Если у вич инфицированной есть ребенок его заберут

Работу сайта поддерживают:

Адвокация � это ряд мероприятий, направленных на лиц, принимающих решения, и политических деятелей, с целью поддержки конкретных политических вопросов. Процесс адвокации считается завершенным, когда принимается решение, и в соответствии с ним проводятся определенные действия. В целом адвокация � это процесс постоянного воздействия на ситуацию, установки, политику и законы, посредством влияния на ключевых людей и организации, имеющие власть, а также на структуры и системы разных уровней, с тем, чтобы улучшить условия, в которых находятся люди, затронутые конкретной проблемой.

Может ли ребенок инфицироваться ВИЧ в садике?
Узнав, что в садике или в школе есть ребенок с ВИЧ-инфекцией, многие родители приходят в ужас: они боятся, что их ребенок может заразиться, запрещают общаться, а иногда и вовсе переводят его в другую школу. �Ребёнка, конечно, жалко, но я против, чтобы с моим ребенком учился ВИЧ-инфицированный. А вдруг подерутся до крови? А вдруг один бутерброд будут есть?� Насколько обоснован этот страх?
Страх родителей, что ребенок может инфицироваться ВИЧ в школе, настолько иррационален, что его даже развеивать бессмысленно. В психиатрии есть специальный термин �спидофобия�, когда человек всё время боится заразиться ВИЧ-инфекцией, не имея реальных рисков инфицирования. Но если говорить на уровне рациональных доводов, то беспокойство родителей часто основано на отсутствии знаний о том, как передается вирус.
ВИЧ передается: при незащищенном (то есть, без презерватива, или если он порвался, сполз) сексуальном контакте; при совместном использовании зараженных игл, шприцев или других загрязненных инфицированной кровью острых инструментов; при переливании зараженной крови и от матери ребенку во время беременности, родов и грудного вскармливания.
Причём здесь дети из детского садика.
ВИЧ не передается: воздушно-капельным путем, через слюну или через грязные руки (как, например, кишечные инфекции). Полностью реабилитированы и комары, вши, блохи, клопы � заразиться ВИЧ через укусы насекомых невозможно.
Нужно отметить, что вирусной частице недостаточно просто попасть в организм незараженного человека. Необходимо, чтобы вирусов было много (инфицирующая доза), и чтобы хватило времени инфицировать клетки. Согласно расчетам, для заражения необходимо как минимум 1000 копий вируса в миллилитре жидкости (по другим исследованиям не меньше 10000 � 100000 копий). Если человек лечит ВИЧ-инфекцию специальными лекарствами то, как правило, вируса у него в крови очень мало (меньше 50 копий, или еще говорят �неопределяемая вирусная нагрузка�), и риск заразиться от него при случайных порезах и травмах близок к нулю. Если такую терапию ВИЧ-позитивный не получает, то количество инфицированного материала должно быть всё равно значительным.
Вернемся к �опасностям� детского сада и школы. Во всем мире дети с ВИЧ ходят в садики и школы, потому что это не опасно для окружающих. Более того, посещение детского сада более опасно для самого ребенка с ВИЧ, т.к. он сталкивается с большим количеством различных микробов, а это может создать серьезную нагрузку на его иммунитет. Поэтому практически все дети с ВИЧ, посещающие детские учреждения, принимают специальную терапию, которая подавляет ВИЧ и способствует сохранению иммунитета. Риски заразиться от ребенка, успешно получающего терапию, при каких-то травмах и случайных ранениях ничтожно малы.
Тем не менее, разберём ситуации, которые больше всего беспокоят родителей.
- Дети в садике могут одну конфету пососать и жеваной жвачкой поделиться. А если у моего ребенка в этот момент ранка во рту, потому что он упал и зубом поранился?
- Не опасно. Слюна � агрессивная для вируса иммунодефицита среда, в ней он быстро погибает. ВИЧ через слюну не передается.
- Малыши в садике кусаются. Бывает, до крови. Что будет, если ребенок с ВИЧ укусит моего? Или наоборот � мой ребенок укусит ребенка с ВИЧ, и кровь попадет в его рот?
- Риска нет. Через слюну ВИЧ не передается. А крови, чтобы ребенку заразиться, в данном случае нужен очень большой объем. При укусе столько не будет.
- Даже если один вирус есть � это риск инфицирования!
- Это не так. Один вирус, как говорится, в поле не воин � нужно чтоб их было много.
- Я лично видела, как рядом двое малышей упали и одинаково разбили коленки. А потом помогали друг другу встать. Контакт кровь на кровь!
- В таком случае нужно промыть ранки водой, обработать антисептиком. Вирус в кровоток не попадает.
- Существует процент случаев инфекции с неустановленным путем. Это вот как раз в садике и может быть!
- Среди детей неустановленного пути заражения нет, врачи знают причину инфицирования каждого из них. Маленькие дети заразились от матерей, а подростки в основном теми же путями, что и взрослые � незащищенные половые контакты и наркотики.
Понятно желание родителей оградить ребенка даже от гипотетических рисков, бед, болезней. Но более разумно - учить своих подрастающих детей правильно и всегда пользоваться презервативом (вопреки расхожим мифам, он защищает), говорить с ними о вреде наркотиков, то есть, учить, как не заразиться ВИЧ в ситуациях, когда это действительно возможно.

