Чума в ссср из индии

Опасную болезнь в Москву привез в 1939 году врач-микробиолог Абрам Берлин из Саратова. Проводя опыты на животных, он использовал живой возбудитель чумы и был обязан соблюдать жесткий карантин.

Почувствовав себя очень плохо, нулевой пациент был госпитализирован с ошибочным диагнозом крупозной пневмонии. Немалая заслуга в том, что эпидемию удалось вовремя остановить, принадлежит дежурному врачу клиники 1-го Московского медицинского института Симону Горелику.

Определив у больного легочную чуму, Горелик незамедлительно сообщил об опасности начальству и изолировался вместе с Берлиным. Он знал, что они оба обречены - чуму тогда лечить не умели.

В результате эпидемию чумы удалось остановить в зародыше. От смертельной болезни погибли только трое: Горелик, Берлин, а также стригший его парикмахер.

Виктор Чернов/Sputnik, Григорий Веил/TAСС

Натуральная, или черная, оспа прибыла в столицу СССР в декабре 1959 года вместе с художником Алексеем Кокорекиным, вернувшимся из Индии. Во время своей поездки он подцепил опасную болезнь, когда присутствовал на церемонии сожжения брахмана.

Страдая от лихорадки, сильного кашля и боли по всему телу, Кокорекин обратился за медицинской помощью. Врачи ошибочно поставили ему диагноз грипп, хотя больной покрылся несвойственной для этого заболевания сыпью.

О том, что в Советский Союз попала черная оспа, стало известно спустя две недели после смерти художника. Несколько контактировавших с ним человек начали испытывать схожие симптомы.

Когда диагноз подтвердился, все московские медицинские службы, отделения милиции и КГБ были подняты на борьбу со смертельной опасностью. Сотрудники правопорядка отлавливали и помещали в карантин всех, с кем контактировал Кокорекин, с кем общались члены его семьи, кто получил сувениры из Индии.

Больница, где находился зараженный, попала в карантин. Для тысяч запертых сотрудников и больных даже вскрыли неприкасаемый государственный запас постельного белья, предназначавшийся на случай войны.

Однако главной мерой стала поголовная вакцинация всех жителей Москвы и Московской области, не имеющая аналогов в истории. Работая круглые сутки, врачи привили более 9 миллионов человек всего за неделю.

Всего опасное заболевание в Москве было обнаружено у 45 человек, трое из которых скончались. Через 19 дней после ее обнаружения и начала слаженной работы столичных служб больных чумой в городе не осталось.

Проникшая на территорию СССР из Ирана, холера охватила в 1970 году все советское черноморское побережье. Эпидемия пришлась на пик курортного сезона, когда в приморских городах было полно отдыхающих.

Постепенно болезнь распространялась по всей территории страны, включая Москву и Ленинград. Этому способствовали ошибочные действия местных властей, которые в первые дни на пляжах объявляли по громкоговорителям, что в городе холера и людям следует в спешном порядке его покинуть.

Центральная власть в свою очередь действовала быстро и решительно. К борьбе с распространением болезни подключили не только тысячи врачей, но также армию и флот.

Крупные очаги распространения инфекции, такие как Одесса, Батуми и Керчь, попали в карантин. Выезд из них разрешался только после тщательного бактериологического обследования. К городам подошли десятки кораблей и поездов, превращенных в передвижные лаборатории.

Среди тысяч туристов, запертых в городах, началась паника. Многие пытались обойти или даже прорваться через военные кордоны. Ситуация успокоилась только когда Совет Министров СССР распорядился продлить командировки и отпуска с сохранением заработной платы всем вынужденно находящимся в зоне карантина.

К ноябрю 1970 года эпидемия холеры в СССР была окончательно ликвидирована. Власть сделала правильные выводы из произошедшего - на черноморском побережье, в бассейнах рек Поволжья и Урала началось массовое строительство водоочистных сооружений.

Вспышка сибирской язвы на Урале в апреле 1979 года остается самой загадочной эпидемией в истории Советского Союза. По разным данным, она унесла жизни от 60 до 100 человек.

Ежедневно в инфекционные отделения города Свердловск (современный Екатеринбург) поступали по 5-10 человек в состоянии мощного инфекционно-токсического шока.

Когда выяснилось, что причиной смерти людей стала сибирская язва, в городе организовали спецотделение для больных, началась масштабная вакцинация жителей, а также дезинфекция территорий города, по неподтвержденным данным, даже с помощью вертолетов. К июню эпидемия была остановлена.

Согласно официальной советской версии, причиной вспышки опасного заболевания стало мясо зараженного скота. Однако существует иная версия событий - эпидемия могла быть вызвана случайным выбросом спор сибирской язвы из военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в одном из районов города. Рассматривался даже вариант диверсии западных спецслужб, стремившихся дискредитировать СССР накануне московской олимпиады 1980 года.

На данный момент сведения о трагедии остаются засекреченными и могут быть обнародованы только спустя 75 лет после инцидента - в 2054 году.

Сегодня почти каждый в курсе, что в СССР засекречивали любую информацию о катастрофах, в том числе, об эпидемиях коварных средневековых болезней, которые вполне могли выкосить население советской столицы и других городов. В этом есть доля правды.

Передовицы отечественных газет не кричали об угрозе распространения опасных заболеваний, как сегодня. Лица первых дикторов телевидения не предвещали беды. Границы не нужно было закрывать. Они и так были вполне надёжно заперты на выезд и въезд. Но, открыв YouTube, можно убедиться, что о вспышке чёрной оспы в Москве в 1959-1960-м годах не только не умолчали, но и сняли художественный фильм.

Это никакой не коронавирус, а чёрная оспа. Болезнь, уносившая в минувшие века в небытие целые города. Никаких прощаний, рыдающих родственников и любовниц, не говоря уже о смертельно опасных поцелуях в лоб. Гроб поскорее в печь!

И вот она — кропотливая работа седобородого эпидемиолога чеховского типа, возглавившего штаб по борьбе со страшным заболеванием, и его команды. Им предстоит совершить невероятное: найти в огромном городе и водворить в карантин тех, кто был в контакте с заражённым. Кто-то выживет. А кому-то суждено умереть в считанные дни и часы.

Алексей Алексеевич был авторитетным создателем агитационных плакатов. На них были изображены красивые волевые лица советских воинов, крестьян и рабочих, задорным взглядом ободрявших население нашей страны.

За самоотверженный творческий труд, вселявший уверенность в правильности избранного курса и политики партии, Кокорекин поощрялся преференцией, которую мало кто имел. Речь о возможности выезда за рубеж. В декабре 1959 года он побывал… в Индии.

Маленький нюанс: борт с художником Алексеем Кокорекиным, приземлился ровно на 24 часа раньше времени, которое он анонсировал для своей семьи. Какое это имеет значение? В этих предлагаемых обстоятельствах – катастрофическое.

Утром Кокорекину стало совсем худо. И он умер. Врач, проводивший вскрытие, пригласил к секционному столу Николая Краевского, заведующего кафедрой, патологоанатома, академика, который позвал любопытствовать своего коллегу — работавшего ещё при царизме доктора из Ленинграда. Едва взглянув на труп, пожилой доктор произнёс:

Последние зафиксированные эпизоды заболевания относились к 1930-м годам, когда со страшной и коварной болезнью удалось покончить путём массовой вакцинации. И вот – на тебе! – дважды лауреат Сталинской премии доставляет из Индии заразу к вящему ужасу советских врачей.

Заболевание стремительно распространялось. Ситуация осложнялась тем, что и жена, и любовница Кокорекина цветастым индийским презентам предпочли советские денежные знаки. Женщины понесли заражённые подарки в комиссионку, где их охотно лапала чуть ли не половина Москвы.

В зоне охвата были тысячи человек. Работники КГБ, МВД и, в первую очередь, врачи в отсутствие современных средств коммуникации проделали колоссальную работу, выискивая в самых разных уголках столицы и ближнего Подмосковья потенциальных носителей оспы и – невзирая на чины и ранги! – помещая их в стационар. Пришлось немало попотеть, чтобы найти новых хозяев купленных в комиссионке индийских тканей.

Боткинская больница в одночасье стала цитаделью ужаса. Там оказались заперты не только пациенты, но и находившиеся с ними в непосредственном контакте врачи, не имевшие права покидать пределов медучреждения.

В столице действовали законы военного времени. Были закрыты выезды и въезды, блокировано железнодорожное сообщение, отменены авиарейсы, перекрыты дороги. По Москве круглосуточно курсировали тысячи медицинских бригад, которые в тандеме с сотрудниками милиции поднимали из постелей людей, полагавших, что после сравнительно короткого перерыва вернулся 1937-й год. В инфекционных стационарах не хватало коек, чтобы разместить людей, возможно, заражённых художником Кокорекиным.

