Что такое фашистская чума

Кайзер Вильгельм как первый военный преступник

20 ноября 1945 года в немецком Нюрнберге начался судебный процесс, на котором впервые в истории человечества рассматривались преступные деяния политического режима, развязавшего мировую войну, жертвами которой стали десятки миллионов человек. Суд над высшими руководителями нацистской Германии не только поставил точку в истории гитлеровской агрессии против стран Европы, но и стал основой для формирования новых норм международного права, призванных предотвратить новую мировую войну.

Два взгляда на возмездие

Совместного решения союзников не было выработано вплоть до 1945 года. Если советская сторона настаивала на открытом процессе, то союзники всячески этому противились. Уинстон Черчилль полагал необходимым расстрелять лидеров Третьего рейха без суда и следствия. Схожей позиции придерживался и президент США Франклин Рузвельт.

Судить или расстрелять на месте?

В 1944 году лидеры США и Великобритании предложили Сталину ещё один вариант внесудебного решения проблемы — составление списка из 100 главных военных преступников, которых предполагалось расстрелять в течение часа после задержания и установления их личности. Советский лидер отверг такой вариант.

Желание западных лидеров решить вопрос с главными нацистами без суда объяснялось двумя причинами — отсутствием достаточной юридической базы для процесса и опасениями, что в его ходе всплывут факты, выставляющие в неприглядном свете самих представителей антигитлеровской коалиции.

Советский Союз настаивал на процессе не только для наказания лидеров Третьего рейха, но и для признания преступными в судебном порядке организаций и управленческих структур нацистского государства, что открывало возможности для уголовного преследования всех лиц, состоявших в них.

В феврале 1945 года на Ялтинской конференции вновь был поднят вопрос о наказании для первых лиц гитлеровской Германии. Сталин заявил — главные военные преступники должны быть судимы. К такой точке зрения стал склоняться и Рузвельт. Черчилль, пусть и с явной неохотой, но вынужден был согласиться с общим решением. При этом британский премьер уточнил, что суд над главными преступниками должен быть политическим, а не юридическим актом. Никакой информации о договорённостях трёх лидеров не публиковалось, дабы главные преступники, зная, что их ждёт, не стали заранее мстить союзным военнопленным.

Процесс мирового значения

Невольными союзниками Сталина в вопросе о суде над нацистскими лидерами стали ведущие американские юристы, высказавшиеся за открытый и гласный процесс. Именно точка зрения профессионалов заставила Рузвельта поддержать идею о проведении суда.

Окончательная договорённость об организации международного суда была достигнута 3 мая 1945 года на встрече министров иностранных дел в Сан-Франциско.

На Лондонской конференции, которая работала с 26 июня по 8 августа 1945 года, юристы СССР, США, Великобритании и Франции выработали Соглашение и Устав Международного военного трибунала. Устав наряду с преступлениями против мира и военными преступлениями выделил и преступления против человечности, отнеся к ним уничтожение любой оппозиции нацистскому курсу в самой Германии, преследования по политическим, расовым и религиозным мотивам, злодеяния с целью физического и нравственного уничтожения целых народов.

Перед юристами стояла сложнейшая задача — в кратчайшие сроки создать юридическую базу для процесса, согласовать две процессуальные системы права, континентальную, действовавшую в СССР и Франции, и англосаксонскую, принятую в Великобритании и США.

Устав Международного военного трибунала опирался на Гаагские и Женевские конвенции, решения и договоры Лиги наций, предшественника ООН. В уставе МВТ были и особенности, неизвестные ранее практике судопроизводства. В параграфах 6 и 9 устава трибунала было установлено, что субъектами обвинения могут также стать определённые группы и организации. В статье 13 суд признавался полномочным самостоятельно определять ход процесса.

8 августа 1945 года был согласован список лиц, которые должны будут предстать перед Международным трибуналом. В него не были включены Гитлер, Гиммлер и Геббельс, чья смерть была к тому времени достоверно установлена, зато заочно был внесён Мартин Борман, гибель которого будет достоверно подтверждена лишь спустя десятилетия.

