Путин во время чумы

Стендаперы берут сюжеты для шуток из собственной жизни и потом выступают с ними в небольших залах, где дистанция между "андерграунд-комиками" и зрителями минимальна – стендаперы матерятся, перебрасываются с сидящими в зале едкими замечаниями и иногда немного ссорятся с ними.

Секс, отношения, воспитание детей, религия, политика – все может быть основой для шуток, но далеко не все принимает аудитория – панчлайн про Путина и выборы может повиснуть в воздухе в провинциальном клубе, а молчание зала – предвестник провала. Но обычно зал смеется и аплодирует, выступления заканчиваются успешно.

29-летние Саша Малой (Александр Раковских) и Алексей Квашонкин пришли в стендап через КВН (играли за команду Высшей школы экономики).

В марте они отправились в тур по Центральной России и по дороге придумывали шутки про коронавирус. По возвращении они обнаружили, что в стране вводят запреты на массовые собрания: запланированные гастроли надо откладывать или отменять.

Несколько дней из жизни Квашонкина и Малого – в фильме Андрея Киселева "Стендап во время чумы".

– Я в детстве хотел стать пиратом. Мне казалось, что Волга – идеальное место, чтобы по ней ходил фрегат. У меня в первом сольнике – десять минут про пиратов. У меня был разгон недописанный, что мне очень нравится, как в исторических фильмах люди толкают речь на площади – выходишь и так кричишь, что все завелись и пошли на войну. Раньше люди слушали, а теперь запрыгнешь на борт корабля, начнешь
кричать, типа, про смерть, победу, люди будут между собой: господи, боже мой, позорище, чего он кричит? Можно в твиттер написать, но лучше как-нибудь покороче, не длинную речь, а короткую, в одну
фразу, типа: идем на войну. С шуткой, чтобы цепляло.

– Стендап – такой низовой жанр, в нем много секса, отношений. Почему он зашел так молодежи?

– Тема секса – самая близкая тема людям, все им занимаются.

– В нормальном обществе люди не постоянно об этом друг с другом
разговаривают. Но если ты себе в душу заглянешь, все равно так или иначе на протяжение длительного куска твоей жизни это остается центровой темой. Наша публика – люди от 20 до 35 на данный момент примерно. Для нашей публики уж точно тема. Давай так: тебе самому что вообще?

– Секс заходит, политика заходит.

– Это те факторы, которые выводят тебя из равновесия. Представь, что у тебя никто в мире не обижен, никому не больно, никто не страдает, все в достатке, у тебя все хорошо. Если ты все это уберешь, останется секс, женщина. Если все остальное замечательно – [остаются] секс и рыбалка. Сначала секс, а потом в каком-то возрасте лучше рыбалка.

– У Маши Щербаковой есть очень смешная шутка про одноклассницу, родители которой, когда она была маленькая, сдали ее в детдом, а потом она выросла, и они удочерили ее обратно. Фактически они просто скипнули ее детство. Если я слышу какую-то смешную шутку, я запоминаю человека, который ее рассказывает, автоматически. А бывает наоборот, человек так рассказывает, что ты сразу запоминаешь, что это именно его шутка, и ни за что не забудешь. А бывает, ты шутку помнишь, а чье это, когда было?

– История со стендапером Александром Долгополовым, который уехал из России в январе, узнав, что полиция проверяет его выступления по жалобе на "оскорбление чувств верующих". Стали комики стрематься шутить про это?

– Стали меньше шутить про религию, такое, наверное, есть. Раньше хайповали, прямо помню ряд комиков, которые на этом старались карьеру свою построить. Сейчас пойди – не услышишь, массовости такой нет.

– У тебя много политических шуток. Но вообще в стендапе, такое ощущение, комики аполитичны в целом?

– Очень тяжело говорить что-то про политику, чтобы ты был в этом
уверен.

– Или комики больше готовы стебать Навального, оппозицию?

– На это у публики нет запроса. Не у нашей. Не знаю. Ни разу не слышал шуток с критикой, не что-то дурацкое или какая-то подмечалка, а именно с критикой.

– Как на Украине выступать?