Что можно сказать о количестве заражённых и числе жертв? Масштаб развёрнутых противооспенных мероприятий был колоссален. В считанные дни успели вакцинировать 7 млн жителей Москвы и приезжих. И вспышку чёрной оспы удалось локализовать. Заболело страшным недугом 46 человек. Трое из них скончались.

А через месяц в противооспенном штабе констатировали окончание эпидемии. Из Москвы снова вылетали самолёты, шли вереницы поездов, ехали машины. Они увозили из столицы людей, намеривавшихся весело встретить в сердце советской страны Новый год и новое десятилетие.

Чума, холера, чёрная оспа

Коронавирус продолжает захватывать Россию. Предпринимаемые меры безопасности хотя и сдерживают распространение инфекции, однако не в силах остановить его полностью. В этой связи уже появились разговоры о том, что в случае дальнейшего роста числа заболевших власти могут объявить в Москве и других крупных городах страны тотальный карантин, закрыв их для въезда и выезда. Слухи выглядят пугающе – подобного в России ещё не случалось. Зато в СССР города закрывали не раз и не два. При этом бороться приходилось с куда более опасными болезнями.

Врач-гериатр, заместитель директора по гериатрической работе Российского геронтологического научно-клинического центра Надежда Рунихина объяснила, как обезопасить пожилых граждан в период самоизоляции.

Эпидемии оспы терзали человечество вплоть до тех пор, пока в XVIII веке не придумали прививки. К 30-м годам XX века благодаря всеобщей вакцинации оспа в Европе была практически побеждена – вот почему в больнице умирающему Кокорекину не смогли поставить диагноз. Теперь же получалось, что в Москве появился очаг натуральной оспы. В насквозь милитаризованном СССР были готовы к любой опасности. Но о том, что давно исчезнувшая зараза может объявиться вновь, никто даже не думал. Всего за сутки оспа поразила четырёх человек, при этом двое из них вообще не контактировали с Кокорекиным. Через неделю заболевших было уже больше десятка. Стало понятно, что столица находится в шаге от эпидемии. Выход был один: найти всех, с кем контактировал Кокорекин. Для этого требовалось найти тех, с кем он летел в самолёте, общался по дороге домой, кто осматривал его багаж и помогал грузить чемодан. А затем проверить друзей и родственников всех этих людей, потом их близких и так далее. Невероятная по масштабам работа всё же была выполнена. Не останавливались ни перед чем. Когда оказалось, что одна из контактировавших является преподавателем вуза, на карантин отправили сразу весь курс. После того как стало известно, что один из пассажиров того индийского рейса прямо сейчас летит в Париж, самолёт просто развернули в воздухе и вернули в Москву. Всего было установлено 9342 контактёра, из которых к первичным относились около 1500 человек. Тем временем в Москву из Ташкента, Томска и Краснодара самолётами доставлялась противооспенная вакцина. Всех, кто имел отношение к медицине, включая студентов медвузов, мобилизовали для проведения тотальной вакцинации москвичей и жителей Подмосковья. Прививочные пункты работали на каждом заводе и в каждом ЖЭКе, бригады санитаров ходили по дворам и квартирам. В итоге за 19 дней были вакцинированы свыше 9 млн (!) человек. Масштабная операция по вакцинации, какой ещё не случалось в мире, дала результат – надвигавшуюся эпидемию удалось остановить. Всего в многомиллионной Москве оспой заразились только 46 человек, из которых скончались лишь трое.

Армия против холеры

Новая беда пришла спустя 10 лет. В 1970 году в Советском Союзе произошла эпидемия холеры. Первая вспышка случилась в Батуми, затем зараза перебралась в Астрахань, уложив в больницу 537 человек. Далее последовали Саратов, Тирасполь, Волгоград, Новороссийск, Киров, однако хуже всего ситуация складывалась в Одессе и Керчи, где вскоре начались первые смерти.

Одновременно стало известно, что в охваченных холерой городах верующие решили провести крестные ходы с молитвами об избавлении от напасти. Понимая, что массовое скопление людей, целующих по очереди крест, может только усугубить ситуацию, медики решили обратиться к патриарху Пимену с просьбой повлиять на паству.

Патриарх по армейской специальности был фельдшером и понимал, что такое требования гигиены. Победить эпидемию удалось к середине сентября. В целом число смертельных случаев составило менее 1% от общего количества заболевших. Такого показателя удалось достичь благодаря жёсткому карантину, а главное – слаженной работе 2,5 тыс. медиков, 4500 сандружинников и 7500 активистов Красного Креста. Сам собой возникает вопрос: смогут ли сегодня власти в случае распространения коронавируса при необходимости создать такой медицинский заслон? А организовать массовую эвакуацию и вакцинацию? Помещать заболевших в карантин невзирая на чины? Наконец, повлиять на церковь? Увы, проверять это на практике очень не хотелось бы.