Помимо Бормана, ещё два человека из согласованного списка не оказались на скамье подсудимых. Немецкий промышленник Густав Крупп избежал суда из-за разбившего его паралича, а руководитель Германского трудового фронта Роберт Лей повесился в тюрьме Нюрнберга за несколько дней до начала процесса.

В итоге на скамье подсудимых оказался 21 представитель политического и военного руководства Третьего рейха — Г. Геринг, Р. Гесс, И. фон Риббентроп, В. Кейтель, Э. Кальтенбруннер, А. Розенберг, Г. Франк, В. Фрик, Ю. Штрейхер, Г. Шахт, В. Функ, К. Дёниц, Э. Редер, Ф. Заукель, Б. фон Ширах, А. Йодль, Ф. фон Папен, А. Зейсс-Инкварт, А. Шпеер, К. фон Нейрат, Г. Фриче.

Подсудимым было предъявлено обвинение в организации и осуществлении заговора против мира и человечности (убийства военнопленных, убийства и жестокое обращение с гражданским населением, разграбление общественной и частной собственности, установление системы рабского труда и др.), совершении тягчайших военных преступлений. Был также поставлен вопрос о признании преступными охранных отрядов (СС), включая службу безопасности (СД), государственной тайной полиции (гестапо), штурмовых отрядов (СА), высшего командования германских вооружённых сил и руководства нацистской партии.

Символичный Нюрнберг

Местом проведения процесса был избран Нюрнберг. Причин для такого решения было несколько. Во-первых, находившийся в американской зоне оккупации Нюрнберг не очень серьёзно пострадал во время войны.

Во-вторых, здесь размещался Дворец правосудия, отлично подходивший для проведения масштабного процесса и к тому же соединённый переходом с Нюрнбергской тюрьмой, где содержались подсудимые.

Подсудимые в период процесса содержались в тюрьме под охраной американских военных. Американцы же осуществляли конвоирование и охрану подсудимых в зале суда. Внешний периметр Дворца правосудия контролировался советскими военными.

Четыре судьи и четыре обвинителя

В соответствии с соглашением держав-победительниц, Международный военный трибунал был сформирован на паритетных началах из представителей четырёх стран. Председательствующим на процессе являлся представитель Великобритании Джеффри Лоуренс, СССР представлял заместитель председателя Верховного суда СССР генерал-майор юстиции Иона Никитченко, США — бывший генпрокурор страны Фрэнсис Биддл, Францию — профессор уголовного права Анри Доннедье де Вабр. Для предотвращения ситуации, когда голоса могли бы разделиться поровну, Джеффри Лоуренс был наделён правом решающего голоса.

Первое заседание трибунала началось в 10 часов утра 20 ноября 1945 года.

Услуги адвокатов оплачивали союзники

Организаторы процесса были заинтересованы в том, чтобы его вердикт был признан всем мировым сообществом, поэтому подсудимым были предоставлены максимальные возможности для защиты. Защищали вождей Третьего рейха лучшие немецкие адвокаты, внушительные гонорары которых оплачивались СССР и союзниками. Также на плечи представителей антигитлеровской коалиции легли и другие расходы защиты, например, обеспечение доставки свидетелей в суд для дачи показаний.

Все подсудимые получили возможность ознакомиться с представленными документами на немецком языке. Слушания синхронно переводились на английский, французский, русский и немецкий. Разбирательство шло по принципу состязательности. Защита и обвинение имели равные возможности предъявлять доказательства, ходатайствовать о вызове свидетелей, производить перекрёстные допросы, выступать с речами.

Непосредственно на заседаниях трибунала выступили 33 свидетеля со стороны обвинения и 61 свидетель со стороны защиты. Кроме того, в суде были представлены письменные показания почти двух тысяч свидетелей, а также 6 отчётов, резюмирующих 38 тысяч письменных показаний по делу СС, 10 тысяч — по делу СА, 7 тысяч — по делу СД и так далее.

На заседаниях трибунала были представлены документы, обнаруженные советскими и американскими военными, изобличающие преступления вождей Третьего рейха. Общее число таких документов составило около 4500.

Максимальная гласность процесса, на которой настаивал Сталин, была в итоге обеспечена. Их 350 мест в зале заседаний 250 были предоставлены представителям прессы. Кроме того, за время процесса было выдано более 60 тысяч пропусков на заседания суда, многие из которых выдавались немцам.

