Эдгар аллан по король чума отзывы

Король Чума

Другие названия: Король Чума. Рассказ, содержащий аллегорию; Король Чума. Аллегорический рассказ; Король Мор; Царь-чума; King Pest the First

Рассказ, 1835 год

Язык написания: английский

Перевод на русский: Э. Березина (Король Чума, Король Чума. Аллегорический рассказ, Король Чума (Рассказ, содержащий аллегорию), Король Чума. Алегоричесский рассказ, Король Чума. [i]Аллегорический рассказ[/i]), 1958 — 25 изд. В. Рогов (Король Чума, Король Чума. Рассказ, содержащий аллегорию), 1970 — 28 изд. М. Энгельгардт (Король Мор, Король Мор. Сказка с аллегорией), 2000 — 5 изд. К. Бальмонт (Король Чума), 2002 — 2 изд. Э. Бер (Король Чума), 2010 — 2 изд. С. Мартынова (Король Чума), 2011 — 1 изд. Перевод на украинский: О. Мокровольський (Король Чума), 2001 — 1 изд. Перевод на польский: Б. Лесьмян (Król Dżumiec), 1913 — 1 изд.

Жанры/поджанры: Мистика
Общие характеристики: Ироническое | Психологическое
Место действия: Наш мир (Земля)( Европа( Западная ) )
Время действия: Новое время (17-19 века)
Линейность сюжета: Линейный
Возраст читателя: Любой

Два матроса, пропьянствовав в трактире и не заплатив за выпивку, спасаются бегством. В пьяном запале они перелезают через ограду заставы, которая отгораживает пустынные чумные кварталы от здоровой части Лондона. Спасаясь, моряки попадают в лавку гробовщика, где за столом восседает сам король Чума Первый с королевой и свитой. Другие бы умерли от страха, но пьяным море по колено.

Издания на иностранных языках:

Наверное, самая странная вещь у По. Ну или одна из. Опять пир во время чумы, но самый макабрический и гротескный, который только можно себе вообразить. Комическая сцена с двумя матросами перемежается жуткими описаниями чумного района Лондона, закрытого на карантин во время Черной Смерти. Но есть люди, которых жажда наживы не остановит даже перед смертельной опасностью.

Мне эта вещь больше всего напоминает картины Иеронима Босха. Или многочисленные изображения пляски смери, бывшие популярными сюжетами на протяжении многих столетий. Сложно оценить это произведение однозначно, но оно, вне всяких сомнений, стоит ознакомления. Довольно интересный образчик художественной фантазии автора.

Прекрасные зарисовки пораженного чумой средневекового Лондона. Непостижимым образом рядом соседствуют трагедия и фарс Очень яркий, почти что кинематографичный рассказ.

Один из наиболее интересных рассказов По.Гротескными образами и чёткими,просто фотографическими описаниями чумных кварталов,лично у меня,

вызвал ассоциации с гравюрами Дюрера и картинами Брейгеля.

Небольшое произведение, отлично передающее всю мрачность атмосферы Лондона в года поражения Чумой.

В целом очень напомнило сюрреалистичные, психоделические триптихи Иеронима Босха. Ввиду чего любителям подобных творений — рекомендую

Буквально вчера целый день посвятил творчеству Говарда Лавкрафта. После пятого прочитанного рассказа стали раздражать герои, которые пугаются любого шороха, а при виде тусклого свечения воображают такие ужасы, что не могут передать словами, и, как нервические девицы, излишне туго затянутые в корсеты, падают в обморок. А ведь герои Лавкрафта — вполне себе взрослые мужчины! В детстве их что ли роняли. Или топили в ванне.

И вот я переключился на По. В который раз с огромным удовольствием перечитал этот рассказ, где смешное соседствует с жутью, где герои, пусть и принявшие на борт галлоны горячительного, ведут себя как мужчины: отстаивают своё мнение, ухаживают за дамами, встревают в драку и уносят живую добычу на шхуну. Ну наконец-то! Простые моряки, не умеющие ни читать, ни писать, ведут себя в сто раз мужественнее изнеженных героев Лавкрафта.

По, конечно, мастер гротеска и мистики. В этом рассказе они сплетаются чрезвычайно гармонично. Ощущение нереальности происходящего достигнуто путём вдребезги замутнённого алкоголем сознания двух героев рассказа — и это удачный ход. Ведь не понятно, это матросы допились до чёртиков, или же всё происходит на самом деле.

Емкий, но очень красочный рассказ. Накал повествования захватывает с самого начала и переносит мысли читателя в Лондон XIV века. На деле, кажется, что автор и был один из матросов. Собственно последние этакая гротескная парочка сильно выпивших матросов, которые, как показало повествование, не потеряли головы. Заседанию чумной аристократии, в особенности описанию каждого поименно, уделено достаточное место и не зря. Сама их внешности и обстановка располагают к той мистике, которой хотел добиться автор. Бесспорно признаки психоза, как массового, так и единичного в такое невообразимо страшное время как Черная Смерть встречались повсеместно. Вспомнить хотя бы хореоманию, страх искажает человека. Вот и здесь произошло примерно тоже. Снова у По встает проблема души, только здесь она перемежается веселостью и лихачеством матросов. Конец мне понравился, матросы молодцы, не растерялись.