• 
  

Коронавирус COVID-2019 продолжает убивать людей, его смертность в несколько раз превышает сезонный грипп. За свою историю мир сталкивался с большим числом эпидемий. России также неоднократно приходилось сражаться с ужасными болезнями. Рассказываем о самых известных из них.

Пассажир заграничного авиарейса прилетел в Москву утром. Мужчина лишь слегка покашливал, но дело-то было зимой – ничего необычного. В первый день он общался с многочисленными друзьями (и с любовницей), а на следующий уже обнимал родных. В то же время он почувствовал себя хуже: усиливался кашель, резко выросла температура. Отправился к врачам. Поскольку хуже ему становилось буквально с каждой минутой, его экстренно госпитализировали. Наутро он скончался.

По счастливой случайности на вскрытии в морге Боткинской больницы оказался пожилой академик-вирусолог Михаил Морозов, который озвучил ужасный диагноз – чёрная оспа. За окном стоял январь 1960 года, а трагически погибшим пассажиром был художник, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин. В декабре 1959 года он отправился в Индию, поскольку интересовался культурой страны. Жажда впечатлений привела его на церемонию сожжения скончавшегося от оспы брахмана. Зарисовывая процесс с натуры, художник даже рискнул протянуть руку через погребальный костёр. Более того, он даже прикасался к вещам умершего. Инкубационный период вируса оспы в человеческом организме длится около двух недель, поэтому непосредственно до возвращения в СССР он и не подозревал, что заражён по-настоящему чудовищной болезнью.

Может возникнуть вопрос, неужели Кокорекин не был вакцинирован? Ведь он явно понимал, в какую страну он направляется и чем планирует там заниматься. Есть версия, что любвеобильный художник не хотел проблем в интимной жизни из-за снижения потенции, а потому подделал справку, опасаясь побочных действий прививки.

Когда выяснился его посмертный диагноз, стало понятно, что огромное число людей находятся в опасности. Юноша, лежавший этажом ниже палаты Кокорекина, заразился из-за того, что вирус передался через вентиляцию. Истопник просто проходил мимо палаты художника – этого оказалось достаточно для инфицирования. Поиском потенциально заражённых людей занялось КГБ. Отслеживались все контакты. Все сданные любовницей и женой в комиссионный магазин подарки, включая индийские ткани, были изъяты и сожжены.

Тем временем в инфекционных больницах ставились новые койки, всего около 10 тысяч человек уже через неделю были на карантине. Параллельно уральские фармпредприятия в безостановочном режиме выпускали всё новые партии вакцины. Как вспоминал профессор Виктор Зуев, вакцинирование против оспы было в Москве повальным, но никаких официальных объявлений на этот счёт, разумеется, не делалось. За полторы недели вакцины поставили более чем шести миллионам человек. При этом практически никто ничего не знал. Слухи удавалось загасить на корню, максимум, о чём говорили – какие-то санитарные учения. В результате от чёрной оспы тогда в столице умерли ещё лишь три человека.

Больной чёрной оспой. Фото: Everett Historical / Shutterstock.com

Оспа убивала людей в России и несколькими веками ранее. Около 40% заразившихся умирали, остальные на всю жизнь оставались со шрамами от многочисленных язв или оставались слепыми. Происхождение таких распространённых сейчас фамилий, как Рябовы или Рябцевы, самым прямым образом связаны с этим жестоким заболеванием. Пострадала от оспы и царская династия. В 1730 году от оспы внезапно умер Пётр II, которому на тот момент было лишь 15 лет. Юного императора заразил князь Долгорукий, который пришёл к правителю, несмотря на то что у него дома были больные люди. Другой внук Петра Великого, император Пётр III, смог преодолеть недуг, но отметины в виде рубцов остались на его коже навсегда.

Конец периодическим эпидемиям решила положить Екатерина II. В 1768 году она сделала себе секретную прививку от оспы, а когда стало ясно, что этот отчаянный эксперимент увенчался успехом, повелела привить наследника Павла Петровича, а затем практически в приказном порядке рекомендовала также поступить и своим подданным. Спустя почти две сотни лет лишь жёсткие меры, слаженная работа советских врачей и спецслужб смогли остановить эпидемию болезни, которая казалось окончательно забытой.