Герман Геринг, блестящий нацистский оратор, безоговорочно уступивший лишь Георгию Димитрову во время процесса о поджоге Рейхстага, доставил немало проблем обвинению. Он умело использовал слабые стороны обвинения, такие как изъяны в юридической обоснованности трибунала, политические недостатки в государственных системах стран-союзниц (сегрегация в США, насильственное подавление выступлений в колониях Великобритании, политические репрессии в СССР), а также пытался поднять те самые темы, которые союзники предварительно договорились пресекать.

Тем не менее в ходе процесса становилось ясно, что доказательств вины нацистского руководства более чем достаточно.

Приговор

Тогда подсудимые и их адвокаты сделали ставку на затягивание процесса. Их расчёт был связан со стремительным ухудшением отношений между СССР и западными союзниками. А после того, как в марте 1946 года Уинстон Черчилль произнёс свою знаменитую речь в Фултоне, которая ныне считается началом холодной войны, среди подсудимых царило ликование. Геринг выражал уверенность в том, что процесс развалится, а он сам не просто выйдет на свободу, но и займёт высокий пост в Германии.

Однако у бывших союзников по антигитлеровской коалиции хватило политической воли довести процесс до конца.

После 10 с половиной месяцев разбирательства, вместивших 403 судебных заседания, 1 октября 1946 года был оглашён приговор.

Герман Геринг, Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Эрнст Кальтенбруннер, Альфред Розенберг, Ганс Франк, Вильгельм Фрик, Юлиус Штрейхер, Фриц Заукель, Артур Зейсс-Инкварт и Альфред Йодль были приговорены к смертной казни через повешенье. К такому же наказанию был приговорён Мартин Борман.

Рудольф Гесс, Вальтер Функ и Эрих Редер были приговорены к пожизненному заключению, Бальдур фон Ширах и Альберт Шпеер — к 20 годам тюрьмы, Константин фон Нейрат — к 15 годам заключения, Карл Дениц — к 10 годам. Ганс Фриче, Франц фон Папен и Ялмар Шахт были оправданы.

Трибунал признал преступными организации СС, СД, гестапо и руководящий состав нацистской партии. Нацистский кабинет министров, генеральный штаб и верховное командование вермахта преступными организациями признаны не были.

Советский судья Иона Никитченко подал особое мнение, где возражал против оправдания Фриче, Папена и Шахта, непризнания германского кабинета министров, генштаба и ОКВ преступными организациями, а также пожизненного заключения (а не смертной казни) для Рудольфа Гесса. При этом в целом советская сторона осталась удовлетворена вынесенным приговором.

Ряд осуждённых подали прошения в Контрольную комиссию союзников по Германии. Так, Геринг, Гесс, Риббентроп, Заукель, Йодль, Кейтель, Зейсс-Инкварт, Функ, Дениц и фон Нейрат просили о помиловании. Геринг, Йодль и Кейтель одновременно подали прошения о замене повешения расстрелом, в случае если помилование будет отклонено. Эрих Редер, бывший командующий ВМФ Третьего рейха, наоборот, просил не помилования, а замены пожизненного заключения смертной казнью. Однако все прошения были отклонены.

Американская охрана Нюрнбергской тюрьмы подвела ещё раз — незадолго до казни выяснилось, что Герман Геринг покончил с собой при помощи ампулы с ядом. О том, кто и как избавил нациста от заслуженной петли, спорят до сих пор.

В ночь на 16 октября 1945 года в спортзале Нюрнбергской тюрьмы состоялась казнь. Были специально построены три виселицы, из которых были задействованы две. В качестве главного палача выступил американский сержант Джон Вудс, до войны выполнявший функции палача в США.

Чтобы не затягивать процесс, очередного приговорённого вводили в зал в тот момент, когда с соседней виселицы ещё не было снято тело предыдущего казнённого. Всего процесс казни занял чуть более полутора часов. Затем рядом с повешенными положили тело Геринга. После того как тела были сфотографированы, трупы под охраной вывезли в крематорий. Затем перемешанный пепел казнённых был развеян над одной их местных рек.