Если кратко, то сказ про зачумленный Лондон и людей живущих с болезнью бок о бок. Описание города хоть и кратки, но поражают своей отвратительностью.

Герои рассказа, которыми являются матросы-пьянчужки, попадая в оккупированный чумой район, встречают августейшее семейство чумы. И чума там правит бал. Портрет чумы в обстановке и красках, весьма любопытно и интересно.

Морали, мистики, кошмара и всего прочего особо нет, кроме понимания КТО в те времена таки выжил и кого никакие хвори не берут и радости, что не довелось мне жить вместе с ними и тогда.

Прочитав рассказ, сразу вспомнился мультик про казаков и нечистую силу, теперь понимаешь, откуда они черпали вдохновение

Скачать книгу в формате:

Аннотация

Эта убогая, закопченная распивочная с низким потолком ничем не отличалась от любого заведения подобного рода, какими они были в те времена; и все же посетители, расположившиеся в ней причудливыми группами, нашли бы, что она вполне отвечает своему назначению.

Наши матросы, люди простые и немудрящие, тем не менее представляли собой весьма занятную парочку.

42322
9
1

Что может быть хуже, чем погибнуть во время отбора невест? Отказать будущему императору! Ведь .

44292
14
11

Жизнь адепта факультета боевой магии сложна и многогранна. Учёба экстерном и напряжённые тренировк.

48453
5
1

59968
3
4

Стивен КИНГ ТЕМНАЯ БАШНЯ СТРЕЛОК Посвящается Эду Ферману, который рискнул прочесть эти исто.

50354
5
1

40154
3
1

Здравствуй, дорогой незнакомец. Книга "Король Чума" По Эдгар Аллан не оставит тебя равнодушным, не вызовет желания заглянуть в эпилог. По мере приближения к апофеозу невольно замирает дух и в последствии чувствуется желание к последующему многократному чтению. Не часто встретишь, столь глубоко и проницательно раскрыты, трудности человеческих взаимосвязей, стоящих на повестке дня во все века. На первый взгляд сочетание любви и дружбы кажется обыденным и приевшимся, но впоследствии приходишь к выводу очевидности выбранной проблематики. Кажется невероятным, но совершенно отчетливо и в высшей степени успешно передано словами неуловимое, волшебное, редчайшее и крайне доброе настроение. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Грамотно и реалистично изображенная окружающая среда, своей живописностью и многообразностью, погружает, увлекает и будоражит воображение. Небезынтересно наблюдать как герои, обладающие не высокой моралью, пройдя через сложные испытания, преобразились духовно и кардинально сменили свои взгляды на жизнь. Помимо увлекательного, захватывающего и интересного повествования, в сюжете также сохраняется логичность и последовательность событий. С первых строк понимаешь, что ответ на загадку кроется в деталях, но лишь на последних страницах завеса поднимается и все становится на свои места. На протяжении всего романа нет ни одного лишнего образа, ни одной лишней детали, ни одной лишней мелочи, ни одного лишнего слова. "Король Чума" По Эдгар Аллан читать бесплатно онлайн, благодаря умело запутанному сюжету и динамичным событиям, будет интересно не только поклонникам данного жанра.

Понравилось: 0
В библиотеках: 0

У китайцев есть такое проклятие: "Чтo бы жить тебе, во времена перемен". Мудры были китайцы пытавш.

Преуспевающий бизнесмен, глава строительной компании, получает завещание, в котором его покойный о.

Поделиться ссылкой на книгу!

Правообладателям! Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает Ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Остаться в безопасности и продолжить свое развитие или броситься в Чертоги Разума в надежде спасти своих преподавателей?

Что ж, Алексей свой выбор сделал.

Может быть там он найдет ответы на часть своих вопросов.

Приключения носителя традиционных ценностей в мире альтернативной морали. Продолжение, книга вторая.

Однажды Андрей Ангелов взял интервью у Андрея Ангелова. Гений, в своей фирменной манере, ломает стереотипы, показывая привычные нам вещи в непривычном ракурсе.

Первозданная версия от 2 января 2015 года.

Все началось с того, что американский музыкант Дерек Сиверc пытался продавать свои собственные диски, но так и не смог найти дистрибутора, который бы рискнул работать с малоизвестным исполнителем. Вместо того, чтобы и дальше ломиться в закрытую дверь, он сделал единственно верный шаг — начал строить свою систему, свой независимый бизнес по продаже дисков. В результате то, что начиналось как хобби, стало стабильным бизнесом стоимостью $22 млн.

По ходу создания компании автор выработал свой взгляд на лидерство и управление, который позволяет находить неожиданные решения привычных проблем, достигать больших результатов с небольшими ресурсами и получать удовольствие от всего, что вы делаете.

Книга посвящена важнейшему событию новейшей финансовой истории – международной конференции в Бреттон-Вудсе (США) в 1944 году. Вторая мировая война была еще в разгаре, а решения конференции уже закрепляли ее результаты в сфере мировых финансов. В Бреттон-Вудсе закладывались основы международного золотодолларового стандарта. Этот валютно-финансовый порядок стал фундаментом, на котором в ходе ряда международных конференций уже позднее, в 1945 году закладывался мировой политический порядок.