Испанский грипп убил около 100 миллионов человек, что в конце 1910-х годов составляло 5% населения всей планеты. Эта пандемия вошла в историю, как одна из самых страшнейших и, пожалуй, самых массовых. Не миновала она и Советскую Россию, проникнув в страну, где шла гражданская война, через Украину. В Киеве заболели около 700 тысяч, смертность составила 1,5%. Затем по белорусским землям "испанка" добралась до Москвы и Петрограда. Достигнув масштабов национальной катастрофы, болезнь унесла жизни от 2,7 до 3 миллионов человек, что составляло 3-3,4% всего населения РСФСР.

Из знаменитых людей, ставших жертвами испанского гриппа, можно выделить звезду немого кино Веру Холодную и "чёрного дьявола большевиков" Якова Свердлова. Тем не менее, по сравнению с большинством стран Европы и других континентов, Советская Россия пострадала чуть ли не меньше всего, поскольку средняя летальность составляла 20%. Интересно, что в первые годы советской власти по стране распространились ячейки "Союза упрощения приветствий". Их девизом были слова: "Долой рукопожатие". Таким образом, медики полагали, что это поможет снизить количество случаев передачи вируса.

Заболевание, которое очень быстро прогрессирует, сопровождается лихорадкой, поражением внутренних органов и язвами кожи. Характеризуется высокой смертностью и степенью заразности. Согласно сохранившимся манускриптам, о чуме знали ещё в древности. Римские лекари описывают симптомы заболевших чумой в Ливии, Сирии и Египте.

Первая пандемия – "Юстинианова чума" случилась с 551 по 580 годы и унесла жизни более 100 миллионов человек по всему свету. В 1320-30 годах чума начала бушевать в Китае и Центральной Азии, откуда проникла на Ближний Восток. С Востока в 1346 году в Крым, затем в Европу. К 1352 году от заразы погибло 25 миллионов – треть населения Европы. В 1350 "чёрная смерть" пришла из Балтики в Псков, Новгород и распространилась очень далеко. Точное количество жертв до сих пор неизвестно, так как умирали целые города (такие как Белоозеро, Глухов).

Эпидемия чумы в Европе. Фото: Everett Historical / Shutterstock.com

Эпидемия повторилась в России в 1654 году. Семья царя Алексея Михайловича вместе с патриархом Никоном уехала в Калязинский монастырь, когда болезнь дошла до Москвы. Вслед за властью столицу покинула вся знать, стрельцы, тюремная стража. Город подчинился власти страха и беспорядка. Так как умерших часто бросали в городе, а мародёры передвигались со скоростью пожара, не боясь заразы, спастись не представлялось возможным. Вскоре Москву оцепила охрана, и уехать из неё стало практически невозможным. Город опустел за год. За этот период в нём погибли около 700 тысяч человек.

Чума вернулась в Россию в 1770 году, унося до тысячи жизней ежедневно. Люди шли за исцелением и защитой от болезни в церкви, не понимая, что провоцируют быстрое распространение чумы. Архиепископ Амвросий отказался выносить в народ икону Боголюбской Божьей Матери, чем вызвал массовые погромы и всеобщее безумие. Отчаявшиеся разнесли Чудов монастырь в Кремле, убили архиепископа и стали уничтожать карантинные заставы вокруг города.

Для подавления бунта императрица Екатерина Великая отправила графа Орлова с войсками. За три дня волнения удалось подавить, но эпидемия продолжала распространяться. По распоряжению Орлова город разделили на 27 секторов, где вели строгий учёт больных. Также построили много новых больниц, бань, стали дезинфицировать жилища, увеличили жалованье врачам, а всем больным, добровольно пришедшим в лечебницу, обещали вознаграждение. Эпидемия в Москве стихла к концу 1771 года и до 1772 лишь возникала короткими вспышками по остальным городам России.

Острая кишечная инфекция, сопровождающаяся рвотой, диареей, поражением кишечника и хроническим обезвоживанием. Все вспышки мировых эпидемий холеры несли начало из долины Ганга в Индии. Жара, грязная речная вода, которая являлась питьевой, хозяйственной, а также атрибутом проведения национальных праздников, – всё это способствовало скорейшему росту заболевших.

Транспортировка умерших от холеры. Фото: Mary Evans Picture Library / Globallookpress

Самая известная пандемия холеры началась в 1816 году. Через год ею была заражена вся Азия. Болезнь добралась до России, где бушевала до аномально суровой зимы 1823-24 года, когда замерзли реки даже в южных странах. Вторая пандемия началась в 1829 году. Погасить её не удавалось целых два десятилетия. В России эпидемия началась в 1830-м – быстро были приняты меры дезинфицировать питьевые колодцы хлорной известью. Но малограмотные и недоверчивые люди посчитали дезинсекторов отравителями и начали отлавливать их, врывались в больницы и убивали персонал.

Александр Сергеевич Пушкин, будучи свидетелем того мрачного времени, отмечал, что с холерой боролись, как с простудой, – пили молоко со сливочным маслом. Кто-то принимал болезнь за чуму, пока не сформировалась Центральная комиссия по пресечению холеры. По распоряжению князя Голицына грамотному народу стали раздавать "холерные листки", в которых объясняли ситуацию и просили сохранять спокойствие.

Несмотря на просвещение, люди пытались выследить преступников, которые "отравляют" их воду. Избивали толпой всех, кто казался им подозрительным, шли с разгромами на холерные больницы. Усмирить бунт удалось Николаю I, прибывшему на Сенную площадь. Семья императора также понесла потери из-за холеры, и его речь смогла остудить гнев разъярённой толпы. В 1831 году болезнь в России начала постепенно стихать. Она унесла почти 200 тысяч жизней, и это только по официальным данным. А сама борьба с заразой положила начало для дальнейшего изучения и поисков лечения в русской медицине.

Существуют две клинические разновидности чумы – бубонная и легочная. Первую можно заполучить от укуса блохи. Вторая представляет собой осложнение бубонной чумы. Легочная чума передается, как грипп, и вызывает стопроцентную смертность. Если в ближайшие два дня поставить верный диагноз заболевшему бубонной чумой, то есть надежда на благополучный исход. Если это случится позже, то человек умирает от интоксикации – при введении активных антибиотиков токсичные микробы погибают, выделяя токсин в организм человека. Легочная чума может привести к смертельному исходу уже на второй день. И умирают люди чаще всего потому, что местные врачи в большинстве своем не могут поставить точный диагноз и принимают чуму за грипп, менингит, пневмонию.

Пока СССР дурил ВОЗ, медики боролись с эпидемиями чумы. Перечислим лишь некоторые из них: 1939 г. – Москва; 1945 г. – юг Волжско-Уральского региона, Средняя Азия; 1946 г. – Прикаспийская зона, Туркмения; 1947–1948 гг. – Астраханская область, Казахстан; 1949 г. – Туркмения; 1953, 1955, 1958 гг. – Средняя Азия; 1970 г. – Приэльбрусье; 1972 г. – Калмыкия; 1975 г. – Дагестан; 1979 г. – Калмыкия; 1980 г. – Прикаспийская зона; 1981 г. – Узбекистан, Казахстан.

С 1920 по 1989 год чумой заболели 3639 человек, умерли 2060. Но если до войны от чумы умирали сотни, то с середины 40-х годов, когда начали лечить людей сульфидином, противочумной сывороткой и синькой, смертность исчислялась десятками, а с конца 50-х, когда стали использовать стрептомицин, – единицами. Жертв чумных эпидемий было бы неизмеримо больше, если бы не деятельность сотрудников противочумной службы. Деятельность, которая постоянно секретилась. Чумологи не имели права рассказывать о своей работе даже родственникам. В 60–70-е годы за нарушение подписки о неразглашении запросто увольняли по статье. Нередко о месте и целях командировки люди узнавали только в аэропорту.

На второй день после прибытия нашего эпидотряда поступил сигнал о наличии больных и умерших в одном из аулов. На подъезде к месту, примерно за километр, мы заметили оцепление из солдат. Две черные юрты одиноко стояли среди степи. Подошли военные врачи, офицеры. Рассказали, что, по их сведениям, в ауле умерли шесть человек. Несколько женщин с детьми разбежались и пока не найдены. Ни у кого не вызывало сомнения, что это – чума. Однако требовалось бактериологическое и патологоанатомическое подтверждение диагноза.

Нагруженные инструментами, канистрами с дезраствором и другим необходимым снаряжением, мы медленно брели по раскаленной почве к пораженному заразой аулу. Наша одежда состояла из комбинезона, двух халатов, надетых друг на друга, белой косынки, медицинской шапочки, толстого ватно-марлевого респиратора, очков-консервов, похожих на мотоциклетные, резиновых сапог, клеенчатого фартука и двух пар резиновых перчаток. В этом одеянии мы были похожи на космонавтов, неуклюже передвигающихся по поверхности Луны. Солнце палило нещадно, и пот струями стекал вниз, скапливаясь в резиновых сапогах.

Откинув полог юрты, мы заглянули внутрь. Перед глазами предстала страшная картина. Трупы мужчин и женщин в беспорядке лежали на кошмах и земляном полу. Чума обезобразила их лица, а кожа казалась черной. Запах тления проникал даже через толстый слой респиратора. Мы сделали поверхностный осмотр и описание погибших. Затем вытащили трупы наружу и произвели вскрытие. После обработали раствором лизола юрту и одежду, распылили дуст по кошмам и коврам для уничтожения блох и засыпали трупы хлорной известью. Вернувшись в лагерь, я не смог удержаться от соблазна немедленно посмотреть под микроскопом сделанные на месте мазки. Увиденное потрясло меня. казалось, вся ткань умершего состояла из чумных бацилл. Утром следующего дня половина персонала нашей экспедиции была занята неприятным, но необходимым делом сжигания трупов умерших от чумы. В условиях безлесной пустыни это мероприятие оказалось далеко не простым. Одни грузовые машины воинской части откуда-то издалека привозили дрова, другие – собранный в округе саксаул. Огромные костры горели целый день. Когда кончились дрова, выяснилось, что трупы до конца не сгорели. К вечеру подъехала цистерна с нефтью, и солдаты направили толстые шланги в недогоревшие костры. Пламя вспыхнуло с новой силой.

Несчастные, испуганные родственники и соседи умерших от чумы в панике разбегались подальше от очага заболевания. Они знали, что их будут искать, и поэтому прибегали к любой хитрости, чтобы избежать помещения в карантин. Поиски и выявление контактных иногда напоминали детективные истории с погонями и захватом.

Описанные события происходили в 1949 году, но с тех пор чума не стала краше.

С 20-х годов советские специалисты неоднократно боролись с чумой в Монголии, Китае, Корее, Афганистане, Вьетнаме. Несмотря на закрытость советских НИИ, занимавшихся особо опасными инфекциями, на Западе имели представление о работах наших ученых и весьма высоко их ценили. В войну появление на фронтах известных советских чумологов приводило порой к неожиданным последствиям. Летом 1942 года в Астрахань для организации борьбы с эпидемией туляремии в войсках прибыл И.И.Рогозин – начальник управления противоэпидемических учреждений Наркомздрава. Водитель рогозинской автомашины, работавший до войны в ставропольской противочумной лаборатории, упросил отпустить его домой для эвакуации семьи. Но выбраться из Ставрополя он не успел, в город вошли немцы. Их сразу заинтересовала машина с московскими номерами, и они допросили водителя. Тот сознался, что привез в Астрахань Рогозина. Известие об этом быстро дошло до высокопоставленных фашистских медиков. Те переполошились. Рогозин был известен им своими работами в области профилактики чумы, следовательно, на юге России вполне может бушевать эпидемия. Тут же весь личный состав немецких соединений, продвигавшихся на юг, был привит от чумы, что вызвало панику среди фашистов. Наши разведчики, в руки которых попали документы об этой акции, передали их командованию. Советские медики, предположив возможность проведения немцами бактериологической диверсии, также провели вакцинацию бойцов Красной Армии.

«Хотя служба создавалась как противочумная, но заниматься ей пришлось и другими особо опасными инфекциями – холерой, сибирской язвой, бруцеллезом, туляремией, – рассказывает профессор Сучков. – Если верить официальным данным, до 1965 года холеры в СССР не было. (Информация о холерной вспышке в Сталинграде в 1942–1943 годах была засекречена. Тогда холеру признали занесенной немцами. Правда, опытные врачи прекрасно понимали, что это – бред, у немцев не было больных холерой.) В 1965 году – одновременно начинаются эпидемии холеры в Афганистане и в Узбекистане – в Кара-Калпакии заболели 560 человек. Местные врачи на призыв включиться в борьбу с холерой заявляли чумологам: вы специалисты, вот и занимайтесь, нас этому не учили и мы не хотим заразиться. Патологоанатомы наотрез отказывались вскрывать трупы умерших. Так что бороться с холерой пришлось одним чумологам. Хорошо, что служба заранее подготовила для себя специалистов широкого профиля – они могли выявить источник эпидемии, провести лабораторную диагностику, лечение, вакцинирование. На охрану карантинной зоны власти направили девять тысяч солдат, милиционеров и дружиников. Вынос холеры в центральные регионы был предотвращен. Но в район Хорезма и прилегающие к Кара-Калпакии районы Туркмении холера все-таки была занесена торговцами наркотиков.

В самом начале этой эпидемии врач Туркменской противочумной станции Д.В.Жеглова выделила из воды реки Кушки холерный вибрион Эльтор. Получалось, что холера – местного происхождения. Но республиканской санэпидстанции дурная слава была ни к чему. И ее сотрудники накатали заявление на Жеглову, дескать, она, взяв холерный вибрион из музея живых культур противочумной станции, заразила им воду Кушки. Врача обвинили в совершении диверсии и завели на нее уголовное дело. Этим вопросом целый месяц занималась специальная комиссия, и Жеглова была реабилитирована. А холеру в Кара-Калпакии все-таки признали завезенной из Афганистана.

К 1991 году в ведении Главного карантинного управления Минздрава СССР находилась мощная противочумная система, куда входили шесть научно-исследовательских институтов (Саратов, Ростов-на-Дону, Ставрополь, Иркутск, Волгоград, Алма-Ата), 21 противочумная станция, 52 отделения и более двухсот эпидотрядов, где работали грамотные, специально подготовленные люди. Все противочумные отделения и эпидотряды следили за ситуацией в природных очагах.

Знакомясь с мемуарами ветеранов-чумологов, я не уставала удивляться. Каждый день эти люди имели дело с разнообразной заразой в лабораториях, большую часть жизни занимались ловлей чумных блох, мышей и сусликов. Месяцами они работали в районе эпидемий в жутких условиях. В Гадруте (Карабах), например, им пришлось дежурить на кладбище и отнимать у местных жителей чумные трупы. Аборигены пытались есть внутренности покойников, веря, что тогда болезнь их не коснется. В Баканасе (Казахстан) врачи собирали по домам тела умерших (всего их было 250) и складывали вдоль улицы в штабеля, тут же производили и вскрытия. А каково было сутками находиться в воняющих лизолом палатах, где пол и стены в кровавых плевках, где буйные больные в любой момент могли сорвать с тебя маску, очки, и вот уже ты – чумной. Но, несмотря на все эти ужасы, трудности и тягости, большинство чумологов влюблены в свою профессию и гордятся ею. И слава Богу, что такие фанатики были и есть. Только вот с каждым годом их становится все меньше.

В 1995 году Всемирная организация здравоохранения сообщила нам об эпидемии легочной чумы в Индии. Тогда в Москве были развернуты карантинные госпитали, в которых выдерживали и проверяли всех, кто прилетал из Индии. А как вы думаете, что случится, если эпидемия легочной чумы вспыхнет (не дай то Бог!) в той же Чечне, где нет не только противочумной станции, но и обычных врачей раз-два и обчелся? Только люди, посвятившие борьбе с чумой десятки лет, осознают, какой ужас ожидает всех нас.

Два года назад в письме к помощнику президента А.Я.Лифшицу ветераны-чумологи популярно объясняли, к чему приведет недофинансирование противочумной системы. На какое-то время положение улучшилось, а потом деньги снова перестали выделять. В 1997 году чумологи не выдержали и написали письмо в Минздрав России. Если государство не может, как раньше, финансировать противочумную службу, то давайте проведем разумную реорганизацию. Вот вам ее план, где учтено все. Новая служба будет способна обеспечить эпидемиологическое благополучие России и обойдется ей не дороже, чем в 1996 году. Письмо подписали известные ученые – академик И.В.Домарадский, профессора М.И.Леви и Ю.Г.Сучков, доктора наук Н.Н.Басова, Л.А.Ряпис, Е.В.Ротшильд, бывшие руководители Главного управления карантинных работ и отдела особо опасных инфекций Л.М.Марчук, К.А.Кузнецова, Г.Д.Островский, сотрудники, проработавшие в противочумной системе десятки лет, – Р.С.Зотова, И.В.Худяков и другие. Ответить им никто не соизволил.

Господа чиновники всех рангов и мастей, от которых зависит судьба противочумной службы! Контроль за чумой и иной заразой утрачивается не по дням, а по часам! Мы не знаем, где и когда может вспыхнуть эпидемия. В природных очагах, там, где еще работают противочумные станции, специалисты постоянно выделяют у грызунов культуру чумного микроба. Прививки против чумы у нас делают по строгим показаниям лишь тем, кто работает в опасных зонах. К тому же вакцина не спасает от заражения, а только облегчает течение болезни. Так что подхватить чуму народу – раз плюнуть! Учитывая же общее состояние отечественного здравоохранения, можно предсказать наше будущее. Если в ближайшее время не укрепить противочумную службу, то месть чумы будет жестокой. И вполне вероятно, что в 2000 году россияне начнут вымирать, как мамонты.