Ярослав Огнев

Советская авиация наносит сокрушительные удары немецко-фашистским войскам. В боях с озверелым врагом наши летчики проявляют величайшую доблесть и мужество. Сегодня страна поздравляет с наградой лучших своих сынов. Слава сталинским соколам-летчикам!.

Отвратительная коричневая краска залила липкой грязью значительную часть Западной Европы. Коричневый цвет — это цвет германского фашизма.

Старые культурные народы Европы задыхаются под пятой свирепого завоевателя. Полчища Гитлера, торжествуя победу над слабыми государствами, не способными защищать себя, растоптали независимость Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Польши, Чехо-Словакии, Греции, Югославии. Прогнившие насквозь правящие классы Франции, Венгрии, Румынии, Финляндии в животном страхе перед завоевателем, а еще больше в страхе перед своими народами рабски преклонились перед Гитлером. Правительства этих стран продали свои народы в рабство германскому фашизму.

Топор палача повис над Европой, как эмблема германского фашизма. Всюду в этих государствах германские фашистские чиновники и жандармы держат в своих руках судьбу и жизнь народов. Сотни тысяч людей томятся в тюрьмах и концентрационных лагерях. Положение остальных немногим лучше. Только стон и плач нарушают кладбищенскую тишину в оккупированных странах.

Но и Германия оккупирована бандами Гитлера. В ней народные массы точно так же бесправны, безгласны, осуждены на каторжную работу, на пытки и страдания.

Голод и смерть шествуют по следам германского фашизма. Гитлер опустошает Европу, как в далекие века опустошала ее чума. Чума убивала жизнь в городах и селах. Она останавливала промышленность и торговлю, прекращала движение на дорогах и переполняла кладбища.

Германский народ назвал фашизм коричневой чумой.

Гитлер начал свое властвование с поджога германского рейхстага. Он заканчивает его военным пожаром в Европе и во всем мире.

Никакая чума не сделала бы того, что сделал фашизм.

В развалинах лежат старые города, уничтоженные беспощадной, бесчеловечной бомбардировкой. В пламени погибли сокровища культуры, которые в течение веков бережно охранялись людьми. Разрушены заводы и фабрики. Сотни тысяч безоружных людей, женщин и детей в том числе, погибли от коричневой чумы.

Гитлеровские полчища, как саранча, поедают все, что можно награбить в захваченных государствах. Они вывозят хлеб, масло, скот. А в покоренных странах население стоит перед ужасом голодной смерти. Во Франции, Чехо-Словакии, Дании умирают дети, лишенные молока.

Населению во всех покоренных государствах внушается: немец — господин в этой стране, прочие — слуги.

На деле расовая теория разоблачила себя как пустой вздор: германскому фашизму безразличны север и юг, восток и запад. Он всюду стремится к своему господству.

Чума не считалась с народами и расами. Не считается с ними и коричневая чума Гитлера.

Это обман, слишком явный для того, чтобы он мог держаться. Но весь фашизм построен на обмане. Фашизм боится говорить о себе правду народу. Только в узком кругу доверенных лиц Гитлер откровенно делится своими планами захвата и разбоя.

В одной из зал этого мрачного вертепа, внушающего отвращение каждому честному немцу, сидела небольшая группа людей, из которых каждый мог многое рассказать о другом, но которых пока связывала общая тайна преступлений. Тут был главарь фашистской банды Адольф Гитлер, был его друг Дарре, впоследствии министр сельского хозяйства, был Герман Раушнинг — видный фашистский деятель, председатель сената в Данциге, был Рудольф Гесс — правая рука Гитлера, его первый советник.

Эта тихая беседа была разбойничьим заговором против народа Германии и народов Европы, против всего передового человечества и Советского Союза.

Мы бы так и не узнали о том, как откровенничали между собой главари фашистской шайки. Но это обычная история разбойничьих шаек: не поделив добычи, они выдают друг друга.

Правда ли то, о чем рассказывает Раушнинг? Можно ли верить этому бывшему фашисту?

На эти вопросы отвечает жизнь. Надо сравнить тайные речи германских фашистских главарей с их делами, известными всему миру.

Гитлер говорил о том, что Германия должна господствовать над всем миром. Этого надо добиться какими угодно средствами, ни перед чем не останавливаясь, чтобы в Германии вся власть принадлежала фашистам, принадлежала ему, Гитлеру.