– Очень легко и приятно. Тебя там встречают, как будто тебя забрали на службу к царю в 12 лет, ты вернулся в 36, тебя дома ждали все это время. Нас очень тепло встретили. Честно скажу, у меня в Киеве, наверное, лучший концерт был в целом по моим ощущениям. Понравилось мне очень именно выступать. Были какие-то типы, пьяные,
заведенные, подошли ко мне 6–7 человек, вроде что-то хорошее
говорили, но с подколами, и говорили все на украинском. Я со всеми говорю на русском, концерт у меня на русском, я им отвечать продолжаю на русском. Я им дружелюбно ответил, по-доброму, и как будто бы минут через 6–7 всем стало неловко, они один за одним перешли на русский. Вот единственный инцидент.

Час испытаний для властной вертикали

17.03.2020 в 15:15, просмотров: 307580

Некоторое время назад я придумал, как мне тогда казалось, очень удачное начало текста на политическую тему: все мы предполагаем, а Путин располагает. Но время идет и то, что еще вчера казалось вершиной аналитического мастерства, сегодня воспринимается как неуклюжая попытка схохмить. В “дивном новом мире”, который рождается на наших глазах, банкуют не президенты, не короли и не политики. В пугающей новой реальности все подчинено необходимости как можно дальше отогнать от своего порога ненавистный коронавирус. Но если, с одной стороны, роль политики и политиков в нашей жизни внезапно скукожилась, то, с другой, она, напротив, стократно возросла. То, с каким объемом потерь Россия – да и весь остальной мир – пройдет через обволакивающий планету кризис, зависит, в первую очередь, от качества политического лидерства: от способности наших управленцев не поддаваться панике, не заниматься слепым копированием своих коллег в других странах, а принимать оптимальные решения в каждой конкретной ситуации.

Есть такое мудрое изречение: “Феминизм - до первого достойного мужа. Коммунизм – до первого личного капитала. Атеизм-до первой тряски в полете”. Первым, что вылетает в трубу в эпоху разбушевавшегося коронавируса, становятся привычные и обычно даже не воспринимаемые как таковые гражданские свободы. Что может быть более естественным, чем возможность в любой момент выйти на улицу, погулять в парке, сходить в кино, ресторан или магазин? Это даже не неотъемлемые права человека, это натуральное состояние вещей – состояние, которое пусть не сразу, но все равно достаточно стремительно перестает быть натуральным в период эпидемии. Во время ЧП вселенского масштаба полномочия официальных властных структур по факту возрастают просто феноменальным образом. Если отбросить политическую корректность и называть вещи своими именами, то речь идет о самой настоящей диктатуре. Это уже случилось в Европе и США. И это неизбежно случится в России, если ситуация с вирусом будет развиваться по тому же сценарию, что и в других странах.

Но если у властных структур неимоверно разбухают полномочия, то одновременно у них столь же неимоверно возрастает и степень ответственности. У меня нет сомнений, что в конечном итоге наша цивилизация сумеет пережить и преодолеть коронавирус. Поразившая мир в 1918-1919 годах эпидемия Испанского гриппа была более смертоносной, чем грозящая нам сейчас невзгода. “Испанка” косила прежде всего людей наиболее трудоспособного возраста и умирали при этом 10-20% заболевших. Масштаб катастрофы легче всего представить, если вспомнить, что тем гриппом переболело до трети населения планеты. Однако цивилизация выстояла: ни в одной из ведущих стран мира результатом гриппа не стали хаос и анархия ( в некотрых странах, типа нашей, хаос и анархия все же царили – но из-за причин, не связанных с гриппом).

Этот опыт столететней давности можно назвать условно ( я бы сказал даже, очень условно) успокаивающим. Но век тому назад общественный, экономический и технологический уклад не был настолько сложным, как сейчас. У наших прадедушек не было варианта “перейти на удаленку”. У них был вариант либо пойти на работу, либо не пойти. Принципиально иной уровень развития технологий дает современному обществу больше возможности защитить себя. Но этот же самый уровень технологического развития делает нас и более уязвимыми – в том числе в силу высоких ожиданий по поводу возможностей этих технологий. В 1918 году отношение к вопросам жизни и смерти в силу объективных причин было более философским: высокий уровень смертности в результате почти любых заболеваний был нормой, а не исключением. Как норма тогда воспринималась и отсутствие системы всеобщей – пусть хотя бы формальной - защищенности. Ты заболел, но у тебя нет денег, связей и возможностей? Это твоя проблема! Выкарабкивайся сам – или не выкарабкивайся!

