Басня звери и чума

28 ноября 2017 г.

Совершая добрые и храбрые поступки, люди ждут за них благодарности. Однако, далеко не каждый спасенный из беды благодарен своему спасителю, как не был благодарен кот из этой поучительной басни в стихах.

28 ноября 2017 г.

Отказывать людям всегда неприятно. Мало кому хочется столкнуться с обидой, разочарованием, а иногда даже гневом близкого человека. Но порою отказать просто необходимо. Одну такую историю расскажет вам эта поучительная басня в стихах.

27 ноября 2017 г.

В современном обществе очень много несчастных людей, потому что оно не ищет лучшего применения для каждого человека в отдельности, а старается заставить всех делать то, что ему нужно. О том, к чему это приводит, расскажет вам моя басня в стихах.

26 ноября 2017 г.

Экран – надежная непробиваемая преграда, защищающая нас от всего, что происходит по другую сторону, позволяя только наблюдать за происходящим, не вмешиваясь и не пытаясь что-либо изменить. И этот барьер так удобен и так привычен, что реальности уже трудно до многих достучаться. Именно такую историю расскажет вам эта басня.

Стихотворение-визитка для карнавального костюма Страуса

25 ноября 2017 г.

Страус – самая большая птица, живущая на земле. Это стихотворение-визитка поможет рассказать о ней и защитить карнавальный костюм страуса на новогодней елке, утреннике, или любом другом костюмированном празднике.

Стихотворение-визитка для карнавального костюма Гиены

25 ноября 2017 г.

Мир животных богат и разнообразен. Есть в нем милые безобидные зверушки, а есть и персонажи, не вызывающие особой симпатии. Именно к таким относятся гиены. Но если вам на карнавале досталась такая роль, то это не повод расстраиваться, ведь это стихотворение-визитка поможет вам представить образ гиены ярко и интересно.

Стихотворение-визитка для карнавального костюма Лебедя

24 ноября 2017 г.

Лебедь – прекрасная грациозная птица, символ чистой любви и нерушимой верности. И это отличная идея для новогоднего карнавального костюма. А это стихотворение-визитка поможет вам представить и защитить создаваемый образ.

Стихотворение-визитка для карнавального костюма Фламинго

23 ноября 2017 г.

На маскараде всегда хочется выделиться среди других персонажей, а не встречать своих двойников на каждом шагу. И это вам вполне удастся, если вы нарядитесь в карнавальный костюм фламинго. А представить и защитить образ этой красивой птицы вам поможет вот такое стихотворение-визитка.

Стихотворение-визитка для карнавального костюма Мойдодыра

22 ноября 2017 г.

Умывальников начальник и мочалок командир, придуманный детским писателем Корнеем Ивановичем Чуковским, знаком каждому ребенку. И это очень впечатляющий и узнаваемый образ для карнавального костюма. Присутствующие на детском празднике могут забыть о снежинках, кошечках и лисичках, которые там были, но Мойдодыра будет долго помнить каждый. А представить и защитить образ этого колоритного персонажа вам поможет веселое стихотворение-визитка.

Стихотворение-визитка для карнавального костюма Печки

21 ноября 2017 г.

Всего сто лет назад печка была сердцем и душой каждого дома. Теперь же большинству детей она знакома в основном, как персонаж и атрибут сказок. Если на сказочном карнавале вашему ребенку досталась роль печки, то это стихотворение-визитка поможет представить и защитить костюм.

Стихотворение-визитка для карнавального костюма Ножниц

20 ноября 2017 г.

Из фольги и картона можно сделать огромные ножницы, которые могут стать оригинальным карнавальным костюмом. А это стихотворение-визитка поможет вам весело рассказать об этом знакомом каждому инструменте.

19 ноября 2017 г.

Безответная любовь и симпатия угасает, как костер без дров. Ведь трудно любить того, кто ничего не дает взамен. Одну такую поучительную историю расскажет вам эта басня в стихах.

Этому уничтожению часто предшествует инверсия.