Автор в данной работе определяет контуры грядущего мирового финансового порядка на основе скрупулезного анализа процессов в мире денег на протяжении последних двухсот лет.

Меня зовут Бриана Алавар. Этой зимой я собиралась выйти замуж за красавца-герцога, но из-за встречи с фениксом стала невестой снежного короля. Что ждет меня в его ледяных чертогах? Ужасная смерть или волшебная снежная сказка, подарить которую способен лишь влюбленный мужчина? Но есть ли шанс у обычной девушки растопить его холодное сердце? Рискну! К тому же возможность снять чье-то проклятие, побывать в загадочном замке, посетить новогодний бал и познакомиться со всезнающими совами выпадает в жизни только раз! И упускать ее я не желаю.

А там уже ждет с распростертыми объятиями вреднючий маг. И все равно ему, что Алиса домой хочет. Да и кто же в здравом уме отпустит девушку с редким даром целительства? Вот и он не отпустил… А чтобы Алисе не так скучно и грустно было, Путина выебали в рот.

Вампиры, лавины, эпидемии… Ну и любовь сверху!

А домой все равно хочется…

Демоны, тайны, поспешное венчание… Разве об этом мечтает каждая одинокая девушка? Ну ладно-ладно, о последнем, может, и мечтает, только никак не под давлением обстоятельств! Но если нет шансов ничего исправить, надо взять ситуацию в свои руки и вместо гонок с собственной смертью устроить себе настоящий медовый месяц! Особенно когда рядом такой мужчина: то страстный, как огонь, то суровый, словно снежная пустыня…

История попаданки. История не добрая и совсем не сказочная. Больше темная, но с пробивающимися лучиками солнца.

Мечтала сыграть роль особы королевских кровей? Твоя мечта сбылась. Ты - точная копия принцессы и должна играть ее роль. Твой театр - все королевство. Твои поклонники - подданные. Твои партнеры - лорды, маги, ведьмы и волшебные существа. А цена твоей роли - собственная жизнь. Справишься ли ты с этой ролью? Что сильнее - талант или волшебство? Ты. принцесса или актриса.

Был писателем, творцом миров, а стал.
Без оценки, из уважения к предыдущему творчеству.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

хорошо, что заблокировано.
незачем приличным девушкам про такую грязь читать.

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).

начал я с первой части, которой тут нет.
в самом первом абзаце из 13 предложений три (!) раза написано: "лучшая подруга". ну, и я понял, что шедевр не дочитаю.
если у тебя "лучшая подруга" из очень богатой семьи, то никаких: срочно нашу огромную компанию из знакомых и "кто ещё придёт" из незнакомых собираем сегодня в ночь с пятницы на субботу, но не завтра вечером, как планировали месяц назад (и всех пригласили) на др, потому что завтра родители остались дома, чтобы пригласить только родственников. а имениннице соизволили сообщить вот только пять минут назад.
во-первых, если родители приглашают родственников на твой др, то явно они и не 5 минут назад это решили. родственников предупредить надо, хотя бы, чтобы подарок купить. и, хорошо бы, и именинницу.
во-вторых, вечер пятницы у ТВОИХ приглашённых может быть занят. ПЯТНИЦА! блин.
в третьих, "богатые" родители - дураки? ну вот не успела или не дозвонилась именинница до своих приглашённых, их же "много": и вваливаются эти не предупреждённые, ничего не знающие люди, рассчитывая на молодёжную тусовку. а тут "здрасьте" - родственнички за столом сидят!
в четвёртых, эти "лучшие подруги" - студентки. и круг общения у них молодёжно-студенческий. это у ггни пар нет именно почему-то в эту субботу. а у остальных? а подарки, анжело алекс, они денег стоят, особенно если их дарят небедным людям. а если ещё человек и наряд новый прикупил? а завтра - пары? какая ночная тусовка?
а ещё у этой анжелы алекс есть вещь загадочная, нормальным людям не понятная: поступала ггня в университет в своём родном городе, проучилась там три года, а два последних - учится в том же универе, но в другом городе. про какие только чудеса в таких шедеврах не прочитаешь!
в общем, утёр я слёзы и закрыл этот файл.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

кто б ещё объяснил как этот бред читать: сверху-вниз или справа-налево?

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

кхе. можно узнать кому потребовалась 17-летняя репетиторша. даже для "особо одарённого" алфавит учить не возьмут, потому что там спец.мед.образование ещё нужно, шоб табуретку на голову ученику не опустить.
а поскольку у ггни есть интернет, то стоимость 1 г серебра найденного перстня прогуглить можно одним кликом. и надеяться, что продав серебряный (?) перстень оплатишь учёбу за курс вуза. ни один перстень десятки килограмм не весит. ггня-настолько умственно отсталая? что в инете по фото (?) искала что там за камень в изделии, но даже не поинтересовалась стоимостью драгметалла?
а ещё есть кредиты на учёбу под залог квартиры.
потом я пролистал дальше и понял, что великая борьба за счастье именно этого мира между плохим источником-герцогом и умственно отсталой попаданкой, тоже источником, но великим, не для меня.
хотя бы потому, что искать где-то в дебрях смурного разума афторши: источники чего они там, дело тухлое, неинтересное.