За прошедшие годы и десятилетия мы от такого похода отвыкли. Я намекаю на то, что нам обязательно придется к нему снова привыкать? Ни в коем случае. Я намекаю на то, что сейчас для поддержания страны в функционирующем состоянии требуется очень высокий уровень управленческих усилий и политического мастерства. Во времена крушения привычного образа жизни в людях всегда просыпаются их самые темные инстинкты. Задача власти – не дать этим инстинктам разбушеваться, не дать разгореться панике, сохранить порядок и не допустить сбоев в работе систем жизнеобеспечения ( задачу борьбы с вирусом и спасения заболевших людей мы и вовсе выводим за скобки). То, как путинская вертикаль справится со всеми этими вызовами, и определит и ее дальнейшую судьбу, и ее политическую репутацию.

Конституционная реформа, обнуление президентских сроков- все это очень важно и интересно. Но интересно потом – в том будущем, которое неизвестно когда наступит, в будущем после победы над коронавирусом. Пока же на первый план выходит задача, которая является самой основной для любого существа – задача выжить и желательно с наименьшими издержками. В каждом индивидуальном случае объем этих издержек будет зависеть от очень многих причин и обстоятельств – от разумности принимаемых каждым из нас решений, от наших возможностей, от нашего везения или невезения. А еще он будет зависеть от Путина и созданной им вертикали власти. ВВП всегда уверял нас, что в день испытаний мы обязательно почувствуем ее ценность для страны. Этот день испытаний, похоже, настал. Слово – или, вернее, дело – за властной вертикалью.

Коронавирус продолжает разорять предпринимателей по всему миру. Однако некоторым на фоне карантинных мер удается отлично заработать.

Пандемия стала испытанием для многих компаний во всем мире компаний. Между тем для некоторых коронакризис предоставил отличные возможности для роста. В лидеры вырвались сервисы доставки, онлайн-развлечения, IT-фирмы и даже продавцы строительных материалов.

Разбираемся, как эпоха коронавируса изменила бизнес и что нас ждет в будущем.

Крах традиционной модели

Бизнес играет по новым правилам, которые установила коронавирусная изоляция. Тысячи предпринимателей по всему миру терпят убытки. Рестораторы, авиаперевозчики, турфирмы — малая часть из длинного списка тех, кого ждет разорение без поддержки государства.

Будущее за курьерами

Без сомнения, режим изоляции сыграл на руку сервисам доставки. Горожане засели дома: покупки онлайн — безопасно и не хлопотливо. О росте отчитались многие бизнесмены.

Владельцы бизнеса связывают успех с новой поведенческой моделью потребителей, а также сотрудничеством с кафе и ресторанами. Заведения общепита, традиционно работающие оффлайн, теперь вынуждены перейти на доставку, и без крупных сервисов здесь не обойтись.

Приятное с полезным

Не только YouTube и телевидение отмечают увеличение аудитории. По итогам пандемии в выигрыше, по-видимому, будут также крупнейшие стриминговые сервисы. Так, компания Netflix уже подорожала более чем на 3%. Рост трафика зафиксировали и российские онлайн-кинотеатры: за март посещаемость выросла в три раза.

Спрос порождает рекорды

Упомянула она и респираторные маски, антисептики, спрос на которые увеличился в 21 и 56 раз соответственно.

Растет интерес и к некоторым продовольственным товарам. Эксперты исследовательской компании Nielsen подсчитали, что россиянам в апреле особенно полюбились развесные шоколадные конфеты, семечки, чипсы, вафли и кофе — типичный набор для домашнего перекуса.

Рекорды бьют интернет-магазины. Wildberries за первый квартал 2020 года отчитался о росте числа покупателей в 2 раза, а в апреле — в 3 раза. Пандемию в числе причин компания не указывает, однако намекает: товары для поддержания здоровья расхватывают как горячие пирожки. Среди прочих особенно популярны продукты питания и средства гигиены. Учитывая, что многие магазины сейчас закрыты, в онлайне фиксируется ажиотаж на книги, одежду и обувь.