Господство Германии над всем миром — это прежде всего полное, безграничное господство фашистов над всеми немцами. Фашисты — господа. Все прочие немцы, в первую очередь все трудящиеся, — подчиненные, рабы.

Гитлер призывал своих друзей не бояться слов. Да, господа и рабы — так должен делиться весь мир. Надо отбросить всякие мысли о равенстве людей.

Так он открыл своим доверенным заветную мысль о превращении Германии в большое рабовладельческое государство по примеру древнего Рима. Гитлер призывал повернуть колесо истории почти на две тысячи лет назад.

Превращение германского народа в нацию господ и рабов — это первый шаг к мировому господству Германии.

Второй шаг — превращение в рабов всех других народов.

Только эта высшая аристократия имеет право на знания, на технику и науку. Впрочем, к науке фашисты относятся презрительно. Наука нужна лишь в той мере, в какой она служит задачам войны и порабощения.

Гитлер предвидит вопрос: да как же держать в подчинении сотни миллионов рабов, как превратить в рабов весь мир?

И он отвечает очень просто. Надо, чтобы рабы ничего не знали, ничего не понимали, ничему не учились, не умели читать и писать.

Фашистские бандиты слушали своего шамана и поддакивали, ему. Дарре, например, развивал программу нового закрепощения крестьян. Вся земля в Германии и в подвластных ей странах должна быть отобрана у крестьян и разделена на огромные помещичьи имения. Немцы-дворяне должны стать царями над своими батраками. Это помещичье дворянство, говорил он, является избранным орудием осуществления германского господства над всем миром.

Недостаточно, однако, отделить класс господ от класса рабов. Надо навсегда оградить класс господ от проникновения в него рабов. Неравенство должно быть вечным. Классы должны стать наследственными. Речь идет о том, чтобы искусственно создать породу господ и породу рабов.

Дарре — агроном по образованию. Законы скотного двора он распространяет на людей. Он предлагает искусственным скрещиванием вывести породу господ. Брак он заменяет случкой породистых производителей.

Этот последыш главаря фашистской банды показывал своим друзьям таблицы случки господ. Он об'яснял:

Что же, вся эта философия конюшни и скотного двора, все эти дикие речи — только бред свихнувшихся людей? Нет, этот бред лежит в основе всей звериной деятельности гитлеровской шайки, неуклонно выполняющей свою разбойничью, людоедскую программу.

Насаждая рабство, фашистские руководители воскрешают убогую мудрость крепостников и рабовладельцев. Гитлер цинично заявляет в кругу своих собеседников, что считает большой ошибкой отмену рабства.

Господство фашизма — это рабство народов.

А победа Советской страны над фашистской Германией будет означать: освобождение и воскрешение народов. // Давид Заславский
________________________________________ ________
П.Павленко: Изверги и людоеды* ("Красная звезда", СССР)**
Изверг Гитлер — лютый враг русского народа* ("Правда", СССР)
Изверг Гитлер — лютый враг украинского народа* ("Красная звезда", СССР)
Русский народ никогда не будет рабом изверга Гитлера* ("Красная звезда", СССР)
Отомстим фашистским извергам за зверства над нашими людьми* ("Красная звезда", СССР)

Фото М.Рыжака

В каждом европейском кабачке имелись румынские музыканты. Они играли упоительные вальсы. Кто знает, не вышел ли бы из генерала Антонеску исправный скрипач? Но Антонеску предпочел скрипке саблю. Свою саблю он продал Гитлеру; и бедные румыны ознакомились теперь с другой музыкой — советских пулеметов.

Румынские фашисты в душе обижены: они предпочли бы первые места в Бухаресте. Чтобы как-нибудь утешиться, они занялись литературой. Они решили отомстить заносчивым немцам. Для этого был избран некто Александру Ранду, по всей видимости тоже неудачливый скрипач.

Итак румынские скрипачи не хотят больше играть вальсы. Им приспичило управлять всей Европой — от норвежских фиордов до Арарата.

РУМЫНСКИЙ НАРОД НЕ ХОЧЕТ ВОЙНЫ С СССР

СТАМБУЛ, 8 июля. (ТАСС). Из Бухареста сообщают, что в течение последних 2-х дней в Румынии в пограничной полосе расстреляно два крестьянина за выступления против войны с СССР. Один расстрелян за то, что пытался перерезать телефонный провод.