Друзья убивают друг друга, а враги обнимаются. Богачи становятся нищими из-за банкротства своего дела. Богатство сваливается на головы бедняков, которые в считаные дни наследуют состояния многочисленных дальних родственников. Общественные иерархии сначала подрываются, а потом уничтожаются. Политическая и религиозная власть рушится. Чума отменяет все накопленные знания и все рациональные категории. Традиционно считалось, что чума поражала молодых и сильных, а не старых и немощных; здоровых, а не хронически больных. Данное мнение, вероятно, возникло из-за того, что смерть молодых и здоровых — более необычное и шокирующее зрелище, чем смерть старых и больных. Тем не менее необходимо отметить, что современный научный взгляд соответствует вечному духу чумы даже лучше, чем традиционный. Отличительная черта чумы в том, что она уничтожает все формы различий. Чума преодолевает любые препятствия, пренебрегает любыми границами. В итоге вся жизнь превращается в смерть, высшую форму неразличения. Большинство письменных свидетельств единогласно подчёркивают это устранение различий. Среди них и пляска смерти, вдохновением для которой, естественно, послужила чума.

В начале нового времени, когда эпидемии чумы ещё не исчезли, а научный дух уже пробудился, можно найти тексты, которые проводят отчётливое различие между чумой как медицинской проблемой и её общественными последствиями, — и тем не менее продолжают усматривать сходство. Французский хирург Амбруаз Паре, к примеру, пишет:

Такая последовательность событий совершенно естественна; ничуть не менее, однако, чем противоположная. Общественные беспорядки могут создать условия, благоприятные для вспышки чумы. Историки до сих пор спорят, была ли Чёрная Смерть XIV века причиной или следствием общественных беспорядков.

Былое единство нарушено, однако оно сохраняется в стилистическом приёме — использовании одного и того же слова для обозначения двух отдельных и в то же время удивительно неразделимых явлений. Медицинская чума становится метафорой общественной чумы; она принадлежит тому, что мы зовём литературой.

Уместность метафоры кроется, разумеется, в этом заразном свойстве. Заразность подразумевает наличие чего-то губительного, не теряющего своей силы при передаче от человека к человеку. Таковы, естественно, бактерии в эпидемии; но таково и насилие, когда оно является результатом подражания — когда негативный пример делает привычные ограничения неэффективными или когда попытки подавить насилие при помощи насилия не приводят ни к чему, кроме увеличения его количества. Контрнасилие оказывается неотличимым от насилия. В случае массового заражения жертвы оказываются бессильны — не обязательно потому, что они остаются пассивными, но потому что всё, что они делают, оказывается неэффективным или усугубляет ситуацию.

Это желание содержит в себе противоречие; оно претендует на полную автономию и почти божественную самодостаточность, но в то же время имеет подражательную природу. Божественность, которой стремится достичь это желание, рано или поздно неизбежно оказывается божественностью кого-то другого — эксклюзивной привилегией модели, которой герой должен подражать не только в своём поведении, но также и в своих желаниях. Раскольников боготворит Наполеона. Одержимые подражают Ставрогину. Дух поклонения должен сочетаться с духом ненависти. Чтобы понять эту амбивалентность, нет необходимости обращаться к Фрейду. Здесь нет никакой тайны. Подражать желаниям кого-то другого означает превращать этого другого одновременно в соперника и образец для подражания. Направленность двух или более желаний на один и тот же объект неизбежно ведёт к конфликту.

Постепенно, шаг за шагом,
Примеру высших следуют другие,
Горячка зависти обуревает
Всех, сверху донизу; нас обескровил
Соперничества яростный недуг.

О, стоит лишь нарушить сей порядок,
Основу и опору бытия —
Смятение, как страшная болезнь,
Охватит всё, и всё пойдет вразброд,
Утратив смысл и меру. Как могли бы,
Закон соподчиненья презирая,
Существовать науки и ремёсла,
И мирная торговля дальних стран,
И честный труд, и право первородства,
И скипетры, и лавры, и короны.
Забыв почтенье, мы ослабим струны —
И сразу дисгармония возникнет.
Давно бы тяжко дышащие волны
Пожрали сушу, если б только сила
Давала право власти; грубый сын
Отца убил бы, не стыдясь нимало;
Понятия вины и правоты —
Извечная забота правосудья —
Исчезли бы и потеряли имя.

Образ ослабленной струны демонстрирует, что культурный порядок следует понимать как мелодию — не как простую совокупность разнородных объектов, а как структуру, систему различий, управляемую единым различающим принципом.

Если у миметического желания есть объект, то это сам порядок; порядок уязвим к преступным посягательствам изнутри структуры. Это не означает, что порядок — некий объект, который можно присвоить. Совсем наоборот. Если порядок исчезает или оказывается скрытым, становясь объектом соперничества, то это только потому, что он не означает ничего иного, кроме отсутствия подобного соперничества в функционирующем культурном порядке.

В обоих текстах, хоть и более явно у Шекспира, доминирующая идея в том, что обыкновенная человеческая деятельность, какими бы взаимными ни были её результаты, может осуществляться только на основе невзаимности. Конструктивные отношения любого рода дифференцированы. Улисс несомненно обнаруживает предубеждение в пользу иерархии и авторитарности. Но не стоит поспешно заключать, что это умаляет значимость его речи. Сами понятия, которыми он оперирует — например, понятие культурного порядка как дифференцированной системы, подверженной краху — подразумевают произвольность культурных различий.

Итак, речь Улисса имеет очевидные параллели со сном Раскольникова о язве. В обоих текстах авторы находят способ концептуализировать один и тот же тип взаимоотношений, который в их остальных произведениях выражен в форме драмы и романа, соответственно. Сходство этих двух авторов особенно поразительно в свете их очевидных различий в языке, эпохе, стиле, жанре и так далее. Для полноты параллели у Шекспира также должна быть метафора чумы; и, как ни удивительно, она у него есть. Её можно найти в приведённом выше отрывке. Даже несмотря на то, что она не играет настолько же важную роль, как во сне Раскольникова, всё же метафора наличествует, фигурируя среди различных природных катаклизмов, сопровождающих кризис:

Как вздыбятся моря и содрогнутся
Материки! И вихри друг на друга
Набросятся, круша и ужасая,
Ломая и раскидывая злобно
Всё то, что безмятежно процветало
В разумном единенье естества.

Отныне мы имеем дело не с темой чумы самой по себе, но с тематическим блоком, который, помимо темы эпидемии, включает также устранение различий и миметических двойников. Все эти элементы присутствуют как у Шекспира, так и у Достоевского. Далее я приведу больше примеров, которые продемонстрируют, что данный тематический блок почти неизбежно формируется вокруг темы чумы, какими бы несхожими ни казались тексты на первый взгляд.

Прежде, однако, я должен завершить тематический блок. Ещё один элемент, который до сих пор не был упомянут, но, возможно, наиболее важный из всех — это элемент жертвоприношения. Он заключается в том, что смерть и страдания, вызванные чумой, не напрасны — они необходимы, чтобы очистить и восстановить общество. Вот, например, как заканчивается сон Раскольникова:

В начальных сценах трагедии город Фивы поражён эпидемией чумы; разрешение кризиса становится испытанием силы и авторитета для главных героев — Эдипа, Креона и Тиресия. Каждый из этих претендентов на роль исцелителя пытается переложить вину на других, и они все превращаются в двойников друг друга. Трагический конфликт и чума пребывают в таких же метафорических отношениях, как и у Достоевского и Шекспира с той лишь разницей, что здесь метафорический характер менее очевиден.

Природы преступлений, приписываемых Эдипу, должно быть достаточно, чтобы вызвать подозрение, что мы имеем дело с каким-то подобием линчевания. К сожалению, исследователи продолжают искать исторически задокументированную связь между мифом об Эдипе и неким конкретным ритуалом козла отпущения. Безрезультатно. Вопрос восхождения мифа к ритуалу или ритуала к мифу — это замкнутый круг, который можно разорвать, задав более важный вопрос о вероятном возникновении обоих из спонтанного линчевания, которое неизбежно остаётся невидимым из-за его эффективности.

Спонтанный поиск козла отпущения тогда оказывается системообразующим для мифа, настоящим raison d'être его тем, в особенности чумы, которая должна рассматриваться, я считаю, как маска для кризиса, ведущего к поиску козла отпущения, не только в мифе об Эдипе, но и во многих других по всему миру.

Если предшествующие замечания не безосновательны, то взаимосвязь между чумой и ритуалом жертвоприношения, сначала в примитивных религиях, а затем и в литературе, становится понятной.

Это может включать разнообразные угрозы от кризиса миметического насилия и менее острых форм внутреннего напряжения до исключительно внешних угроз, не имеющих никакого отношения к взаимному насилию, в том числе настоящие эпидемии и даже чуму.

Читая некоторые строки из Софокла и Еврипида, трудно поверить, что эти писатели не обладали интуитивным пониманием коллективных механизмов, стоящих за мифами, которые они использовали. Эти механизмы засвидетельствованы исторически. В Средние Века, например, общественные катаклизмы, особенно эпидемии чумы, обычно провоцировали преследования евреев. Даже несмотря на то, что эти механизмы стали менее продуктивными в отношении мифологического наследия, они всё же далеки от исчезновения.

Теперь мы в состоянии понять, почему мифологическая чума никогда не существует одна. Она — часть тематического блока, который также включает миметических двойников и тему жертвоприношения, способную принимать форму поиска козла отпущения. Ранее я сказал, что чума как литературная тема по-прежнему жива сегодня в мире, где угроза бактериальных эпидемий становится всё менее реальной. Этот факт кажется неудивительным сейчас, когда мы понимаем, что собственно медицинские аспекты чумы никогда и не были существенными; они всегда играли второстепенную роль, служа маскировкой для более страшной угрозы, которую никакой науке ещё не удалось победить.

На первый взгляд кажется, что несмотря на свою интенсивность, процесс утраты различий здесь не приводит к возникновению двойников. Тем не менее, двойники присутствуют — не настолько явно, как у Достоевского и Шекспира, но всё же, особенно в тех фрагментах, которые указывают на чисто духовное заражение, аналогичное миметическому высокомерию первых двух примеров.

Тема жертвоприношения здесь также присутствует: во-первых, в обновлении, которое чума и её современный аналог, театр, должны принести в испорченный мир, но также в более тонких аспектах, которые, по крайней мере в одном случае, могут быть ограничены одним-единственным словом. В одном месте автор изображает вскрытие, производимое на одной из жертв — и не каким-нибудь ножом, а ножом, который без каких-либо видимых причин описывается как сделанный из обсидиана. В антропологической литературе встречаются упоминания о таких ножах, использовавшихся для разрезания человеческой плоти — это ацтекские ножи для жертвоприношений. Не будет преувеличением предположить, что нож из обсидиана и жертвы чумы были навеяны идеей человеческих жертвоприношений.

Ощущение разложения усиливается эпидемией холеры, слухи о которой ходят в городе. Тема жертвоприношения также появляется: сначала во сне героя о примитивной вакханалии, в процессе которой забивают животных, а затем в его внезапной смерти следующим утром, которая кажется воздаянием за его капитуляцию перед силами культурного упадка. Писатель становится олицетворением холеры. Он в буквальном смысле встаёт на сторону эпидемии, когда решает не сообщать польской семье о холере в Венеции, подвергая их тем самым опасности.

Мир басни Ивана Андреевича Крылова

И.А.Крылов в своих баснях высмеивал пороки людей. Самих людей представлял в образах птиц, зверей, растений. Глупый, необразованный человек (Свинья) пользуется плодами просвещения (желуди), они ему приятны. Но невежда не в силах понять, откуда берутся эти плоды, не в силах откликнуться на советы грамотных людей (Ворон, Дуб). Сам того не осознавая, губит своим невежеством начало познания (Корни). Не понимает, что науки должны развиваться

В басне “Волк и ягненок” он изображает Ягненка робеющим перед важным сановником -- Волком. И вся речь его, боязливая и подобострастная, передает его характер. Когда светлейший Волк позволит, Осмелюсь я донесть: что ниже по ручью От светлости его шагов я на сто пью. Каждая басня писателя по-своему самобытна и индивидуальна. Крылов может при видимой скупости средств создать яркий характер, незабываемый живой образ. А близость языка Ивана Андреевича к народной речи сказалась и в том, что писатель вставлял в свои басни пословицы и поговорки, и они вполне сливались с общим тоном басни: Запели молодцы: кто в лес кто по дрова И у кого что силы стало. В ушах у гостя затрещало. (“Музыканты”) Или вот еще: Читатель, истину любя, Примолвлю к басне я, и то не от себя, -- Не попусту в народе говорится: Не плюй в колодезь, пригодится Воды напиться. (“Лев и Мышь”) Но еще замечательнее то, что собственные стихи Крылова, легко запоминаясь, сами стали пословицами, вошли в народную речь. Таких пословиц и поговорок из его басен осталось в русском языке много: “А ларчик просто открывался” (“Ларчик”), “Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать” (“Волк и Ягненок”), “Рыльце у тебя в пуху” (“Лисица и Сурок”), “Аи, Моська! Знать она сильна, что лает на Слона” (“Слон и Моська”), “А Васька слушает да ест” (“Кот и Повар”) и много-много других не менее замечательных и выразительных.

У писателя много заимствованных из произведений других баснописцев сюжетов. Но связь Ивана Андреевича с народным творчеством, с языком народных сказок была так тесна, что даже эти заимствованные басни не звучат как переводы. Ведь яркий, меткий, живой русский язык Крылова не мог быть заимствован ни у кого. Крылов -- подлинно народный писатель, художник огромной силы, и влияние его на русскую литературу было глубоким и положительным.