Эпоха Digital

Неудивительно, что весьма комфортно себя чувствуют и представители IT-сферы. Компаниям не пришлось срочно искать новые форматы. Более того, они предлагают услуги, которые сегодня на пике востребованности.

В компании собеседника дела идут неплохо. Рынок профессиональных услуг несколько снизился, а потому рост в 2020 году в агентстве не ожидают, однако неудобства удалось преодолеть.

По его словам, заметно выросли на фоне пандемии дата-центры. Собеседник связал это с переходом компаний в онлайн, для чего нужны дополнительные ресурсы.

Некоторыми соображениями поделилась и гендиректор Digital-агентства Traffic Isobar Ольга Петрова. По ее словам, пострадали фирмы, работающие с малым бизнесом или заточенные на продвижение сферы услуг, однако крупные игроки рынка не разрывают рекламные контракты.

По ее словам, в пандемию клиенты обратили внимание на новые услуги, связанные с трансформацией системы сбыта, например, переход в онлайн-торговлю.

Будущее наступило сегодня

Пока непонятно, как изменится бизнес после пандемии и какие игроки рынка вырвутся вперед. Эксперты рассматривают разные сценарии. Высказался, например, председатель Счетной палаты России Алексей Кудрин.

Эксперты отмечают, что забота о гигиене и здоровье войдет в число главных запросов потребителей, и на это обратит внимание бизнес. Вырастут компании, способные предложить качественный продукт — цена впервые за долгое время отойдет на второй план. При этом цифрового контента станет больше, и вперед вырвутся IT-решения.

Будущее наступило уже сегодня. Бизнесу придется идти в ногу со временем или, вернее, действовать на опережение.

Нефтяной кризис вынуждает Россию найти общий язык с США и Саудовской Аравией. Иначе не выжить никому

Мухаммед ибн Салман Аль Сауд и Владимир Путин

Фото: Susan Walsh / AP

Не сообразили

Первые тревожные сигналы для производителей нефти и стран, чья экономика сильно зависит от ее экспорта, появились еще в январе. В разных странах, в первую очередь в США и Европе был зафиксирован спад производства. Тогда его связывали с теплой погодой, торговой войной Вашингтона и Пекина, списывали на проблемы Boeing, вынужденного отказаться от выпуска ненадежных самолетов 737 MAX. Аналитики называли проблемы неожиданными — даже несмотря на то, что весь прошлый год упорно предсказывали кризис. О коронавирусе если и говорили, то точно не считали его глобальной проблемой. Даже власти Китая стали принимать серьезные меры лишь к концу января, хотя сообщили о вспышке новой потенциально опасной болезни Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) 31 декабря.

По мере распространения инфекции опасения нарастали: в Китае останавливались производства, включая открытый 7 января при личном присутствии Илона Маска шанхайский завод Tesla, в остальном мире падал спрос на многие товары и услуги. Это не могло не отразиться на нефтяных котировках, ведь значительная часть поставок не обеспечена долгосрочными контрактами с фиксированными ценами. Зачастую стоимость определяется в ходе биржевых торгов — и не на годы, а только на месяцы вперед (самым достоверным считается уровень цены на месяц, следующий за ближайшим).

Открытие завода Tesla в Шанхае в январе 2020 года

Фото: Ding Ting / Xinhua / AP

Нефть в чистом виде, в отличие от газа, использовать невозможно — ценность представляют только полученные из нее продукты: бензин, керосин, мазут, авиационное топливо. Их производят нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ), и именно они — через профессиональных посредников-трейдеров — выступают покупателями и торгуются с продавцами на бирже. Во время кризиса потребность экономики отдельной страны или всего мира в нефтепродуктах снижается: ограничиваются или прекращаются перевозки, замораживаются стройки и производственные мощности. Нефтяники могут ответить на падение спроса сокращением добычи, но не особенно сильным — современные технологии не позволяют отдельным скважинам долго простаивать без дела.

Ситуации, когда уже добытой нефти в мире становится слишком много, а предложение превышает спрос, не редкость. Время от времени так происходит из-за цикличности всех экономических процессов. Но обычно перенасыщение рынка происходит постепенно, и все участники успевают подготовиться к снижению цен, а потому резких скачков, как правило, удается избежать. Одно из исключений случилось в конце 2014 года, когда мировые цены упали почти вдвое — до 56,5 доллара за баррель. Вслед за этим сильно ослабел рубль, напрямую зависящий от объема заработанной на экспорте ресурсов валюте, — с 49 до 69 за доллар.

Крутое пике

Нынешний спад тоже начинался плавно. Трейдеры и НПЗ реагировали на снижение спроса, но вплоть до начала марта готовы были предлагать за баррель эталонной североевропейской нефти марки Brent не меньше 50 долларов (на 10-12 долларов ниже средних цен прошлого года). Перелом случился в начале марта, когда состоялась встреча участников сделки ОПЕК+: 13 членов Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и 11 сторонних государств, включая Россию. В 2016 году они договорились сократить добычу на 1,7-1,8 миллиона баррелей в сутки ( на тот момент — около двух процентов глобального спроса). Тогда цены, хоть и не сразу, выросли, а Россия оказалась в выгодном положении, ведь снижать добычу ей пришлось исходя из рекордно высоких показателей.

Впоследствии соглашение несколько раз продлевалось, и благодаря ему главным нефтяным державам удавалось удерживать котировки на приемлемом уровне — и одновременно недостаточно высоком для того, чтобы позволить зарабатывать и расширяться американским конкурентам. Те специализируются на сланцевых месторождениях, себестоимость добычи на которых выше, чем на классических. Очередную встречу группы ОПЕК+, намеченную на 6 марта, воспринимали как дежурную формальность, но неожиданно ее участники не смогли прийти к согласию, и сделка развалилась: прежним обязательствам по сокращению добычи оставалось жить до конца месяца.

Фото: Ramzi Boudina / Reuters

В тот же день котировки упали: североевропейская нефть Brent и американская WTI (традиционно стоит немного меньше) подешевели на девять процентов — до 45,8 и 42,1 доллара за баррель соответственно. От еще большего обвала на время спасло лишь закрытие биржи на предстоящие выходные — это же обстоятельство помогло и рублю. В понедельник, 9 марта, падение продолжилось — уже на открытии торгов оно составило 27 процентов.

Но даже 35 долларов за баррель, которые в начале года многим казались катастрофой, продержались недолго — к 18 марта цена опустилась до 26,7 доллара. Многолетний минимум был установлен 1 апреля и равнялся 24,7 доллара за баррель. Масла в огонь подливали сообщения из Саудовской Аравии, объявлявшей о планах нарастить добычу в апреле сразу на 20 процентов и предоставить главным покупателям серьезные скидки.

Особый путь

Российскому сорту Urals пришлось еще труднее: он считается менее качественным по сравнению с эталонными аналогами, а потому цены на него устанавливаются со скидкой относительно Brent. К концу марта они опустились до уровня 1999 года — 16,2 доллара за баррель (федеральный бюджет сверстан из расчета 42 доллара за баррель). С учетом расходов на транспортировку цена и вовсе ненадолго оказалась отрицательной — производители сохраняли добычу только из опасений потерять скважины.

Следом за нефтью падал и курс рубля. На закрытии торговой сессии 6 марта один доллар стоил 68,5 рубля, спустя три выходных дня — уже 73 (весь февраль колебался в районе 65 рублей). Худшим днем для российской валюты стало 19 марта, когда курс доллара достигал 81,9 рубля, курс евро — 89,6.

Фото: Евгений Одиноков / РИА Новости

Благодаря действиям Центробанка, тратившего золотовалютные резервы (за месяц было израсходовано больше пяти процентов), ситуацию удавалось держать под относительным контролем. В один из самых критичных моментов на выручку пришло правило Московской биржи, автоматически останавливающее торги при падении цены актива больше чем на 7,2 процента. Пауза немного охладила пыл спекулянтов. И хотя уже на следующий день был установлен антирекорд, без нее результаты могли быть еще хуже.

Положение усугубляет будущая сделка по передаче Сбербанка от ЦБ в собственность правительства. Деньги на нее планировалось взять из ФНБ, в котором хранятся валютные сверхдоходы от экспорта нефти и газа. Согласно тому же бюджетному правилу, при стабильной цене нефти ниже 42 долларов за баррель средства фонда расходуются на поддержание текущих бюджетных трат. До начала кризиса ФНБ располагал 150 миллиардами долларов, а сделка оценивалась в 32 миллиарда. Теперь появляется риск, что при затяжном спаде средств на нее может просто не хватить. В таком случае правительству придется как минимум придумывать новую схему.

Кто виноват

Весь месяц, прошедший с разрыва сделки ОПЕК+, действующие лица и сторонние наблюдатели выдвигали разные версии случившегося. Согласно самой первой, инициатором расторжения выступила Москва, надеявшаяся таким образом вытеснить с рынка американских нефтяников — дождаться момента, когда те уже не смогут работать в убыток и начнут банкротиться. Известно, что российские добывающие компании с 2016 года были недовольны ОПЕК+. Соглашение нарушало их планы и мешало вкладываться в новые месторождения. К тому же не все были уверены, что оно сработает и поможет добиться более высоких цен.

Но даже в случае достижения цели нефтяники оказывались в минусе: при схожей выручке (большие объемы добычи, проданные задешево, примерно равны малым задорого) они получали более высокие налоги, которые рассчитываются исходя из цены, и невыгодный экспортерам крепкий рубль. Последнюю проблему чуть позже удалось решить благодаря бюджетному правилу — оно предусматривает покупку валюты для Фонда национального благосостояния (ФНБ) на излишки нефтегазовых доходов бюджета. Но предубеждение нефтяных компаний против сделки ОПЕК+ сохранилось.

Министр энергетики России Александр Новак

Фото: Максим Блинов / РИА Новости

Вечером 9 марта российский министр энергетики Александр Новак, ездивший на переговоры в штаб-квартиру ОПЕК в Вене, рассказал, что фиаско было ожидаемым для властей, но сам он на разрыве сделки не настаивал. По словам чиновника, Россия была готова оставить все как есть, однако остальные участники во главе с Саудовской Аравией требовали сократить добычу еще на 1,5 миллиона баррелей в сутки.

В одной лодке

Как бы там ни было, срыв сделки затронул не только ее участников, но и множество других стран. Покупатели получили дешевое сырье, что стало небольшим облегчением для их экономик на фоне пандемии коронавируса. Норвегии, не входившей в ОПЕК+, пришлось гораздо активнее обычного тратить крупнейший в мире резервный фонд, и без того понесший рекордные убытки из-за падения фондовых рынков. Неожиданно в выигрыше оказался Китай, получивший возможность повысить значимость своей национальной валюты — юаня. Страна, быстрее остальных преодолевшая эпидемию коронавируса, стала крупнейшим в мире импортером нефти и теперь может диктовать продавцам свои условия, в том числе и валюту для расчетов.

Самые неоднозначные последствия наступили для США. Страна, стремящаяся стать чистым экспортером энергоресурсов, с одной стороны, заинтересована в высоких ценах, с другой — сама закупает немалые объемы нефти и не хочет за нее переплачивать. В прежние годы президент Дональд Трамп использовал низкие цены на бензин (в Америке, в отличие от России, они напрямую привязаны к стоимости нефти) для привлечения избирателей перед выборами в Конгресс.

Здание государственного пенсионного фонда Норвегии

Однажды он даже звонил наследному принцу Саудовской Аравии Мухаммеду бин Салману и просил его повлиять на мировой рынок, нарастив добычу. Нынешний обвал президент решил использовать для того, чтобы наполнить государственный нефтяной резерв, созданный после кризиса 1973 года. Тогда арабские члены ОПЕК отказались продавать сырье США по политическим причинам и спровоцировали дефицит.

Одновременно американские нефтяники борются за возврат цен к более приемлемым уровням. Их бизнес начнет окупаться при стоимости барреля как минимум в 45 долларов. В начале апреля стало известно о первом банкротстве: компания Whiting Petroleum, разрабатывающая месторождения в штате Северная Дакота, признала невозможность исполнять обязательства перед кредиторами.

Что делать

Оставшиеся добывающие компании обратились к бывшему министру энергетики Рику Перри с просьбой повлиять на Белый дом. По мнению владельцев и глав крупнейших компаний отрасли, их проблемы должны решаться на самом высоком уровне. Подходящих способов два: заставить Россию и Саудовскую Аравию договориться либо ввести против них санкции. Трамп выбрал первый и выступил неожиданным миротворцем. Одними только постами в Twitter о телефонных переговорах с Мухаммедом бин Салманом он поднял цену барреля на 14 процентов. Также он рассказал о разговоре наследного принца с Путиным, но в Кремле это быстро опровергли.