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).

если в первой вещи ещё и есть какая-то движуха, то вторая эта - нудность без ковычек. я уже понял, что для подобных дамочек-афторов, без кругозора и мозгов: если речь идёт о секундах, где промедление - смерть, она затянет всё своё изложение до белой пены из ушей читателя.
у тебя ж сейчас ггня умереть должна!
да ничё, сядет чай попьёт, с блинами-оладьями-вареньем-по-подбородку, богов вспомнит с половцам и печенегами, в заднице пальцем поковыряет, а потом сразу же - в носу, чавкнет пару раз, не забыв упомянуть, шо - неинтеллигентно. много точек наставит в каждой строчке столбиком вместо букв.
то, что я написал на папке "михеева рина" - обсценно.

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).

Понравилось,гг на человека похож,рояли из всех кустов не выпирают.

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Описание книги "Эврика. Поэма в прозе (Опыт о вещественной и духовной Вселенной)"

Описание и краткое содержание "Эврика. Поэма в прозе (Опыт о вещественной и духовной Вселенной)" читать бесплатно онлайн.

Он был страстный и причудливый безумный человек.

Некоторые считали его сумасшедшим. Его приближенные знали достоверно, что это не так.

Есть удивительное напряженное состояние ума, когда человек сильнее, умнее, красивее самого себя. Это состояние можно назвать праздником умственной жизни. Мысль воспринимает тогда все в необычных очертаниях, открываются неожиданные перспективы, возникают поразительные сочетания, обостренные чувства во всем улавливают новизну, предчувствие и воспоминание усиливают личность двойным внушением, и крылатая душа видит себя в мире расширенном и углубленном. Такие состояния, приближающие нас к мирам запредельным, бывают у каждого, как бы в подтверждение великого принципа конечной равноправности всех душ. Но одних они посещают, быть может, только раз в жизни, над другими, то сильнее, то слабее, они простирают почти беспрерывное влияние, и есть избранники, которым дано в каждую полночь видеть привидения и с каждым рассветом слышать биение новых жизней.

К числу таких немногих избранников принадлежал величайший из поэтов-символистов Эдгар По. Это — сама напряженность, это — воплощенный экстаз — сдержанная ярость вулкана, выбрасывающего лаву из недр земли в вышний воздух — полная зноя котельная могучей фабрики, охваченная шумами огня, который, приводя в движение множество станков, ежеминутно заставляет опасаться взрыва.

Если несколько изменить слова этой сложной характеристики, мы получим точный портрет самого поэта. Смотря на лицо Эдгара По и читая его произведения, получаешь представление о громадной умственной силе, о крайней осторожности в выборе художественных эффектов, об утонченной скупости в пользовании словами, указывающей на великую любовь к слову, о ненасытимой алчности души, о мудром хладнокровии избранника, дерзающего на то, перед чем отступают другие, о торжестве законченного художника, о безумной веселости безысходного ужаса, являющегося неизбежностью для такой души, о напряженном и бесконечном отчаянии. Загадочный старик, чтобы не остаться наедине со своей страшной тайной, без устали скитается в людской толпе; как Вечный Жид, он бежит с одного места на другое, и когда пустеют нарядные кварталы города, он, как отверженный, спешит в нищенские закоулки, где омерзительная нечисть гноится в застоявшихся каналах. Так точно Эдгар По, проникнувшись философским отчаяньем, затаив в себе тайну понимания мировой жизни, как кошмарной игры большего в меньшем, всю жизнь был под властью демона скитания и от самых воздушных гимнов серафима переходил к самым чудовищным ямам нашей жизни, чтобы через остроту ощущения соприкоснуться с иным миром, чтобы и здесь, в провалах уродства, увидеть хотя бы серное сияние. И как загадочный старик был одет в затасканное белье хорошего качества, а под тщательно застегнутым плащом скрывал что-то блестящее, бриллианты и кинжал, так Эдгар По в своей искаженной жизни всегда оставался прекрасным демоном, и над его творчеством никогда не погаснет изумрудное сияние Люцифера.

Это была планета без орбиты, как его назвали враги, думая унизить поэта, которого они возвеличили таким названием, сразу указывающим, что это — душа исключительная, следующая в мире своими необычными путями и горящая не бледным сияньем полуспящих звезд, а ярким, особым блеском кометы. Эдгар По был из расы причудливых изобретателей нового. Идя по дороге, которую мы как будто уже давно знаем, он вдруг заставляет нас обратиться к каким-то неожиданным поворотам и открывает не только уголки, но и огромные равнины, которых раньше не касался наш взгляд, заставляет нас дышать запахом трав, до тех пор никогда нами не виданных и, однако же, странно напоминающих нашей душе о чем-то бывшем очень давно, случившемся с нами где-то не здесь. И след от такого чувства остается в душе надолго, пробуждая или пересоздавая в ней какие-то скрытые способности, так что после прочтения той или другой необыкновенной страницы, написанной безумным Эдгаром, мы смотрим на самые повседневные предметы иным, проникновенным взглядом. События, которые он описывает, все проходят в замкнутой душе самого поэта; страшно похожие на жизнь, они совершаются где-то вне жизни, out of space — out of time, вне пространства — вне времени, их видишь сквозь какое-то окно и, лихорадочно следя за ними, дрожишь, оттого что не можешь с ними соединиться.

Язык, замыслы, художественная манера — все отмечено в Эдгаре По яркою печатью новизны. Никто из английских или американских поэтов не знал до него, что можно сделать с английским стихом — прихотливым сопоставлением известных звуковых сочетаний. Эдгар По взял лютню, натянул струны, они выпрямились, блеснули и вдруг запели всею скрытою силой серебряных перезвонов. Никто не знал до него, что сказки можно соединять с философией, он слил в органически — цельное единство художественные настроения и логические результаты высших умозрений, сочетал две краски в одну и создал новую литературную форму, философские сказки, гипнотизирующие одновременно и наше чувство, и наш ум. Метко определив, что происхождение поэзии кроется в жажде более безумной красоты, чем та, которую нам может дать земля, Эдгар По стремился утолить эту жажду созданием неземных образов. Его пейзажи изменены, как в сновидениях, где те же предметы кажутся другими. Его водовороты затягивают в себя и в то же время заставляют думать о Боге, будучи пронизаны до самой глубины призрачным блеском месяца. Его женщины должны умирать преждевременно, и, как верно говорит Бодлер, их лица окружены тем золотым сиянием, которое неотлучно соединено с лицами святых.

Колумб новых областей в человеческой душе, он первый сознательно задался мыслью ввести уродство в область красоты и, с лукавством мудрого мага, создал поэзию ужаса. Он первый угадал поэзию распадающихся величественных зданий, угадал жизнь корабля как одухотворенного существа, уловил великий символизм явлений моря, установил художественную, полную волнующих намеков связь между человеческой душой и неодушевленными предметами, пророчески почувствовал настроение наших дней и в подавляющих мрачностью красок картинах изобразил чудовищные — неизбежные для души — последствия механического миросозерцания.

Метценгерштейн[1]
Рукопись, найденная в бутылке[5]
Береника[7]
Король Чума[15]. Рассказ, содержащий аллегорию
Морелла[20]
Лигейя[23]
Падение Дома Ашеров[24]

Из серии: Миры Эдгара По

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Падение дома Ашеров (сборник) (Э. А. По) предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Рассказ, содержащий аллегорию

То боги позволяют венценосцам,

Что их в сословье подлом возмутит.

Комната, неудобная, закопченная, низкая и во всех других смыслах схожая с заведениями подобного рода в те времена, – все же, по мнению гротескных групп, там и сям в ней расположившихся, в достаточной мере отвечала своему назначению.

Из них самую любопытную, а быть может и самую бросающуюся в глаза компанию, составляли, по-моему, два наших матроса.

Матрос помоложе, если судить по наружности, являл собою полную противоположность своему спутнику. Он был не выше четырех футов. Неуклюжее, коренастое тело поддерживали толстые кривые ноги, а необычно короткие и плотные руки с громадными кулаками болтались по бокам наподобие ластов морской черепахи. Поблескивали глубоко посаженные глазки неопределенного цвета. Нос утопал в круглом, пухлом, багровом лице; а толстая верхняя губа покоилась на еще более толстой нижней с видом самодовольной уверенности, усугублявшимся от привычки их обладателя время от времени облизываться. Он, по всей очевидности, относился к своему товарищу с чувством полууважительным, полускептическим; и порою смотрел ему в лицо, как заходящее алое солнце смотрит снизу вверх на утесы Бен Невиса.

Многообразны и богаты событиями были в тот вечер скитания достойной пары по окрестным питейным заведениям. Самая обильная казна способна оскудеть, и наши друзья пришли в этот кабак с пустыми карманами.

Волею короля такие кварталы объявлены были запретными, и нарушать их жуткий покой возбранялось под страхом смерти. Но ни указ государя, ни огромные барьеры, возведенные у начала улиц, ни перспектива смерти, почти с полной вероятностью настигавшей несчастного, которого никакая беда не в силах была удержать от дерзновенной попытки, – ничто не спасало от еженощных грабежей опустелые и обезлюдевшие жилища, очищаемые от всего, сделанного из железа, меди или свинца и способного принести хоть какой-нибудь доход.

Помимо всего прочего, обнаруживалось, как правило, после того, как каждою зимою убирали барьеры, что замки, засовы и тайные погреба весьма неудовлетворительно охраняли те обильные запасы вин и крепких напитков, которые их владельцы, боясь риска и хлопот, сопряженных с их перевозкой из лавок в запретных кварталах, решились доверить на время выезда столь ненадежной защите.

Но лишь весьма немногие из перепуганных жителей считали подобные происшествия делом рук человеческих. Духи Чумы, бесы мора, демоны заразы были в то время обычными пугалами; и каждый час рассказывали о них такие леденящие кровь истории, что все запретное скопление домов оказалось окутанным страхом, словно саваном, и часто самого грабителя спугивали ужасы, созданные его собственными преступлениями; и во всем обширном пространстве запретной части города царили мрак, тишина, зараза и смерть.