�Каждый человек должен знать свой ВИЧ-статус. Это модно, стильно, современно, это один из важных кирпичиков ответственного отношения к своему здоровью и здоровью своих близких.�

Сделай тест на ВИЧ! Для этого потребуется одна капля крови и полчаса! Не называй своё имя! Не плати! Нажми здесь!

Запущена новая платформа parhiv.lv На ней размещены материалы о ВИЧ и жизни с ВИЧ, форум для общения ВИЧ+ людей, есть возможность задать вопрос и получить компетентный ответ врача.

Общество "DIA+LOGS, центр поддержки всем, кого касается ВИЧ/СПИД" предлагает услугу опорного лица / социального ментора ВИЧ-позитивным . Интересующихся просят звонить 28632639 .

Прочесть обязательно! Доклад Генерального секретаря ООН (71-я сессия, 2016) �К ликвидации эпидемии СПИДа ускоренными темпами�

Телефон группы поддержки ВИЧ-позитивным 24801359

Рижанин! Прояви максимум ответственности, сделай экспресс-тест на ВИЧ БЕСПЛАТНО И АНОНИМНО в любом из пунктов профилактики!

�C ВИЧ можно жить. Быть успешным. Строить карьеру. И не подвергать риску ни себя, ни окружающих.�

Движение ВИЧ-диссидентов (люди, которые отрицают существование ВИЧ-инфекции) набирает мощь в России. Инфицированные, поверив в бредовую идею и отказавшись от лекарств, умирают. А лидеры движения зарабатывают на этом деньги. Лайф разбирался, кто и сколько получает.

Маленькому Матвею за его четырёхлетнюю жизнь слишком часто было больно. И он даже не успел узнать, от чего он умирает. О причине постоянно говорили его маме Софье — но она ничего не делала.

Во время беременности Софья (тогда ей было 30 лет, сейчас 35) сдала стандартный анализ и узнала, что у неё есть ВИЧ. Считается, что если ВИЧ-положительная мама принимает необходимые препараты, риск заразить ребёнка вирусом, пока он находится в утробе, приближается к нулю.

Но Софья начиталась и наслушалась так называемых ВИЧ-диссидентов. Они говорили, что ВИЧ — это миф, он придуман, чтобы фармкомпании наживались на необразованных людях. Поэтому Софья принимать лекарства отказывалась .

До неё удалось донести лишь то, что, если она, не принимая лекарств, родит ВИЧ-инфицированного ребёнка, его заберут в детский дом, потому что с юридической точки зрения это неисполнение родительских обязанностей. И на седьмом месяце беременности Софья начала всё-таки пить таблетки.

Когда мальчик родился, первые шесть недель ему давали лекарства для профилактики. Но потом мама решила, что с ребёнком всё в порядке, и отказалась от препаратов.

В результате у Матвея развился СПИД с тяжёлыми осложнениями. Была в том числе ВИЧ-энцефалопатия (поражение нервной системы). В два года он не сидел, не ходил, с трудом двигал ручками и ножками. Софья считала, что её все обманывают и что плохо ребёнку как раз от токсичных лекарств, которые он получал в первые недели жизни.

Софья много рассказывала о здоровье Матвея в соцсетях (на её записях и комментариях врача в профильной группе и основана эта история). Во-первых, она сама стала убеждённой ВИЧ-диссиденткой и пыталась на примере своего сына доказать, что ВИЧ не существует. Во-вторых, она собирала в Интернете деньги на "лечение" — она свозила сына в Евпаторию на дельфинотерапию.

Матвей умер в 2015 году, не дожив двух месяцев до своего четвёртого дня рождения. А в 2016 году, по информации из группы ВИЧ-диссидентов, умер младший сын Софьи — Егор. У него тоже был ВИЧ. Малышу не было и года. Но о нём Софья так подробно не писала, потому что против неё возбудили уголовное дело — о причинении смерти по неосторожности. Процесс пока не завершён.

Мошенники с риторикой ВИЧ-диссидентов

Ещё одна трагедия произошла в марте этого года: 32-летняя Ирина из Краснодара скончалась от ВИЧ-инфекции. Казалось, ничего не предвещало беды: Ирина была жизнерадостной симпатичной блондинкой, у которой вся жизнь впереди. Но в 2013 году её ошарашили диагнозом — ВИЧ. Как положено, Ирина встала на учёт в СПИД-центр и принимала необходимые препараты.

Но со своим ВИЧ-статусом Ирина смириться не могла, поэтому стала искать альтернативные методы лечения. Увидела на улице объявление о 100% излечении от ВИЧ-инфекции и решила позвонить. "Целительница" Зема заверила девушку, что поможет ей с помощью особых обрядов. При этом она убедила Ирину, что лечение антиретровирусными препаратами — очень вредно и безрезультатно. И вообще, все врачи мошенники, а ВИЧ легко и просто лечится народными средствами.

В первый раз Зема и Ирина встретились на могиле матери Ирины — "целительница" провела там обряд с заговором и посыпанием землей. За это потом попросила 15 тыс. рублей. Затем провела консультацию, за которую тоже попросила деньги. Ирина расплатилась новеньким айфоном.

Каждая последующая консультация стоила 5 тысяч. Ирина уже полностью отказалась от антиретровирусной терапии. Чтобы закрепить успех, за 3 тысячи Зема предоставила Ирине справку о том, что ВИЧ Ирине больше не угрожает. Справка была на бланке местной поликлиники, даже с печатями, но с очень неразборчивыми надписями. Ирина в чудо-излечение поверила.

— Получив справку о том, что у меня нет ВИЧ-инфекции, я была очень рада выздоровлению. Думала, что больше незаразна половым путём, поверила в исцеление и перестала принимать назначенные врачами лекарства, сдавать анализы в СПИД-центре и ходить к врачам. При этом долгое время чувствовала себя неплохо, — приводят слова погибшей в группе "ВИЧ/СПИД-диссиденты и их дети".

Доверие Ирины оказалось роковым — без лечения она умерла. Вскрытие показало, что причиной стала ВИЧ-инфекция и её осложнения.

2 тысячи рублей за консультацию

Идейными вдохновителями ВИЧ-диссидентства руководит не только глупость. Утверждая, что фармбизнес наживается на больных, они сами получают выгоду.

52-летний Вячеслав Боровских — директор центра медико-социальной реабилитации "Подвижник". Центр расположен в Свердловской области и специализируется в основном на лечении наркотической и алкогольной зависимости.

— Вируса иммунодефицита человека не существует в природе, — говорит Боровских в своей лекции на видеосервисе YouTube . — Это выдумка. Дело в том, что с конца ХХ века развитые индустриальные страны и различные институты социальных исследований пришли к выводу, что существует угроза перенаселения земного шара.

Дальше Боровских объясняет теорию мирового заговора: ВИЧ придумали как искусственную угрозу, с которой нужно бороться. Заговорщики задумали с помощью лекарств от ВИЧ " не только регулировать количество человеческой популяции, но и делать бизнес".

По словам Боровских, иммунитет у людей, которым поставили диагноз ВИЧ, снижается вовсе не из-за вируса, а из-за плохой экологии, консервантов, содержащихся в пище, и депрессии (а от последней как раз можно вылечиться в его центре).

— А сколько стоит консультация?

— Скажите, если я запишу на консультацию друга, Вячеслав поможет ему понять, что тема СПИДа — это раздутая чепуха? Что не стоит беспокоиться и бежать на лечение, если обнаружили ВИЧ?

— Да, конечно! — ответила помощница.

Сказать сколько приносят такие консультации сложно, так как последние годы центр свою бухгалтерскую отчётность не публикует.

Полное излечение — оплата в валюте

С позиции диссидента смотрит на ВИЧ и украинский врач иранского происхождения Гор Ширдел. Он активно выступает на телевидении и даже написал книгу "СПИД. Первая мировая афера".

На сайте его клиники кратко описана биография Гора Ширдела: в 1991 году он окончил Киевский медицинский институт, после проходил ординатуру в Санкт-Петербурге по специальности "мастер хирургии".

Гор Ширдел активно продвигает идею о том, что СПИД (опять же — не ВИЧ) — это "первая мировая афера". В создании мистификации он обвиняет Роберта Галло и Люка Монтанье (американский и французский вирусологи, изучавшие ВИЧ-инфекцию).

Корреспондет Лайфа позвонила в клинику Ширдела в Киев и узнала, сколько стоит такое чудесное исцеление.

— Немецкими препаратами $ 12 700 (850 тысяч рублей), вьетнамскими — $8800 (580 тысяч рублей), — сказала администратор клиники.

— От ВИЧ точно можно излечиться? Полностью?

— Ну, антиген останется, конечно. Но это как после гриппа, знаете? Так всё будет хорошо, чувствовать себя будете отлично.

В клинике может пройти лечение любой желающий.

В 2009 году в интервью одной из российских газет Ширдел удтверждал, что вылечил от СПИДа двоих пациентов. Найти о них информацию не удалось.

Витаминный доход

60-летний Матиас Рат (родился и получил образование в Германии) — один из самых преуспевающих бизнесменов, которые зарабатывают на отрицании ВИЧ. На сайте его организации (Dr. Rath Health Foundation) опубликован "призыв к народам и правительствам стран мира" (переведён в том числе на русский язык). В нём говорится, что на эпидемии ВИЧ " был создан многомиллиардный рынок для бизнеса фармацевтических капиталовложений". В интересах "фармацевтического картеля" — чтобы люди продолжали болеть. При этом он, доктор Рат, предлагает "эффективное, безопасное и доступное решение проблемы эпидемии СПИДа" — свои витамины.

Только потом, в 2008 году, суд Кейптауна запретил Рату продолжать эксперимент и рекламировать свои витамины как средство от ВИЧ — но об этом доктор на своём сайте не сообщает.

Но до суда Рату везло: власти ЮАР во главе с тогдашним президентом Табо Мбеки разделяли идею ВИЧ-диссидентства. В стране бушевала эпидемия, в год умирали десятки тысяч ВИЧ-инфицированных граждан, а власти отказывались даже принимать деньги на покупку лекарств от Глобального фонда борьбы со СПИДом.

— Этот человек убивает людей, убеждая их принимать лечение, польза которого не доказана, — так говорил Эрик Гомер, возглавлявший в ЮАР организацию "Врачи без границ".

В тех странах, где правительство не заставишь отказаться от нормальных лекарств, помогающих ВИЧ-инфицированным, Матиас Рат продаёт витамины, не связывая это с ВИЧ-тематикой. Сейчас можно купить десятки разных витаминов от доктора Рата по цене $30—60 за баночку.

В России в 2008 году было зарегистрировано ООО "Программы здоровья д-ра Рата". Совладельцы компании — сам Матиас Рат и Михаил Косенков. Бухгалтерскую отчётность компания не публиковала. В 2010 году фирма была ликвидирована.

Сбор пожертвований

39-летний Алексей Старостенко в 2012 году создал благотворительный фонд "Выздоровление".

"Изучая геополитическую составляющую и законы государства РФ в сфере так называемой борьбы с вирусом ВИЧ . мы обнаружили множество тщательно скрываемых деталей, которые подтверждают преступный умысел организаторов ВИЧ-геноцида", — так он описывает результаты своей работы (цитата с сайта фонда).

Отвечая на вопрос корреспондента Лайфа о том, скольких людей он убедил не лечиться от ВИЧ, Старостенко предположил, что, возможно, их тысячи.

Чтобы фонд мог дальше бороться с "ВИЧ-геноцидом", нужны деньги.

— Нам приносят пожертвования люди, которые поняли, что их обманывают, — рассказал Старостенко корреспонденту Лайфа. — И детей, у которых тяжёлые болезни.

Также Старостенко собирает пожертвования в соцсети "ВКонтакте". 27 июля он в своём посте написал, что удалось собрать 9,2 тысячи рублей.

Сколько в реальности ему "жертвуют" благодарные клиенты — неизвестно. Своей бухгалтерской отчётности фонд не раскрывает.

Старостенко даже не скрывает, что он специалист по разводу людей на деньги. Раньше у него был бизнес, построенный на СМС. Человеку на мобильный приходила СМС с предложением получить картинку или мелодию за деньги. Старостенко считает своих бывших клиентов дураками, которые переплатили за дешёвые картинки.

— Типа отправь СМС, если ты не лох, — объяснил Старостенко подход к клиентам. — В общем, развод такой.

Основная деятельность фирмы — предоставление займов на покупку квартиры. И нформацию о выручке к омпания не раскрывает.

Старостенко — делец широкого профиля. На своей странице в сети "ВКонтакте" он разместил такое предложение: "Избавлю от кредитов, налогов и штрафов. Легально. Отсрочка от службы в ВС РФ — бессрочно!"

Сам Старостенко, по его словам, не инфицирован, но вирус есть у его жены.

Основа предвыборной кампании

Герман Авдюшин — кандидат в депутаты Госдумы от "Единой России". Он участвовал в праймериз в Свердловской области и занял четвёртое место. Он возглавляет "Всероссийское родительское собрание" и говорит, что ВИЧ-диссидентство — 1/5 деятельности организации. В эфире екатеринбургского канала ЕТВ он пытался доказать, что от ВИЧ не умирают. Как он сказал во время передачи, у него среднее техническое образование и такой уровень вполне позволяет понять, что ВИЧ — это миф.

Врачей, которые лечат СПИД, Авдюшин называет террористами. Самого Авдюшина называют уральским Милоновым. По уровню одиозности — действительно похожи. А как одиозность помогает в парламентских делах, мы как раз видим на примере питерского депутата.

"Мы собрали рекламный бюджет"

Рядовые бойцы ВИЧ-диссидентства, конечно, вряд ли могут много на этом заработать. Но собрать какую-то сумму в виде пожертвований — проще простого.

— Чтобы стать активистом, нужно желание и креативное мышление, оргтехника, некоторая сумма личных денег, которые не жалко потратить на благое дело, — написала один из модераторов. — Можно ходить по поликлиникам и раскладывать листовки/буклеты, собственноручно отпечатанные (развешивать никто не даст), либо распространять где-либо.

Дмитрий Скирта называет себя создателем этой группы. Он рассказал в переписке с нашим корреспондентом, что деньги у группы есть (не уточнив сколько). Но пока непонятно, как их потратить.

— Да, мы собрали рекламный бюджет, и небольшая его часть до сих пор у меня есть. И если их с эффектом потратить, то уверен, можно будет собрать ещё. Я когда-то пытался сделать рекламу в ВК (социальная сеть "ВКонтакте". — Прим. Лайфа) официально, но администрация была против. Они за нашу группу, но реклама им тогда не нравилась.

В 2011 году Скирта анонсировал в группе сбор средств на "рекламные нужды". Объявление об этом можно найти до сих пор.

Пресс-служба "ВКонтакте" не ответила на запрос Лайфа о возможности блокировки групп ВИЧ-диссидентов. Пресс-секретарь социальной сети Евгений Красников сообщил лишь, что пока ответить на наш запрос нечего. Кстати, другие соцсети, в частности, "Одноклассники", моментально блокируют группы ВИЧ-диссидентов, когда получают о них сообщения.

Портрет жертвы

По аналогии с фашистами и антифашистами ВИЧ-диссидентам противостоит движение разоблачителей ВИЧ-диссидентов. Эти люди следят за судьбами ВИЧ-инфицированных, отказавшихся от лекарств, и пытаются их образумить. Тем более когда родители отказываются лечить ВИЧ-положительного ребёнка.

Администратор группы, где отслеживаются такие истории ("ВИЧ/СПИД-диссиденты и их дети" — группа в сети "ВКонтакте"), Кирилл Воробьёв так описал рядовых отрицателей ВИЧ:

— Их первичный интерес, скорее всего, — психологический комфорт после постановки диагноза. Для кого-то это слава, чувство важности, реализация своих идей и желаний, сокрытие тёмных страниц своей жизни (напомню, ВИЧ передаётся половым путём, и он может легко раскрыть измену в браке).

По словам руководителя программ фонда по борьбе со СПИДом "Шаги" Кирилла Барского, ещё одна причина, которая толкает людей в лагерь ВИЧ-диссидентства, — побочные эффекты от лекарств (в том числе некачественных).

— Им становится плохо, и они тупо бросают пить лекарство. В итоге они приходят к выводу, что терапия — зло и ВИЧ нет, — поясняет Барский.

Третья причина: ВИЧ-положительные боятся столкнуться с жёсткой дискриминацией.

— Люди боятся, что об их болезни станет всем известно, они отказываются идти в СПИД-центр и ищут альтернативу. Путь "ВИЧ нет" самый простой, но он приводит к смертям и распространению инфекции далее, — добавляет он.

Автор – ученица Школы молодого журналиста Дворца детского и юношеского творчества Тольятти Юлия Космылина

Очень личная история

– Расскажите, стать психологом была мечта детства или как так получилось?

На третьем курсе я узнала, что у меня ВИЧ-инфекция. Закончив экономический вуз, я начала вести группы и консультировать людей. В конечном итоге судьба так повернулась, что я отучилась на психолога.

– Почему именно клиническая психология?

– Клиническая психология позволяет работать в больницах. То есть, если ты просто педагог-психолог, то можешь работать в школах, ещё где-то. А если ты хочешь работать в клинике, к примеру, помогать ВИЧ-инфицированным людям, людям с депрессией, с психосоматическими проблемами, неврозами и так далее, то нужна медицинская специализация.

– Как вы решились на создание благотворительного фонда?

– Как окружающие помогли вам не падать духом, узнав о вашей болезни?

– Если у человека ВИЧ, он обязательно умрёт?

– Это означает, что ты пьёшь таблетки и не опасен, не можешь передать ВИЧ-инфекцию никому. Если бы, к примеру, в 2005 году, когда я узнала о ВИЧ, мне бы сразу назначили таблетки, то я смогла бы свой вирус снизить до нуля и тогда не могла бы вообще инфицировать. На самом деле, большая часть симптомов, о которых люди пишут (и думают, что у них сейчас ВИЧ), являются недостоверными. Потому что у ВИЧ-инфекции практически нет симптомов, в этом и заключается её опасность. Когда ВИЧ-инфекция появляется в организме, может возникнуть что-то похожее на простуду. Но кто из нас в течение года не болеет? Вообще симптомы могут быть любыми: человек не выспался, нервничает и так далее. ВИЧ развивается колоссальными темпами, и для того, чтобы его остановить, нам, каждому ВИЧ-инфицированному человеку, надо стать ответственными. Это значит, что каждый из нас, кто стоит на учёте, должен как минимум не заражать другого. Даже если произошёл незащищённый контакт, то просто надо принимать таблетки. То же самое сделала Франция, Швейцария и ещё несколько стран – всем стали давать лечение. И у них распространение ВИЧ-инфекции снизилось.

– А как наше правительство к этому относится?

– У нас есть государственная стратегия президента. Таблеток у нас на всех не хватает. Всех ВИЧ-инфицированных у нас не лечат. ВИЧ-положительные начинают пить таблетки – и бросают. Потому что таблетки – это не витамины, которые хочется пить, не конфетки сладенькие. Они могут вызывать побочные эффекты. Чтобы люди с ВИЧ доброкачественно пили таблетки, государство должно сделать как можно больше программ для формирования приверженности у людей с ВИЧ. На сегодняшний день у нас люди очень боятся лечения. Если зайти в интернет, то можно увидеть, что людям легче не верить, что есть ВИЧ, людям легче лечиться нетрадиционными способами. Я достаточно активный пользователь социальных сетей, и мне постоянно приходят предложения лечиться лягушками, святой водой и ещё чем-то. Потому что любой человек, неважно, ВИЧ-инфицированный он или нет, в состоянии кризиса, утраты будет находиться в шоке. Следующей стадией является отрицание. Именно тогда человек отказывается верить, что СПИД есть.

Правительству необходимо позаботиться о своих гражданах и выделить ресурсы на то, чтобы оказать психологическую помощь – людям не только с ВИЧ, но и с разными психическими заболеваниями. Должны быть выделены деньги на тестирование всех граждан, на лечение ВИЧ-положительных. На мой взгляд, если наше государство объединится с другими странами, это возможно. Потому что был глобальный фонд, можно попросить денег у них. Деньги есть и в России, просто их нерационально тратят. Далее: всех, кому назначили лечение, взять на психологическую помощь. Необходимо, чтобы был такой грамотный специалист, который сможет достать человека хоть из дома и договориться с ним. А их сейчас не так много. Мы обучаем, проводим тренинги. Но у нас идёт сокращение бюджета, денег на лечение нет, зарплату врачам урезают. Без этого ВИЧ-инфекция будет только прогрессировать, как депрессия.

– Как правильно строить консультацию с ВИЧ-положительным человеком?

– Скольким людям вы уже помогли?

– Очень многим. В 2005 году я вела группы поддержки в Чебоксарах. Кроме этого, с 2005 года я давала много интервью. Интервью я даю с удовольствием, потому что понимаю, что каждая прочитанная газета, публикация или ролик – это, возможно, одна человеческая жизнь. И для меня это ценно и важно. У меня есть любимая притча про мальчика, который ходил по берегу моря собирал морские звёздочки и кидал в море: ему было важно спасти хоть одну морскую звезду, чтобы она жила. В данном случае то же самое. Много отзывов получаю из русскоговорящих стран ближнего зарубежья и со всей России. С 2007 года я уже начала делать группы взаимопомощи в Казани, а официально наш фонд работает с 2008 года.

– Как складываются судьбы людей сейчас?

– Есть у меня одна девочка, она родилась с ВИЧ-инфекцией. Я очень долго консультировала её маму, потому что она хотела оставить ребёнка в детском доме. Родственники сказали, что не будут её поддерживать. Она очень боялась, что не справится. Весь мой разговор был построен на размышлениях о том, что будет, если она заберёт ребёнка, и что – если оставит. И в один прекрасный день она сказала мне спасибо и решила, что заберёт дочку. Каждый раз, когда я смотрю на этого ребёнка, радуюсь. Ведь она учится в одной из самых хороших школ, занимается тем, чем нравится, её так любит мама! Так здорово, что этот ребёнок не попал в детский дом! Для меня это ценно. И это судьба только одного ребёнка.

На самом деле судеб очень много. К примеру, у меня есть одна женщина, она жила примерно 15 лет с ВИЧ и не лечилась. Она отказывалась даже сюда приходить. Однажды прибежали к нам две её сестры. Заведующая попросила меня, чтобы я пообщалась с этой женщиной. С её сёстрами мы придумали план, что я их подружка. Так как она не хотела сотрудничать ни с какими медицинскими работниками, мы сделали вид, что я забежала к ним в гости на обед. Во время обеда начался совершенно обычный разговор. И за обеденный перерыв я дала ей возможность понять, что выбор за ней. Она очень хотела детей, но у них с мужем не получалось. Она думала сделать ЭКО, но при этом должна была начать пить таблетки. И через эту ситуацию я нашла лазейку и предоставила ей выбор. Она начала принимать лекарства – и буквально месяца через два вирусная нагрузка стала неопределяемой. И это уже показатель того, что она может податься на ЭКО. Теперь я знала, что она будет жить.

– Было ли такое, что люди просто опускали руки и не продолжали лечение?

– Да, есть и такие случаи, сейчас их очень много. И всё происходит от того, что людям не объясняют, что делать, если вдруг возникли побочные реакции. Или есть подростки, которые говорят, что хорошо себя чувствуют и не видят смысла пить таблетки. Присутствует непонимание того, что жизнь – конечна, и что это может произойти даже в их 16-18 лет. Это очень тяжело. Или есть подростки из трудных семей, у которых, к примеру, уже нет родителей. И они сами не видят смысла продолжать жить. Это бессознательный суицид. Мне очень хочется разобраться в этом, понять, почему так происходит. Ведь есть люди, которые отказываются от лечения и уходят. На мой взгляд, это связано со стыдом, страхом отвержения, одиночества.

– Расскажите самую тяжёлую для вас историю из жизни людей, которым вы помогаете.

– Есть такие истории, в которых ты делаешь всё, чтобы человек начал пить таблетки. Бывали ситуации в семьях, когда бабушки начинали говорить, что нельзя пить таблетки, от них только хуже. И приходится верить семье. Человек доходит до того, что у него появляется онкология на фоне ВИЧ-инфекции. Хоть у него трое детей, мама, он уходит, выбирает смерть. И это его выбор, с которым очень тяжело смириться. В наше время он мог бы жить, развиваться. Есть один известный человек, который жил, работал, мы были знакомы. По роду деятельности мы пересекались, общались. Он знал, что у меня ВИЧ-инфекция, но ничего не сделал для того, чтобы самому начать лечиться. Он даже не встал на учёт. Я понимаю, что за этим стоит либо страх отвержения, либо то, что люди верят, что СПИДа нет.

Была девочка, которая умерла от туберкулёза на фоне ВИЧ-инфекции. Она хороший предприниматель, в её молодом возрасте у неё уже был бизнес, было всё. Узнав о своём диагнозе, она просто пришла в СПИД-центр и написала отказ от лечения. В данном случае, при наличии заявления, мы больше ничего не можем сделать. Могли помочь только разговоры, чтобы всё-таки она нас услышала, но она не хотела с нами разговаривать. В итоге она довела себя до такого состояния, что у неё появился туберкулёз. Её положили в туберкулёзный диспансер. Тогда уже началась паника. Сразу узнали все родные. Мама легла с ней вместе, так как девушка была не в состоянии двигаться. Возникли уже такие дырки в мозге, как ВИЧ-энцефалопатия. Это примерно как ДЦП, когда текут слюни, начинается паралич движений. И я видела этого человека. Это очень тяжёлая смерть. Девочка почти ничего не говорила, а ей всего 28 лет. Представляете, когда эта девочка была маленькая, маме приходилось за ней ухаживать. И она дорастила её до 28 лет. И вдруг этот взрослый человек снова становится ребёнком. Только теперь за ней тяжелее ухаживать. Девушка умерла. Умерла от того, что сама не хотела лечиться. Я ещё верила, что таблетки смогут ей помочь, но лечение было слишком запоздавшим. Это очень сложно вылечить. Люди умирают не от СПИДа, а от туберкулёза, пневмонии, онкологии. От чего-то такого. Просто это всё возникает из-за дефицита иммунитета, когда происходит его глубокое поражение, и он уже не может справиться ни с чем.

– Как благотворительность такого профиля развивается в других городах?

– В каждом городе есть по несколько организаций, которые помогают людям с ВИЧ-инфекцией. Но на самом деле их очень мало, а людей с ВИЧ-инфекцией много. Те гранты, те средства, которые выделяют – этого не хватает, чтобы набрать хороший штаб, обучить людей. Многое держится на волонтёрской деятельности. А нужно, чтобы правительство выделяло на это деньги и делало всё хотя бы для того, чтобы молодёжь, которая узнаёт о том, что у них ВИЧ, жила полноценной жизнью.

– Как вы находите волонтёров?

– Как вы проводите тренинги в учебных заведениях?

– Каких целей вы хотите добиться в ближайшее время?

– Нужно обучить как можно больше людей. Чтобы они могли так же, как и я, проводить семинары, тренинги, обучение – для людей с ВИЧ и без него. Информирование – это наше всё. Для того чтобы это произошло, мне нужны специальные гранты, нужны бизнесмены, спонсоры, которые могли бы одобрить поездки в другие города, обучение других людей. Чтобы не произошло того, что совсем недавно случилось с одним сельским девятнадцатилетним парнем. Он узнал, что у него ВИЧ. Уже буквально через неделю врач общей практики позвонил его маме и всё рассказал. А сам он не хотел пока об этом говорить. Врач не должен был так делать, но так произошло. Мальчик звонит мне и спрашивает, как ему быть, как поддержать маму. Он сам ещё не привык, а ему уже надо сообщать об этом маме. Поэтому обучать необходимо в том числе и врачей, педагогов. Это должна быть массовая работа. Ведь люди просто так не пойдут в интернет, чтобы прочитать о ВИЧ-инфекции. А если и пойдут, найдут много недостоверной информации. Людям нужно живое общение, а этого сейчас не хватает. С моего тренинга никто не уходил равнодушным, все начинают понимать: пусть это и не касается его, но может коснуться людей из его окружения. Всё-таки мы живём в одном мире.