Президент США Дональд Трамп

Фото: Kevin Lamarque / Reuters

Главную цель участников огласил Трамп: договориться о снижении добычи на 10 миллионов баррелей в сутки. Считается, что это позволит компенсировать избыток топлива, который образовался у трейдеров. Стратегия большинства из них строится на покупке нефти и немедленном заключении фьючерсных контрактов на ее продажу через несколько месяцев. По закону рынка, они всегда стоят дороже (сумма сделки при этом фиксируется заранее), а значит — трейдер получит прибыль независимо от текущих цен. В промежутке нефть содержится в сухопутных хранилищах или в огромных танкерах.

Ассистент Америка

Россия не являлась инициатором завершения соглашения

Руководители самых крупных из них (чей бизнес строится не только на затратных сланцевых, но и на классических месторождениях, а также на торговле нефтью и нефтепродуктами) не готовы лично участвовать в новом соглашении, к тому же боятся антимонопольных претензий. Игроки поменьше не прочь присоединиться к инициативе и даже снизить собственное производство на совокупные 500 тысяч баррелей в сутки, но в одиночку ничего решать не могут. Компромиссом может стать временная приостановка работы нефтяных платформ в Мексиканском заливе — они специализируются на классической добыче топлива.

Вероятно, именно позиция США и их готовность присоединиться к сделке на общих правах станут ключевым залогом общего итогового успеха. Без участия Вашингтона даже примирения России и Саудовской Аравии может оказаться недостаточно, тем более что и они пока далеки от компромисса. По неофициальной информации, Эр-Рияд поставил Москве ультиматум и хочет, чтобы она приняла основной удар на себя. Формально объемы российского сокращения при этом будут не самыми большими — 1,5 миллиона баррелей в сутки, столько же предусмотрено для Объединенных Арабских Эмиратов и Ирака, а для Саудовской Аравии — 3 миллиона баррелей.

Все сложно

Вот только считать объемы будут от текущих уровней добычи, которые установились уже после того, как саудовская Saudi Aramco значительно нарастила мощности. В итоге сокращение для нее составит всего 500 тысяч баррелей. Российским компаниям, отказавшимся увеличивать добычу в начале апреля, придется пойти на то, на что еще месяц назад они были категорически не согласны. Даже то обстоятельство, что Москва окажется не в равном положении с остальными, в Кремле могут счесть унизительным и неприемлемым. Принципиальность российской позиции подтвердил и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, заявивший, что естественное (из-за нерентабельности и падения спроса) снижение добычи в США нельзя засчитывать в рамках сделки.

Пока такой расклад кажется маловероятным, но все может измениться в любую секунду. Международные аналитики и СМИ уверены, что готовых сценариев нет ни у кого, и окончательное решение будет приниматься в ходе онлайн-встречи. Косвенно на это указывает и то, что Саудовская Аравия пока так и не объявила цену на свой сорт Arabian Light (тоже рассчитывается со скидкой от Brent), хотя обещала сделать это еще 5 апреля. По всей видимости, страна так же находится на перепутье: снижать цены дальше и терять прибыль, пользуясь более низкой в сравнении с конкурентами себестоимостью добычи, или спровоцировать их рост и лишиться части покупателей.

Глава ОПЕК Мохаммед Баркиндо

Фото: Мария Гордеева / Reuters

Резкий обвал цен на энергоресурсы стал неожиданностью даже несмотря на многолетние предупреждения ученых о скором конце нефтяной эры и очевидные предпосылки, связанные с коронавирусом. Он стал большим ударом для многих стран, включая Россию, и в обозримом будущем положение едва ли выправится само собой: из-за глобального характера мировой экономики даже возрождающегося спроса со стороны Китая будет недостаточно. Решить проблему хотя бы на время можно лишь совместными усилиями, но спасительная договоренность рискует завязнуть в разногласиях участников, каждый из которых отстаивает свои интересы. Даже Иран, уже долгое время не поставляющий топливо за рубеж из-за американских санкций, не упустил возможности съязвить: иранский министр нефти Бижан Зангане предсказал полный провал предстоящих переговоров.