И один-то из этих ранее упомянутых зловещих барьеров, обозначавших границу запретных зачумленных кварталов, внезапно преградил путь Рангоуту и достойному Хью Брезенту, пробиравшимся по глухому переулку. О возвращении не могло быть и речи, исключалось и промедление, ибо погоня настигала их. Вскарабкаться по грубо сколоченным доскам для заправских моряков было безделицей; и, вдвойне разгоряченные бегом и выпивкой, они не мешкая перемахнули через ограду и, подбадривая себя криками и улюлюканьем, вскоре потерялись в зловонных и запутанных переулках.

Да, не будь они пьяны до утраты рассудка, ужас положения, в которое они попали, наверное, остановил бы их нетвердые шаги. В холодном воздухе стоял туман. Булыжники, вывороченные из мостовых, в беспорядке валялись среди густой травы, доходившей до щиколоток. Развалины домов загромождали улицы. Всюду разносилось самое омерзительное и ядовитое зловоние, а тот жуткий свет, что и порою полуночи мерцает во влажной и зараженной атмосфере, позволял увидеть, как лежат в закоулках и тупиках или гниют в лишенных окон строениях трупы многих ночных мародеров, остановленных чумою в самый момент грабежа.

Наконец, они, судя по всему, достигли средоточия заразы. С каждым их шагом или рывком переулки делались все зловоннее и омерзительнее, все у же и запутаннее. То и дело с гниющих крыш над головою низвергались огромные балки и камни, и тяжесть их падения говорила о громадной высоте окрестных домов; требовались немалые усилия для того, чтобы продираться сквозь частые кучи мусора, и совсем нередко рука натыкалась на скелет, а то и на труп, еще облеченный плотью.

Внезапно, когда матросы набрели на вход в высокое и зловещее здание, особо пронзительному крику возбужденного Рангоута ответил изнутри быстрый и нестройный хор бешеных, дьявольских воплей, похожих на смех. Не обескураженные этими звуками, хотя в подобное время и в подобном месте они могли бы остановить сердце, менее разгоряченное, двое пьяных очертя голову рванулись к двери, распахнули ее настежь и ввалились внутрь, шатаясь и изрыгая хулу.

Помещение, куда они попали, оказалось лавкою гробовщика, но сквозь открытый люк в углу недалеко от входа виднелся длинный ряд винных погребов, чья глубь, как свидетельствовал порою звук откупориваемых бутылок, была отменно заполнена надлежащим содержимым.

Посередине комнаты находился стол, в центре же его стоял ушат, видимо, с пуншем. Бутылки разных вин и напитков, а также кувшины, баклаги и сулеи всякого вида и разбора в обилии уснащали стол. Вокруг него на гробовых козлах восседала компания из шести человек. Попытаюсь описать их по порядку.

Лицом ко входу и несколько возвышаясь над своими сотрапезниками, сидел субъект, казавшийся председателем сборища. Он был высок и худ, и Рангоут пришел в изумление, увидев кого-то более тощего, нежели он сам. Лицо этого человека было желто, как шафран, – но лишь одна черта его была настолько яркою, чтобы заслуживать подробного описания. Чертою этою был его лоб, столь необычно и отвратительно высокий, что он казался беретом или короною из плоти, нахлобученной ему на голову. Рот его был искривлен в пугающе приветливой улыбке, а глаза, как, впрочем, глаза всех присутствующих, остекленели от винных паров. Этот господин с головы до ног был облачен в роскошно вышитый гробовой покров из шелкового бархата, в который небрежно драпировался на манер испанского плаща. Он то и дело с бойким и умудренным видом кивал головою, сплошь утыканною черными перьями с плюмажей на катафалке; а в правой руке держал колоссальную человеческую бедренную кость, которой, казалось, он неведомо почему только что огрел кого-то из присутствующих.

Прямо напротив него и спиною к двери находилась дама нисколько не менее необычайного вида. Хотя столь же высокая, как только что описанный субъект, она, не в пример ему, не имела никакого права жаловаться на неестественную худобу. По всему, она пребывала в последней стадии водянки; и фигура ее весьма напоминала огромную бочку октябрьского пива, стоявшую рядом с нею в углу. Лицо ее было необычайно полное, красное и круглое; и облик ее отмечала та же особенность или, вернее, тот же недостаток особенностей, что и упомянутый мною ранее применительно к председателю, – а именно то, что лишь одна черта ее лица была в достаточной мере выразительна для детальной характеристики; да и проницательный Брезент мигом заметил, что подобное замечание было бы справедливо относительно каждого из присутствующих: любой из них как бы монополизировал некую часть лица. У дамы, о которой идет речь, этой частью был рот. Начинаясь у правого уха, он, словно ужасающая пропасть, простирался до левого, и маленькие сережки то и дело в него попадали. Однако она всемерно тщилась держать его закрытым и сохранять достоинство, одета же была в свеженакрахмаленный и отутюженный саван, доходящий ей до подбородка и украшенный брыжами из гофрированного миткаля.

