Любовь в период чумы истории людей

Мой знакомый в девяностые работал начальником санитарно-эпидемиологической станции в Казахстане. Ранней весной, когда в степи пробуждалась жизнь, он со своими сотрудниками, вооружившись баллонами с ядами, отправлялся в самое сердце Казахской степи – там, среди цветущих тюльпанов и маков, они несколько дней подряд заливали ядом норки крыс и мышей – основных разносчиков чумной палочки. Он пояснял мне важность своей работы: если оставить грызунов в покое хотя бы на год – мир поразит самая настоящая эпидемия чумы. Здесь, говорил он, под землёй, неслышно бьётся Сердце чумы – в почве обитают сурки, тушканчики и крысы, на которых паразитируют бактерии чумной палочки. Для многих грызунов чума не летальна, не сразу умирают от неё и пьющие их кровь блохи. Однако люди, решившие сделать в этих землях привал, станут лёгкой жертвой чумы – блохи охотно поделятся с ними бактериями, живущими в их кишечном тракте.

В старину Сердце чумы редко беспокоили – конечно, кочуя по степи, какое-то племя могло остановиться здесь, но заразить соседей оно вряд ли успело бы: болезнь убивает быстро, и племя уже не имело шансов увидеть лица других людей. Для того чтобы выпустить злого духа на свободу, нужен был по-настоящему крупный отряд – и он появился здесь лишь единожды в истории, когда триумфальный поход из этих мест начала знаменитая Чёрная смерть, посетившая Европу в XIV веке. Впрочем, не будем забывать, что в пустынях и степях мира бьётся и несколько других Сердец чумы.

В 1346 году войско хана Золотой Орды Джанибека после долгого похода вышло на восточный берег Крыма. Позади были сожжённые аулы Казахстана, разгромленные становища кочевников Великой степи. Но главная цель была тут, прямо на берегу. За стенами крепости Каффа (она и посейчас стоит на юге от Феодосии) укрылись богатые генуэзские купцы, чьи суда плавали по всему побережью Чёрного моря. У монголов не было своих кораблей, но они нашли слабое место этих богатеев: завладеть Каффой – означало заставить алчных купцов платить немалую дань за возможность пользоваться удобным путём из Средиземного моря в Чёрное, возя товары из Западной Европы в страны Востока и обратно. Джанибек был самым талантливым полководцем со времён Батыя – вскоре он сумеет раздвинуть границы Золотой Орды до небывалых пределов, огнём и мечом пройдясь по Средней Азии, Донским степям и Кавказу. Но этот его поход был обречён на провал: войско Джанибека представляло бледную тень той армии, которую он вывел из монгольской столицы – Сарая. Виной тому была таинственная болезнь, которую занесли в его армию примкнувшие к ней жители казахских земель. Болезнь убивала человека всего за несколько дней: из цветущего и полного сил воина он превращался в труп, покрытый чёрными пятнами. Джанибек был в ярости: армия таяла на глазах и стремление взять крепость измором становилось абсурдным – мор косил его собственное войско, а не генуэзцев.

И всё же Джанибек был хитроумен, как лис, и вдобавок обладал ещё одним полезным для предводителя кочевников качеством – беспринципностью. В своё время он пришёл к власти, убив родного брата, и, уж конечно, вовсе не собирался останавливаться перед какой-то крепостью, даже если её нельзя взять силой оружия. Заметив, как быстро болезнь передаётся от человека к человеку, он приказал заряжать катапульты. мёртвыми телами. Через городскую стену Каффы полетели трупы. Сперва воины тихо роптали, видя в этом неуважение к павшим товарищам, но затем оценили изобретательность своего вождя: наслышанные о страшной болезни, генуэзцы пришли в панику и поспешили покинуть осаждённую крепость, на кораблях бежав на родину. Правда, взять твердыню у Джанибека не получилось: остатки его армии были так малочисленны, что речь шла уже о том, как бы вернуться домой, не сложив голову в бесконечных степях, которые им предстояло пересечь на обратном пути. Крепость, под стенами которой ещё недавно звучал глухой стук таранов и крики воинов, отдыхала в мёртвой тишине. Её защитники плыли на родину – в далёкую Италию, не зная, что патоген уже проник в их кровь.

Войско Джанибека было почти уничтожено чумой, но алчность и жестокость монголов словно передались тем микроскопическим существам, которых они выпустили на волю. Болезнь двинулась по Европе со скоростью, не доступной ни одной армии: невидимые глазу микробы вместе с нечистотами попадали в реки, оставались на одежде умерших, которую наивные доктора предписывали очищать простым проветриванием. Крысы и мыши переносили чуму из вымершего города в ещё цветущий и спокойный, и вскоре вся Италия наполнилась стонами умирающих.

Напуганные известием о невиданной болезни, города затворяли ворота, отказывая в приюте заразившимся. Тщетно. Болезнь в каждый новый город зачастую приносили те же люди, которые принесли и слухи о ней. Понимая, что враг уже в городе, некоторые богачи принимали решение запереться в собственных домах – и попросту забыть о беде, которая бушевала за стенами: они верили, что от болезни можно уберечься, если сохранять бодрость духа, пить лучшие вина и питаться изысканной пищей. И пока снаружи слышался непрекращающийся плач, затворники проводили дни в веселье и пирах, не желая даже знать о том, что происходит в мире, предпочтя забыть о родных и друзьях, но сохранить себе жизнь. И всё же полностью закрыться от мира было нельзя – болезнь приходила в дом с булочником или виночерпием, и вскоре уже прекрасные юноши и девушки, желавшие сохранить от болезни тело, с ужасом глядели на чёрные пятна на своей коже и посылали за священником, чтобы он успел спасти их душу. Священники чаще всего не приходили, ссылаясь на чрезмерную занятость. И кто мог в этом сомневаться, если ежедневно в последнем причастии нуждались десятки прихожан?

А что же врачи, к которым обращались за исцелением пациенты, в ужасе наблюдавшие, как их тело покрывается бубонами? Не будем забывать, что чума высадила свой десант в Италии, где уже началось Возрождение и доктора имели возможность изучать античные медицинские книги. Увы, врачи оказались не готовы к заболеванию, о котором не имели ни малейшего представления: они быстро угодили в паутину своих предрассудков и ложных учений. Эпидемия чумы показала, сколько знаний отняли у людей Средние века – ведь ещё древние народы понимали связь между грызунами и чумой. В Библии описан эпизод, когда филистимляне, разгромив евреев на поле битвы, забрали к себе ковчег Завета Господня и поставили его у ног статуи их бога Дагона. В наказание за святотатство Господь наслал на них чуму. Чтобы задобрить Бога, жрецы филистимлян поспешили вернуть ковчег, положив туда богатые дары – пять золотых наростов и пять золотых мышей. Наросты означали бубоны, а вот мыши.

Надежда тщетная: смертность среди докторов была куда выше, чем среди их пациентов, – ведь им ежедневно приходилось ходить по домам заражённых. Известны примеры, когда медицинские коллегии всего за несколько лет были полностью выбиты чумой, и городским властям приходилось комплектовать новый состав из полуграмотных знахарей. Впрочем, лишь самые храбрые оставались верны заветам профессии. Когда чума приходила в очередной город, врачи бежали куда глаза глядят. Власти негодовали, лишали их лицензий на врачевание, но поделать ничего не могли. Наверное, они успокоились бы, проведя небольшое статистическое исследование и осознав, что от работы докторов всё равно не было никакой пользы.

Трудно поверить, но в действительности именно тем, у кого появлялись бубоны, везло – около трети таких больных выздоравливало. А вот те, у кого чума сразу приводила к сепсису или пневмонии, имели ничтожные шансы выжить. Как бы то ни было, именно в бубонах большинство врачей видели источник болезни – доктора пытались лечить чуму, намазывая бубоны кровью больного или даже его экскрементами. А сотни больных погибли от болевого шока в результате попыток медиков вскрыть бубоны, которые на самом деле были чудовищно вздувшимися лимфатическими узлами. Иногда эти бубоны прорывались сами, и тогда пациент выздоравливал. Так, некий англичанин, обезумевший от нестерпимой боли в бубонах, выскочил из своего дома и принялся скакать по улице, обращая прохожих в бегство. Отчаявшись справиться с жаром, он прыгнул в Темзу, и – о чудо! – в холодной воде бубоны прорвались, из них вышел гной, и через пару дней счастливец был здоров, хоть и напоминал собой иссохший скелет.

Умнее всего поступили те, кто покидал города и отправлялся жить в леса. Им удавалось переждать болезнь, а потом вернуться в опустошённые города. Главное было не торопиться: ведь дома и вещи умерших ещё долго оставались заразными. Однако порой тех, кто благополучно вернулся в родные места, ждало другое бедствие: они сходили с ума, увидев опустевшие улицы, где нельзя было встретить уже ни одного знакомого лица. Особенным ударом для психики, как свидетельствует Боккаччо, было то, что домашние животные – ослы, овцы, козы, свиньи, куры, собаки, – покидая утром дворы хозяев, которые уже не могли задать им корму, кормились на полях несжатым урожаем, а к вечеру возвращались в свои стойла и курятники, несмотря на то, что хозяева уже были в могилах. Казалось, что мир, как во времена до Адама, снова принадлежит животным.

Да и как было не сойти с ума, если на землю сошли ужасы, затмевавшие даже те, которые были предсказаны в Апокалипсисе? По всему Средиземному морю блуждали ободранные, полные трупов корабли, которые волнами выносило на берег. В Париже Чёрная смерть не пощадила не только тысячи простых горожан, но и саму королеву – умную и сильную Жанну Бургундскую, правившую Францией, пока её муж бился на севере против англичан. Чума тут, правда, неожиданно выступила миротворцем – обе армии, английская и французская, были настолько обескровлены, что англичане, было надеявшиеся на блицкриг, вынуждены были отступить. Эта война, затянувшаяся более чем на век, получит название Столетней. Люди пытались спастись от гнева Божия радикальными способами: по городам шествовали процессии флагеллантов – полуголых людей, без устали бичевавших себя плетьми, надеясь таким образом заслужить прощение небес. В Базеле власти города собрали всех евреев и сожгли, желая проверить слухи о том, что это иудеи, подстрекаемые врагами христиан – испанскими сарацинами, отравляют источники. Эксперимент не удался: болезнь продолжала выкашивать население города.

У чумы было одно последствие, которое историки поняли только в наше время: она парадоксальным образом привела Европу к капитализму. Из-за того, что треть крестьян вымерла, их труд стал цениться невероятно высоко. Феодалы принялись переманивать чужих крепостных, и, например, в Англии, возник настоящий рынок труда. Феодальные повинности были забыты или резко сократились – во Франции, Англии и на западе Германии крестьян почти перестали гонять на барщину: она сократилась до десяти дней в году, а остальное время крестьяне сами обрабатывали свои наделы, платя оброк. Сравните это с положением русских крестьян, многие из которых ещё в середине XIX века гнули спину на барина. Освободившись от власти помещиков, европейские крестьяне охотно оседали в городах, нанимаясь на мануфактуры. Вскоре это даст сильнейший толчок развитию промышленности.

Одной из самых неприятных черт чумы была внезапность. Трое из четырёх других всадников Апокалипсиса – Война, Голод и Смерть – не прибывали столь внезапно. Государства обычно за несколько лет знали о начале войны с соседом и имели время подготовиться. О том, что осенью будет голод, крестьяне могли догадаться ещё летом, глядя на то, как жара иссушает их поля. И даже естественная смерть хоть и была довольно непредсказуемой в эпоху, когда медицина топталась на месте, но всё же оставалась частной бедой конкретного человека и его близких. Мор же всегда прибывал внезапно, тем более что коммуникации в старину были медленными. Откуда, например, властям Лондона было знать о том, что эпидемия чумы ещё несколько месяцев назад посетила Москву?

Увы, в России чума отнюдь не привела к отмене крепостного права. В Европе ещё со времён Римской империи значительная часть населения жила в городах, по которым чума била сильнее всего – сказывались скученность населения и антисанитария. Заселять опустевшие города было некому, и рабочие руки становились на вес золота: феодалы вынуждены были приманивать крестьян-переселенцев, облегчая им повинности. В России, где ещё в конце XVIII века большинство населения жило в сельской местности, болезнь опустошала лишь Москву и некоторые другие крупные города, которые после эпидемии быстро заселялись жителями окрестных городков и сёл. В остальной стране помещики нравов своих менять не собирались и льгот крестьянам не предлагали.

Чёрная смерть – пример бессмысленности разрушения: то, что удалось обычной простуде, живущей бок о бок с нами сотни тысяч лет, не удалось жестокой чуме. Её ждала судьба всех великих империй, созданных азиатами с раскосыми и жадными очами, – подобно самим монголам, некогда приводившим в трепет всю Евразию, а теперь мирно пасущим стада в родных степях, чума вернулась в первоначальные свои владения. Там пребывает она, ожидая, пока неосторожные безумцы снова выпустят её, как джинна из бутылки.

фото: THE LIBRARY OF CONGRESS, WASHINGTON, USA; BRIDGEMAN/FOTODOM

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

В наши дни жизнь в британской деревушке Иэм течет неторопливо, и по ее улочкам бродят редкие туристы. А 350 лет назад, во время чумы, ее жители принесли себя в жертву, чтобы остановить распространение эпидемии, рассказывает корреспондент BBC Travel.

В августе 1667 года Элизабет Хэнкок за восемь дней потеряла своих шестерых детей и мужа.

Завязав лицо платком, чтобы защититься от запаха разложения, она оттащила их тела на ближайшее поле и похоронила.

Семья Хэнкок пала жертвой чумы, эпидемии которой опустошали Европу в XIII-XVII столетиях. В результате этих эпидемий, по современным оценкам, умерло примерно 150 миллионов человек.

Особенно печальную славу обрела эпидемия 1664-1666 годов, последняя из серьезных в Англии.

В одном лишь Лондоне болезнь выкосила 100 тысяч человек - около четверти населения британской столицы.

И вот в разгар этого мора жители тихой деревни Иэм в английском районе Пик-Дистрикт (где жили и Хэнкоки) решились на самоотверженный поступок, равных которому в британской истории найдется немного - и их действия помогли остановить шествие по стране смертельной болезни.

Сейчас в Иэме, что в 50 километрах к юго-востоку от Манчестера, тишь да гладь. На окраинах дети собирают по изгородям крупную черную ежевику, вниз по крутым улицам проносятся велосипедисты, скользя колесами по палой листве.

В деревне, где сейчас живут 900 человек (большинство ежедневно ездит на работу в другие города), присутствуют все необходимые английские атрибуты: пабы, уютные кафе и идиллическая церковь.

Но 350 лет назад в этой деревне царила Черная смерть. Улицы были пусты, на дверях - белые кресты, из домов доносились стоны и крики умирающих.

Чума докатилась до Иэма летом 1665 года, когда торговец из Лондона прислал местному портному Александру Хэдфилду ткань с чумными блохами. Уже через неделю подмастерье Хэдфилда Джордж Викерс скончался в тяжких мучениях. Вскоре слегли и умерли все члены этого семейства.

До тех пор чума распространялась в основном по югу Англии. Опасаясь, что эпидемия может пойти дальше на север страны, опустошая города и деревни, сельчане поняли, что вариант для них остается только один: ввести карантин.

Под руководством приходского священника Уильяма Момпессона они самоизолировались и обозначили границы деревни камнями, за которые решили ни при каких обстоятельствах не выходить - даже не имея видимых симптомов заболевания.

"По сути это означало, что все они никак не могли избежать контактов с уже зараженными людьми", - объясняет Кэтрин Роусон, секретарь Иэмского музея, хранящего историю борьбы с чумой.

Жители разработали целый план: они не могли покидать деревню, но и посторонние не должны были попадать на ее территорию. При этом нужно было организовать доставку продовольствия и других припасов.

В межевых камнях, установленных вокруг деревни, были выдолблены углубления, в которых жители оставляли смоченные в уксусе монеты (они считали, что уксус обладает дезинфицирующими свойствами). Торговцы из соседних деревень забирали монеты и оставляли мясо и зерно.

Межевые камни сохранились и по сей день. Они расположены на расстоянии чуть меньше километра от деревенских окраин.

Эти плоские, грубо отесанные глыбы сейчас служат туристической достопримечательностью, а края углублений для монет отшлифованы многими поколениями детей, засовывавших туда любознательные пальцы.

На дне некоторых поблескивают монеты, оставленные туристами в память жертв чумы.

Камни стоят на одном из прогулочных маршрутов, опоясывающих деревню. Еще одна живописная тропа идет к югу среди сосен и дубов, достигая через полтора километра Колодца Момпессона, где торговцы тоже оставляли припасы для жителей деревни.

Достаточно ли спокойно восприняли в Иэме новости о карантине - доподлинно неизвестно.

Некоторые из жителей попытались уехать, но похоже, что большинство стоически приняло такой поворот судьбы и поклялось перед Богом оставаться дома.

Уехавших сельчан не ждали в других местах с распростертыми объятиями.

Одна женщина отправилась из Иэма на рынок в деревню Тайдсуэлл в восьми километрах к западу. Когда там узнали, откуда она приехала, ее забросали объедками и грязью, выкрикивая: "Чума! Чума!".

По мере того, как умирали жители, деревня постепенно приходила в упадок. Дороги разрушались, бесхозные сады зарастали и дичали.

В полях пропадал несобранный урожай, и оставалось надеяться лишь на поставки продовольствия из соседних поселений.

За каждым углом в самом прямом смысле слова таилась смерть: никто не мог знать, кто умрет следующим от страшной и непонятной болезни.

Чума в 1665 году, наверное, напоминала лихорадку Эбола в 2015-м - но вакцин тогда не было, а багаж медицинских знаний был куда более скудным.

В Иэме предпринимали свои импровизированные меры в попытке остановить чуму. Тем не менее в первой половине 1666 года умерло 200 человек.

После того, как скончался каменотес, сельчанам пришлось самим гравировать свои имена на могильных плитах.

Многие, как Элизабет Хэнкок, сами хоронили близких - чтобы избежать контакта с заразой, тела тащили по улицам за веревки, привязанные к ногам.

Церковные службы проводились на открытом воздухе, чтобы снизить риск распространения инфекции, но к августу 1666 года чума разгулялась всерьез: из 344 жителей умерли 267.

Считалось, что те, кто не заразился, обладали некими особыми качествами (современная наука считает, что дело было в хромосомах), уберегавшими их от болезни.

Более суеверные люди полагали, что от чумы могут спасти ритуалы - к примеру, курение табака и истовые молитвы.

Дженни Олдридж, сотрудница британской некоммерческой организации по охране памятников National Trust, работающая в поместье Иэм-холл, рассказывает, что жертвы чумы понимали, что заразились, когда начинали чувствовать сладковатый запах.

Жена Уильяма Момпессона Кэтрин за день до того, как слечь, заметила, что воздух пахнет сладко - так Момпессон узнал, что она обречена.

Обоняние жертв таким образом реагировало на начинавшийся распад и гниение собственных внутренних органов.

"Вдобавок считалось, что зараза передается по воздуху через миазмы, поэтому жители деревни носили набитые ароматическими травами маски, - говорит Олдридж. - Некоторые даже скрывались в выгребных ямах, считая, что сильная вонь отпугнет чуму".

Через 14 месяцев чума ушла столь же быстро, как и наступила. Жизнь постепенно вернулась в нормальное русло, довольно быстро возобновилась и торговля: добыча свинца, основной промысел Иэма, была слишком выгодной, чтобы ее забросить.

Сейчас в Иэме живут в основном люди, работающие в соседних Шеффилде и Манчестере, но в округе по-прежнему хватает ферм, мало изменившихся за прошедшие столетия.

На поляне в центре деревни до сих пор сохранились старые кандалы, к которым приковывали провинившихся, а неподалеку гордо возвышается Иэм-холл, большой особняк XVII века.

Но сразу бросаются в глаза и зеленые таблички со списками умерших на тех домах, по которым прошлась чума.

Эти таблички служат постоянным напоминанием о том, что многие обитатели английского севера обязаны своей жизнью самоотверженным сельчанам старого Иэма.

Многие люди задаются вопросом, почему все так опасаются коронавируса? Все дело в том, что этот тип вируса — новый, и современная медицина, равно как и иммунная система современного человека не готовы были встретить его стремительное распространение во всеоружии. С теми же проблемами сталкивались и наши предки, однако за свое существование человечество страдало и от других, не менее опасных эпидемий. Вспоминаем историю мировых пандемий от II века до наших дней.

Чума Антонина, 160 — 180 годы

В записках врача значились такие симптомы как сыпь на коже, волдыри, повышенная температура, рвота, сильный кашель. Современные исследователи считают, что на самом деле чума Антонина была либо оспой, либо корью, однако однозначного вердикта в отношении возбудителя эпидемии так и не было вынесено.

Конечно, медицина того времени не могла купировать столь массовое и стремительное развитие заболевания, а потому чума Антонина, распространившаяся во время римско-парфянских войн, стала одной из самых губительных пандемий прошлого и причиной серьезнейшего кризиса Римской империи.

Юстинианова чума, 541 — 750 годы

Пандемия Юстиниановой чумы, названной в честь императора Юстиниана I, началась в 541 году на территории Египта. Переносчиками инфекции были крысы, которые жили буквально на каждом судне, в том числе и на тех, что перевозили зерно в Константинополь и другие точки земли. Именно так началось массовое заражение — уже через месяц пандемия накрыла Италию, Испанию, Германию, Галлию, Британию, Сирию, Месопотамию. По оценкам историков, в 543 году в столице Римской империи от Юстиниановой чумы ежедневно умирало около пяти тысяч человек.

Из сохранившихся записей исследователи узнали о симптомах болезни, и описания их выглядят действительно пугающе.

Пандемия терроризировала весь мир на протяжении двух столетий, а ее жертвами стали около 35 миллионов человек — эта эпидемия оказалась губительной для античной цивилизации и стала причиной ее стремительного упадка.

Черная смерть, 1338 — 1353 годы

Черная смерть стала второй пандемией чумы после эпидемии Юстинановой, и на этот раз число жертв, по оценкам исследователей, превышало 200 миллионов человек. Первые вспышки заболевания были зарегистрированы у берегов Каспийского моря, после чего очень быстро заболевание распространилось по всему миру.

Переносчиками этого заболевания, как и в случае с Юстиниановой чумой, стали грызуны — мыши и крысы, которые вынужденно покинули привычные места обитания и мигрировали ближе к людям из-за множественных природных катаклизмов, предшествовавших эпидемии, наводнили крупные города и оккупировали многолюдные морские порты, что и явилось причиной возникновения пандемии.

Современные исследователи выделяют несколько типов заболевания, терроризировавшего мир в XIV веке — бубонная чума, кожная и кожно-нарывная чума, первично и вторично-септическая, а также кишечная и легочная чума. Тип чумы зависел от способа заражения — укусы инфицированных грызунов и блох становились причиной развития бубонной чумы, а воздушно-капельный путь заражения вызывал легочный тип заболевания. Впрочем, попав в организм человека, инфекция мутировала и могла дать осложнения, а потому нередким явлением было наличие сразу нескольких типов заболевания у пациента.

Эпидемия черной смерти завершилась лишь в 1353 году, оставив глубокий и болезненный след в истории человечества и забрав жизни многих жителей нашей планеты.

Черная оспа, IV — XX век

Черная или натуральная оспа считается не только одним из самых опасных, но и одним из самых пугающих заболеваний — все тело заразившегося покрывалось болезненными язвами, а если пациенту удавалось выжить, шрамы, напоминающие о перенесенном заболевании, оставались с ним навсегда.

Первые упоминания оспы датируются IV веком — тогда эпидемия началась в Китае. Позже заболевание распространилось в Корее, Японии, а еще спустя время уже поразило весь мир. Некоторые люди связывали заболевание с гневом богов, другие считали, что от черной оспы можно защититься амулетами и жертвоприношениями, однако все эти теории и методы борьбы с пандемией, конечно же, были бессмысленны.

Многие исследователи отмечают, что черная оспа была гораздо опаснее чумы — несмотря на то, что чума более заразна и чаще приводит к смерти, ее эпидемии случались лишь несколько раз и рано или поздно заканчивались, в то время как оспа терроризировала мир на протяжении многих веков, непрерывно перемещаясь с одного континента на другой.

Последний зарегистрированный случай заражения черной оспой произошел в 1978 году. Медицинский фотограф из Британии Джанет Паркер, которая контактировала с учеными из лаборатории по изучению оспы, летом 1978 года обнаружила на своем теле волдыри и ощутила сильное недомогание. Сначала врачи посчитали, что Паркер болеет обычной ветрянкой, но спустя несколько дней ей поставили страшный диагноз — черная оспа. Тот факт, что Джанет заразилась заболеванием, которое было официально признано побежденным годом ранее, привел весь мир в ужас. Однако новой пандемии не случилось — история черной оспы окончательно завершилась в сентябре 1978 года со смертью Джанет Паркер, которая умерла от инфекции спустя несколько месяцев после обнаружения первых симптомов.

На сегодняшний день вирус черной оспы считается полностью побежденным, и вероятность его возвращения в мир равна нулю.

Холера, II — XX век

Первые упоминания холеры датируются II веком нашей эры— еще римский врач Гален, который также первым описал симптомы чумы Антонины, в своих дневниках писал о локальных эпидемиях холеры, терроризировавших юг Азии. Широкое распространение заболевание получило в 1817 году — как предполагают современные исследователи, вирус холеры мутировал из-за аномальных погодных условий, и стал более адаптивным к вызовам внешней среды.

Первая массовая вспышка холеры охватила всю Азию и унесла жизни более 100 000 человек. Лишь экстремально низкая температура в зимний период не позволила заболеванию достичь Европы, но уже в 1829 году заболевание начало распространяться с новой силой, и на этот раз пандемия приобрела общемировой масштаб.

Холера, как и черная оспа, терроризировала планету на протяжении многих столетий, а всего ученые выделяют семь основных этапов развития пандемии, последняя из которых завершилась в 1975 году. Общее число жертв установить практически невозможно, но стоит сказать, что количество погибших во время пиковых активностей заболевания достигало нескольких миллионов в год.

На сегодняшний день холера не считается полностью побежденным заболеванием, но, благодаря современной медицине и многим проведенным исследованиям, оно уже не является столь опасным, как раньше. Тем не менее, отдельные случаи заражения все еще встречаются в нашем мире — так, в 2010 году локальная эпидемия холеры унесла жизни 10 000 человек на Гаити.

Третья пандемия чумы, 1855 — 1930 годы

Третья пандемия чумы, последовавшая за Юстинановой чумой и эпидемией черной смерти, началась в южно-китайской провинции Юньнань в 1855 году и продлилась несколько десятилетий — официальной датой завершения пандемии считается 1930 год, но отдельные случаи заражения, а также небольшие локальные эпидемии встречаются и по сей день.

Эта пандемия чумы, в сравнении с предыдущими случаями распространения заболевания, считается самой малочисленной по количеству жертв — за время третьего периода погибло около 10 миллионов человек.

Третья волна заболевания характеризуется локальным распространением — дело в том, что в тот период чума активно развивалась именно в портовых городах и не достигала крупных населенных пунктов в глубине материков. Также этот период стал революционным в плане изучения заболевания — ученые Александр Йерсен и Сибасабуро Китасато провели массу исследований, которые помогли в дальнейшем купировать вспышки распространения чумы, а японский профессор Огата установил, что переносчиками чумы являлись не только крысы, но и блохи, жившие на коже животных.

Благодаря проведенным исследованиям в 1930-х годах заболевание пошло на спад, но окончательно не исчезло — на сегодняшний день в мире ежегодно регистрируются неоднократные случаи заболевания чумой. Правда, летальность заболевания значительно снизилась, и если раньше показатели смертности были около 70%, то сегодня эти цифры заметно ниже — примерно 5-7%.

Испанский грипп, 1918 — 1919 годы

Испанский грипп или испанка, как ее прозвали жители Испании в то время, считается одной из самых массовых и опасных пандемий гриппа за всю историю человечества. За восемнадцать месяцев распространения заболевания, им заразилось около 30% всего населения планеты, что равняется 550 миллионам человек.

Пандемия испанского гриппа пришлась на конец Первой мировой войны и мгновенно превзошла вооруженное противостояние стран по числу жертв. Первые вспышки заболевания зафиксированы во Франции, но очень быстро испанка распространилась по странам Европы, а вскоре и по всему миру. Считается, что столь стремительное распространение заболевание обусловлено антисанитарией, низким качеством жизни в послевоенное время, а также массовой миграцией участников войны.

Симптомами заболевания были цианоз, кашель с примесью крови, лихорадка и пневмония — иногда заболевшие буквально захлебывались собственной кровью в результате открывшегося внутрилегочного кровотечения. В общей сложности от испанского гриппа погибло около 50 миллионов человек — примерно 3% всего населения нашей планеты.

ВИЧ/СПИД, 1980 — настоящее время

ВИЧ-инфекция, в результате которой может развиться синдром приобретенного иммунного дефицита, появилась в конце 1980-х годов, а официальное название она получила в 1983 году, когда французские и американские ученые открыли вирус иммунодефицита человека. Сегодня вирус называют чумой XXI века, вот только, в отличие от чумы, это заболевание все еще представляет серьезную опасность для человечества.

На протяжении всего времени существования вируса, ученые строили различные теории относительно его возникновения. Согласно мнению некоторых исследователей, ВИЧ передался от обезьяны человеку в западной Африке в 1925-х годах. Это связано с тем, что ученые, анализировавшие смерть мужчины в Конго в 1959 году, обнаружили в его истории болезни симптомы, схожие с симптомами вируса иммунодефицита человека, и эту смерть стали считать первым официальным случаем летального исхода от СПИДа.

Тем не менее, наука все еще не сошлась в едином мнении относительно причин возникновения инфекции, и споры ведутся и по сей день.

Всего ученые выделяют три стадии заболевания: острую, латентный период и терминальную стадию, когда ВИЧ уже трансформируется в СПИД. После проведенных исследований ученые установили и способы инфицирования — половой, вертикальный (от матери к ребенку) и парентеральный (через кровь). В самом начале ВИЧ-инфекция распространялась из-за повторного использования наркозависимыми медицинских игл, а также незащищенных половых контактов между гомосексуалистами, но позже заболевание переросло в пандемию, поражающую абсолютно все слои населения.

В 2011 году были опубликованы данные о количестве погибших людей в результате инфицирования ВИЧ-инфекцией — 25 миллионов человек. При этом всего заболевших было около 60 миллионов.

На сегодняшний день ВИЧ-инфекция все еще неизлечима, однако, благодаря ряду поведенных исследований, современная медицина может обеспечить заразившемуся пациенту антиретровирусную терапию, способную полностью подавлять развитие заболевания — это значит, что ВИЧ-положительный пациент может прожить многие годы без симптомов и, главное, без возможности передачи вируса другим, а также вести привычный образ жизни при условии приема лекарственных препаратов. В ином случае, инфекция активно развивается, и человек умирает примерно через 5-10 лет, в зависимости от состояния иммунной системы, возраста и образа жизни.