Почти все басни Крылова, как ясное зеркало, отражает человеческие недостатки и несправедливые отношения между людьми.

В наши дни слава Крылова вышла далеко за пределы страны. Его басни переведены на пятьдесят языков. У Крылова были великие предшественники в мировой басенной литературе, но только ему удалось внести в свои басни подлинно народный дух и реалистическую правдивость. Благодарные потомки возвели очень красивый памятник отцу русской басни в Летнем саду города Санкт-Петербурга, основание которого украшают герои басен - звери и птицы. Великий русский баснописец Крылов является величайшим баснописцем мира.

«А вы, друзья, как ни садитесь;

А сапоги тачать пирожник, И дело не пойдет на лад

А ларчик просто открывался.

Бели голова пуста, то голове ума не придадут места

Мне хочется, невеждам не во гнев

Весьма старинное напомнить мненье:

Что если голова пуста,

То голове ума не придадут места.

Цитируется в качестве комментария к стремительному карьерному росту посредственного человека (презрит., ирон.).

А воз и ныне там!

. Лебедь рвется в облака,

Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.

Кто виноват из них, кто прав, -- судить не нам;

Да только воз и ныне там.

Иронически о неэффективной работе, о задаче, которая не решается.

Ворона в павлиньих перьях

И кончились ее затеи тем,

Что от Ворон она отстала,

А к Павам не пристала.

Иносказательно о человеке, который пытается играть чужую роль, каким-либо образом приукрасить себя и тем самым только подчеркивает свои недостатки, делаясь смешным в глазах окружающих (ирон.).

Великий зверь на малые дела

Что он во всем большой порядок любит:

Без ощупи шага не ступит,

И.всякое зерно для своего стола

Он сам и чистит, сам и лупит;

И, словом, слава шла,

Что Крот великий зверь на малые дела.

Избави Бог и нас от этаких судей

«Еще б ты боле навострился,

Услыша суд такой, мой бедный Соловей

Вспорхнул и -- полетел за тридевять полей.

Избави Бог и нас от этаких судей.

Иронически о недоброжелательной, непрофессиональной, необъективной критике; о ложном авторитете.

За что же, не боясь греха, / Кукушка хвалит петуха?

Услужливый дурак опаснее врага

Хотя услуга нам при нужде дорога,

Но за нее не всяк умеет взяться:

Не дай бог с дураком связаться!

Услужливый дурак опаснее врага.

Орлам случается и ниже кур спускаться; / Но курам никогда до облак не подняться

Схожий сюжет и у басни (1806) И. И. Дмитриева, которая заканчивается словами:

Читатель! я хотел в иносказанье этом

Представить рифмача с поэтом

Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют

Эта строка, в слегка измененном виде, вошла в качестве русской народной пословицы во многие сборники пословиц и поговорок.

Иван Андреевич Крылов -- замечательный писатель, сумевший дать басне высокий смысл и сатирическую остроту, актуальность и многозначность. Краткость и образность языка Крылова поразительны. Он умел создать целую картину или охарактеризовать своего героя всего несколькими словами.

Заголовок, его виды и функции, оценочно-экспрессивные задачи, средства привлечения внимания в газетных заголовках. Активизация работы читательского мышления через возбуждение интереса. Анализ и выявление изобразительных средств в газетных заголовках.

Краткая биография И.А. Крылова. Детские и юношеские годы будущего писателя. Басня как жанр дидактической литературы, получивший расцвет в классицизме. Деятельность Крылова-баснописца. Отражение в баснях философских, социальных и нравственных взглядов.

"Риторика" М.В. Ломоносова как основной источник пародий И.А. Крылова. Основные художественные средства создания пародийного (комического) эффекта в "речах". Поэтика "похвальных речей" Крылова в восточной повести "Каиб" и шутотрагедии "Трумф или Подщипа".

Иносказание, образный рассказ, употребляемый в Библии и Евангелии для изложения вероучительных истин - притча. Значение притч в древнерусской литературе. Аллегорический метод, использование готового эталона отсутствие самовыражения. Толкование притч.

Государственная политика Октавиана Августа в произведении "Деяния божественного Августа" для популяризации идей римского принципата. Стихотворения Вергилия, написанные во время гражданской войны. Проповедь ухода в частную жизнь Сенеки для рецитации.

Читайте также:

Пожалуйста, не занимайтесь самолечением!
При симпотмах заболевания - обратитесь к врачу.

Архив новостей:

←