АКТЫ САБОТАЖА В ВЕНГРИИ

СТРАНА, ПРЕВРАЩЕННАЯ В ВОЕННУЮ КАТОРГУ

Германский народ назвал фашизм коричневой чумой. Гитлер начал свое властвование с поджога германского рейхстага. Он заканчивает его военным пожаром в Европе и во всем мире.

Никакая чума не сделала бы того, что сделал фашизм.

Гитлеровские полчища, как саранча, поедают все, что можно награбить в эахваченных государствах. Они вывозят хлеб, масло, скот. А в покоренный странах население стоит перед ужасом голодной смерти. Во Франции, Чехо-Словакии, Дании умирают дети, лишенные молока.

Населению во всех покоренных государствах внушается: немец – господин в этой стране, прочие – слуги.

Чума не считалась с народами и расами. Не считается с ними и коричневая чума Гитлера.

В одной из зал этого мрачного вертепа, внушающего отвращение каждому честному немцу, сидела небольшая группа людей, из которых каждый мог многое рассказать о другом, но которых пока связывала общая тайна преступлений. Тут был главарь фашистской банды Адольф Гитлер, был его друг Дарре, впоследствии министр сельского хозяйства, был Герман Раушнинг – видный фашистский деятель, председатель сената в Данциге, был Рудольф Гесс – правая рука Гитлера, его первый советник.

Мы бы так и не узнали о том, как откровенничали между собой главари фашистской шайки. Но это обычная история разбой ничьих шаек: не поделив добычи, они выдают друг друга.

Правда ли то, о чем рассказывает Раушнинг? Можно ли верить этому бывшему фашисту?

Господство Германии над всем миром – это прежде всего полное, безграничное господство фашистов над всеми немцами. Фашисты – господа. Все прочие немцы, в первую очередь все трудящиеся, – подчиненные, рабы.

Гитлер призывал своих друзей не бояться слов. Да, господа и рабы – так должен делиться весь мир. Надо отбросить всякие мысли о равенстве люден.

Так он открыл своим доверенным заветную мысль о превращений Германии в большое рабовладельческое государство по примеру древнего Рима. Гитлер призывал повернуть колесо истории почти на две тысячи лет назад.

Превращение германского народа в нацию господ и рабов – это первый шаг к мировому господству Германии.

И он отвечает очень просто. Надо, чтобы рабы ничего пе знали, ничего не понимали, ничему не учились, не умели читать и писать.

Гитлер говорил своим друзьям-бандитам:

Недостаточно, однако, отделить класс господ от класса рабов. Надо навсегда оградить класс господ от проникновения в него рабов.

Неравенство должно быть вечным. Классы должны стать наследственными. Речь идет о том, чтобы искусственно создать породу господ и породу рабов. Дарре – агроном по образованию. Законы скотного двора он распространяет на людей. Он предлагает искусственным скрещиванием вывести породу господ. Брак он заменяет случкой породистых производителей.

Этот последыш главаря фашистской банды показывал своим друзьям таблицы случки господ. Он об'яснял:

Что же, вся эта философия конюшни и скотного двора, все эти дикие речи – только бред свихнувшихся людей? Нет, этот бред лежит в основе всей звериной деятельности гитлеровской шайки, неуклонно выполняющей свою разбойничью, людоедскую программу.

Господство фашизма – это рабство народов.

А победа Советской страны над фашистской Германией будет означать освобождение и воскрешение народов.

"Чума" (1947) – второй вершинный роман Камю. Дальнейшее развитие и одновременно обогащение мотивов, запрограммированных в "Постороннем". Более того, новый этап в художественном преломлении экзистенциалистской философии в творчестве писателя. Камю – и это была существенная черта его творческой индивидуальности, – не был неизменен в своем миропонимании. Пребывал в движении, извлекал уроки жизни и не избегал признания своих ошибок. В романе, написанном уже после войны и крушения фашизма, нет безнадежного пессимизма. В нем виден "свет в конце туннеля". По свидетельству самого Камю, луч надежды, вспыхнувший в финале романа, – итог освоения писателем опыта победы над фашистской "чумой" и героики французского Сопротивления. Но эти новые философские подходы получили у Камю специфическое выражение на языке аллегории и притчи. Сама же структура романа – сложна и многопланова.