По правую руку от нее сидела крохотная барышня, которой она, видимо, покровительствовала. Дрожь исхудалых пальчиков этого нежного создания, ее мертвенно-бледные губы, едва заметный румянец на землистом лице – все непререкаемо свидетельствовало о скоротечной чахотке. Тем не менее ее отличал крайний haut ton [18] ; грациозная, dégagée [19] , она была наряжена в просторный и красивый саван из тончайшего индийского батиста; локоны струились по ее шее; нежная улыбка играла на ее устах; но ее нос, чрезвычайно длинный, тонкий, гибкий и прыщавый, свисал гораздо ниже ее рта и, несмотря на то что она время от времени отодвигала его в сторону языком, придавал ее облику несколько двусмысленное выражение.

Напротив нее и слева от дамы, страдающей водянкою, сидел пухлый, сиплый, подагрический старичок, чьи щеки покоились на плечах своего владельца, как два огромных бурдюка с портвейном. Скрестив руки и положив забинтованную ногу на стол, он словно бы считал себя достойным некоторого уважения. Он, по всей очевидности, гордился каждым дюймом своей наружности, но особливо радовался, привлекая внимание к яркому кафтану. Кафтан этот, говоря по правде, должен был стоить ему немалых денег и сшит был отменно по мерке, а перекроен был из какой-то разноцветной хоругви с вышитым по ней знаменитым гербом – такие хоругви и в Англии, и в других странах, согласно обычаю, вывешивают на домах знатных особ, когда там кто-нибудь опочиет.

В-шестых и в-последних, напротив него помещался весьма окостеневший субъект, который, будучи разбит параличом, должен был, если говорить серьезно, чувствовать себя весьма неловко в своем неудобном облачении. Облачен же он был довольно-таки необычно, в новый и нарядный гроб из красного дерева. Верхушка гроба давила ему на череп, нависая на манер капюшона и придавая лицу его неописуемое своеобразие. По бокам гроба прорезаны были отверстия для рук – столь же ради удобства, сколь и для красоты; но подобное одеяние препятствовало облаченному в него сидеть так же прямо, как его сотрапезники; и он лежал, опираясь о козлы, под углом в сорок пять градусов, а его чудовищно выпученные глаза выкатывали ужасные белки к потолку, в абсолютном изумлении собственною величиною.

Перед присутствующими лежали черепа, служившие пиршественными кубками. Над головою висел человеческий скелет, привязанный веревкою за ногу к кольцу в потолке. Вторая нога, ничем не удерживаемая, торчала под прямым углом, и некрепко связанный скелет со стуком поворачивался по прихоти любого порыва ветра, случайно попадавшего в помещение. В черепной коробке этого мерзкого костяка помещались горячие угли, бросавшие прерывистый, но яркий свет на всю сцену; а гробы и другие похоронные принадлежности были высоко нагромождены по всей комнате и перед окнами, не давая проникнуть на улицу ни единому лучу.

При виде такого необыкновенного сборища и еще более необыкновенного убранства наши матросы не в силах были соблюдать необходимый декорум. Рангоут облокотился о стену, челюсть его отвалилась более обычного, а глаза выпучились до отказа; а Хью Брезент, согнувшись, коснулся носом стола, охватил колени и разразился долгим, буйным и громким смехом, весьма несвоевременным и неумеренным.

Но длинный председатель, не возмущаясь таким крайне грубым поведением, очень милостиво улыбнулся незваным гостям – величаво кивнул им черными перьями – и, встав, взял каждого из них за руку и отвел к сиденьям, тем временем поставленным для пришедших кем-то из компании. Рангоут не оказал ни малейшего сопротивления, но уселся, как ему указывали; а кавалерственный Хью перенес свои козлы с места в головах стола поближе к маленькой чахоточной барышне в саване, превесело плюхнулся рядом с нею и, налив череп красного вина, залпом осушил его за продолжение знакомства. Окостеневший господин в гробу, казалось, был крайне возмущен таким дерзким поведением; и могли бы возникнуть серьезные последствия, но председатель, постучав по столу, привлек внимание всех присутствующих следующей речью:

– Наш приятный долг при настоящем, столь счастливом событии…

– Тихо! – с очень серьезным видом перебил Рангоут. – Погодите-ка минуточку да скажите нам, кто вы такие есть, да какого черта вам здесь надобно, что разрядились вы по-бесовски да хлещете синюю погибель, которую припас на зиму мой корабельный дружок, гробовщик Вилл Вимбл!

В ответ на эту непростительно грубую выходку вся компания стала подниматься с мест и издавать те же бешеные, дьявольские вопли, что ранее привлекли матросов. Но председатель сдержался первым и, с превеликим достоинством повернувшись к Рангоуту, продолжал:

Этот покой, который вы несомненно и кощунственно сочли за лавку гробовщика Вилла Вимбла, человека, нам неведомого, чье плебейское наименование ни разу доныне не отягощало наш августейший слух, – этот покой, говорю я, является тронным залом нашего дворца и отведен для заседаний государственного совета и для иных возвышенных целей.

Благородная дама, сидящая напротив, – наша миропомазанная супруга, королева Чума. Другие высокопоставленные особы, лицезреть коих вы удостоились, все принадлежат к нашей фамилии, и их королевская кровь явствует из носимых ими титулов: его высочество эрцгерцог Чумоносный – его высочество герцог Чумовой – его высочество герцог Чумазый – и ее светлость эрцгерцогиня Чумичка.

Что до вашего вопроса о деле, ради которого мы держим здесь совет, – продолжал он, – да простится нам, ежели мы ответим, что оно касается только наших личных и августейших интересов и ни в коей мере не любопытно ни для кого, кроме нас самих. Но, принимая во внимание те права, на которые вы как гости и пришельцы можете претендовать, мы поясним вам, что сею ночью мы собрались тут, дабы путем глубоких исследований и подробных изучений рассмотреть, проанализировать и до конца определить не поддающийся уточнению характер – непостижимые качества и букет – оных бесценных сокровищ для вкуса, вин, элей и крепких напитков сей славной столицы; и этим не столько осуществить наши желания, сколько обеспечить истинное благосостояние того неземного государя, что правит всеми нами, владения которого беспредельны, а имя которому – Смерть.

– А имя которому – Деви Джонс! – воскликнул Брезент, наливая и своей даме, и себе по черепу вина.

– Нечестивый смерд! – сказал председатель, обращая внимание на достойного Хью. – Нечестивый и подлый холоп! Мы сказали, что, принимая во внимание те права, кои даже применительно к твоей подлой особе мы не желаем нарушать, мы снизошли до ответа на твои невежественные и неразумные расспросы. За ваше кощунственное вторжение в наш совет мы почитаем нашим долгом приговорить тебя и твоего спутника к штрафу, взимаемому путем выпивания каждым из вас по галлону черного жгута – выпив каковое количество за процветание нашего королевства – и залпом – и преклонив колена – вы будете вольны или отправиться восвояси, или остаться и удостоиться чести быть допущенными к нашему столу, в соответствии с тем, как кому из вас заблагорассудится.

– Стоп! – перебил Брезент, изумленный длительностью речи своего спутника не менее, нежели причиною его отказа. – Стоп травить, Рангоут, салага ты этакая! Мои трюма еще вмещают, а вот ты, видать, малость перегружен; а касательно твоей доли, то чем тебе из-за нее шквал подымать, то уж лучше я у себя в трюме найду ей местечко, но…

– Подобное действие, – вмешался председатель, – отнюдь не соответствует условиям пени или приговора, распространяемого на обоих равномерно и, подобно установленному закону, ни в коей мере не подлежащего изменениям или пересмотру. Оговоренные условия должны быть выполнены в точности и без малейшего промедления – в противном случае мы повелеваем привязать вам шею к пяткам и надлежащим образом утопить за крамолу вон в той бочке октябрьского пива!

– Правильно! – правильно! – справедливый и правильный приговор! – достославное решение! – достойный, правильный, благочестивый суд! – разом закричала чумная фамилия.

Король поднял брови, от чего лоб его покрылся бесчисленными морщинами; подагрический старичок засопел наподобие кузнечных мехов; чахоточная барышня помавала носом; господин в бумажных панталонах навострил уши; дама в саване принялась ловить ртом воздух, как издыхающая рыба; а обитатель гроба еще более окостенел и завел глаза.

– Хе! хе! хе! – засмеялся Брезент, пренебрегая всеобщим волнением. – Хе! хе! хе! – хе! хе! хе! хе! – хе! хе! хе! – я говорил, – сказал он, – я говорил, пока мистер Король Чума не начал встревать, что двумя-тремя галлонами черного жгута больше или меньше для такого крепкого суденышка с неперегруженными трюмами вроде меня – пустяк, но ежели дело дошло до того, чтобы пить здоровье Дьявола (накажи его господь) да ползать на коленях перед этим королишкой – а ведь доподлинно, как то, что я грешник, я про него знаю, что он не кто иной, как Тим Баламут, актерщик! – так это дело совсем другого сорта и вовсе свыше моего разумения.

Ему не дали спокойно договорить. При имени Тима Баламута все повскакали с мест.

– Измена! – закричал его величество Король Чума Первый.

– Измена! – сказал подагрический человечек.

– Измена! – завопила эрцгерцогиня Чумичка.

– Измена! – пробормотал господин с подвязанной челюстью.

– Измена! – пробурчал обитатель гроба.

– Измена! Измена! – заверещала ее большеротое величество; и, схватив сзади за штаны несчастного Брезента, который только начал наливать себе еще, она подняла его высоко в воздух и без лишних церемоний бросила в огромную разверстую бочку любимого им эля. Несколько секунд он то всплывал, то погружался, как яблоко в пуншевой кастрюле, и наконец исчез в водовороте пены, которую ему легко удалось поднять, барахтаясь в напитке, и без того пенном.

Метценгерштейн[1]
Рукопись, найденная в бутылке[5]
Береника[7]
Король Чума[15]. Рассказ, содержащий аллегорию
Морелла[20]
Лигейя[23]
Падение Дома Ашеров[24]

Из серии: Миры Эдгара По

Читайте также: