Книга розбери мир и чума

Первый конкретный исторический факт применения биологических средств диверсионным способом имел место в 1763 г. на американском континенте. Комендант крепости Форт-Питт полковник Букэ обеспечил доставку и вручение, как бы в знак доброй воли, индийским вождям одеяла и платки, взятые из госпиталя для больных оспой. Тотчас же после вручения этих "данайских даров" среди индейских племен в штате Огайо вспыхнула серьезная эпидемия этой болезни.

В военной практике пальма первенства в применении биологических средств принадлежит немцам в годы Первой мировой войны. В частности, немецкие агенты в Цюрихе пытались вызвать эпидемию холеры в соседних государствах, прежде всего в Италии. Имеются и другие неопровержимые факты и примеры.

Хотя биологические средства не принесли ожидаемых результатов во время первой мировой войны, обеспокоенное мировое сообщество на ассамблее Лиги Наций осудило любые попытки биологической войны и 17 июня 1925 г. в Женеве представителями 48 государств (в том числе США и Японией) был подписан "Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых, других подобных газов и бактериологических средств". Вместе с тем, когда в 1926 г. протокол был представлен на ратификацию сената США, он оказался отклоненным большинством голосов, а спустя 21 год президент Трумэн в апреле 1947 г. вообще изъял этот протокол из сената вместе с другими "устаревшими" договорами.

Практически аналогично поступает и правительство Японии, которое с 1935 г. берет прямой курс на изыскание возможностей по разработке и применению биологического оружия. В это время на территории оккупированной Манчжурии в обстановке строжайшей секретности создаются специализированные лаборатории-отряды: # 731, во главе с известным бактериологом генералом Исии Сиро, и # 100, которым руководил ветеринарный врач генерал Вакамацу. О масштабах подготовки и совершенных ими преступлениях мир узнает лишь в 1945 г. после разгрома Квантунской армии, в составе которой работали оба отряда.

Не отставала от своего партнера и фашистская Германия. Нюрнбергский процесс показал, что гитлеровцы с 1943 г. активно готовились к биологической войне в мировых масштабах. Именно с этого времени известный профессор Бломе занимает у Геринга пост заместителя и начинает практически руководить всей подготовкой вермахта к биологической войне. Под Познанью создается специальный институт, в котором выращиваются возбудители опасных болезней, проводятся широкомасштабные эксперименты над военнопленными, в том числе и по заражению сибирской язвой. И, возможно, только стремительное наступление Советских войск смогло спасти Европу от биологической войны.

Как это ни странно, человеконенавистнические замыслы милитаристов, впоследствии официально осужденные Нюрнбергским и Хабаровским трибуналами, находят своих последователей в США. Систематические исследования в области биологического оружия начинаются в Америке с 1941 г., для этого формируется специальная военно-научная исследовательская служба.

Создаются специально спроектированные учреждения, в которых развертываются интенсивные исследовательские работы: в главном центре в Форт-Детрике (штат Мэриленд); в экспериментальной лаборатории в Паскагуле (штат Миссисипи); на полигоне в Дагуэйе (штат Юта); лаборатории для исследования возможностей массового производства биологических средств в Виго (штат Индиана); на экспериментальном заводе по производству биологических средств в Пайн-Блаффе (штат Арканзас). Численность персонала только в этих пяти засекреченных центрах составляет более 14 тыс. человек, в том числе 4 тыс. офицеров. Ежемесячно в лаборатории поставляются десятки тысяч различных животных для проведения экспериментов.

В дальнейшем развертывается целая сеть микробиологических лабораторий в 18 странах мира. На исследования выделяются значительные ассигнования и работы ведутся весьма напряженно, но и плодотворно.

Одновременно на Западе все более интенсивно ведется приобщение общественного мнения к мысли о подготовке к биологической войне. И в мае 1947 г. в научном журнале "Journal of immunology" появляется известный доклад ученых биологов Розбери, Кэбета и Болдта "Бактериологическая война", где весьма подробно и открыто описываются и анализируются возбудители 70 инфекционных заболеваний, из которых 33 признаются абсолютно пригодными в биологической войне. В 1949 г. выходит научно-популярная книга Розбери "Мир или чума", в которой американского обывателя открыто убеждают, что применение биологического оружия в вооруженных конфликтах будущего вполне закономерно и принесет стране большие выгоды, так как атакует только человека и базу его питания, не уничтожая материальных ценностей.

С особой интенсивностью смертоносный конвейер производства биологического оружия раскручивается после утраты США монопольного владения ядерным оружием. При этом полигоном для испытания биологических средств с 1951 г. послужила Северная Корея, где неоднократно отмечались случаи рассеивания с самолетов большого количества зараженных насекомых, распространяющих бактерии различных смертельных болезней.

Отдельные случаи применения биологического оружия отмечались и в ходе войны во Вьетнаме. Так, многие специалисты связывают вспыхнувшую в 1966 г. в Южном Вьетнаме эпидемию чумы с переброской из США филиала института, занимающегося методами ведения биологической войны.

НЕ ПОЖАТЬ БЫ БУРЮ

В дальнейшем, на основе проведенных испытаний, исследования в области биологического оружия неуклонно активизируются. Несмотря на то, что мировое общественное мнение осудило биологическое оружие, оно официально входит в военную науку, как одно из основных средств истребления людей. К середине 60-х гг. были завершены основные фундаментальные исследования в области боевого применения биологических средств, включая методы распыления сухих рецептур, использования в качестве средств доставки головных частей оперативно-тактических ракет и другие. Принимаются и поступают в войска устав армии США РМ 3-10 "Применение химического и биологического оружия" и техническое наставление ТМ 3-216 "Военная биология и средства биологической войны".

Биологический "ящик Пандоры" оказался полностью заполненным, и только понимание, что аналогичные исследования проведены и в других странах, в первую очередь - в СССР, в какой-то мере остужало горячие головы политиков и военных, заставляло прислушиваться к мировой общественности, которая резко осуждала и высказывала серьезные опасения по поводу разработки и применения биологического оружия. Призывы отказаться от разработок и исследований в области биологического оружия звучали на Пагуошской конференции ученых в 1959 г., в резолюциях ООН 1966 г. и 1968 г.

В 1972 г. Организация объединенных наций принимает "Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении". В настоящее время конвенцию подписали около 140 государств.

В 1975 г. Конвенция была ратифицирована в СССР и США. Спустя 50 лет конгресс США возвращается к рассмотрению Женевского протокола 1925 г. и ратифицирует его.

Но закончились ли на этом изыскания в области биологического оружия в США? Оставим этот вопрос без однозначного ответа, но приведем лишь несколько примеров. В начале 70-х гг. эпидемия чумы свиней практически полностью уничтожает поголовье этих животных на Кубе. В 1978 г. грибковое заболевание поражает сахарный тростник и табак, являющиеся основными продуктами экспорта Кубы. Там же, в 1981 г. вспыхивает эпидемия лихорадки Денге, начавшаяся сразу в нескольких удаленных друг от друга частях острова и вызванная никогда ранее не встречавшимся в данном регионе штаммами возбудителя болезни.

В 1995-1996 гг. в армии США проводится полная вакцинация всего личного состава против сибирской язвы. В настоящее время американские специалисты проявляют усиленный интерес к бывшему советскому полигону на острове Возрождения в Аральском море. Правительству Узбекистана предложена помощь в проведении работ по рекультивации почвы и уничтожению в ней спор сибирской язвы. Таков далеко не полный перечень фактов последних лет.

В русском языке есть пословица "Что посеешь, то и пожнешь", которая в англо-американском переводе звучит так: "Посеешь ветер - пожнешь бурю". Применение биологического оружия - тягчайшее преступление против человечества, независимо от того, где и в какой форме оно было совершено.

Жанры

Авторы

Книги

В продаже

Серии

Форум

Федоров Лев Александрович

Книга "Советское биологическое оружие: история, экология, политика"

Оглавление

Читать

Помогите нам сделать Литлайф лучше

Однако о реальной истории эпидемий, биологического оружия и бед, которые им сопутствуют, можно узнать немало интересного и из печати. Ниже приводятся некоторые эпизоды на эту тему, густо рассыпанные журналистами в общедоступной прессе.

III век до н. э. Ганнибал из Карфагена обстреливал города и крепости противника глиняными горшками с ядовитыми змеями.

1518 год. Испанский конкистадор Эрнандо Кортес заразил ацтеков (племя индейцев, образовавших государство на территории современной Мексики) оспой. Население, не имевшее иммунитета к оспе, сократилось примерно наполовину.

1710 год. Во время русско-шведской войны российские войска использовали тела умерших от чумы, для того, чтобы вызвать эпидемию в стане врага.

1741 год. Английские солдаты, принимавшие участие в кампании в Мексике и Перу, пострадали от желтой лихорадки: из 27 тысяч захватчиков погибло 20 тысяч.

1763 год. Британский генерал Джеффри Амхерст подарил индейцам, которые помогали врагам англичан во время Франко-индейской войны (1754–1763 гг.), одеяла, использовавшиеся для укрывания больных оспой. Было это в конце мая, и уже летом разразилась страшная эпидемия оспы среди индейцев, осаждавших Форт-Питт. Это был, пожалуй, первый наиболее детально документированный случай использования биологического оружия.

1802 год. Армия Леклерка (30 тысяч человек), направленная Наполеоном на о. Гаити для подавления восстания, почти полностью погибла от желтой лихорадки.

А потом пришла первая мировая война и начались опыты германской армии по применению биологического оружия (12).

1.2. Введение в курс биологической войны

Как будет видно из дальнейшего, Советский Союз с самого своего рождения готовился к наступательной биологической войне.

Строго говоря, арсенал средств ведения наступательной биологической войны не столь уж значителен. В зависимости от конкретной страны и обстоятельств он несколько видоизменялся, хотя и не очень значительно.

В 1931 году профессор С.И.Златогоров (Ленинград, Военно-медицинская академия), не знавший о реальных достижениях Красной Армии в деле подготовки к биологической войне, называл такие средства биологического нападения: 1) чума, 2) туляремия, 3) раневые инфекции, 4) грипп, 5) холера, 6) сап. Это был как бы взгляд со стороны (73).

А вот И.М.Великанов (Москва), который пересказал мысли своего коллеги из северной столицы и который знал реальное положение дел, добавил еще и токсин ботулизма (73). Однако и он умолчал о сибирской язве, которая к тому времени уже была испытана в Москве в качестве оружия биологического нападения (74).

Ну а в 1989 году — в период расцвета советской программы биологического вооружения — советский военный учебник назвал 29 биологических средств борьбы против человека, в том числе 8 видов бактерий, 4 риккетсии, 14 вирусов, 1 грибок и 1 токсин (76). Впрочем, еще через 10 лет на рубеже веков военно-биологический генерал В.И.Евстигнеев говорил о списке из 37 боевых биологических средств, составленном по разведывательным данным КГБ и ГРУ. Наиболее опасными среди них считались возбудители чумы, туляремии, сибирской язвы, бруцеллеза, мелиоидоза, натуральной оспы, восточного энцефалита лошадей, сыпного тифа, холеры, желтой лихорадки, токсинов ботулизма, энтеротоксина Б. Автор подчеркнул, однако, что 37 возбудителей — это лишь первое поколение биологического оружия, тогда как в мире работают уже с оружием третьего поколения (69).

Остается добавить, что наибольшее число опасных возбудителей упомянуто в официальном документе Российской Федерации, которым регулируется вывоз за границу самых опасных патогенов, причем под ними имеются в виду не только возбудители, но и их генетически измененные формы, а также фрагменты генетического материала (77). Перечень включает 60 наименований, в том числе 14 бактерий, 29 вирусов, 2 риккетсии, а также 13 видов генетически измененных микроорганизмов, способных продуцировать особо опасные токсины.

Наконец, нельзя забывать и о том, что в мире происходят перемены, и в обиход людей в последние десятилетия вторглось немало новых, в том числе очень опасных, возбудителей (78).

1.2.1. Бактерии в погонах

Бактерии были первым объектом мыслей микробиологов на боевом поприще.

Это одноклеточные микроорганизмы, разнообразные по форме и размерам. Размножаются бактерии простым делением, в результате чего примерно каждые полчаса образуются две отдельные клетки. Как правило, бактерии достаточно быстро погибают в неблагоприятных для них внешних условиях — под действием прямых солнечных лучей, высокой температуры (свыше 60 °C), дезинфицирующих средств. К низким температурам бактерии малочувствительны и могут переносить замораживание до -25 °C и ниже. Некоторые виды бактерий для своего выживания в неблагоприятных условиях способны покрываться защитной капсулой или превращаться в спору с высокой устойчивостью к внешней среде (76).

Среди всех современных видов вооружений бактериологическое, а вместе с ним и химическое оружие являются самыми непредсказуемыми и пугающими. Биологическая атака подразумевает заражение сил противника болезнетворными микроорганизмами, а они, как известно, не отличают своих солдат от чужих и в принципе ведут себя непредсказуемо.

По некоторым свидетельствам, в 1346 году чума лютовала в монгольском войске, осаждавшем в Крыму генуэзскую крепость Кафа. Осаждавшие решили использовать в своих интересах даже болезнь и стали катапультировать тела умерших от чумы через вражеские стены. Ту битву монголы всё-таки проиграли вследствие чересчур сильного ослабления войска, но генуэзцы всё-таки заразились — и их корабли привезли чуму в Европу.

И если достоверность этой истории можно поставить под сомнение, то использование бактериологического оружия англичанами против индейцев в 30—60-е годы XVII века является доказанным фактом.

Чтобы подавить индейские восстания, британское правительство зачастую дарило или продавало коренному населению одежду и постельное бельё людей, болевших оспой. Итогом стала эпидемия среди индейцев, уничтожившая несколько племён.

Новое слово в развитии бактериологического оружия сказал человек, преследовавший совершенно противоположные цели. Во второй половине XIX века Луи Пастер доказал, что причинами заболеваний являются различные микроорганизмы. Результатом этой работы стало как появление вакцин, так и начало целенаправленной разработки биологического оружия.

Во время Первой мировой войны оно, однако, не пользовалось особой популярностью. Документально зафиксировано, что немцы заражали лошадей, доставляемых противнику, сибирской язвой и сапом, но ощутимых потерь войска противоположной стороны не несли. Современные исследователи считают, что основная ошибка немцев заключалась в применении слишком простых способов заражения. Немецкие агенты кистью заносили возбудителей заболеваний в ноздри лошадей, что не приводило к возникновению повальной эпидемии.

Именно активное использование отравляющих газов стало причиной появления Женевского протокола 1925 года — первого документа, который запрещал применять химическое и биологическое оружие на международном уровне. Несмотря на то что договор подписали ведущие страны мира, развитие и использование бактериологического оружия не прекратилось. Женевский протокол оставлял лазейку, которая позволяла совершенно законно продолжать разработки в этой сфере, и этой лазейкой воспользовались практически все государства, подписавшие документ. Протокол разрешал использование бактериологического оружия в качестве ответной защитной меры — иными словами, фактически разрешал развитие этого вида средств массового поражения.

Основное отличие этого документа от Женевского протокола понятно уже из названия: теперь страны-участницы были обязаны не только отказаться от применения биологического оружия на полях сражений, но и прекратить его разработку, а также уничтожить все имеющиеся запасы.

«Каждое государство — участник настоящей Конвенции обязуется никогда, ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не производить, не накапливать, не приобретать каким-либо иным образом и не сохранять:

1) микробиологические или другие биологические агенты или токсины, каково бы ни было их происхождение или метод производства, таких видов и в таких количествах, которые не предназначены для профилактических, защитных или других мирных целей;

Так выглядит первая из пятнадцати статей Конвенции. Далее в тексте звучит призыв к разоружению и запрет на оказание помощи другим государствам в разработке и получении биологического оружия.

На то, чтобы осознать уязвимость нового договора, ООН понадобилось ещё почти 20 лет. За это время ни СССР, ни США не прекратили своих разработок.

В 1979 году в Свердловской области случилась эпидемия сибирской язвы. По официальной версии, причиной заболевания стало заражение крупного рогатого скота, но многие исследователи убеждены, что люди пострадали из-за аварии на засекреченном заводе по производству биологического оружия. Это подтверждается не только показаниями свидетелей, но и тем, что эпидемия была вызвана той формой заболевания, которая не передаётся через мясо животных.

По ряду свидетельств, США не только не остановили разработки биологического оружия, но и использовали его после подписания Конвенции. Так, в 1981 году на Кубе произошла вспышка эпидемии лихорадки денге. Заболели 300 тыс. человек, 158 погибли, из них — около 100 детей в возрасте до 15 лет. Экономический ущерб от эпидемии оценивался более чем в $100 млн. Власти Кубы обвинили в заражении кубинцев штаммом лихорадки денге спецслужбы США, американские власти эти обвинения отрицали.

Итак, по новой инициативе ООН с 1991 года международная группа экспертов начала разработку системы проверок и ряда конкретизирующих поправок в текст Конвенции. Впрочем, они так и не были приняты, во многом из-за позиции США, которые не стремятся брать на себя дополнительные обязательства.

Однако комиссия ООН, следящая за исполнением Конвенции, всё-таки существует и проводит собственные расследования. В своё время она сообщала об использовании Ираком запрещённого биологического оружия против Ирана и курдов. По предположению её экспертов, на сегодня биологическое оружие может быть у 11 стран: США, России, Великобритании, Китая, Ирана, Сирии, Израиля, Ливии, КНДР, Тайваня и Египта.

ВОЕННОЕ ПРАВО

Юридические консультации. Судебная практика. Вопросы, ответы и комментарии.

АРМИЯ РОССИИ

СМИ "Обозник". История армии, тыла ВС РФ. Права и обязанности военнослужащих

Утро мира

Открыто ведутся войны, не преследующие никаких целей, кроме захвата богатств и порабощения народов. Всеми мыслимыми техническими средствами размножаются призывы к истреблению деревень, городов и целых стран вместе с населяющими их людьми. Все стало нагло обнажено там, где фабрикуются на экспорт за океан новые страдания для человека. Все меньше среди виновников нынешнего накала в международных делах видим мы господ, которые еще могут спрятать концы в воду, прикрыть черные замыслы мнимым благородством своей деятельности.

Чему обязаны мы необычайно широкому оглашению таких имен во всех странах? Мы обязаны этим истинно народному движению борцов за мир, движению, опоясавшему собой оба полушария, растущему особенно бурно в странах народной демократии, движению во главе с нашим великим Советским Союзом. Надо представить себе на минуту, во что обратилась бы уже сейчас Организация Объединенных Наций, если бы в ней не раздавался голос Советского Союза. Чем был бы этот международный институт, созданный ради охраны мира, если бы мир не отстаивала, не защ ищ ала великолепная советская делегация с поддержкой представителей народно-демократических государств?

Организация Объединенных Наций окончательно стала бы подобием расширенного союза североатлантических стран, если бы замолк в ней протестующий против войны голос, который сейчас слышен на весь мир. Советский Союз будет, конечно, и впредь исполнять свой долг, будет не переставая напоминать, что Организация Объединенных Наций создана во имя мира народов, а не ради войны, не для того, чтобы флагом большего числа наций прикрывать уничтожение наций меньшего числа. В своей почетной миссии советская делегация в ООН опирается на мощь и международный авторитет своего государства. Голос Советского Союза звучит все сильнее. И сила этого звучания возрастает потому, что дело мира, отстаиваемое нашей страной и нашим правительством как дело жизни, поддерживается все могущественнее движением сторонников мира во всех странах.

Нынешний год, ранней весной, в Бурбонском дворце П ариж а, где заседает французское Национальное собрание, ж андармы отличились кулачным боем с парламентской оппозицией. Они избивали депутатов-коммунистов, отстаивавших свое право на трибуну. Депутатку Мари-Клод Вайян-Кутюрье ж андармы топтали ногами. Я не смогу, наверно, до конца жизни позабыть, с каким гордым и счастливым достоинством давала свидетельские показания М еждународному трибуналу М ари-Клод Вайян-Кутюрье. Она была посажена гитлеровцами в концлагерь М аутхаузен в Австрии, перенесла неслыханные долгие мучения и, обвиняя — как человек, как женщина, как француж енка — сидевших на скамье подсудимых фашистов, рассказывала не о своих, нет, не о своих страданиях, но о страданиях тех бесчисленных мучеников, которые расстались со своими жизнями на крутых ступенях карьера, откуда они должны были поднимать на плечах непосильно тяжелые камни.

что темпы событий быстры, как никогда прежде; что напряжение событий растет. Но мы видим, что противостоящие друг другу силы мира и силы войны неодинаковы. Видим, что нарастание сил мира идет гораздо более энергичными и прогрессирующими темпами. Поэтому мы глядим вперед смело и бодро, несмотря на испытания, которые лагерь мира переносит. Эпоха социализма давно вывела нашу страну на величайшую историческую арену защиты человечества от деградации, от вымирания. И мы можем сказать поджигателям войны: может быть, вам, господа, и удастся еще разж ечь не один костер войны. Но они будут затуш ены. Пожар войны встретит всеобщее сопротивление,— народы не дадут огню охватить землю. И не пожаром войны, а чистым воздухом, утром мира во всем мире будет приветствовать человечество свое завтра.

Другие новости и статьи

Запись создана: Среда, 1 Апрель 2015 в 17:31 и находится в рубриках Новости.

Зарождение проблемы (легенды, догадки, факты)

Кому первому пришла в голову мысль преднамеренно заражать людей и скот, сказать трудно, но древние книги и хроники полны упоминаний об этом. Так, например, в Ветхом завете мы читаем: "И наведу на вас мстительный меч… и пошлю на вас язву, и преданы будете в руки врага"(Левит, 26, стих 25) или "Посещу живущих в земле Египетской, как Я посетил Иерусалим, мечем, голодом и моровой язвою" (Иеремия, 44, стих 13)

Из истории известны также неоднократные случаи отравления колодцев противника, которые теперь рассматривались бы как примеры "биологической войны", понятия, по мнению специалистов, более ёмкого, нежели понятие "бактериологическая война".

Первые более или менее подробные сведения о проблемах бактериологического оружия я подчерпнул из книги Т. Розбери "Мир или чума", изданной у нас в 1949 году. И до этого приходилось слышать о разработке и применении бактериологического оружия японцами в Маньчжурии и Китае, но книга Розбери расставила все точки над "И". По-видимому, эта книга заставила наших военных задуматься над проблемами бактериологической войны всерьез. Как я понял из последующих разговоров со специалистами, у нас работы начались в 40-х годах в тогдашнем Кирове (Вятке) на базе Научно-исследовательского института эпидемиологии и гигиены (НИИЭГ) МО СССР, где Н. Н. Гинзбургом была создана живая вакцина против сибирской язвы ("СТИ") и где разработана технология выпуска сухой противочумной вакцины EV, которая до сих пор служит эталоном при её проверке на иммуногенность. Кроме того, тогда или несколько позднее аналогичные работы, но связанные не с бактериями, а вирусами и риккетсиями, начались в Загорском военном институте под Москвой. В работах этого института, кажется даже в роли Заместителя его начальника, активное участие принимал известный учёный П. Ф. Здродовский, которого многие выходцы из Загорского института считают своим учителем. Подобно ряду других, П. Ф. Здродовский в свое время сидел и работал в "шараге", но была ли эта работа прямо связана с исследованиями военных, сказать трудно, поскольку тогда действовал Женевский протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств, к которому Советский Союз присоединился в 1927 году. Однако уже в 1928 году за рубежом появилось сообщение о том, что к северу от Каспийского моря он развертывает полигон для испытания "бактериальных бомб", хотя подтвердить это никто не смог. Так или иначе, но, по-видимому, в запасе у нас действительно что-то было, о чем можно судить по следующей выдержке из речи Ворошилова 22 февраля 1938 года: "Десять лет назад или более Советский Союз подписал конвенцию запрещающую использование ядовитых газов и бактериологического оружия [По-видимому он имел в виду Женевский протокол 1925 года.]. Этого мы до сих пор придерживаемся, но если наши враги используют такие методы против нас, то я говорю вам, что мы готовы — полностью готовы — использовать их также и используем их против агрессора на его собственной земле" (привожу в обратном переводе "The problem of chemical and biological warfare", Almqvist & Wiksell, 1971, Vol 1, p. 287. Если так, то есть основания полагать, что соответствующие работы у нас начались гораздо раньше 40-х годов.

В декабре 1949 года большой резонанс вызвал процесс над японскими военными преступниками в Хабаровске. В роли главного медицинского эксперта на нем выступал академик АМН СССР Жуков-Вережников. Были изданы соответствующие материалы, с которыми я познакомился совсем случайно. Меня они заинтересовали значительно позднее, когда я столкнулся с необходимостью выяснить некоторые технические подробности работ японцев по культивированию в больших масштабах бактерий и блох. Естественно, что я обратился к Жукову-Вережникову, однако, несмотря на хорошие отношения, никакой информации от него я получить не смог. Мне не удалось даже узнать, где находятся технические подробности. Очевидно, по какой-то причине они были засекречены.

Судя по многочисленным опубликованным материалам, японцы действительно разрабатывали и применяли бактериологическое оружие, В этом вряд ли можно сомневаться. Во время моего пребывания в Нинбо (Китай, провинция Чжэцян), нам показывали карту с указанием районов, на которые в 1940 году японцы сбрасывали бомбы, начиненные чумным микробом (карту мне удалось снять), Мы посетили также дома, жители которых погибли от чумы (снимки у меня сохранились). Поэтому пелена секретности, наброшенная у нас на материалы хабаровского процесса вызывают недоумение.

С именем Жукова-Вережникова — "серого кардинала", бывшим тогда уже вице-президентом АМН СССР, связан еще один, весьма туманный эпизод из истории бактериологического оружия, а именно участие в Международной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Китае и Корее в 1952 году. Подробности об этом я узнал из книги, подаренной мне в 1957 году в Пекине [Доклад Международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае, Пекин, 1952]. Однако, насколько я знаю по материалам SIPRI [Cм. ссылку на странице 61; vol. 5, pp. 238–258.] и высказываниям моего китайского коллеги Ди Шу-Ли, результаты работы комиссии были мягко говоря "преувеличены". Тем не менее, тут уместно отметить, что исследования в области разработки биологического оружия, судя по литературным данным, еще с 30-х годов течение ряда лет проводились как в США (Форт Дейтрике), так и в Англии (Портон). Вопрос лишь в том, применялось ли оно кем-нибудь, если не считать японцев, на самом деле. Тогда считалось, что известные работы Берроуза и Бэкона по детерминантам вирулентности возбудителя чумы, не утратившие кстати значения до сих пор, являлись "отходами" военной программы. Англии.

Интерес к биологическому оружию проявляли и наши союзники по Варшавскому договору, о чем можно судить хотя бы по книге Т. Рожнятовского и З. Жултовского [Биологическая война. Изд. иностранной литер., М., 1959)]. Но есть и другие свидетельства. В 60-х годах, когда в Ростовском противочумном институте планировалось строительство аэрозольного корпуса, правда в интересах "пятой проблемы", в течение 4-х лет (с 1965 по 1969 год.) в роли проектировщиков выступали чехи. Они же должны были поставить нам оборудование для этого корпуса. Потом от кого-то я узнал, что у себя аналогичный корпус чехи построили. Поскольку это дело весьма дорогостоящее, уместен вопрос, зачем им понадобилось потратить столько денег, когда в интересах защитной тематики достаточно было небольшой аэрозольной камеры? Ведь даже мы не смогли позволить себе подобной "роскоши"!

Работы по созданию и даже испытанию бактериологического оружия на одном из островов Аральского моря у нас весьма интенсивно велись до начала или середины 60-х годов, но затем они начали сворачиваться ["Комсомольская правда", № 80, 30 апреля 1992 года]. С этим совпало и прекращение работ по подготовке строительства аэрозольного корпуса в Ростове. Причина, как я понял из нашего апологета бактериологической войны генерал-полковника Смирнова, заключалась в том, что при наличии атомного оружия целесообразность дальнейшей разработки биологического оружия у кого-то в верхах стала вызывать сомнения, поскольку при применении в качестве боевых агентов возбудителей заразных инфекций трудно избежать "обратного эффекта", т. е. перехода эпидемий от противника на тех, кто их применил. Возможно, что причиной этого оказалось также использование для разработок неизмененных штаммов бактерий и вирусов, которые не могли обеспечить все тактико-технические требования к оружию. Так или иначе, но Смирнов считал, что свертыванием соответствующих работ был нанесен большой ущерб нашей обороноспособности и, по-видимому, он был прав, поскольку успехи у нас все же были, хотя главным образом в области разработки надлежащих технологий и оборудования. Об этом я могу судить потому, что, когда директором Института "Микроб" назначили бывшего начальника НИИЭГ генерала Н. И. Николаева, он перетащил туда нескольких своих сослуживцев, которые по-новому поставили все производство противочумной вакцины, ранее весьма архаичное. Другим подтверждением могут служить работы по применению сухих аэрозолей для аэрогенной вакцинации, опубликованные генералом Н. И. Александровым и полковником Ниной Гефен (очень эффектной женщиной!). Напомню, что согласно доктрине Розбери, полностью воспринятой нашими военными, основным способом применения бактериологического (биологического) оружия считался аэрозольный. Позднее о применении бактериальных аэрозолей "в мирных целях" писали В. А. Лебединский, один из заместителей, а с 1985 года и преемник Смирнова на его посту, и генералы В. И. Огарков и К. Г. Гапочко. Все эти люди были настоящими энтузиастами биологического оружия, убежденные в его перспективности и искренне переживавшие "замораживание" работ по его разработке. Я не удивился, если бы узнал, что кто-то из них участвовал в изменении отношения "верхов" к этой проблеме и "индуцировании" дальнейшего хода событий. Однако в связи с этим возникает вопрос, почему о работах, призванных, по мнению специалистов, поднять обороноспособность Советского Союза говорили только шёпотом, а в слух утверждали, что "…"наука" бактериологической войны является наукой, поставленной на голову, глубочайшим извращением науки"? [М. И. Рубинштейн, "Буржуазная наука и техника на службе американского империализма", Изд. АН СССР, 1951, стр. 285).] Если все это предпринималось в интересах обороны, то не лучше ли было, не раскрывая секретов, широко информировать мировую общественность ("империалистов") о наших успехах, как это в свое время сделал Ворошилов, не прибегая к идеологическим вывертам? Известно ведь, что факт создания у нас атомной бомбы, который не являлся тайной, сыграл положительную роль в сдерживании "агрессора"!