицирующими средствами. Опасность возрастает при использовании общих предметов — острых бритв, щипчиков для удаления волос, маникюрных ножничек, так сказать, в порядке очереди: подружка сделала маникюр, следом — другая. А кто поручится за её ВИЧ-статус? Это касается всех, кто живет в общежитии, в интернате, я даже предостерегаю родных, живущих в одной квартире.

Тут мы подошли к самому главному моменту — определению ВИЧ-статуса человека.

Какой у тебя ВИЧ-статус?

На этот вопрос у нас в Туапсинском районе могут ответить точно 1073 человека. Те, кто сегодня находится у нас на учете. Еще несколько тысяч могут быть уверены, что у них нет ВИЧ-инфекции, потому что они сдавали кровь на обследовании и перед операцией. Но опять-таки, уверенность эта ненадежная. Я объясню механизм заражения. Когда вирус попадает в организм, он сразу начинает там размножаться и уничтожать нужные клетки. Но реакция организма наступает не сразу — в зависимости от состояния иммунитета. Если иммунитет сильный — не ранее чем через три месяца он выработает антитела, которые и определяются в тест-системе. Если средний — через полгода-год. А если организм слабый, то может и года не хватить. Для диагностики ВИЧ-инфекции требуется обнаружение антител к ВИЧ. Вот и получается, что человек давно болен, но не знает этого. И мы хоть десять раз возьмём у него кровь на анализ, если там не будет антител — все будут думать, что он чист. Вот в чём коварство. А заражать другого он будет на третий день после инфицирования.

(Молодежь, не испугавшись дождя, провела флэшмоб на городской площади)

– Ну почему? Антител-то не обнаружено — это факт. А вот болен человек или нет — покажет время.

– И какой выход?

– Вы упомянули о том, что у нас эпидемия ВИЧ. Это сказано для устрашения?

– Вовсе нет. К новому, 2016, году в России ожидается один миллион людей, живущих с ВИЧ и это только с официально подтверждённым статусом. Всего в мире заразились ВИЧ-инфекцией около 100 миллионов человек , из них: около 30 миллионов умерли, около 50-ти миллионов живут с ВИЧ-инфекцией. Значительная часть — благодаря антиретровирусной терапии.

– Раньше, в 90-е годы, Туапсе был в крае ведущим по ВИЧ.

– Ничего удивительного: курортный город. Как и Сочи, Новороссийск. Сегодня в крае по плотности людей живущих с ВИЧ лидирует Новороссийск, Туапсинский район выходит то на второе, то на третье место до или после Сочи. А в стране на первом месте Томская область, на втором Кемеровская, на третьем Свердловская.

– Как-то кучненько…

– А вы знаете, я смотрел мировую карту распространения ВИЧ, меня удивило, что болезнь так и распространяется — кустовым способом, очагами. Чем это объяснить — наиболее близкие к истине идеи, основанные на факте, что эпидемия переносится людьми. Известных путей передачи три. Наиболее распространённый – половой, свыше 55% вот и ответ.

– А как понять всю, неофициальную, картину заболевания?

– В больших городах, где велика скученность населения, принято умножать цифры официальной статистики на десять. У нас, в Туапсе, умножьте, хотя бы в три. Еще три тысячи туапсинцев не знают, что у них ВИЧ. И миллионы — по всей стране. Это очень наглядно видно, когда к нам на учёт приходят становиться будущие мамочки, молодые женщины. Вы понимаете, как только женщина приходит в Женскую консультацию по беременности, у неё сразу берут кровь на анализ, так положено, и, представляете, если нежданно-негаданно у благополучной девушки, ожидающей ребенка, находят ВИЧ. И это благо, если она приходит вовремя на ранних сроках! Печальнее, когда перед родами. У нас таких 161 случай с 1997 года, с момента, когда мы начали вести статистику! О чем это говорит? Только о скрытой эпидемии!

Больная мать и здоровый ребенок

– И что, эти женщины рожают?

– Рожают. Причем, здоровых деток. У нас есть примеры, когда и папа, и мама инфицированы, а дети здоровые.

– Но как это возможно, ведь вы говорили об инфицировании плода, как о третьем пути заражения!

Он и остается. Но человечество научилось добиваться того, чтобы дети рождались здоровыми. Если мать заинтересована в сохранении здоровья ребёнка, ей назначается трехэтапная профилактика (в перинатальный период, при родах, и ребёнку). Все препараты дороги, но бесплатны для людей. В итоге — ребенок рождается здоровым. Также важно перейти на искусственное вскармливание, поскольку грудное молоко содержит ВИЧ. Или женщина принимает решение отказаться от родов. Это всё индивидуально.

– Но как они живут дальше?

– Наблюдаясь у врача, принимая или не принимая лекарства, соблюдая меры предосторожности. В общем-то у них такая же жизнь, как и у всех остальных. Не так давно по решению Всемирной организации здравоохранения, ВИЧ был переведен из разряда смертельных болезней в разряд хронических. С ним стало возможно жить. Даже название для людей изменилось — с пациента, на человека, живущего с ВИЧ, участника, партнёра по борьбе со СПИД. Очень важно соблюдать схемы и четко выполнять назначения врача, сотрудничать по борьбе со СПИД.

Мы очень подробно всё это рассказываем пациентам, чтоб они понимали, чтоб в этой битве были на нашей стороне, а не на стороне вируса. Например, типичная ошибка семейных конкордантых пар (то есть, там, где инфицированы оба супруга- ред. ), что им-то можно заниматься незащищенным сексом. Мол, какая разница, если оба больны? На самом деле им, как никому другому, нужно защищаться: в противном случае они, и так уже ослабленные, получают друг от друга новую партию свежих вирусов.

– Но когда-нибудь эта война кончится?!

– Уверен, что – да! Уже есть данные, что отечественные ученые приступили к испытанию вакцины от ВИЧ! Есть надежда, что через некоторое время мы все будем защищены медикаментозно и забудем об этой болезни, как когда-то забыли про оспу. Но пока заражение ВИЧ происходит просто бешеными темпами. В России с ВИЧ живут почти миллион человек, таковы официальные цифры Роспотребнадзора по состоянию на 1 ноября 2015 года.

Из историй болезни

(Все имена изменены. Любые совпадения случайны)

Мама, я рокера люблю!

Новый избранник сделал ей предложение. И вот тут-то она призналась о болезни. Они долго говорили, он спрашивал, она отвечала. В конце концов жених сказал, что готов разделить с ней ее судьбу. Они поженились. Муж привел Оксану в дом своей матери, вот уже много лет они живут вместе, вместе лечатся и…счастливы!

Вместо санатория – СПИД-центр

Иван (имя изменено):

Когда узнал, что у меня ВИЧ, мой мир перевернулся. Я очень сильно переживал, думал, что мне конец. И пил, и плакал, и думал о суициде. Сходил к врачу, побеседовал с ним. Мне сказали, что есть два пути: принимать препараты и жить с этим или оставить все как есть и ждать конца. Сначала решил идти по второму пути, так как первый казался нереальным.

Сейчас я веду обычную жизнь. Не скрываю от окружающих свой ВИЧ-положительный статус. Конечно, не хожу по улицам с транспарантом, но и умалчивать не вижу смысла. Я прекрасно знаю, что никогда не заражу человека, разговаривая с ним. Через рукопожатия, объятия и поцелуи вирус не передается.

Я ответственно отношусь к своей болезни, принимаю препараты – они снижают вирусную нагрузку. А в случаях, когда есть риск заражения, я максимально осторожен. Если кого-то напрягает мой статус, я никогда не навязываю общение.

В это сложно поверить, но болезнь изменила мою жизнь в лучшую сторону. Раньше я не особо заботился о качестве жизни, зато теперь я не только забочусь о себе, но и помогаю друзьям с таким же диагнозом. Поддерживаю их, на своем примере показываю, что нельзя опускать руки.

Мой доктор сказала мне, что человек смертен и никто не будет жить вечно, другой вопрос – как мы проживем эту жизнь и как уйдем из нее. Эти слова я говорю друзьям и сам всегда о них помню. Нужно научиться жить с ВИЧ-инфекцией, а не хоронить себя заживо.

Елена (имя изменено):

Я долгое время не верила в свой ВИЧ-положительный статус. Года четыре назад врач сообщила мне о болезни, но я отреагировала резко: сказала, что это моя жизнь и мне не нужны ничьи советы. Я категорически отрицала болезнь, меня раздражала настойчивость врачей, убеждавших прийти на прием, проконсультироваться и начать терапию.

Все эти годы я никак не боролась с вирусом, просто жила. Год назад началась нескончаемая череда других болезней. Когда меня положили в больницу с пневмонией, повторное обследование подтвердило мой ВИЧ-положительный статус. Тогда я осознала, что реально больна, что дальше отрицать это уже невозможно. К тому же начался еще и цирроз печени. Оставалось или тихо умирать, или лечиться. Страх близкой смерти заставил меня все-таки пойти к врачам.

Мне подробно рассказали о ВИЧ-инфекции и назначили терапию. Слишком поздно поняла, как глупо было отрицать болезнь, – я упустила кучу времени! Могла избежать множества сопутствующих болячек, но была слишком глупой, чтобы понять это вовремя.

Татьяна (имя изменено):

Я вышла замуж по любви, и все у нас было хорошо, ничто не предвещало беды. Однажды прошла обследование и внезапно выяснила, что я ВИЧ-положительна. Рассказала об этом мужу – он очень удивился. И у него тоже нашли инфекцию. Это был шок – что делать, куда бежать?! Тем не менее, мы решили не рушить семью.

Спасибо нашим врачам! Они помогли справиться с первым шоком, объяснили все, дали понять, что ВИЧ-инфекция – это не приговор. Самое главное – сказали, что у нас могут родиться абсолютно здоровые дети. И мы начали терапию.

У нас родились здоровые мальчик и девочка. У нас крепкая и дружная семья. Немного скорректирован образ жизни – мы постоянно принимаем препараты, но в остальном все обычно, как у всех. Конечно, ВИЧ-инфекция стала испытанием для нашей семьи, но я уверена, что раз мы пережили такое, то нам уже ничего не страшно.

Мы живем, радуемся каждому дню, надеемся, что когда-нибудь изобретут лекарство, которое окончательно победит ВИЧ-инфекцию. Современные препараты подарили нам здоровых детей – раньше это было практически невозможно! Наука и медицина не стоят на месте!

Я уверена, что о ВИЧ-инфекции нужно больше говорить, чтобы люди не боялись, не верили мифам, не скрывали свой диагноз, чтобы здоровые не заражались, а заболевшие могли найти в себе силы бороться и жить полноценной жизнью.

Комментарий специалиста

Врач-инфекционист Королевской городской больницы Роза Сивякова:

К сожалению, описанные случаи часто встречаются. Всегда находятся те, кто не верит в свой диагноз и даже не начинает терапию. Есть и такие пациенты, которые не соблюдают рекомендации. Тогда ВИЧ-инфекция прогрессирует, переходит в СПИД, и человек в итоге умирает.

Вопреки распространенному мнению, ВИЧ-инфекция уже давно не является болезнью только асоциальных людей – например, наркоманов или женщин с низкой социальной ответственностью. ВИЧ не выбирает людей по статусу, заболеть может абсолютно каждый.

Подчеркну, что отношение к ВИЧ-инфицированным не должно отличаться от отношения к другим пациентам, потому что это такая же болезнь, как и все остальные. А есть и более заразные заболевания, передающиеся воздушно-капельным путем. Напомню: заразиться ВИЧ невозможно во время разговора, прикосновений, объятий и даже поцелуев.

На приеме ВИЧ-инфицированным пациентам мы объясняем, что эта болезнь – не приговор, с ней просто надо научиться жить, как и с любой другой болезнью. Современная терапия работает, позволяет полноценно жить и рожать здоровых детей.

Не приходить к врачу и не принимать препараты – это большая ошибка. Если ВИЧ-положительные соблюдают все рекомендации и пьют лекарства, у них минимальный шанс умереть от инфекции. Единственный правильный подход – это адекватная оценка своего состояния и терапия. Врачи всегда готовы помочь, но бессильны, если пациент не хочет лечиться.

Да, болезнь неприятная, но игнорировать и запускать ее смертельно опасно. Так что если заражение уже произошло – не стоит впадать в панику! Нужно обратиться к медикам, получить как можно больше информации, начать терапию и научиться жить с ВИЧ- положительным статусом – и жить достойно.

Увидели ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите "Ctrl+Enter"

Я больше переживала за маму: она воспитатель в детском саду, педагог от Бога. Естественно, первое, о чем она подумала, услышав мой диагноз, — что он поставит на ее карьере крест. Но отправившись из этой клиники прямиком в СПИД-центр, мы получили исчерпывающую информацию о заболевании от эпидемиолога и обе продолжили жить практически как ни в чем не бывало.

Большинство частных клиник в России не работают с ВИЧ-инфицированными — несмотря на то что федеральным законом РФ нам положены равные права. Но клиники боятся огласки. Здесь и начинается настоящая дискриминация, стигматизация ВИЧ-позитивных. Ведь инфицированные люди боятся не вируса как такового — с ним врачи научились успешно бороться, а именно этого вот отношения.

Ратмир знает, что мама болеет. Что для того, чтобы быть здоровой и красивой, маме надо пить таблетки. Наверное, чуть позже информация обрушится на него в большей степени: все-таки я веду активную социальную деятельность. Но мне это даже интересно — с той точки зрения, что, когда он вырастет, я смогу разговаривать с ним на одном языке. А еще привить уважение к женщине и объяснить, почему нужно всегда пользоваться презервативами.

Человеку, который только что узнал о своем положительном ВИЧ-статусе, я советую не гуглить. Важно сразу дойти до какой-нибудь некоммерческой организации, где у консультанта или психолога будет достаточно времени на то, чтобы объяснить: ВИЧ — не приговор. К сожалению, в государственной больнице у доктора приблизительно 12 минут на одного пациента — что можно объяснить за это время человеку, который в отчаянии?

Иногда общение с теми, кто уже какое-то время живет с ВИЧ, становится ключевым фактором принятия. Просто знать, что перед тобой такой же человек, уже проживший какие-то этапы, порой невероятно важно.

Если все-таки начали гуглить, обходите стороной сайты о том, что ВИЧ не существует. Это самое страшное. ВИЧ-диссиденты вносят ощутимый вклад в то, что эпидемия в России растет ужасающими темпами. Но я верю: если человек будет обладать прозрачной информацией от врача или консультанта СПИД-центра, он никогда не перейдет по подобным ссылкам. Так что еще раз возвращаемся к главному: предупрежден — значит, вооружен.

Я узнала о том, что ВИЧ-положительна, придя вставать на учет в женскую консультацию. К сожалению, это распространенная для России история. Шел 2003-й год, я была на 10-й неделе беременности и заразилась незадолго до зачатия. Еще весной все было идеально, а в октябре я узнала, что у меня ВИЧ.

Я точно знаю, когда и как заразилась. В июне того года мы с друзьями вдевятером набили себе татуировки одной самодельной машинкой. Это был супербезответственный поступок. Супербезответственный. А татуировка до сих пор на мне.

Благодаря грамотной терапии я родила прекрасного здорового сына. Ему в конце апреля будет тринадцать. Он относится к моей болезни спокойно. Он не считает ее чем-то особенным.

Сейчас врачи более спокойно воспринимают пациентов с ВИЧ. Но причина у этого, увы, печальная: инфекция распространяется с такой скоростью, что каждый специалист абсолютно любого профиля так или иначе уже сталкивался в своей практике с ВИЧ-позитивным человеком.

У ВИЧ-позитивных людей в России мало радостей. Конечно, в общем и целом стигма в отношении людей с ВИЧ, СПИДом уменьшилась, но какой ценой? Вот вам пример: некий небольшой городок, кажется, в Орловской области. Там отсутствует дискриминация ВИЧ-позитивных людей, потому что в каждой семье есть такой человек: город находится на героиновом пути — повальная наркомания, повальная ВИЧ-инфекция. Стигмы нет.

Большой вклад в дестигматизацию ВИЧ вносят каминг-ауты известных людей. Того же Павла Лобкова. Именно поэтому я сама много и открыто говорю о своем статусе — в том числе и с большого экрана. Мне кажется, это действительно помогает людям, которые не могут принять себя и находятся в тупике.

Я активно занимаюсь социальной работой. Поддерживаю ВИЧ-позитивных людей, у которых проблемы с доступом к медицинским услугам, с близкими людьми. Сейчас мы готовим выездную паллиативную службу для людей с терминальной стадией, со СПИДом, которые не могут по какой-то причине лечь в хоспис.

Тому, кто только что получил позитивный тест на ВИЧ, я советую сделать много-много глубоких вдохов и выдохов. Успокоиться, не паниковать, не лезть в интернет. Просто брать направление и ехать вставать на учет в СПИД-центр.

Я узнала о том, что у меня ВИЧ, в 2010 году. Это не стало для меня шокирующей новостью: к тому моменту мой муж уже более 10 лет был ВИЧ-положительным. Но важнее тут то, что он был ВИЧ-диссидентом: это люди, которые отрицают существование ВИЧ и сознательно отказываются от какого-либо лечения. Его мама, медицинский работник, тоже принадлежала к их числу: считала, что нет такой болезни — есть просто пониженный иммунитет.

Когда мне было 43 года, мы с мужем захотели общих детей. Дети не получились, а ВИЧ получился. Брак наш со временем распался. После этого я вышла замуж за ВИЧ-отрицательного мужчину, который с большим пониманием отнесся к моему статусу. К сожалению, через год он умер от рака легких. Так сказать, по не зависящим от ВИЧ причинам.

У меня есть сын, ему почти 25 лет. Он, конечно же, ВИЧ-отрицательный. Сын меня безумно поддерживает: если бы не он — я бы уже не жила. Он знает об этой болезни больше, чем я. А вот почти все родственники и когда-то закадычные друзья со мной общаться перестали. Просто исчезли. Но я их не виню. Думаю так: людям всегда проще свалить свои внутренние проблемы на кого-то еще. Найти врага извне. ВИЧ-положительный человек в этом отношении удачная мишень: смотрите, вот он, плохой, опасный, он может нас заразить! Как заразить, чем заразить. В общем, я давно перестала обижаться: у людей собственные внутренние проблемы, с которыми они живут. Я с этими проблемами не живу, у меня все хорошо: появились новые знакомства, совместные планы, будущие живые проекты.

Я начала принимать антиретровирусную терапию сразу, как смогла, и на данный момент вот уже два года у меня неопределяемая вирусная нагрузка. Это значит, что в моей крови ВИЧ не обнаруживается.