Как и в "Постороннем", место действия – Северная Африка и конкретно город Оран. Его поразила эпидемия чумы. В пей – квинтэссенция смертоносной природы фашизма. Эпидемия не просто косит людей. Главное, она парализует их волю. Фазы ее распространения, реакция на нее разных лиц и слоев общества – все это символично и значимо. В памяти всплывают события недавнего прошлого, а в них – важнейшие уроки.

При первых признаках эпидемии запираются ворота. Запрещен выезд из города. Будучи блокирован, он – символ оккупации. Чума же – метафора "атмосферы удушья, опасности и изгнания".

Хроникальная манера повествования, избранная Камю, позволяла писателю рассмотреть проблему в историческом контексте. Смысл аллегории очевиден. Распространение чумы – это этапы усиления фашизма в обстановке трусости и попустительства властей (намек на буржуазные правительства Европы, повинные в "мюнхенском" предательстве). Появление чумных крыс на улицах Орана, начальные симптомы болезни вызывают у городской "головки" желание сделать вид, что опасности нет. Затем наступает переполох среди оранцев, желающих смягчить приступ страха посредством ускоренного захоронения умерших, интенсификации работы крематория, расширения услуг черного рынка.

В "Чуме" Камю ориентирован на художественную методологию вольтеровских философских повестей. Романные персонажи в своей реакции на эпидемию демонстрируют определенную идейно-философскую позицию. Отец Панелу наставляет горожан в том смысле, что чума нам послана свыше в качестве "бича", дабы поразить грешников. Тарру – непротивленец, хочет быть в стороне, ни во что не вмешиваться, поскольку в природе заведено быть бичам и быть жертвам. Поэтому сострадание к последним – бесполезно. Принципиально значим парижский журналист Раймон Рамбер, случайно оказавшийся в зачумленном городе. На первых порах он предпринимает огромные усилия, чтобы бежать из этого опасного места и воссоединиться со своей любовницей. Но в тот самый момент, когда Рамбер получает наконец возможность покинуть Оран, он неожиданно решает остаться. Им движет не только профессиональная журналистская потребность увидеть, запечатлеть трагические события, но и нравственные соображения. Это прозрение, обретенное в результате пережитых испытаний. Посреди всеобщего горя ему "стыдно быть счастливым в одиночку".

Не менее значима фигура протагониста, доктора Бернара Риэ, носителя нового аспекта в экзистенциалистской концепции Камю. Он отказывается безропотно подчиняться злу. Он ему сопротивляется. И своим примером влияет на решение

Рамбера. Риэ и его коллеги не знают, как лечить чуму, однако он предпринимает все, чтобы спасать людей, хотя и признается: его самоотверженный труд – это все же "бесконечное поражение". Но его человеческий долг – противостоять чуме. Риэ изолирует больных, проводит карантинные мероприятия, организует больницы и санитарные дружины. Вместе со своим верным помощником Граном, скромным мед- статистиком, неудачливым и в жизни, и в делах служебных, Риэ – пример стоицизма. А подобная позиция, по Камю, – оптимальная форма противостояния окружающему хаосу. Один из пациентов Риэ рассуждает о том, что "чума все та же жизнь". Чума – это, конечно, фашизм, но не только. Камю понимает зло метафизически: оно укоренено в самом миропорядке, а потому войны и трагические катаклизмы – неизбежны. Свобода выбора в подобных ситуациях – выражение достоинства и чести человека.

В финале романа звучит светлая нота. Чума временно отступает, а ликующие жители Орана приветствуют Риэ. Значит, в жизни победы возможны, если не окончательные, то хотя бы частичные. Сама притчевая природа романа предопределила наличие в нем целого комплекса актуальных нравственно-этических проблем. Писатель их ставит, заставляет читателя задуматься и, понимая их сложность, не всегда предлагает их однозначное решение. А это дало основание одному из наших лучших и проницательных прозаиков Василю Быкову назвать роман "Евангелием XX в.".

Читайте также: